Текст книги "Летающие мечты (СИ)"

Автор книги: Мери Ахад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Летающие мечты часть 1

Мери Ахад

Я вовсе не в депрессии. Я все еще могу улыбаться. И смеяться, когда шутки действительно смешные. Я все еще могу разговаривать с людьми. И наслаждаться хорошими днями. Но когда я ухожу в себя, когда я одна, что-то ломается, и я погружаюсь в печаль, так сладко это поглощает меня. Я смотрю в зеркало, и мне не нравится то, что я вижу. И слезы все время капают, когда я засыпаю и когда я скучаю по тому, чего нет. Я не в депрессии. Я просто грущу временами. Но я все еще могу найти свет. Я все еще могу улыбаться.

________________________________________________________________________________

Девушка – непредсказуемое создание, в котором хранится тайна.

Снаружи она может быть и кажется тихой, спокойной, умиротворенной, как то море на заднем плане.

Но в душе таится ураган страстей и переживаний. Внутри нее бушует буря, бьют эмоции через край, но девушка не позволит им вырваться наружу.

Ведь она – ЗАГАДКА.

©Мери

____________________________________________________________________________

___________________________________________________________________

                             "14 ноября"

 04:45 Тихими шажочками я пыталась проникнуть в свою комнату. Но в силу своей неуклюжести ключи выскользнули из моей руки и, гремя, рухнули на пол. Мне ничего не оставалось, как молиться Богу, что бы Роси, моя домработница, не проснулась.

Её комната находилась рядом с моей. И мне никогда не удавалось слышать от неё претензий по поводу громкой музыки. По всему видимому, ей нравился мой музыкальный вкус. И в доказательство этому я как-то застала её убирающейся в моей комнате и пританцовывающей под «Rock Bottom» группы Thee Attacks.

Она всегда была моей опорой и защищала меня перед мамой, с которой мы часто ругались из-за разных пустяков. И вставала она на мою сторону даже в тех случаях, когда я была не совсем права.

Своей работой она очень дорожила, поэтому мне не удалось за всё время её прибытия в нашем доме заметить хоть пылинку. Всё было до идеальности чисто.

Собственно, детей у неё родных не было, только сын, которого она усыновила, когда ему было 6 лет. Но жил он не с ней, как только ему исполнилось 18, он переехал в Техас, но так и не вернулся. И я очень часто замечала, как Роси каждый раз с надеждой смотрит в окно и верит в то, что он однажды вернется и никогда больше не оставит её. Поэтому я, отвлекая Роси от грустных мыслей, пыталась всячески заменить ей его.

«Си» так я ее звала, так как первые две буквы «Ро» у меня не получалось произносить. Роси это нравилось, это звучало очень мило. Мама даже иногда ревновала, как мы ладим с Роси.

Я подняла ключи, открыла дверь и включила свет. Ох... наконец-то родной дом, неужели я дома?! Я смотрю на свое отражение в зеркале и пару минут не узнаю себя. Глаза, как у наркоманки.

– М-да, чего же ты ждала Хелен? Явилась в 04:56, – тихо прошептала я.

Вечером, сильно устав, я легла спать, в чем встречали Хэллоуин. Это было короткое синее платье, в центральной части спинки – декоративная вставка из кружева. Хоть оно и было не к месту, но такого плана платья мне нравились очень.

Его сшила мамина подруга. У тети Короллин, было не большое, но при этом очень красивое ателье, где она принимала заказы. Первое платье она мне сшила в детском саду – это было шикарное белое платье в пол, с кучей блесток. Оно до сих пор хранится в чулане. Каждый раз, когда я пытаюсь избавиться от него, мама останавливает меня. Там также лежала куча моей другой детской одежды и различные украшения. А еще когда я там рылась из любопытства, желая найти для себя что-нибудь для развлечения, я наткнулась на две одинаковые футболки для младенцев. Явно это дело рук отца, мама бы две одинаковые вещи никогда бы не купила.

А в комнате моей творился бардак, впрочем, ничего удивительного. Не повезло бы моему брату или сестре, которых у меня, к счастью, не было. Хоть дом и был большой, мне всегда не хватало шкафов, куда бы я могла засунуть еще своих вещей, которые валялись повсюду.

Вид возле моего окна, был прекрасный. Так как папа у нас любитель растений, весь сад у нас был зеленый прям сад Евы и Адама, как любили шутить мы с мамой. C чувством юмора, слава богу, у мамы все было в порядке. Это я в нее, наверное, как и глазами, волосами, фигурой. У меня были длинные темные волосы, но они не были настолько прекрасны как мамины, я всегда восхищалась, как она за ними ухаживает.

Моя мать была, женщиной роскошной, которая следила за собой по сравнению со мной. Они с папой познакомились, когда ей было девятнадцать, она была совсем юная.

– Это была любовь с первого взгляда, – пошучивая, говорила мама.

–Зато,какая любовь,Эмили-говорил папа,не отводя глаза с мамы.

Несмотря на частые конфликты и ссоры между ними, они всегда старались избегать развода. О нём, или о подобных , в нашем доме даже не говорилось. Иногда мне казалось, что если бы не я, они бы давно развелись, и у каждого была бы семья лучше нашей. Искреннюю любовь в их глазах я не видела, но всяческий раз, когда кому-то из них понадобилась бы помощь в чём-либо, они всегда были готовы поддержать друг друга.

– М-да, мама рада этому не будет, опять начнется «Почему так поздно?», «Где ты была?»

23.06.15

Хотя с вчерашнего дня мы с ней обсудили то, что я буду поздно. Иногда мне просто хочется взять вещи и отправиться к Зои. Она всегда мне рада, хоть и говорить нам с ней не о чем, но она всегда поймет и даст совет. Подумать только! Даже и не скажешь, что это мать моей матери!

Чуть подняв голову, я заметила часы, которые висели у стены, они показывали 07:35.

– Как же не хочется вставать, но придется. Сегодня великий день, как любит говорить папа.

Наконец-то и моей девочке стукнет 16 лет, а еще вчера мы играли в войнушки, сорились, ругались, но всегда были «не разлей вода».

Хейли всегда была тихоней, что не скажешь обо мне, всегда соглашалась со мной, даже если я не была права. Она была единственным человеком, кому я могла излить душу, и быть уверенной, что это останется между нами. Ее шестнадцатилетие мы решили отметить в Juventino. Это небольшое кафе неподалеку от Парка Вашингтон. С детства мы любили пить молочные коктейли. Хейли любила молочный, я же терпеть не могла молоко, поэтому всегда заказывала фруктовый.

Там где она учится, если это так можно назвать… для меня это тюрьма. Жить и учиться в школе месяцами, не выходя за ее пределы, для меня ад. Я бы не выжила бы в таких условиях.

Эта была элитная частная школа в Англии, Charterhouse, одна из самых старинных школ–пансионов Англии, была возведена в 1611 году у стен лондонского монастыря, а в 1872 году перенесена из Лондона на живописные берега реки Wey в графстве Суррей, в 45 минутах езды от аэропортов Хитроу, Гатвик. Не каждый мог туда поступить, но Хейли всегда умела блистать своими знаниями. Да и не только знаниями, что уж там, у нее были шикарные светло-русые волосы, темно-голубые глаза, это наверно досталось ей от ее отца. Это единственное, чем она напоминает своего отца. Что не скажешь обо мне, у меня были волосы на тона 3-4 темнее, чем Хейли.

Я благодарна своим родителям за то, что они познакомили нас с Хейли, ведь она была единственным человеком кому я могла доверять ВСЕ.

Я слышала, как кто-то поднимается резкими шажочками по лестнице, шаги слышны были именно в моей комнате. Моя лень не позволяла мне даже встать и сделать вид будто бы со мной все в полном порядке и не я вовсе вчера напилась.

– Похоже, это мама, – я знала, шаги каждого из нас дома. Папины шаги были, между точкой опоры пятки одной ноги и центром опоры пятки контралатеральной ноги. И я бы всегда определяла, то именно хочется зайти ко мне в комнату.

Ну, все сегодня уже я не посплю, сейчас зайдет мама, начнёт трезвонить, скажет быстро одеться и в школу. То насколько часто я опаздываю в школу, я промолчу лучше. За это папу 4 раза вызывали в школу и это только за эту четверть. И зачем мне учиться?! Знаний никаких у меня нет, никуда я не поступлю, бог ты мой.

Я видела, как дверь уже открылась.

Мамино лицо было грустное, как будто кто-то умер перед ее глазами.

– Мама, если ты расстроилась из-за того, что я так поздно пришла, можешь даже не начинать, у меня есть оправдание. Я оставила тебе смс, на которую ты, между прочим, не ответила, – проворчала я.

Она ближе подошла ко мне. Как будто увидела приведение, хотя я ее понимаю, на ее месте я бы испугалась не хуже. А еще от меня несло алкоголем.

– Ох, я чувствую, сейчас начнется.

Чуть посмотрев на меня, она сказала:

– Мне очень жаль, они сделали все что смогли!

Мои глаза начали слезиться, было такое ощущение, будто я потеряла самого дорогого мне человека.

– Что случилось? С папой что-то не так? Мама не молчи, – с паникой воскликнула я.

– Хейли... Хейли...

– Что с Хейли, она в порядке?

– Они нашли ее повешенной в туалете, – я заметила, как текли слезы по ее щекам.

– Что? Это что шутка такая? – спросила я. – Если ты хочешь проучить меня, своими злыми шутками, то у тебя не выйдет!

Она начала обнимать меня, хоть я и не верила в это, но по моим щекам тоже текли слезы. Я начала тереть их. Я не верю в это. В своей жизни я никого не теряла и никогда не испытывала эту боль. Когда теряешь родного тебе

человека. В данный момент ты не осознаешь того, что произошло. Так и было со мной. Первые часа два я сидела внизу и слышала, как папа спорит с кем-то по телефону, но меня уже ничего не волновало. Я лишь слышала то, как, не переставая, капала вода из крана. Меня даже это не взбесило. Было такое ощущение будто бы мой мир угнетен. Я думала о том, как тело моей Хейли будет угнетать под землей? Еще вчера я слышала ее голос, ее глупые шутки. Неужели мы больше не будем играть в эту тупую игру "Чаби Буби"?

Мама подошла ко мне, чуть посмотрев на меня с жалостными глазами, обняла.

– Знаешь, Хелен, в жизни мы теряем, находим. Иногда потеряв что-либо мы сожалеем, убиваем себя мыслями о том, что больше этого с нами не произойдёт, больше мы не увидим того или иного человека. Но проходит время, и мы понимаем и осознаем то, что это всего лишь вопрос времени.

– А знаешь, каким образом это происходит?

– Мы находим новых людей, новые отношения. То, что мы отпустили, мы возвращаем обратно в другом обличии. И знаешь что?

– Что, мама? – спросила я, плача.

– Я отвезу тебя кое-куда, сама поймешь это.

Мама надела на меня темную куртку с широким капюшоном и взяла за руки как маленького ребенка. Мы вышли во двор, она открыла дверь от машины и быстро посадила меня.

Мы ехали около часа, в машине была идеальная тишина, я не понимала, что толком происходит, но молча ехала. Мы приехали, около меня стояло небольшое здание. Когда я прочла «Судебно-медицинский морг» я поняла, куда мы приехали. Людей возле здания практически не было, на улице уже четвертый день лился дождь, поэтому слышен был только стук дождевых капель.

Мне было страшно, в таком помещении я никогда не была. Мама нежно положила свои руки на мои плечи, и мы вместе вошли в здание. Нас встретил мужчина лет сорока пяти, на вид очень добрый, но при этом строгий и спросил, почему мы не надели бахилы.

– Да, конечно, сейчас, – ответила мама.

Уже как минут пятнадцать они о чем-то разговаривали с мамой, меня ничего не волновало так, как вновь увидеть лицо Хейли.

Когда нам было по 6 лет, мы играли в доктора и пациента. Мы по очереди были пациентом и врачом.

Никто не мог догадаться, что я встречу эту девочку в последний раз.

Меня, наверное, никто не понимал, в моем возрасте тяжело воспринимать такое – подростку.

– Ну, что Хелен, ты уверена, что готова увидеть ее такой?– спросила мама жалостным голосом.

Увидеть ее ТАКОЙ? Эти слова еще больше ранили меня, я не смогла даже ответить на ее вопрос, это очень тяжело и больно. Поначалу тебе очень больно, ты не осознаешь, что происходит. С потерей близкого человека ты теряешь часть себя. Ты будешь пытаться это понять, но бессмысленно. До этого нужно будет еще дожить. Ужас следующих недель, ты еще будешь помнить, как в тумане.

Тебе кажется, что все вокруг тебя лгут, не краснея, затем проходит время, и ты привыкаешь, живешь с этим, у тебя и нет другого выбора, ты радуешься теперь за двоих. Теперь ее мечты становятся твоими. И права на ошибку не имеешь. Он смотрит за тобой. И ты должна делать так, что бы он тобой гордился.

Мне открыли дверь, со мной вошел мужчина, из службы охраны. Как только мы зашли сюда, мне стало не по себе и холодно. Я не верила, что мы пришли сюда, пока мне не открыли лицо Хейли... Это чувство не описать, столько боли я еще не испытывала. Слезы потекли по моим щекам, я потеряла дар речи...

– Оставьте нас, – попросила я сотрудника полиции.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Как странно мы мечтаем о счастье, придумываем его у себя в голове, рисуем разными красками, любим, играем, смеемся и там так хорошо и беззаботно, потому что там своя страна без слез, упреков, без чувств, обид...

Я знаю, ты бы никогда не навредила бы себе, не потому, что ты трусишка, ты бы не оставила меня...

Открылась дверь, вошел сотрудник полиции.

-Ну, все выходи, – сказал он тихим голосом.

– Пожалуйста, дайте мне еще пару минут, – плачущим голосом попросила я.

– Не усложняйте, я понимаю вашу боль, – он

закрыл лицо Хейли белой простыней и попросил меня выйти. Возле двери стояла мама и, посмотрев на меня жалкими глазами, обняла.

– Это вещи Хейли. Мы не могли дать их до конца экспертизы ее родителям, надеемся, вы передадите их им, – сказал сотрудник полиции.

Мы сели в машину, мама минут пять молча смотрела в одну точку. Я не переставала плакать...

Мама завела машину, а я тем временем взяла пакет сзади. Там лежали вещи Хейли... Я обняла их, и мои слезы капнули на вещи. В пакете лежала футболка, синие носки, их я подарила Хелен еще на прошлое рождество. Она всегда ценила мои подарки. Одежда, почему-то, была мокрой и

практически не пахла, то ли она была не в ней, то ли это только что постиранная одежда. Роясь, я обнаружила дневник Хейли. Это был темно-коричневый дневник, так как Хейли не любила яркие цвета. До окончания дневника оставалось со всем, несколько новых страничек. Недолго подумав, я решилась прочитать, о чем она писала, что у нее происходило, ведь она была не из любительниц рассказывать о своей личной жизни, она стеснялась этого, я же в этом ничего криминального не видела.

Прочитав несколько строк, я ужаснулась... Неужели это дневник Хейли?..