Текст книги "Маскарад"

Автор книги: Мэри Кингслей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Она уже было повернулась, чтобы идти в пансион, как вдруг кто-то схватил ее за руку.

– Бланш Марден! Какая встреча, – произнес рядом мужской голос. – Вот ты и попалась.

ГЛАВА 19

Бланш застыла. Ее тело оставалось неподвижным, а разум спокойно оценивал ситуацию. Глупо было приходить на ярмарку и надеяться, что ее никто не узнает, только благодаря гриму. Теперь ее и Саймона схватят, и все из-за ее неосторожности.

Мужчина потянул ее за руку, и Бланш пришлось обернуться. Теперь она стояла против солнца и только заметила, что мужчина выше ее и широк в плечах.

– Пожалуйста, я не сделала ничего, плохого.

– Я бы так не сказал. У тебя всегда был дар попадать в переделки.

– Джон! – выдохнула она и бросилась ему на шею.

– Что с тобой? – спросил Джон в недоумении.

– О, я просто так рада видеть тебя!

Она отстранилась и потрепала его по щеке.

– Когда я пришла на ярмарку, я никак не ожидала встретить тут своего брата.

– Я тоже не думал, что встречу тебя.

Он внимательно осмотрел ее.

– Да ты потолстела.

Бланш рассмеялась.

– Только ты мог сказать такое! Где твои манеры? Я понимаю, что выгляжу непривычно…

Она убедилась, что за ними никто не следит, затем взяла Джона под руку и потянула его по улице, прочь от рыночной толкотни.

– Мама здесь? А папа?

– Да, и Полли тоже. Бланш, объясни, наконец, что с тобой произошло? До нас доходили разные слухи, но мы не знали, чему верить.

– Столько всего произошло, – сказала Бланш и рассказала о своих приключениях, опустив при этом свой выход на сцену, Джон и без того с каждым словом хмурился все больше и больше.

– Кажется, плохи твои дела Бланш…

Теперь они сидели на скамейке перед таверной «Звезда», Джон хмуро глядел перед собой.

– Что скажут люди?

– Неужели молва значит для вас больше, чем я, Джон? Я думала, вы будете рады узнать, что со мной все в порядке.

– Да, конечно. Но ты ведь знаешь маму. Бланш кивнула. Она действительно прекрасно знала характер своей мачехи.

– Когда я узнала, что наша деревня находится поблизости, я чуть было не вернулась домой.

– Но почему ты не сделала этого? Мы бы с радостью приняли тебя.

– Не думаю, – сказала Бланш и пристально посмотрела на брата. – Меня разыскивают, ты же знаешь.

– Это не имеет никакого значения для меня и для папы, вот только…

– Это имеет значение для мамы, – закончила за него Бланш.

– И, наверное, для Полли. Она ждет ребенка.

У Бланш загорелись глаза.

– Какая радость, Джон! Наконец-то я стану тетей.

– Да, но проблема в том, что она не очень хорошо себя чувствует. Мы стараемся не расстраивать ее.

Бланш отвела глаза, если бы она вернулась домой, все могло оказаться куда хуже, чем она предполагала. Ни мачеха, ни жена брата не захотели бы ее видеть, хотя ради семьи им пришлось бы принять ее. Но Бланш не сомневалась, что они старались бы избегать ее и без конца обсуждали бы ее между собой. Ее жизнь превратилась бы в ад. Слишком высокая цена за возвращение к спокойной жизни.

– Наверное, мне лучше не возвращаться домой.

– Но мы – твоя семья. Ты непременно должна вернуться, – настаивал Джон.

– О, Джон, я так тебя люблю, – сказала она и поцеловала его в щеку, стараясь сдержать слезы, навернувшиеся на глаза. Мосты сожжены. Теперь ее судьба неразрывно связана с судьбой Саймона, и неважно, куда это ее приведет.

Бланш слышала, как Джон зовет ее, но не обернулась, а только ускорила шаг, пробираясь сквозь толпу. Наконец она остановилась перед каким-то магазином и оглянулась, Джон не преследовал ее. Вздохнув, она повернулась, чтобы продолжить путь, и тут же наткнулась на Саймона.

– Тише, – прошептал он и, взяв за локоть, повел ее в переулок за магазином. – Ты и так привлекла к себе внимание.

– Пожалуйста, отпустите меня, сэр, – сказала Бланш и попыталась высвободить руку. – Я могу поступать, как пожелаю, и вас это совсем не касается.

– Ты хочешь накликать беду? Хорошо, что я пошел поискать тебя.

– Но я ничего не сделала!

– Неужели? А кто был тот мужчина, которого я видел рядом с тобой?

– О, его не стоит бояться, уверяю тебя.

– Кто он? – повторил Саймон и снова схватил ее за руку.

– Мне больно. Саймон отпустил ее.

– Прошу прощения, Бланш, но когда мне сказали, что ты ушла из булочной, я забеспокоился.

Бланш вздохнула, неожиданно почувствовав усталость. И почему мужчины ведут себя так?

– Бланш, нам опасно появляться на улице. Ты ведь сама понимаешь.

– Да, я поступила необдуманно, но у меня было такое чувство…

– Как будто ты уже год взаперти.

– Да, именно так. Мне жаль, Саймон. Впредь я буду более осторожна.

Она виновато посмотрела на него.

– Ну, хорошо. Так кто он? – снова спросил Саймон, когда они двинулись по направлению к булочной.

– Мой брат, – наконец ответила она. – Мой сводный брат.

– Твой брат?! А если он кому-нибудь расскажет, что видел тебя?

– Джон никогда не предаст меня, – возразила она. – Он очень беспокоится обо мне.

– Он предлагал тебе вернуться домой?

– Конечно.

– Так почему же ты не вернулась?

Увидев, что Бланш медлит с ответом, он продолжил:

– Потому что на самом деле он не хотел, чтобы ты возвращалась, не так ли?

– Нет. Он сказал… В общем, дело не в нем, а в остальных.

Саймон обнял ее за плечи, Бланш стоило больших усилий не прижаться к нему.

– Похоже, из-за меня ты лишилась семьи и дома. Мне очень жаль, Бланш. Я не думал, что так выйдет.

– Нет. Думаю, ты ошибаешься. Я ничего не лишилась. Я только что сама это поняла.

– Почему?

– Не имеет значения.

В первый раз с того момента, как они с Джоном расстались, Бланш почувствовала, что у нее легко на душе. Прежняя жизнь окончательно осталась в прошлом, и она ничуть не жалела об этом. Пока ей не представился шанс вернуться к родным, она не понимала, насколько чужой стала для нее семья.

– Пойдем, нам надо поскорее вернуться. Нельзя, чтобы нас узнали.

Она взяла Саймона под руку, и они пошли в булочную, а по дороге Бланш продолжала размышлять о том, что же ей готовит будущее.

Джон Темпл зашел в переулок и спрятался за углом дома. Какой-то мужчина остановил Бланш, но, похоже, что она совсем не испугалась. Теперь они шли по переулку и так были увлечены разговором, что не замечали Джона, следовавшего за ними. Неужели это тот самый актер? Если так, то он, Джон, непременно должен что-то сделать. Он брат Бланш и поэтому должен заботиться о ней. Но ведь я – трус, подумал Джон и уныло посмотрел на свои руки, руки хирурга. Еще в детстве было решено, что Джон пойдет по стопам отца, станет врачом, так и произошло, правда, иногда ему было очень тяжело. Он всегда был очень осторожен со своими руками. Даже ради Бланш он не мог ввязаться в драку с риском повредить их.

Кроме того, он прекрасно представлял, что скажет его жена. Она считала, что жизнь жены деревенского хирурга очень тяжела, и все время изводила его требованиями переехать в Лондон и найти там достойное применение своим талантам. И неважно, сколько раз он говорил, что именно в деревне его умения нужны больше всего и что у него не было ни малейшего желания куда-либо переезжать, она все равно стояла на своем.

Она возмущалась по поводу недостатка честолюбия у Джона и его привязанности к семье. В случае если бы он вернулся домой с Бланш, разразился бы страшный скандал.

Он вздрогнул, представив, что бы обрушилось на его голову, и про себя порадовался, что Бланш не согласилась вернуться домой. Конечно, это вовсе не значит, что он бросит ее в беде.

Он нахмурился, когда увидел, что мужчина обнял Бланш за плечи. Бланш была приемным ребенком, но для Джона она всегда была как родная. С той минуты, когда он увидел ее в первый раз, тоненькую, застенчивую девочку-сироту, Джон был, как будто околдован. Они вместе занимались с учителями, помогали отцу, и чаще всего случалось так, что Бланш все удавалось лучше, чем ему. Потом он стал врачом. По-другому и быть не могло, ведь женщины предназначены быть хозяйками и матерями. Джон часто размышлял, почему женщина, у которой больше способностей, не может стать хирургом? Но в эту минуту Джона больше всего занимала мысль о том, что побудило беглого преступника взять с собой его сестру.

Когда в деревню дошли слухи о том, что Бланш помогла сбежавшему преступнику, его мать заявила, что Бланш сама выбрала себе дорогу, и теперь пусть идет по ней до конца. Но Джон не мог пустить все на самотек. Бланш – его сестра, и если с ней что-нибудь случится, он никогда себе этого не простит. Первый раз в жизни ему придется забыть о том, что скажут люди, и поступить так, как велит ему сердце.

По крайней мере, он может узнать, где Бланш живет. Приняв столь трудное для него решение, Джон вышел из переулка и последовал за сестрой и ее спутником.

Фермерская повозка, подпрыгивая на ухабах, доехала до конца улицы и исчезла за поворотом. Гарри опустил руку, которой махал на прощание, и замер в задумчивости. Саймон снова расстался со своей семьей, и никто не знал, какая опасность может подстерегать его в будущем. Гарри стоило больших усилий не уговаривать Саймона покинуть страну и жить если и не на родине, то в безопасности. Его сын вырос. Теперь он сам принимает решения. Кроме того, в опасное путешествие он отправился не один, а со спутницей, которая уже не раз доказывала свою смелость и присутствие духа в сложных ситуациях. Из всех событий, что произошли в жизни Саймона за последние несколько недель, его встреча с Бланш Марден была самой большой удачей.

Бесс, стоявшая рядом, вздохнула. Гарри обнял ее за плечи.

– Нам пора возвращаться в театр, – тихо произнес он.

Ему не хотелось обсуждать отъезд Саймона, это не принесло бы ничего, кроме боли, им обоим. Их сын уехал, и они не в силах что-либо изменить.

– Пойдем, у нас много работы.

– Да, – согласилась Бесс.

Он и не ожидал другого, за много лет они научились понимать друг друга. Бесс улыбнулась ему, эта улыбка завораживала Гарри с их первой встречи.

– Мне нужно позаботиться о твоем костюме для вечернего представления. Боже, кто это?

Гарри повернулся на звук шагов. Солдаты! На первый взгляд казалось, это был целый батальон во главе с офицером на лошади, за которым следовал еще один человек, очевидно невоенный, одетый во все голубое. Сердце Гарри сильно забилось, он был уже немолод, и последние события в жизни Саймона давали о себе знать.

– Солдаты! – обратился он к пришедшим. – Полагаю, вы пришли узнать насчет моего шалопая-племянника?

Офицер на мгновение опешил. Другой же человек откинулся в седле и стал наблюдать за ними, задумчиво прищурив глаза.

– Вы – Гарри Вудли? – наконец спросил офицер.

– Да, сэр, это я.

Гарри сжался и помахал головой, и если бы у него была шляпа, он бы для пущей убедительности стал бы мять ее в руках, чтобы изобразить покорность.

– Чем обязан, сэр?

– Вопросы здесь задаем мы! У меня есть… – он вынул из-за пояса сложенный лист бумаги, – приказ арестовать Саймона Вудли.

– Могу я посмотреть? – тихо спросил Гарри.

– Вы ничего не поймете. Довожу до вашего сведения, что документ выдан городским судьей и мне предписано выполнить приказ.

Гарри почесал подбородок.

– Только думаю, вы напрасно приехали. Саймона здесь нет.

– У нас есть информация, что он именно здесь.

– Нет, его здесь нет, и не было. А я-то надеялся, что вы сможете сообщить что-нибудь о нем! Если бы я знал, где Саймон, я тут же передал бы его вам в руки, чтобы только вернуться к спокойной жизни…

– Неужели?

В глазах офицера промелькнуло недоверие.

– Тогда где же он?

– Не тратьте времени понапрасну!

Это вмешался человек, одетый в атласный небесно-голубой костюм. На первый взгляд он казался совсем безобидным, но выдающийся подбородок и очень светлые глаза почему-то настораживали Гарри.

– Помните, что это актеры, им не привыкать разыгрывать из себя дурачков.

– Что? – взревел, было Гарри, но человек не обратил на него никакого внимания.

– Информация получена из надежного источника. Нам ее сообщил брат мисс Марден.

Офицер собрался войти в булочную, но Гарри преградил ему путь.

– Кто вы и что вам нужно от Саймона? – потребовал он.

Мужчина улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз.

– Кто я, в данный момент не имеет никакого значения, но если вы настаиваете, то меня зовут Квентин Хейвуд.

Значит, Хейвуд – тот самый преследователь, о котором рассказывал Саймон. Гарри не мог понять, почему этот человек так настойчиво разыскивает его сына. Но ему было ясно, что Хейвуда нужно задержать.

– Хорошо, мистер Хейвуд, – сказал Гарри и провел рукой по волосам. – Входите. И если моя дочь все еще спит, скажите ей, чтобы поднимала свою ленивую… чтобы она вставала. Конечно, после того, как вы выйдите из комнаты.

– О, благодарю вас, – сказал офицер с сарказмом и двинулся к крыльцу. Гарри дал ему пройти и успокаивающе обнял жену за плечи.

Хейвуд не вошел в дом с остальными, теперь он стоял у изгороди и не сводил глаз с булочной, где жена булочника ругалась с солдатами.

– Его здесь нет, – произнес Хейвуд, в его голосе не было вопроса.

Гарри опустил глаза.

– Я ведь говорил вам. Мы не видели Саймона с тех пор, как его забрали в тюрьму.

– Что ж, лжете вы или говорите правду, это не имеет значения. Его здесь нет.

Хейвуд сжал губы.

– Я и не ждал другого, – продолжил он, и его взгляд уперся в Гарри. – Но вы знаете, где он.

– Откуда я могу знать?

– Потому что он был здесь. И вы скажете нам, где он теперь, иначе вам придется понести наказание.

– Его здесь нет, сэр! – крикнул солдат из дверей булочной, прежде чем Гарри успел что-либо ответить.

Хейвуд кивнул, не выказав и тени сомнения. Спокойствие этого человека тревожило Гарри. Неужели он знает больше, чем они думают?

Крик, раздавшийся позади, заставил Гарри обернуться. Он увидел, как его дочь пытается вырваться из рук солдата, который тащил ее из комнаты. Гарри сделал шаг навстречу, прежде чем другой солдат преградил ему путь.

– Кто бы мог подумать, что у вас такая нервная дочь, – произнес Хейвуд сухо.

Да, Генриетта действительно билась в истерике, такого с ней никогда не случалось. Гарри присмотрелся и немного успокоился, да это же просто игра. Глаза его дочери были спокойны, а крики вырывались практически механически, она явно переигрывает. Гарри решил, что потом скажет ей об этом. Но что она задумала?

– Папа! – закричала Генриетта и бросилась ему на грудь. – Скажи, чтобы эти ужасные люди убирались.

– Успокойся, Генриетта, ты в безопасности. Что вы с ней сделали? – накинулся он на солдат, изображая разгневанного отца.

– Ваша дочь цела и невредима, – ответил офицер. – Чего не скажешь о солдате, на которого она набросилась.

Только теперь Гарри заметил, что у одного было исцарапано лицо. Гарри опустил голову, чтобы скрыть улыбку.

– Мы просто задали ей вопрос.

– Папа, я ничего не знаю!

Генриетта спряталась за его спину.

– Пожалуйста, скажи им, что я ничего не знаю.

– Сэр, – обратился офицер к Гарри. – Будьте уверены, что мы все равно найдем вашего племянника, и для вас же будет лучше, если скажете, где он сейчас.

– Но мы не знаем! – закричала Генриетта. – Неужели вы не видите, что мы ничего не знаем!

– Вы лжете, – спокойно сказал Хейвуд. – Не думайте, что я вам поверю, уж слишком страстно вы отрицаете.

– Я ничего не знаю, – повторила Генриетта, ее голос задрожал.

– Мисс, вы окажетесь в тюрьме. Рассказать вам, что делают в тюрьме с молодыми девушками?..

– Ради Бога, сэр, что вы говорите, – попробовал вмешаться Гарри.

– Хорошо! – одновременно с ним закричала Генриетта, ее плечи поникли. – Хорошо.

– Очень благоразумно, мисс. Так, значит, вы знаете, где Саймон Вудли?

– Конечно, знаю, – спокойно сказала она, и у Гарри защемило сердце. – Мы все знаем.

Гарри попытался остановить ее.

– Генриетта, не надо.

– Отец, ради тебя и ради мамы я должна сказать им, где Саймон.

ГЛАВА 20

– Саймон, остановись! – неожиданно закричала Бланш.

Саймон так резко натянул поводья, что телега встала поперек дороги.

– Что случилось? – спросил он встревоженно.

Прошло уже два часа с тех пор, как они выехали из Мэйдстона, и пока не было видно ни следов погони, ни какой-либо другой опасности. Конечно, по дороге им встречались люди, но никто не обращал на них внимания. Даже переодевшись и загримировавшись, Саймон не переставал беспокоиться. Но как оказалось, это их путешествие может оказаться не только самым опасным, но и самым скучным.

– Ромашки!

Бланш спрыгнула с повозки, не обращая внимания на большой живот, сделанный из подушек.

– Можно, я соберу их?

– Зачем?

– На случай, если кто-нибудь из нас заболеет, – сказала она и принялась рвать цветы и класть их в сумку, повязанную на ее несуществующей талии.

– У нас уже достаточно травы, чтобы вылечить весь Кентербери, если понадобится, – проворчал Саймон.

Бланш снова влезла в телегу.

– Теперь мы можем ехать дальше.

– Мы не на увеселительной прогулке, Бланш.

– Я знаю. Почему ты сегодня не в настроении?

– А ты, почему такая веселая?

– Я не знаю.

Бланш откинулась на край повозки и запрокинула голову, ее шея была мягкой, белой и соблазнительной.

– Просто сегодня такой хороший день, и мне почему-то кажется, что все будет хорошо. Можешь мне не верить, но я действительно это чувствую.

Она посмотрела на Саймона.

– А какие у тебя планы? Что мы будем делать, когда доберемся до Кентербери?

– Сначала нам надо будет найти место, где остановиться. Гарри сообщил нашим знакомым, что я скоро приеду. Если нас не схватят по дороге, то в Кентербери с нами все будет в порядке.

– Кто бы мог подумать, что мы сможем путешествовать и при этом не спать в сараях и есть более или менее приличную еду!

– Не забывай, что это путешествие – самое опасное, – напомнил Саймон.

– Я понимаю и отношусь к этому очень серьезно.

– Если мы попадем в беду, я хочу, чтобы ты уехала. Отправляйся в Дувр или Рай и постарайся уехать из страны. Так будет лучше. В противном случае тебя арестуют.

Он сжал ее руку.

– Обещай мне, Бланш.

– Я не могу.

– Обещай, или я сейчас же поверну повозку и отвезу тебя обратно в Мэйдстон и оставлю там с дядей Гарри. Я не хочу, чтобы тебе грозила опасность.

– Мне ничего не грозит.

Она взяла его руку и пожала.

– Но если это тебя успокоит, я обещаю.

– Хорошо.

Саймон расслабился, но не высвободил руку, Бланш тоже сидела не шевелясь. Их глаза встретились, но Саймон не стал отводить взгляд. То, что он увидел, испугало его. Он видел свое будущее. Впервые он смог подумать о том, что будет после того, как он докажет всем, что невиновен. Он должен сделать все возможное, чтобы отстоять свое доброе имя, потому что у него теперь есть цель.

– Саймон.

Бланш попыталась высвободить руку. Но Саймон не хотел ее отпускать, только не сейчас.

– Саймон! Кто-то едет.

– Что? – спросил он и услышал топот копыт. Нехотя он отпустил руку Бланш. Она поспешно отпрянула от него и придала своему лицу выражение спокойствия и кротости, как и подобает жене фермера.

Бланш не переставала удивлять Саймона, на столько противоречивой была ее натура. С одной стороны, она, как настоящая актриса, мгновенно приспосабливалась к ситуации, с другой стороны, придерживалась условностей, как любая деревенская девушка.

Дорога, по которой они ехали, большую часть времени была пустынна, поэтому люди могут запомнить любого, кого увидят на ней. По этой причине Саймон решил, что им следует быть как можно незаметней.

Топот позади них усилился, похоже, ехала целая процессия. Саймон обернулся и увидел несколько всадников, за которыми двигалась дорожная карета, запряженная четверкой лошадей. Он едва успел убрать с дороги повозку, как всадники пронеслись мимо. Экипаж проследовал за ними – элегантная карета с гербами на дверцах. Все ехали так быстро, что через мгновение только поднявшаяся пыль свидетельствовала о том, что на дороге был кто-то кроме Саймона и Бланш.

Они снова были одни, но Саймон не стал брать Бланш за руку, вместо этого он взял поводья и пустил лошадь тихим шагом по дороге. Скоро они будут в Кентербери, лицом к лицу с опасностью и надеждой, и мысль об этом внушала Саймону тревогу. На смену радости снова пришла неуверенность в будущем. Он не мог позволить, чтобы Бланш стала для него так важна, по крайней мере, не сейчас, когда все так неопределенно. Он еще не знал, умрет ли своей смертью через много лет или же будет повешен, и очень скоро.

– Генриетта!

Гарри смотрел на дочь с нескрываемым ужасом.

– Замолчи.

– Пусть говорит.

Лошадь Квентина подошла к каменной изгороди, которая окружала дом булочника. По другую сторону изгороди стояла девушка, высокая, с взлохмаченными волосами и дерзким взглядом, несмотря на то, что была окружена солдатами. Наконец хоть какой-то просвет в череде неудач, подумал Квентин. Конечно, одежда просто ужасна, волосы уложены кое-как, но девушка явно не лишена очарования. Он не удивился, что она сломалась – таков удел слабых.

– Где он?

– Уехал, – ответила она и пошатнулась, солдатам пришлось подхватить ее, чтобы предотвратить падение.

– Значит, он был здесь.

И Квентин снова его упустил, но не это главное. Рано или поздно он поймает Вудли. Кроме того, у него теперь есть хорошая приманка.

– Где он?

– О, пожалуйста, сэр, не арестовывайте нас! Девушка упала на колени, родители смотрели на нее, раскрыв рты, что только подтверждало правдивость ее слов.

– Мы не просили его приезжать и не позволили ему остаться. Саймон пробыл здесь совсем недолго.

– Когда? – снова спросил Квентин.

– Он приехал вчера и почти сразу же уехал. Квентин неторопливо спешился.

– Пока вы мне ничем не помогли, мисс.

Он взял ее за подбородок. На мгновение он увидел, как что-то промелькнуло в ее глазах, значит, она еще не сдалась. Что ж, это ненадолго.

– Где он? Я начинаю терять терпение.

Генриетта отпрянула.

– Говори.

– Побережье! – вырвалось у нее, а за спиной ее мать издала крик отчаяния. – Он отправился на побережье.

– Куда? Дувр? Рай?

– Нет, – прошептала Генриетта. – В Маргейт.

– Маргейт.

Квентин отступил и подождал, пока девчонка расслабится, затем снова взял ее за подбородок заставил посмотреть ему прямо в глаза.

– Я тебе не верю.

– Я говорю правду, – ответила она спокойно, ее лицо ничего не выражало. – Я не собираюсь рисковать жизнью ради него.

– О, Генриетта, – простонала миссис Вудли.

– Ты и папа приказали ему уезжать, ему и той женщине.

– Продолжай. Почему твои родители приказали ему убираться?

– Потому что это опасно.

Она вздохнула и на секунду закрыла глаза.

– Он надеялся, что мы спрячем его. Поэтому он сделал такой крюк по пути в Маргейт.

«Он решил ехать на север, потому что знал, что все решат, что ему удобнее сбежать через южный порт», – подумал Квентин и отпустил девушку.

– Вы слышали, лейтенант?

– Да, сэр, – ответил офицер. – Необходимо сообщить в Маргейтский гарнизон.

– Вы оказали нам неоценимую помощь, мисс Вудли, ваша правдивость заслуживает награды.

Девушка взглянула на него, потом на родителей, затем снова перевела взгляд на Квентина.

– Хорошей награды. Арестуйте их, – бросил он лейтенанту и взобрался в седло, игнорируя крики протеста. Его работа здесь была закончена. Теперь ему необходимо срочно выехать в Маргейт. А если Вудли вздумает противиться… Квентин улыбнулся. Что ж, теперь у него в руках есть средство, которое заставит его подчиниться. Его семья. Наконец-то Вудли заплатит за все.

В Кентербери царила утренняя суета. Бланш стояла на пороге старого, обшитого деревом дома и смотрела на маленькие домишки, которые соседствовали с огромной древней постройкой, нависшей над рекой Стур. Большая часть города строилась в средние века, поэтому у Бланш создавалось впечатление, что она героиня одной из сказок.

Вчера вечером они вошли в город через Вестгейт (Западные ворота), который, как потом сказал Саймон, был одновременно и городской тюрьмой. Они остановились в доме друга Саймона, в прошлом тоже актера. Он впустил их, не задавая лишних вопросов. Наконец, долгое путешествие из Лондона почти закончилось.

Из дома вышел мужчина и подошел к Бланш. Он был уже в годах, волосы на висках поседели, но все еще крепок телом и совсем не толстый. Его одежда была из хорошего материала и прекрасно сшита. Он выглядел преуспевающим торговцем, и Бланш понадобилось несколько секунд, чтобы его узнать.

– Пудра на твоих волосах отсвечивает на солнце, – сказала она. – Думаю, тебе лучше надеть шляпу.

Саймон поморщился.

– Мне и так жарко во всей этой одежде, не могу дождаться, когда закончится этот маскарад.

Бланш ощутила тревогу. Она не хотела думать о том, что когда-нибудь им с Саймоном придется расстаться.

– Нам многое надо выяснить сегодня. Пойдем.

Она взяла Саймона под руку, и они вышли на улицу. Она все еще носила накладки под одеждой, но уже не так много, как прежде. Она следила за своей походкой, стараясь идти спокойно и величаво, как подобает жене преуспевающего торговца.

– Вперед, Макдаф.

Саймон бросил на нее сердитый взгляд.

– Я уже начинаю жалеть, что позволил тебе выйти на сцену, – сказал он, продолжая идти, чувствуя теплое прикосновение ее руки. Ему, вне всяких сомнений, понадобится помощь, чтобы доказать свою невиновность. Но он был бы очень рад, если бы помощь исходила от кого-нибудь другого. Что будет, если их предприятие не увенчается успехом? За себя он не боялся, он знал, кто он и на что он способен. Но Бланш… если он не сможет предъявить ей доказательства, она никогда не поверит, что он не убивал Миллера. Именно эта мысль угнетала его больше всего.

С Хай-стрит они повернули в узкий проулок, который так хорошо был известен Саймону. Высокие деревянные дома нависали над дорогой. Потеряв контроль над собой, он непроизвольно напрягся и замедлил шаг. Здесь все и началось. В том доме, дальше по улице, он и нашел тело Миллера.

– Саймон, – позвала его Бланш. – Если мы и дальше будем так стоять, то привлечем к себе внимание.

– Да, ты права, – сказал Саймон, и они пошли дальше. – Все нужно сделать как можно скорее.

– Цитата из пьесы?

– Да, очень подходит к ситуации, – ответил Саймон и толкнул дверь магазина, находившегося по соседству с домом, где когда-то жил Миллер.

Дверь открылась, и зазвенел колокольчик. Они вошли в лавку жестянщика. Саймон понял это, как только огляделся. На прилавках были выставлены блестящие пивные кружки, тарелки и ножи.

– Доброе утро. – Из задней комнаты вышел низенький, толстый человек. Его красное лицо обрамляли волосы нелепого белого цвета.

– Чем я могу помочь?

– Вы мистер Вест?

– Да, как вы, очевидно, узнали из надписи на вывеске. Позвольте узнать ваше имя.

– Бенжамин Боулз.

Саймон быстро поклонился, надеясь, что производит впечатление занятого делового человека.

– К вашим услугам.

Вест сморщил лоб.

– Мы уже где-то встречались?

– Нет, не думаю.

– Я тоже не могу припомнить. Так могу я чем-нибудь вам помочь?

Саймон расслабился, опасность миновала. Вест не узнал его, хотя присутствовал на суде.

– Что там случилось с мистером Миллером? Его магазин, похоже, давно закрыт.

– Неужели вы не слышали?

Мужчина смотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Миллер умер. Саймон сделал шаг назад.

– Умер? Когда?

– Прошло уже шесть месяцев. Ужасная смерть, ему перерезали горло в его собственном доме. Прошу прощения, мадам, – сказал он Бланш, когда увидел, что она в ужасе прижалась к мужу.

– Я ничего не слышал. Мы были партнерами в одном деле.

– О, был ужасный скандал, – продолжил Вест. – Конечно, о мертвых плохо не говорят, но скажу вам откровенно, с ним не стоило связываться. Он обделывал темные делишки.

– Мне все равно. Я держу лавку в Лидсе.

– Он был большой плут, мистер Миллер. Не удивлюсь, если он и вас одурачил. Где вы его встретили?

– Принесите стул моей жене. Она побледнела. Вы напугали ее.

– Конечно, о чем речь! Пройдите сюда, мадам. Вест провел их внутрь дома, в комнату, которая, очевидно, была кухней. В печи горел огонь, поэтому в комнате было очень тепло.

– Марта, куда ты подевалась?

– И не надо так кричать, – заявила с порога женщина, она вошла с улицы, в руках у нее были овощи. – Уже и в сад нельзя выйти на секунду.

– У нас гости, – сказал Вест и придвинул Бланш стул. – Вот, присаживайтесь, пожалуйста.

– Спасибо.

Бланш с облегчением опустилась на стул, как будто действительно плохо себя чувствовала. Они спланировали это заранее, чтобы иметь возможность поговорить с обоими. Идея принадлежала Бланш, и она была очень горда собой.

– Моя жена беременна, знаете ли, – строил из себя простака Саймон.

– Мистер Боулз! – воскликнула Бланш, как будто задетая откровенностью мужа.

– Неудивительно, что история Миллера расстроила ее, – сказал Вест.

– Вот именно, – вставила Марта и кивнула Бланш, затем она бросила овощи на стол, где уже лежали кусок мяса и кочан капусты. – И если вы дальше собираетесь обсуждать это, то лучше отправляйтесь обратно в лавку.

– Да, дорогая, – сказал лавочник на удивление кротким голосом и повернулся, чтобы пройти обратно в магазин. Бланш на мгновение почувствовала растерянность, когда Саймон скрылся за дверью. Но тут ее внимание привлек грохот, и она снова повернулась к Марте.

– Значит, вы беременны? – спросила она Бланш, продолжая отбивать мясо.

– Да, – ответила Бланш, ей не составило труда изобразить накатившую дурноту, вид сырого мяса сделал свое дело, теперь ей даже не было нужды притворяться. – Какая трагедия, я имею в виду смерть мистера Миллера.

– Трагедия? Я бы так не сказала. Он… – тут она кивнула в сторону магазина Миллера, – был большой пройдоха. Никто и не думал заливаться слезами, когда его убили.

Бланш подалась вперед, похоже, несмотря на внешнюю угрюмость, миссис Вест была не прочь обсудить соседей.

– Неужели?

– Да. И его вдова недолго оставалась одна, хотя я не думала, что кто-нибудь на нее позарится.

Женщина отодвинула мясо в сторону и принялась за капусту.

– Должно быть, Миллер прекрасно знал, что за штучка его жена, я уверена, что знал.

– Я не понимаю вас.

– Неужели?

Миссис Вест уставилась на Бланш своими пронзительными глазками.

– Я думала, вы знали его.

– Нет, не имела такой чести.

– Тоже мне честь. Вот что я вам скажу, мадам, никто не заслуживает такой смерти, даже Миллер. Но его жена даже не дождалась, когда остынет его тело.

Бланш изобразила нешуточный интерес.

– Мой муж говорил, что миссис Миллер – очень красивая женщина.

Миссис Вест снова взялась за нож.

– Миссис Селли, теперь ее так зовут, да, она недурна собой. Но Миллер зря на ней женился.

– О, вы слишком суровы по отношению к ней.

– Нисколько, – возразила миссис Вест. – Вам бы понравилось, если бы она заявилась сюда и начала заигрывать с вашим мужем?

– Думаю, нет.

– Вот и я о том же. Она не упускала случая изменить мужу, поэтому у них часто случались скандалы.

– Она убила его?

– Нет. Стала бы она мараться о такое дело. Его убил какой-то актер.

– Актер? Он был ее любовником?