Текст книги "Тайна Скарлетт О’Хара"

Автор книги: Мэри Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Шерифу ничего не оставалось делать, как окликнуть ковбоев. Те нехотя обернулись на окрик представителя власти.

Но вдруг один из ковбоев радостно воскликнул:

– О, да тут Кристиан!

И ковбои направились к мистеру Мортимеру, минуя шерифа.

– Что произошло? – спросил Кристиан.

– Да понимаешь, Кристиан, этот ублюдок, – один из ковбоев кивнул в сторону мертвого, – обозвал меня лжецом. А ты же знаешь, что я никогда не лгу.

– Да, серьезное обвинение в твой адрес, Чак.

И обратившись к своим друзьям, Кристиан Мортимер сказал:

– Позвольте вам представить двух изощренных в боевых искусствах людей. Вот это – Чак, а этот поменьше – Билли.

Он явно не церемонился с ковбоями в желтых повязках. Те сбросили шляпы и поклонились друзьям Кристиана, как будто бы в шаге от них и не стоял шериф округа со своей тростью. Ковбои с желтыми платками на шее раскланивались так, как будто встретились на прогулке.

На звуки выстрелов вышел на крыльцо и начальник городской полиции Джек Добсон. Он не спеша подошел к двум ковбоям и поинтересовался:

– Чак, Билли, что произошло?

– Все было законно, Джек, – принялся оправдываться более молодой, – он назвал меня лжецом, и мне ничего не оставалось, как выстрелить в него, защищая свою честь.

Такое объяснение, по-видимому, устроило помощника шерифа, но все равно он протянул руку.

– Ребята, сдайте оружие, ведь все должно быть по закону. Если вы не виноваты, я вас скоро выпущу.

– Ну что ты, Джек, разве мы можем быть виноваты? Мы всегда уважали закон.

И ковбои, не пререкаясь, отдали помощнику шерифа свои револьверы. Помощник шерифа степенно повел Чака и Билли в участок.

А на площадь в это время выкатил огромный фургон с броской надписью «Театр Глобус». Все оживились – со времени последних гастролей прошло уже два месяца и здание театра использовалось разве что для собраний.

С козел соскочил молодой парень и распахнул дверь. Он приветливо улыбнулся всем, словно представление уже началось. Он был очень красив и молод, длинные темные вьющиеся волосы достигали плеч, лицо парня было чрезвычайно открытым и честным, а на губах сияла радостная улыбка, словно он собирался продемонстрировать горожанам что-то из ряда вон выходящее.

Из фургона сперва показался сложенный зонтик, раздался легкий треск, спицы раскрылись и ярко-розовый шелк натянулся. Следом показалась розовая ножка, и на землю Клостер-Тауна ступила женщина, она прятала свое лицо за шелком зонтика, но уже по одной ее фигуре можно было понять, что она очень молода.

Зонтик медленно приподнялся и блеснули большие темные глаза под соболиными бровями, яркие губы подарили всем лучезарную улыбку.

Взгляд женщины скользнул по стоявшим на площади мужчинам. Он задержался сперва на шерифе, и тот уже готов был приподнять свой котелок, как вдруг губы прекрасной женщины дрогнули, и она перевела свой взгляд на Рэтта Баттлера. Мужчина и женщина смотрели несколько мгновений друг другу в глаза.

Женщина спросила у своего молодого друга:

– Кассио, ты не знаешь, кто этот человек?

– Розалина, по-моему, это очень интересный экземпляр, он сочетает в себе черты и жертвы, и охотника.

Актеры обращались друг к другу выспренне, называя себя не настоящими именами, а псевдонимами.

– Нет, Кассио, он охотник.

– Тогда желаю тебе, Розалина, удачной охоты.

– Я, Кассио, воспользуюсь твоим советом.

ГЛАВА 6

Представление проезжей труппы было назначено на восемь часов вечера. К этому времени все жители Клостер-Тауна столпились у здания городского театра, пустовавшего два месяца. Оки обменивались новостями, переговаривались, спорили.

Женщины придирчиво оглядывали одна другую, ища изъяны в одежде и поведении. Мужчины как всегда чинно курили, опираясь на перила крыльца, поглаживая рукоятки револьверов.

Все собравшиеся были нарядно одеты, выбриты, причесаны. Женщины щеголяли самыми невообразимыми шляпками, зонтиками и платьями.

– Вот в прошлом году приезжал замечательный театр, – говорил седоусый джентльмен своему собеседнику.

– Да-да, я помню тот театр, там была одна очаровательная актриса.

– Да нет, что ты, там было несколько очаровательных актрис, одна лучше другой. Неужели ты забыл?

– Нет, я не забыл. Вернее, я бы хотел забыть, но моя супруга не дает мне этого сделать.

– О да, она у тебя такая ревнивая. Я помню тот грандиозный скандал. О нем в Клостер-Тауне говорили еще месяц после того, как труппа покинула городок.

– Кажется, пора, – сказал седоусый джентльмен, вытаскивая из жилетного кармана массивные серебряные часы. Щелкнула крышка, полилась мелодичная музыка.

– Да, – сказал его собеседник и тоже вытянул из своего кармана еще более массивные часы на толстой витой цепочке.

Мужчины выбросили окурки сигар и чинно вошли в здание театра.

Внизу толпился народ, занимая места.

Состоятельные жители Клостер-Тауна выкупили билеты в ложах. И там, наверху, тоже разыгрывался своеобразный театр. Мужчины галантно помогали усесться дамам, хлопали пробки, звенели бокалы, наполняясь искристым вином. Женщины пристально оглядывали собравшихся, обмениваясь друг с другом скептическими замечаниями.

А внизу шла своя жизнь. Нижние места занимали те, кто не располагал средствами. Это были преимущественно ковбои, мелкие лавочники, пастухи, продавцы скота. Мужчины в широкополых шляпах не стесняясь курили, сплевывали на пол, бранились, кричали друг на друга, спорили о том, кто должен сидеть на том или ином месте. Иногда дело доходило до небольших потасовок. Какой-нибудь дюжий ковбой хватал джентльмена в сюртуке, давал ему пинка. И занимал его место, попыхивая сигарой.

Женщины кашляли от обилия зловонного дыма, но прекратить это было невозможно – таковы были нравы Клостер-Тауна, таковы были обычаи и привычки этого городка.

И никто менять их не собирался, да скорее всего, изменить было невозможно.

Окружной шериф занял свою ложу.

Полковник Брандергас выкупил для своих приятелей и племянниц две ложи. И Рэтт Баттлер, Кристиан Мортимер, Жак Монро, Сандра, Молли и Тереза с комфортом расположились на своих местах.

До начала представления оставалось несколько минут.

Все напряженно ждали, когда раздвинется занавес.

Но вдруг внизу послышался ужасный крик и визг, все обратили свои взоры туда и…

… и увидели, как дюжий ковбой в краской рубахе и с желтым платком на шее поднял за ворот сюртука пожилого аптекаря, тот беспомощно размахивал руками в воздухе, его ноги в начищенных до блеска ботинках оторвались от пола. Ковбой подержал свою жертву в руках, потом поставил аптекаря на пол и несильно ударил в плечо. Аптекарь полетел по проходу.

– Джентльмен, как вы себя ведете? – попытался защитить свою честь и достоинство аптекарь.

Но ковбой в ответ громко расхохотался и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.

– А ну пошел отсюда! – рявкнул ковбой. – Ты что не знаешь, что это место мое.

– Но я же за него заплатил, – пробовал доказать свое право на место аптекарь.

– Ты заплатил? Покажи билет! – рыкнул ковбой.

Старичок дрожащей рукой протянул билет. Ковбой зажег спичку и ярко-оранжевый язычок пламени сжег небольшую бумажку.

– Ты заплатил, а он сгорел. Теперь это место мое, – и ковбой положил руку на кобуру с револьвером. – Надеюсь, ты меня понял, старик?

– Да-да, – испуганно закивал головой аптекарь, озираясь по сторонам, ища свободное место.

Но все стулья были уже заняты, и ему пришлось ретироваться в глубину зала к дальней стене, где еще можно было пристроиться и увидеть спектакль.

– Как здесь здорово! – обращаясь к Рэтту Баттлеру, сказала Молли, повернув к нему головку с высоко уложенной прической.

– Да, ничего, только воняет, – ехидно улыбнулся Рэтт Баттлер.

– А мне очень нравится, я никогда не видела ничего подобного.

– Да неужели?

– Ну конечно, я бывала в театре, но такого никогда видеть не приходилось.

– Да, надеюсь, спектакль будет интересным. А ты как думаешь, Чарльз? – обратился Баттлер к полковнику Брандергасу.

– Трудно сказать, – пожал плечами полковник, – но думаю, что хоть немного удовольствия мы сможем получить. Актеры не очень известные, да и театр не очень известный. Хотя, возможно, мы увидим что-нибудь любопытное.

– Конечно, увидим. Что вы так предвзято относитесь?

Молли продолжала вертеть головой, она уже заметила, что снизу несколько ковбоев внимательно смотрят на нее, любуясь округлыми плечами, длинной шеей и золотистыми локонами, свисающими вдоль щек.

Внизу грузный тапер устроился за инструментом, поставил на пюпитр ноты. Несколько мгновений посидел, барабаня пальцами по коленям, потом откинул крышку, быстро перелистал страницы, и его пальцы коснулись клавиш. Инструмент отозвался расстроенным дребезжащим звуком, но бодрая мелодия уже наполнила зал, и голоса, выкрики потонули в звуках музыки.

Горели большие фонари, выставленные вдоль сцены, освещая тяжелый занавес из красного бархата.

Наконец его створки дрогнули и медленно разошлись в стороны. На сцену к рампе вышел мужчина в черном сюртуке и белых перчатках. На голове у него был изящный черный котелок, и многие зрители задались вопросом:

«Интересно, а как этот котелок держится?»

Котелок-то был очень маленьким, а голова актера была довольно крупная. В руках актер держал две большие кегли. Он учтиво и очень вежливо поклонился публике и все вновь изумились – котелок остался на месте.

Ничего не говоря, актер еще раз поклонился и принялся жонглировать кеглями.

Зал мгновенно ожил, послышался хохот и свист. Один из ковбоев с желтым шейным платком вскочил со своего места, вырвал из кобуры тяжелый револьвер и выстрелил. Кегля, подброшенная жонглером, разлетелась вдребезги.

Зал истерично зааплодировал меткому выстрелу.

– Так его, Джек! Так! Стреляй теперь во вторую кеглю! Молодчика! Знай наших! – неистовствовала толпа внизу.

Многие повскакивали со своих мест, громко хлопали в ладоши и истошно свистели.

Рэтт Баттлер и полковник Чарльз Брандергас недовольно поморщились.

– Молли и Тереза, не обращайте внимания на эти выходки. Надеюсь, что публика скоро утихомирится. Они не привыкли к подобным зрелищам, – сказал полковник.

– Да-да, ты прав, – поддержал своего приятеля Рэтт Баттлер, – они совершенно не привыкли и им очень хочется показать себя, а не смотреть на игру актеров.

– Какие же они наглые и бесцеремонные, – сказала Молли.

А в это время Сандра прижалась к Кристиану, и он поцеловал ее в шею.

– Мне хорошо здесь, – сказал девушка.

– Хорошо, тогда сиди и смотри представление.

– Подобного я уже за свою жизнь насмотрелась.

Почему они не начинают? – поинтересовалась она.

Кристиан прикоснулся кончиками пальцев к своим изящным усам и обронил:

– Сейчас начнут.

И действительно, как по мановению волшебной палочки тяжелый занавес снова дрогнул, раздвинулся еще шире и у самой рампы появился актер в черном плаще. Два его помощника вынесли на сцену деревянные колонны, раскрашенные под мрамор.

Кассио, а это был он, положил правую руку на грудь, расстегнул пряжку, и черный бархатный плащ упал к его ногам.

– О, какой красивый юноша!

– Да, я никогда таких не видела.

– Он настоящий бог, – довольно громко переговаривались между собой женщины.

– Дамы и господа! – Кассио поклонился и улыбнулся своей ослепительной улыбкой. – Сегодня мы с вами совершим путешествие в прошлое.

Один из ковбоев с желтой повязкой по-своему отреагировал на слова женщин о красоте юноши, он выхватил из кобуры револьвер и выстрелил в колонну, в разные стороны полетели щепки.

Но Кассио был опытным актером, он давно привык к подобным выходкам ковбоев и даже не повел бровью:

– Господа! – он поднял руку. – Давайте будем вести себя прилично. Тогда спектакль будет интересным. Мы с радостью будем играть для вас представление, а вы с удовольствием посмотрите. А потом, если вам не понравится то, что мы вам покажем, вы сможете выразить свое неудовольствие, лишив нас аплодисментов.

Он галантно поклонился. Его белая рубаха была расстегнута, черные волнистые кудри сверкали в ярком свете фонарей. Зал на эти слова Кассио ответил аплодисментами, ковбои засвистели.

– Я знаю, что здесь собрались настоящие мужчины и истинно прекрасные женщины и то, что вы сейчас увидите и что я вам скажу, я говорю от чистого сердца и абсолютно искренне. Я восхищаюсь мужчинами и покорен красотой местных женщин. И пусть ваш город преумножится, пусть ваше богатство растет. А если что-то и говорят о вас англичане, то не слушайте, они нам не указ, мы хозяева этой земли. Вернее, вы! – патетично громким, хорошо поставленным голосом воскликнул Кассио.

И это было именно то, чего ожидали от него измученные тяжелой работой ковбои. Ведь их никогда никто не хвалил. Они сразу же выхватили свои револьверы и принялись палить в потолок, а те, у кого не было с собой оружия или кто был более воспитан, стали аплодировать и свистом, выкриками и хлопками выказывать свое согласие с тем, что сказал заезжий актер.

– Он просто молодчина!

– Молодчина!

– Ты молодец, парень! – кричал ковбой, разряжая в потолок свой огромный револьвер.

Зал наполнился едким пороховым дымом, криками, шутками и весельем. И Кассио понял, что теперь, после того, как он наладил контакт с залом, можно начинать представление.

– Итак, мы вам покажем, дамы и господа, сцены из разных спектаклей. Мы с вами совершим фантастическое путешествие. Фауст! – громко выкрикнув, Кассио скрылся за кулисой.

– Что за чертовщина? – обратился один ковбоев к соседу.

– Да черт его знает, ерунда, наверное, какая-то. Но парень, вообще-то, хороший, может будет интересно.

– Что это такое фауст? – поинтересовалась Сандра у Кристиана.

Тот пригладил свои холеные усики.

– Сейчас увидишь, один человек будет продавать свою душу дьяволу.

– Душу дьяволу? – передернула плечами Сандра.

– Смотри, сейчас увидишь.

Тяжелый красный занавес наконец раскрылся до конца, и на сцене началось что-то невообразимое. Кассио очень смешно скакал, размахивая руками с длинными загнутыми ногтями. За его спиной развевался длинный черный плащ. Кассио подскакивал, танцевал вокруг бородатого мужчины, склонившегося над толстой книгой.

Совершенно не обращая внимания на то, что происходит на сцене, по залу расхаживали официанты с подносами, заставленными крепкими напитками. Ковбои хватали стаканы, мгновенно опрокидывали их в рот и возвращали назад.

А на сцене продолжался спектакль. Кассио пританцовывал вокруг доктора Фауста, что-то шептал ему на ухо, но когда понял, что это не убеждает ученого, взмахнул рукой – и один из его помощников в длинном алом шелковом плаще, смешно подскакивая, притащил огромный пергамент. Кассио-Мефистофель развернул этот пергамент и положил перед доктором Фаустом. Тот задумался: чтобы изобразить тяжелые размышления, он скреб затылок, ковырялся в рыжей бороде, закатывал к потолку глаза.

Наконец, кивнул, выказывая свое согласие. От радости Мефистофель подпрыгнул и судорожно заметался по сцене.

Главарь банды Фрэд Баллоу сидел в первом ряду, плотно окруженный своими подчиненными бандитами, смотрел на сцену и время от времени судорожно сжимал рукоять револьвера. В конце концов он не выдержал и взорвался:

– Черт, подери! Да сейчас этому мерзавцу руку прострелю, – глядя на Мефистофеля, который сжимая в руке большое гусиное перо, подсовывал его доктору Фаусту.

Зал на это замечание главаря ответил дружным хохотом. Все прекрасно понимали, что если Фрэд Баллоу сказал, то может такое и сделать. А в том, что он попадет именно в руку никто из присутствующих не сомневался. Главарь славился искусством стрелка.

– А я б на его месте так и поступил, – сказал Кристиан Мортимер, обращаясь к Рэтту Баттлеру.

– О чем это ты?

– О продаже души.

– A-а, но мы с тобой, по-моему, уже это сделали.

– Да, – кивнул Кристиан, поднимая маленький граненый стаканчик с виски и медленно выпивая его.

Вскоре первая часть представления была закончена.

К счастью, никто из бандитов не решился вмешаться в ход драмы, и все завершилось наилучшим образом. Зал наградил исполнителей аплодисментами.

– Послушай, а кто играл дьявола? – спросил Рэтт Баттлер у Кристиана Мортимера.

Кристиан пожал плечами.

– Наверное, Кассио.

– А мне кажется, что нет. Слишком уж он изящен для подобных танцев.

– Ну, видишь ли, Баттлер, я в этом не очень-то разбираюсь, – и Кристиан Мортимер раскрыл небольшую программку, пытаясь отыскать исполнителя роли Мефистофеля.

Наконец, нашел и изумленно воскликнул. Но слова его были сказаны слишком: поздно.

– Баттлер, да это же не мужчина!

– Я это и без тебя вижу. Смотри!

На сцену выбежал Мефистофель, сорвал с головы черную шляпу, сбросил плащ, и все присутствующие ахнули. Перед ними стояла молодая красивая женщина. Зал взорвался аплодисментами.

– Эй, Фрэд, а ты хотел прострелить дьяволу руку.

– Но я же не знал, что это баба. Я с женщинами не воюю.

– Так ведь мог ошибиться…

– Мог, но не ошибся, – сказал Фрэд и крутанул на пальце револьвер.

– Будь я проклят, как она хороша, – подавшись вперед, сказал Рэтт.

И в этот момент взгляд Розалины и Рэтта встретились.

Испарина выступила на лбу Баттлера, а Розалина наградила его лучезарной улыбкой и, поднеся к пухлым ярким губам кончики пальцев, послала в ложу, где сидели Баттлер, Кристиан Мортимер и две девушки, воздушный поцелуй.

Молли сразу же напряглась, ведь она имела на Рэтта Баттлера свои виды. А он смутился, явно не ожидая подобного от Розалины.

– Будь я проклят, – вновь прошептал он, восхищаясь красотой девушки.

– Я думаю, ты и будешь проклят. Ведь она дьявол, – пошутил Кристиан Мортимер, целуя в шею свою соседку Сандру.

После сюжета с Фаустом были показаны большие отрывки из «Гамлета» и «Короля Лира». И та, и другая сцены были встречены бурными овациями. Актеры так захватили зал своей игрой, что в конце зрители уже стояли и громко хлопали.

Все патроны были расстреляны, а перезаряжать револьверы людям не хотелось.

Так же приветствовали артистов и благодарили за вечер и те, кто сидел в ложе.

И вновь взгляд Рэтта Баттлера встретился со взглядом Розалины. Только на это раз она вышла в красивом шелковом платье, которое сверкало и переливалось искусственными бриллиантами, но на сцене они казались более настоящими, чем бриллианты из любой королевской сокровищницы.

– Боже, как она хороша, – прошептал Рэтт Баттлер.

Но Кристиан Мортимер услышал его слова и тихо, чтобы девушки не заметили, толкнул Баттлера в бок.

– Да, если бы я был без Сандры, то составил бы тебе конкуренцию.

– Думаю, конкурентов и без тебя хватит, Кристиан, – и Рэтт Баттлер скосил свой взгляд на ложу, где сидел шериф округа. Тот кланялся и махал рукой Розалине. Рядом с ним стояла корзина с цветами, которую он явно намеревался преподнести актрисе.

Наконец спектакль закончился, и довольные зрители вывалили на улицу.

– Сколько звезд в вышине, – с изумлением произнес Рэтт Баттлер, глядя как зачарованный в бездонное небо.

– Да, мириады звезд, – сказал Кристиан Мортимер.

Полковник Брандергас отмолчался.

Все мужчины остановились посреди площади и подняли взгляды в небо. Их спутницы тоже подняли свои изящные головки, и в их больших глазах заблестели тысячи искринок.

– Баттлер, я давно хотел у тебя спросить, – обратился полковник Брандергас, – ты в Бога веришь?

Рэтт Баттлер как-то странно пожал плечами:

– Не знаю, а ты?

– Я верю.

– А как ты думаешь, Чарльз, что будет после смерти? – задумчиво произнес Рэтт Баттлер.

Кристиан Мортимер напрягся.

На его высоком лбу выступила испарина, он тяжело вздохнул и с трудом подавил кашель, готовый вырваться из его груди.

– Я думаю, Рэтт, что после смерти уже ничего не будет, – грустно сказал полковник Брандергас.

– Неужели совсем ничего? – переспросил Рэтт Баттлер.

– Да, да, совсем ничего не будет. Ничего! Вообще ничего, – нервно и горячо заговорил Кристиан.

Даже Сандра вздрогнула и испугалась и крепче прижалась к плечу своего друга.

– Хотя многие из людей, которые умирают, считают, что они не уходят из этой жизни, а остаются в ней, остаются навечно, – сказал полковник Брандергас.

Племянницы с изумлением посмотрели ему в лицо, боясь пропустить хоть одно слово.

– Этого не может быть. Я в это не верю, – запротестовал Кристиан Мортимер.

– Ну что ж, парень, ты еще довольно молод. И, возможно, к тебе еще придет вера.

– Нет, уже не придет, – грустно и спокойно сказал Мортимер и неторопливо побрел с Сандрой через площадь.

Чарльз Брандергас прошептал на ухо своей племяннице:

– Пойдем, я тебя быстренько провожу, а потом вернусь.

Та кивнула, и они, раскланявшись с Баттлером и Молли, двинулись по улице и вскоре исчезли за углом.

Баттлер и Молли стояли вдвоем посреди площади.

– Знаешь, мне надо идти на работу. Ты меня, конечно, извини.

– Я понимаю, – девушка недовольно передернула плечами, – ведь ты такой занятой.

– Да, что ж поделаешь, работа есть работа.

– А я рассчитывала совсем на другое, – она подняла свою головку с изящными золотистыми локонами и посмотрела прямо в глаза Рэтту Баттлеру.

Тот потупил свой взор и принялся поигрывать цепочкой часов.

– Но я еще могу побыть немного с тобой, Молли.

– Не надо, – Молли вспомнила, какие взгляды и воздушные поцелуи посылала Рэтту Баттлеру Розалина.

Она почувствовала в Розалине очень серьезную соперницу. Было видно, что актриса очень нравится Рэтту, но он пока еще боится признаться в этом даже себе. Поэтому Молли нервничала и капризничала.

– Но если тебе так надо, то иди, я доберусь до дому одна.

– Ну что ты, я могу тебя проводить.

– Не надо меня провожать. У тебя дела. Возможно, ты назначил кому-нибудь встречу, так что иди, – она сказала слово «встречу» так, как будто бы действительно Рэтт Баттлер уже назначил свидание Розалине.

Это рассердило Баттлера.

– Знаешь что, если ты хочешь меня обидеть, то, пожалуйста, говори правду, а не говори того, чего не было и никогда, возможно, не будет, – серьезно и убежденно произнес Рэтт.

Молли вздрогнула и поняла, что задела Баттлера за живое.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе надо идти, что у тебя важные дела. А мне придется остаться в одиночестве.

– Я могу побыть с тобой еще, Молли. Совсем немного, но потом меня ждут.

– Не надо меня уговаривать, Рэтт, если тебя ждут, то иди, – и Молли, не дожидаясь, резко повернулась и зашагала по улице.

Рэтт Баттлер, склонив голову набок, проводил девушку взглядом. Ему было не по себе из-за того, что он явился виной плохого настроения Молли, но у него были свои обязательства перед друзьями, свои мужские дела. Да и к тому же он и Молли просто друзья, и Баттлер ничего ей не обещал и ничего не говорил.

– Ну как тебе спектакль, Баттлер? – обратился к нему Джек Добсон.

– По-моему, очень интересно. А ты как считаешь?

– Я считаю, что в этом спектакле было только одно достоинство.

– Интересно, какое же? – скептично усмехнулся Баттлер.

– Эта прехорошенькая девушка Розалина.

– Она тебе понравилась, Джек?

– Понравилась? Рэтт, это не то слово. Если бы я был в твоем возрасте, если бы у меня также кипела в жилах кровь, я бы не упустил такую красавицу из своих рук.

– Джек, да ты еще в хорошей форме.

– Может, и в форме, но не для этой красотки. Ей нужен такой мужчина как ты, Баттлер, а не такая рухлядь как я.

– Джек, я не люблю, когда люди наговаривают на себя вздор и ерунду.

– А я и не наговариваю, я знаю. Глаз у меня наметанный, и я заметил, какие воздушные поцелуи она посылала тебе.

– Это ее дело, – Баттлер пожал плечами, но на его тонких губах появилась самодовольная улыбка.

– Но запомни, на нее положил глаз и наш шериф, Клод Бергсон. Видел, какой букет он ей преподнес?

– Нет, не видел.

– А я видел. Букет просто замечательный. Но, как мне показалось, она к Клоду Бергсону абсолютно холодна, ведь он похож на рыбу, которую оглушили. Она еще плавает, блестит, но время ее уже миновало.

– Что это ты, Джек, такой пессимистичный? – поинтересовался Рэтт Баттлер.

– Да, знаешь, у меня, какие-то нехорошие предчувствия. Мне кажется, что у нас, в Клостер-Тауне что-то назревает.

– С чего ты взял? – спросил Рэтт Баттлер и вдруг тоже почувствовал какой-то странный холодок, предвестник опасности, шевельнувшийся в его груди. – А может, ты и прав.

Он посмотрел в глаза немолодому полицейскому.

– Прав, прав, Баттлер, попомни мои слова. Больше того, у меня предчувствие, что я сам скоро умру.

– Ну-у, что это вы все сегодня о смерти заговорили? – Рэтт Баттлер, задрав голову, взглянул голову в звездное небо.

– Наверное, от хорошей погоды, – ответил Джек Добсон и расхохотался.

Рэтт Баттлер вытащил из кармана сигару и угостил полицейского. Они постояли еще посреди площади под темным куполом ночного неба, покурили, уже больше ничего не говоря друг другу.

И Баттлер, медленно развернувшись, двинулся в сторону салуна, где решил попытать сегодняшней ночью счастья в игре.

Игроков, насколько он понимал, должно было быть предостаточно. Ведь почти все состоятельные люди Клостер-Тауна собрались в театре, там выпили, а после представления многим из них захочется продолжить развлечение и они, наверняка, двинутся в питейное заведение, в салун предаваться разгулу и игре.

«А это то, что мне требуется», – подумал Рэтт Баттлер, погладил рукоять револьвера и не спеша наискось перешел темную площадь, на которой было много нарядно одетых горожан.