Текст книги "На условиях любви"

Автор книги: Мелани Милберн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Мелани Милберн
На условиях любви

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Прошу тебя, не входи туда, Бруни, – попросила Гленис Мерсер, заметно нервничая. – У твоего отца важный... ммм... посетитель.

Бруни отпустила дверную ручку и с любопытством взглянула на мать.

– Кто же это?

– Не уверена, что твоему отцу понравится, если я расскажу тебе, – Гленис Мерсер скрестила руки на груди. – Ты же знаешь, какой он.

Бруни знала.

Девушка подошла ближе к матери. Стук ее каблучков эхом прозвучал в холле, снова напомнив Бруни о том, насколько опустел их дом с тех пор, как умер брат.

Со дня смерти Остина прошло уже десять лет, но дом, кажется, до сих пор скорбел о нем, как и вся семья Мерсер. Каждое окно, каждая комната, каждый уголок хранили память о молодом человеке, жизнь которого оборвалась так неожиданно.

– Что происходит, мама? – спросила Бруни. Гленис не смогла вынести проницательного взгляда дочери и отвернулась.

– Мама? – настаивала девушка.

– Пожалуйста, Бруни, не создавай лишних проблем. Мои нервы этого не выдержат.

Девушка вздохнула. Что-что, а о нервах матери она знала все.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился отец Бруни.

– Дочка... мне показалось, я слышал твой голос, – пробормотал старик, нервно промокая лоб платком. Он выглядел напуганно и растерянно. Так, будто увидел привидение.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Бруни. Но тут на пороге прямо позади отца она увидела высокого темноволосого мужчину...

Холодный пот прокатился по спине девушки, когда она узнала в нем Кейна Капруласа, заклятого врага своего погибшего брата.

Бруни молча уставилась на него, не в силах произнести ни слова. Тело ее словно окаменело, а сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Бруни показалось, что Кейн стал, выше. Но ведь за десять лет многое могло измениться, заключила девушка.

Его карие глаза казались темнее, чем раньше, только теперь в них читалась уверенность и твердость. На верхней губе до сих пор остался рваный шрам от удара, который она когда-то нанесла ему.

– Здравствуй, Бруни, – проговорил Кейн. Его мягкий чарующий баритон вернул девушку в настоящее.

Она прокашлялась, мысленно моля Бога о том, чтобы ее голос не сорвался и не выдал волнения.

– Привет... Кейн.

Оуэн Мерсер положил платок в карман и посмотрел в лицо дочери.

– Кейн пришел кое-что обсудить с тобой, – сообщил он. – Мы с твоей матерью будем в зеленой гостиной, если понадобимся.

Бруни нахмурилась. Ее родители, всегда такие уверенные и даже в чем-то высокомерные люди, попятились в сторону холла, как насекомые, пытающиеся избежать нависшей над ними руки с аэрозолем. По тому, как отец сообщил ей новости, Бруни заключила, что он не доверяет человеку, стоящему в дверях кабинета с таким видом, будто не собирается начинать разговор до того, как они с Бруни останутся наедине.

Девушка снова посмотрела на Кейна.

– Что привело тебя сюда? – спросила она неприветливо.

Мужчина лишь посторонился, пропуская ее вперед. Его молчаливость пугала Бруни, но она не собиралась показывать ему это. С бесстрастным видом она прошла в кабинет отца. Девушка старалась не обращать внимания на знакомый запах лосьона после бритья Кейна, на его дорогой деловой костюм и на то, как учтиво он открыл перед ней дверь кабинета.

Этот сын горничной, которая работала в Мерсифилдс, кажется, очень изменился, заключила Бруни. На его лице не осталось и следа от той поры, когда они оба были юны и неопытны. Кейн стал настоящим мужчиной.

Бруни заняла стул у окна. Пытаясь побороть неизвестно откуда взявшееся смущение, девушка скрестила ноги и начала рассматривать мысок своей туфли.

Она знала, что Кейн наблюдает за ней. Бруни кожей ощущала на себе проницательный взгляд его жгучих карих глаз. Мужчина частенько смотрели на нее с интересом, но почему-то именно от взгляда Кейна ей хотелось кричать – она чувствовала себя будто обнаженной и совершенно беззащитной.

Девушка наконец решилась поднять глаза, чтобы смело встретить его холодный вызывающий взгляд. Кейн молчал. Бруни приняла его вызов. Она знала, что он хочет посмотреть, кто сдастся первым.

Но тут Бруни снова посмотрела на губы Кейна. Ей отчаянно захотелось ощутить их вкус, как когда-то давно. От его присутствия здесь, в этой комнате, у Бруни голова шла кругом. Настал момент, когда она не в силах была больше это выносить.

Бруни резко встала и, скрестив руки на груди, холодно посмотрела на него.

– Что ж, давай поговорим о погоде, потом обсудим еще что-нибудь и перейдем наконец к делу.

– Я просто подумал, что мне пора нанести визит семье Мерсер, – сказал Кейн без эмоций.

– Зачем, интересно? Ты больше не желанный гость в этом доме. Или ты забыл?

– Нет. Я все помню.

Бруни с трудом отвела взгляд от шрама на его губе, удивляясь, почему Кейн даже по прошествии стольких лет действует на нее как удав на кролика.

Кейн выглядел потрясающе! Его великолепно сложенное загорелое тело так и притягивало взгляд.

На его фоне Бруни чувствовала себя маленькой серой мышкой.

– Как твоя мама? – спросила девушка из вежливости.

– Она умерла.

– Я... прости меня... я не знала.

– Конечно, – цинично бросил Кейн, – я и не ожидал, что семейство Мерсер станет обсуждать дела прислуги за семейным столом.

Горечь, прозвучавшая в его словах, поразила Бруни. Но ведь Кейн прав. Ее родители никогда не говорили о прислуге как о таких же людях. Девушка выросла, видя их отношение, но сама никогда не демонстрировала подобного снобизма.

Однако Кейну вовсе не обязательно об этом знать. Нет. Пусть он лучше думает, что она унаследовала высокомерие Мерсе ров вместе с их миллионами.

Бруни свысока посмотрела на Кейна.

– Итак, – начала она, разглядывая свои аккуратно постриженные ногти, – чем ты сейчас занимаешься, Кейн? Не думаю, что ты пошел по стопам матери и стал горничной.

– Верно. Я занимаюсь судоходством, так сказать.

– Как это по-гречески, – заключила Бруни с нескрываемым сарказмом.

– Я такой же житель Австралии, как и ты, заявил Кейн твердо. В его карих глазах блеснул гнев. – Я никогда не был в Греции. И по-гречески знаю всего пару слов.

– Как ты можешь утверждать это? Я думала, ты не знаешь, кто твой отец.

– Я вижу, ты до сих пор любишь нечестные игры, – бросил Кейн.

Бруни заметила, как заиграли желваки на его щеках, а губы вытянулись в тонкую линию. Она гордилась тем, что смогла вывести его из себя.

– Когда меня вынуждают играть нечестно, приходится.

– Будем надеяться, ты сможешь выдержать последствия твоих действий, если таковые возникнут в ближайшем будущем.

Ирония, с какой Кейн произнес эти слова, напугала Бруни. Странная дрожь прошла по всему телу девушки.

– Зачем ты приехал? – спросила Бруни. – Какая у тебя может быть причина, чтобы быть здесь?

– У меня несколько причин.

– Давай начнем с первой, – попросила девушка, пытаясь побороть страх, неожиданно сковавший ее тело.

Кейн скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Бруни. Всем своим видом он излучал уверенность. Не выдержав его горделивого взгляда, Бруни отвернулась. Снова.

– Во-первых, – Кейн выдержал паузу, отчего сердце Бруни забилось сильнее, – теперь я владелец Мерсифилдс.

– Ч-что ты сказал?

– Во-вторых, – продолжал мужчина, проигнорировав вопрос Бруни, – я также владею судоходной компанией «Мерсер энтерпрайзис».

– Я... я не верю тебе, – выдохнула Бруни. От страха она почти перестала дышать.

– А еще я полноправный владелец квартиры в Сиднее и яхты, – снова проигнорировал ее Кейн и добавил немного погодя:

– Однако я решил оставить твоему отцу его «мерседес» и «ягуар». У меня и так достаточно машин.

– Как великодушно, – съехидничала девушка. – Какой еще собственностью Мерсеров ты думаешь, что владеешь?

– Я так не думаю, Бруни, – улыбнулся Кейн. – Я действительно хозяин всего этого.

С этими словами мужчина протянул ей какие-то бумаги. Дрожащими руками Бруни взяла документы. Ее взгляд упал туда, где должна была стоять подпись отца, но ее там еще не было.

Ни на одном листе.

Зато Бруни теперь знала, что владельцем миллионного состояния Мерсеров теперь является мистер Кейн Леонидас Капрулас. Он стал хозяином всего...

– Я не понимаю... как такое могло случиться? Мой отец никогда бы не допустил подобного! Да он скорее умер бы, чем позволил тебе завладеть всем!

– Вообще-то, он почти согласился на все мои условия, когда я объяснил ему ситуацию.

– Я тебе не верю. Наверное, ты шантажировал его или что-то в этом роде, иначе он ни за что бы не позволил... – Бруни замолчала, вспомнив, как странно отец вел себя в последнее время. Он почти все время был чем-то обеспокоен.

Неужели причиной тому был Кейн?

У него были мотивы, чтобы отомстить Оуэну Мерсеру, несмотря даже на то, что тот оплатил его обучение в частной академии, пока его мать работала горничной в их доме.

Кейн наверняка помнит все. И высокомерие отца Бруни, и насмешки ее брата, да и ее собственное поведение, за которое девушке до сих пор было очень стыдно...

– Я бы не назвал это шантажом, – заговорил между тем Кейн. – Я, скажем так, предложил ему обдумать его теперешнее положение. У него был выбор, хоть и ограниченный. Как я и ожидал, он выбрал самый легкий путь.

– Что значит легкий путь? – недоумевала Бруни. – Ты называешь передачу нескольких миллионов долларов и всего имущества легким путем?

– Это все же лучше, чем провести остаток жизни в тюрьме.

– Тюрьме? – не веря собственным ушам, прошептала девушка.

– Да. За решеткой, в камере, как там еще...

– Боже, Кейн, я прекрасно знаю, что такое тюрьма, – хмыкнула Бруни. – Я не понимаю, чем мой отец провинился. Что он, собственно, сделал не так? Забыл про твой день рождения?

– У меня есть еще одна причина, по которой я приехал сюда.

– О чем ты говоришь? Ты завладел всем. Разве что-то еще осталось?

– Неужели ты еще не догадалась? Это то, чего я хотел с того самого момента, как мы с мамой впервые переступили порог этого дома.

– Месть... – прошептала Бруни в панике. – Ты жаждешь отомстить...

– А теперь подумай, как я могу отомстить, милая Бруни? – спросил он зловеще, не спуская с нее глаз.

– Вот уж не знаю, что творится в голове у психопатов; боюсь, тебе придется просветить меня.

– Оставь свою иронию, – рассмеялся Кейн. – Неужели ты считаешь меня неуравновешенным?

– А что еще я могу думать? Отец отправил тебя учиться потому, что ты портил все, к чему прикасался, не говоря уже о твоем жестоком отношении к животным. Или ты забыл спаниеля миссис Бромли?

– Я не совершал этого преступления. Однако порча собственности была следствием моего вспыльчивого характера. И я готов признать это.

– Значит, ты все-таки повзрослел за эти десять лет, – хмыкнула Бруни. – Жаль, я совсем не вижу этого.

– Ты всегда видела только то, что хотела видеть, – произнес Кейн с нескрываемой горечью. – Но однажды придет время, когда тебе придется столкнуться лицом к лицу с реальностью.

– Мне странно слышать от тебя такие слова, – парировала девушка. – А теперь скажи мне, Кейн, какой ты придумал план мести? Я чувствую, что мне придется заплатить за грехи отца, иначе с чего бы тебе встречаться со мной наедине?

– Твой отец привык раздавать приказы. Надеюсь, скоро он поймет свои ошибки. Он потребовал, чтобы ты приехала сюда. И вот ты здесь.

– Мне надоели твои игры, Кейн, – в нетерпении прервала его Бруни. – Давай перейдем сразу к делу.

Кейн, затаив дыхание, смотрел на Бруни. Она считала его худшим из людей, но ему это было как нельзя кстати. Кейн не мог позволить себе открыть ей истинные причины, по которым он приехал сюда сегодня.

Долгое время Кейн ждал, когда ему представится возможность столкнуться с Оуэном Мерсером лицом к лицу. Десять лет он терпеливо ждал этого момента.

Остин Мерсер уже получил по заслугам. Насколько Кейн знал, вся семья еще скорбит о нем. Сам Кейн не испытывал ни капли сожаления о том, что единственный наследник Мерсеров умер.

Он сожалел лишь о смерти своей матери. О том, что так и не успел дать ей все то, чего она действительно заслуживала.

Кейн смотрел на Бруни и не мог скрыть своего восхищения.

За десять лет, что они не виделись, из угловатого подростка Бруни превратилась в красивую молодую женщину. Ее длинные светлые волосы волнами спадали на плечи, прекрасные голубые глаза излучали какое-то особое очарование, а пухлые губы так и притягивали к себе.

Но Кейн был достаточно терпелив. Он долго ждал. Еще немного ожидания ничего не изменит...

Бруни в ожидании глядела на Кейна. Она уверяла себя в том, что хуже уже быть не может. Раз уж он действительно стал теперь полноправным хозяином всего, что когда-то принадлежало ее семье, ей придется съехать со своей квартиры. Но она справится.

Бруни работала учительницей в балетной школе. Это занятие приносило неплохой доход, но все же ей приходилось иногда обращаться за помощью к родителям.

– Я заключил сделку с твоим отцом, – объявил наконец Кейн.

– Неужели?

– Я дам ему шанс избежать тюрьмы.

– Зачем тебе это? Особенно когда... – Бруни замолчала. Она помнила тот позор и унижение, через которые прошла София Капрулас, когда ее сына обвинили в намеренной порче имущества. Об этом стало известно местным журналистам, и они тут же назвали Кейна Капруласа неблагодарным мятежником, который не уважает своего благодетеля.

Бруни слышала, что Кейн провел некоторое время за решеткой, но его досрочно освободили за примерное поведение.

– Твой отец не выдержит и месяца в заключении, – заговорил Кейн. – Твоя мать не сможет ничем ему помочь. Ни один адвокат не возьмется за это дело.

– Ты все выдумываешь... ты, наверное...

– Боюсь, что нет, Бруни, – прервал ее Кейн. – Последние несколько лет твой отец был замешан в темных делах. Я узнал об этом и решил, что пора ему ответить за свои поступки.

– А ты будешь его судьей, так?

– Ну, конечно.

– Какова моя роль во всем этом? Я никогда не участвовала в семейном бизнесе, так что ты не сможешь впутать меня в ваши дела.

– Что правда, то правда. Но как бы то ни было, ты играешь главную роль в этом спектакле. По крайней мере, если не хочешь, чтобы твои родители отправились за решетку.

Бруни замерла на месте. В голове мелькнула страшная догадка. Хотя вряд ли Кейн пойдет так далеко...

Она взглянула ему в лицо, пытаясь понять, что происходит сейчас в его голове, но Кейн выглядел холодным и неприступным как скала. От его взгляда кружилась голова. И Бруни знала, что он чувствует это. От волнения у нее пересохло в горле, а в голове застучало.

Бруни поднялась на ноги и тут же пожалела об этом. Она оказалась всего в нескольких сантиметрах от Кейна. Его близость волновала и пугала ее. Девушка попятилась назад, но Кейн перехватил ее локоть. Отступать было некуда.

– Убери от меня свои грязные руки! – прошипела Бруни сквозь зубы.

В глазах Кейна промелькнул неподдельный гнев, но все же он повиновался.

– Тебе придется привыкнуть к моим прикосновениям, Бруни. Может быть, спустя какое-то время ты будешь умолять о них.

– Ни за какие сокровища мира я не позволю тебе прикасаться ко мне! – гордо воскликнула Бруни.

– Даже за все миллионы, принадлежавшие Мерсерам?

– О ч-чем ты говоришь?

– Теперь ты знаешь мой план, Бруни. Твои родители получат свободу и хорошую финансовую поддержку, но только при одном условии.

– Каком? – выдохнула девушка. Она не хотела знать ответ, но слова сами слетели с губ. Каким-то образом Бруни почувствовала, что ей не понравится то, что она услышит.

Предчувствие не обмануло.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Бруни знала, что сейчас больше похожа на рыбку, пойманную в сети, но не могла ничего с собой поделать.

– Первое апреля наступит через два месяца, – наконец вымолвила она.

– Это не шутка, Бруни.

– Ты же не думаешь, что я серьезно восприму эти слова?

– Если хочешь, чтобы твои родители провели остаток дней в тюрьме, можешь воспринимать это как шутку.

– Это просто злая шутка, – настаивала девушка.

– Нет.

Что-то в его голосе заставило Бруни поверить в то, что он говорит серьезно. Бруни молчала, не в силах вымолвить ни слова. И тогда Кейн заговорил снова:

– Не позднее чем через две недели ты станешь моей женой, или твои родители сегодня же отправятся в тюремную камеру.

– Тебе нужно непременно поработать над тем, как делать предложение женщине, – съехидничала Бруни. – Не могу понять, как ты вообще приглашал девушек на свидания все это время. Может, ты просто тащил ближайшую девушку за волосы?

– Нет. Я бы не стал пользоваться такой грубой тактикой, – ответил Кейн спокойно.

– Тогда что же? Наверное, ты платил им?

– Осторожнее, Бруни, – предупредил Кейн. – На твоем месте я бы не стал испытывать мое терпение. Я ведь могу уйти с тем, что есть, и оставить твоих родителей самих разбираться с законом.

– Не могу понять, почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, – холодно сказала Бруни. – У нас нет ничего общего.

– Полагаю, ты имеешь в виду, что твоя семья считает тебя представительницей голубых кровей, тогда как я, скажем так, полукровка?

– Твое сознание точно помутилось за эти десять лет, если ты и правда думаешь, что я соглашусь стать твоей женой. Да я бы ни за что не согласилась жить с тобой даже по соседству, не то что в браке.

– Понятно, что сейчас мысль о замужестве со мной претит тебе, но, возможно, со временем все изменится.

– Мои родители никогда не допустят, чтобы эта свадьба состоялась, – сказала Бруни неуверенно. – То, что их единственная дочь выйдет замуж за сына одной из бывших служанок, разобьет им сердце.

– Твои родители уже показали свое отношение к нашему браку, но, поняв, что поставлено на карту, приняли мудрое решение. Они дали свое благословение. Хотя я в нем и не нуждался. Я бы все равно получил тебя.

– Ты ничего не забыл? – насмешливо бросила ему в лицо Бруни. – Разве невеста не должна принять предложение руки и сердца?

– У тебя нет другого выбора, кроме как принять его.

– Что ж, а теперь послушай меня, Кейн Капрулас. Я не принимаю твое отвратительное предложение. Тебе придется убить меня, чтобы я согласилась пойти с тобой к алтарю.

– Я не думал о венчании, я хотел просто...

– Свадьбы не будет! – в сердцах воскликнула Бруни.

– Мы обойдемся гражданской церемонией, – спокойно продолжал Кейн, как будто она ничего и не говорила. – С минимумом приглашенных.

– Я бы с трудом назвала тебя гражданином, – возмутилась Бруни. – Ты ведешь себя как отвратительный дикарь! Да кто ты такой, чтобы раздавать команды?

– Я вполне могу вести себя цивилизованно, Бруни.

– Да ты полное ничтожество! О чем ты думал, когда вернулся сюда после стольких лет и ворвался в мою жизнь, размахивая документами и настаивая на какой-то мести? Ты, наверное, не в своем уме, если хотя бы на секунду подумал, что я свяжу свою жизнь с человеком, которого презираю всей душой.

– А мне понравится учить тебя уважать меня. Я так долго ждал этого.

– Как я могу уважать тебя, Кейн? – холодно бросила Бруни. – Да ты последний человек на земле, заслуживающий уважения. Ты – ничто, слышишь меня? Ты просто кусок...

Бруни не успела закончить. В одно мгновенье Кейн оказался рядом, прижимая ее к стене. От страха у девушки перехватило дыхание. Она как завороженная смотрела на него, не в силах пошевелиться. А потом... потом он приблизился к ней и поцеловал.

Бруни пыталась сопротивляться, но вдруг почувствовала, что тает от его теплых ищущих губ. Как будто кто-то вдруг разжег в ней пламя, потухшее много лет назад. Но ведь, в конце концов, именно с Кейном она впервые познала сладость страстного поцелуя.

От его близости у нее дрожали колени. Бруни не могла понять, почему так происходит, и ничего не могла с собой поделать. Она пылко целовала Кейна, хотя всего минуту назад сказала ему о том, что презирает его. Бруни готова была уже позабыть обо всем на свете, но тут Кейн отстранился.

Несколько секунд она непонимающе моргала. Придя в себя, с отвращением вытерла губы рукой и, гневно сверкнув глазами, взглянула на Кейна.

– Даже не пытайся проделать это снова! – бросила девушка, злясь не то на него, не то на себя. – Да кем ты себя возомнил?

– Я твой жених. Через две недели ты станешь моей женой. И вместе с кольцом получишь меня в мужья. Я не потерплю никаких возражений.

– Надеюсь, у тебя большой запас снотворного? – съязвила Бруни. – Не знаю, как иначе ты сможешь заставить меня спать с тобой в одной постели.

– Не ожидал от тебя такого драматизма, – усмехнулся Кейн. – Я стану для тебя ключом к успеху, Бруни. Это я гарантирую.

– Ты, конечно, надеешься, что я соглашусь на твой безумный план?

– Не просто надеюсь. Я рассчитываю на это. Все твои сомнения скоро развеются. Просто поговори с отцом. – Кейн отворил перед девушкой дверь. – Надо раз и навсегда покончить с этим.

Бруни засомневалась. У нее возникло такое чувство, что если она выйдет сейчас через эту дверь, то у нее начнется совершенно новый жизненный этап.

Кейн приподнял бровь, будто насмехаясь над нерешительностью девушки, чем снова вызвал ее злость.

Бруни сделала глубокий вдох, вздернула подбородок и гордо прошествовала в холл. Девушка чувствовала на себе его взгляд. Она могла с уверенностью сказать, что на лице Кейна играет самодовольная улыбка.

Родители расположились в зеленой гостиной. Отец стоял у окна и смотрел на великолепный вид, открывающийся оттуда. Мама сидела на одном из диванов, нервно сцепив руки в замок, Бруни осторожно закрыла за собой дверь. От неожиданного щелчка Гленис вздрогнула, а Оуэн Мерсер повернулся и посмотрел на дочь.

– Что здесь происходит?! – с горячностью воскликнула Бруни, давая наконец волю эмоциям.

Мать тут же начала хныкать.

– Заткнись, Гленис, – скомандовал отец, пренебрежительно взглянув на жену. – Сейчас не время для истерик. Это ничего не изменит.

Бруни ненавидела, когда отец так обращался с матерью, но сейчас она была слишком захвачена своими собственными переживаниями, чтобы указывать ему еще и на это.

– Это правда? – обратилась девушка к отцу. – Кейн Капрулас завладел всем состоянием семьи?

– Да... – Оуэн Мерсер нервно сглотнул.

– Но... как? – в недоумении Бруни захлопала глазами. – Как такое могло случиться?

– Я совершил ошибку, – признался отец, избегая смотреть в глаза дочери. – И не одну. Не то чтобы они были очень серьезными. Но со временем они все навалились на меня и...

– И что же это за ошибки?

– Долги.

– Сколько ты должен?

Отец назвал сумму, и Бруни беспомощно опустилась на ближайший диван. Ее будущее было сейчас предопределено. Кейн приехал за ней. Именно ей придется платить по счетам.

– О боже...

– Кейн узнал об этом и поспешил воспользоваться возможностью, чтобы отомстить. Я ничего не смог сделать, чтобы остановить его.

В комнате повисла тишина.

– Он предложил решение всех наших проблем, – осторожно начал Оуэн Мерсер.

– Неужели? И ты согласился на его предложение, папа?

– Дорогая... – начала Гленис.

– Я сказал, не вмешивайся! – рявкнул мужчина. – Кейн Капрулас богат, – снова обратился он к дочери. – Я, конечно, не хотел бы, чтобы ты выходила замуж за этого... хлыща, но его состояние все компенсирует.

– Думаешь, деньги значат для меня все? Ты что, не понимаешь, что ты наделал? Ты продал меня!

– Ты можешь поступить гораздо хуже.

– Хотела бы я знать как! – закричала Бруни, вскочив. – Я ненавижу этого человека! Он преступник, или ты забыл эту маленькую деталь?

– Все мы совершаем ошибки, Бруни.

– Не могу поверить, что ты говоришь мне об этом! Это ведь ты отправил его за решетку. А теперь хочешь, чтобы твоя единственная дочь вышла замуж за этого омерзительного преступника!

– Хватит истерик! – отрезал Оуэн Мерсер. – Мне хватает твоей матери.

– Это у меня-то истерика? Нет. Мне противен весь этот фарс! Я не выйду замуж за Кейна Капруласа. Это мое последнее слово. – Бруни уверенно направилась в сторону двери, но тут отец заговорил снова:

– Тогда мы с матерью проведем остаток жизни в тюрьме.

– Да что ты такого сделал? – спросила Бруни, повернувшись к отцу. – Убил кого-то?

– Я не желаю посвящать тебя в подробности. Тебе это не понравится.

– Думаю, при сложившихся обстоятельствах я смогу выдержать все что угодно.

– Я не хочу расстраивать твою мать.

– Ты всю жизнь обращался с ней как с вещью, не понимаю, почему вдруг ты стал таким заботливым.

– Не смей говорить со мной в таком тоне, юная леди, – прошипел Оуэн Мерсер.

– Я уже не маленькая девочка, которую можно наказать за непослушание, – парировала Бруни, припомнив, сколько раз отец наказывал ее. – Мне двадцать семь лет, едва ли ты сможешь что-нибудь сделать мне.

– Ты заслужила, чтобы Кейн Капрулас стал твоим мужем, – проворчал отец. – Тебе нужен кто-то жестокий и расчетливый, чтобы заставить тебя повиноваться.

Бруни никогда не думала, что ненавидит отца до такой степени. Сейчас она готова была убить его.

Девушка всегда знала, что Остин был его любимчиком. Оуэн Мерсер воспитывал его по своему образу и подобию. Он гордился сыном и хотел в один прекрасный день передать ему все свое состояние. А Бруни давно ушла из дома. И теперь навещала родителей лишь изредка, да и то из-за мамы.

– Значит, моя судьба решена? – спросила Бруни, украдкой взглянув на мать.

– Это единственный выход. Ты Мерсер, и мы всегда должны быть друг за друга.

– Жаль, что ты не думал об этом, когда начал играть. Я полагаю, именно туда и уходили все деньги?

– Я выигрывал, – не пытался отрицать Оуэн. – А потом вдруг все изменилось.

И как изменилось, в отчаянии подумала Бруни.

– Капрулас был очень великодушен, – продолжал отец. – Он оплатил для нас с матерью путешествие, чтобы мы исчезли на какое-то время. За мной охотятся...

Бруни рассудила, что отец вполне заслужил это, но ей была невыносима мысль, что мама снова будет страдать. Девушка знала, что вопреки всему Гленис все еще любит мужа всем сердцем.

Бруни не могла себе представить, чтобы она сама когда-нибудь так полюбила. Ее сердце все еще не познало радостей любви. И теперь уже, наверное, не познает.

Девушка оставила родителей в зеленой гостиной и отправилась в свою комнату.

– Я хотел бы обсудить с тобой детали нашей свадьбы, – раздался позади голос Кейна.

Бруни чуть не задохнулась от негодования. Она резко повернулась на каблуках и гневно посмотрела на него. Неужели Кейн всегда был таким высоким и крепким, пронеслось у нее в голове. Она и сама отличалась высоким ростом, но, даже стоя перед ним на каблуках, чувствовала себя маленькой и беззащитной.

– Я думала, ты уже ушел, – сказала Бруни. – Мне нечего с тобой обсуждать.

– Нам нужно подготовиться к свадьбе.

– Мне кажется, ты уже все спланировал.

– Я думал, ты тоже захочешь поучаствовать.

– О, раз уж ты все решил за меня, я не буду мешать. Мне все равно.

– Тебе не интересно, где мы будем жить?

– Только не здесь. Я хочу жить в городе, чтобы мне было удобней добираться до работы.

– Тебе не нужно будет работать после замужества.

– Но я люблю свою работу. И я ее не брошу.

– Что ж, я не возражаю. Но только если ты будешь успевать вести домашнее хозяйство.

– Что ты сказал? – не веря своим ушам, прошептала девушка.

– Что слышала, – довольно улыбнулся Кейн. – Я хочу, чтобы моя жена следила за чистотой в доме и готовила, если мы никуда не идем.

– Ты хочешь, чтобы я стала домохозяйкой?

– Да.

– Никогда.

– Но ведь все жены занимаются домашними делами.

– Не в этом веке.

– Я не хочу, чтобы ты делала все. Только то, чего требовали в твоей семье от моей матери.

– Ты просто больной! – бросила ему в лицо девушка.

– Наоборот. Я здоров как бык, – парировал он.

Бруни оглядела Кейна с ног до головы. На его подтянутом, великолепном теле не было ни капли лишнего жира. Она кожей чувствовала его силу и властность.

– Думаешь, у тебя все получится, да? – усмехнулась девушка, наградив его горделивым взглядом. – Мистер Никто долго выжидал и наконец добыл себе жену как трофей. Ты, наверное, удивишься, если я скажу, что не собираюсь быть ничьей рабыней!

Кейн смотрел в ее блестящие ненавистью глаза и думал, будет ли она столь же страстной в постели. От одной мысли об этом по его телу словно пробежал электрический ток. И лишь одно не давало покоя. Сколько мужчин Бруни познала до него?

Ее губы были созданы для поцелуев. Ее тело привлекало взгляд и манило, обещая неземное наслаждение. Кейну пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы остаться на месте, а не наброситься на нее прямо сейчас.

– Мне не нужна рабыня, мне нужна жена.

– Нет. По-моему, тебе больше всего нужна консультация психотерапевта.

Кейн рассмеялся. Это было так неожиданно, что Бруни на мгновение потеряла дар речи. Она слышала, как тикают старинные часы, которые веками отсчитывали время в доме Мерсеров. Тик-так, тик-так...

– Мне необходимо вернуться в город, – заговорил Кейн, возвращая девушку к реальности. – Я позвоню тебе.

Бруни не сказала ни слова. Она молча смотрела, как Кейн уверенно вышел из дома...

Бруни дождалась, пока машина Кейна не исчезла, оставив за собой лишь клубы пыли, и только потом позволила себе немного расслабиться.

Ей было невыносимо оставаться дома и отчего-то хотелось выйти через те же двери, за которыми недавно скрылся Кейн. Недолго думая, Бруни спустилась из своей комнаты и вышла в сад. Она стояла там, вдыхая аромат роз. Легкий ветерок играл ее светлыми волосами. Озеро, расположенное неподалеку, манило прохладой. Не в силах противостоять желанию, Бруни прошла через ивы к озеру. Здесь, у воды, было еще прохладнее.

Девушка села на большой камень у берега, сняла туфли и опустила ноги в воду. Она не сидела вот так уже десять лет. Даже садовники не заходили сюда. Их работа заключалась в том, чтобы следить за садом. А здесь, где ивы скрывали дом из виду, им было нечего делать.

Бруни смотрела на свои пальчики в прозрачной воде, и мысли ее уносились в прошлое.

...Стоял один из тех невыносимо жарких дней, какими славится Южный Уэльс. В воздухе витал привычный запах эвкалипта, на небе не было ни облачка.

Бруни пришла к озеру, чтобы поплавать. Неподалеку от виллы располагался огромный бассейн, но девушка не хотела быть замеченной, предпочитая скрыться под сенью ив, где располагалось ее любимое убежище.

В семнадцать лет девочки обычно больше всего озабочены своей фигурой. И Бруни не стала исключением. Она стеснялась того веса, что набрала за последний семестр в колледже. Мадам Селеста порекомендовала ей сесть на строгую диету. Из-за своего веса Бруни не могла танцевать целых восемь недель...

Девушка вошла в прохладную воду и зажмурилась от удовольствия. Она скользила по водной глади, чувствуя небывалое облегчение оттого, что учеба наконец закончилась и она может насладиться отдыхом.

Бруни лежала на спине, жмурясь от солнца. Ей вдруг захотелось немного позагорать, и она поплыла к берегу, с каждым движением набирая скорость. Девушка представляла себя спортсменкой на соревнованиях... она гребла все сильнее и сильнее... она почти у финиша... бац!