Текст книги "Падшая Грейс"
Автор книги: Мэри Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Это вовсе не шиллинг! – заявила Грейс. – Кто тебе сказал такую глупость?
– Но это просто новый шиллинг, – упрямилась Лили. – Он сказал, что шиллинг новый.
– Кто сказал? Ты же утверждала, что нашла его на улице.
Лили покраснела.
– Билли Поуп.
Грейс грустно посмотрела на сестру. Она очень устала. Грейс провела на ногах весь день, начиная с пяти часов утра, торгуя водяным крессом, но заработала всего лишь пару пенни. Эти деньги нужно было отложить на оплату комнаты, а затем ей предстояло решить, что предпочесть: купить завтра новую порцию товара или сегодня – какой-нибудь еды.
– А с чего бы Билли Поупу давать тебе деньги?
Лили поступила так, как поступала всегда, если не могла справиться с ситуацией: расплакалась.
– Лили! Надеюсь, ты не совершила ничего дурного.
– Нет, конечно, совсем ничего. Понимаешь, там была собака, и ее забрал себе один человек, который не должен был ее забирать, а мальчики Поуп хотели вернуть ее настоящему хозяину и получить награду.
– Но ты-то что сделала?
– Просто забрала собаку у человека, который ее украл! – шмыгнула носом Лили. – Я перерезала поводок и…
– Ты ее украла!
– Да, но…
– Лили, сколько раз тебе повторять: в городе очень много хитрых воров. Они крадут собак на улице и ждут, пока хозяин даст объявление в газету о том, что за животное положена награда.
– И что потом? – угрюмо спросила Лили.
– Потом они приносят собаку хозяину и говорят, что нашли ее, что она отвязалась. Хозяин обычно так рад снова видеть собаку, что не задает лишних вопросов. – Грейс подошла к окну, чтобы еще раз посмотреть на монету. – Понятно – это полпенни, покрашенные в серебряный цвет, и к тому же покрашенные некачественно. Это действительно Поупы дали тебе эту монету?
Лили кивнула.
– Я пойду и поговорю с ними. Если бы тебя заметили и поймали, то полицейские могли бы арестовать тебя и разлучить нас, ты это понимаешь?
Лили повесила голову, демонстрируя раскаяние, но тем не менее испытывая облегчение: ее вины не было, это все произошло из-за мальчиков Поуп. Грейс на самом деле не сердится на нее.
Грейс завернулась в шаль, пригладила юбки и в большом возбуждении вышла из комнаты. Однако не успела она сделать и пяти шагов по коридору, как ее решимость начала таять: она была одна против шестерых Поупов, и для нее эта встреча непременно закончится плохо. Грейс тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Возможно, это она во всем виновата: Лили была легкой добычей для любого, ее просто нельзя было отпускать одну собирать бутылки. Мама всегда требовала от Грейс – даже когда та была маленькой девочкой – считать себя старшей сестрой, а не младшей. «Боюсь, что Лили навсегда останется ребенком, – постоянно повторяла мать, – и именно тебе, Грейс, придется позаботиться о том, чтобы люди не использовали ее наивность в корыстных целях».
Погрузившись в воспоминания, Грейс тихонько заплакала. Она подвела маму, подвела Лили, сезон водяного кресса закончился, им почти нечего больше закладывать, а на носу зима. Что же с ними будет?
Поставим любое количество щенков, котят, цыплят и других мелких животных для вашего домашнего зверинца. Специализируемся на спокойных и вялых животных. Обращаться в «Универсальный магазин скобяных товаров Вильсона», Севен-Дайлз, Холборн.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующее утро, перед тем как семейная пара Билей съехала от миссис Макриди, миссис Биль отдала Грейс свою побитую молью шаль и фартук, поскольку им сообщили, что в работный дом свои вещи привозить нельзя. У них отберут даже ручную кладь и, окатив несчастных водой из шланга, выдадут им грубую одежду работного дома из мешковины, с номером на спине.
Несмотря на то что эти два предмета из запасов миссис Биль так износились, что просвечивали, на блошином рынке Грейс за них дали целый пенни, и, добавив к нему покрашенные полпенни, она смогла купить большой пучок водяного кресса (уже пожелтевшего, потому и такого дешевого), который она разделила на пять маленьких. Умудрившись продать каждый из них за целый пенс, девушки повернули в сторону дома миссис Макриди, причем Грейс очень торопилась, потому что ей еще нужно было кое-что сделать. Приближалась зима, а поскольку одно из двух окошек в их комнате было разбито, оттуда немилосердно дуло. Грейс собиралась выпросить пару старых ящиков на лотках в Нилз-Ярд, а молоток и гвозди – у одного из уличных торговцев этажом выше, после чего попробовать забить дыры досками. От этого в их маленькой комнате станет еще темнее, ведь дома напротив стоят настолько близко, что свет и так почти не попадает к ним; но она решила, что пусть лучше будет темно, чем холодно. Впрочем, им все равно придется мерзнуть долгие зимние месяцы, поскольку (раз они уже заложили все, что обладало хоть какой-то ценностью) в эту зиму у них не будет денег, а значит, они не смогут купить дрова или уголь.
Почти дойдя до улочки, на которой они жили, так что уже можно было разглядеть дом миссис Макриди, Грейс удивилась, заметив большое количество снующих вокруг людей – не только обычных здесь беспризорников, разносчиков, лудильщиков, лоточников и домохозяек, направляющихся на рынок или возвращающихся оттуда, но и рабочих в синих блузах, даже двух-трех господ в цилиндрах и темных костюмах. Она повернулась к Лили, чтобы высказать свое удивление, но сестра уже убежала за разносчиком, в чьей клетке находились одновременно щенок и котенок – одна из «счастливых семеек», когда рядом сажали котят и утят или кошек и собак, что в последнее время стало модным «аксессуаром» профессиональных нищих. Однако стоило Лили проявить интерес, как на клетку набросили тряпку и владелец животных наотрез отказался демонстрировать зверушек, если Лили не заплатит ему хотя бы полпенни.
Лили бегом вернулась к Грейс.
– Всего лишь полпенни! – взмолилась она. – Каких-то полпенни, чтобы посмотреть, как славные котенок и щенок играют вместе!
Грейс покачала головой, думая лишь о том, как бы узнать, почему здесь собралось столько народу. Она вытягивала шею, пытаясь заглянуть на Брик-плейс. Что же там происходит?
– И ты тоже сможешь на них посмотреть, вместе со мной! – не отставала Лили.
– И даже погладить их, мисс, за очень скромную дополнительную плату! – крикнул разносчик, изможденный человек, подпоясанный веревкой.
– Прости, Лили, но нельзя. Пойдем лучше дальше! – Грейс отмахнулась от разносчика, но постаралась сделать это по возможности вежливо, поскольку понимала – он всего лишь делает то же, что и все обитатели лондонских трущоб: пытается заработать достаточно денег для того, чтобы выжить.
Лили неохотно оставила животных и, присоединившись к сестре, стала смотреть в ту же сторону, что и она.
– Что там происходит? Почему на окнах нашего дома появились какие-то деревяшки?
Они подошли поближе. Дом миссис Макриди был вторым в ряду из четырех домов с общими стенами, и все они находились приблизительно на одной стадии изношенности и нуждались в ремонте: у двух не хватало колпаков над дымовыми трубами, кое-где в окнах не было стекол или рам, а в одном полностью отсутствовала входная дверь. На доме миссис Макриди к тому же красовалась широкая трещина, идущая по кирпичной кладке сверху донизу. Эти четыре ветхие постройки в данный момент заколачивали, забивая крест-накрест все оконные и дверные проемы надежными деревянными досками, чтобы не дать никому снова там поселиться.
– Что они делают? – спросила Лили. – Как мы войдем внутрь? – И вспомнив о нескольких бесценных вещах, хранившихся в коробке из-под сигар, она расплакалась. – Там мои сокровища!
– Жди здесь, – решительно приказала ей Грейс. – Никуда не уходи! – И она направилась к мужчине, похоже, руководившему процессом: в руках у него было очень много каких-то бумаг, а на голове красовался высокий цилиндр. – Мы с сестрой живем здесь… – начала она.
– Уже нет, – перебил ее мужчина, даже не взглянув на нее.
Грейс испугалась.
– Но что происходит? Мы ведь заплатили за съем, никому ничего не должны, у нас нет проблем с законом…
Мужчина прижал бумаги к груди и наконец посмотрел на Грейс, очевидно, удивившись и тону ее голоса, и содержанию высказываний: ведь большинство обитателей дома визжали, сыпали угрозами и богохульствовали.
– Распоряжение правительства, – ответил он более миролюбивым тоном. – Трущобы чистят, видите ли. Приказ принца Альберта. Хотят построить здесь дома получше. Не желают, чтобы вы и дальше жили по двадцать человек в комнате и по восемьдесят человек на одну уборную.
– Вы хотите сказать, что эти дома собираются благоустроить?
– Не совсем, мисс. Их снесут. Здесь построят жилье с уборными в доме и водопроводом, а когда строительство закончится, вас спросят, не хотите ли вы сюда вернуться. Разумеется, арендная плата при этом вырастет, – не удержался он.
– Но куда нам идти сейчас?
Мужчина пожал плечами.
– У вас что, нет родственников, у которых можно пожить?
Грейс даже не сочла нужным отвечать на этот вопрос.
– Но где же все остальные? Семьи Поупов, и Картрайтов, и другие?
– Будь я проклят, если знаю, – ответил мужчина. – Еще недавно все были здесь, носились туда-сюда, как куча навозных жуков. Ха, у кого-то в комнате проживал целый зоопарк: собаки, кошки, белки, птицы – настоящий зверинец на дому! – Он огляделся, а затем указал на ступени последнего в ряду дома, где скрючились три плачущие фигуры в лохмотьях. – Вон некоторые из них.
Грейс посмотрела в указанном направлении, но не заметила никого из знакомых.
– А как же миссис Макриди?
– Переехала жить к сыну, в Коннот-гарденз. Поймите, мы просто выполняем свою работу, – добавил мужчина, чтобы она знала: он совершенно не имеет ничего против таких, как она. – Эти шишки помешались на чистке трущоб. Они хотят снести все вонючие, прогнившие дома. Там распространяется инфекция, видите ли.
Грейс минутку помолчала, пытаясь все хорошенько обдумать.
– А как же наши вещи? – спросила она наконец. – Мы с сестрой можем войти в дом и забрать их?
– Вы опоздали, мисс. Надо было забрать их утром.
– Но ведь нам никто ничего не сказал! – Грейс подумала о немногих оставшихся у них безделушках, об одежде, ящиках, запасных простынях и о сокровищах Лили. – Прошу вас, – взмолилась она, – если мы потеряем то немногое, что у нас еще осталось, это разобьет сердце моей бедной сестре!
– А я думал, что весь хлам давно вынесли, – ответил мужчина, издав преувеличенно тяжелый вздох. – Слушайте, я вас впущу, но только на две минуты, ясно? Заходите, забирайте, что там вам нужно, и сразу назад. И никому не говорите, что я вас впустил!
Грейс рассыпалась в благодарностях, подозвала Лили и, пока мужчина кричал рабочему, требуя, чтобы тот с помощью рычага отодвинул доску, закрывающую входной проем, попыталась объяснить сестре, что здесь происходит.
Но Лили все равно ничего не поняла. Конечно, ведь Грейс на самом деле тоже не разобралась в ситуации. Но, когда они взбирались по лестнице, она пыталась заверить сестру, что все будет хорошо и они обязательно найдут какое-нибудь жилье – пусть даже им придется делить комнату с другой семьей… А еще она слышала о столовой для бездомных, где можно бесплатно поесть; и, возможно, в приходе помогут тем, кто потерял крышу над головой не по своей вине. Грейс тут же решила, что обязательно пойдет к Джеймсу Солану и спросит, как на эту ситуацию смотрит закон. Он ведь говорил, что, если однажды ей понадобится помощь, она может обратиться к нему. Хотя Грейс было очень неловко просить помощи у такого утонченного и красивого молодого джентльмена, она это сделает, если у нее не будет иного выхода.
Внутри дома миссис Макриди царил полумрак; здесь было пыльно и тихо, как в могиле, словно здание уже сдалось и отказалось бороться за жизнь. Лили расплакалась еще до того, как они добрались до своей комнаты; а когда Грейс распахнула дверь, она тоже расплакалась, потому что в комнате ничего не было: кровать, одеяло, подушка, все ящики, где хранилось то немногое, что еще оставалось у девушек, – все исчезло. Комната была совершенно пуста, если не считать двух маленьких белых визитных карточек на каминной полке, резко выделяющихся на темном фоне.
– И куда же нам теперь идти? – спросила Лили, доверчиво глядя на Грейс, когда они шли по Стрэнду.
Слезы у Лили уже высохли: Грейс успокоила ее, сказав, что скоро все снова придет в норму.
– Мы идем к одному молодому джентльмену, с которым я знакома, мистеру Джеймсу Солану, – объяснила ей Грейс. – Он очень умный и непременно нам поможет.
Джеймс Солан, Сюзанна Солан… Связав эти два имени, Грейс почувствовала, как у нее заболело сердце. «Мое дитя мирно покоится рядом с Сюзанной Солан», – подумала она. Но эта мысль не принесла ей утешения: Грейс хотелось плакать, и кричать, и рвать на себе одежду. Вся ее жизнь рушилась.
Дойдя до начала Флит-стрит, откуда уже можно было рассмотреть элегантные шпили и башенки лондонского королевского суда, Грейс снова покосилась на карточку, которую сжимала в руке, а затем подошла к швейцару, чтобы спросить, не знает ли он, как пройти к Мориарти Чэмберз. Швейцар сказал, что нужно перейти дорогу и пройти под аркой, где еще один мужчина в форме спросил их, что им угодно. Грейс показала ему карточку, но в этот момент подкатил двухколесный экипаж, и мужчина дал им знак проходить, даже не взглянув, что же написано на карточке.
Под аркой начиналась мощеная дорога, ведущая в совсем другой, гораздо более элегантный мир: просторную, похожую на парк территорию с травой и деревьями; на заднем плане виднелась серая полоска Темзы. Законники в черных мантиях с белыми воротничками, некоторые – в серых завитых париках, деловито сновали туда-сюда. Одни сжимали под мышкой папки, другие тянули ящики на колесиках, наполненные бумагами, и ни один и на секунду не задержался, чтобы посмотреть на девушек.
Лили восхищенно крутила головой, наслаждаясь необычными декорациями и мирной атмосферой.
– Мистер Солан – один из этих смешных людей в париках? – спросила она.
– Не уверена, – ответила Грейс.
Так ли это? И что гораздо важнее: поможет ли он им? Вспомнит ли он вообще о том, что обещал ей?
Повсюду вокруг похожей на парк территории стояли красивые здания, и, подойдя к ним поближе, Грейс заметила, что над дверьми краской написаны какие-то имена. Она обнаружила надпись «Мориарти Чэмберз» на последнем доме из шести, стоящих вплотную друг к другу; его высокие окна выходили на реку.
– Как ты думаешь, наши вещи забрали мальчишки Поуп? – говорила Лили, пока Грейс пыталась собраться с духом и постучать в дверь. – Бьюсь об заклад, это сделали они: однажды, когда я впустила в нашу комнату Мэттью, он глаз не спускал с моей раковины и заявил, что она ему нравится.
Грейс не стала напоминать Лили о том, что она просила ее не общаться с Поупами и что ей не следовало впускать его в комнату – ведь все это уже не имело значения. Значение имело лишь то, что жизнь их летела под откос, и если Джеймс Солан не сможет им помочь, то Грейс даже не представляла, что делать дальше.
Она поднялась по каменным ступеням крыльца к двери большого дома и позвонила.
Ничего не произошло.
– Позвони еще раз! – крикнула ей оставшаяся внизу Лили. – Можно, теперь я позвоню?
Грейс проигнорировала вопрос и, выждав некоторое время, позвонила снова. Дважды. Наконец дверь открыл пожилой господин в костюме в полоску.
– Что такое? – спросил он, окинув Грейс хмурым взглядом. Нечасто в эту святая святых, принадлежащую «Судебным иннам»[3]3
Корпорация, объединяющая юристов, выступающих в суде.
[Закрыть], приходили женщины, а недавно в ворота прошли две проститутки, которые вели себя ужасно нахально: они были едва одеты и горделиво упоминали имена нескольких чрезвычайно уважаемых барристеров. Откуда к ним попала эта информация, выяснить так и не удалось, но после этого происшествия охрану усилили.
Грейс предъявила господину визитную карточку.
– Я ищу мистера Джеймса Солана.
– Мистер Солан не принимает, – презрительно ответил он. – По крайней мере таких, как вы.
– Но он сказал, что я могу к нему обратиться. Пожалуйста, не могли бы вы сказать мне, где его найти?
– Разумеется, нет. Неужели вы никогда не слышали о конфиденциальности суда? – Мужчина посмотрел Грейс через плечо и заметил Лили. – Уходите обе, – приказал он. – Вход сюда таким, как вы, заказан.
Грейс вспыхнула.
– А нельзя ли… – Она хотела попросить разрешения оставить мистеру Солану записку, но мужчина смотрел на нее с таким отвращением, что она не смогла произнести ни слова.
Дверь захлопнулась у нее перед носом. Злобно сверкая глазами через окошко в двери, мужчина сделал ей знак убираться и стоял, желая удостовериться, что она ушла.
Грейс медленно спустилась по ступенькам.
– Это тот человек, который нам поможет? – спросила ее Лили.
– Нет! Нет, конечно, это не он.
– Его здесь нет?
Грейс молча покачала головой. А может, он все-таки здесь? Она заметила несколько пар глаз, разглядывающих ее из окон. Может, мистер Солан увидел ее и приказал мужчине в полосатом костюме прогнать ее? Может, он стыдится того, что когда-то предложил ей помощь?
– И что нам теперь делать?
– Ну… – Грейс отчаянно пыталась взять себя в руки. Еще не хватало расплакаться прямо здесь: ведь тогда к ней присоединится Лили, а ее невозможно будет успокоить. – Мы попробуем найти место, где раздают бесплатный суп, а потом… потом… – А потом, возможно, ей что-нибудь придет в голову. Грейс нащупала в кармане вторую визитную карточку и вспомнила о миссис Победоноссон, которая предлагала ей работу и жилье. Эта женщина не понравилась Грейс, но в крайнем случае придется отправиться на ее поиски.
Наконец, найдя бесплатную столовую (это заняло у них много времени, ведь пришлось идти в Саутуарк, за реку), сестры выяснили, что суп им не положен: все, кто хотел получить еду, должны были принести рекомендательное письмо от своего приходского священника, где объяснялось бы, почему у них возникла нужда в подобной благотворительности.
Впрочем, к тому времени они обе так проголодались, что Грейс решила истратить два из немногих драгоценных пенни и купить им по горячей картофелине. К скромному ужину они приступили в относительном комфорте – на деревянной скамье Саутуаркского собора, но, когда служка заметил их и выгнал, сели на каменных ступенях, ведущих вниз, к Лондонскому мосту. Место было не очень удобным; несмотря на то что рабочий день давным-давно закончился, вокруг все еще оставалось довольно много людей, среди них – торговцы пивом и сандвичами с ветчиной, и потому каждый раз, когда сестры откусывали от картофелины, их толкали, предлагая купить то одно, то другое, и несколько раз случайно задевали ногами. Грейс дивилась такому наплыву народа, но ей было невдомек, что несколько лет назад мистер Чарльз Диккенс описал эти ступени в своей самой известной книге. На них было совершено ужасное преступление, и с тех пор место это привлекало в равной мере людей образованных, мерзких и просто любопытных.
К тому времени как сестры закончили ужинать, наступила ночь, и Грейс, зная, что на саутуаркской стороне реки цены ниже, решила во что бы то ни стало найти какой-нибудь ночлег. Спросив об этом в одной таверне (и отвергнув предложение устроиться в общем зале за четыре пенса по причине дороговизны), она получила совет направиться к старому складу, стоящему у самой Темзы.
Дырявые, облезлые доски для объявлений на улицах, битое стекло и мусор под ногами, вороны и чайки, с криками кружащие над головой, делали этот район еще более неуютным и зловещим, чем Севен-Дайлз, но Грейс решительно двигалась дальше, понимая, что им нужно найти место, где можно провести ночь. Когда они нашли склад, он оказался хлипким зданием, собранным из проржавевшего рифленого железа. Днем на первом этаже варили кости животных и готовили из них клей, и тошнотворный запах проникал на второй этаж, разделенный тонкими занавесками на отдельные комнатушки по цене два пенса за ночь.
Когда сестер провели к свободной «комнате», Грейс спросила дежурную, не знает ли она, где в этом районе можно найти работу.
Женщина покачала головой и горько рассмеялась.
– Как ты думаешь, если бы я знала, сидела бы здесь?
– Неужели совсем-совсем ничего нет? Мы с сестрой очень усердные работницы, – не сдавалась Грейс. – А на складах не нужны упаковщицы?
– Для таких, как мы, ничего нет, – ответила ей женщина. – Если что-то появляется, место тут же занимают мужчины, ведь им необходимо содержать семью. Единственная работа для женщин здесь – обычная.
– Это какая? – заинтересованно спросила Лили, но женщина только рассмеялась и сделала неприличный жест.
Многие комнатушки уже были заняты постоянными клиентами, в основном лодочниками. Соседями девушек с одной стороны оказалась семейная пара с двумя маленькими детьми, а с другой – трое грузных докеров. Когда стемнело и докеры направились в ближайшую таверну, обе сестры тут же уснули. После полуночи мужчины вернулись: они были пьяны, а потому пели, кричали, спотыкались и падали, разбудив не только семью с детьми, но и остальных постояльцев. Глава семейства полез с докерами в драку, дети плакали, жена визжала, а Грейс и Лили, отгороженные от всего этого лишь тонкой занавеской, прижались друг к другу, слишком напутанные, чтобы пошевелиться.
К часу ночи, казалось, уже все обитатели склада принимали то или иное участие в скандале, а в два часа кто-то отправился за полицией. Порядок наконец был восстановлен, ибо докеры к тому времени отключились, и Грейс и Лили погрузились в беспокойный сон. Когда в шесть утра их разбудил шум заработавших на первом этаже котлов и крики рабочих, Грейс обнаружила, что из кармана у нее исчез последний пенни, а с ног у них, пока они спали, кто-то снял туфли.
