Текст книги "Новая Медуза (СИ)"

Автор книги: Мэри Мор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 20. Чистые побуждения

Я все время была изгоем… Куда бы не пошла, все смотрели на меня таким взглядом, будто я виновата во всех катаклизмах. А некоторые шарахались от меня как от прокаженной.

Он все изменил в моей жизни. Внимательный, заботливый, всегда поможет, утешит, найдет нужные слова… Только из за него я так долго смогла продержаться, только из за него я пошла на эту сделку с советом. Только ради него я согласилась на все это…

А теперь мне нужно его убить.

Пока мы с Ричардом произносили заклинание, я искала глазами места куда лучше всего вонзить свои ножи. Убить его…. Нет, этого я точно не хочу. Нужно просто вывести его из игры. Моей игры! После я все ему расскажу, но это после.

Черт, да у меня был даже план… Нет, вызвать тень это конечно самый хреновый вариант. Но три года назад, как совет орденов предложил мне стать одной из них, я просто перестала выползать из библиотеки, изредка посещала совет. Алконост, одно время начала меня подозревать в интрижках со студентами из-за моего поведения. А я нашла занимательные манускрипты.

Нужно было лишь дождаться, того, когда совет выполнит свое обещание, дождаться когда они подарят мне давно желанную силу. Жить в магическом мире не имея магии даже не тяжело это невыносимо!

После ее обращения, я бы вернула все на круги своя… правда кроме этих двоих. Думаю, это будет, не в моих силах, но вот изгнать Тень обратно, даже не обратно, а уничтожить…

Когда мои обоюдно острые ножи уже были занесены над головой Вина, я увидела, как его глаза блеснули. Затем удар… я лежу на траве с адской болью. Судя по тому, как тяжело и болезненно даются мне хриплые вдохи и некоторые движения, у меня сломано пару ребер.

Я ощупала себя, убеждаясь в своей правоте стараясь не морщиться от боли. Только больнее всего стало от его взгляда. Холодный, и в тоже время полный ненависти, ненависти ко мне, ведь, по его мнению, я его предала. Его и нашу дружбу, которой я так старательно дорожила, стараясь не выдавать своих чувств.

А мне ведь просто хотелось, чтобы он смотрел на меня так же как на Алконост. Я хотела его любви…

Когда Верховный отдал приказ другим членам совета, мое сердце сжалось. Они же могут его убить, так как им глубочайше срать на то, что я к нему чувствую. Он для них угроза, угроза разрушить все их планы. Я попыталась резко встать, чтобы закрыть его. Мне было уже плевать, что будет думать совет и что они сделают со мной за это. Было плевать на это все, так же как и на бешеную силу. Важен был только он…

От боли, которая появилась при движении, все поплыло, к горлу подкатил ком, меня начало тошнить я потеряла сознание…

Открыв глаза, передо мной предстала воистину мерзкая картина.

Вин обнимал эту змею, и что-то ласково говорил. Мой Вин, который при одном упоминании о змеях падает замертво, сейчас обнимает одну из них.

До того как она появилась в стенах академии, я нашла занимательную рукописную книгу в кабинете директора Алконост. Признаться честно, книгу пришлось выкрасть для подробного изучения, судя по манере написания, это был ее личный дневник.

В своих записях директор упоминает о не радужных ведениях по поводу одной юной особы. Уже тогда она видела, что во время обряда запечатывания произойдет ошибка, ведь вместе с силой, которую они спрячут, в Екатерине запечатают и часть принадлежащую монстру. Что-то вроде души. Хотя тот ее и не имеет. Поэтому убить его не возможно было, только изгнать в пустошь. И поэтому ему нужны души других, именно поэтому он ими питается.

Алконост упоминала, что переживает за девочку и не столь стабильную печать. Если она будет сломана раньше, чем она сама ее снимет, то есть вероятность что тьма в ее душе возьмет верх над душой девочки.

Получается, она выбрала «кота в мешке» накладывая заклятие? И все же Алконост это сделала… не смотря на свои страхи.

А если учесть безумный ритуал, который совет переделал под себя, то Тень… Завладеет телом девушки, и во время сие ритуала силы не принадлежащие ей от рождения должны высвободиться.

Вот только они не учли то что Тень, таким образом, обретет душу, и станет уязвимым, да еще и в теле смертной, так вообще джек-пот. Хоть у него и большой магический резерв, но после такого перехода, ему нужно будет время на восстановление силы.

Вот тут как раз и мой выход. Убив его вместилище, я навсегда изгоню его. Получается сделаю две вещи… Обрету силу и избавлю мир от возможной смерти.

Пока я пыталась прийти в норму от Болезненного удара и чувства злости на себя, за то что Вин все узнал вот так. девушку клевали вороны, верховный чертил на земле руну подчинения, с помощью которой вызвал волну энергии. Если бы не амулеты, которые были у всех членов совета, то и мы бы валялись на земле обездвиженные как эти два «защитника».

Но, не смотря на защиту, что была, нас тоже задело и немного выбило из равновесия.

Дальнейшие действия членов совета заставили меня испугаться. Когда поняли, что похотливая девчонка по имени Кара сбежала, они решили использовать декана. А это уж точно не входило в мои планы!

– То, что мы потеряли одного, это конечно прискорбно, но так нам больше достанется… Вы можете пройти самостоятельно, и помочь нам с обрядом, тогда возможно ваш храбрый декан, не пострадает, или же мы возьмем свое силой…. Но за последствия я ручаться не могу. – я была готова лечь на алтарь в место девчонки, но эта змея с ним согласилась. Правда я знала, этот старый пень не собирается отпускать моего мужчину, ведь Тени нужна душа для восстановления силы.

Душа сильного оборотня как раз то, что нужно для него. НО НЕ ДЛЯ МЕНЯ!

«Надо убить его раньше, чем совет успеет скормить душу декана этому монстру…» вертелось у меня в голове, когда я подходила к алтарю.

Девчонка шла к алтарю под моим пристальным взглядом. Чувствовалось волнение в каждом ее действии, во мне начала просыпаться жалость, к ней которую, я попыталась утопить в себе грубым высказыванием в ее адрес.

– Ложись! – я растянула на своем лице улыбку, чтобы не показывать страха. – Ложись, я тебе сказала! – голос сорвался на крик.

– Я и с первого раза услышала… – дерзко парировала она мне, тоскливо смотря на своего парня. Наверное она понимала что сегодня по ее виде умрет и ее любовь. Я понимала ее чувства, но сделать что-то было не в моих силах. Я уже так далеко зашла, чтобы что-то пытаться вернуть.

Она легла на алтарь. Начался ритуал…

Произнося каждое слово во мне все сильнее и сильнее росло сомнение, что у нас что-то получится наравне с жалостью к этой девушке. Один из совета был мертв, а значит, что жизненной и магической энергии было мало, и все могло обернуться бесполезной смертью этой парочки.

Сомнения по поводу результата исчезли как утренний туман, когда амулет начал святиться ярче, из груди Екатерины появилась черная дымка, движущаяся к ногам медленно обволакивая тело.

«Получилось!» ликующим взглядом я смотрела на происходящее, пока мой внутренней ребенок хлопал в ладоши от восторга. Восторгу пришел конец, когда меня окликнул голос старпера.

– Аталья! Займись вторым! – взглядом он указал на лежащего без сознания Тимура. Словно солдат-убийца, которым себя и ощущала, направилась к парню, размыкая круг.

Вытащив маленький нож, который всегда был спрятан под штаниной у меня на ноге, я схватила Анлера за его витые волосы, которые сейчас были в листве и грязи. Приподняв его голову, приставила лезвие ножа, отслеживая как сердце отстукивает в набухшую на его шее венку.

«Отец… прости меня! Знаю, не этому ты учил свою дочь, не ради этого ты дал мне в руки клинок…»

Сжав рукоять ножа в своей ладони, я сделала глубокий вдох… В ушах появился гул, руки задрожали роняя нож.

_ _ _ _ _

Голова гудит. Отдаленно слышен звон метала… «Как в отцовской кузнеце.» Понимание того что я опять валяюсь на мокрой земле, пришло после того как поняла что звон исходит совсем не от отцовского молота и наковальни.

Первой кого я заметила, была … Директор?..

– Что произошло? – произносила, держась за голову. – Почему она тут?

Алконост стояла около алтаря с вытянутыми руками. Она что-то кричала, а по щекам лились слезы. Никогда не видела, чтобы Алконост плакала, скорее она одарит тебя своей лучезарной, вечно раздражающе теплой улыбкой, но слезы… Никогда. В ушах по-прежнему, стоял гул, не дающий разобрать хоть слово.

проследив за взглядом директора, увидела Катю. Девушка шла в сторону львов, перед ее глазами летала черная дымка.

«Мы завершили обряд? Но Тимур жив… Отец наш Один! Она идет за их душами! Я не могу позволить им с Тенью убить декана… Не могу!»

Не смотря на сопровождающую все мои движения, боль, я бросилась к девушке, которой уже явно овладевало зло. Все еще дрожащей рукой, в которой сжимала тот самый нож, я ударила ее в грудь, пока эта змея отвернулась, что оказалось легче, чем я думала.

– Не могут они, сделаю я! – прохрипел мой голос. С лица не хотела сходить улыбка.

Взгляд был растерянным и напуганным. Черного тумана я уже не видела, словно его и не было все это время. Багряная кровь бешеным зверем вырывалась из ее груди.

За долгие годы работы, я могла похвастаться только одним, тем, что мои удары всегда до мурашек точны. Поэтому с уверенностью могла сказать… «Мой удар был точно в сердце!» Только вот впервые я не рада своей меткости.

Этот взгляд зеленых глаз… в них словно таилась вся суть жизни, которая медленно угасала. Она смотрела на меня как беспомощная раненая лань. Хрупкое бледное тельце упало камнем. Обескровленные губы стали отливать голубым, а подбежавший к ней парень, усердно зажимал своими большими руками рану. Кровь – словно змеи просачивалась сквозь его пальцы, которую он жадно пытался собрать руками.

Все замерли, а я делала неловкие шаги назад, пока не наткнулась спиной на преграду. Позади меня стоял Вин. Его руки обхватили мою шею, а тяжелое дыхание проходилось по моей спине льдом. Я уже знала, что он собирается сделать и не сопротивлялась. Я облажалась… Я сама уже этого хочу…

***

Она улыбается?… Родная моя, не уходи, прошу…

Я чувствовал, как с каждой секундой она становится от меня все дальше и дальше. Блеск изумрудных глаз угасал, а дыхание становилось слабее.

«Не пущу! Не пущу!» – набатом било у меня в голове отдаваясь болью в висках.

Я нервно водил руками по ее груди стараясь вернуть всю пролитую кровь обратно. Удары сердца становились слабыми увеличивая интервал. На лбу появилась испарина, с щек пропал привычный румянец. Под глазами появились темноватые круги. «ТУК» послышалось в последний раз, и ее тело обмякло.

Я поднял голову. Впервые за мою жизнь глаза застилала пелена слез.

Декан держал эту суку за шею.

– Она моя! – на выдохе выкрикнул я, собирая внутри всю злобу и ненависть которые, туманили мой разум воедино. Пальцы мужчины разомкнулись.

Мои следующие действия были как под дурманом, но не декан, ни директор мне не мешали, когда я впился своими клыками в шею этой твари, разрывая ее в клочья.

Внутри словно взорвалась ядерная бомба, сжигая все на своем пути. Верить в то, что Кати больше нет, мне не хотелось, но перед глазами все время стояло ее улыбающееся лицо с такими бездонными глазами. Она словно не осознавала, что с ней происходит.

Вся пасть была в крови этой ненормальной, а она захлебываясь лежала на земле. Я чувствовал наслаждение от привкуса метала на языке и от того как она давится собственной кровью пытаясь сделать вдох.

– Была бы моя воля, то проследовал за тобой в ад, чтобы повторять это снова и снова, наблюдая за тем, как ты бьешься в агонии! Это просто услада для моих глаз!..

ГЛАВА 21. Мой Ад

– Краснова Екатерина! Вы мне ответите?

Я медленно начала открывать заспанные глаза.

– Я жива? – шепотом произнесла, рассматривая грудь, а точнее рубашку, по которой еще не так давно расположилось красное пятно, уползая вниз к животу. От недоумения мои руки принялись осматривать себя.

Только когда услышала тихие смешки за спиной, посмотрела вперед, откуда повторно донеслось – Краснова! Я все еще жду!

– Ректор? – не внятно произнесла, рассматривая мужчину в возрасте, стоявшего у стола, скрестив руки на груди.

Не думала, что видеть алые от ли от злости, толи от жары в кабинете щеки Дмитрия Олеговича, будет так приятно.

Мои глаза забегали по сторонам. – Тимур, а где Тимур? Я что, одна только вернулась? Но почему вообще вернулась?

– Я так понимаю вам не интересно ваше будущее? – прервал мои поиски голос ректора.

– Н-нет, это не так… – начала я мямлить, не понимая, что вообще тут твориться, смотря на все испуганными глазами.

– А судя по тому, что вы спите на дисциплинарной комиссии, где сейчас решается ваша дальнейшая судьба и будущее, складывается впечатление, что вам все равно на него.

Так, я на дисциплинарке? Я помню, что только что старалась напоследок запомнить лицо Тимура, который смотрел на меня испуганным взглядом, а по его щеке текла слеза. Неужели мне это все приснилось? Скорее да чем нет, ведь парень, который плачет, да еще из за меня… той, которая «заводит» только мотоциклы…Точно полный бред. Да еще и судя по всему больной.

Тишину нарушило жужжание моего телефона в заднем кармане джинсов. Лицо ректора перекосило.

– Краснова Екатерина Константиновна, вам даётся одна неделя на то чтобы закрыть все хвосты, иначе мы с вами попрощаемся! А мне бы не хотелось это делать… – «…А мне бы не хотелось это делать…» произносила шепотом я вместе с ним. – Ведь вы способная и умная барышня!

Кажется, это уже было… Дежавю? Если так, то очень детальное. Еще около пяти минут Дмитрий Олегович распинался передо мной на тему того какая я талантливая студентка, просто неогранённый алмаз, когда стараюсь конечно. Как важна учеба для моего будущего…

А мне не хотелось думать о будущем сейчас вообще. Мне бы в прошлом разобраться. Мне ни как не давал покоя мой очень реалистичный сон. Я задумчиво смотрела сквозь ректора, теребя в руках свой медальон. Будущее, ха… я тут не знаю, как дальше прожить полдня без Тимура, который видимо плод моей больной фантазии, а он о том кем я могу стать, получив их диплом… Деньги моего папы им нужны, а не мой диплом…

В голову пришла очень любопытная мысль… «А что если я действительно умерла, вот прям за правду? И попала в ад, где жизнь без Моего льва это наказание, и этот день будет продолжаться все время по новой? Просто ужасно…»

От размышления о загробной жизни меня отвлекла фраза ректора. – Напоминаю Екатерина, я даю вам неделю закрыть все хвосты, иначе… – он слегка откашлялся и продолжил в полголоса – В общем, вы меня поняли!..

Когда нотации в мой адрес закончились, он начал рассказывать нам истории о своей молодости, как они охотились на мамонтов, и дрались за то, кто будет сидеть около огня. В общем, я уже не слушала, а просто ждала, когда нас отпустят, разглядывая свои пальцы и изредка поглядывая на дверь.

Кажется, именно у нее мы столкнулись с парнем из моего сна. Я все еще надеялась, что Тимур как и я сидит тут в аудитории и ждет окончания всего этого балагана, чтобы подойти ко мне. До коликов в животе надеялась, что он помнит все и просто горит от нетерпения как и я, желая подойти ко мне и заключить в крепкие в объятия.

Вот только по окончании комиссии ко мне никто не подошел… Я сидела, все на том же месте, осматривая взглядом каждого выходящего из аудитории парня пока в поле моего зрения не попал один с курчавыми волосами в рубашке.

Он торопливо выходил из стен института на улицу, а я проклинала себя и природу за то, что та наградила меня короткими ножками, так как я не поспевала за этим львом.

– Стой! Да стой же ты! – кричала в след, изредка теряя его из вида в толпе студентов.

Догнать удалось только у дороги, пока тот выжидал сигнала светофора. Приблизившись к нему в плотную, я почувствовала, словно меня окотили ледяной водой. Привычной родинки, изучить которую мне удалось вдоль и поперек, не было. И рубашка совсем не та. Слегка неопрятна… Да все в нем не так!

– Чем могу помочь? – произнес незнакомец, растягивая тонкие губы в улыбке, на месте которых я представляла те, которые успела полюбить, и в которые так хотелось впиться своими губами.

– Простите, я обозналась… – ответила, опустив глаза от смущения, и быстрым шагом пошла обратно к институту, пока парень не увидел моих красных щек.

В главный холл института я влетала как ураган, снося все на своем пути. Ноги привели меня к огромному стенду, с расписанием занятий.

– Так, сегодня у нас… а какой сегодня день недели?.. – бормотала себе под нос, рассматривая расписание своей группы.

– Сегодня вторник. – произнес мужской голос позади меня. Он был очень знаком. Расплывшись в улыбке, я резко развернулась, на секунду задержав дыхание.

Меня ждало разочарование. Тот, кого я ошибочно приняла за Тимура, оказался моим одногрупником, да еще и тем который меня недолюбливал. – С-спасибо… – второй раз за день меня вгоняет в краску из-за этого не существующего парня.

– Краснова… Ты действительно странная… – испуганными глазами смотрел на меня одногрупник. Оно и понятно, я только что чуть ли не бросилась ему на шею. Он торопливо умчался восвояси, а я продолжила изучать расписание.

Сейчас у меня было окно, а после еще три пары и дополнительный курс по высшей математике. В общем, обычный день, такой, как и все. Вот только мне было очень пусто внутри, и одиноко. Самый лучший мужчина в моей жизни после моего дедушки конечно, оказался просто выдуман. От этой мысли у меня все холодело внутри и хотелось разреветься у всех на глазах, тем самым подтвердить статус чокнутой, в этом институте.

Но его поцелуи? Черт побери, я до сих пор чувствую его прикосновение к своей груди, я до сих пор помну как он ласкал меня… Не ужели сон может быть таким реалистичным?

От таких воспоминаний мои ноги начали подкашиваться, а внизу живота появилось ноющее чувство. Поэтому отдать свое тело в объятия мягкого кресла в холе, было самым разумным моим решением за сегодня.

Из заднего кармана вновь раздался вибрирующий звук телефона.

– Точно! Мне кто-то упорно названивал во время комиссии. – на экране смартфона высветилось сообщение, и оповещение о 10-ти пропущенных звонков с одного номера. – Боже Альма… Какая ты неугомонная!

От Альма: Ну что? Как прошло разнос? Все были наказаны?

Для Альма: Твоими молитвами…

От Альма: Ну, я надеюсь, они тебя не выгнали? Я просто устала избегать твоих родителей. И вообще! Ответь, наконец, на их звонки. Они постоянно пытают меня!

Мы были с ними в соре, из-за того что те сообщили мне о продаже бабушкиных коллекционных книг, и часть других вещей сразу после похорон. Ее полдня как похоронили, а они уже так быстро распоряжаются ее вещами. Я не могла и не хотела мериться с тем, что ее нет с нами, а они так просто готовы расстаться с тем, что напоминает о ней… Для меня это звучало как предательство ее чувств.

Мне не хотелось сориться и спорить с Альмой по поводу родителей.

Для Альма: Хорошо, я обдумаю это.

От Альма: У тебя что-то произошло Кать? Ты так быстро согласилась со мной по поводу родителей, на тебя это не похоже.

Для Альма: Мне не дает покоя кое-что. Ты, наверное, посчитаешь меня совсем чокнутой…

От Альма: Да говори уже, не томи. Ты знаешь, что можешь положиться на меня, я и так уже давно думаю, что ты свихнулась.

Для Альма: Мне приснился очень реалистичный сон Аль. Я таких, никогда не видела…

Я всем делилась с Альмой, и это не стало исключением, вплоть до постельных сцен.

От Альма: Блин, подруга… Тебе пора завести мужика! Вон уже, какие сны снятся. Сколько ты будешь беречь себя? И для чего? Мы, в конце концов, не в средневековье живем! Это уже не важно!

Для Альма: Я не хочу обсуждать эту тему…

От Альма: Ладно, просто скажи, он был красив?

Для Альма: Он был не просто красив. Он словно Апалон… а его голубые глаза…

С подругой я проболтала так до самого звонка, который зазывал нас на лекцию. Всю дорогу по коридору в аудиторию я не могла выбросить это из головы, нервно теребя свой медальон.

«Точно! Медальон!» проскользнуло в подкорках моего сознания. Сняв его со своей шее, и тут тоже меня настигло разочарование. Он был цел, не светился… Да вообще, он был обычным, как и всегда.

«Мой первый поцелуй, первый секс, первый парень… Все это было сном. Просто больная фантазия одинокой девственницы!»

На всех парах я сидела в самом конце аудитории, прячась за книгами, хлюпая носом и занимаясь саможалением. Иногда на мой смартфон приходили сообщения от подруги, которые вытаскивали в реальность. Но большую часть дня я провела, разводя сырость.

С института домой я возвращалась поздно. На улице пахло озоном после летней грозы, которая бушевала за окном, пока я была на парах. Я люблю такой запах, из-за чего приняла решение пройтись до дома пешком. Не большие улочки нашего города освещали фонари, молодеешь группами сидели на лавочках. Мой путь до дома лежал через парк, который стал началом моей увлекательной и очень странной истории.

Уже подходя к дому, у подъездной дорожки покрытой гравием до самых ворот, я заметила дорогую иномарку. Около нашего дома не было света, так как местные хулиганы поразбивали лампочки на фонарных столбах. Из-за чего марку автомобиля разглядеть было сложно.

Зайдя во двор, меня чуть не сбил с ног дедушка.

– Катенька, радость моя. Где тебя черти носят? Почему ты так поздно?

– Да как обычно я… – дедушка встретил меня с трехлитровой банкой компота в руках и очень странным выражением лица. Он явно что-то задумал.

– Это сейчас не важно… Помнишь, я тебе как-то рассказывал о том, что у меня есть друг за границей, что он там какая-то шишка?

– Ну, допустим… – протянула я.

– Так вот Катюш… не так давно мой друг скончался… – лицо дедушки стало на секунду грустным, таким же, как на похоронах бабушки. Видимо друг был ему очень дорог. – Его сын приехал в наш город по делам, и решил заехать сообщить о кончине своего отца. – на лице вновь появилась улыбка.

– Ты, наверное, не помнишь его, ведь оба были совсем маленькими, но они раньше жили через дом от нас, и вы любили вместе играть! Он был твоим первым другом, а после их отъезда, ты долгое время плакала и не хотела выходить из своей комнаты. Единственное что стало тебя интересовать тогда это мотоциклы в нашем гараже.

Так вот кто виноват в том, что я не могу завести себе друзей, и такая странная с самого детства… Мой «друг» детства!

– И сейчас он у нас дома?

– Да. У него нет больше знакомых в городе, и я предложил остановиться у нас.

– У нас? И где же это? – дедушка осенью затеял ремонт в некоторых комнатах дома, а сейчас уде начало июня, и все это не продвинулось даже на толику. Из комнат, где можно было нормаль сосуществовать от пыли и строительного мусора, была моя, дедушки и маленькая библиотека бабушки, которую он не собирался менять.

– Я предложил ему твою комнату…

– Ну, деда! – взмахнула руками

– Катя, успокойся, гостю нужно хорошо отдохнуть. Я постелю тебе на кресле в библиотеке.

– А он не может отдохнуть в отеле?

– Отель… Да это клоповники самые настоящие, не то что у нас!

– Ну да! У нас тут прям царские хоромы… с пятизвездочным отелем не сравнится… – бубнила под нос себе.

– Давай не будем заставлять гостя ждать, пошли в дом. Я вас познакомлю – пропел дедушка, улыбаясь во весь рот.

Деваться было некуда. Я шла за своим любимым старичком, который наглаживал банку с компотом и шоркал тапочками. В коридоре, рядом с лестницей на второй этаж стоял высокий парень, всматривающийся в фотографии на стенах.

– Это наша Катенька, совсем кроха. Ей тут около двух… – проговорил дедушка, заворачивая в кухню.

– Я так и понял… – ответил ему парень.

А я как вкопанная застыла, рассматривая курчавые волосы, небрежно спадающие на широкий лоб, обтянутое белоснежной рубашкой мускулистое тело и ту самую черт ее побери родинку на шее.

– Ты! – выкрикнула я, указывая пальцем на парня.

– Я…

– Ты не сон? – я ущипнула себя за вытянутую руку, от чего сделалось только больно, но силуэт парня из моего сна не пропал. – Ты реальный?

– Я думал ты меня встретишь иначе… обнимешь, например. – он наклонил слегка голову набок и улыбнулся.

Я стояла с вытянутой рукой, и не могла еще поверить в то, что он сейчас стоит передо мной, и улыбается, мне как ни в чем не бывало. Парень сделал шаг мне на встречу и его горячие руки обхватили мою, положив себе на щеку.

– Видишь, вполне реальный. – он поднес мою руку к своим губам и поцеловал ладонь – И больше не исчезну…

На глазах навернулись слезы, и я бросилась на шею своему любимому льву, вдыхая его запах. Он по прежнему пах цитрусом. Сильные руки прижимали меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы.

– Я думала, что сошла с ума, когда проснулась в аудитории, думала, что ты мне просто приснился, и от этого становилось ужасно одиноко. – по щекам потекли слезы

– Сладкая моя, прости, что так долго… – руки блуждали по моему телу, будто по новой изучали его, периодически путаясь пальцами в волосах – Я думал, что умру вместе с тобой… Я думал, что потерял тебя на всегда…

– Тим… но как? Почему я оказалась на дисциплинарной комиссии? Почему я не умерла?

– Ты умерла… – хриплым голосом произнес парень, сильнее пряча лицо в мои волосы и еще сильнее прижимая меня к себе я чувствовала как ему тяжело об этом говорить.

– Но…

– Алконост… она провела обряд…

– Она жива? – испугано поинтересовалась. Я помнила, как она просила меня не выходить из барьера, а по щекам ее текли слезы.

– Да, жива. Только пришлось пойти на небольшие жертвы. Но никто не пострадал. Все будет хорошо моя родная… самое главное, что ты в безопасности теперь…

– Жертвы? – меня не радовало это, не смотря на то, что я все же жива и могу нежиться в объятиях своего любимого.

– Она пожертвовала своим медальоном и двумя годами жизни.

– Жизни? Ее жизнь стала короче на два года из-за меня?

– Нет глупенькая, она бессмертна. Ей теперь два года нельзя покидать академию. Думаю это не так страшно… – его руки обхватили мое лицо, а сладкие и горячие губы прижались к моим губам. Наконец-то все позади и я могу отдаться его объятиям и ласкам. Язык Тимура ворвался в мой рот, а меня словно обдало кипятком от чувств и возбуждения.

Где-то на заднем плане послышались шоркающие шаги. – Ну что, вы познакомились? – произнес дедушка, выходя из кухни и застав нас врасплох. От страха я обхватила шею Тимура руками, прижавшись щекой к его большой груди. – Видима уже познакомились… – произнес дедушка улыбаясь нам. – Тогда айда за стол голубки мои. Но спать будете порознь!

«Ну, мы на это еще посмотрим…»