Текст книги "Сделай шаг"

Автор книги: Мелани Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

10

Только то, что они находились в людном месте, удержало руку Кэрри, уже готовую взметнуться к его щеке. А еще то, что, ударив его, она обнаружит, как больно ранили ее слова Майкла.

Как бы сожалея о своем утреннем ухаживании, он с самого завтрака пребывал в крайнем раздражении. Радостное возбуждение не покидало Кэрри на протяжении всего путешествия, но сейчас ей пришлось признать тот факт, что, постоянно принуждая ее носить маску счастливой новобрачной, Майкл, очевидно, не считает, что те же правила касаются и его. Впрочем, здесь их никто не знает и никого не волнует, счастливы они или нет.

– Я вовсе не думаю, что коллекционирование мужей войдет у меня в привычку, Майкл. Судя по всему, месяцев, проведенных с тобой, мне хватит до конца жизни, – произнесла Кэрри отчетливо ледяным тоном, не оставлявшим никаких сомнений в том, что она очень зла. Кэрри повернулась и направилась за ожидавшим их портье к лифту, не заботясь о том, последует ли за ней Майкл.

Кэрри переодевалась долго. Она взяла с собой струящееся платье, которое Джулия заставила купить, несмотря на немыслимую цену. Состоявшее из искрящихся жемчужных ромбов, скрепленных тончайшими шнурами, оно покорило Кэрри с первого взгляда. Повязав на шее воздушный шарф в тон платью и закинув его длинные концы назад, Кэрри скользнула в шелковые бальные туфельки. Теперь пора взглянуть на себя в зеркало, подумала она.

Однако отражение ее не порадовало: из зеркала смотрела не Кэрри Ховард, а миссис Майкл О'Берри с лицом бледным и напряженным. Кэрри взяла сумочку и открыла дверь.

Майкл стоял на балконе, оперевшись руками на перила и внимательно следя за оживленным движением по Нилу. Мгновение он оставался неподвижным, и глаза Кэрри смягчились, задержавшись на его могучей фигуре. Затем он обернулся через плечо и окинул ее холодным отсутствующим взглядом.

– Еще одно состояние, полагаю, – пробормотал он, выпрямившись.

– Совершенно верно, – ответила Кэрри, борясь с дрожью в голосе. – Притом весьма значительное…

Майкл наградил ее скупой улыбкой за неукротимый дух борьбы.

– Платье стоит того, уверяю тебя. Но следует приложить гораздо больше усилий, чтобы заставить меня содрогнуться, – заметил он, мрачно насмехаясь над ее наивностью. – Ведь именно таково твое намерение?

– Будь осторожнее со словами! – посоветовала Кэрри.

– Но я с удовольствием пойду тебе навстречу, – заверил ее Майкл. – А теперь дай мне свое запястье.

– Зачем? Хочешь сломать?

– Очень заманчиво. Но нет.

Майкл ждал. Немного нервничая, Кэрри протянула руку и с недоверием наблюдала, как он застегивает браслет – полоску неограненных алмазов, заключенных в прекрасную филигранную золотую оправу, – на ее запястье.

– Майкл, – попыталась возразить Кэрри, – я не могу это принять.

– Даже если я скажу, что это очень обидело бы меня? – Его подбородок напрягся. – Рассматривай браслет всего лишь как реквизит, Кэролайн. Что ты с ним сделаешь… потом… меня не касается.

– Верну тебе, – с отчаянием в голосе произнесла Кэрри. – И кольцо. Все.

– Нет, спасибо. – В его глазах промелькнула улыбка, немного согревшая сердце Кэрри. – Мне все это ни к чему.

– Я… я пойду возьму плащ.

И когда она, склонив голову, надевала мягкий бархатный капюшон, зеркало убедило ее, что бледность больше не проблема. Щеки Кэрри горели огнем.

Вестибюль отеля был переполнен мужчинами в вечерних костюмах и женщинами в потрясающих платьях. Очевидно, все они собрались на представление «Аиды» под открытым небом. Но Майкл шел не задерживаясь, несмотря на несколько попыток завязать с ним разговор. Он помог Кэрри сесть в ожидавшую их машину, и шофер тут же тронул с места.

– Это далеко? – спросила она, когда они достигли окраин города, где в заброшенных карьерах, откуда добывали камни для пирамид, разместился рынок с огромным количеством глиняной посуды, лежавшей рядами и поблескивавшей в лучах заходящего солнца.

– Ты скоро увидишь пирамиды, – пообещал Майкл и оказался прав.

Пирамиды внезапно, словно по волшебству, появились в легкой дымке, – гораздо ближе, чем ожидала Кэрри. Ее охватило внезапное желание прикоснуться к чему -нибудь теплому и живому, и она взялась за руку Майкла.

– О, как они великолепны! – тихо выдохнула Кэрри, и Майкл, словно разделяя чувства жены, нежно сжал ее пальцы.

После спектакля, который произвел на Кэрри ошеломляющее впечатление, Майкл повел ее в небольшой ресторанчик, расположенный высоко на цитадели, – подальше от оперной публики.

– Я и не предполагала, что выполнение условий пари потребует от тебя стольких хлопот, – сказала Кэрри, пытаясь разрядить обстановку, когда им принесли традиционный набор горячих и холодных блюд.

– Мне бы не хотелось, чтобы Гарри сообщили, будто я не выполняю своих обещаний. Это единственное место, где дают «Аиду» в ближайшие несколько месяцев.

– Я не собираюсь встречаться с Гарри в обозримом будущем.

– Тебе придется с ним сталкиваться, – начал он, – если Лесли… – Майкл остановился, заметив, как напряглось ее лицо при упоминании этого имени. – Ладно, оставим обсуждение этого вопроса, чтобы не испортить впечатления от великолепной еды, – предложил он. – Почему ты не говоришь, как тебе понравилась опера?

Но Кэрри была немногословна. Когда им подали сочное мясо барашка, приправленное пряностями, с лимонами и оливками, именно Майкл принял на себя несвойственную ему обязанность развлекать ее пикантными историями из жизни оперных див.

Наконец, невзирая на уверения Кэрри в том, что она уже не в состоянии больше есть, он попросил официанта принести восхитительный фруктовый салат, украшенный фисташками и кедровыми орехами и окропленный настоем из лепестков роз и апельсиновых цветов. Попробовав его, Кэрри завершила знакомство с арабской кухней.

По дороге в отель она почти спала, и Майкл обнял ее и прижал к своему плечу – блаженная мука! А когда они пересекали вестибюль гостиницы, он держал ее за руку.

Оказавшись в номере, Майкл открыл дверь в спальню Кэрри и повернулся так, словно намеревался что -то сказать.

– Да? – подбодрила она его.

Но Майкл лишь покачал головой, а потом, словно невольно, произнес:

– Джулия была права насчет тебя, Кэролайн…

– Права? – Кэрри вдруг проснулась. – Я думала, она сказала тебе…

Майклу было неинтересно, о чем она думала.

– Несмотря на то, что ты, несомненно, самая невыносимая, дерзкая и откровенно жестокая юная леди из всех, кого я когда -либо встречал…

– Это я – невыносимая?… – Кэрри осеклась, когда Майкл провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

– На редкость, – мягко подтвердил он. – Несмотря на все это, Кэролайн, тебя было бы очень легко полюбить.

Ее сердце подпрыгнуло, а затем затанцевало от восторга.

– Так полюби, – прошептала она, обвивая руками его шею.

Какое– то мгновение губы Майкла помедлили в дюйме от ее лица, и Кэрри ощутила тепло его прижавшегося тела. Потом он убрал ее руки и отступил назад.

– Думаю, мне плохо удаются роли второго плана. – И когда Кэрри заставила себя открыть глаза, она заметила, что на его лицо вернулось обычное насмешливое выражение. – Я рад, что тебе понравился вечер, Кэролайн. Но если тебе трудно это выразить словами, то обычного «спасибо» будет достаточно. Увидимся утром.

Майкл не позволил ей уехать в загородный дом, утверждая, что она должна остаться в Дублине в качестве хозяйки, хотя на самом деле они почти никого не принимали. Окружающим он, несомненно, казался образцом преданного мужа, ежедневно принося цветы и изо всех сил пытаясь развеселить Кэрри.

Это становилось почти невыносимым. По ночам Кэрри в одиночестве сворачивалась калачиком на кровати, а по утрам, просыпаясь, когда миссис Вэллз приносила чай и газеты, всегда видела Майкла рядом – расслабленного, в халате, шутившего мило и доброжелательно. Он и впрямь был очаровательным, когда поблизости возникал кто -то, кого следовало убедить в безоблачности их счастья. А оставшись наедине с Кэрри, словно удалялся от нее на обратную сторону Луны. То, что посторонним казалось идеалом, было просто идеальным адом.

Кэрри понятия не имела, где вот уже месяц спит Майкл, – знала только, что он избегает огромной кровати под балдахином. Она решила, что Майкл перебрался на верхний этаж дома, где было несколько маленьких комнат, в которые миссис Вэллз почти не заходила.

Однажды ночью, после особенно знойного дня, зловеще загрохотал гром. Кэрри бросилась к окну и попыталась его закрыть, как вдруг очередной чудовищный раскат буквально сотряс весь дом до основания. Она успокаивала себя сколько могла в надежде, что с минуты на минуту придет Майкл – убедиться, все ли у нее в порядке. Снова удар! Казалось, он прогремел прямо над головой, и Кэрри опрометью бросилась из комнаты в поисках хоть единой живой души, распахивая двери спален и выкрикивая имя мужа. Он не ответил. По той простой причине, что дома его не было – ни наверху, ни внизу.

От внезапного громкого стука в парадную дверь душа у Кэрри ушла в пятки. Придя в себя, она кинулась к ней с облегчением: очевидно, вернулся откуда -то Майкл и обнаружил, что забыл ключ.

– У вас все в порядке, миссис О'Берри? Сработала сигнализация. – Это были охранники, обслуживавшие их систему.

С ужасом сообразив, что на ней всего лишь полосатая пижама, Кэрри отступила за распахнутую дверь.

– Извините. Я должна была ее отключить, когда спустилась вниз… Гром… напугал меня.

– Может быть, нам стоит все осмотреть? Вы абсолютно уверены, что ничего не случилось?

– Это ни к чему. – Голос Майкла был спокойным и уверенным, несмотря на то что он явно откуда -то бежал. – Мне жаль, что вас побеспокоила ложная тревога.

Окончательно успокоившись, охранники ушли, оставив Майкла и Кэрри смотреть друг на друга.

– Ты мокрый, – сказала она наконец. Более того, его джинсы и черная рубашка были в грязи, а сам он небрит.

Майкл провел рукой по лицу.

– Дождь идет. А почему ты не в постели?

Не дожидаясь ответа Кэрри, он прошел в гостиную и поднес спичку к дровам в камине. Его невозмутимое спокойствие больше всего потрясло Кэрри.

– Майкл, где ты был? – спросила она. Ее голос прерывался рыданиями. – Я была так напугана… Идиотизм… Я просто не могла с собой справиться…

Но прежде чем она успела продолжить, он подбежал и обнял ее, утешая. Прикосновение грубой щетины к ее щеке показалось Кэрри блаженством.

– Ты вся дрожишь! – нетерпеливо вскрикнул Майкл. – Я испачкал тебя – сделал только хуже! – Он попытался отступить, но Кэрри вцепилась в него.

– Неважно, – быстро сказала она. – Просто обними меня. – Она положила голову ему на грудь. – Когда я проснулась и поняла, что совсем одна…

Кэрри посмотрела Майклу в лицо. Глаза ее расширились, словно требуя ответа на немой вопрос.

– Кэролайн, извини…

Он, похоже, не в силах был продолжать. Внезапно внутри у Кэрри все похолодело, и зловещее предчувствие заставило ее отстраниться от Майкла. Ну конечно, Гарри отправился в Нью -Йорк запаковывать вещи, а Лесли осталась, чтобы избежать ненужного риска долгого перелета, и занималась благоустройством нового дома, который помог им купить Майкл.

Кэрри попыталась вырваться, но Майкл удержал ее.

– Нет, не говори ничего! – Кэрри не хотела знать ужасную правду и принялась отбиваться так, словно от этого зависела ее жизнь.

– Прекрати! – Майкл встряхнул ее, но она продолжала бороться. – Послушай меня…

– Не хочу! Ты был с Лесли! – выкрикнула она. Ее руки безвольно повисли вдоль тела. – Тебе все равно не удалось бы это долго скрывать…

– Ты расстроена и сама не ведаешь, что говоришь…

– Неужели? Ты не спускал с нее глаз. Даже на свадьбе. – Она помотала головой, и волосы ее разлетелись в разные стороны. – Ты так оберегал ее. А вдруг бедняжку Лесли обидит эта скверная Кэрри Ховард, которую нельзя оставлять наедине с чужими мужьями? Не верю, не могу поверить в твое полное бескорыстие. Ты едва дождался момента, когда Гарри уехал из страны… – Глаза ее потемнели. – Сколько времени тебе потребовалось, Майкл, чтобы соблазнить Лесли? Она боролась за каждый дюйм своей чести, прежде чем полностью покориться неотра… – ее душили рыдания, – неотразимому обаянию Майкла О'Берри?

Со стоном она опустилась на колени. Майкл, все еще держа Кэрри за запястья, упал на колени рядом.

– Разве это имеет значение? – спросил он.

Его лицо было так близко! Капли дождя стекали по нему с волос, а горящие глаза словно заглядывали в душу, пытаясь найти ответ там.

– Будь ты проклят, Майкл! Почему ты меня терзаешь? – Она наконец положила голову ему на грудь и разрыдалась. – Ты же знаешь, что имеет.

Некоторое время он продолжал обнимать Кэрри, легонько дуя на ее волосы, поглаживая спину.

– Скажи мне, – потребовал Майкл, когда она немного успокоилась. – Скажи, почему это имеет значение.

Сказать? Что она может ему сказать? Только правду. Кэрри подняла голову.

– Я люблю тебя, Майкл О'Берри. Я так хочу тебя, что это похоже на боль, на муку, которые никогда не отступают.

Несколько секунд он молчал.

– Как… как ты можешь любить меня? После всего, что я тебе причинил?

– Так уж случилось… – К горлу Кэрри опять подступили рыдания.

– В Каире… ты именно это пыталась мне сказать?

– А что же еще?

– Я подумал… ты чувствуешь себя обязанной. После моего глупого поведения тем утром…

– Ты дразнил меня. Я поняла это, как только миссис Вэллз постучала в дверь. Я собиралась отомстить за себя… Но ты так и не дал мне шанса.

Последовало долгое молчание.

– А Гарри? – наконец спросил Майкл.

Кэрри покачала головой.

– Мы с Гарри знакомы очень давно. Возможно, слишком давно. Он просто задел мою гордость в ответ на то, что я задела его. Но он не смог бы разбить мне сердце, поскольку, едва встретив тебя, я поняла: оно ему не принадлежит.

Майкл не отрываясь смотрел на Кэрри, словно на только что обретенный шедевр, сокровище, чудо!

– О господи, какими же дураками мы были! – Он поднял руку и очень нежно смахнул слезы с ее щек. – Кэролайн, я знаю, мы оба вступили в этот брак, преследуя определенные цели, и я обещал отпустить тебя… Но скажи, возможно ли, чтобы ты осталась со мной по -настоящему – «в болезни и здравии, пока смерь не разлучит нас»?

Это было восхитительно и ужасно сразу. Кэрри открыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла вымолвить ни слова.

– А Лесли? – наконец прошептала она.

– Лесли – моя сестра.

– Твоя сестра?

Майкл, заметив, что ее глаза потрясенно расширились, легко прикоснулся пальцем к ее губам.

– Точнее, сводная сестра. Дочь моей матери. Идем. Я покажу тебе. – Он встал и, обняв Кэрри за талию, повел через гостиную к портрету, который привлек ее внимание в первый вечер пребывания в этом доме. – Это моя мать.

Как она могла не узнать – и мягкое облако темных волос, и такая же приветливая улыбка…

– Сходство поразительное. Не пойму, почему я не догадалась раньше. – Кэрри повернулась к Майклу. – Джулия говорила мне, что мать вас оставила…

– Она была певицей – колоратурное сопрано. Я однажды видел ее выступление. Отец водил меня. Подарок ко дню рождения. Мама показалась мне королевой. Королевой она, конечно, не была. Ее нельзя было назвать даже звездой, хотя при удачном стечении обстоятельств могла бы ею стать. Боюсь, потеря разбила сердце моему отцу, но этого следовало ожидать. Она была намного моложе его.

– На сколько моложе?

– На двадцать пять лет. О, Кэрри, – пробормотал Майкл, и ее имя зазвучало по-новому, неожиданно нежно и ласково. Он провел губами по ее волосам, вискам, шее.

– А где ты ночевал все это время? – растерянно спросила она, ошеломленная столь удивительным ходом событий.

– Кэрри, Кэрри, ты задаешь слишком много вопросов. – И он взял ее лицо тонкими пальцами и поцеловал, задавая собственный вопрос. Вопрос, на который она теперь могла ответить.

– Майкл, – задыхаясь, прошептала Кэрри чуть позже, слабо оттолкнувшись от возлюбленного.

Он посмотрел на нее опасно затуманенным взором.

– В чем дело? Ты решила немного подумать?

– Сколько бы я ни думала, все мои мысли – замечательные! – сказала она, проводя пальцем по его щеке, затем по подбородку, пока не добралась до чувственных губ. – Но самая замечательная – о том, что нам неплохо бы освободиться от мокрой одежды.

– Буду рад помочь, мэм, – пробормотал Майкл, но, когда он принялся расстегивать пуговицы ее пижамы, Кэрри перехватила его запястья.

– А не лучше ли нам опробовать кровать под балдахином?

– У меня сложилось устойчивое впечатление, что тебе нравится на полу. Или ты стала немного старовата для такого?…

– Кто староват?

– Ты. Разве забыла, что сегодня – твой день рождения?

– Сегодня?… – Она взглянула на часы.

Они показывали десять минут первого.

– Я… Да, забыла!

– Зато я – нет. – Он мягко рассмеялся и, взяв ее на руки, осторожно понес по ступеням лестницы наверх. – И мне не терпится преподнести тебе особенный подарок.

– Ты так и не сказал, где ночевал все это время, – сонно пробормотала Кэрри спустя много часов.

– В подвале галереи. Поэтому я и узнал, что сработала сигнализация. Там есть отвод.

– В подвале? В этом пустом, гулком, мрачном месте? Почему?

– Потому что я не мог находиться с тобой в одном доме и не заниматься любовью.

Кэрри вспомнила, как она желала его в первое утро после свадьбы.

– Понимаю… – протянула она. – Но признайся же, что случилось с циником, который не верит в любовь. Я думала, у тебя нет сердца.

– У меня нет сердца, Кэрри. Я отдал его тебе. – Затем он громко, рассмеялся. – Ты кажешься такой самодовольной, ты, маленькая нахалка!

– Ну, девушке хотелось бы услышать, что она неотразима.

– Так и есть, поверь. – Он сжал ладонью ее грудь, попробовал на вкус теплую кожу, гордо восставший сосок. Затем медленно откинулся назад и провел рукой по выпуклости ее живота. Его брови слегка нахмурились.

– В чем дело? – спросила Кэрри.

Он покачал головой.

– Должно быть, я туго соображаю по старости лет. Когда ты собиралась сообщить мне, или не собиралась этого делать вообще?

Кэрри почувствовала, как ее щеки медленно заливает румянец.

– Да, я помню, ты говорил, что всегда можешь определить… Ты заметил?

– Заметил? Что ты носишь моего ребенка? Любимая, да я счастливейший человек на свете!

– Я до сих пор не понимаю, почему ты был так уверен, что Лесли – твоя сестра, – сказала Кэрри за завтраком. – Ты знал, что у твоей матери есть еще ребенок?

– Нет. Все произошло случайно. Когда на свадьбе твоего отца я вдруг увидел Лесли, то решил, что столкнулся с привидением. Я побежал за ней, собираясь поговорить, выяснить, кто она такая, а вместо этого стал участником той ужасной сцены – когда вы встретились все трое.

Кэрри очень живо помнила случившееся.

– И она сказала тебе, что ее мать была певицей.

– Вот видишь – мне необходимо было разобраться. Поэтому я и пригласил их в оперу. – Ему, казалось, стало неловко. – А когда я понял, что между тобой и Гарри что-то есть, мне сделалось жутко. Захотелось защитить ее, помочь ей. Я был в такой… ярости. А ты представляла явную угрозу. Джулия очень убедительно говорила о том, что ты не слишком щепетильна…

– А Лесли знала, кто ты?

– Нет. И до сих пор не знает… но я поделился с Гарри своим предположением.

– Так вот о чем ты хотел поговорить с ним перед свадебным обедом, – выдохнула Кэрри.

– Да. Я и сам летал в Нью -Йорк, но у меня было очень мало времени, и я почти ничего не выяснил. Лесли удочерили, когда… когда родители погибли, и дали ей другую фамилию. Вот мне и понадобился Гарри – чтобы уточнить кое-какие детали, не вызывая у Лесли подозрений. Пару дней назад я получил от него письмо с копией свидетельства о рождении Лесли. Сомнений быть не может.

– Когда ты собираешься ей сказать?

– Позже. Стоит подождать, пока вернется Гарри. По-моему, сказать должен он. А я сообщу Джулии. Может быть, устроим здесь семейный обед? У меня осталось от матери несколько вещей, которые Лесли, возможно, захочет взять. Портрет, например.

– Конечно. – Кэрри дотронулась и ласково погладила его по руке – Это будет замечательно.

Майкл посмотрел на нее.

– Да, замечательно. И уж коли мы заговорили о семейных обедах, думаю, пора вручить тебе мой подарок ко дню рождения.

– Я думала, что уже получила его. – Хихикая, Кэрри пошла за мужем в кабинет.

Майкл поднял большой плоский прямоугольный сверток в плотной коричневой бумаге и положил на стол.

– Похоже на картину, – сказала она, развязывая веревку.

– Это и есть картина.

Кэрри посмотрела строго.

– Ну вот, испортил сюрприз…

Но, развернув бумагу, она издала вопль восторга.

– Майкл, это же моя свинья! Моя любимая жирная свинья. Но ведь ее продали с аукциона на прошлой неделе за бешеные тысячи…

– Тысячи, которые ты тут же пожертвовала на деревенские нужды.

Она отмахнулась от его слов, как от чего -то совершенно неважного.

– Но ведь ты сидел рядом со мной. Как тебе удалось купить ее?

Майкл слегка пожал плечами.

– У меня очень выразительные брови. Ты довольна? – спросил он, опираясь на стол.

– Еще бы! Показать тебе, как я довольна? – предложила Кэрри, обхватывая руками его шею.

Позади внезапно послышалось вежливое покашливание.

– Лучше прекрати, пока мы не зашли слишком далеко.

Кэрри обернулась.

– Джулия! Папа!

– С днем рождения, дорогая! – Отец вложил ей в руку маленькую коробочку. – Небольшой подарок для тебя. – Он кивнул в сторону картины, лежавшей на столе. – И где же вы собираетесь повесить этот шедевр? – поинтересовался Том, оглядывая работы известных современных художников, висевших на стенах.

– В малой гостиной…

– В загородном доме… – выпалили Кэрри и Майкл одновременно и тут же свирепо уставились друг на друга. Но в следующую секунду оба разразились хохотом.

– Мы найдем ей место, – пообещал Майкл и повернулся к Джулии. – Вы отпразднуете с нами вечером?

– Боюсь, мы будем лишними, дорогой, – сказала она.

– И потом, мы только что пришли в себя после минувшей ночи. Вы видели награждение? – спросил Том.

– Награждение?

– Сейчас как раз передают запись. Тебе, наверное, будет любопытно посмотреть, Кэрри.

И с этими словами ее отец нажал на кнопку телевизора. На экране известный актер рыцарственного облика читал список претенденток на звание актрисы года, одной из которых была Джулия.

Стали показывать отрывки из фильмов, и вдруг появилась Джулия крупным планом. Она сжимала телефонную трубку, костяшки ее пальцев побелели.

– Мы спасены, дорогой. Я его заполучила! Один Бог знает, как мне пришлось потрудиться, чтобы убедить старого дурака… Но прикрытие идеальное…

Затем последовала пауза, и Джулия мягко засмеялась.

– Я не могу сбежать во время медового месяца, дорогой, как бы мне ни хотелось. А потом… Я сохранила за собой квартиру, и мы сможем встречаться, когда захотим. Единственная ложка дегтя в бочке меда – папочкина дочка. Она такая бдительная… Но у меня уже есть небольшой план… Думаю, мне удастся от нее избавиться…

– Победителем стала… Джулия О'Берри. Захватывающее исполнение роли…

Том наклонился и выключил телевизор. Он посмотрел на Кэрри, и по его глазам она поняла: отец простил ее. В полном молчании три пары глаз уставились на Джулию.

– В чем дело? Что случилось? – Она издала неуверенный смешок. – Знаю, знаю, почему вы на меня так смотрите! Думаете, я позаимствовала идею из последнего сценария? А если бы и так? Я читала его и вдруг подумала… – Джулия вызывающе подняла подбородок. – Что здесь смешного? – спросила она, увидев, что Том, Майкл и Кэрри принялись хохотать. – Но ведь он сработал, разве нет?

– Да, – выдохнула Кэрри, беспомощно повиснув на Майкле. От смеха по ее щекам катились слезы. – Честное слово, тебе бы следовало присудить «Оскара».

КОНЕЦ