Текст книги "Пустое сердце (СИ)"

Автор книги: Mell Iri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Я уткнулась ему в грудь и начинала слегка жалеть, что сказала ему это.

Затем он слегка отстранился от меня, заглянул на мгновение в мои глаза и коснулся моих губ своими.

Мое тело меня предавало. Ему это все нравилось, в отличие от меня. Почему мы люди от этого зависимы? Все эти объятия, поцелуи? Зачем? Можно же прожить и без этой сентиментальной фигни. А можно ли? Кажется сейчас я не могла придумать вразумительных аргументов, но поставила мысленно себе галочку, чтобы подумать над этим позже.

Поддавшись сиюминутному порыву, я потянула к Алексу свои руки, он словно ждал этого, и притянул меня к себе, крепко обнимая.

Слегка прервав наш затянувшийся поцелуй, я просто стала кратко целовать его от одного уголка губ к другому, это порядком его развеселило.

–Тебя так сложно понять – его шепот растворился в воздухе.

–А ты попробуй – я притянула Алекса за шею и поцеловала его.

На миг мне даже показалось, что наступило лето. Такое жаркое, с пламенными лучами, которые оставляют ожоги на коже, только это были не лучи, а тепло от рук Алекса, прожигающее куртку, и нежно согревающие кожу.

Вдруг среди кремово-вишневых поцелуев, я почувствовала яркий привкус горечи на губах. Вокруг сразу похолодало. Мои руки, которые обнимались с руками Алекса, сжались. Я оторвалась от его губ, но глаза открывать не спешила. Молчание повисло в воздухе, и только шум завывающего ветра раздался где-то в горах.

Я почувствовала себя в постановочной сцене, которая медленно растекалась от переизбытка ложных чувств и эмоций, а затем тонула в бездне.

Как бы я не старалась, я не могла это все прогнать. Это в моей голове.

Я отошла от парня на пару шагов и опустила голову.

Почему я всегда себя чувствую хорошо и одновременно плохо?

Горечь стала разъедать губы, и я попыталась стереть ее рукавом от куртки.

–Анна – Алекс подошел ко мне, и положил свои руки на мои плечи, – ты в порядке?

–В полном.

Я попыталась вытереть губы снова и снова, но горечь только усиливалась.

–Может, тебе принести воды?

Я обернулась и посмотрела на него. У Алекса был растерянный и немного обиженный вид, волосы растрепаны благодаря мне, и слегка расстегнута была куртка.

–Буду благодарна.

Я слегка улыбнулась.

Алекс сходил к машине за минералкой.

Как только мои губы коснулись горлышка бутылки, тут же всю горечь смыло прохладной водой. А моя душа, ликуя, взлетела из подземелья моего плохого состояния, вверх под тяжелые серо-фиолетовые громоздкие тучи, и стала там отплясывать, и немного заигрывать с небесными телами.

–Спасибо, что спас меня – сказала я, как только оторвалась от минералки.

–Не за что, – Алекс стоял напротив, и стрелял в меня глазами, – не думал, что тебе так противно со мной целоваться.

Все меня перекосило внутри от его слов. Он, действительно, так подумал?

–Это не так – запротестовала я.

–Что-то не верится.

Он отвернулся от меня в который раз. Ну, сколько можно?

–Меня просто замучила жажда, а ты себе напридумывал.

–И поэтому ты терла губы? Может, нужно было наждачку принести?

–Может у меня воспаление?

–Еще лучше.

Он помахал головой, словно поражался, какой бред я несу.

Я с нарастающей ненавистью стала пинать ближайший камень, пока нога не стала изнывать сильной болью. Сразу Алекс делал вид, что не замечает, что я делаю, потом он схватил меня и оттащил от камня, усаживая на холодную землю.

–Ты ненормальная? – он взял мою ногу и стал снимать с нее обувь.

–Не нужно было меня доводить.

–Ты первая начала.

Тут Алекс резко замолк, потому что увидел мою полностью покрасневшую ступню и сжатые от боли пальцы.

Он с жалостью поднял на меня глаза и не знал, что сказать.

–Я сама виновата – тихо сказала я, полностью блокируя все эмоции. Как у меня это получалось? Сама не знаю.

–Тебе сильно больно? Сможешь сама дойти до машины? Я отвезу тебя домой.

–Мне не больно – слегка надломленным прозвучал мой голос, – я не хочу домой. Давай, еще немного здесь побудем?

–Ты уверена?

Я кивнула.

Алекс помог мне обуться. Я стащила плед с плеч и постелила на землю, чтобы парень мог сесть рядом.

–Спасибо.

Он плюхнулся рядом и приобнял меня, я положила свою голову на него.

Мы были вдвоем. Только он и я. Я и он среди сотни тысяч игольчатых свидетелей, и при небольшом порыве ветра они начинали переговариваться друг с другом, обсуждая каждое наше движение, каждый взгляд.

Пусть мое сердце и не замирало, или вовсе не выпрыгивало из груди, мне было хорошо с Алексом. Мне вообще хорошо с ним, когда он не выводит меня из себя. В такие моменты он просто ангелочек. Как бы ни так.

–Почему ты с Джен?

Этот вопрос прежде слетел с моих уст, чем успела подумать.

–Почему я должен быть не с ней?

–Тогда почему сейчас ты со мной?

Я почувствовала холод внутри. Так далеко. Пока что совсем слабенький, но стремительно нарастающий с каждым новым словом Алекса.

–Потому что ты позволяешь. Джен сейчас нет в городе. Так что выдалось пару свободных деньков. Ты одна. Я один. Сейчас. Я ни к чему тебя не принуждаю, ты не думай. Просто, я чувствую, что тебе нужна моя поддержка.

–Значит, когда появится Джен, твой след простынет?

Он кивнул.

–Она тебя почему-то ненавидит, и выносит мне мозги.

Я держалась, как могла, честно, но он все подливал и подливал масло в огонь, который я пыталась разбавлять водой, чтобы не сильно обжечься. Я все это понимала, но не хотела принимать. Я не достойна, что бы мной просто пользовались. Никто не достоин!

–Там нечего выносить – шепотом сказала я.

–Что?

–Они пусты, твои мозги и твое дурацкое давно заплесневелое сердце, которое на первый взгляд кажется деревянным, но нет. Оно не деревянное, это для тебя слишком много, оно пустое. Пустое как ты сам, твои мозги и твои похабные мысли. Однажды ты превратишься просто в пыль, тогда ты ничего не будешь стоить. Так почему же ты гонишься за всем этим? Ты уже никогда не будешь никому нужен. Ни Джен, ни девушке, которая однажды снизошла до твоего внимания. Абсолютно никому.

Я чувствовала, что перегибаю палку, что говорю совершенную ерунду, но я хотела сделать ему так же больно. Смогла ли?

Я больше не касалась его, а Алекс не обнимал меня. Мы сидели в тишине. Она всегда пробегает между нами, словно черная кошка. Только кошка тут совершенно ни при чем. Виноваты во всем мы сами.

У всех романтично настроенных пар молчанию придается особый шарм и таинственность. Наше молчание сопровождалось раскатами грома и вспышками молний, или же просто тихо плачущим дождем.

Мне было холодно, но я не подавала виду. Я сильная, выдержу.

Алекса же сознание по его виду, словно покинуло его и улетело в далекую страну раздумий. Я не мешала ему. Наоборот, я пыталась ему помочь. Вопрос в другом: "А нужна ли ему моя помощь?"

Я всегда знала, что между нами непробиваемая стена. Знала, и все равно подпускала его к себе. Он такой человек, который сейчас говорит одно, а через секунду – другое, и за это его хочется придушить. Иногда я вижу, как с его мраморного лица отпадают маленькие кусочки большого лицемерия, и я вижу кожу обыкновенного человека, но трещины быстро затягиваются, и тогда до него снова не достучаться.

А мне хотелось биться. Мне, почему-то, хотелось биться за его душу. Пусть от нее ничего не осталось, пусть кроме толстого слоя пыли в нем ничего не осталось, но где-то глубоко внутри есть фитиль, который только ждет, чтобы его зажгли.

Я знала, что нужно делать.

Быстро поднявшись с земли, и оглядевшись по сторонам, я решила озвучить то, что задумала.

–Алекс.

Он нехотя повернулся ко мне, и бросил усталый взгляд.

–Давай так?! Я сейчас снимаю с себя одежду...

–Это интересно.

Я не повела глазом и продолжила:

–...и прыгаю в озеро.

–Зачем?

–Я поборю свой страх, а ты будешь вести себя нормально. Идет?

–"Нормально" это как? Как ты хочешь?

–Все, что я хочу, чтобы ты поборол страх быть человеком. Нормальным человеком. Я хочу, чтобы ты был просто собой. Просто Алексом.

–Простым Алексом с простой тобой, а не идеальным Алексом с идеальной Джен? Ты это имела ввиду?

Он обливал меня помоями столько, сколько я его знаю. И почему я все еще здесь? Этот козел никогда не изменится. Я не должна его терпеть. И не буду.

–Знаешь, ты прав – мои глаза застыли в изумлении, потом я посмотрела на него в полной задумчивости и твердо сказала – такое говно, как ты и Джен, всегда будете держаться на плаву, а простые люди, как я, хорошие люди, никогда из-за этого говна белого света и не видят. Так, что я тебя оставляю в гордом одиночестве со своими помоями, вынуждена откланяться и удалиться. Великодушно благодарю за столь великую честь принять простолюдинку, окунуть ее в свои благочестивые помои, и отправить в далекие края. Пока.

Я ушла. Просто. Он ничего не сказал, не проронил ни звука. Только птицы слишком сильно кричали над нашими головами, провожая неожиданно выглянувшее из-за туч солнце. Такое красное, такое тяжелое.

Я смотрю на солнце, (за спиной остался Алекс, он все еще сидел на земле) и оно своими едкими лучами впивается в мою грудь, высасывая все без разбора.

Отдавая себя другим – сам можешь остаться пустышкой. И я осталась.

Я простая. Неидеальная. Я не Джен.

***

Я не помню как добралась домой. Было вокруг темно, и только фонари создавали ореолы света, рассекающие темноту.

Мама была дома, она делала уборку, и бродила с тряпочкой по кухне.

–Я дома – крикнула Анна.

Я рывком скинула с себя куртку и хотела подняться по лестнице к себе в комнату, но мамин требовательный голос меня остановил.

–Ты где была? Весь день моя дочь где-то бродит, а ее мать ни слухом, ни духом?

–Мам, я устала. Поговорим завтра.

Я уже было собралась уходить, но все так просто не закончилось.

–А ну-ка, спускайся, потому что мы не будем ждать завтра и поговорим сейчас.

Я спустилась с двух ступенек, по которым успела подняться, и безразлично на нее смотрела. Мне душу вынули. Как я должна была выглядеть, как?

–Что с твоими зрачками? – она подошла ближе, ее глаза были на уровне моих.

–Что с ними? – устало спросила я.

–Они расширены. Ты что то употребляешь? Может, куришь? С какой компанией ты связалась? С наркоманами?

Она кричала так, что стекла дребезжали, но на моем лице и мускул не дрогнул. Мне все равно. Я бы тряслась от страха при виде искривленного лица мамы от злости, норовящую меня ударить, если бы это не повторялось день ото дня.

–Нет. Я не знаю ни одного наркомана.

Хотя одного "наркомана" знаю, но больше знать не хочу.

–Так и знала, что ты их покрываешь! Скоро из дома вещи таскать начнешь, чтобы дозу купить, а ну, вены показывай.

Она взяла меня за руку, поднимая длинный рукав от кофты, но я скинула ее руку со своей.

–Ничего я не буду показывать. Я НЕ НАРКОМАНКА!!! Хочешь – верь, а хочешь – нет. Хочешь держать меня на цепи? Так замкни дома! Отбери мобильный и ноутбук! Сделай хоть что-нибудь! Давай!

Не успела я опомниться, как получила звонкую пощечину. Я схватилась за щеку, кожу саднило, было больно и дико обидно. Я же ничего не сделала. Ничего не сделала плохого. Только поздно пришла. Для нее это тоже весомый повод. Для нее все повод, потому что все свою жизнь, по ее мнению, я все делаю не так.

Не так живу, не так дышу, не в тех влюбляюсь.

Почувствовав некий внутренний толчок, я его прямо увидела – толчок вины, мама попыталась меня обнять, но я с силой оттолкнула ее.

Она отлетела и стукнулась головой об стену.

Теперь волной вины накрыло меня.

Мама зажмурилась от боли, а затем стала медленно сползать по стене вниз, схватившись одной рукой за голову, другой за сердце.

Я подбежала к ней и не знала что делать. Она истошно заворачивала глаза и упоминала отца и Господа Бога.

–Я сейчас вызову врача – я крепко сжала ее руку, и побежала к телефону, который лежал в рюкзаке.

–Алло, здравствуйте! Можно доктора на дом?

***

Я открыла дверь. Сразу меня обдало холодным потоком воздуха. Кровь в жилах застыла.

Я спустилась с крылечка и пошла в сад.

Шаг. Сердце колотится, словно под прицелом.

Еще шаг. Ноги подгибаются, но я заставляю себя не упасть.

Снова шаг. Что же я наделала?

Я опустилась на скамейку, закрыла руками глаза. Замерла, словно статуя. Хотелось стать белым холодным мрамором, и ничего не чувствовать: ни боли, ни любви, ни холода.

Затем я медленно опустила руки, и посмотрела вокруг.

Что все это время было вокруг меня?

Скамейка, на которой я сидела, была жутко неудобной, старой и затертой. Высокие черные деревья, раскачивающиеся от ветра, были голыми. Газон был грязный и затоптанный. Ни одного куста и ни одного растения.

Вокруг сгущалась темнота, и я чувствовала, как эта темнота перекочевала ко мне, и съедала меня изнутри. Медленно.

Только справа едва заметно замелькал живой и очень теплый красный огонек. Кто-то приближался.

–Анна, ты здесь? – по голосу я поняла, что это Колин.

–Да – дребезжащим голосом ответила я.

–Что случилось?

–Мама попала в больницу. Ее забрали.

Я подняла на него свои полные слез глаза.

Колин мгновенно оказался рядом и приобнял меня. Может, он и не знал, но мне стало немного теплее.

–Это я во всем виновата. Я толкнула ее, Колин. Сильно.

–Из-за чего?

–Так получилось. Она схватила меня, и я оттолкнула ее. Мне так жаль. Я не хотела.

–Успокойся, ладно? – он крепче обнял меня и потер рукой по моей заледенелой руке, разгоняя кровь в жилах, – ты не виновата.

–Я знаю, что виновата. Знаю, но я не хотела, чтобы так получилось.

–Ты не хотела – прошептал он.

Я положила голову на него, и слегка прикрыла глаза. Мне не было спокойно. В голове на повторе стоял момент, как мама ударяется головой об стену, а потом ее лицо, пропитанное болью.

Вдруг я почувствовала, как Колин пытается меня отодвинуть, я посмотрела на него.

–Прости, ты как? Мне нужно уже идти – он сидел и наивными глазами смотрел на меня.

–Конечно, иди. Спасибо.

–Я бы остался, но у моей девушки тоже что-то случилось.

Я кивнула, освобождая его от муки успокоений меня.

Он обнял меня, встал, отряхнул штаны и ушел.

–Пока – прошептала я ему в след.

Вы все всегда уходите, когда нужны больше жизни.

–Это кто сейчас был? – раздался до боли знакомый голос со стороны двери, Колин вышел через садовую дверь.

–Тебе-то какая разница? – отозвалась я.

–Мне-то – большая, – я слышала приближающиеся ко мне медленно шаги.

–Зачем ты пришел?

Он сел рядом слишком близко, что наши руки соприкасались.

–Знаю, что нужен тебе сейчас. Я это чувствую. Серьезно! – он попытался взглянуть в мои глаза, и он их в темноте почти увидел, – ты мне веришь?

–Как я могу тебе верить?

Я встала на ноги, и повернулась к нему лицом.

–Прости, мне сейчас не до тебя.

–Останься, пожалуйста – тихо произнес он.

–Здесь холодно. Я пойду.

Тут я стала уходить, как он аккуратно взял меня за руку. Слабый разряд тока прошелся от руки по всему телу, словно, заряжая.

–Я прошу.

И я осталась.

Тихо села рядом с ним. Мы молчали. Только молчали. Мы всегда делим молчание с ним пополам. Я придвинулась к нему ближе, чтобы согреться. Он только ждал этого, словно ему тоже было холодно, и я разрешила ему себя обнять.

Сейчас внутри меня царил мрак и только где-то глубоко, а может на поверхности моего сознания искрился маленький огонек. Я не знала, откуда он взялся, и когда уйдет. Он просто сейчас был. Такой слабенький и совсем тусклый, но согревающий.

–Прости меня.

Я слышала это, и не верила.

–Я все понимаю.

–Ты не такая как мы, и это хорошо. Ты чистая и светлая. С тобой я вижу все по-другому. Хоть, я и веду себя, как последний кретин, но это потому что, я не хотел тебе нравиться. Точнее хотел, но не мог позволить себе испортить тебя.

В другой момент я бы рассмеялась, не зло, а так в шутку, но сейчас мне не хотелось.

–Я понимаю. Ты хотел сделать как лучше, когда вел себя как последний придурок. Все ясно.

Он еле заметно кивнул, крепче обнял, а потом уткнулся носом мне в щеку.

–Алекс, я не обижаюсь. Ты можешь с чистой совестью идти домой. Я отпускаю тебе все твои грехи.

Его лицо слишком было близко. Слишком. И его горячие дыхание оставляло ожоги на моей коже.

–Мама бы не пережила, если бы ты ушла из дома – сказал он не отодвигаясь, – ты же не хотела уходить верно?

Я ничего не ответила.

–Ты хочешь казаться сильной и самоотверженной, но это не все.

–А что же еще?

Я отодвинула голову, и он посмотрел на меня.

–Ты добрая, милая и очень хрупкая, а еще нежная и смешная.

–Это когда я тебя смешила? – грустно спросила я.

Он обхватил мое лицо руками.

–Всегда.

И поцеловал. Его губы были такими мягкими и приятными, а поцелуй нежным, спокойным, но насыщенным и запоминающимся.

Так продолжалось около пяти минут, пока слеза все-таки не решила скатиться вниз, и дотронулась до щеки Алекса. Он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня. Плачу ли я, или это маленькая капля дождя.

–Ты чего? – он вытер тыльной стороной руки мою размазанную слезу.

–Просто это не по-настоящему. Ты ведь знаешь.

Он пронзительно смотрел на меня, не моргая, и сказал:

–Но это все, что у нас есть.

Я кивнула, сдерживая новый поток слез.

–С мамой все будет хорошо, веришь?

–Хочу верить.

Он снова обнял меня, как всегда.

***

Суббота

Странно просыпаться утром в тишине. Когда действительно тихо. Не раздается снизу мамино бурчание, что почтальон не так закрыл ящик или, что она не может найти ключи.

Странно не слышать ее нотаций, что я могу проспать в кровати всю жизнь, а иногда она стаскивала с меня одеяло, и если я крепко держалась за него, то сваливалась следом за ним на пол.

От этого воспоминания я улыбнулась. Отодвинула в сторону одеяло, и пошла заваривать чай.

К концу подходят каникулы. Обычно со мной ничего не случается. Я живу обыденной и скучной жизнью, которой никто, даже я, не интересуется. И я привыкла к этому. Не думаю, что хорошо, когда жизнь просто кубарем катится по наклонной или скачет со скоростью двести километров в час в гору. Главное размеренность, и понимание того, что происходит, а я не понимаю, что сейчас происходит. Это все так странно и так неестественно. Словно, это вовсе не моя жизнь, а то, что люди обычно придумывают перед сном, когда сон не идет. Это, действительно так похоже на меня, но я знаю, что это не выдумки. Знаю. Знаю, что Алекс реален, и знаю совершенно точно, что мама сейчас в больнице.

Так же точно уверена в том, что Кай сейчас подходит к моей входной двери и постучит в нее, а ей открою, просто потому, что вижу ее в окно, просто потому, что доверяю своим глазам.

Ее хмурая улыбка и поникший, почти отсутствующий взгляд охлаждал горячий кофе, который я перед ней поставила. Она почти не говорила со мной, только обронила пару слов: – "Ненавижу Сэма".

Я нахмурила лоб и попыталась, что-либо узнать, но она молчала и молчала.

Что-то случилось у них с Сэмом, и она не хочет говорить. Я не буду заставлять.

Просто долила в кружку ей кофе и принесла мармелад.

Так мы грустили с ней вдвоем. Тихо. И дышали почти беззвучно.

–У нас было так много общего, но чтобы понять друг друга, этого оказалось недостаточно, – прошептала Кай.

Я просто молчала, давая ее мыслям раскрыться.

–Он всегда был для меня другом. Хорошим другом. Знаешь, таким, которые сразу приходят на помощь в любой ситуации, в любой момент, и не просят ничего взамен.

–И что же произошло?

–Я для него никогда не была другом, и все что он для меня делал, он ждал от меня ответных действий.

–Он делал все из хороших побуждений.

–Только зачем нужно было целовать меня, а потом просить за это прощение. Он сказал: "Сделаем вид, что этого не было". Зачем?

–Думаю, он научился этому у своего друга. Хочешь, я поговорю с ним?

–Нет. Не нужно. Ничего не было.

–Точно?

–Да. А ты какого друга имела ввиду?

–Алекса.

–Ты знаешь Алекса? – она свела брови, и потянулась за новой порцией мармеладок.

Почему я должна его не знать?

–Он был на озере. Помнишь?

–Да, точно. Как я могла забыть?

Я смотрела на нее и прокручивала у себя в голове. Нет, не события. Пустоту, и постоянную мысль о том, что я делаю что-то неправильно.

Кай была очень расстроена. Она расстроена не тем, что Сэм поцеловал ее, ведь они только друзья, а тем, что он испугался возможных отношений, а он испугался. И напрасно. Он тоже ей нравится.

***

–Ты в порядке? – я обняла на прощание Кайли.

–Да. В полном, – она отошла от меня на пару шагов, потом зашевелила бумажным пакетиком с кокосовым печеньем, – спасибо за сладости.

–Не за что.

И ушла. Домой. Дома всегда тепло, когда тепло внутри. Внутри себя.

Я только закрыла входную дверь, как в нее постучали.

Неужели она что-то забыла?

–Я не помешаю? – за порогом стоял Алекс и улыбался.

Странно, что теперь я не ощущала его навязчивого присутствия, или постоянной слежки за мной. Ведь, если подумать, он всегда знает, где я нахожусь.

–Нет, проходи.

–Знаешь, я здесь не для того чтобы остаться, а для того, чтобы забрать тебя с собой.

Он прошел в прихожую и стоял напротив меня одетый в джинсы и черную куртку, а сам весь загадочно искрился.

–И куда?

–Только ты, я и одно секретное место.

–Почему оно секретное? Оно противозаконное? Ты там траву выращиваешь? Или спирт гонишь? Признайся, что я тебя расколола.

–Ты меня не заставишь признаться, – он подошел ближе, чтобы поцеловать меня.

–Значит, это так?

Алекс обольстительно улыбнулся, притянул меня к себе и около секунды смотрел на мои губы, которые я уже думала, он никогда не поцелует.

–Ты поедешь со мной?

–Да.

–Я ведь даже не сказал куда.

–Все равно.

Потом он коснулся моих губ своими. Я так ждала этого, словно прошла вечность с нашей вчерашней встречи, а мои мозги полностью отключились. Со мной никогда раньше такого не бывало. Это похоже на безумие. Мои мысли больше не при мне, они летают где-то высоко в горах, спят в ванильно-сахарных облаках, и я не хочу спускаться на грешную землю. Я итак все время здесь бываю, но не сейчас. Сейчас мое пустое сердце начало медленно наполняться. Я еще не поняла, что это, но оно имеет привкус счастья.

Алекс ждал меня в гостиной, пока я собиралась.

Сегодня я решила надеть платье и туфли. Ну, и что, что на улице холодно. Впервые за долгое время, я не чувствовала себя обделенной теплом.

Когда я спускалась по лестнице, то пару раз чуть не свалилась, на последней ступеньке Алекс успел поймать меня.

–Ты просто чудесно выглядишь.

–Спасибо.

Я отпустила парня и стала поправлять свое платье в пол кремового цвета.

Взяла Алекса под руку, и мы вышли из дома такие счастливые и такие родные, и неважно, что это не мой парень. Почему-то неважно.

***

–Где это мы? – спросила я.

Алекс закрыл мне руками глаза и вел прямо, я только слышала наши шаги, мы были в здании.

–А ты как думаешь?

Он опустил свои руки мне на талию, а голову положил мне на плечо, обнимая со спины.

–Ты привел меня к себе домой?

–Угадала.

Вокруг было слишком красиво. Светлые стены, высокие потолки, со вкусом подобранный интерьер в стиле модерн, в гостиной было два больших белоснежных дивана с мягкими до безумия белыми подушками, в дальнюю стену был встроен камин, а сверху висел плазменный телевизор, по боковым стенам висели картины и стояли в вазах цветы.

–И по какому поводу?

–По поводу моего дня рождения.

Я повернулась к нему. Алекс просто смотрел на меня. Ни как-то по-особенному, как на дорогую картину или ценную реликвию, ни влюблено, ни фанатично, а просто искренне, без лишних надежд.

–Ты останешься? – спросил он, поправляя выбившуюся прядь волос.

–Останусь – я кивнула и притянула его за подбородок к себе для поцелуя.

–Не скажешь мне ничего? – он прервал наш поцелуй.

–Я итак много тебе сказала – улыбнулась я, так и быть – С Днем Рождения, Алекс!

–Спасибо, Анна, – он мило улыбнулся, словно котенок и поцеловал меня.

Это странно говорить, и с трудом могу признать, что я, кажется, влюбилась. Эти невообразимые, но до боли приятные ощущения одухотворенности нравятся мне. Я чувствую себя так легко, словно с каждым поцелуем в мои легкие проникает гелий и отрывает меня от земли.

Хотя, нет. Я не влюбилась. Чувства для слабых. Я не слабая. Я просто немного ему поддалась.

Я слегка оттолкнула его от себя, потому что чувствовала, что не могу оторваться от него.

–Зажги камин.

Алекс облизнул губы и мило посмотрел на меня, словно на малое дитя.

–Хорошо.

Он отошел от меня на пять метров, и я чувствую, как теплый ореол покинул меня и направился за ним. Стало тоскливо. Что же это такое происходит? Кажется это уже называется зависимостью. Я улыбнулась одним уголком рта и хотела пойти за ним, лишь бы тепло всегда было рядом, но не стала, вместо этого я села на один из больших диванов и наблюдала за ним. Я наслаждалась видом. Он положил дрова в камин и зажег их. Поленья стали приятно потрескивать, создавая уют. Огонь отбрасывал свет, поэтому Алекс выключил лампы, давая романтике просочиться в каждый уголок этой комнаты, а потом он принес вино, фрукты и торт.

–Ты подготовился.

–Совсем капельку, только чтобы тебя не спугнуть. Думаю, полный дом гостей тебя бы привел в бегство.

–Ты прав – я мечтательно улыбнулась, – и все-таки?

–Что именно?

–Почему я, а не она? Она твоя девушка, а я – никто.

–Ты не никто.

–А кто же?

–Ты Анна. Девушка, которая приводит мои нервы в потрясение, заставляет кровь нервничать и одновременно стыть в жилах. Ты нравишься мне девушка-никто.

–Сильно?

–Больше чем можешь представить.

Я отпила глоток бархатистого напитка и сладко улыбнулась. Он сделал тоже самое.

–А если придется выбирать. Она или я.

–Думаю, я уже выбрал.

Я поставила бокал на стеклянный столик, и прильнула к нему, крепко обнимая и целуя.

Он свободной рукой тоже обнял меня, а другой поставил бокал на стол.

Одна мысль засела в моей голове точно – мне жарко в этом платье. Я позволила ему снять с меня его Алексу. Я осталась в одном белье и легла рядом с ним на диван. Ткань его рубашки приятно щекотала мне кожу, так же как и его дыхание. Алекс покрывал поцелуями меня с ног до головы, а я лишь смеялась, это и его смешило тоже, поэтому он все продолжал и продолжал, потом парень лег рядом на подушку и переплел наши пальцы. Я положила свою голову ему на грудь, не отпуская его руки.

–Я слышу, как бьется твое сердце, – прошептала я.

–И как?

–Очень тихо и спокойно. Это странно.

–Почему же?

–Я лежу перед тобой почти голая, ты целуешь меня, и у тебя не возникает никакого волнения, сопровождающее повышенное биение сердца.

–Наверно, это потому, что ты почти голая.

Он ехидно заулыбался, а я подняла голову, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза.

–Так мне раздеться?

–Нет, не нужно. Мне так все нравится – он придвинул меня ближе к себе и уткнулся носом в мои рассыпанные на подушке волосы.

–Знаешь, я могу себя контролировать – сказала я.

–Это ты к чему?

–Я не такая как эти влюбленные дурочки, которые лишаются разума. Я смогу если что за себя постоять.

–В случае чего?

–В случае если ты решишь меня неожиданно кинуть. Уйдешь к своей Джен. Я буду мстить, а не просто вас ненавидеть и проливать литрами слезы в подушку. Ты понимаешь?

–Ты доступно объяснила.

–Хорошо, принеси мне свои штаны, я немного замерзла.

–Как скажешь – он чмокнул меня в щеку и убежал наверх.

Не должно быть плохого конца, хотя я ко всему готова.

Он быстро вернулся, надел на меня штаны, со всей любящей и не любящей силой прижал к себе и накрыл нас одеялом.

В такие моменты хочется верить в сказки, в прекрасного принца и большой уютный замок, который не развалится при первом порыве ветра, потому что оказался карточным.

–Знаешь, – еле слышно прошептала я.

–Что?

–Пусть завтра не настает. Мне хорошо здесь и сейчас. Ты можешь остановить свое время и подарить его мне? Тебе его не будет жалко?

–Забирай его все. Мне без тебя оно не нужно.

Я провела указательным пальцем по его нижней губе, а он не поймал его, слегка прикусывая зубами, а нежно поцеловал. Это был один из самых милых жестов, которые он когда-либо делал.

Я закрыла глаза и отдавалась теплым объятиям, тая в его руках словно мороженое.

Я не смогу причинить ему боль. Даже если он причинит ее мне, я не смогу ударить в ответ. Я слишком слабая, чтобы ни говорила.

–Ты останешься на ночь у меня? – провел он рукой по моей спине.

–Если утром не прибежит твоя девушка и не начнет доставать меня за волосы из твоей постели.

–Она не прибежит.

–Тогда остаюсь.

Он накрыл меня собой, даря нежные сменяющиеся на страстные поцелуи. Под теплым одеялом билось два сердца, одаренные теплым взаимным чувством.

Я заснула на нем, на этом диване в бра и его штанах, укутанная сверху донизу одеялом, а его руки больше не обжигали, они стали более приспособленными к моему телу, и больше не пытались нанести урон, а пытались оберегать.

Воскресенье

Это утро было самым приятным из всех. Это утро дарило улыбку на лице, от него было комфортно на душе, а еще мне ни разу не приносили кофе в постель, да еще и такой красивый парень, который лишь взамен попросил поцеловать его.

Я будто все еще сплю и не хочу больше никогда просыпаться.

Все слишком хорошо, чтобы казаться правдой.

–Доброе утро – сказал он, присаживаясь рядом со мной, – держи.

–Это мне?

Он кивнул.

–Спасибо большое.

Я отпила глоточек кофе, чтобы не обжечься, и он показался мне до неприличия вкусным.

–Как вкусно – радостно протянула я.

–Рад, что тебе понравилось.

Я долго пила кофе, а Алекс рассказывал мне про рыбалку и что, он просит, нет, требует, чтобы сегодня я с ним поехала. Я долго упрямилась, но в итоге согласилась. Думаю, с ним мне ничего не страшно.

–Но сразу, мне нужно навестить маму в больнице.

–Хорошо, я отвезу тебя.

Я поцеловала его в нос и противно засмеялась, я всегда так смеюсь, когда сделала пакость, по крайней мере, про себя.

Последние дни каникул стали так быстро проходить, словно в перемотке, я не успеваю наслаждаться моментами. Когда мне так хорошо, время несется со скоростью света. Мне постоянно приходиться останавливаться и напоминать себе, что в эту секунду мне хорошо, запомни ее.

Алекс сразу отвез меня домой, чтобы я переодела вечернее платье на повседневный наряд. В больнице мы оказались быстро. Алекс остался ждать меня снаружи, а я сама пошла внутрь.

Холодные серые стены нагнетали, я почувствовала себя такой опустошенной и потерянной. Кругом ходят люди с безжизненными лицами, а медперсонал был уставшим с кругами под глазами.

Я подошла к стойке и спросила, в какой палате лежит моя мама, меня направили на третий этаж и попросили найти доктора Джонса.

На третьем этаже меня уже ждали.

–Доктор Джонс? – он стоял у лестницы, я сразу увидела табличку с его именем на халате.

–Да, мисс Беннет, здравствуйте.

–Здравствуйте, как она?

–Ваша мама чувствует себя намного лучше. Мы выпишем ее завтра.

–А что же с ней было?

–Обыкновенный срыв. Вам, стоит поберечь вашу маму и ее нервы.

–Да, доктор. Спасибо вам. Могу я ее навестить?

–Конечно, она, правда, сейчас спит, режим сна полностью сбился.