Текст книги "Прости, любимая"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 4
Вдовствующая виконтесса Астор и две ее незамужние дочери вернулись в Паркленд рано утром на следующий день, чтобы не задерживать уезжающих в Лондон. Арабелла встречала их у входной двери, которую держал открытой лакей. Сзади к ней подошел муж.
– Мама! – вскричала Арабелла, бросаясь в объятия матери с такой поспешностью, словно они не виделись целый месяц.
– А вот и мы, моя дорогая. – Мать погладила Арабеллу по спине. – Дай-ка я посмотрю на тебя. Леди Астор. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день мой титул перейдет к тебе? Ты выглядишь просто чудесно.
Арабелла не поверила комплименту матери. Она подозревала, что сейчас, с раскрасневшимися щеками, как никогда похожа на ребенка.
– Добро пожаловать домой, мадам, – произнес лорд Астор, выходя вперед и протягивая руку теще. – Мы отправимся в путь сразу, как только будем готовы.
Франсис захныкала, прижимая к лицу носовой платок:
– Белла, милая, как я рада за тебя! У тебя такой красивый муж. Возьму на себя смелость утверждать, что он даже красивее Теодора. Ты будешь безмерно счастлива.
– А ты очень опечалена тем, что покидаешь Теодора? – спросила Арабелла с сочувственным выражением на лице. – Должно быть, тебе ужасно тяжело, Франсис?
– Не знаю, почему ты так говоришь, Белла, – возразила Франсис, промокнула влажные глаза носовым платком и убрала его. – Сэр Теодор – просто сосед и хороший друг.
– Белла, Белла!.. – Джемайма крутилась около них, ожидая, когда старшие сестры обратят на нее внимание. – А ты пришлешь мне подарок из Лондона? Не забудешь, Белла?
– Я не позволю ей забыть, – раздался голос лорда Астора, который закончил разговаривать с тещей. – Джемайма, что именно вы хотели бы получить?
Спустя полчаса дорожная карета лорда Астора тронулась в путь, за каретой с багажом следовали конюх из Паркленда и камердинер его сиятельства. Перед отъездом вдовствующая виконтесса поговорила с глазу на глаз с каждой из дочерей и обняла их.
– Судя по той благодушной атмосфере, которая царит между тобой и его сиятельством, прошлой ночью ты выполнила свой супружеский долг точно так, как я тебя учила, – обратилась мать к зардевшейся Арабелле. – Дорогая, надеюсь, ты и в дальнейшем будешь так поступать? Теперь тебе будет не столь страшно. Ох, ты такая молоденькая, а уже замужняя леди. Думаю, не пройдет и двух лет, как ты будешь нянчить ребенка.
При расставании мать и Франсис расплакались, а Арабелла сдержалась. Меньше всего на свете ей хотелось предстать перед взором лорда Астора с покрасневшим носом и заплаканными глазами.
* * *
Арабелла радовалась тому, что они уезжают в Лондон, но на душе у нее все же было тревожно, поскольку предстояло долгое трехдневное путешествие, в конце которого ее ждали столица, светский сезон и высшее общество.
Однако несмотря на все это, она была довольна, что их путешествие началось. Болью в сердце отозвалось прощание с мамой и Джемаймой, ведь она никогда не разлучалась с ними больше чем на день. Немного облегчило расставание с родными только то, что первые полчаса путешествия Арабелла была вынуждена утешать рыдающую сестру. Арабелла подумала, что, будь прощание более долгим, она могла бы и не выдержать.
А может, ее радость была вызвана тем, что брачная ночь прошла благополучно и впереди ее ждет совершенно новая жизнь. Честно говоря, и Лондон, и светский сезон Арабелла ожидала не только с тревогой, но и с радостным возбуждением. Ведь она всегда мечтала увидеть высшее общество, к которому принадлежала по праву рождения. Как будет чудесно посетить настоящий бал, посмотреть спектакль в настоящем театре или увидеть королеву! Если, конечно, их бедный король здоров. А еще Арабеллу радовало то, что дорога займет три дня. Потому что все это время она не будет оставаться с мужем наедине, а значит, и не будет испытывать неловкость. После того как Франсис наконец пришла в себя, виконт завел с ней разговор, удовлетворяя ее любопытство насчет последней лондонской моды на шляпки. Франсис всегда знала, какие разговоры приличествует вести леди, но, проживая в Паркленде, интересовалась модой не больше, чем Арабелла. Почему же сейчас она не находила другой темы для разговора?
Арабелла вспомнила, что вчерашний вечер был для нее настоящим мучением. Сам день прошел не так уж плохо, поскольку их окружали родные и друзья. И даже когда она стояла с лордом Астором у алтаря, то знала, что ей следует говорить. Ответы на вопросы священника были традиционными, и Арабелла без труда справилась с ними. Но за ужином и вечером они остались с лордом Астором наедине, и ее вновь почти парализовал страх от осознания того, насколько она не подходит такому красивому джентльмену. Просто невыносимо было думать о том, что виконт, возможно, с отвращением смотрит на полную коротышку с детским лицом, сидящую рядом с ним, и с горечью понимает, что это его жена.
Арабелла с ужасом обнаружила, что буквально лишилась дара речи. Она не могла придумать ни одной подходящей темы для разговора, хотя лихорадочно перебирала их в уме, пережевывая пищу гораздо медленнее, чем это было необходимо. А в те редкие минуты, когда она забывалась, Арабелла ловила себя на том, что болтает о Георге или своей лошади Эмили. Она даже допустила страшную бестактность – поинтересовалась у мужа здоровьем короля, хотя прекрасно знала, что этикет требует избегать этой темы. Кто пожелал бы признать тот факт, что король Англии – этот несчастный, благородный джентльмен – сошел с ума? Лучше бы она спросила о принце-регенте или принцессе Шарлотте. Но о них Арабелла, к сожалению, не вспомнила.
Так что очень хорошо, что в Лондоне рядом с ней будет старшая сестра. Ведь тогда виконт станет меньше обращать внимание на невзрачность и скудоумие своей жены. Хотя, с другой стороны, ему волей-неволей придется сравнивать их и постоянно замечать разительный контраст. Наверное, виконту очень хочется, чтобы они с Франсис поменялись местами.
Арабелла надеялась, что до прибытия в Лондон ей не придется выполнять супружеские обязанности. Служанку они с собой не взяли, поэтому виконт скорее всего не допустит, чтобы предстоящие им три ночи Франсис проводила одна в комнатах постоялого двора. Она наверняка будет рыдать и дрожать от страха, как бы какой-нибудь грабитель не ворвался к ней под покровом темноты. Поэтому было бы вполне разумно, если бы они ночевали с сестрой в одной комнате, а лорд Астор спал бы в свой комнате один.
Арабелла скрестила пальцы на обеих руках и крепко прижала их к коленям, чтобы судьба смилостивилась над ней. Нет, она не отказывалась от своих супружеских обязанностей. Но эти три дня были нужны ей, чтобы оправиться от брачной ночи. Эта ночь принесла ей ужасную боль. Мама не предупредила об этом, а утром Арабелла не осмелилась спросить ее, всегда ли новобрачная испытывает подобное. Ведь она надеялась, что будет больно только один какой-то момент.
Но боль не покидала ее все то время, пока длилось соитие. Нельзя сказать, что сам любовный акт шокировал Арабеллу. Она выросла среди животных и с раннего детства пришла к выводу – то, что происходит между животными, наверное, происходит и между людьми. И все же ее напугало такое глубокое проникновение в ее лоно. Арабелла не ожидала, что ей будет так больно. Лежа под мужем, тихая и покорная, она думала, что его движения никогда не прекратятся. Казалось, что с нее заживо сдирают кожу.
Арабелла сосредоточила все свои мысли на том, чтобы выполнять супружеский долг, как подобает примерной жене. Усилием воли она подавила в себе желание схватить мужа за плечи, оттолкнуть, закричать, чтобы он прекратил эту пытку. Только один раз с губ ее сорвался вскрик. Наконец, к ее великому счастью, все закончилось, и Арабелла почувствовала громадное облегчение. Но когда виконт стал выходить из нее, она подумала, что сейчас все начнется сначала, и не сдержала тихий крик протеста. Арабелла перепугалась, что виконт выскажет ей свое неудовольствие, однако он ничего не сказал.
Арабелла украдкой взглянула на необычайно красивый профиль мужа, который говорил с Франсис о зонтах. Что ж, если придется, то она и сегодня исполнит свой супружеский долг. В конце концов, ей надо привыкать. Но, Господи, помоги, чтобы этого не случилось до Лондона! Арабелла каждой клеточкой своего тела ощущала ту боль, которую испытала вчера.
Сложив руки на коленях, Арабелла наблюдала за мужем и сестрой, словно была ребенком, которому не следовало вмешиваться в разговор старших. Если бы только она была повыше ростом и постройнее. Если бы она умела вести увлекательные беседы о шляпках и зонтах. Если бы она могла плакать и выглядеть при этом красивой, И если бы она вообще была красивой, без всяких слез!
* * *
Непривычно было видеть женщин в доме на Верхней Гросвенор-стрит. Лорд Астор, привыкший за завтраком с головой уходить в чтение утренней газеты, поглощая одновременно с этим тосты и кофе, был несколько озадачен, когда, спустившись в столовую на следующее утро после прибытия в Лондон, обнаружил там жену, уже сидевшую за столом. Он всегда считал, что леди нежатся в постелях до полудня. Хотя у него не было оснований думать так и об Арабелле, поскольку в Паркленде она поднималась рано утром и отправлялась на верховую прогулку или играла с Георгом.
Виконт поздоровался с женой, подошел к буфету, положил себе на тарелку тосты и уселся во главе стола. Он с сожалением взглянул на газету, которая, как обычно, лежала рядом с его прибором. Но не притронулся к ней, подумав, что Арабелле будет легче говорить с ним, если он не погрузится в чтение.
– Нынче утром я собирался провезти вас по магазинам, – обратился он к жене. – Вам с сестрой надо полностью обновить гардероб для светского сезона. Однако по зрелом размышлении я решил, что вас будет сопровождать леди, которая обладает вкусом и сможет дать вам совет. Я незамедлительно навещу свою тетю, леди Берри. Полагаю, она не откажется сопроводить вас к модистке сегодня днем или завтра утром. Что скажете?
– Как пожелаете, ваше сиятельство. Я знаю, что для леди я некрасива и чересчур маленького роста. Но я хочу, чтобы вам не было стыдно за меня, когда я появлюсь на публике.
Лорд Астор улыбнулся:
– Очень немногие могут похвастаться красотой, Арабелла. Большинство из нас стараются как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладают. И я не желаю слышать, как вы постоянно принижаете себя.
– Я заметила здесь чудесный парк. Можно я буду там гулять и бегать? – обратилась к мужу Арабелла.
– Гулять, разумеется, можно. Но если вам захочется побегать, то советую прежде хорошенько оглядеться по сторонам и убедиться, что за вами никто не наблюдает.
– Хорошо, – согласилась Арабелла и густо покраснела. – Я постараюсь не делать ничего предосудительного, ваше сиятельство.
«Ужасно непривычно, когда в доме женщины», – подумал лорд Астор, спустя час направляясь пешком к тетушке, которая жила поблизости – на Гросвенор-сквер. Арабелла казалась ему забавной, как ребенок. Трудно было думать о ней, как о взрослой женщине. Все три дня их путешествия в Лондон она просидела в карете, почти не разговаривая.
Утром во время завтрака виконт фактически впервые остался наедине с женой. И впервые довольно долго беседовал с ней. Конечно, он посещал ее в брачную ночь и вчера ночью. Но спальню жены посещают отнюдь не для того, чтобы вести разговоры.
Да, сегодня жена показалась виконту очень непосредственной. Но долго ли это будет ему правиться? Он не намеревался завтракать вместе с ней и хотел дать понять, что обычно привык за завтраком читать газету. Ведь через несколько дней ему наверняка надоедят и ее молчание, и неожиданные приступы болтовни. Лучше уж пусть общается со своей сестрой. По возвращении из Паркленда виконту еще больше хотелось скакать верхом или ездить в открытом экипаже, чем по пути туда. А вопросы мисс Франсис раздражали даже сильнее, чем храп камердинера Генри. Бесспорно, Франсис была красивой, но больно уж надоедливой. Слава Богу, что она не стала его женой!
Лорд Астор вздохнул, поднял голову и посмотрел на низкие, серые облака. Довольно прохладный день для начала апреля. Но мрачная погода как нельзя лучше соответствовала событиям предстоящего дня. Все утро он будет вынужден провести в беседе с тетушкой, а потом еще надо узнать, не сможет ли месье Пьерре – который, несмотря на свою французскую фамилию, наверняка родился и вырос в Лондоне – навестить Арабеллу и сделать что-то с ее волосами.
Все было бы не так уж плохо, если бы он сумел хотя бы во второй половине дня выкроить время для своих личных дел. После пяти недель разлуки виконт сгорал от нетерпения увидеть Джинни. Но ему придется быть дома, чтобы представить жену и ее сестру тетушке. Несомненно, тетя Гермиона пожелает без промедления познакомиться с Арабеллой. А может, даже возникнет необходимость поехать на Бонд-стрит, где Арабелла и Франсис будут подбирать себе новый гардероб. Конечно, он легко мог бы отвертеться от этой поездки, но ему надо будет одобрить цвет и фасон тех платьев, которые выберет Арабелла. Ей придется подбирать с особой тщательностью, чтобы наряды подходили к ее маленькой и полной фигуре.
Да, как бы не забыть отправить слугу в Паркленд, чтобы он доставил оттуда в Лондон лошадь Арабеллы и колли Георга. Во время их долгого путешествия виконт начал понимать, как важны эти животные для радостного настроения жены. А поскольку очень скоро он планирует вернуться к привычному образу жизни, то надо по мере сил устроить так, чтобы и жене было хорошо.
Виконт с надеждой подумал, что, возможно, сумеет освободить для себя вечер. Однако правила хорошего тона диктуют, что в первый день после возвращения следует ужинать дома – в обществе жены и гостей. И если он намерен регулярно посещать спальню жены, то придется отказаться от привычки задерживаться где-то допоздна. Несправедливо требовать от жены, чтобы она в любой час ночи была к его услугам.
Лорд Астор приподнял кончиком трости дверной молоток дома своей тетушки, потом убрал трость, и молоток с грохотом ударил по металлической пластине. Он надеялся, что брак в конце концов не нарушит того течения дней, которое его вполне устраивало.
* * *
Арабелла стояла не шевелясь, хотя у нее затекли все члены и хотелось кричать от скуки. Мама и мисс Картер, деревенская портниха, обычно снимали с нее мерку для платья всего за несколько минут, тут же обговаривая фасон и материал. И сейчас она искренне недоумевала, почему мадам Пико измеряет буквально каждый дюйм ее тела. Жутко утомительная процедура!
Арабелла могла бы утешаться мыслью о том, что, когда мадам снимет все мерки, она сможет в дальнейшем использовать их для пошива новых платьев. Но Арабелла знала, что из этого ничего не получится, потому что она намеревалась похудеть. И к тому времени, когда ей потребуется зимняя одежда, все мерки, кроме роста, уже не будут соответствовать действительности.
А Франсис очень нравилось в салоне. Она оживленно болтала, рассматривая журналы мод и многочисленные образцы тканей, которые без устали подносили ей помощницы мадам Пико. С помощью леди Берри она наконец отобрала фасоны и ткани и с радостью двинулась в кабинку, чтобы с нее сняли мерки.
Разумеется, у Франсис была причина радоваться. Она выглядела бы прекрасно и в мешке для картошки. Даже в немодных нарядах, сшитых мисс Картер, Франсис смотрелась чудесно. А уж в новых платьях, которые, как заверила леди Берри, наилучшим образом подойдут для молодой леди, впервые выходящей в свет, она наверняка будет ослепительной.
Арабеллой леди Берри не занималась. Лорд Астор решил лично сопроводить жену к модистке, что сильно смутило Арабеллу. Она надеялась, что он, возможно, останется в карете или посидит в приемной. Но нет, виконт прошел вместе с женой прямо в салон, сел рядом с ней и стал давать указания: какие именно требуются платья, какого фасона и цвета, из какого материала, чтобы наилучшим образом подходить к ее фигуре. И говорил он все это мадам Пико, а Арабелла молча сидела между ними.
Указания лорда Астора сводились к следующему: тяжелые ткани вроде бархата и парчи исключаются. Минимум оборок и драпировки, никаких широких поясов; полосы обязательно вертикальные, а не горизонтальные. Белые и пастельные тона, из ярких цветов можно зеленый и желтый, но ни в коем случае красный или темно-синий. Не слишком пышные рукава.
Мадам согласилась со всеми требованиями лорда Астора и даже добавила несколько своих предложений, с двумя из которых виконт согласился, а третье оставил без внимания. Когда мадам Пико на минутку отошла к леди Берри и Франсис, Арабелле захотелось сказать виконту, что ему не стоит тратить деньги, наряжая ее так роскошно. Все равно она не будет выглядеть лучше, чем есть, потому что она маленького роста и полная. Однако Арабелла вспомнила, как за завтраком виконт запретил ей принижать себя, и не посмела раскрыть рта.
Виконту хотелось, чтобы у его жены было много новых платьев. «Мы стараемся как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладаем», – сказал он ей утром. Хорошо ему рассуждать подобным образом, ведь у него нет ни малейшего изъяна. А сейчас он пытается найти и в ней какие-то достоинства. Что ж, в таком случае она готова хоть пять часов простоять в примерочной, думала Арабелла, покорно позволяя мадам Пико снимать с нее мерки. В глазах виконта она все равно не станет красивой, но по крайней мере не надо отвергать его попытки сделать из нее что-то.
Леди Берри поведала виконту, сколько и каких платьев они намерены заказать для Франсис, и он одобрил все их планы одним кивком, хотя за наряды сестры платить предстояло тоже ему. Арабелла подумала, что виконт сейчас был бы не прочь поменяться местами с леди Берри, чтобы ею, Арабеллой, занималась тетушка. Конечно, виконту не пришлось бы так возиться, если бы его женой была Франсис. Арабелла вздохнула. Но, непроизвольно бросив взгляд в зеркало, почувствовала, что сердце ее наполнилось радостью. Ей очень нравилась ее новая прическа. Прежняя массивная грива тяжелых волос исчезла. Арабелла не на шутку перепугалась утром, когда месье Пьерре стал срезать ее густые локоны. Как-то она обмолвилась при виконте, что ей не нравятся ее волосы. А вдруг его сиятельство воспринял ее слова буквально и приказал парикмахеру остричь ее наголо?
Однако месье Пьерре просто постриг ее покороче, оставив длинные завитки на шее и висках. И еще он сделал с ее волосами что-то такое, отчего они теперь завивались по всей голове.
Увидев сестру с новой прической, Франсис вскрикнула, вспомнив о том, как папа любил длинные волосы своих девочек, поплакала минут пять, а затем обняла Арабеллу и заверила, что дорогая Белла выглядит очень хорошенькой.
Арабелла и сама так считала, но с тревогой ожидала, что скажет муж. Сейчас, с короткими и завитыми волосами, она, вероятно еще больше похожа на ребенка. Тем более, когда рядом Франсис, с ее длинными блестящими белокурыми волосами!
Виконт долго разглядывал жену, прежде чем сказать что-то. А Арабелла молча стояла в холле, куда ее угораздило попасть именно в ту минуту, когда виконт вошел в дверь.
– Месье Пьерре творит чудеса, – промолвил наконец виконт. – Вам нравится ваша новая прическа, Арабелла?
– Да, если она нравится вам, ваше сиятельство. – Арабелла почувствовала, что краснеет. Возможно, виконт ожидал от нее простого ответа – да или нет.
– Превосходно. – Лорд Астор протянул лакею шляпу и трость, расстегнул пальто. – С новой прической вы выглядите очень хорошенькой.
– О, я вовсе не хорошенькая! – выпалила Арабелла, но тут же спохватилась. – Простите, ваше сиятельство. Благодарю за комплимент.
Арабелла вспомнила, что утром муж попросил называть его Джеффри. Но ей казалось, что это слишком смело и слишком фамильярно. Да у нее язык не повернулся бы сказать «Джеффри» в его присутствии, хотя одна в своей спальне она и тренировалась произносить имя мужа вслух. Лучше уж совсем никак не называть мужа, чем сгореть со стыда, обратившись к нему по имени.
– Белла, ну разве это не чудесно? – воскликнула Франсис, обнимая сестру, едва закончилась мучительная процедура снятия мерок. – Леди Берри велела, чтобы два вечерних платья были готовы через два дня, поскольку мы приглашены к ней на прием. О, как жаль, что мама и Джемайма не могут разделить нашу радость!
В глазах Франсис появился подозрительный блеск.
– Давай напишем каждой из них подробное письмо, – оживилась Арабелла. – Таким образом они смогут почувствовать себя рядом с нами. И это гораздо лучше, чем просто плакать и скучать.
Не надо было ей произносить последнюю фразу. Две слезинки повисли на ресницах Франсис и медленно скатились по щекам. Но она совладала с собой, улыбнулась, взяла сестру под руку, и они вернулись в салон, где их ждали леди Берри и лорд Астор.
– Вот мы и закончили, – заявила леди Берри. – Вы обе будете выглядеть великолепно на моем приеме. Арабелла, дорогая, Джеффри решил побаловать нас, и прежде чем мы разъедемся по домам, он угостит нас мороженым. Мисс Уилсон, вы очень устали, да, милочка? Уж я-то знаю, как утомительны все эти примерки!
Лорд Астор подождал, пока жена наденет шляпку, а затем предложил ей руку и проводил до кареты.
– Меня не попросят покинуть кафе, если я просто буду сидеть за столиком? – с тревогой спросила Арабелла, когда они сели в карету.
Виконт рассмеялся:
– Попросить леди Астор покинуть кафе? Ни в коем случае, если только владелец не хочет, чтобы его заведение завтра же закрыли. А в чем дело, Арабелла, вы не любите мороженое?
– Не очень, – солгала Арабелла. Ох, какая же мука ей предстояла – смотреть, как виконт, Франсис и леди Берри будут есть мороженое, и глотать слюнки. – Вы не обидитесь, ваше сиятельство?
– Послушай, Белла… – начала было Франсис, но наткнулась на умоляющий взгляд сестры. Арабелла поделилась с ней тем, что намерена соблюдать диету, а Франсис в ответ на это расплакалась и сказала, что будет очень переживать, глядя, как сестра морит себя голодом. И поинтересовалась, где это Арабелла услышала такую глупость, что она толстая?
