Текст книги "Невольница любви"

Автор книги: Мэхелия Айзекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7

Утро не принесло облегчения. Хотя Джун, выбившись из сил, крепко проспала остаток ночи, проснулась она разбитой, с припухшими глазами. Ее даже не обрадовало, что Синтия уже успела уйти на работу. Рано или поздно они все равно столкнутся лицом к лицу. Беда в том, что Джун понятия не имела, какими глазами взглянет на подругу, что ей скажет.

Проще всего, наверное, было бы немедля вернуться в Англию. Пусть Синтия удивляется, с чего это подруга решила прервать отдых, – все лучше, чем если она узнает правду. Вспоминая разговор с Анри, Джун впала в еще большее уныние. Теперь-то ей стало ясно: Синтия обманывает себя, считая, что сможет склонить Анри ле Брени к браку, не говоря уж о том, чтобы он признал ее ребенка.

Нельзя поддаваться обстоятельствам, решила Джун и, надев шорты и легкую рубашку, вышла из квартиры. Неподалеку за углом был магазинчик, где продавали, деликатесы, там-то она и решила пополнить продовольственные запасы.

После вчерашнего вечера Джун было изрядно не по себе, особенно когда во дворе ее окликнул старый привратник. На секунду Джун ужаснулась, решив, что это Анри подстерег ее, и с неистово бьющимся сердцем обернулась на оклик. Старик помахал ей рукой, крикнул:

– Добрый день, мадемуазель!

И лишь тогда Джун, судорожно сглотнув, помахала ему в ответ.

Возвращаясь из магазина, еще на лестнице она услышала звонок телефона. Джун захлопнула дверь и бросилась в гостиную, но замерла на полпути, гадая, кто может звонить. Синтия? Вряд ли. Она, наверное, думает, что Джун уехала в Ниццу, как и собиралась. Правда, Джун строила планы до той злосчастной ночной прогулки…

Звонить, конечно, может и Эрмина, но Джун не могла представить, чтобы сестра стала тратиться на международный звонок в первой половине дня, когда действуют самые высокие тарифы.

Оставался только Анри ле Брени, а с ним Джун разговаривать не хотела. После вчерашнего она искренне надеялась, что больше не столкнется с этим человеком, и даже мысль о том, что он станет по-прежнему преследовать ее, наполняла Джун ужасом и отвращением.

Поставив пакеты с провизией на кухонный стол, Джун принялась выкладывать покупки в холодильник. Она купила телятину и нежнейшую ветчину, а также сыр, овощи и все необходимые ингредиенты для салата. К немалому ее облегчению, телефон вскоре смолк, и Джун, убрав свежий хлеб в контейнер, вышла на балкон.

Солнце поднялось уже высоко, и чугунные перила обжигали тонкие пальцы. Джун почти готова была увидеть на улице темно-зеленый кабриолет, но вокруг не было ни души. Это еще ничего не значит, сказала она себе. Анри может звонить откуда угодно.

Джун тяжело вздохнула. В походе по магазинам она почти сумела убедить себя, что изрядно преувеличила значение вчерашних событий. Господи, да Анри всего лишь поцеловал ее! Он даже не пытался пойти дальше.., а все, что он наговорил о своих отношениях с Синтией, тоже легко объясняется: хотел запудрить мозги ей, Джун. Не слишком красиво с его стороны, да ей-то какое дело?

Если Синтия готова связать свою судьбу с гулякой и сердцеедом – на здоровье.

Увы, теперь все эти здравые мысли улетучились без следа. Телефонный звонок напомнил Джун, что здесь, в Сен-Рафаэле, ей от Анри не укрыться. Нельзя же вообще не подходить к телефону! Или можно? Джун угрюмо усмехнулась.

Как бы то ни было, принимать решение нужно до того, как вернется Синтия.

Послеобеденное время она посвятила чтению.

Джун привезла с собой несколько романов, и, хотя до сих пор особого настроения читать у нее не было, сегодня ей отчаянно захотелось на время унестись в мир грез и чужой, придуманной жизни.

Когда вернулась Синтия, Джун дремала в бамбуковом шезлонге на балконе. Услышав шаги, она испуганно встрепенулась и вскочила.

– Господи, неужели уже вечер?!

Синтия покачала головой и растянулась на соседнем шезлонге.

– Успокойся, только половина пятого.

Джун сразу заметила, что подруга возбуждена, и это помешало ей последовать совету и успокоиться. Наоборот – она вспомнила, что так ничего и не успела решить.

– Я думала, что не застану тебя так рано, – продолжала Синтия. – Значит, ты не ездила в Ниццу?

– Э-э.., нет, не ездила. – Джун надеялась, что ее румянец Синтия припишет чересчур яркому солнцу. – Я вообще не выходила из дому, разве что ненадолго. Было так жарко…

Синтия нахмурилась.

– То есть как, совсем не выходила?

– Только за покупками, – пояснила Джун.

– Но я звонила тебе, и никто не ответил.

– Так это была ты! – Джун ощутила облегчение и одновременно злость. Ну что ей стоило снять трубку! – Я слышала звонок, когда возвращалась из магазина, но…

– Но не успела добежать до телефона. Ясно.

Слушай… – Синтия умолкла, крепко обхватив себя руками за плечи. Этот жест всегда был у нее признаком величайшего волнения. – У меня есть для тебя одна новость. Совершенно невероятная. Представляешь, Анри пригласил нас обеих на уик-энд к себе!

Только не это! – ужаснулась Джун.

– Ты.., ты имеешь в виду – на виллу ле Брени? – слабым голосом уточнила она, стараясь не выдать своего замешательства. Опять Анри сумел перехитрить ее!

– Ну да, – подтвердила Синтия, которая слишком была поглощена собственными эмоциями, чтобы обращать внимание на волнения подруги. – Я-то была уверена, что после прошлого уик-энда и всех фокусов старой карги мне туда дорожка заказана.., но Анри сказал, что я слишком близко приняла все к сердцу и что графиня ждет нас с нетерпением. – Она лукаво покосилась на Джун. – Нас обеих, представляешь?

Может быть, этим приглашением я обязана тебе?

Джун остолбенела.

– Я не думаю, что…

– Да я тоже так не думаю, глупышка! – нетерпеливо прервала Синтия. – Просто я пошутила. Тебя явно пригласили потому, что ты моя гостья. Вот и все.

– Тогда я не поеду.

– Нет, поедешь! – Синтия взглянула на нее почти с мольбой. – Ну пожалуйста, Джун! Пригласили нас обеих и я ни за что на свете не хочу опять разозлить старуху!

Джун обреченно вздохнула, понимая, что теперь ее отъезд откладывается надолго. Нет, но каков Анри! У меня и впрямь нет никакого опыта в общении с мужчинами. Я-то ждала, что он станет поджидать меня на улице или изводить телефонными звонками! Экая наивность! Вместо того чтобы дожидаться от меня очередного отказа, Анри взял да и обошел меня, использовав Синтию.

Отвертеться от визита никак нельзя – разве что напрямую высказать Синтии, что я думаю о Анри и о его приглашении. Какой же он негодяй и наглец, как безмерно уверен в себе! И как жаль, что Синтия беременна, – ведь я просто не решусь сказать ей правду…

– Ты ведь поедешь, правда? – взмолилась Синтия. – Вот увидишь, тебе там понравится! Окрестности – просто чудо, а дом – настоящий дворец!

Кто знает, может, ты сумеешь замолвить за меня словечко перед старой графиней…

Джун подавила тяжкий стон.

– Ох, Синтия…

– Будем считать, что ты согласилась! – ликующе объявила подруга. – Ох, я просто жду не дождусь! Целый уик-энд с Анри – чудесный сюрприз!

Смотря для кого, мрачно подумала Джун. А может быть, я все же ошибаюсь? Неужели я заразилась самоуверенностью Анри и сочла, что эта поездка – интрига, устроенная исключительно ради меня?

Джун стиснула кулаки с такой силой, что ногти впились в мякоть ладоней. Так или иначе, а она узнает правду.

Глава 8

Если Джун надеялась – или страшилась? – что загадка прояснится прежде, чем они поедут на виллу ле Брени, ее ждало разочарование. Даже если бы она захотела, у нее не было возможности связаться с Анри, а все время, оставшееся до поездки на его виллу, ей пришлось заниматься уборкой в квартире Синтии.

Как выяснилось, у Синтии не было даже приходящей уборщицы, и потому в конце каждой недели в квартире приходилось наводить порядок. Вдобавок к этому, подруга надавала Джун множество мелких поручений. Синтия то и дело вспоминала, что еще следует купить, и если бы Джун не опасалась прослыть параноиком, то решила бы, что Синтия нарочно старается занять ее пустячными делами, чтобы у нее не осталось времени передумать.

Джун позвонила домой, смутно надеясь, что сестре трудно ухаживать за матерью и ей срочно понадобится помощь. Оказалось, однако, что она неплохо справляется и сама, и Джун оставалось только дивиться, почему Эрмина не предлагала ей свою помощь раньше. Впрочем, это-то ясно: под рукой всегда была безотказная Джун, не обремененная семьей и довольная своей участью.

Что же, Джун и в самом деле рада была жить вместе с матерью, и чья-то помощь могла бы потребоваться ей только на время отдыха. Мать, однако, так боялась стать кому-то обузой, что Джун прежде никогда и не пыталась переложить даже часть своих обязанностей на плечи сестры.

В четверг вечером Синтия сообщила, что завтра днем Анри пришлет за ними машину.

– Я буду работать до обеда. Благодаря сверхурочным у меня появились свободные часы, так что дома буду к двум. Ты успеешь собраться?

– Если мне вообще стоит ехать, – пробурчала Джун, хорошо понимая, что подруга может объяснить ее дурное настроение обычной завистью. – Странно, что он не заедет за тобой сам.

– За нами, – нетерпеливо поправила Синтия. – А мы втроем никак не поместимся в его кабриолете. – Она скорчила гримаску. – Джун, надеюсь, ты не собираешься испортить нам уикэнд? Я-то думала, что тебя интересуют французские искусство и архитектура.

– Так-то оно так, но…

– Вот на вилле ле Брени и налюбуешься на них досыта.

– Я просто.., словом, по-моему, я там ни к чему.

– Вовсе нет! – с жаром возразила Синтия. Будешь отвлекать от нас с Анри старую каргу.

Знаешь ведь поговорку: третий – лишний.

Джун хотела ответить, да вовремя сдержалась.

Чем больше надежд возлагала Синтия на предстоящий уик-энд, тем сильнее одолевали Джун дурные предчувствия. Вряд ли бабушка Анри станет привечать в своем доме сразу двух англичанок, если до того и на одну смотреть не хотела. Джун не сомневалась, что эта поездка обернется настоящей катастрофой, и никакие слова Синтии не могли убедить ее в обратном.

За ними приехал коллекционный «роллс-ройс». Джун не знала, какую машину ожидала Синтия, но, судя по ее лицу, совсем не такую.

Сама Джун была совершенно очарована сверкающими шасси и знаменитым на весь мир фирменным знаком. Отделка салона была не менее ослепительной – мягкая блестящая кожа сидений и полированное дерево.

– Как будто не мог прислать «рено», – ворчала Синтия, пока шофер в униформе размещал их вещи в объемистом багажнике. – Здесь даже нет ремней безопасности, – капризничала она, усевшись рядом с Джун на просторном заднем сиденье. – Да и мотор у этой развалины наверняка дохлый.

– Перестань ныть, – одернула ее Джун, которой вид коллекционного автомобиля изрядно поднял настроение. – Эта штука наверняка вдвое дороже самого роскошного современного автомобиля. Это же раритет, Синтия. По-моему, нам оказали немалую честь.

– Ты уверена? – Подруга воззрилась на нее с сомнением. – По-твоему, эта кляча и вправду вдвое дороже «рено»?

– Ну, не знаю, – пошла на попятный Джун.

Она уже сожалела, что сравнила «роллс-ройс» с «рено». Было во всех этих рассуждениях нечто неприятно меркантильное. – Просто я хотела сказать, что это великолепная машина, вот и все.

– Хм…

Пальчики Синтии с ярко-алыми ногтями принялись нежно поглаживать мягкую кожу сиденья, и Джун, казалось, явственно услышала, как в мозгу подруги лихорадочно заработал арифмометр. Поневоле она задумалась, почему же на самом деле Синтия стремится стать женой Анри ле Брени. Вправду ли она любит его?

Или решила забеременеть главным образом ради материальных благ и престижа, которые сулит брак с графом?

Так или иначе, а Синтия беременна, и Анри придется расплачиваться за свое легкомыслие.

Если Синтия права и он согласится узаконить их отношения ради ребенка… О, об этом лучше не задумываться!

Впрочем, и другой исход казался Джун равно отвратительным.

День уже клонился к вечеру, когда их путешествие наконец подошло к концу. Синтия вдруг так крепко схватила Джун за руку, что та от неожиданности едва не вскрикнула.

– Смотри, смотри! Вон, видишь? На склоне горы, там, в дальнем конце долины. Это и есть вилла ле Брени. – Синтия облизнула губы, явно предвкушая грядущее удовольствие. – Ведь она великолепна, правда?

Джун пробормотала какие-то восторженные слова, хотя вид виллы только усилил ее недобрые предчувствия. Средневековые башенки, возвышавшиеся над темной завесой деревьев, намекали на истинные размеры аристократического гнезда.

Джун даже и не представляла, что вилла ле Брени так велика. Она крепко сплела пальцы на коленях, силясь овладеть собой. Ей предстояло встретиться лицом к лицу со старой графиней, а этого знакомства она побаивалась. А еще Джун надеялась, что при встрече с Анри ей удастся скрыть от Синтии свою неприязнь к ее избраннику.

Часом позже Джун сидела за туалетным столиком красного дерева, пытаясь хоть как-то вернуть краски жизни чересчур бледному лицу. У нее разболелась голова – во многом из-за того что гостеприимных хозяев виллы она так до сих пор и не видела. Одетая в черное экономка, которая встретила их у дверей, сообщила, что графиня отдыхает и присоединится к гостям только перед ужином, а мсье Анри пришлось неожиданно уехать по делам и он просил передать свои извинения, что не смог лично встретить гостей.

Неудивительно, что Синтия вовсе не обрадовалась таким новостям. По счастью, французский язык она освоила куда лучше Джун и с ходу перевела подруге слова экономки, но при этом так явственно кипела от злости, что голова у Джун теперь просто раскалывалась.

Сама-то Джун даже обрадовалась, что еще не скоро увидится с Анри, – пусть даже их прибытие на виллу было подпорчено поведением Синтии. Оказалось к тому же, что гостей поместят в восточном крыле виллы – в том самом, где в прошлый раз поселили Синтию, – и Джун втайне радовалась, что будет жить на приличном расстоянии от Анри.

– Я-то думала, что Анри на сей раз наплюет на капризы старой карги, – шипела Синтия, когда горничная в форменном платьице вела их по прохладному гулкому коридору, пол которого был выложен мозаичными плитками, – нечто подобное Джун видела до сих пор только в музеях. – Ты ведь не станешь возражать, если мы поселимся отдельно? Вернется Анри, поговорю с ним, может, он и согласится устроить меня поближе к себе.

Предоставленные в их распоряжение апартаменты – у Джун язык не повернулся бы назвать их комнатами – тоже оказались великолепными.

При других обстоятельствах Джун от души наслаждалась бы тем, что хоть пару дней проведет в изысканной роскоши. Синтия, однако, по-прежнему злилась, и ее раздражение несколько охладило восторги Джун.

И все же она восхищалась красотой виллы. В апартаменты для гостей входили спальня, гардеробная и гостиная, и, хотя мебель здесь была внушительных размеров, она как-то терялась в просторных комнатах. В спальне, где сейчас сидела Джун, стены были обиты тканью с рельефным рисунком, и эта роскошь тянулась до самого потолка. На лепных карнизах резвились алебастровые нимфы и херувимы, а массивную кровать осенял пышный балдахин на резных столбиках.

На мраморном умывальном столике, который тоже был украшен затейливой резьбой, стояли фарфоровый кувшин и тазик – должно быть, свою службу они начали еще в прошлом веке.

Однако в апартаментах имелся и вполне современный санузел с такой огромной ванной, что в ней без труда можно было поплавать.

Пара удобных мягких кресел, стол и разнообразные шкафчики и тумбочки довершали обстановку спальни. В соседней комнате – гардеробной – располагались просторные шкафы для одежды, в недрах которых совершенно затерялись скромные пожитки Джун.

Вот это и называется – жить на широкую ногу, размышляла она. Теперь я гораздо лучше понимаю характер Анри. Тот, кто вырос в таких условиях, неизбежно обретает изрядную долю самоуверенности и самодовольства… Вот только будет ли счастлива здесь Синтия?

Она сидела в гостиной, когда в дверь постучали. . – Войдите! – крикнула Джун, уверенная, что это Синтия, обернулась – и пришла в смятение, увидев Анри ле Брени.

– Привет, – сказал он, закрывая за собой дверь. – Я зашел убедиться, что у тебя все в порядке.

Джун окинула его холодным взглядом.

– Здесь есть все, что мне нужно, – заверила она, с досадой осознавая, что ее бьет нервная дрожь. – И к тому же вот-вот появится Синтия.

Тебе лучше уйти.

– Синтия еще не готова. Я проверил, – бесстрастно сообщил Анри, проигнорировав откровенную неприязнь Джун. – А ты готова?

Собираясь во Францию, Джун не рассчитывала на официальные приемы, а потому взяла с собой минимум одежды. Черное облегающее платье с разрезами по бокам трудно было назвать исключительно вечерним нарядом, оно годилось и для прогулки по городу.

– Вполне готова, – ответила она с вызовом, раздраженная тем, что пристальный взгляд Анри приводит ее в смятение. – И если ты считаешь, что я одета недостаточно пышно для встречи с твоей бабушкой…

– Разве я сказал, что мне не нравится твое платье? – Темно-синие брюки и шелковый пиджак того же цвета сидели на Анри великолепно, и Джун прикусила губу, осознав, что все это время сама чересчур пристально разглядывает его. – Ты выглядишь великолепно. – И добавил чуть изменившимся голосом:

– Прекрасна, как всегда.

– О да, разумеется!

Джун постаралась вложить в свои слова как можно больше сарказма, но Анри смотрел на нее все так же пристально, и его гипнотический взгляд кружил ей голову, пьянил точно вино.

Чтобы избавиться от наваждения, Джун порывисто отвернулась, схватила сережку и принялась старательно вдевать ее в ухо. Бесполезно – крохотная сережка выскользнула из дрожащих пальцев, и Анри проворно поднял ее с ковра.

– Дай-ка я, – сказал он негромко, и Джун, понимая, что сама не справится, уступила.

Она задрожала, когда пальцы Анри словно ненароком коснулись ее шеи. Теплое дыхание его щекотало разгоряченную кожу, и пустячная возня с непокорной сережкой превратилась в нестерпимо чувственную сцену.

– Тебе не нравится? – шепнул Анри.

– Не понимаю, о чем ты… – Джун умолкла, когда он нежно провел пальцами по ее шее.

– Успокойся, – сказал он мягко. – Не стану же я набрасываться на тебя прямо здесь…

– Как будто я тебе позволила бы, – хрипло пробормотала Джун и попыталась отстраниться от его настойчивых пальцев – но безуспешно.

– Хочешь проверить? – насмешливо осведомился Анри, и блеск в его глазах напомнил Джун, что перед ней не англичанин, привыкший сдерживать свои чувства. Проведя пальцем по ее пересохшим губам, он вкрадчиво добавил:

– Поверь, это будет не так уж трудно.

Джун широко раскрыла глаза и дрожащим голосом спросила:

– Ты ничего не перепутал? Такие слова ты должен говорить Синтии. Синтии, которая считает, что ты пригласил ее лишь затем, чтобы извиниться за прошлый уик-энд.

– Но мы-то с тобой знаем, что это не так, – прошептал Анри, губами касаясь ее шеи. Джун дрогнула, ощутив на коже холодок его зубов. Боже мой, как было бы просто… Но я этого не сделаю.

– Чего не сделаешь?

Джун твердо решила сопротивляться, если Анри вздумает заключить ее в объятия, но совершенно не была готова услышать его чувственный шепот.

– Оставить на тебе свою отметину. Моя бабушка сочтет, пожалуй, это чересчур варварским способом предъявлять свои права на женщину. – Анри с сожалением выпрямился, и взгляд его скользнул по груди Джун. – Придется искать другой способ…

– Такой, как с Синтией? – напряженно перебила Джун, и Анри, выругавшись вполголоса, отдернул руку и отступил.

– Что ж, ладно. Я знал, что не стоит снова привозить сюда Синтию, но не видел другого способа выманить тебя…

– И не ошибался!

– Словом, мне придется поломать голову над тем, как избавиться от этой проблемы, – продолжал он как ни в чем не бывало. – А пока… что ж, думаю, ты вправе меня осуждать.

Джун в упор взглянула на него и воскликнула:

– Неужели ты и впрямь не понимаешь?! Мне наплевать на твои отношения с Синтией! Мне наплевать, здесь она или нет! Я просто не желаю иметь с тобой ничего общего!

– О да, конечно, – Анри окинул ее насмешливым взглядом. – Оттого-то ты вся дрожишь, стоит мне коснуться тебя. Не обманывайся, дорогая. Тебя влечет ко мне. Ты хочешь меня.., так же сильно, как я тебя.

– Нет!

– Да. – Анри вновь шагнул к ней, провел ладонью по туго заплетенной косе и чуть заметно усмехнулся, увидев в Глазах Джун отражение собственной страсти.

– Я мечтаю о том, чтобы расплести твою косу, – прошептал он хрипло. – Я хочу запустить пальцы в твои локоны, ласкать их и гладить, наслаждаться их мягким шелком… Хочу видеть, как они рассыплются, когда ты склонишь голову на мою подушку… Да, дорогая, именно на мою. Хочу сжимать тебя в объятиях, нагую, и чтобы ничто больше не разделяло нас.

Хочу, чтобы ты была моей, только моей.., и ничто, никто меня не остановит!

Джун молчала, не в силах вымолвить ни слова. Какое там – она едва дышала. Жаркий шепот Анри вызывал в ее воображении нестерпимо яркие и соблазнительные образы. До чего же он искусен, как ловко пробуждает в ней страсть одними лишь словами, даже не касаясь ее! Ни объятий, ни поцелуев не нужно, чтобы разжечь это пламя, – оно уже полыхает в крови, и голова идет кругом…

– Уходи, – с усилием вымолвила она. – Немедленно.

Анри небрежно пожал плечами и направился к двери.

– Я пришлю Анетт, чтобы она показала вам дорогу на лоджию, – бросил он, остановившись на пороге. Затем, как случалось часто, взгляд его смягчился. – Не смотри на меня так, – негромко посоветовал он, – особенно при бабушке. Я не хочу, чтобы ей в голову взбрело невесть что.

При одной мысли об этом Джун содрогнулась.

– А.., может?

– Пожалуй, нет, – с притворным сожалением ответил Анри. – Зато Софи – запросто. Она ведь еще так молода!