Текст книги "Падшая Грейс"

Автор книги: Мэри Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Похоронное бюро семейства Победоноссон, Мейпл-мьюз, Марбл-арч, Лондон.

Честь имеем предложить свои услуги знати, мелкопоместному дворянству и широкой публике. Мы – семейное предприятие, предоставляющее повозки, запряженные лошадьми в количестве до восьми, а также наемных участников похоронной процессии, кучеров, цветы, лавровые венки, украшения для траурного платья и поминальные открытки.

Наша организация похорон демонстрирует всяческую заботу о клиентах, а также огромное почтение к требованиям благопристойности.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Что ж, сегодня утром у нас будет завтрак в стиле Севен-Дайлз, – объявила Грейс, когда они с сестрой чуть позже присели отдохнуть на берегу реки.

Гладь воды бороздили бесчисленные пароходики, и в воздухе висел запах горячего масла, вареного мяса и чего-то еще менее аппетитного: рядом находилась дубильня, где для обработки шкур использовали свежий навоз.

– Завтрак в стиле Севен-Дайлз? И что туда входит? – с любопытством спросила Лили.

– Я пошутила, – ответила Грейс. – Туда ничего не входит. Совсем.

– Но тогда разве можно называть это завтраком? Я не понимаю.

Грейс сжала ладонь сестры.

– Это просто такое выражение, Лили. Люди считают его смешным.

– Я бы лучше позавтракала, чем посмеялась.

Грейс вздохнула, глядя на пароходики, которые с шумом и свистом бороздили реку, испуская дым, стелящийся по воде. Девушка крутила в пальцах карточку с черной окантовкой, не вынимая ее из кармана, – карточку с адресом похоронного бюро семейства Победоноссон, прекрасно понимая, что это их последняя надежда. Было еще тепло, но Грейс знала: им с Лили не выжить на улицах Лондона, когда начнутся снегопады, туманы и холодные дожди. Она думала, каким образом объяснить сестре суть этой работы, а еще – теперь, когда у них больше не было обуви, – о том, достаточно ли респектабельно они выглядят, чтобы вообще постучать в двери дома миссис Победоноссон.

Лили, на чьем лице еще оставались мокрые дорожки от слез, считала проплывающие мимо пароходики и лодки. Каждый раз, насчитав их два десятка, она начинала сначала – дальше чисел она не знала. Наконец ей это надоело, и она спросила сестру, что они будут делать.

– Я как раз вспомнила об одной женщине, с которой недавно познакомилась, – осторожно начала Грейс. – Ее семья руководит похоронным бюро, и она предлагала мне пойти к ним работать наемной скорбящей.

– А кто это?

– Человек, одетый в черное, с грустным лицом, который присутствует на похоронах с начала до конца.

– А я могу работать наемной скорбящей?

– Может быть, – ответила Грейс. Ведь это не трудно – просто стоять с печальным видом, и, возможно, Лили тоже с этим справится. Она достала из кармана карточку. – Давай сходим туда и спросим, а?

Похоронное бюро находилось в дальнем конце Оксфорд-стрит, в стороне от Эджвер-роуд и примерно в полумиле от великой Марбл-арч – мраморной арки, недавно перенесенной сюда с прежнего места перед Букингемским дворцом. Поток транспорта здесь двигался вокруг арки в обе стороны – вызывающий ужас хаотичный водоворот из шума и суматохи, где омнибусы сражались за свободное пространство с верховыми, многоместными наемными экипажами, двуколками, тяжелыми четырехосными фургонами и степенными частными каретами, а воздух над ними дрожал от громкого крика, свиста, лошадиного ржания и щелканья хлыстов.

Нужное сестрам здание было снабжено табличкой с лаконичной надписью:

Похоронное бюро семейства Победоноссон.

(Владелец: мистер Джордж Победоноссон.)

Предусмотрительность – наш девиз.

Внушительный двухэтажный дом из красного кирпича, украшенный гипсовыми фигурами и рисунком, выложенным кирпичом, был воздвигнут для богатого промышленника лет за сорок до описываемых событий. Когда, лет десять тому назад, здание приобрело семейство Победоноссон на средства, полученные миссис Победоноссон в наследство от родителей, новые хозяева превратили жилые комнаты в помещения коммерческого концерна. Когда похоронный бизнес стал приносить ощутимый доход, Победоноссоны докупили также просторный конюшенный двор, где было несколько стойл, и со временем построили там плотницкую и каменотесную мастерские, а также гараж для катафалков и разнообразные производственные помещения. Затем чердачные помещения в самом доме были переоборудованы во временные спальни для девушек, работавших на семейство Победоноссон и не имеющих жилья, в то время как кузнец, подручные конюха и подмастерья плотника ночевали на сеновале над стойлами.

В двух передних приемных покоях родственники усопших могли определиться с тем, какое именно прощание с близкими они хотят организовать. Всю стену одной комнаты занимали образцы дерева для гробов, а также медных и серебряных табличек с именами, а вторая комната (выкрашенная в темно-красный цвет) служила для решения более тонких вопросов, в частности – какой матрас, какие подушки и какая внутренняя обивка лучше всего подойдут для того или иного гроба. Альков в этой комнате являлся своего рода кабинетом, и в нем стоял внушительный стол красного дерева, заваленный брошюрами, с помощью которых скорбящие могли выбрать цветы для похорон, мраморные памятники, тип процессии и количество лошадей, наемных участников, плюмажи и покров на гробе и другие необходимые мелочи. За приемными покоями располагались различные производственные помещения, небольшой зал и кухня. И зимой, и летом в камине красной комнаты горел умиротворяющий огонь, и это, возможно, успокаивало посетителей и помогало им справиться с потрясением, когда они выясняли, в какую сумму им обойдется организация и проведение похорон.

Здесь было все, что только может понадобиться недавно потерявшим близкого человека, – все, за исключением платья, и потому, когда родственники умершего приходили сюда, чтобы заказать тот или иной тип похорон, им настоятельно рекомендовали посетить склад-магазин мистера Сильвестра Победоноссона на Оксфорд-стрит и приобрести там траурные одежды. Мистер Сильвестр Победоноссон, разумеется, любезно возвращал рекомендацию, и немаленькая прибыль двух предприятий делилась поровну.

Грейс, стоявшая перед сверкающей черной дверью, не имела ни малейшего представления о пределах этой обширной империи, иначе она, вероятно, волновалась бы куда больше. Девушка стряхнула пыль с юбок Лили, затем поправила платок на голове и заправила под него непослушные локоны. Если держать соединенные ладони перед собой, то можно спрятать грязное пятно на платье, решила Грейс, а если остаться стоять, то, возможно, удастся скрыть тот факт, что она не обута.

– Я хорошо выгляжу? – спросила она у Лили.

– Конечно, – ответила та, едва взглянув на сестру. Вниманием Лили завладела пончиковая, и девушка громко принюхивалась, как собака. – Если они разрешат нам участвовать в процессии, нас накормят?

– Не знаю, – рассеянно ответила Грейс.

А что, если ей дадут от ворот поворот; что, если и эта визитная карточка окажется такой же бесполезной, как и предыдущая? Грейс тихонько постучала в дверь, но этот звук утонул в шуме транспорта, и ей пришлось постучать еще раз – только тогда наконец открыли. Горничная уже собиралась присесть в реверансе, но, рассмотрев получше Грейс и Лили, передумала: они совершенно не походили на людей, которые обычно приходили к Победоноссонам, и, судя по внешнему виду, никакой учтивости не заслуживали.

– Боюсь, мы не занимаемся похоронами нищих, – заявила горничная, которую звали Роуз. Она произнесла эту фразу достаточно мягко, подумав, что эти девушки не похожи на простолюдинок.

Грейс склонилась в реверансе и ткнула Лили локтем в бок, чтобы та последовала ее примеру.

– Доброе утро, – начала она. – Мы пришли сюда не для того, чтобы заказать похороны. Мы хотим увидеть миссис Победоноссон.

– От нее вы ничегошеньки не получите, – вздохнула Роуз. – Вам лучше зайти с другой стороны и попытаться выпросить что-нибудь у кузнеца. Вид у него жутковатый, но все знают, что душа у него добрая. Он наверняка найдет для вас лишнюю корочку хлеба.

Когда речь зашла о еде, Лили моментально переключила внимание на горничную.

– Я хочу пирожок!

Горничная сдержала улыбку. «Господи, – подумала она, – да одна из них еще и простушка».

Грейс почувствовала, что краснеет.

– Мы не просим милостыню, – объяснила она и протянула Роуз визитную карточку. – Миссис Победоноссон просила меня зайти к ней.

– Вот как! – Горничная окинула ее изумленным взглядом. – Прошу прощения, мисс.

Сопровождая Грейс и Лили в один из приемных покоев, она обдумывала, как опишет эту встречу остальным девушкам: «Бедны как церковные мыши – вы бы их видели! Босые (ибо, разумеется, она сразу же заметила отсутствие обуви), да к тому же одна из них простодушна! И при этом у них есть карточка миссис, кто бы мог подумать!» Роуз указала на плюшевый диван:

– Садитесь, если вам угодно, мисс.

– Нет, благодарю вас, мы постоим, – ответила Грейс, хотя Лили уже плюхнулась на диван и в восторге крутила головой, возбужденно подпрыгивая и каждый раз, когда ее юбки взлетали, демонстрируя грязные ноги. Грейс знала, что надо бы попросить сестру соблюдать хоть какие-то приличия, но странным образом силы оставили ее. Она тоже огляделась: на окнах висели шелковые портьеры успокаивающего серого оттенка, стены были выкрашены в ровный тон, чтобы подчеркнуть изящество статуй, которые можно заказать в мастерской Победоноссонов. Здесь было из чего выбирать: херувимы, сломанные колонны, обелиски, пылающие факелы, закрытые урны и даже (если заказчик был баснословно богат) великолепное изображение плачущей Надежды на скале.

Миссис Победоноссон пришла не сразу: она была чрезвычайно занята в производственном помещении, где работала с многообещающей новинкой, которую видела на одном кладбище за границей, – букетиками сухих бессмертников под стеклянным куполом. Ей очень не хотелось откладывать в сторону пробный экземпляр, но когда она все же это сделала и вошла в приемную, то чуть не шарахнулась назад от отвращения, ибо гордилась тем, что носом чует представителей низших сословий.

Хозяйка похоронного бюро постаралась дышать как можно менее глубоко.

– Что такое? – спросила она слабым голосом.

– Миссис Победоноссон, благодарю за то, что согласились принять нас.

Это сказала девушка, стоящая у окна, и миссис Победоноссон вынуждена была отдать ей должное: если внимательно присмотреться к ней и прислушаться к ее тону и произношению, можно было сказать, что она не такая неотесанная, как показалось на первый взгляд. Лицо ее отличалось чистотой и серьезностью выражения. Она ведь уже видела это лицо раньше, но где именно?

– Что вам угодно? – спросила миссис Победоноссон.

– Простите, что осмелилась обратиться к вам. Несколько недель назад мы с вами встречались в Бруквуде, – ответила Грейс. – Вы были так добры, что сказали: если я буду искать работу, вы примете меня как наемную участницу процессии.

– Ах, вот оно что. – Миссис Победоноссон заколебалась. У девушки именно такое трагическое лицо, какого требуют родственники покойного, а она, по правде сказать, находилась в постоянном поиске молодых женщин, достаточно приличных и сдержанных, чтобы работать в похоронном бюро (ведь большинство инстинктивно шарахаются от такого занятия, считая, что работа с покойниками приносит неудачу). Впрочем, миссис Победоноссон вовсе не хотелось, чтобы девушка поняла, как в ней нуждаются: ведь в таком случае она может запросить более высокую плату, чем те жалкие несколько шиллингов в неделю, которые ей готовы платить.

– С тех пор ситуация несколько изменилась, – заметила миссис Победоноссон, качая головой, словно отказывая девушке от места. – Похоронный бизнес переживает не лучшие времена, а у нас уже есть несколько служащих, и высокого класса.

– Еще я умею шить и вышивать, – добавила Грейс. – Я очень прилежная работница.

Миссис Победоноссон постаралась показать, что девушка ее не убедила, хотя человек, который может выполнять обязанности участника процессии и вышивальщицы, ей очень пригодится.

– Я превосходно владею иголкой, – пылко продолжала Грейс, увидев сомнение на лице миссис Победоноссон. – И могу заверить вас в том, что смогу полностью сосредоточиться на работе. Моя сестра тоже будет усердно служить вам.

Миссис Победоноссон перевела взгляд на девушку на диване и увидела долговязую особу с тяжелым подбородком и грубоватыми чертами лица, которая постоянно почесывала руки до самых плеч, словно ее искусали блохи. Да, она явно не обладала достоинствами своей сестры. Миссис Победоноссон покачала головой.

– Боюсь, что, если я и найду вам работу, вашей сестре подыскать занятие не смогу. Наемная участница похорон из нее никогда не получится.

– Но я не могла прийти сюда без нее! – Грейс с отчаянием посмотрела на миссис Победоноссон. – Мы всегда жили вместе.

– Тогда мне очень жаль. – Миссис Победоноссон снова покачала головой и отвернулась: она не занимается благотворительностью и не может взять двух девушек на одно место.

Возможно, на этом все бы и закончилось, если бы мистер Джордж Победоноссон случайно не проходил мимо красной комнаты, направляясь в мастерскую каменотесов, где он хотел кое-что уточнить. Услышав, что жена с кем-то разговаривает (и надеясь, что этот кто-то – богатый клиент), он задержался и прислушался.

Грейс попыталась оставаться спокойной – но ей это не удалось.

– Прошу вас, – обратилась она к миссис Победоноссон, – вы моя последняя надежда. У нас нет отца, а в связи с некоторыми обстоятельствами мы с Лили потеряли жилье. Деньги у нас украли, а учитывая то, что скоро наступят зимние холода… – Она замолчала, закрыла ладонью рот и вцепилась зубами в палец, чтобы не расплакаться.

Мистер Победоноссон расслышал слова «у нас нет отца» и «Лили» и замер, не веря своему счастью. «Это, конечно, всего лишь домыслы», – подумал он с растущим волнением, но ведь исчезнувшие Паркес должны где-то быть.

– Мне жаль, – повторила миссис Победоноссон, – но в Лондоне многие живут в ужасных условиях. Не могу же я всех их нанять на работу! Думаю, вам стоит обратиться в какую-нибудь благотворительную организацию. Или в работный дом.

Осознав, что их не приняли, Лили громко разрыдалась, и в этот самый момент в комнату скользнул мистер Победоноссон.

– Прошу прощения, дорогая! Прошу прощения! – обратился он к супруге. – Я проходил мимо и случайно подслушал ваш разговор.

Миссис Победоноссон нахмурилась: наймом и увольнением работников всегда занималась она.

– И я услышал чрезвычайно печальную историю. – Он повернулся к сестрам. – Так вы говорите, ваш отец умер и вы потеряли жилье? И матушка ваша тоже мертва, верно?

Грейс кивнула, напуганная его неожиданным появлением.

– Папочка уехал далеко-далеко, чтобы сколотить состояние, – всхлипывая и вытирая нос рукавом, сказала Лили. – Но он может однажды вернуться. Ведь может, правда? – спросила она Грейс.

– Может быть, – тихо произнесла та.

– А чем вы занимались с тех пор, как умерла ваша мать?

– Мы… нас отправили в приют, – сообщила Грейс и многозначительно посмотрела на Лили, надеясь, что та ничего не добавит.

– И сколько же вам сейчас лет? – не унимался Джордж Победоноссон.

– Думаю, мне семнадцать, – ответила Лили и вопросительно посмотрела на сестру.

Грейс кивнула.

– А мне – почти шестнадцать.

– И как долго отсутствует ваш отец, мисс…

– Паркес. Мы Грейс и Лили Паркес, – ответила Грейс; и поскольку она повернулась к Лили, пытаясь взглядом убедить ее прекратить подпрыгивать на диванных подушках, то не заметила, как лицо мистера Победоноссона на секунду вспыхнуло от радости. – Отца нет с нами уже более пятнадцати лет, – добавила она.

Как мистер Победоноссон позже заявил супруге, за всю свою жизнь он не слышал ничего более чудесного.

– Печально, чрезвычайно печально, – притворно вздохнул он, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не запеть от ликования. – Вы ведь тоже так считаете, не правда ли, дорогая? – спросил он у миссис Победоноссон.

Жена изумленно уставилась на него, думая, не сошел ли он с ума.

– Неужели мы не можем позволить себе оказать небольшую благотворительную помощь этим двум юным леди из приличной семьи?

– Благотворительную помощь?! – Само это словосочетание вызывало у миссис Победоноссон дрожь отвращения; от него разило нестиранной одеждой и работными домами.

Мистер Победоноссон указал на Грейс.

– Эта юная леди, без сомнения, после небольшого обучения станет превосходным участником процессии, не правда ли?

– Да, я ведь уже…

– А эта… – Он замолчал на мгновение, но быстро совладал с собой и продолжил: – Я уверен, ее тоже можно выучить.

– И на кого же, хотела бы я знать?

– На горничную! – торжествующе объявил он. – Мисс Шарлотте как раз нужна горничная!

Миссис Победоноссон посмотрела на супруга так, словно он потерял остатки рассудка. Да, их дочери уже шестнадцать и скоро ей понадобится собственная горничная, но уж конечно не эта долговязая и бестолковая девчонка. Мистер Победоноссон многозначительно посмотрел на жену. Взгляд его говорил, что ей следует немного подыграть ему, а позже он обязательно ей все объяснит.

Грейс нервно закусила губу: следующие слова миссис Победоноссон должны были решить их судьбу.

– Что ж, – произнесла миссис Победоноссон. – Думаю, мы могли бы взять вашу сестру в услужение в наш дом в Кенсингтоне. – Она неуверенно посмотрела на Лили. – Она сможет жить там, если вас не будет рядом?

Грейс кивнула, решив оставить оговорки при себе.

– Конечно, мы привыкли работать вместе, но, если я буду знать, что моя сестра в хороших руках, и если мы сможем иногда видеться… – Она положила руку на плечо Лили, надеясь, что та не возразит ни словом, ни жестом. – Ты хотела бы выучиться на горничную, Лили?

Лили переводила взгляд с супругов Победоноссон на сестру и обратно. Она не хотела жить отдельно от Грейс, но, похоже, о совместном проживании не могло быть и речи. И она была готова на все, что угодно, лишь бы не пришлось снова ночевать на том складе.

– Мы не можем предложить вам щедрую плату, – быстро добавила миссис Победоноссон. – Поскольку ни одна из вас не имеет необходимых навыков, вы будете проходить своего рода стажировку. Разумеется, мы предоставим вам стол и кров и, думаю, по шиллингу в неделю каждой.

Грейс улыбнулась, чувствуя глубокое облегчение и благодарность к Победоноссонам. Она, правда, помнила, что тогда, в Бруквуде, эта дама говорила о пяти шиллингах лишь за то, чтобы выступить в качестве участника одних-единственных похорон, но на самом деле достаточно и того, что она не будет жить на улице, а также получит постель и пропитание. А если учесть, что Лили тоже получит постель и пропитание и к тому же ее будут учить, то это даже более того, на что она могла надеяться.

– Если вы сейчас попрощаетесь друг с другом, я прикажу Роуз отвести вашу сестру через парк в Кенсингтон, – сказала миссис Победоноссон и огляделась. – А где ваши вещи?

– Мы пошлем за ними позже, – быстро нашлась Грейс.

Лили удивленно посмотрела на нее, собралась было возразить, но передумала.

Когда мистер и миссис Победоноссон исчезли в одной из комнат, Грейс сжала руки сестры в ладонях.

– Тебе выпала прекрасная возможность выучиться на горничную, – сказала она. – Делай все, что тебе прикажут, работай как можно старательнее и всегда будь вежлива и предупредительна. Это не навсегда. Мы обе должны стараться экономить и надеяться на то, что однажды, и скоро, снова будем вместе.

Лили взволнованно расцеловала сестру в обе щеки и пообещала вести себя хорошо. Теперь настал черед Грейс расплакаться.

«У Баркера» —

клуб для взыскательных джентльменов. Колониальная роскошь в самом сердце Сент-Джеймса.

Воплощение утонченности и элегантности для кто требует только самого лучшего.

К услугам наших клиентов – сигары и табак высшего сорта и бильярдная.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мистер Джордж Победоноссон, которому нужно было срочно поговорить с кузеном, отправил ему записку, предлагая встретиться в клубе «У Баркера» в тот же день. К тому времени как мистер Сильвестр Победоноссон прибыл, похоронных дел мастер уже успел проглотить двойную порцию шотландского виски.

– И что все это значит? – спросил его кузен, указывая сигарой на пустой бокал. – У нас есть повод праздновать, а?

– И какой! – ответил ему Джордж Победоноссон. – Разумеется, у нас есть повод для торжества.

– Ну же, не томи. Что за повод: в Лондоне вспыхнула новая эпидемия холеры? Повсюду устраивают массовые похороны?

– Даже лучше! – На лице Джорджа Победоноссона застыло нелепо-самодовольное выражение. – Я подстрелил их!

– Кого ты подстрелил?

– Двух жирных голубок!

Его кузен начал отрезать кончик сигары.

– Я и не знал, что ты охотник. И где же ты нашел место для стрельбы?

– Да не буквально, старина. Я нашел наследниц!

– Что? – Сильвестр Победоноссон тут же отложил сигару. – Пресловутую миссис Паркес с дочерью?

– Почти, – кивнул Джордж Победоноссон. – Мать лежит в ящике под землей, и выяснилось, что имеется еще один ребенок – дочь, о которой отец ничего не знал: она родилась уже после отъезда папаши.

– Да будь я проклят! – удивленно воскликнул его собеседник.

– И еще один немаловажный момент: по крайней мере одна из них простодушна.

– Все лучше и лучше. А где они сейчас? Ты ведь запер их под замок, верно?

– Разумеется. Они прямо у нас под носом, работают на семейство Победоноссон. Предусмотрительность – наш девиз, верно?

– Вне всякого сомнения, так и есть. – Улыбаясь своим мыслям, второй Победоноссон закончил церемонию обрезания кончика сигары и легонько постучал ею по мраморной столешнице. – Превосходно, – пробормотал он, – превосходно. А я, совершенно случайно, тоже кое-что выяснил по этому делу.

Джордж Победоноссон выжидательно посмотрел на брата. Он не переставал восхищаться этим человеком, который, помимо управления магазином траурной одежды, запустил руку в огромное количество других предприятий: мануфактуру, благотворительность, марочные вина, импорт, экспорт, требуху и собачатину, лизоблюдство перед богатыми, продовольственную помощь беднякам, извлечение максимальной выгоды из того и другого. Поговаривали, что рано или поздно он станет лорд-мэром Лондона.

– Их отец – тот самый Паркес – умер за границей.

– Хорошо, хорошо… это все упрощает.

– Умер именно там, где и сколотил неслыханное состояние – без сомнения, в одной из Америк. – Сильвестр Победоноссон принялся раскуривать сигару. – И знаешь, теперь, когда его дочь у тебя в кармане, я начинаю думать, что десять процентов, предложенные в качестве награды, – не такая уж большая сумма. Я вот о чем: нас ведь все-таки двое.

– По-твоему, мы заслужили большего?

– Большего? – переспросил Сильвестр Победоноссон. – Я считаю, что мы должны забрать все. Думаю, тебе стоит ввести девчонку в круг семьи Победоноссон – в крайнем случае удочерить ее, – а затем потихоньку начать распоряжаться деньгами от ее имени. – Он на мгновение задумался. – Да, возможно, тебе придется ее удочерить, но сделать это надо осторожно.

– Ты о чем?

– Ты же не хочешь, чтобы все выглядело так, словно ты удочерил ее только после того, как узнал, что она богатая наследница, верно?

– Конечно же нет!

– Значит, документы об удочерении придется подделать и проставить на них дату задним числом – десять лет назад.

– А девушка что на это скажет?

– Ничего! Ты же говорил, что она простодушна.

Джордж Победоноссон кивнул.

– Тогда все должно пройти как по маслу: придется приложить немного усилий и убедить ее в том, что она живет в твоей семье уже десять лет или даже дольше.

Его кузен снова кивнул.

– Должно сработать… должно сработать. А как быть со второй девчонкой? С сестрой?

– О ней ведь никто не знает, а она не знает о наследстве. Пусть все так и остается. Может, удастся отправить ее в долгое путешествие в один конец.

Джордж Победоноссон хлопнул кузена по плечу.

– Превосходная мысль, – заявил он. – Великолепная! Черт возьми, не случайно тебя прозвали Хитрецом!