Текст книги "Тайна Скарлетт О’Хара"

Автор книги: Мэри Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Мистер Мак-Коунли подошел к дочери и приподнял ее голову за подбородок.

– Отвечай, кто тебе вскружил голову? Этот новый учитель? Кажется, его зовут Моррис Спеншоу?

– Нет! – покачала головой Марианна.

Отец отошел от нее, но девушка видела, что он не верит ей. И потому она торопливо заговорила:

– Мне никто не кружил голову. Я просто хотела сделать тебе… сюрприз!

– И ты думала, что я ничего не узнаю? – грозно спросил мистер Мак-Коунли. – Я пришел как последний дурак в театр и встретился с этим невоспитанным недоумком, с этим режиссером. И что я услышал от него? «О, конечно, ваша дочь просто гениальна! Она так хорошо играет! Она просто рождена для сцены!»

Отец остановился и посмотрел на девушку.

– Полнейшая чушь! Я ему ответил, что моя дочь никогда не будет играть в театре! Никогда, слышишь?

Марианна заплакала. Но ее слезы нисколько не тронули черствое сердце отца.

– Ты заставила меня солгать! – продолжал мистер Мак-Коунли. – Я сделал вид, что был в курсе всего, в курсе твоих репетиций. О, как мне было тогда стыдно! И не за себя, а за тебя в первую очередь! И только потом уже за всю нашу семью…

Отец сделал паузу, подошел к дочери вплотную и жестко произнес:

– Ты завтра же пойдешь к ним и скажешь, что ноги твоей больше не будет в этом театре!

– Нет!!! – закричала Марианна. – Я не могу так сделать! Я не могу покинуть труппу, ведь у меня главная роль! Завтра вечером премьера!!!

Мужчина схватил девушку за плечи и с силой потряс ее.

– Даже если наступит конец света, – процедил он сквозь зубы, – завтра ты пойдешь в театр и покончишь с этой комедией! Тебе понятно?

Марианна молчала. Она закрыла глаза и закусила губу. Крупные слезы текли по ее щекам.

– Да, папа, – неожиданно ровным голосом произнесла она. – Хорошо, папа…

Отца не обеспокоила внезапная перемена в поведении Марианны. Он услышал обычные слова, которые дочь говорила всегда, когда после таких размолвок подчинялась ему.

И потому мистер Мак-Коунли перевел дух.

– Мне пришлось пожертвовать очень многим, чтобы послать тебя в пансион, – проговорил он. – И ты не должна разочаровать меня.

Сказав это, отец открыл дверь и, не произнеся больше ни слова и даже не попрощавшись, вышел в коридор.

Марианна сидела на кровати и со слезами на глазах смотрела на захлопнувшуюся дверь.

* * *

Моррис Спеншоу писал письмо матери, когда услышал звук открывшейся и закрывшейся двери класса.

Следом за нерешительными шагами в классе раздался тихий стук в дверь его комнаты.

– Открыто! – крикнул Моррис, не отрываясь от письма.

– Простите, мистер Спеншоу, – раздался девичий голосок. – Я отрываю вас…

Моррис повернулся и увидел Марианну Мак-Коунли. Присмотревшись повнимательнее, Спеншоу заметил на лице девушки следы недавних слез.

– Вы нисколько не помешали мне, мисс Мак-Коунли, – сказал учитель. – Садитесь, пожалуйста.

Он снял стопку книг с кресла, стоящего рядом со столом и, обернувшись, переложил их на диван.

Марианна присела на краешек.

– Мисс Мак-Коунли? – Моррис с ласковой улыбкой посмотрел на девушку. – Что случилось?

– Простите, пожалуйста… – начала девушка и запнулась.

Нервы изменили Марианне, и она снова заплакала.

– Боже мой, Марианна, – встревожился мистер Спеншоу. – Выпейте воды…

Он налил из графина и протянул ей стакан. Трясущимися губами девушка припала к краю и, выпив всю воду, поставила стакан на стол.

– Итак, что случилось? – повторил свой вопрос учитель. – Рассказывайте, мисс Мак-Коунли.

Но девушка взяла себя в руки. Она внезапно засомневалась, правильно ли поступила, придя в комнату учителя поздно вечером.

Марианна оглянулась и с неловкой улыбкой произнесла:

– У вас небольшая комната.

– Да, – откликнулся Моррис. – Это часть кодекса монаха – жить в келье. Разные светские безделушки не отвлекают от преподавания литературы…

Он решительно не знал, о чем можно говорить с воспитанницей во внеурочное время.

Марианна заметила на столе учителя портрет девушки.

– Симпатичная, – кивнула она на рисунок.

– Да, – согласился Моррис, – но живет в Филадельфии, что очень все осложняет.

Он снова замолк.

– Как вы все это переносите? – неожиданно спросила Марианна.

Моррис удивился:

– Переношу что?

– Вы можете отправиться, куда угодно, – начала говорить Марианна, – делать все, что угодно. Как вы можете жить в нашем пансионе?

Спеншоу вздохнул.

– Мне нравится преподавать, – попробовал объяснить он. – Я не хочу жить в другом месте… Послушайте, Марианна, что случилось? Вы ведь неспроста пришли ко мне! Да еще расплакались…

Девушка всхлипнула.

– Я поссорилась с отцом, – невнятно пробормотала она.

Учитель с трудом разобрал тихие слова.

– Поссорилась с отцом? – переспросил он. – Из-за театра?

Марианна кивнула.

– Он хочет, чтобы я ушла из театра. Только что он со мной говорил об этом.

– А вы? – осторожно поинтересовался учитель.

Марианну будто прорвало.

– Но сцена для меня – это все!! – с жаром воскликнула она. – Он не понимает, он совершенно не знает меня!

– Да, конечно, – согласился Моррис.

– Мне кажется, что сама я его понимаю, – продолжала девушка. – Я ведь не из богатой семьи, как некоторые. Но он распланировал мою жизнь до самого конца… Он не видит ничего иного, как отдать меня замуж за того, кого он сам выберет! Он никогда не пробовал спросить меня, что я хочу получить от жизни, к чему стремлюсь.

– А вы можете поговорить со своим отцом так, как теперь говорите со мной?

Девушка покачала головой.

– Он просто не хочет меня слушать. У меня не получается.

– Почему?

– У меня не получается говорить с ним так…

Плечи девушки затряслись. Моррис понял, что сейчас последует новый приступ рыданий. Надо было утешить Марианну, что-то посоветовать ей.

Но что?

– Тогда сыграйте, – неожиданно предложил он.

Девушка широко распахнула глаза.

– Сыграть?

– Ну да! – Моррис оживился. – Представьте, что вы на сцене. Сыграйте роль верной дочери.

Он замолк, но Марианна молчала тоже.

– Я знаю, что вам кажется это невозможным. Но вы должны объяснить ему, что с вами происходит. Что внутри вас. Понимаете? Если вы можете объяснить со сцены то, что находится внутри вас зрителям, то считайте отца одним из зрителей! Вы понимаете меня?

– Не совсем, – нерешительно произнесла девушка. – Отец не захочет ничего понимать. Просто он не такой человек, какие ходят в театр.

– Перестаньте, Марианна, – остановил девушку учитель. – Ведь в театр ходят разные люди. Вы не знаете, кто на вас смотрит. Но вы на сцене находитесь для того, чтобы затронуть душу любого, понимаете, любого человека! Попробуйте сыграть перед своим отцом.

– Но я знаю, что он скажет! – жалобно воскликнула мисс Мак-Коунли. – Он скажет, что это все – каприз, скажет, чтобы я перестала, скажет, что рассчитывает на меня. Скажет, что я должна забыть об этом ради моего же блага. Нет, у меня не получится…

– Но ведь вы же не рабыня! Вы должны убедить его, понимаете? Своей уверенностью!

Он немного помолчал и сказал другим тоном:

– Но если вам это трудно сделать сейчас, то вы можете сначала закончить пансион, а потом делать все, что пожелаешь!

При этом Моррис пожал плечами.

Но девушка снова покачала головой.

– Нет. Не получится – ведь премьера завтра вечером.

– Значит, вам нужно переговорить с ним раньше! – с облегчением воскликнул учитель.

Марианна заколебалась.

– А по-другому никак нельзя? – с надеждой спросила она.

Моррис резко ответил:

– Нет!

Девушка посмотрела на учителя литературы затравленно и неожиданно начала смеяться.

– Я попала в западню! – сказала она.

– Это не так, – возразил Спеншоу. – Поверьте мне, это только так кажется…

* * *

Премьера должна была состояться вечером. Марианна пропала куда-то сразу после занятий. На уроке Моррис видел ее спокойное улыбающееся лицо и подумал, что у девушки все в порядке.

После обеда учитель все-таки спросил Скарлетт:

– Послушайте, мисс О’Хара. Где ваша подруга?

Скарлетт посмотрела по сторонам.

– Вы знаете, мистер Спеншоу, она просто пропала и все. Но ведь у нее сегодня премьера! Кстати, вы не отведете нас в театр?

Моррис Спеншоу с удивлением уставился на воспитанницу.

– А вы считаете, что миссис Хиггинс не будет против?

– А давайте и ее пригласим с нами. Ей будет приятно, что ее воспитанница на сцене. Ведь все говорят, что Марианна просто гениальная актриса. И потом, вы можете объяснить хозяйке пансиона, что этот поход в театр явится достойной заменой вечеру, о котором я тогда писала в записке. Скажите миссис Хиггинс, что мы не будем настаивать на вечерах, только пусть она с нами сходит на премьеру!

Моррис нерешительно переступил с ноги на ногу.

– А что, это идея! – кивнул он. – Только… Скажите, мисс О’Хара, вы не в курсе, как у вашей соседки дела с отцом?

– А что у Марианны с отцом? – удивилась Скарлетт. – Я знаю, что он приходил к ней вчера, но я пошла к подругам, чтобы дать им возможность поговорить. А потом все было хорошо…

Скарлетт не знала о ссоре Марианны и мистера Мак-Коунли. Вчера у Молли она заболталась до позднего вечера, а когда вернулась в комнату, Марианна уже спала.

А утром соседка вела себя как обычно.

Моррис удовлетворенно кивнул. Он подумал, что Марианна уладила свои семейные дела.

– Ну что ж, я попробую, мисс О’Хара, претворить в жизнь вашу очередную сумасбродную идею, – сказал учитель. – Может быть, и получится…

Скарлетт запрыгала от радости и захлопала в ладоши.

– Только я еще пока ничего не обещаю, – предупредил учитель.

– Но я все равно скажу девочкам, – сообщила Скарлетт, – вы ведь понимаете, осталось не так много времени. А нам надо успеть подготовиться.

– А если ничего не выйдет? – попытался урезонить ее мистер Спеншоу.

Скарлетт вздохнула.

– Тогда мы просто посидим вечерок в своих комнатах нарядными. Вы ведь знаете, мистер Спеншоу, как приятно девушкам носить нарядные платья…

* * *

И чудо произошло. Миссис Хиггинс разрешила воспитанницам посетить театр.

Далось это с большим трудом. Мистер Спеншоу уговаривал старую даму около получаса. Он проявил настоящие чудеса красноречия. Через некоторое время миссис Хиггинс стала поддаваться уговорам учителя литературы.

Она сказала:

– Мистер Спеншоу, вы будете отвечать за девушек головой! И если я увижу, что хотя бы одна из моих воспитанниц смотрит на какого-нибудь молодого человека…

– Дорогая миссис Хиггинс, – остановил ее Моррис. – Дело в том, что если в труппе узнают, что в театр придет наш пансион в полном составе, да еще во главе с вами, директор театра нам запросто уступит пару первых рядов! Таким образом, девушкам просто будет некуда смотреть, кроме как на сцену.

Учитель усмехнулся и добавил:

– А если вы сами проявите желание понаблюдать за воспитанницами вне стен пансиона, то легко определите, кто из них нарушает правила поведения. Надо будет лишь следить, чтобы девушки не оборачивались назад.

– Вы так думаете? – хозяйка пансиона подняла брови. – А в самом деле, это прекрасная идея! Только я заставлю наблюдать за девушками мисс Джонстаун, а сама буду смотреть спектакль.

Мистер Спеншоу представил, как Элеонора Джонстаун выполняет задание хозяйки пансиона, для чего вынуждена сидеть вполоборота к сцене, и с трудом удержался от смеха.

– Скажите, – спросила помолчав женщина. – А мисс О’Хара, мы ее также возьмем с собой?

– Она ведь лучшая подруга мисс Мак-Коунли, – осторожно заметил Моррис.

Старая женщина пожевала губами.

– Ну что ж, – сказала она, обращаясь скорее к самой себе, чем к собеседнику, – придется и ее взять.

– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить ее мистер Спеншоу. – Эта девушка мне обещала исправиться. Она производит самое благоприятное впечатление.

– Ну, тогда решено! – объявила миссис Хиггинс. – Эх, давненько я не была в театре!

Не удивительно, что мистер Спеншоу летел к воспитанницам как на крыльях.

Девушки буквально запрыгали от радости. Они с трудом сдержались, чтобы не броситься любимому учителю на шею.

…В театр воспитанницы отправились пешком. Из окрестных домов выглядывали удивленные жители, не помнившие на своем веку, чтобы кто-либо выходил из пансиона, да еще при таком параде.

Зал обещал быть полным, но, несмотря на это, директор театра согласился посадить прибывших из пансиона гостей на лучшие места.

Скарлетт с любопытством оглядывалась вокруг. Она впервые была в театре. Она хотела рассказать о своих впечатлениях мистеру Спеншоу, который присел на кресло рядом с ней.

Но Скарлетт передумала. Ей показалось, что учитель чем-то встревожен и просто не находит себе места.

Моррис действительно чувствовал себя не в своей тарелке. Он вспомнил о вчерашнем визите Марианны. Почему девушка пропала из пансиона так таинственно? Не случилось ли с ней чего-нибудь, и прежде всего, как у нее дела с отцом? Эти вопросы и не давали покоя учителю.

Наконец, он решился. «До начала спектакля еще есть некоторое время, – подумал Спеншоу. – Я успею найти Марианну».

Он кивнул Скарлетт и вышел из зрительного зала. Быстро пройдя за кулисы, Моррис без проблем отыскал мисс Мак-Коунли, которая стояла за занавесом и через дырочку рассматривала зал.

Спеншоу приблизился к девушке и спросил:

– Я что-то не пойму, мисс Марианна. Вы поговорили со своим отцом?

– Да, мистер Спеншоу, – потупив взор, ответила девушка. – Его не будет. Он уехал на пару дней в Сан-Франциско. Но он не против, не думайте, – Марианна не сводила с Морриса честных глаз.

И он поверил.

– Хорошо, – кивнул мистер Спеншоу, – в таком случае, желаю вам хорошо сыграть ваш первый спектакль!

– Спасибо, – отозвалась Марианна.

Учитель вернулся на свое место.

Большинство воспитанниц пришли в театр, как и Скарлетт, впервые. Девушки никак не могли успокоиться. Они постоянно хихикали, перешептывались и крутились. Всех смешила мисс Джонстаун, которая, постоянно вытягивая шею, оглядывала ряды с воспитанницами пансиона. Никакие ее самые грозные взгляды не могли унять возбужденных девушек.

Прозвенел третий звонок, но пансионерки не переставали щебетать.

– Тихо, тихо, – сказала Анна. – Начинается действие.

Ее слова были обращены к Тине и Барбаре, которые разговаривали почти в полный голос.

– Да замолчите вы, – поддержала подругу Скарлетт. – Вы же пропустите первое появление Марианны.

Занавес поднялся. На сцену вышел мужчина, одетый шутом и проговорил:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…

Спектакль начался. Для Скарлетт он являл собой настоящее чудо. Море света, красивые актеры, яркие костюмы. В сочетании с торжественной обстановкой в зрительном зале этого было даже чересчур много для впечатлительной девушки. Ко всему прочему примешивалось волнение за соседку. Нервы просто невозможно было успокоить, мисс О’Хара с удивлением замечала, что дрожит мелкой дрожью.

…Едва на сцене появилась Марианна, Скарлетт толкнула локтем Тину Тейлор, с которой сидела рядом:

– Ты только посмотри…

Марианна была прекрасна. Действие происходило на маскараде, и внезапно вспыхнувшее чувство к Ромео Марианна сыграла очень убедительно. Поистине, она была прирожденной актрисой!

 
…Одна лишь в сердце ненависть была —
И жизнь любви единственной дала.
Не зная, слишком рано увидала
И слишком поздно я, увы, узнала.
Но победить я чувство не могу:
Горю любовью к злейшему врагу,
 

– звучали слова роли.

Через некоторое время Скарлетт успокоилась. Она поняла, что волновалась совершенно напрасно – Марианна уверенно чувствовала себя на сцене, играла легко, без напряжения. Казалось, что на подмостках зрители видели самую настоящую Джульетту…

Действие увлекло миссис Хиггинс. Она с волнением смотрела на сцену. Элеонора Джонстаун заметила, что хозяйка почти не отрывает от артистов взгляда, и сама стала больше внимания уделять спектаклю.

Пользуясь этим, Скарлетт смотрела не столько на сцену, сколько в зрительный зал. Ее интересовало все: громадная красивая люстра под потолком (как же там зажигают свечи? – думала девушка), знатные дамы на балконах в дорогой одежде, подтянутые юноши в партере.

…Из-за своего желания охватить сразу всю палитру театральных впечатлений, мисс О’Хара почти не следила за сюжетом. Она помнила его по короткому рассказу Марианны, и ее это вполне удовлетворяло.

Но все сцены с участием подруги Скарлетт смотрела внимательно. Ей доставляло радость сознавать, что эту артистку она знает: живет с ней в одной комнате, делится самыми сокровенными мыслями и переживаниями, спорит…

Особенно понравилась Скарлетт сцена на балконе, когда Ромео случайно подслушал признание Джульетты. Марианна вела свой монолог тихо, но так, что каждое слово долетало до зрителя и буквально западало в душу:

 
… О милый мой Ромео, если любишь —
Скажи мне честно. Если ж ты находишь,
Что слишком быстро победил меня, —
Нахмурюсь я, скажу капризно: «Нет».
Чтоб ты молил. Иначе – ни за что!
Да, мой Монтекки, да, я безрассудна,
И ветреной меня ты вправе счесть.
Но верь мне, друг, – и буду я верней
Всех, кто себя вести хитро умеет…
 

Был момент в спектакле, когда Скарлетт замерла от страха. Это случилось, когда Джульетту посчитали мертвой. С замиранием сердца мисс О’Хара слушала слова взрослой артистки, играющей роль синьоры Капулетти:

 
…Дай поглядеть. Увы! Похолодела!
Застыла кровь, и члены онемели!
С ее устами жизнь давно рассталась.
Смерть, как мороз безвременный, убила
Прекраснейший из всех цветов в саду…
 

Скарлетт передернула плечами. Какое счастье, что это только спектакль…

Под конец действия многие плакали. Всплакнула и Скарлетт, но быстро отвлеклась, заметив бледные щеки мистера Спеншоу.

«Какой он красивый!» – подумала девушка.

Спектакль закончился. Зрители поднялись, аплодируя изо всех сил. Воспитанницы едва не отбили ладони, стремясь оглушить друг друга и артистов аплодисментами.

Овация не стихала очень долго. Артистов снова и снова требовали на сцену.

Но больше всего почестей досталось на долю молодой исполнительницы роли Джульетты. Марианна стояла на сцене усталая, бледная, с горящими глазами и счастливо улыбалась.

Когда занавес опустился в последний раз, девушки бросились за кулисы. Миссис Хиггинс и учитель литературы также пошли поздравлять Марианну. На своем месте осталась лишь мисс Джонстаун…

Шумной толпой подруги окружили Марианну, которая еще даже не сняла грима и стали наперебой кричать:

– Потрясающе!

– Здорово!

– Просто прекрасно!

– Молодец, мисс Мак-Коунли!

– Ты у нас просто красавица была сегодня вечером!

– Как?! Только сегодня вечером? – пошутила Марианна.

– Да нет! – поправилась Барбара. – Ты у нас всегда красавица.

– Эй, Марианна! – окликнула девушку миссис Хиггинс. – Твой отец ждет тебя!

И тут Марианна увидела отца, который зашел за кулисы и искал дочь глазами. Все похолодело у нее внутри.

Отец молча подошел к ней и не очень-то учтиво растолкал окруживших Марианну подруг.

– Папа, – растерянно промолвила Марианна.

– Пойдем! – коротко бросил вместо приветствия отец.

И как всегда, не дожидаясь реакции дочери на свои слова, повернулся и пошел по длинному коридору театра.

Девушка бросилась за ним. Она еле успевала – походка у мистера Мак-Коунли была широкая, уверенная. Неожиданно он притормозил и спросил:

– Где тут твоя уборная?

– Там, – кивнула Марианна в сторону.

– Давай побыстрее, – сказал отец.

У дверей уборной он добавил:

– Даже не хочу заходить туда. Быстро переодевайся и идем.

– Куда?

– Как куда? Нас ждет экипаж! Мы едем домой.

– Но мы сейчас думали идти отмечать премьеру!

– Еще чего! – передернул плечами отец.

Нечего и говорить, как Марианне не хотелось ехать домой.

– Но папа! – воскликнула она. – Здесь же наши девушки из пансиона! Позволь мне пойти с ними вместе!

– В пансион ты больше не вернешься! – отрезал отец.

Он втолкнул дочь в уборную и прикрыл дверь.

– Поторопись! – сказал он в щель.

Марианна заплакала. Глотая соленые слезы, она стаскивала с себя платье Джульетты и одевала форменное, пансионное, коричневое.

Марианна лишалась теперь даже пансиона. Жестокий отец решил забрать ее домой. Что делать?

Девушка вспомнила о вчерашнем разговоре с мистером Спеншоу и подумала, что попробует подчиниться, чтобы дома все попытаться объяснить родителям.

«Возможно, мне поможет мать!» – решила Марианна и даже несколько успокоилась.

Она быстро переоделась.

На улице возле театра зрители образовали живой коридор. Когда артисты шли по нему, зрители буквально забрасывали их цветами.

Прошли по этому коридору и Марианна с отцом. Едва Марианна появилась на улице, в ее честь раздались овации.

– Это она! – шептали вокруг.

– Это исполнительница главной роли, роли Джульетты!

– Такая молодая! И такая талантливая!

– Ей столько же, сколько было Джульетте! Какая прелесть!

Ноги Марианны сами собой замедлили ход. Она приостановилась и стала было раздавать автографы, уступая желанию поклонников и поклонниц. Однако отец, шедший следом, грубо подтолкнул девушку в спину.

Тогда Марианна закусила губу и пошла вперед не оглядываясь.

Возле угла театра стояли Скарлетт, Молли, Тина и мистер Спеншоу.

Скарлетт призывно помахала Марианне рукой:

– Эй! Марианна! Иди к нам!

– Нет, не могу, девочки! – ответила Марианна.

– Но почему?

– Я еду с отцом…

– Да ты что?

К Марианне подскочил взволнованный Моррис:

– Послушайте, мисс Мак-Коунли. Я не очень-то верил в ваш талант, но сегодня я увидел настоящее чудо. Послушайте, вы просто рождены для сцены. Люди верят вам, когда вы играете. Нет, это просто сверхъестественно…

Отец Марианны тронул учителя литературы за плечо:

– Извините!

– Что такое? – спросил Спеншоу.

Мистер Мак-Коунли смерил молодого человека презрительным взглядом.

– Мы очень спешим! – холодно проговорил он.

Марианна горько улыбнулась и прошла мимо подруг и оторопевшего учителя.

За ней следовал отец с совершенно каменным лицом.

– Марианна! – попробовал окликнуть девушку учитель.

– Мистер Спеншоу, – обернулся к нему Мак-Коунли, – не смейте подходить к моей дочери!

И он взмахнул тростью.

– Марианна! Марианна! – закричала Скарлетт и сделала движение, чтобы догнать подругу.

– Не надо, мисс О’Хара, – мягким движением руки остановил ее учитель. – Не будем все ухудшать…

Они увидели, как мистер Мак-Коунли посадил дочь в экипаж и поднял верх. Кони с места взяли вскачь, и экипаж быстро скрылся из виду.

…Мистер Спеншоу постоял еще немного, глядя в ту сторону, куда увезли Марианну.

– Ну что же, пойдемте! – сказал учитель, поворачиваясь к воспитанницам. – Я отвечаю за вашу безопасность перед миссис Хиггинс, и поэтому мы сейчас пойдем в наш пансион…