Текст книги "Как я могла (СИ)"

Автор книги: Мэри Арнолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Он разговаривал спокойно. Даже улыбнуться пытался, увидев, какую деятельность она развела на кухне.

– Зачем опять столько много? – спросил он и сел на табурет.

Рука, которая лежала на столе, была сжата в кулак.

– И не много вовсе, – промямлила она и отвернулась.

Вопрос мучил внутри. Не давал спокойно дышать. Это ведь не из-за неё он зол правда? Не из-за неё ведь?

– Серёж, – позвала Ира, когда посуда была вымыта, а мужчина только что вернулся с балкона в тёплую комнату.

Курил. Опять или снова. Ира уже не знала.

– Что? – отозвался он, но даже взглядом её не окинул.

– У тебя, – она запнулась от внезапного першения в горле. – Всё хорошо?

Он повернулся к ней. Да так быстро, что она вздрогнула от неожиданности. Тёмный взгляд буравил и стало страшно. По-настоящему страшно.

– Ир, тебе какое дело до этого? – спросил он резко. – Нахрена тебе это знать?

Она почувствовала, как сердце упало куда-то вниз. Дыхание снова сбилось и пришлось сильно сжать пальцы, чтобы не начать дёргать кофту или ещё что-нибудь.

– Серёж, – начала она и облизала в миг пересохшие губы от его взгляда. – Я же вижу, что что-то случилось.

После её слов словно всё замерло. Она видела, как взгляд стал ещё темнее. Из тёмно-карих до почти чёрного.

Видела, как он подобрался весь. Словно она ему угрожала чем-то, а потом процедил сквозь стиснутые зубы. Не ответил, а именно процедил.

– Ира, не лезь туда, куда тебя не просят. Моя жизнь тебя вообще касаться не должна.

А потом прошёл мимо неё в коридор. И Ира только зажмурилась, когда дверь с оглушительным хлопком закрылась. Боль эхом отозвалась в душе.

Она присела на краешек дивана, потому что ноги уже не держали. Сердце билось. В горле комок, отчего дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Мысли пропали и пусто стало сразу. Да так пусто, что завыть захотелось.

Ушёл.

На не гнущихся ногах, она подошла к окну и не смогла разглядеть знакомый внедорожник среди других машин.

Прижала ладони к пылающим щекам, хотя цвет кожи стал белее обычного.

Сглотнула. Но комок в горле этому помешал.

Судорожно выпустила воздух и прислонилась лбом к холодному окну. Помогло ли это? Ни чуть.

Сжала руки в кулаки. Закрыла глаза. Ещё раз вздохнула, но не почувствовала облегчения.

Это ведь должно быть даже лучше. Она...она ведь даже бы не знала, как смогла бы объяснить в субботу зачем она уезжает.

А так было легче. Должно стать легче. Намного, но этого не случилось.

'Моя жизнь тебя вообще касаться не должна', – чётко прозвучало в голове.

Это ведь правильно. Кем она стала ему за несколько недель? Просто...просто женщиной. Той, с которой он и прожил эти несколько недель. Скоротал время. Это она ненормальная позволила себе почувствовать надежду.

Боже.

Даже после его слов она ждёт его. Зачем? Для чего выключила свет в квартире? Чтобы увидеть, как он заедет на парковку. При включённом свете – это невозможно.

Дура. Чёрт. Не маленькая ведь, а всё равно ждала. Ненормальная.

Прошёл час. Прошёл второй. И она присела на диван. Не выдержала. Прижала подушку к груди и продолжала ждать. Не обращая внимания, как боль медленно расползается. Пустота, будь она не ладна!

Заснула, устроившись на маленьком диванчике. Время уже давно перевалило за полночь. А она ждала. Даже во сне ждала...

Глава семнадцатая

Секунда, как вечность, обратный отсчет

И каждого вздоха – мне кажется мало

Забытая нежность и наоборот

Тебя я нашла, и тебя потеряла.

(Ирина Билык и Ольга Горбачёва – не ревную)

Часы медленно тикали и раздражали без того раскалённые нервы. Пальцы руки тарабанили по столу неизвестный ритм. Спокойствие было только видимым и увидь Сергея в тот момент Синицын, то был бы определённо счастлив, что застал его в таком расположении духа.

Падла...

– Да? – резко ответил Сергей на телефонный звонок.

– Сссергей Никкколаевич, – заикаясь, прговорила секретарша. – Шшубин звонит.

Артемьев прикрыл глаза. Да уж запугал девушку, та даже и посмотреть порой боялась.

– Соединяй.

Через несколько секунд в трубке раздался знакомый голос.

– Здравствуй, Серёг, – поздоровался Шубин.

– Привет, Миш. Как дела? – спросил он.

– Пойдёт. Что случилось? – сразу спросил мужчина.

Сергей усмехнулся. Ведь и не виделись уже чёрт знает сколько времени, а Шубин как-будто чувствует, что что-то случилось.

– Тебе Синицын дал о себе знать?

В трубке повисло молчание. Тихое ругоние сквозь зубы и снова голос.

– Приезжал недавно. Предлагал дела старые вспомнить, – снова молчание. – Незаконченные.

Сергей хмыкнул. Сразу вспомнился вчерашний разговор с Евгением.

День не то, что бы плохой был с самого утра. Нет. Обычный день. Как всегда. С проверками разобрался из прокорутары. Выслушал извинения и обещания, что такого не повтоится больше. А ему наплевать в тот момент было. Вот совершенно.

Мелькнула мысь съездить домой, посмотреть, что да как, а то мхом, наверное, за его отстусвие всё поросло. Да и заодно охрану проверит. Лучше бы и правда поехал домой, но нет, решил всё-таки заглянуть в офис. А там его уже ждали.

Ольга, та самая секретарша при виде его побледнела и просипела побелевшими губами, что его ждут в кабинете.

Сергей не испытал удивления, когда увидел сидящего к нему спиной Синицына, а рядом с ним двоих громил. Теперь понятно кто так испугал Ольгу.

– Не ожидал увидеть, – произнёс Артемьев и прошёл за стол, сев в кресло.

Евгений улыбнулся, а у Сергея кулаки зачесались, как тогда в магазине в субботу.

– А я тебе решил сюрприз устроить, – ухмыльнулся Синицын и откинулся на спинку стула. – Слышал у тебя проблемы.

– У меня? – искренне удивился Сергей и рассмеялся.

Евгений еле сдержался, что бы не поморщиться. Улыбка спала с лица. Пальцы сжались в кулаки.

– Кто-то тебе откровенно врёт, Женя, – спокойно хмыкнул Артемьев.

– Может быть. Я не только поэтому вопросу. Ты подумал над моим предложением?

Сергей откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на нежеланного собеседника. Тёмный взгляд заставлял нервничать. Молчание повисло в кабинете и спустя минуту лицо Сергея исказила кривая усмешка.

– Я ещё тебе сказал месяц назад, что нет.

Теперь ухмыляться настала очередь Евгения.

– Ну, ты подумай, – не заметив отрицательного ответа, сказал он. – Время ещё есть. Да и хочу тебе поведать, что многие состоятельные люди согласились.

А потом встав со стула и попрощавшись кивком головы, мужчина вышел, напоследок бросив:

– Зря отказываешься. Ты же занимался уже этим. Раньше.

Дверь захлопнулась, а Сергей еле удержался от того что бы не запустить чем-нибудь тяжёлым, а лучше всего догнать и хорошо так съездить по обнаглевшей харе.

Чёрт.

Лучше бы несколько лет назад он угоном занимался, чем наркотой. Да он даже и не занимался ей толком. Пропуская некоторое количество только в один клуб, который пользовался меньшим спросом. В остальные отправлять запрещал. Наверное, совесть не совсем потерял, но нутром чуял, что гиблое это дело. Но, молодой был. Ошибся. Это потом отец разъяснил ему, когда Сергей после полгода поставок запретил наркоту вообще в клуб пускать, что да как.

Попутал же бес его в то время.

– А что? – тем временем спросил Михаил. – Наседает?

– Да. Тоже вспомнить посоветовал.

Сергей прекрасно знал, о чём думает его, нет, не друг, скорее приятель, с которым вместе начинали и вместе ошиблись. Это сейчас Михаил Шубин – известный бизнесмен, спонсор и кандидат в городскую дума города Екатеринбурга, как в прочем и Сергей. Только не кандидат и не живёт в Екатеринбурге. А тогда они были не последнеми людьми в тёмном мире города. И как только Шубин уехал жить в Свердловскую область, а Сергей остался здесь – сменилось всё. Да и они изменились.

– И что ты думаешь? – спросил Михаил.

– А что тут думать? Мне этого дерьма не нужно, – равнодушно отозвался Артемьев.

– Согласен.

Через минуту их разговор закончился, а мужчина задумался.

И думал Сергей, когда ехал к Ире.

Блин. Ира.

Выругавшись сквозь зубы на самого себя, Сергей остановился на светофоре. Вот кто его за язык вчера тянул?

Ведь видел, что особой радости его состояние ей не добавляет, а всё равно злость унять не мог. Даже сигареты не помогли, а потом когда Ира спросила о его делах, то не выдержал сорвался. Умом понимал, что не виновата она не в чём, что помочь хочет, а сам не привыкший к такому интересу к его жизни ещё сильнее разозлился.

Раньше всегда думал, что ни у кого нет права лезть к нему в душу, а Ира ведь не знала. Он не понимал, чего она то к нему лезет. Ей вообще какое дело? Даже вопрос хотел этот задать, но ладно вовремя остановился. И так уже много наговорил.

Внезапно остановившись у цветочного магазинчика, Сергей вышел из машины и направился ко входу, спрашивая самого себя на какой это ему чёрт. Долго стоял посередине магазина, в котором везде были напиханы цветы. Продавщица уже давно махнула на него рукой и составляла букет.

А Сергей растерялся. Впервые в жизни. Не дарил он никогда цветов. Женский пол и так на него вешались без всяких ухаживаний, но вспомнив взгляд Иры, когда он говорил ей те слова, то понимал, что не может так с пустыми руками заявиться. Ведь все с помощью цветов извиняются? Ну, а он что хуже? Вот только бы выбрать...

Остановив машину в знакомом дворе, Сергей покосился на букет, сиротливо лежавший на пассажирском сидении и покачал головой. Почему у него такое чувство, что он полный идиот?

Поднявшись по лестнице, не переставая вертел букет в руке и вздохнув нажал на дверной звонок.

Через несколько секунд позвонил опять. Потом ещё раз.

– Твою ж мать! – выругался он в сердцах, когда никто не поспешил ему открыть двери.

Спустившись внииз и выйдя из подъезда, оглянулся на окна. Света в них не было, что было очень удивительно, когда на часах одиннадцатый час вечера. Или ночи уже.

Забросив букет обратно в машину, прислонился к капоту машины и прикурил, не переставая смотреть на окна.

Внутри опять поднялось раздражение, которое на время прошло, а сейчас снова появилось. Мимо прошёл мужчина с собакой и косо на него взглянул.

Господи, неужели он такой страшный, что все пялятся, как будто нечесть увидели?

Посмотрел обратно на окна и увидел движение шторки. Мимолётное и быстрое. Но, ведь оно было же.

Значит, всё-таки дома.

Разозлившись окончательно и выбросив недокуренную сигарету, обошёл машину и сел на водительское место. Поиграть вздумала? Пообижаться? Ну, ладно. Он приедет завтра. Тогда точно про все игры свои забудет.

Эхх, Ира, Ира...

***

Ирина посмотрела на собранный за два часа чемодан и вздохнула. Сегодня на работу не вышла. Сил не нашла. Проснулась в шесть часов утра и так пролежала до восьми часов на неудобном диване.

Хотя заметила ли она это? Вряд ли.

Неимоверными усилиями заставила себя встать и сходить на кухню, приготовить завтрак.

Запихнула в себя гренки с обжигающим чаем. Не горячим, а именно обжигающим, желая почувствовать хоть что-то за это утро кроме отчаяния.

После завтрака, позвонила администратору и предупредила об отъезде. А потом включила телевизор, потому что больше не могла. Душа разрывалась, а из-за этого текли слёзы.

Так пусто было внутри. Как-будто там никогда ничего не было.

Сжимала пальцы от желания позвонить ему и упорно закусывала нижнюю губу. Ближе к вечеру, решила собрать вещи.

Достала чемодан, открыла его и сама не заметила, что слёзы опять бегут из глаз.

– Да сколько можно? – срывающимся голосом, поинтересовалась она у себя и вытерла мокрые щёки.

За два часа скидала все вещи. В у ме пролетела мысль, что возможно завтра они будут ужасно мятыми, но тут же она пропала.

Шесть часов вечера... семь...восемь...девять...

В квартире снова оглушающая тишина. Даже телевизор выключен. Не выдержала. Начал раздражать.

Снова прилегла на диван. Он уже родным стал за ночь. Рассметься бы, да только сил нет, словно выжал её кто-то.

Закрыла глаза и прижала ладонь к дрожащим губам. Сердце стучало, но так тихо, что можно было подумать, что оно остановилось.

Мирное тиканье часов, висящих на стене. Свет фонаря, падающий прямо в окно гостинной, освещая половину комнаты.

Где-то прозвучала полицейская сирена. И, наверное, где-то там сейчас находится Серёжа.

Господи. Она ведь даже в уме запретила произносить это имя. Потому что могла сорваться.

Судорожный вздох вырвался из груди, когда свет от фар проезжающей машины, осветил стены. Вскочив с дивана, Ира замерла посреди комнаты. Кровь застыла, только сердце внезапно затарабанило в груди.

Дверной звонок оглушительно пронёсся по квартире. Ударил по нервам. И пропал. На не гнущихся ногах, она прошла в коридор. Замерла в ожидании, надеясь, что это всё нй почудилось, но нет. Звонок снова задребезжал, а вместе с ним и всё внутри.

Подойдя к двери, Ира прикоснулась к ней рукой и застыла не в силах сделать ещё несколько движений. Всего лишь открыть дверь и впустить его. Снова прозвучал звонок, но она не сдвинулась с места.

Откуда Ира знала, что это Сергей? Просто знала...

Послышались лёгкий шаги по лестнице и она метнулась обратно в гостиную, что бы увидеть его хотя бы из далека.

Серёжа только закрыл дверь машины с пассжирского сидения и прислонился к капоту. Достал сигареты. Слёзы снова потекли из глаз. Она не видела его всего несколько часов, а внутри такое ощущение, что прошло не меньше года.

Он поднял голову и Ира даже с такого расстояния смогла бы сказать какой сейчас взгляд буравит её окна. Цепкий, тёмный, но такой родной...

Хриплый выдох вырвался из груди. Отчего шторка, за которой она пряталась, зашевелилась. Ира испугавшись, отпрятнула назад.

Тихое скольжение колёс по хрустящему снегу и она даже не смотря на него, знала, что выехал со стоянки именно он.

Уехал...

Глава восемнадцатая

Скажи, ну зачем? Скажи, почему?

Скажи – за какие грехи мне расплата?

И слезы в подушку тебе одному

Скажи, ну зачем? (скажи, ну зачем?)

(Ирина Билык и Ольга Горбачёва – не ревную)

– Ирина Александровна, ну, как вам жилось у нас? – спросила хозяйка квартиры.

– Спасибо, Валентина Николаевна, – кивнула Ира, когда женщина подала ей с вешалки пальто. – Жилось, – она запнулась. – Хорошо. Город прекрасный.

Валентина Николаевна довольно кивнула и начала говорить, что-то про погоду, а Ира старалась кивать на вопросы женщины. Руки дрожали совсем не кстати и пуговицы всё ни как не застёёгивались. Челюсть уже ныла от того, что приходилось натягивать улыбку на лицо. Бросив взгляд в зеркало, еле сдержалась от вздоха. Чёрные круги под глазами и искусанные губы. Бессоная ночь не прошла бесследно.

Наконец, застегнув пальто, Ира запустив руки в карманы, обвела взглядом коридор. Надо же.... Месяц прошёл... А как будто всё началось только вчера.

– Я пожалуй пойду, – пересилила себя она, посмотрев на хозяйку. – Досвиданья, Валентина Николаевна.

Распрощявшись с женщиной, спустилась вниз и выйдя из подъезда почуствовала, как холодный воздух медленно проникает в лёгкие, по пути остужая непрошенный в сердце огонь.

Положив чемодан в багажник и сев за руль, осторожно выехала со стоянки.

Мимо пролетали машины, проходили люди. Жизнь продолжалась и только внутри бился вопрос, который мучал её со вчерашнего вечера: "Зачем?"

Ведь так ждала его появления, а сама не открыла двери. Господи, как же это глупо! Но...наверное... так лучше будет. Для неё, для него, для них обоих. Он, наконец, сможет пожить своей жизнью, а она...вернётся к семье. И...и всё будет хоршо. Как будто они не встречались никогда.

Она постарается забыть. Не будет думать каждую минуту о нём. Не будет прокручивать его улыбку в мыслях и не вспоминать каким обжигающим бывает взгляд.

Смахнув рукой слезинку со щеки, Ира, посмотрела на время. Всего лишь одиннадцать часов утра. А она даже не спав всю ночь, не чувствовала ничего. Ни усталости, ни желания поспать.

Погода сегодня радовала ярким солнцем, что было странно для середины февраля и когда в последнее время жителей "радовали" одни метели.

Откинув волосы назад, Ира попыталась сосредоточиться на дороге, хотя мысли так и лезли в голову, мешая вождению.

"– Ты сегодня прекрасна", – вспомнились его слова в ресторане.

Сжав пальцы, она выдохнула.

Всё. Хватит. Точка.

Жирная точка в их отношениях. Хотя какие там отношения? У Иры не нашлось слов. как назвать всё то, что их связывало. Сожительство? Любовь? Страсть?

Господи...

В душе произошёл взрыв. Реальный такой взрыв. Разнёс всё на куски и пропал. Любовь. Господи, любовь!

Ира внезапно свернула к обочине и упав на руль зарыдала. Громко, с надрывом. Зарыдала.

Любовь.

Господи, за что? За какие грехи?

Она же... она же любила Петю. Всегда любила. Первая любовь. А сейчас... Серёжа...Боже...

Слов не находилось описать то, что творилось внутри. Что просто съедало всё. Разрывало на куски.

Как она могла? Как? Как смогла полюбить? Как это вообще смогло всё случиться?

Откинувшись на спинку сидения, Ира пустым взглядом уставилась на дорогу впереди себя. Сердце глухо стучало в груди. Слёзы лилизь из глаз нескончаемым потоком. А мысли лихорадочно метались в разные стороны.

– Как я могла? – тихо прошептала женщина.

Ведь невозможно влюбиться за месяц? Особенно когда есть дети и муж, с которым прожила двадцать два года. Это нереально. Просто невозможно! Это неправильно. Это...чёрт...страшно... невозможно...

Ира вновь завела машину. Сердце, то билось, то останавливалось. Внутри всё перевернулось от окончательного осознания своих мыслей.

Неправильно...Господи...Как же это неправильно...

***

Сергей остановил машину возле дома и вышел на улицу. На лавочках возле подъезда уже сидели бабушки с разноцветными шарфиками и увидев его начали о чём-то с друг другом разговаривать.

Поднявшись по лестнице на нужный этаж, мужчина уверенно позвонил в дверной звонок. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом послышался щелчок замка. Вместо Иры, с которой он так хотел сегодня пообщаться, увидел женщину лет пятидесяти.

– Здравствуйте, – кивнул он. – А Ирина здесь?

Женщина моргнула в растерянности, а потом бысро проговорила:

– А так она уехала.

– Куда?

– Не знаю, – пожала плечами она. – Домой. Командировка её кончилась.А вы кто?

Последний вопрос прозвучал уже в спину Сергею.

Глава девятнадцатая

Наверное, было глупость отправиться сразу же на следующий день в гости к матери, но душа требовала родного воздуха. Иру тянуло туда, где она чувствовала себя как нигде прежде. В родном городке, похожим больше на деревню.

Она понимала, что Света ждёт от неё пояснений, когда Ира попросила три дня отдыха и мама тоже их потребует. Слишком хорошо она знала свою дочь.

Впереди ехала машина сына, а она благодарила случай, что Лера вызвалась поехать с братом. Как бы она объяснила своё состояние?

Пётр с самого утра отправился на работу. Сдавать проект. В воскресенье, как ни странно.

Она не знала, хотела ли, что бы муж поехал с ней, что бы всё было как раньше. Как несколько месяцев назад, но Петя, схватив ноутбук и кейс, чмокнул её в щёку на прощанье и пообещал к вечеру приехать. Должно ли её это было её разозлить? Наверное. Ведь все остальные жёны злятся, когда мужья проводят больше время на работе. А ей было совершенно наплевать. Она ничего не почувствовала.

Машина сына свернула в поворот и глаза с наслаждением зацепились за знакомую улочку.

Здесь Ира провела всё детство и когда пришла пора уезжать учиться дальше после школы, казалось, наступил, чуть ли не конец света.

Проехав мимо двух небольших домиков, Ира остановилась возле двухэтажного коттеджа, который помогла построить маме, когда в семье появился стабильный доход. Слишком старым был их дом в то время, и решили его просто снести.

Выйдя из машины, Астахова глубоко втянула себя в воздух. Настоящий. Чистый. Без всяких вредных примесей и выхлопных газов. Ноги, впервые, за этот месяц почувствовали твёрдую почву под ногами. Казалось, ничего не было, что так мучило, и она пятнадцатилетняя девчонка идёт домой после школы, что бы похвастаться маме отличными оценками.

Господи, как давно же это было. И как просто было в то время.

Повернувшись к дому, Ира увидела, что Надежда Михайловна с улыбкой спешит к ним, обернувшись в длинную шаль.

Лера забежала во двор первая и чуть не столкнула с ног бабушку, крепко обняв.

– Ой, Лерка, какая ты красивая внученька, – восхитилась женщина, пропустив через пальцы длинные чёрные локоны.

– Привет, бабуль, – улыбнулся Лёша и наклонился, что бы поцеловать бабушку.

Его ласково потрепали по волосам и погладили щёку.

– Мам, привет, – улыбнулась Ира, когда сравнялась с родными.

Наверное, впервые, за эти дни улыбка вышла на лицо сама.

Карие глаза женщины внимательно всмотрелись в лицо любимой дочери. Надежда Михайловна иногда сама поражалась сходству между собой и Ирой. Вот только характер был другой, что немного огорчало Астахову старшую.

Крепко обняв маму, Ира полной грудью вздохнула любимый аромат. Выпечка. Видимо мама готовила к их приезду.

– Ирочка, – ласково позвала Надежда, когда внуки вышли во двор почистить снег, и теперь Лера была вся в снегу, со злостью смотрящая на старшего брата.

– Да, мам? – отозвалась Ира и хмыкнула, когда на сына повалился водопад из снега.

– Всё хорошо?

Она вздрогнула.

Всё-таки глупостью было ехать именно сегодня, сначала нужно было успокоиться.

– Да всё хорошо, – кивнула Ира и, отойдя от окна, присела за большой круглый кухонный стол. Обхватив руками, пузатую чашку с какао, взгляд зацепился за телевизор показывающий новости.

– Ты уверена?

Надежда Михайловна Села напротив дочери и Ира поразилась как всё-таки уместно мама вписывается в светлый интерьер кухни. На столе лежали пироги с ягодами и пышные булочки, распространяя прекрасный аромат по всему дому.

–Да, мамуль, уверена, – улыбнулась она и взглянула в карий взгляд женщины.

– Сергей Артемьев – главный спонсор хирургического центра 'Дай жизнь', поручил своему заместителю рассказать о новой идеи денежных вложений. На этот раз в нашем городе будет строиться хирургическая клиника для детей до 18 лет. Сам бизнесмен пока точных ответов не даёт, так как находится не в городе, но через телефонный звонок пообещал пресс-конференцию.

Воздух словно выбили из груди и руки в один миг обессилили, когда Серьёзное, но прекрасное лицо Серёжи, показали крупным планом. Чашка неровно опустилась на стол, расплескав коричневый напиток на белую скатерть.

– Ира, – заволновалась Надежда Михайловна, увидев, как дочь внезапно побелела, но спустя секунду побледнела сама.

– Ира! – поражённо ахнула мама.

Ирина перевела взгляд с телевизора на мать и даже не стала оправдываться.

– Ира! Господи! – вновь воскликнула женщина.

На несколько минут на кухне воцарилось молчание, нарушаемая не частыми вздохами обеих женщин.

– Забудь его! – твёрдо проговорила Надежда. – Забудь, доченька! Опомнись!

Ира закусила губу и опустила голову на руки. Господи, какой ужас! Как больно! Как страшно!

– Ира, доченька, у тебя семья. У тебя муж. Забудь его. Не рушь всё, что создала сама! – взмолилась мать и положила ладонь поверх руки дочери.

– Родная, вспомни сама, как ты себя чувствовала, когда твой отец ушел к другой. Неужели хочешь что бы Лера с Лёшкой почувствовали тоже самое?

Ирина заплакала. Не смогла всё удержать.

Конечно, она помнила, как её любимый папа в день её десятилетия сказал, что уходит к другой женщине. Это потом повсему городку разнеслись слухи и добрые люди рассказали ей, что её папа уже лет пять, как ходит к другой и у него есть младшая дочь.

Как больно ей тогда было. Как плохо.

На фоне тех переживаний, она почти месяц провалялась на кровати с высокой температурой, заставив поседеть мать от волнений. А как мог отреагировать ещё несформировавшийся организм десятилетнего ребёнка?

Спустя время всё забылось. Притупилось. Слёзы не стали литься при одном упоминании об отце. Они просто вычеркнули его из своей жизни. Как бдто его и не было вовсе. Даже фамилию себе оставили девичью. С какой Надежда выходила замуж.

– Ира, – мать крепко сжала её руку. – Выкинь его из головы! Забудь! Ты не имеешь право разрушить семью.

– Не имею, – кивнула она. – Но, мам! Он... Другой. Я...я другая рядом с ним, – с рыданием вырвались слова.

Надежда Михайловна поджала губы. Было просто невыносимо видеть, какие мучение разрывают любимую дочь и хотелось придушить зятя, за то, что не углядел, за то что потерял и того другого хотелось убить за то, что разрушил спокойную жизнь Иры.

– Люби его, Ириш, но живи с Петей, – прошептала Надежда и чуть ли сама себя не прокляла за эти слова.

Глава двадцатая

Сергей швырнул телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Брови хмуро сошлись напереносице, а ладони сжались в кулаки. Она не отвечала. А точнее просто выключила телефон.

Нервы сдавали, что совсем было не нужно в сложившейся ситуации. Три дня. Три грёбаных дня!

Она пропала. Испарилась просто. И даже когда он позвонив Светлане чётко потребовал позвать Ирину к телефону, то получил такой же чёткий отказ.

– Её в ресторане нет, Сергей, – вежливо ответила Светлана.

– Тогда где она? – спросил он.

– Даже если я и знаю, где она, тебе Артемьев, знать этого не нужно, – хмыкнула Света.

– Это я решаю. Нужно знать мне или нет? Вопрос повторить? – со сталью в голосе протянул Сергей.

– А зачем она тебе?

– Она мне нужна, мать твою! – не выдержал он.

– Вот только орать не нужно, Артемьев. Ира уехала и советую уже отстать от неё.

– Мне похрен на твои советы, – бросил напрощанье и отключился.

Он разозлился. По-настоящему разозлился. За эти три дня он был уверен, что такая как она тысячи и найдёт себе развлечение на ночь, стоит только щёлкнуть пальцами. Вот только не хватало чего-то. Не хватало во взгляде, в словах, в движениях.

И он не выдерживал. Уходил. Зачем ему шлюха пусть и дорогая?

Решил снова заставить Иру приехать сюда, так как сам уезхать не мог. А она пропала. Отключила телефон, но дома её точно нет, это он знал на все 100%. Его ребята проверили.

Наконец, он решил подождать. Она вернётся. Рано или поздно, но вернётся.

***

Сколько нужно времени, что бы соскучиться по человеку? Месяц? Два? Год?

Ире хватило всего три дня, которые она прожила у матери. Она не могла сидеть на месте, а иногда замирала и сидела по долгу смотря в одну точку. Пётр так и не приехал. И Ира не понимала, то ли огорчиться, то ли обрадоваться?

Земля медленно уходила из под ног. Голова разрывалась от нескончаемых мыслей.

Обратно возвращаться не хотелось. Не хотелось туда, где спал Петя, который провёл все выходные в офисе правя проект. Туда, где её ждал ресторан, в котором всё началось и в котором она будет работать одна, когда Ира уедет подготавливать второй ресторан к открытию.

Случайность. Чёртова случайность, которую она допустила. Только она виновна во всём. Только она...

Работа прекрасная вещь, в которой можно укрыться от всего. От мыслей, от семьи, от боли. Боль словно комок в горле, который не можешь сглотнуть и он мешается. Мучает и не даёт спокойно жить.

Дни, то шли спокойным шагом, то бежали словно куда-то опаздывая. Невыносимость происходящей ситауции в доме увеличивалась. Ира бежала оттуда, словно это и не её дом. Не та любимая квартира, которую она с такой любовью обустраивала.

Она не могла видеть мужа. Совсем. Избегала любых контактов с ним. Вообще избегала всех. Старалась начатьспокойно жить, как раньше. Словно не было ни чего. Но не отпускало. Не становилось легче. Её всё больше затягивала, а она уже не имела сил бороться и не видела смысла.

Иногда казалось, что тот месяц был сном. Красочным, реалистичным, но сном. В котором она посмела влюбиться и потеряться.

Может она до сих пор спит? Может быть скоро проснётся и всё будет как раньше?

Господи...

Глава двадцать первая

Жизнь должна продолжаться в любом случае. Живут же люди со смертельным диагнозом, живут те, кто потерял любимых и близких. Почему она не может жить без него? Почему он снится после усталого дня? Почему он видится в каждом прохожем мужчине?

Почему?

Сколько раз она порывалась поехать обратно, хваталась за телефон, но тут же замирала. Она не имела права на это. Не имела

даже право на мысли о нём.

А зачем ей вообще было думать о нём? Она о нём не думала, она бредила. Да. Бредила. Смотрела каждый выпуск новостей, в надежде, что покажут о нём хоть что-то. Один раз она увидела его. Серёжка рассказывал о каком-то своём новом проекте. Она не слушала. Просто смотрела, а потом весь день ходила, словно в лихорадке.

Её 'колбасило'. Из рук падало всё. Телефон, бумаги, тарелки, кружки.

Она приехала домой за полночь, когда вся семья спала. Специально сидела у себя в кабинете в окружении бумаг. Несколько раз звонил телефон. Муж, как будто специально активизировался и начал проявлять то, чего не проявлял несколько лет. Всё чаще обнимал, улыбался и пытался поцеловать. Вот только её передёргивало от всего этого. Хотелось отпрыгнуть на несколько метров и вообще уйти от всего на свете.

И когда Ира увидела его лицо, поняла, что не может больше. Не желает.

Так продолжаться не может. Она уже просто не могла дышать в собственной квартире. Всё казалось настолько чужим, что как будто её поселили в эту незнакомую квартиру нарочно.

И вот сидя ночью у окна. Обхватив холодными ладонями плечи, пытаясь решить, как жить дальше. Понимала, что больше так не сможет. Не сможет забыть Артемьева, если даже очень постараться. Он, как будто преследовал её. Находясь везде.

Город казался чёрно-белым из-за тёмной ночи и ярко-белых фонарей на улице.

Уйти из семьи? Разрушить всё то, что с таким трудом создавала? С таким трепетом относилась? А куда уйти? К Серёже? Он посмеётся над ней. Просто посмеётся или вообще не узнает. А она хотела счастья именно с ним! Не с мужем, которого знала большую часть своей жизни, а именно с ним! Таким неизвестным, непредсказуемым, но таким любимым.

– Мама? Ты во сколько приехала?

В голосе Леры сквозило удивлен ие.

– Недавно совсем. Решила посидеть в тишине. Отдохнуть, – произнесла Ира, словно робот заученную фразу и повернулась к дочери.

Девушка, закутавшись в свой любимых махровый халат, сонным взглядом смотрела на мать. Подойдя, присела рядом и опустила голову к ней на плечо.

Прижав дочь к себе, Ира продолжила смотреть в окно. Повисла тишина на кухне. С некоторых пор, тишина её пугала. Ире казалось, что из-за неё может выплеснуться всё изнутри. Сейчас тишина была не такой пугающей, а наоборот...

– Мам, представляешь, у моей однокурсницы Ольги Звегинцевой – родители развелись. Она нам сегодня рассказала, после пар, – вдруг подала голос дочь.

– Развелись? – переспросила Ира.

– Да, – кивнула Лера. – И она так спокойно об этом говорила, – девушку передёрнуло. – Если бы вы с папой развелись я бы,наверное, не пережила.

Внутри у Иры всё перевернулось.

Всё замерло. Только сердце билось.