Текст книги "Любовный яд"

Автор книги: Мэхелия Айзекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Мэхелия Айзекс
Любовный яд

Пролог

Накануне, в последний день съемок телефильма, Дуглас Ирвин уже не в первый раз подумал, что идея создания документальной картины «Египет, три года спустя» была своевременной. Действительно, прошло три года после Шестидневной войны, а люди, даже те, кто привык путешествовать, боялись посещать Ближний Восток. Но интерес к Египту не уменьшился, наоборот, возрос. Еще только приступили к работе, а уже были подписаны контракты на трансляции фильма несколькими компаниями в одиннадцати странах.

Последнюю десятиминутку снимали в Египетском музее национального искусства. Это один из самых знаменитых музеев мира. «Эклер» оператора Дона Уилсона работала бесшумно, абсолютно не мешая многочисленным посетителям. За день до съемок Дон и Дуглас, готовясь к работе в залах, решили, что непременно среди прочих экспонатов снимут золотые украшения фараонов, стол, на котором бальзамировали их тела.

Пока Дон находил наиболее выразительные ракурсы, Дуглас помогал ему, несколько раз перехватив пристальный задумчивый взгляд президента телекомпании Ричарда Мэрфи. Он, к удивлению съемочной группы, прилетел в Каир, чтобы наблюдать за завершающей стадией работы. Наконец оператор приступил к заключительной части – съемкам древнего светильника из египетского мрамора-алебастра.

Два плафона – один в другом. На меньшем рисунок. Когда Дуглас включил лампу – в древности вместо нее была свеча, – то рисунок стал как будто светиться. Камень, из которого сделан внешний сосуд, был прозрачен, как тончайший китайский фарфор. Необыкновенной красоты предмет, созданный много тысячелетий назад, по мнению оператора, снятый на темном фоне, должен был символизировать вечный, негасимый свет жизни этого древнего народа.

После того как погасли софиты, Мэрфи удовлетворенно хмыкнул, ободряюще похлопал Дона по плечу и, обращаясь к Дугласу, сказал:

– Когда все закончите, Дуг, поезжайте в «Шепард-Отель», я там остановился. Знаете ли, люблю старину. Мы приступаем к новому проекту. Надо кое-что обсудить. – Взглянув на часы, Ричард Мэрфи вышел.

Дуглас находился в Каире вторую неделю, но до сих пор не мог привыкнуть к автомобильному движению на улицах столицы. Оно было такое плотное и беспорядочное на первый взгляд, что становилось непонятно, как автомобили вообще добираются в таком хаосе до точки назначения. Пешеходы совершенно игнорировали светофоры и переходили и перебегали улицы, где только хочется – в самых неожиданных для водителя местах.

Над всей этой суетой раздавалась какофония автомобильных сигналов, беспрерывных, беспричинных, часто неоправданных. В Каире любят посигналить: просят уступить дорогу, приветствуют друга или знакомого, просто красуясь за рулем, обращают на себя внимание.

Такси, в большинстве своем «рено», «пежо», «фиаты», сомнительной чистоты, но хозяева их чувствуют себя королями. Рядом, склонив голову, стучат копытцами по асфальту ослики и мулы, запряженные в тележки, нагруженные овощами, фруктами, хлебом и еще всякой всячиной. На набережной Нила в ожидании пассажиров едят овес лошади, запряженные в экипажи. Но иностранных туристов даже сейчас, спустя три года после войны, было не очень много.

Гостиница «Шепард-Отель», в которой остановился Мэрфи, была построена в сороковых годах прошлого столетия англичанами. Отель многократно подвергался реконструкции, но дух Англии XIX века до сих пор сохранился.

Предложив Дугласу сок, кофе или виски на выбор, Ричард расположился в кресле напротив.

– Ты хороший продюсер, Дуг, – сказал он, расплывшись в улыбке. – Проект, который ты возглавлял, очень удачен и принес фирме значительные деньги. Ты точно поймал момент, когда должен был появиться фильм о Египте. Все это прекрасно. Но если мы будем делать только такие фильмы, то очень скоро окажемся в тупике. Что ты думаешь на этот счет? – Потирая пальцами подбородок, Рич напряженно уставился на Дугласа.

Дуглас не спешил с ответом, отпивая маленькими глотками сок, стараясь понять, куда клонит президент телекомпании.

– Думаю, что нам нужен новый подход, – сказал он наконец решительно, – необходимо резко и даже неожиданно для телезрителей изменить направление. Возможно, следует создать сериал о знаменитых людях, о неизвестных сторонах их жизни. Сделать то, чего не делали наши конкуренты.

– Ты опять попал в десятку. Я тоже думал об этом последнее время. Собственно за этим мне для беседы с тобой пришлось прилететь в Каир. Показ личной жизни людей, особенно когда-то знаменитых, не может не привлечь внимание общественности. Я даже знаю, о ком мы сделаем первый фильм, – губы Рича растянулись в усмешке. – Это будет знаменитая Шарон Ино. Ведь ты знал ее, не так ли?

Услышав имя киноактрисы, Дуглас внутренне похолодел. Конечно же, он знал ее. И даже очень хорошо, подумал он огорченно. Но какое дело до этого Ричу Мэрфи? Что ему нужно?

– Моя мать с ней дружила, – сказал Дуглас с холодным безразличием, сложив руки на груди.

– Как давно это было? – напирал Мэрфи.

– О, много лет тому назад, – задумчиво произнес он, – не менее десяти – задолго до того, как она рассорилась с президентом кинокомпании «Интерстарфилм». Даже не представляю, где живет и чем сейчас занимается. Шарон Ино просто исчезла.

– Но я знаю.

– Что ты знаешь, Рич?

– Знаю, где она обитает. Дуг, я хочу, чтобы ты разыскал Шарон Ино.

– Шарон Ино... – Дуглас пожал плечами. – Нет. Не пойдет.

– Почему?

– Она... Ведь Шарон была подругой матери.

– Но ведь только подругой. Она не была членом вашей семьи. – Мэрфи помолчал. – Кроме того, Шарон Ино так давно исчезла из поля зрения, что не выдвинет претензий ни к тебе, ни к твоей матери.

– Минутку. – Дуглас внимательно посмотрел на него. – Ты говорил, что кто-то уже нашел ее. Зачем тебе?

Ричард пожал плечами.

– Я сказал, что знаю, где она, – он нетерпеливо махнул рукой, – вернее, знаю, где она может быть. Мой агент не нашел ее, но это не значит, что Шарон там нет. Просто он не узнал бывшую актрису.

– Послушай, Рич...

– Нет, это ты послушай, Дуглас, – босс сердито посмотрел на молодого человека, – я понимаю, что ты не посторонний в этом деле. Ведь твоя мать была очень дружна с Шарон, и ты не можешь действовать против нее, – он покачал головой, – но говорю тебе, это не во вред ей. Это жестокий мир, но женщина, ставшая легендой при жизни, не должна ожидать от людей враждебности. Ведь ее очень любили. Как же она могла покинуть всех, не дав этому хоть какого-нибудь объяснения?

Дуглас почувствовал, как его охватывает злость.

– И это, по-твоему, дает право разыскивать ее? И если она играла для публики, то ее жизнь должна быть открыта для всех?

– Кому нужна твоя жалость, Дуг? Тебе это не идет. И если хочешь знать мое мнение, то я скажу тебе – она утратила право прятаться с того момента, как стала актрисой. Здесь дело идет о деньгах, дорогой Дуг. О больших деньгах! Так почему же женщина, которая зарабатывала такие деньги, вдруг все это бросила без видимой причины? – Мэрфи щелкнул пальцами. – Не кажется ли тебе, что ее поклонники имеют право знать причину исчезновения? Тебя это, может, и не интересует, но нас, простых смертных, это очень интригует.

Дуглас сжал зубы. Несомненно, в чем-то Ричард прав. Даже если большая телевизионная компания и не собиралась снимать фильмы с ее участием, людей всегда привлекали всевозможные загадки. Новый сериал о Шарон Ино мог бы принести большой успех. Кроме того, это положило бы конец бесконечным слухам о ее смерти.

– А где она? – покусывая губы, спросил Дуглас.

Мэрфи устало посмотрел на него.

– Значит, согласен?

Дуглас пожал плечами.

– А разве у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть, мой мальчик.

Дуглас сжал зубы.

– А если она не согласится встретиться со мной?

– Не думаю, – Ричард посмотрел на него с иронической улыбкой, – по моим сведениям, ты относишься к той категории мужчин, которые ей очень нравятся. Темноволосый, красивый, хотя на твоем месте я бы все же подстригся. Жаль, что ты был еще ребенком, когда она дружила с твоей матерью. Ты мог бы рассказать много интересного телезрителям. Мэрфи вышел из-за стола, подошел к Дугласу и ободряюще похлопал его по плечу. Но тому это не очень помогло – он думал о том, в какую историю вляпался.

– Но все же, где она сейчас находится? – спросил он.

– На Сан-Педро, – торжествующе сообщил Мэрфи Дугласу, настроение которого все более ухудшалось, – это небольшой островок на Багамах.

Он подошел к столу и налил себе виски.

– Не знаю, слыхал ли ты когда-нибудь это название. Насколько мне известно, Шарон живет на острове в полном уединении все эти годы. – Мэрфи подумал, что в Каир прилетел не напрасно.

Глава 1

Во время ланча Дуглас занялся изучением материалов о Шарон Ино, которыми снабдил его Мэрфи. Папка была довольно толстой и содержала вырезки из газет и журналов десяти – и двадцатилетней давности.

Некоторые из них были посвящены ее первым выступлениям в актерской школе еще в конце сороковых годов. В отличие от других молодых актрис, Шарон не пришлось прилагать много усилий, чтобы добиться известности. Как писали в одном журнале: «Артисты такого класса, как мисс Ино, рождаются для того, чтобы доставлять огромное эстетическое наслаждение простым смертным». Чему в немалой степени способствовало удивительное вдохновение, постоянно сопутствовавшее ее выступлениям.

Конечно, со временем журналисты перестали Шарон чрезмерно идеализировать, но рецензии всегда оставались прекрасными. Вскоре, однако, появились слухи о ее любовных связях, якобы имевших место со всеми выдающимися партнерами по сцене. Нашлись и такие, которые называли ее пожирательницей сердец. Но пикантные подробности только способствовали растущему интересу к ней публики. Многие не верили этим россказням и считали Шарон порядочным человеком, с горечью отметил Дуглас, заказывая пиво. Какова бы ни была правда, назло врагам и на радость друзьям, она всегда выглядела спокойной и недоступной.

Шарон снималась во многих фильмах, и, хотя Дуглас не очень увлекался женщинами, ее красота притягивала его. Золотисто-платиновые волосы, нежная белая кожа, зеленые глаза и рот, в который хотелось впиться губами, – так щедро природа наградила Шарон Ино. Почему же она решила отказаться от интересной богатой жизни и прекрасной карьеры? И, главное, хранила это в тайне от всех в течение долгих десяти лет. И разве Ричард не понимает, что и сейчас она не раскроет свой секрет?

– Извини, дорогой, я немного опоздала.

Бэтси Рашад присела на стул рядом с Дугласом и поцеловала в щеку холодными губами. На улице было по-осеннему прохладно, а в баре тепло и уютно.

– Ладно, не беспокойся. – Дуглас нехотя улыбнулся и кивнул в сторону официанта: – Заказать тебе чего-нибудь?

– Да, пожалуйста, как обычно, – попросила она нежным голосом.

Дуглас заказал коктейль.

– А чем это ты занимаешься? – спросила Бэт, указывая на папку с бумагами.

Едва подавив странное для себя желание спрятать папку, Дуглас вместо этого подвинул ее к девушке.

– Сама посмотри, – предложил он, допивая пиво и обращаясь к официанту еще за одной бутылкой. – Мэрфи хочет, чтобы я написал о ней, если удастся найти ее.

Бэтси склонилась над папкой, пытаясь убрать свисающие на лицо локоны каштановых волос. В отличие от Шарон Ино, красота которой носила чувственный характер, прелесть Бэт заключалась в хрупкости ее маленького тела, тонких чертах лица. Отец называл ее карманной Венерой, и в этом была доля правды.

– Это та Ино? – спросила она удивленно. – Я думала, она умерла.

Дуглас подавил желание отбросить папку и пожал плечами.

– Так думают многие.

– А разве это не так? – спросила Бэтси.

– Конечно нет. – Дуглас почувствовал, как недовольство овладевает им, но постарался сдержаться. – Рич говорит, что она живет на уединенном острове на Багамах. Каким-то образом, я не пытался уточнять каким, он напал на след Шарон Ино. Он хочет, чтобы я нашел ее и убедил в необходимости сотрудничать с нами.

– Ты? – удивленно воскликнула Бэтси, широко раскрыв глаза. – Но, Дуг, при чем тут ты? Ведь это не входит в твои обязанности?

– Верно, – согласился Дуглас, не желая вдаваться в подробности. – Просто... ну, моя мать была очень дружна с Шарон.

– Только мать?

– А что ты имеешь в виду?.. – начал Дуглас настороженно, но тут же понял, что девушка так пыталась пошутить. Выражение лица ее было полно лукавства, и только резкий тон Дугласа вызвал у нее беспокойство. – Да и по возрасту она больше годилась в подружки моей матери нежели мне, – закончил он, хотя в голосе его не было уверенности, – но хватит об этом.

Бэтси тут же успокоилась.

– Мужчины любят боготворить и не таких красивых женщин, как она. И все же я не понимаю, даже если твоя мать дружила с ней...

– Да, они дружили, – упрямо настаивал Дуглас, – во всяком случае, были приятельницами. Она, то есть Шарон Ино, довольно часто бывала в нашем имении.

– Даже так? – Бэтси уставилась на него. – Ты никогда не говорил мне об этом.

– А почему я должен об этом говорить? – защищался Дуглас. – Это было задолго до того, как мы с тобой познакомились, и ты же сама сказала, что раньше ничего о ней не знала.

– Значит, твоя мать поддерживала с ней знакомство?

Бэт продолжала назойливо задавать вопросы, потягивая коктейль и внимательно наблюдая за выражением лица своего приятеля. Дуглас уже начал жалеть, что взял с собой злополучную папку, но любопытство было так сильно, что он решил как можно скорее во всем разобраться и начать поиски.

– Они дружили, но закадычными подругами их не назовешь, – ответил Дуглас, забирая у Бэт папку. – Я вспоминаю, Шарон отправилась в Голливуд, куда ее пригласили на съемки фильма в компании «Интерстарфилм»...

– В студии «Интерстарфилм»? – переспросила Бэт, и Дуглас утвердительно кивнул.

– И после какого-то скандала там она внезапно исчезла.

– Как интересно! – взволнованно воскликнула Бэтси. – А что там произошло?

– Не знаю, – Дуглас старался говорить ровным голосом, – насколько мне известно, мать написала ей несколько писем, но так и не дождалась ответа. Мы даже не знаем, получила ли она их.

– О Господи. – Бэтси поставила на стол бокал. – Все это так загадочно!

– Да, уж точно загадочно, – повторил он. Потом, как бы очнувшись, спросил: – А что ты будешь есть? Может, бифштекс или возьмешь бутерброд?

– Пожалуй, бутерброда будет достаточно, – ответила девушка. – И где, ты говоришь, она сейчас?

Дуглас упомянул Багамский архипелаг. Может быть, удастся на некоторое время отложить экспедицию. Плохо только, что Ричард настаивал на отъезде в ближайшие дни. И ему уже надоело говорить об одном и том же.

– Это где-то вблизи островов Койкос, – ответил он уклончиво, показывая своим тоном, что пора сменить тему разговора. – Пожалуй, я тоже возьму себе бутерброд. С чем тебе? С яйцом и майонезом или с телятиной?

– Пожалуйста, с телятиной, – тихо ответила Бэтси.

Дуглас надеялся, что она не обидится на него из-за нежелания обсуждать эту тему. Ради Бога, ведь она никогда раньше не проявляла большого интереса к его работе. Ее больше интересовали всяческие развлечения, и она никак не могла понять, почему он так много работает, вместо того чтобы сходить потанцевать, в кино или куда-нибудь еще. Это всегда было предметом спора между ними.

– А чем ты занималась утром? – спросил Дуглас, не обращая внимания на сердитое лицо девушки. Хотя он мог об этом и не спрашивать. Конечно, делала покупки. Медленная прогулка по магазину Бандераса и посещение кафе с одной из подружек.

Бэт пожала плечами.

– Ничего особенного.

– Ходила по магазинам?

– Я занимаюсь не только этим, – вспыхнула девушка, и Дуглас улыбнулся этой попытке противостоять иронии.

– Ладно, – сказал он мягко. – Что же ты все-таки делала? Я совсем забыл. Сегодня вторник, значит, ты посетила клуб здоровья. И поэтому у тебя такие розовые щечки.

– Мои щеки порозовели оттого, что я сердита на тебя, – резко ответила Бэтси. – Ты всегда говоришь, что я не интересуюсь твоей работой, а теперь, когда я спросила о ней, ты считаешь, что я пытаюсь выудить какие-то секреты или что-то в этом духе.

– Бэт, дорогая...

– Ну кто интересуется Шарон Ино?

– Мэрфи надеется, что это будет всем интересно, – сухо заметил Дуглас.

– Только не мне, – фыркнула Бэт. – Она – это еще одна вышедшая в тираж киноактриса, и только.

– Но она была уникальной актрисой, – упрямо защищал Шарон Дуглас, понимая, что таким образом он вызывает у девушки подозрение.

Та начала бросать на него косые взгляды.

– Таково твое мнение? А я думала, что в то время ты был слишком молод, чтобы обращать на нее внимание.

Дуглас вздохнул.

– Не приставай, Бэт. Тебе это не идет.

– Знаешь, – она покачала головой, – талант не нужен, чтобы играть в фильмах! Я слыхала, что снимают эпизоды не дольше минуты. Даже слова роли запоминать не нужно. Отец говорит, что это шальные деньги.

А он знает толк в деньгах, подумал про себя Дуглас, хотя его взгляды редко совпадали со взглядами Алана Рашада, одного из влиятельных бизнесменов страны. Он возглавлял корпорацию, владевшую широкой сетью доходных супермаркетов в Ирландии и Шотландии. В своих делах он разбирался, но только не в производстве фильмов.

– Возможно, он прав, – поспешил согласиться Дуглас, не желавший продолжать дискуссию, – извини, если я оказался нетактичен.

Бэтси нетрудно было успокоить.

– Да нет, ты не был нетактичен, ну, не совсем, – сказала она, протягивая руку через стол в знак примирения. И улыбнулась. – Ты просто почему-то сердишься, вот и все. Может потому, что тебе не хочется отправляться на поиски этой женщины? А Ричард Мэрфи выбрал тебя, Дуг, потому, что твоя мать с ней хорошо знакома?

– Что-то в этом духе, – сдержавшись, согласился он. – Можем ли мы наконец поговорить еще о чем-нибудь? У меня осталось всего полчаса свободного времени. Мы сегодня заканчиваем работу над последней частью документального фильма о защите животных и бездомных. Мы пригласили Питера Хейса, известного аналитика-публициста, провести встречу между представителями общественности и обществом защиты бездомных и животных. У нас есть потрясающие кинокадры жестокого обращения с людьми и животными. Должно получиться довольно интересно.

Бэтси недовольно поморщилась.

– Не могу понять, как ты можешь участвовать в таких дискуссиях! – воскликнула она. – У меня сердце сжалось, когда ты вчера рассказал мне о посещении приютов и ночлежек. Мне кажется, что твои родители предпочли бы, чтобы ты лучше занимался делами поместья. Ведь кому-то придется делать это, когда твой отец состарится.

– Не знаю, поверишь ли ты мне или нет, но меня это не очень волнует, – тихо проговорил он с лукавой усмешкой. – Если ты хочешь стать хозяйкой поместья, тебе лучше положить глаз на братца Брюса. И, думаю, ты будешь очень разочарована, если надеешься, что я когда-нибудь изменю это решение.

Бэтси надула губки:

– Но ведь ты старший сын! – Она покачала головой. – Такова традиция.

– Благословен тот, кто ни на что не надеется, – он никогда не будет разочарован, – сухо заметил Дуглас, заставив девушку тяжело вздохнуть.

– А чьи это слова?

– Мои. Я их только что произнес.

Бэтси укоризненно посмотрела на него.

– Ну что ты дурачишься. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

– О да. Я полагаю, это слова поэта и ученого, жившего на рубеже XVII и XVIII веков.

Бэтси собиралась было резко прокомментировать сказанное, но тут принесли бутерброды, и она ограничилась упреком:

– Ты такой умный, не так ли? Не понимаю, что ты нашел в такой глупышке, как я?

– Неужели не понимаешь?

По ту сторону стола в глазах Дугласа промелькнул такой похотливый чертик, что девушка радостно засмеялась и принялась за еду.

– Ладно, ладно, – согласилась она и покраснела, – прекрати так смотреть на меня. Займись лучше едой.

Глава 2

«... Сандра и Элизабет вскрикнули, заставив Лайта высоко подпрыгнуть. «Героиням так кричать не полагается», – поучал пес Лайт, но даже его испугало внезапное появление динозавра. Конечно, он убеждал себя, что тот настроен дружественно, но ведь не мог же он заставить себя любить его. Динозавр был большой, зеленый, как лягушка, и с некрасивой коричнево-серой чешуей на лапах. И нужно убедить сестричек, что не стоит бояться огромных лап. Ведь они, в конце концов, всего лишь маленькие девочки, и у них в друзьях есть сказочный летающий голубой слон, который всегда может прийти на помощь...»

Ну вот, это в защиту слабого пола, с насмешкой подумала Шарон, прочитав напечатанное, заложила руки за спину и потянулась. Тем более что Лайт – герой рассказа, а аудитория, для которой эта книга предназначена, вряд ли станет протестовать против защиты сестер, подруг, мам, бабушек.

Для писательницы это совершенно новая сюжетная линия, и она только начала ее разрабатывать. Она опять отвлеклась от работы. С тех пор как этот подозрительный человек появился на пороге ее дома, Шарон трудно было сосредоточиться на чем-либо, а ведь необходимо еще создать образ главного героя.

Однако, пыталась она успокоить себя, сыну рассказ понравился и следует выбросить из головы этот неприятный случай. Нужно пытаться писать о чем-то новом, несмотря на то, что редактор просил ее продолжать серию рассказов о Вэле Диме до тех пор, пока она не надоест молодому поколению. А ведь она уже написала их более двадцати, все посвященные этому герою.

Было очень жарко, и, хотя Шарон провела за машинкой чуть больше часа, спина ее стала мокрой, а шорты прилипали к телу.

Возможно, лучше было писать о желающем стать добрым динозавре, подумала она, критически просматривая написанное. Зеленый, как лягушка, динозавр показался Шарон более привлекательным. Ведь он постепенно превращался в такое доброе существо! Даже несмотря на то, что так напугал Элизабет и Сандру, подумала она, улыбаясь. Кроме того, зеленый цвет – цвет надежды!

Шарон глубоко вздохнула и посмотрела на плоскую золотую «Омегу» на руке. Одиннадцать часов – пора выпить чашечку кофе. Лайт может полчаса подождать, тем более что английские сеттеры к старости никогда не отличались большой сообразительностью. Иногда по характеру они напоминали хиппи.

С трудом поднявшись из кресла и разминая затекшие ноги, Шарон прошла через гостиную в просторную кухню, которую она сама обустроила. Возможно, та не вполне соответствовала современным стандартам, но в ней сочетались деревенский уют и технические достоинства шестидесятых годов. Правда, там не было посудомоечной машины, но зато полно всяческих кухонных приборов, необходимых для приготовления вкусной пищи.

За последние годы Шарон научилась прекрасно готовить. У нее проявился настоящий талант в печении пирогов, и она постоянно с удовольствием экспериментировала, совершенствуя свое искусство.

В начале своего уединения и добровольного исчезновения из светской жизни, прежде чем Шарон стала писать книги для детей, у нее оказалось много свободного времени. Уход за маленьким ребенком не требовал таких затрат энергии, как это было необходимо для постоянно занятой актрисы, и она не знала, чем занять себя. Безделие тяготило.

Не то чтобы она жалела о прошлом. Еще задолго до того, как Шарон приняла решение все бросить, она испытывала недовольство жизнью. Несмотря на блестящие успехи в кино и множество друзей, она устала ото лжи и ханжества окружающего ее мира. Все было так искусственно, так противно. Ей захотелось избавиться от всего этого.

Возможно, на это решение в какой-то степени повлияла смерть матери. Без ее настойчивости и требовательности Шарон вряд ли поступила бы в актерскую школу и добилась таких успехов в кино. Самой ей хотелось учиться в университете и выйти замуж. Она вовсе не желала стать актрисой. Богатство и слава не прельщали ее.

Правда, если честно признаться, она с удовольствием вспоминала первые дни своего успеха. Интерес прессы, приемы, встречи со знаменитостями – все это было так увлекательно для неискушенной Шарон Ино. Фотографы преследовали ее, каждый шаг молодой актрисы не оставался незамеченным.

Когда она попала в Голливуд, там широко начали распространяться сплетни о ее личной жизни. Неважно, что все это была наглая ложь, газеты продолжали печатать скандальные статьи о ней. Как будто ее успех вызвал обратную реакцию у ранее хваливших актрису репортеров. И с каждым новым фильмом она приобретала все более неприличную славу. Но к тому времени Шарон постепенно научилась бороться с нападками и оскорблениями. А обвинения в любовных связях со знаменитыми артистами только способствовали известности и вызывали интерес к фильмам с участием Шарон Ино.

Но она понимала, что все ждут, когда она снимется совсем обнаженной. Тогда они начнут кричать, что писали о ней только правду. В действительности же она никогда не участвовала в сценах с раздеванием и обязательно оговаривала это условие во всех контрактах.

Смерть матери лишила Шарон мощной поддержки в этой борьбе, и ей пришлось надеяться только на себя. Она стала требовательнее относиться к предлагаемым ролям, почувствовала себя свободной.

Конечно, это была не единственная причина ее отказа от работы в кино, вынуждена была признать Шарон, предавшись воспоминаниям. Ведь она уже так привыкла жить жизнью звезды, наслаждаться богатством и известностью. Были и другие серьезные обстоятельства.

Насыпав молотых зерен в кофеварку, Шарон вышла на увитую виноградом веранду, уставленную плетеной мебелью с мягкими подушками. Цветы бугенвиллеи укрывали ее от ярких солнечных лучей, а доски пола были чистыми и теплыми.

Шарон оглядела открывшийся перед ней чудесный вид, из-за прелести которого она и купила эту виллу. Но мысленно она вернулась к недавнему появлению здесь этого репортера. И как она ни старалась не думать об этом, что-то подсказывало ей, что этот визит не был последним. Правда, слава Богу, он не узнал ее! Зачем мучить себя сомнениями?

Она вздохнула, уставившись на волны, разбивавшиеся о скалу примерно в сотне метров от берега. Это было так красиво. Шарон не уставала наслаждаться этим зрелищем с того времени, как они с сыном поселились здесь. И с тех пор ничего не изменилось – было все так же умиротворяюще и прекрасно.

Шарон оперлась о перила веранды и заметила, что краска начала осыпаться. А ведь она покрасила их всего несколько месяцев тому назад. Солнце было безжалостным!

Теперь вилла выглядела совсем не так, как это было, когда она впервые увидела ее. Если бы не прекрасный вид на море, она бы тогда обратила больше внимания на облупившиеся стены, текущую крышу и огромное количество всяческой живности, прочно обосновавшейся в доме. Требовался значительный ремонт, но Шарон охотно взялась за дело. Ее ничто не пугало. Главное, что каждое утро она могла видеть прекрасный белоснежный берег и нежное голубовато-зеленое море.

Шарон все привела в порядок и испытывала гордость оттого, что уже в течение десяти лет владела этим домом и садом – творением ее рук.

Природа сотворила все вокруг, но виллу она сама превратила в уютное жилище.

И вот теперь она почувствовала нависшую над этой идиллической жизнью угрозу. Мысли Шарон постоянно возвращались к человеку, нарушившему ее покой. Как он нашел ее? Ей очень хотелось бы это узнать. Ведь импресарио Кевин сдержал слово и никому не раскрыл место ее пребывания.

Было время, когда она боялась, что ее узнают и найдут, и поверить не могла, что ей так легко удастся расстаться с прошлой жизнью. Но кто-то искал ее. Наверно, она все же допустила ошибку.

Проходили годы, Кевин умер. Ей казалось, что о ней совсем забыли. Забыли Шарон Ино. Звезды кино и телевидения больше не было. Теперь это была Шарон Лэнг: актриса-любительница и профессиональная писательница. Почему они не могут оставить ее в покое?

Однако что-то подсказывало, что они не успокоятся. Даже если ей удалось убедить этого человека... как его имя? Кажется, что-то вроде Сэма Гродина. Убедить в том, что она не знает, где находится Шарон Ино. Она была уверена, он вернется. Мелкая сошка. Сказал, что прилетел из Англии, и там ему дали ее адрес, а вот акцент у него явно американский. А что, если они пошлют кого-нибудь, кто знал ее лично? Но не какого-нибудь неопытного юнца, а человека, который был знаком с ней раньше.

В то же время она очень изменилась с тех пор, пыталась успокоить себя Шарон, которая когда-то не пожалела бы и тысячи долларов на то, чтобы изменить свою внешность. Но теперь выглядела она прозаически: волосы выцвели под солнцем подобно краске на ее веранде; белоснежная кожа потемнела от загара, фигура и грудь стали более полными после рождения Майкла. И выглядела она, мать-одиночка, на все свои тридцать семь лет и давно уже ни на что больше не претендовала. Если и надеялся тот репортер найти кинозвезду-красотку, она не оправдала его ожиданий. И он, пожалуй, убедился, что это не та женщина, которую ищет.

Струйка пота пробежала у нее по груди, и, подняв руки, она освободила шею от копны волос. Обычно Шарон заплетала косу, но сегодня она распустила волосы, чтобы ветер свободно продувал их и освежал влажную кожу. Раньше Шарон подумывала о том, чтобы установить кондиционер, однако в таком случае нужно было все время держать окна и двери закрытыми. Теперь же, когда назойливая пресса начала протаптывать дорожку к ее дому, придется запирать двери.

Конечно, если она останется здесь...

Из дома донесся свист кофеварки, и Шарон, отбросив мрачные мысли, вернулась на кухню. Холодные плитки пола приятно освежали ноги, а воздух наполнял аромат цветов, стоящих в нескольких вазах.

Заглянув в холодильник, Шарон вспомнила, что в конце недели ей придется ехать в Гринвуд. Хотя на Сан-Педро имелся небольшой рынок неподалеку от причала, за всеми основными продуктами и вещами нужно было ездить на остров Большой Койкос, куда можно было за три часа добраться на пароме. У Шарон была небольшая лодка, и они с Майклом часто ходили на ней под парусом по воскресеньям, но ее нельзя было использовать для перевозки грузов. Обычно раз в месяц Шарон ездила в столицу островов Койкос вместе с Эстель, местной жительницей, которая помогала ей вести хозяйство. Поездки были приятными: хождение по разным магазинам завершалось ланчем в одном из отличных ресторанчиков, где можно было вкусно поесть.

В Гринвуде находилась школа, в которой учился Майкл. Он жил там у директора и его жены, приезжая домой в конце недели. Сначала это ему не нравилось, потому что он привык к тому, что его с малых лет обучала мама, и он не мог понять, почему ему нужно идти в школу, почему мама сама не может продолжать его обучение. Но Шарон осознавала, что в школе он будет среди сверстников, которых не было на маленьком островке. Сама она вела очень уединенную жизнь, но мальчика нельзя было отделять от общества.