Текст книги "Немного грешный"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Аллен попытался устроиться на постели поудобнее, чтобы нога болела не так сильно. Все равно ему сейчас не заснуть, лучше попытаться узнать, какими судьбами девушка оказалась в этом грешном месте.
– Что привело вас сюда? – спросил он. – Могу я узнать?
Она опустила глаза.
– Моя мать умерла, когда мне было шесть лет, – начала она издалека. – Отец тогда нанял для меня няню. Бриджит Клоувер. Она стала для меня второй матерью, хотя, как я сейчас понимаю, тогда она сама еще была молоденькой девушкой. Но я очень привязалась к ней. Я тогда мало общалась с посторонними, среди соседских ребятишек друзей у меня тоже не было. Мы жили в Лондоне, отец редко бывал дома. Когда мне исполнилось двенадцать лет, отец сказал, что Бриджит должна уйти. Мне очень ее не хватало! Отец сказал, что я уже взрослая и мне больше не нужна няня, но я понимала, что это только отговорка. Дело было в том, что отец – заядлый картежник – в очередной раз проигрался в пух и прах, и ему нечем было платить ей жалованье. А десять лет спустя я случайно встретила Бриджит на улице здесь, в Брюсселе…
– Для вас, должно быть, было шоком узнать, чем она занимается?
– Ну… Сразу-то я не поняла. Да, она выглядела немного вульгарно: ярко-рыжие волосы, слишком откровенный вырез на платье… Но косметики тогда на ней не было, да и потом… Я как-то особенно не задумывалась, я просто увидела свою любимую Бриджит и очень обрадовалась.
Аллен заметил, как нервно она сплетает пальцы: руки беспокойно теребили платье на коленях.
– Знаете, – продолжала Рейчел, – когда вы всей душой кого-нибудь любите, вы не замечаете в этом человеке деталей, пускай даже не всегда приятных. Когда человек любит, он все воспринимает сердцем, а не умом. Я, конечно, немного удивилась, почему Бриджит в разговоре со мной старательно избегает вопросов о том, чем она сейчас занимается. Я не понимала, почему она так тревожно озирается по сторонам, как будто хочет сбежать от меня. Но это сильно меня задело.
– Однако вы ведь так просто не отступили?
– Да, – вздохнула Рейчел. – Хотя для Бриджит и остальных девочек было бы лучше, если бы я тогда просто попрощалась и пошла своей дорогой. Конечно, скоро я поняла, в чем тут дело, но Бриджит позволила мне навестить ее только узнав, что после смерти отца я тоже вынуждена работать. Я тогда была компаньонкой леди Флэтли. И к тому же я была бедна как церковная мышь: отец оставил мне только карточные долги.
– Значит, вы все-таки добились приглашения в… бордель? Боже, какая святая наивность! Да, вы храбрая девочка, ничего не скажешь!
– Да, – кивнула Рейчел и тут же улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. – Девушки встретили меня в гостиной, вели себя подчеркнуто вежливо и были одеты, наверное, в самые скромные свои наряды. И еще они были… Я даже не знаю, как это лучше сказать, какое слово правильнее употребить… Пожалуй, они были очень искренни. А я так отвыкла от искренних людей, работая в доме леди Флэтли!
Аллен молча подождал, когда она решится продолжить и расскажет, что же так сдружило ее с продажными женщинами.
– Еще когда я работала у леди Флэтли, – после долгой паузы заговорила Рейчел, – я познакомилась с преподобным Найджелом Кроли. Он часто навещал леди Флэтли, иногда один, иногда вместе со своей сестрой. Этот человек был само обаяние. Он очаровал меня. Да, впрочем, не одну меня, все дамы были в полном восторге от преподобного Кроли. В Англии у него не было собственного прихода, а он, по его словам, мечтал о независимости. Он рассказывал, что приехал в Брюссель, чтобы утешать здесь солдат, столкнувшихся лицом к лицу со смертью.
– Для этого есть полковые священники, – заметил Аллен.
– Я знаю. Но он говорил, что они в основном уделяют внимание офицерскому составу, а о простых солдатах никто не думает.
– Полагаю, – сухо заметил Аллен, – вы сразу же влюбились в него. Он был красив?
– О да! Высокий блондин с чарующей улыбкой. Но он сначала не обращал на меня никакого внимания, ведь кем я была – простой служанкой.
«Да нет, – цинично подумал Аллен, – вначале он не обратил на тебя внимания, потому что у тебя нечем было поживиться».
– Чую что-то недоброе, – вздохнул он. Рейчел нахмурилась:
– Когда он все же заметил меня, то стал часто разговаривать со мной, и я уже не могла сопротивляться его обаянию. Даже не потому, что он был красавцем, нет! Просто это был такой открытый, добросердечный человек – меня восхищало его отношение к людям, увлеченность своим благородным делом. У меня не было никакого опыта в общении с мужчинами. Я просто потеряла голову. Да и с его сестрой я тоже очень подружилась.
– Определенно, мерзкий тип… Но вероятно, его привлекла ваша внешность? Ведь у вас же не было ни гроша за душой?
Аллен заметил, как она покраснела и вновь опустила глаза.
– Он разговаривал со мной каждый раз, когда наносил визит леди Флэтли. Когда у меня было свободное время, он сопровождал меня на прогулках. Мисс Кроли приглашала меня на чай. Боже, как я тогда была наивна! Когда он сделал мне предложение, я тотчас же согласилась. Что меня особенно подкупило, так это то, что когда я рассказала ему про Бриджит, он тут же высказал желание познакомиться со всеми девушками. Я подумала, что он делает это ради меня. Прекрасный человек широкой души. Когда девушки пригласили нас к себе на чай…
Рейчел несколько раз тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. Аллен понял, что каждое слово дается ей с огромным трудом, что воспоминания об этом чаепитии до сих пор причиняют девушке боль. Самого его по-прежнему мучила боль в ноге, он пытался лечь как-нибудь поудобнее, но ничего не помогало.
– Он удивительным образом умел разговорить людей, войти в доверие, выведать самое сокровенное. Еще до того, как он стал ухаживать за мной, в одном из наших разговоров я, уже не помню почему, рассказала ему, что со временем должна получить наследство. А когда мы пили чай у Бриджит, девушки сами разболтали, что скопили уже достаточную сумму, чтобы осуществить давнюю мечту: бросить свое ремесло, уехать в Англию и открыть респектабельный частный пансион. Кроме того, они сказали, что опасаются за сохранность собранных денег, особенно сейчас, когда идет война.
Аллену было непонятно, зачем Рейчел, если она была богатой наследницей, пришло в голову работать у леди Флэтли, а потом вообще переехать в бордель… Но он решил пока не задавать ей вопросов.
– Как же я была ему благодарна за его доброе отношение к Бриджит и ее подругам!
Аллен поморщился:
– Значит, он взял все их деньги и сбежал? Должно быть, сообразительный малый. Непросто ведь обмануть проституток.
– Он был так добр и обходителен! Говорил, что никто не имеет права оскорблять проституток, потому что сам Господь вступился за Марию Магдалину. Сказал, что очень опасно хранить деньги в городе, рядом с которым каждый день идут бои. Девушки сами отдали ему деньги! Мистер Кроли обещал положить их в надежный английский банк.
– Бедные женщины, – произнес Аллен с искренним сочувствием. – Он обчистил их.
– Да. Он сбежал со всеми деньгами, которые они скопили за долгие годы. Еще он прихватил с собой щедрые пожертвования от леди Флэтли и других дам Брюсселя. Леди Флэтли тоже собралась ехать в Англию, но известие о том, что я выхожу замуж, вызвало ее недовольство, и она рассчитала меня. В результате мне пришлось ехать с семейством Кроли. В Лондоне мы должны были обвенчаться, и накануне я пошла к дядюшке, чтобы оформить права на наследство, оставленное матерью. И тут я совершенно случайно подслушала разговор моего жениха с сестрой. Они думали, что я в своей комнате – я собиралась написать Бриджит о своем счастливом замужестве, но передумала и решила спуститься и поужинать с ними. И на лестнице я услышала, как они весело смеялись, обсуждая, куда потратят такую кучу денег. Их смех, их поведение, то, как они друг на друга смотрели, – все это было очень странным…
Рейчел опустила голову, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. На секунду Аллену показалось, что она больше не сможет сказать ни слова.
– Я была так глупа, что тут же обнаружила свое присутствие. Я потребовала, чтобы они вернули деньги моих друзей и ту скромную сумму, которую я отдала мистеру Кроли на хранение перед свадьбой. Но они тут же стали отказываться от своих слов, уверяя, что просто шутили. Я побежала наверх – они бежали следом. Я искала деньги в комнатах, но, естественно, ничего не нашла. Да если бы и нашла, они не позволили бы мне забрать их, я уверена. Я могла позвать полицию, но в чем обвинить их? Флосси добровольно отдала все деньги, это было сделано с согласия остальных девушек. Я тоже отдала ему деньги по собственной воле, в конце концов, я же его невеста. И тут я вспомнила, что однажды видела у мистера Кроли пистолет, он объяснил, что это для того, чтобы суметь защитить себя и свою семью, если в дом проберется грабитель. И тогда я сделала вид, что поверила, будто они всего лишь шутили. Извинилась, сказала, что вела себя как дура. В общем, я испугалась. Я закрылась в своей комнате, которая, к счастью, находилась на первом этаже, а потом тихонько улизнула через окно. Я сразу же вернулась в Брюссель, чтобы рассказать правду Бриджит и остальным девушкам, ведь это по моей вине они потеряли все свои сбережения.
– Что ж, это смелый поступок, – одобрил Аллен. Рейчел смотрела перед собой пустым взглядом, продолжая рассказ:
– Девушки ни словом не упрекнули меня. Они кричали и проклинали Кроли, но повторяли, что в случившемся нет моей вины. Бриджит крепко обняла меня и стала успокаивать. Она сказала, что понимает, как мне больно, как я расстроена из-за подлости Кроли.
– А вы были сильно расстроены?
– Думаю, в тот день я окончательно потеряла веру в благородных рыцарей, – пожала плечами Рейчел. – Конечно, мне было больно. Но это не особенно затронуло мои чувства, наверное, я все же не была влюблена в мистера Кроли как в мужчину, он мне больше нравился своими человеческими качествами. И когда я убедилась в том, что все было ложью, я просто рада была навсегда избавиться от него.
– На вашем месте я бы не особенно винил себя в случившемся, – поддержал ее Аллен. – В конце концов, Флосси, Джеральдина и их подруги – опытные женщины, но и они не сумели раскусить его. Конечно, я понимаю, что мои слова ничуть вас не успокоят…
– Девушки потеряли из-за меня все свои деньги, – покачала головой Рейчел. – Я должна как-то помочь им вернуть хотя бы часть украденного. Нашим первым побуждением было в срочном порядке ехать на поиски мистера Кроли, но тут появились вы… – Она запнулась и покраснела. – Честно говоря, в отчаянии от того, что нам негде взять денег на дорогу в Англию, мы решили… мы решили поискать на поле боя мертвецов, которым больше не нужны их деньги. Но Флосси и Джеральдина наткнулись на мертвого юношу и не смогли даже прикоснуться к нему, а я… я нашла вас.
– Боже мой! – Аллен едва удержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. – Я так и вижу эту изумительную картинку. Три женщины под покровом темноты обыскивают тела мертвецов. И тут обнаруживается, что они слишком хорошо воспитаны, чтобы мародерствовать. Да к тому же очарованная мисс Йорк вдруг натыкается на мое обнаженное бездыханное тело! Страсти какие!
– Я… я рада, что все так случилось, – пролепетала Рейчел.
– О, благодарю вас, – усмехнулся Аллен и тут же вспомнил, что, собственно говоря, предшествовало этому занимательному ночному разговору. Он мысленно чертыхнулся. И что только на него нашло?! Ответ на этот вопрос был очевиден: при виде мисс Йорк его обуяло вожделение.
– Я надеюсь, что вскоре мне удастся вернуть девочкам деньги! – пылко продолжала Рейчел. – Хотя… «скоро» в моем случае – достаточно относительное понятие. Дело в том, что официально я могу получить наследство не раньше, чем через три года. Правда, есть еще один вариант: если до указанного срока я выйду замуж – и этот брак будет одобрен дядюшкой. Но… не думаю, что я теперь вообще когда-нибудь смогу довериться мужчине.
– Так. Теперь по крайней мере стали ясны мотивы этого Кроли. Вы ведь рассказали ему про особое условие наследования?
– Да, – хмуро призналась она. – Я была такой глупой!
– Да уж, – согласился Аллен, безуспешно пытаясь найти какое-то положение, при котором ноге не было бы так больно.
– Боже, вам очень больно, да? – Рейчел наконец взглянула на него и заметила его отчаянные попытки.
– Немного не по себе, – признался он. – Кажется, я выбрал себе упражнение не по силам. Поторопился.
– Ваша нога, да? Сильно болит? – Рейчел бросилась к нему. – Я сейчас принесу кувшин с водой, чистые полотенца, перевяжу рану. Дайте-ка мне взглянуть, в каком она состоянии.
Аллен крепко схватил ее за руку.
– Мисс Йорк, я думаю, что во избежание неприятных моментов нам лучше не приближаться друг к другу. Мы совершили ошибку, поддались порыву, который принес нам обоим только разочарование. Очевидно, что мы не должны допустить повторения случившегося.
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами. Румянец заливал щеки. Затем, не говоря ни слова, быстро пошла к двери и удалилась, даже не обернувшись.
Да, надо признать, он был не особенно учтив. Сообщить леди, которую он только что сам лишил девственности, что она его разочаровала… Хм, видно, впереди его ожидает мало хорошего.
Завтрашний день начинал определенно пугать его.
Глава 8
Утром Аллен проснулся в холодном поту от страшного кошмара и чуть было не вскочил с кровати. Его остановило только то, что, оказывается, он по-прежнему не мог наступать на ногу. Несколько минут он пытался понять, где он и почему здесь оказался. Леденящий ужас кошмарного сна до сих пор сжимал сердце. Ему снилось, что он во весь опор мчался к городским воротам – и не успевал. Там, у городских ворот Брюсселя, его ждало очень важное дело, от этого зависела чья-то жизнь… Однако, проснувшись, Аллен не мог даже представить себе, что все это могло означать.
Ногу пронзила знакомая боль, и он стал медленно возвращаться к действительности. Кто же ждал его там, за городскими воротами? К кому он спешил? Или это только дурной сон?
В очередной раз Аллен попытался собрать в уме мозаику воспоминаний. Итак, он скакал с поля битвы при Ватерлоо в Брюссель. Во всяком случае, скорее всего в Брюссель. При нем было какое-то важное письмо, И за городскими воротами его возвращения кто-то ждал. Женщина.
И это все, что удалось вспомнить. Но даже и это могло оказаться неправдой. В конце концов, откуда ему знать, что это не только сон, заставлявший его просыпаться в холодном поту! С чего он взял, что ему снилось то, что когда-то случилось в реальности? Хорошо, предположим, он ехал к женщине. Предположим, она написала ему письмо с просьбой о защите. Но как он мог получить это письмо в самый разгар сражения?
Нет, все это бессмысленно.
Стук в дверь отвлек его от мучительных размышлений. Только бы не Рейчел Йорк. Сейчас он не был готов встретиться с ней лицом к лицу, пока не был готов. Но, слава небесам, в дверях появился сержант Стрикленд. В одной руке он нес бритвенный прибор, в другой – костыли. На осунувшемся лице сияла задорная улыбка.
– Сегодня вы сможете наконец подняться с постели, сэр, – обрадовал его Стрикленд. Он пожелал Аллену доброго утра, передал бритвенные принадлежности, а костыли поставил возле кровати. – Это вас приободрит, сэр. Я помогу вам с ними управляться.
– Хорошо бы еще раздобыть какую-нибудь одежду, – посетовал Аллен. – Я чувствую себя жутко беспомощным. Хочется поскорее выбраться из постели. Пора бы уже выяснить, кто я такой, разыскать друзей и семью.
– Если вы неважно себя чувствуете, сэр, я могу помочь вам побриться, – предложил сержант. – Я уже привык смотреть на мир одним глазом.
Аллен задумчиво взглянул на сержанта.
– А вы могли бы стать хорошим камердинером, Стрикленд.
– Надо же мне чем-то себя занять, сэр, – отозвался сержант, смачивая кусок мыла. – Все, что было в моей жизни, – война, бои, сражения. Сколько себя помню, я всегда знал, что стану солдатом. А теперь, раз все так повернулось, надо привыкать к новой жизни. Так почему бы не попробовать себя в этом качестве? За годы службы кем я только не был, приходилось бывать и денщиком. Я знаю, как прислуживать благородным джентльменам, сэр.
– Это хорошо, Стрикленд, но ведь у меня-то нет ни гроша. По крайней мере сейчас. И неизвестно еще, благородный ли я джентльмен, – возразил Аллен. Но все же он не стал противиться, когда Стрикленд намылил ему лицо и взялся за бритву. Что ж, кроме того, что сержант сослепу может перерезать ему горло, Аллену ничего больше не грозило.
– У меня есть кое-какие небольшие сбережения, сэр. Я, конечно, не богач, но на скромную жизнь хватит. Главное для меня – быть полезным хоть кому-нибудь. По крайней мере пока окончательно не освоюсь со своим новым положением.
– Я прекрасно понимаю ваши чувства, – кивнул Аллен. – И все же, согласитесь, ваши дела гораздо лучше, чем мои. Я-то ведь даже не знаю, кто я такой.
– Ну уж, во всяком случае, вы благородного происхождения, сэр, – заверил его сержант. – Я с самого начала в этом не сомневался. Я в своей жизни много разных людей повидал и уж как-нибудь могу отличить настоящего джентльмена от того, кто им только прикидывается. Вы из высшего света, сэр. Первый сорт. Даже не сомневайтесь. Вопрос только в том, к какой именно из знатных семей вы принадлежите.
Аллен решил не шевелиться, пока сержант не покончит с бритьем и не уберет бритву подальше от его шеи.
– А вы когда-нибудь испытывали ужас, Стрикленд? – спросил он.
– А, сэр, я понимаю, о чем вы, – ухмыльнулся сержант, обнажая зубы в широкой улыбке. – Мало того, что вас бреет незнакомец, так он еще и наполовину слепой!
– Нет, я имел в виду совершенно другое, – пояснил Аллен. – Я говорю о таком состоянии, когда ты словно потерял путеводную нить и не знаешь, куда идти дальше.
– Нет, сэр, не думаю. Во всяком случае, я не считаю это ужасом. Мужчина ведь ничего не должен бояться в жизни, верно? Вот смотрите, меня выгнали из армии, так? Ничего другого я делать не умею. Ну и что же теперь, сесть на улице и заплакать? Нет, это не по мне. Я буду бороться. Буду искать что-то новое. А если оно мне не понравится, что ж, найду что-нибудь другое. Весь мир открыт передо мной, и бояться тут совершенно нечего.
Стрикленд закончил брить одну сторону лица юноши и принялся за другую. …
– Хотя должен сказать вам, – продолжал сержант, – что я всегда говорил новобранцам, что в страхе нет ничего постыдного. Это не позор – бояться смерти, например. Это нормально. Страх толкает нас в спину, побуждает узнавать мир, узнавать себя, понимать, на что человек способен. Если бы мы не боялись, то не преодолевали бы себя, не двигались вперед. Возможно, и вам этот страх неизвестности поможет вспомнить прошлое. Или даже изменит вас к лучшему. Вдруг все случившееся заставит вас по-новому взглянуть на свою жизнь? Кто знает, может, Бог специально послал вам это испытание, чтобы сделать сильнее. Ох, простите, сэр, что-то я сегодня разговорился.
– Да я вижу, вы философ, Стрикленд, – сказал Аллеи. – Хотелось бы мне когда-нибудь оправдать ваши ожидания, ведь все, что вы сказали – очень мудро. Кстати, как это вам удалось до сих пор не перерезать мне горло?
– Не беспокойтесь, сэр, я уже почти закончил работу, – усмехнулся сержант, вытирая ему лицо полотенцем. – Я был предельно осторожен, старался не порезать вас, вы же и так потеряли много крови после ранения.
– Спасибо. – Аллен потрогал пальцами чисто выбритый подбородок. Мысли, высказанные Стриклендом, крепко засели у него в голове. Ему, конечно же, было страшно, будущее пугало его, приводило в ужас, но даже под страхом смертной казни он не сознался бы в этом. Какое наказание может быть хуже того, что послал ему Господь? В двадцать – тридцать лет полностью потерять память, забыть все, чем жил раньше, – это ужасно. Хватит ли у него мужества заново построить свою жизнь, сделать ее, может быть, даже лучше прежней? Пока Аллен не знал ответа на этот вопрос.
Однако он понимал, что и сам сержант не во всем следует своим словам. Имея возможность самостоятельно передвигаться и чувствуя себя относительно сносно, он все же продолжает оставаться в борделе, не решаясь выйти в большой мир. Он готов бесплатно работать на совершенно незнакомого человека, прислуживать ему, лишь бы не начинать все сначала. Аллен и себя ловил на мысли, что хотя он и заявляет, будто хочет побыстрее встать на ноги и уйти отсюда, но перспектива оказаться за дверьми борделя пугает его нисколько не меньше, чем бравого сержанта.
Тем временем Стрикленд уже успел ополоснуть бритву и вытереть руки чистым полотенцем. Стараясь избегать взгляда Аллена, он сказал:
– Мне нравятся здешние дамочки, сэр. Я готов работать даже вышибалой в «веселом доме», по крайней мере какое-то время. Может, хоть так удастся отблагодарить их за доброту. Но мне совершенно не понятно, что здесь делает мисс Йорк. Ведь она, похоже, не из таковских, а?
Аллен ответил очень резко:
– По моему мнению, мисс Йорк – настоящая леди.
– Я так и думал, – согласился сержант. – С той самой минуты, как она позвала меня на помощь там, на лесной дороге, когда она кричала и плакала, говоря, что вы ее муж и серьезно ранены, я знал, что передо мной леди. Поймите меня правильно, сэр, но ведь можно подумать, что если она живет здесь, значит, и она тоже… ну… В общем, если вы не возражаете, я соберу разбросанные на постели шпильки мисс Йорк, чтобы никто случайно их не заметил, когда зайдет навестить вас.
Аллен чувствовал себя так, как будто его застали на месте преступления. Черт, как же он не подумал об этом!
– Да, соберите их, пожалуйста, Стрикленд, если вам не трудно. И положите в ящик комода. Вчера вечером, когда мисс Йорк пришла проведать меня, у нее сильно разболелась голова, и она решила… распустить волосы. А шпильки забыла здесь.
Боже, что за идиотское объяснение!
– Понимаю, сэр, – покорно согласился Стрикленд, собирая шпильки. – Я бы никому не позволил обидеть ее, да и вы, полагаю, отдали бы жизнь за ее честь. Никогда не забуду, как она переживала за вас. Очень сердечная девушка, сэр.
– Я прекрасно знаю, что обязан ей жизнью, Стрикленд. И даже больше того, обязан ей своим вторым рождением.
Сержант забрал бритвенные принадлежности и ушел. Оставшись один, Аллен нетерпеливо приподнялся на кровати и потянулся за костылями. Он не находил себе места, чувствовал слабость, раздражение, вину. Он согрешил, и не перед кем было покаяться. Что ж, сейчас он не мог ничего исправить. Но надо придумать, как помириться с Рейчел, как и что сказать ей при встрече, однако об этом он позаботится позже. Сейчас главная задача – подняться на ноги. Аллен оперся о костыли и осторожно наступил на здоровую правую ногу.
Рейчел все утро провозилась на кухне, помогая Филлис печь хлеб и печенье, чистить картошку, резать овощи – словом, делать все, что угодно, лишь бы не думать о прошедшей ночи. Остальные девушки поднялись очень поздно, отсыпаясь после рабочей ночи, и Рейчел впервые была очень этому рада. К ее удивлению, Филлис даже не поинтересовалась, что случилось, а ведь Рейчел казалось, что у нее на лице лежит роковая печать греха.
Большим облегчением для нее было то, что сержант Стрикленд полностью принял на себя заботы о мистере Смите, так что сегодня утром у Рейчел не возникало необходимости заходить в его комнату.
Ближе к полудню Рейчел решила наведаться в магазин. Со времени возвращения в Брюссель она старалась поменьше выходить на улицу из опасения быть замеченной кем-нибудь из многочисленных знакомых леди Флэтли. Если бы ее увидели в городе одну, да еще направляющейся в дом терпимости – одному Богу известно, какие слухи распустили бы про нее старые кумушки. Впрочем, в этом городе благородство ее мнимого жениха все еще оставалось вне подозрений, так что при необходимости она могла соврать что-нибудь подходящее.
Но сегодня все это не волновало Рейчел. Она засиделась в доме, легким не хватало воздуха, хотелось прогуляться по солнечным улочкам. Она вспомнила, что, пока был жив отец, ей не разрешалось выходить на улицу без сопровождающих, но теперь все эти правила уже не имели значения. Была ли она до сих пор настоящей леди? Да какая разница!
Она гуляла гораздо дольше, чем требовал обычный поход за покупками. Рейчел дошла до городского парка, полюбовалась озером с лебедями, подставляя лицо теплым лучам солнца.
Домой она вернулась уже во второй половине дня. Мысль о том, что как ни крути, а избежать встречи с мистером Смитом ей не удастся, вызывала у нее легкую дрожь. Определенно, она не сделает ни шагу по направлению к его комнате, пока не выпьет пару чашечек чая и не восстановит душевное равновесие. Если она вообще сможет его восстановить. Рейчел уже подходила к дому, когда из-за дверей послышались веселые громкие голоса – мужские и женские.
Неужели девочки теперь принимают клиентов и днем? Раньше такого не было. Она распахнула дверь и увидела потрясающую картину: в гостиной действительно сидел джентльмен, со всех сторон окруженный девочками. Джентльмен выглядел потрясающе – красивый, опрятный, гладко выбритый. И только по паре костылей, стоящих рядом, Рейчел догадалась, что перед ней мистер Смит собственной персоной.
– Рейчи! – воскликнула Бриджит. – Иди к нам, посмотри, какого мы принимаем красавца!
– Ну не душка ли он? – проворковала Филлис. Джеральдина стояла возле окна, упершись руками в бедра.
– Должна сказать, выглядит он действительно шикарно, – подытожила она. – Жаль только, что карманы пусты.
– Ох, Джерри, когда перед тобой такой красавец, не время думать о деньгах, – возразила Филлис.
– Вы вогнали бедного мальчика в краску, – заметила Флосси. Рейчел невольно подалась вперед и медленно закрыла за собой входную дверь. – Но, согласитесь, любая даже самая приличная барышня потеряла бы голову от такого красавца.
Что ж, девочки, как всегда, шутили и по-доброму подтрунивали над ним и над собой. Мистер Смит уже привык к такой манере поведения и легко подыгрывал им, весело ухмыляясь. Но едва он увидел Рейчел, как тут же схватился за костыли и быстро поднялся с дивана. Глаза его больше не смеялись.
Он вежливо поздоровался с Рейчел и посмотрел ей прямо в глаза. Рейчел молилась только о том, чтобы не покраснеть как рак под его откровенным взглядом. Сейчас ей трудно было поверить, что меньше суток назад они лежали вместе в одной постели… голые… страстные. И тут в ее памяти всплыли его последние слова, сказанные ночью: «…мы поддались порыву, который принес нам обоим только разочарование…» Эти слова прозвучали вдруг так четко, как будто он сказал их только что. «Не о чем мечтать», – приказала себе Рейчел.
Мельком оглядывая его фигуру, она обнаружила, что он гораздо выше, чем ей раньше казалось. Одежда, которую раздобыли ему девушки, вряд ли была скроена по последней моде, но выглядела на нем очень изящно. Белоснежная сорочка, аккуратно повязанный галстук – все это полностью изменило его облик. Голубой пиджак сидел на нем как влитой, подчеркивая широкие плечи и мощную грудь. Серые панталоны облегали узкие бедра и мускулистые ноги. На левой ноге явно выделялась линия от повязки, но это только придавало юноше бравый вид. Да уж, девочки были правы, выглядел мистер Смит просто ослепительно. Волосы блестели в лучах солнца, одна прядь упала справа на лоб.
Стараясь говорить спокойно, Рейчел вежливо осведомилась:
– Все вещи подошли вам по размеру, мистер Смит?
– Все, за исключением одного пиджака, – ответил он. – Обидно, именно он понравился мне больше всего, но, к сожалению, оказался мал. Сержант Стрикленд помогал мне натянуть его, но наши общие усилия оказались тщетными.
– Он у нас такой мускулистый, правда, Флосс? – промурлыкала Джеральдина. – Грудь оказалась более широкой, чем мы предполагали.
– И плечи тоже, Джерри, – подхватила Флосси, внимательно оглядывая юношу. – Что-то мы отвлеклись на созерцание его прелестной мордашки и озорной улыбки и упустили главное.
– Могли бы спросить, какой у меня размер, леди, – усмехнулся мистер Смит, вновь усаживаясь на диван после того, как Рейчел опустилась в соседнее кресло.
– Они испугались, что ты не вспомнишь и я переплюну их, отправившись измерять твои прелести в одиночестве, – рассмеялась Филлис.
Разговор продолжался в том же духе. Рейчел почти ничего не говорила, полностью погруженная в размышления о том, что будет делать, когда останется наедине с этим красавцем. А ведь рано или поздно такое случится.
Рано или поздно, так или иначе.
– Когда я совершал свою первую экскурсию по этому дому, то заметил, что у вас есть маленький садик, леди. Если вы не возражаете, я бы хотел немного прогуляться, подышать воздухом, размять ноги.
– Только, пожалуйста, не перетрудись, – предупредила Бриджит. – Помни, что ты только сегодня встал на ноги.
– Нам будет тяжеловато нести тебя на руках в твою комнату, – поддела Филлис.
– Ну уж нет, Фил, этого он от нас не дождется, – подхватила Джеральдина.
– Обещаю, что буду осторожен. Мисс Йорк, вы не составите мне компанию?
Бриджит улыбнулась и ободряюще кивнула Рейчел, как будто все еще была ее няней. Рейчел поставила на стол пустую чашку и поднялась. Она мучительно искала причину отказаться, но ничего не приходило ей в голову. Господи, она не готова, не готова говорить с ним сейчас! А будет ли готова когда-нибудь? Кто знает… Нельзя изменить того, что случилось прошлой ночью, но надо как-то попытаться держаться от него подальше. Она открыла дверь в сад и придерживала ее, пока юноша проходил, опираясь на костыли.
Кажется, он потихоньку начал привыкать к костылям. Движения его еще были неловкими, но это дело времени. Рейчел прикрыла за ним дверь и остановилась. Он обернулся к ней; в тоне его не осталось ни капли того озорного веселья, которое звучало в нем во время беседы в гостиной.
– Итак, мисс Йорк, нам надо поговорить.
– Да? – Они медленно пошли по дорожке, он внимательно следил, чтобы не споткнуться о бордюр. – Мне кажется, нам не о чем говорить. Что было, то было. В конце концов, не случилось ничего особенного.
– Хм… Сомнительный комплимент для мужчины. Вам должно быть известно, что при обычных обстоятельствах я был бы обязан сделать вам предложение.
В его тоне Рейчел почудились оскорбительные нотки, и она ответила:
– Я не приняла бы его. Не говорите чепухи!
– Я рад, что вы так думаете, – продолжал юноша. – В сложившихся обстоятельствах я никак не могу поступить подобным образом. Сейчас у меня даже нет имени, которое я мог бы вам дать. Я никто. А в той, другой жизни у меня, возможно, уже есть семья.
