Текст книги "Побежденный холостяк"

Автор книги: Мэгги Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 2

Какие усадьбы в Португалии называли casas antigas.Шофер Агилара, Мигель, нажал кнопку на пульте, и огромные решетчатые ворота медленно раскрылись, впуская машину внутрь. Сейчас они ехали по красиво изогнутой дороге, обрамленной деревьями. Впереди возник величественный дом с колоннами из белого мрамора, которые ярко сияли в солнечном свете.

Грейс невольно вспомнила тот полуразвалившийся сарай, который служил домом детям в Африке, и была поражена, мысленно поставив его рядом с этим шедевром архитектуры девятнадцатого века. Неужели Агилар в одиночку занимает весь этот огромный дом?

Улыбающийся шофер галантно распахнул перед ней дверцу. Грейс вышла из машины, сняла солнцезащитные очки и огляделась. К ее вящему удивлению, на ступенях дома стоял Марко Агилар собственной персоной. Заметив взгляд Грейс, он помахал ей рукой.

Он был одет в брюки цвета хаки и белую футболку, подчеркивавшую его спортивное телосложение. Выражение его лица было спокойным и гораздо более благожелательным, чем во время их вчерашней встречи. Грейс даже стала чуть меньше волноваться в преддверии их разговора… но только слегка.

Агилар галантно подал ей руку, помогая подняться:

– Рад снова вас видеть.

Неожиданно от его прикосновения Грейс настолько смешалась, что прошла секунда, прежде чем она ответила. Она в панике размышляла: «Интересно, как я сейчас буду убеждать его пожертвовать денег на приют, если простое рукопожатие выбивает меня из колеи?»

– Благодарю, что прислали за мной машину, – произнесла Грейс. – У вас такой чудесный дом! – Она улыбнулась, надеясь, что в улыбке не отображается то замешательство, в котором она находилась.

– Да, мне и самому он нравится. Почему бы нам не пройти внутрь и не рассмотреть его подробнее?

Богато убранный интерьер поразил воображение Грейс еще сильнее, чем величественный фасад. Синий мрамор пола и замысловатая резьба на потолках сопровождали их весь путь через множество помещений, пока, наконец, они не попали в достаточно удаленную от входа и более уютную гостиную. Посреди нее размещался великолепный персидский ковер ручной работы, различных оттенков золотого и бордового, его окружали мягкие диваны и кресла, а распахнутые стеклянные двери открывали великолепный вид на видневшееся вдалеке море. В воздухе стоял легкий запах жимолости, заставивший Грейс вспомнить о легком летнем дожде. Она была практически зачарована всем открывшимся ей великолепием.

– Не хотите ли посидеть на балконе?

– С большим удовольствием.

Усевшись в плетеное кресло под огромным зеленым зонтиком, Грейс взглянула в сад и вздохнула:

– Какой прекрасный вид. У вас тут персональный рай на земле. Я надеюсь, вы периодически делите его хотя бы с вашими друзьями? Должно быть, жить в таком месте просто чудесно.

Агилар шумно упал в другое кресло, рядом с которым стоял низенький, покрытый мозаикой столик, и на его красивом лице отразилось великое множество эмоций, но удовольствия среди них не было.

– Пожалуй, я не оценил это место по достоинству, поскольку бываю здесь довольно редко, – произнес он.

– Но вы же родом отсюда? Из Алгарве? – Грейс запоздало спохватилась, но было уже поздно: Агилар смотрел на нее настороженно.

– Вот, вы снова ведете себя как репортер. И кстати, как вы узнали о моем детстве?

Грейс сглотнула и почувствовала, что краснеет.

– Честно говоря, я это случайно подслушала… Я сидела в кафе и ненароком услышала беседу.

– То есть это был кто-то из местных?

– Пожалуй, да… Он отзывался о вас с большим уважением и говорил, что гордится тем, чего вы достигли.

– И когда вы услышали, что я собираюсь посетить Алгарве, вы решили обратиться ко мне за средствами на приют?

– Полагаю, на моем месте вы бы сделали то же самое.

– Вы думаете? – Агилар смотрел на нее, сложив руки на груди, и она не заметила в его вопросе ни капли сарказма. – Возможно, вы правы, а возможно, и нет. В любом случае нам следует углубиться в то, ради чего вы здесь.

– Конечно. – Обрадованная тем, что ее честное признание о разговоре в кафе не заставило Агилара передумать, Грейс заставила себя поднять взгляд и смотреть ему прямо в глаза. – Вообще-то это не то, что я обычно делаю. Ну то есть я не подхожу к людям на улице, уговаривая их сделать пожертвование. В нашем офисе в Лондоне мы подчиняемся строгим правилам. Обычно мы делаем адресную рассылку вероятным благотворителям, а иногда, в исключительных случаях, звоним по телефону.

– Я надеюсь, вы говорите правду. Не люблю уловок.

– Я не лгу вам, мистер Агилар, и не собираюсь вас дурачить.

– Я знаю. Конечно же я проверил информацию, которую вы дали мне вчера. Но я бы хотел больше услышать об этом приюте, забота о котором заставила вас рискнуть вашей репутацией. Как вы вообще начали этим заниматься? Расскажите мне.

Грейс почувствовала неимоверное облегчение оттого, что ей нечего скрывать. Она рассказала ему о том, как окончила университет и не знала, что собирается делать дальше. И как раз в это время друзья семьи рассказали ей о том, что их сын уволился из одной благотворительной организации в Лондоне, и предложили ей подать заявку на освободившуюся позицию. Ее взяли на работу, и она проработала там уже несколько лет, когда появилась возможность поехать в Африку, чтобы посетить один из приютов, которому их фонд пытался помочь. С тех пор она побывала там уже несколько раз, но именно тот, первый визит поразил ее до глубины души, и она поклялась сделать все, что от нее зависит, чтобы помочь этим детям выбраться из страшной нищеты.

Грейс умолкла, и тотчас же надежда на то, что он согласится помочь, сменилась почти паническим страхом, что он откажет, и она с замиранием сердца ждала его ответа, слыша только, как бешено колотится ее сердце.

Казалось, солнце вдруг стало печь еще сильнее, и тонкая струйка пота скользнула по груди Грейс.

Она машинально прикоснулась к груди пальцами, а потом перевела взгляд на Марко Агилара и вдруг заметила, что он не отрываясь смотрит в эту точку. В его глазах светилось неприкрытое желание, и Грейс внезапно ощутила ответный прилив страсти, от которого у нее закружилась голова и помутилось в глазах.

Повисла тишина. Марко Агилар пристально наблюдал, как тонкие пальцы Грейс движутся к вороту блузки… отводят со лба прядь светлых волос… Когда Грейс запустила пальцы за отворот блузки, чтобы ее поправить, желание взметнулось в нем с новой силой, еще более усиливаясь оттого, что он был уверен, что движения Грейс абсолютно невинны.

Эта девушка заводила его намного сильнее, чем все остальные женщины, с которыми он проводил время, и он вдруг понял, что не хочет, чтобы она уходила.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – спросил он, поднимаясь.

Грейс нерешительно кивнула.

– Что вам принести? Вина? Лимонада? Сока?

– Лимонад – звучит неплохо.

– Я скоро вернусь.

Марко сходил на кухню, где приказал, чтобы им принесли напитки, и вернулся на балкон, уже несколько справившись с эмоциями. Грейс сидела, глядя в сад, ее длинные волосы раскинулись по плечам, и Марко признался себе, что готов на любые ухищрения, чтобы провести с ней весь оставшийся вечер.

Грейс смущенно улыбнулась ему. Он понял, что, когда она не говорит об африканских детях, она тиха и задумчива. Ему это нравилось. Это было бы неплохим контрастом по сравнению с женщинами, с которыми он обычно встречался, – самоуверенными гордячками, слишком хорошо осведомленными о том, что им сулят отношения с таким человеком, как Марко Агилар.

– Наши напитки скоро принесут.

– Мистер Агилар… – начала Грейс.

Он удивленно выгнул бровь:

– Марко.

Он заметил, что она сделала глубокий вдох.

– Я хотела спросить вас, согласны ли вы помочь детям… или нет.

Он помолчал несколько мгновений, собираясь с мыслями. Он не солгал, когда при первой встрече сказал Грейс, что поддерживает различные благотворительные фонды. Детские организации среди них тоже были – однако ни одна из них не направляла свою помощь детям-сиротам. Такое ощущение, что он сознательно отгораживался от этой сферы – она заставляла его вспоминать о собственном детстве, а этих воспоминаний он не любил.

– Я думаю, что ваше дело – одно из тех, помочь которому достойная трата средств. Я не возражаю против того, чтобы сделать пожертвование, но должен обдумать его размер. Если вы оставите мне ваш телефон, я перезвоню вам, как только смогу.

– Конечно… просто если вы согласны нам помочь…

Грейс слегка наклонилась вперед, и в ее глазах он увидел сомнение. Возможно, она хотела, чтобы он принял решение быстрее, но это не вполне укладывалось в ее понятия о необходимой вежливости. С другой стороны, Марко прекрасно знал, что успех в бизнесе зависит в том числе и от способности человека в нужные моменты быть решительным и настойчивым.

Малышка Грейс хочет от него чего-то добиться? Прекрасно. Он тоже хочет кое-чего добиться от нее. И наверняка существует путь, на котором можно удовлетворить оба стремления.

– Я не хочу отнимать ваше время, – торопливо произнесла Грейс, – вы наверняка ужасно заняты…

– Вы куда-то торопитесь?

– Нет, но…

– Но?…

– Я не хотела бы расстроить вас или вызвать воспоминания о прошлом… Но представьте, каково это: не просто быть сиротой, лишенным любви матери и отца, но и жить при этом в полуразрушенном бараке, без каких-либо удобств, о которых большинство из нас даже не задумываются. Мне стыдно настаивать, но чем быстрее мы сможем найти деньги на новое здание приюта, тем лучше. Когда вы сможете дать окончательный ответ?

Марко Агилар ощутил, как бешено колотится его сердце. Без малейших усилий он мог представить, что это такое – быть покинутым всем миром и безмерно одиноким. Он вырос в приюте, где на каждого воспитателя приходилось по пять-шесть детей. И никакие успехи в бизнесе, количество денег и богато обставленных дворцов не могли перебить это ощущение – что он не такой, как все, что он хуже, чем другие, и что никто и никогда не сможет его любить.

Но, по крайней мере, в здании того приюта были свет, тепло и чистая вода. Он выпишет им чек на ту сумму, которую она назовет, – однако она не должна полагать, что может легко им манипулировать.

– Я очень сочувствую детям, Грейс, – произнес он, – но я прежде всего бизнесмен и привык осторожно относиться к сделкам с деньгами. Поэтому, если вы хотите моей помощи, вам придется немного запастись терпением.

– Очень сложно быть терпеливой, когда видела своими глазами все их лишения, – еле слышно произнесла Грейс, и щеки ее порозовели. – Вы ведь проверили, кто я такая и чем занимается наш фонд. Будьте уверены – мы предоставим вам детальный отчет о том, на что потрачены пожертвованные вами деньги.

– Грейс, уж вы-то должны понимать, что десятки фондов, не менее авторитетных, чем ваш, ежедневно засыпают меня письмами с просьбами о пожертвованиях. Возможно, вы полагаете, что я чересчур богат и мне должно быть стыдно, что я живу один в роскошном доме, в то время как африканские дети прозябают в нищете? Но я должен сказать вам: чтобы достичь всего этого, мне пришлось тяжело работать начиная с ранней юности. Я не родился в рубашке, и мое состояние не свалилось на меня с небес.

Девушка слегка закусила нижнюю губу и неподвижным взглядом уставилась на мозаичный столик. Когда она снова подняла глаза, в них блестели слезы.

– Мне невероятно стыдно за мою вспышку, – произнесла она. – Вы были так добры ко мне и потратили столько времени на разговор со мной, а я еще смею чего-то от вас требовать.

– Уверен, вы не хотели меня обидеть. Однако я вижу, что за этим ангельским лицом скрывается натура дикой кошки!

– Только в том случае, когда я сталкиваюсь со страданиями и несправедливостью.

– О, ну в этом случае работы вам хватит до скончания времен. Но скажите, вы приехали в Алгарве только ради этого?

Грейс легким движением убрала за ухо прядь волос.

– Честно говоря, скорее наоборот. О разговоре с вами я подумала, только когда услышала те слова в кафе. Дело в том, что я порядком вымоталась во время последней поездки в Африку, и мои родители предложили мне немного отдохнуть в их летнем доме, который находится здесь неподалеку.

– То есть де-юре вы сейчас в отпуске?

– Наверное, да. Но вообще-то у меня не очень получается отдыхать. Постоянно размышляю о том, что я еще могу сделать, чтобы помочь этим детям.

– И когда вы узнали, что я буду здесь, вы решили, что это судьба?

– Ну… да.

Марко Агилар внезапно почувствовал, что ему нравится ее бесхитростная искренность.

– И ради этого вы преодолели ваше стеснение и страх. У вас, должно быть, очень доброе сердце, Грейс.

– Вы так говорите, словно это что-то исключительное. В нашем фонде работают люди, которые точно так же преданы этой идее.

На балконе появилась Иньес, экономка, с двумя бокалами на подносе. Она польщенно улыбнулась, когда Грейс поблагодарила ее за лимонад. Марко подумал, что теплота и открытость характера Грейс поневоле вызывают столь же теплый отклик.

Когда экономка удалилась, он отпил глоток из своего бокала и произнес:

– Я ведь уже говорил вам, что сегодня совершенно свободен? Не хотите ли пообедать со мной?

Грейс была уверена, что девяносто девять процентов женщин на ее месте подпрыгнули бы от счастья и возблагодарили Небеса за невероятное везение. Но только не она. Грейс даже не могла себе представить, как они будут смотреться рядом – этот великолепный мужчина и она, простой клерк из благотворительной организации.

Она не понимала, почему он до сих пор не выставил ее – после того, что она здесь наговорила. И даже если она согласится, о чем им разговаривать? Кроме, конечно, африканских детей и его великолепного дома.

До того как Грейс уехала из дома, ее жизнь текла спокойно и размеренно. По сути, жить по-настоящему она начала только после университета. Она очень любила своих родителей и была им благодарна за все, что они для нее сделали, но порой их стремление полностью контролировать ее жизнь угнетало ее. Они боялись, что она пойдет по неверному пути, и ограждали ее от малейшей возможности совершить ошибку.

Поэтому она ни разу не обмолвилась им о том, что встречалась с мужчиной, который ударил ее и попытался изнасиловать. С тех пор она больше с ним не виделась, но психологическая травма, которую она тогда получила, не исцелилась до сих пор. Поэтому даже совершенно невинный обед таил в себе угрозу.

– Ваше предложение очень щедро, но… неужели у вас нет более интересного способа провести время?

Марко, казалось, был шокирован вопросом.

– Это очень странная постановка вопроса, Грейс. Я хочу пообедать с вами – иначе я бы просто этого не предложил.

– Но… вы же меня совсем не знаете. И я вас тоже, – пробормотала девушка.

Скрываясь от пристального взгляда Агилара, она взглянула вдаль, на бесконечную вереницу деревьев. Грейс вдруг подумалось, что из этого окна вполне мог бы открываться вид на море – и на затерянный в нем маленький белый парус. Именно такой – одинокой, потерянной и испуганной – она себя сейчас чувствовала.

– Но разве есть другой способ узнать друг друга, кроме как провести некоторое время вместе? – произнес Агилар.

Грейс внезапно ощутила, что голодна. Она так волновалась из-за предстоящего разговора, что так и не смогла нормально позавтракать. В конце концов, что плохого случится, если она согласится? Скорее всего, отказывать даже невежливо – особенно после того, как он-то уже дал согласие помочь приюту.

Грейс несмело улыбнулась:

– Ну, если вы настаиваете…

Доставая из кармана мобильный, Агилар взглянул на нее с улыбкой. Такая улыбка могла бы покорить сердце любой женщины – Грейс ощутила, как внутри ее все переворачивается.

– Я знаю неподалеку отличный ресторан.

Тут она снова перепугалась:

– Наверняка там дресс-код.

Агилар бегло оглядел ее:

– Со мной вам дресс-код не страшен. Кроме того, ваша грация и красота сделают честь любому заведению.

– Даже несмотря на то, что я выгляжу совсем не так, как ваши обычные спутницы?

– Вы выглядите великолепно. И я надеюсь, что вы извините меня за мою вчерашнюю вспышку. Я повел себя невежливо.

Агилар озабоченно нахмурился, набирая номер ресторана, и заметил, как губы Грейс – совершенно против ее воли – сложились в дразнящую усмешку…

* * *

Шофер подвез их к ресторану, который находился прямо на берегу моря. У входа уже выстроились служащие, которые приветствовали гостей так, словно появление Марко Агилара со спутницей внесло луч света в их жизнь. Агилар перебросился с каждым из них несколькими словами – и вообще вел себя как обычный человек, а не как крупный бизнесмен, день которого расписан по минутам.

Грейс задумалась. Он совсем не такой, каким его описывает пресса. Она не слишком много о нем читала, но все, что она прочла, говорило, что Марко Агилар – самонадеянный плейбой, стремящийся выжать из своего богатства максимум возможностей.

Агилар вел девушку вперед, мягко поддерживая ладонью ее спину, и тело Грейс внезапно загорелось под его прикосновением. «Господи, неужели это все действительно происходит?» – подумала Грейс, в то время как два официанта распахнули перед ними двери на террасу.

Для такого огромного пространства обстановка оказалась на удивление интимной. Их провели к лучшему столику, с поразительным видом на залитый светом океан. При этом внимание служащих распределялось равномерно между бизнесменом и его спутницей. Про себя Грейс называла это «эффект Агилара». Даже если бы он не был столь богат и известен, он все равно притягивал бы к себе взгляды окружающих – как внезапная вспышка света в темной комнате.

Они заказали напитки и остались наедине – не считая людей вокруг, которые поминутно бросали на них взгляды.

Марко раскрыл меню и нахмурился:

– Здесь отдают предпочтение дарам моря. Наверное, мне стоило предупредить вас об этом. Но если вы не любите морепродукты, я уверен, повар сможет приготовить для вас что-нибудь особенное.

– Я люблю рыбу, – возразила Грейс, – так что вы сделали хороший выбор.

– Рад угодить вам, моя госпожа.

– Смеетесь? Нет, правда, я очень рада, что мы пришли сюда. Посмотрите, какой прекрасный вид!

– Грейс, это я должен радоваться, что вы согласились прийти сюда со мной. Скажите мне… там, дома, у вас есть мужчина?

Грейс была уверена, что он шутит, и ожидала увидеть на его лице ехидную улыбку, однако с удивлением обнаружила, что он вполне серьезен. Она сказала:

– Мне было некогда заниматься личной жизнью. – Как Грейс ни старалась, ее слова прозвучали как попытка оправдаться.

– Неужели никто не водил вас в рестораны или в кино? – Взгляд и глубокий голос ее спутника прямо-таки завораживали.

– Ну… у меня есть друзья.

– А как насчет других вещей, для которых женщине может понадобиться мужчина?

Глава 3

«Другие вещи», о которых говорил Агилар, напрочь отсутствовали в жизни Грейс, и любое стремление к ним было полностью подавлено. Все это продолжалось с того самого ужасного вечера, когда она отказала Крису в его желании заняться с ней любовью. Он был пьян и пришел в ярость и сперва обвинил ее в заигрываниях с другим мужчиной, а после ударил по лицу. Грейс еще не успела прийти в себя после столь неожиданного итога вечеринки, как оказалась на полу, и Крис вел себя так, словно намерен силой взять то, что хочет.

В тот момент Грейс сходила с ума от страха, но ей удалось не потерять головы. Спокойно заговорив, она убедила Криса, что ему не стоит продолжать буйствовать, потому что утром он придет в себя и очень пожалеет о том, что натворил. Когда он отпустил ее, упал на кровать и заснул, Грейс ушла и больше никогда не вернулась.

– То, о чем вы говорите, мистер Агилар, в моей жизни не слишком важно. Я гораздо больше увлечена другими делами, – произнесла она и снова ощутила, как в желудке сжимается комок из ярости и страха.

– Например, спасением сирот? – хрипло произнес он, наклоняясь к ней ближе.

Даже несмотря на бешеное биение сердца, вызванное воспоминаниями и близостью Агилара, Грейс краем глаза заметила неподалеку вспышку.

Агилар тоже это заметил. Ни говоря ни слова, он поднялся с места, направился к соседнему столику, вынул из рук хорошо одетого мужчины фотоаппарат, нажал на нем одну кнопку и невозмутимо вернул устройство владельцу. После чего произнес по-английски:

– Попробуйте повторить это, и я подам на вас в суд.

Затем Агилар вернулся к своему столику. Через секунду после этого любопытные посетители за соседним столом испарились.

– С вами такое часто случается? – спросила Грейс.

– Не слишком, но достаточно, чтобы надоесть, – ответил Агилар. – Но я не позволю этому испортить вам вечер.

Однако атмосфера близости, царившая между ними до этого происшествия, развеялась. Грейс должна была бы чувствовать облегчение, однако она по чему-то его не чувствовала. Теперь во взгляде Агилара появилось некое напряжение, и Грейс осознала, что так выглядит обратная сторона славы. Ей даже стало стыдно за собственные действия накануне утром.

– Марко? Если вы хотите уйти, мы можем встретиться снова в другое время. Я, конечно, просила вас поспешить с решением, но это срочно только для африканских детей. Я буду в Алгарве еще полторы недели.

Впервые за свою бизнес-карьеру Агилар отложил в сторону интересы дела и пожертвовал управлением своей финансовой империей ради того, чтобы снова побыть молодым и беспечным. Случившееся заставило его взглянуть правде в глаза и признать, что он уже не столь молод и беспечен, как когда-то. Однако он не собирался отказываться от своих планов провести с Грейс как можно больше времени. В ее присутствии он ощущал себя совершенно иным, и это было то, чего ему так не хватало.

– Я не хочу уходить, – ответил Агилар и прищелкнул пальцами, подзывая официанта. – Вы не возражаете, если я закажу блюда на свой выбор для нас обоих? Если вы любите рыбу, то я знаю, что вам непременно понравится.

– Да, конечно, – произнесла Грейс, удивленная тем, что он решил остаться.

К еде он заказал бутылку красного вина известной марки, надеясь, что бокал вина поможет им обоим слегка расслабиться. Он с удовлетворением ощущал, как возвращается его легкое настроение.

– Извините меня за происшествие. Эти любопытные идиоты, кажется, не подозревают, что я имею точно такое же право на частную жизнь, как и они сами.

– Да я и сама вторглась в вашу частную жизнь не ранее чем вчера утром, – отвечала Грейс. – Но должна признаться, что не завидую вашей известности. Теперь я понимаю, что быть безымянным – это радость идти куда угодно и делать что заблагорассудится, не задумываясь, что кому-либо есть до этого дело.

– Вы, должно быть, очень счастливы, если никогда не искали признания у других, чтобы почувствовать себя нужной.

Грейс удивленно изогнула бровь:

– А вам приходилось так поступать?

Марко Агилар мог признаться самому себе, что ему приходится так поступать постоянно. Это был тот аспект его личности, который всегда угнетал и нервировал его, но он не мог от этого избавиться. Начиная с тех самых пор, когда родной отец отдал Марко в приют, потому что не хотел заботиться о нем после смерти матери, ему всегда приходилось ждать положительной оценки от других, чтобы почувствовать себя заслуживающим хоть чего-то. Однако он не собирался признаваться в этом женщине, с которой знаком два дня.

– Разве я произвожу впечатление человека, которому нужно чье-то одобрение? – произнес он чуть более жестко, чем намеревался.

– Я не знаю, мы с вами слишком недолго знакомы, – отвечала Грейс, поднимая на него свои небесно-голубые глаза, и Марко слегка поежился, кожей ощущая, что ее интуиция в этот момент работает против него. – Однако я думаю, что в нашем мире нелегко вести бизнес. Это похоже на профессию актера – вы всегда играете роль и не можете по-настоящему быть собой. Вероятно, в этой ситуации непросто строить отношения с людьми.

– Расскажите мне, что вы слышали о моей репутации, – попросил Агилар.

Грейс слегка нахмурилась:

– Я почти не читаю газет, а когда читаю, то ни на йоту не верю в то, что они говорят.

– Но что-то же вы все же слышали?

– О вас писали, что человек не может сколотить такое состояние, если только не выходит порой за рамки приличий. Однако это ведь говорят обо всех крупных бизнесменах, не так ли?

– Вы согласны? С тем, что я выхожу за рамки?

– Думаю, что я достаточно взрослая, чтобы составить мнение самостоятельно. Я недостаточно знаю вас, чтобы прямо сейчас вынести свое суждение, однако я уверена, что пресса всегда преследует собственные цели, не заботясь об истинном положении дел. Все играют свою роль… в том числе журналисты. Люди слишком боятся поднять забрало, вот в чем дело. Тогда бы им пришлось быть самими собой, а это не очень-то принято в нашем обществе.

Официант принес заказанное вино, и Марко Агилар подождал, пока тот нальет его в бокалы и снова исчезнет, прежде чем что-либо ответить на высказывание Грейс, поразившее его своей глубиной.

– В бизнесе поднять забрало означает практически подписать себе смертный приговор, – возразил он, с интересом ожидая, что она на это скажет.

Откидывая волосы назад, Грейс улыбнулась ему столь очаровательной улыбкой, что он на мгновение потерял нить разговора.

– Не в том случае, если человек уверен в правильности собственных решений, вне зависимости от того, как ведут себя конкуренты. Если вы не зависите от их мнения и смотрите на вещи шире, вы одержите победу, потому что вы свободны в ваших действиях.

Смех, которым разразился Агилар, был столь заразителен, что кто-то из обедающих за столиком напротив тоже заулыбался.

– Разве я сказала что-то смешное? – произнесла Грейс, и Агилар невольно залюбовался ее точеным профилем.

– Я смеюсь не над вами, – отвечал он. – Я просто радуюсь тому, что в этом мире еще остался кто-то способный откровенно высказывать собственные мысли. Порой людям не хватает этого – даже моим ближайшим соратникам. Вы никогда не думали заняться бизнесом, Грейс? Возможно, вы смогли бы вывести мир на новый уровень корпоративной культуры.

– Вот теперь вы все же смеетесь надо мной, – заметила Грейс с иронической улыбкой. – Боюсь, в мире нет человека, менее склонного к бизнесу, чем я. Я не слишком умна и совершенно неамбициозна. Все, о чем я когда-либо мечтала, – это помогать людям.

– С моей точки зрения, ума в вас достаточно. К тому же вы ведь учились в университете и, я полагаю, его окончили?

– Ну и что с того? Любой может вызубрить набор фактов и изложить его экзаменационной комиссии. Однако это не делает человека по-настоящему умным.

В этот момент появились официанты, несущие заказанные Агиларом блюда. Их появление было как нельзя кстати – притворяясь увлеченным едой, он мог проанализировать свои чувства. Выходило, что чем больше времени он проводил с этой миловидной и прямолинейной женщиной, тем сильнее она его очаровывала и тем больше усиливалось его желание узнать ее ближе… максимально близко.

Он поднял бокал с вином:

– За ваше здоровье!

Грейс улыбнулась, приподнимая свой бокал.

Агилар оставил ее в гостиной, а сам отправился распорядиться относительно ужина. Грейс не покидало чувство, что ее случайно занесло в чью-то чужую мечту. Только что она обедала в великолепном ресторане на берегу моря с мужчиной, чья фотография, наверное, появлялась во всех печатных изданиях на планете. Грейс уже несколько раз ущипнула себя, но это не помогало. Марко Агилар был настолько обаятельным и приятным собеседником, что многие женщины, наверное, с радостью заплатили бы за возможность находиться с ним рядом.

В середине обеда выпитое вино привело Грейс к шокирующему открытию: ей нравится Марко Агилар. Сама идея вызывала у нее панический ужас. Она и Марко – два противоположных полюса, у них нет совершенно ничего общего.

Однако теперь она сидела на мягком диване, наблюдая, как все еще жаркое, хотя и клонящееся к закату солнце заливает комнату. Ей оказалось не под силу противостоять мягкому напору Агилара, который пригласил ее отужинать вместе. «Мне нужно вернуться на виллу», – сонно подумала Грейс.

Она честно попыталась встать, однако ноги прямо-таки отказывались служить ей. Через минуту легкие сандалии соскользнули, Грейс опустилась на шелковые подушки и моментально ус нула.

«Все в порядке, маленький, я рядом». Грейс почувствовала вес ребенка у себя на руках. К ее глазам подступили слезы. Этого ребенка на время поручили ей несколько дней назад, после того как его мать умерла от СПИДа. С тех пор во время каждого своего визита в приют она сразу же спешила к нему. Этот малыш заслуживал того, чтобы иметь любящих родителей, и все это так несправедливо! Неужели не найдется семьи, готовой его усыновить?

Боже, как здесь жарко…

Грейс открыла глаза и вдруг осознала, что она не в приюте в Африке, а на диване в гостиной Марко Агилара. Девушка рывком поднялась, отчего у нее слегка закружилась голова, и тревожно уставилась в лицо Агилара.

– Ох, извините меня, ради бога… – пробормотала она, краснея от стыда и мечтая провалиться сквозь землю.

– Вам снилось что-то тревожное?

– Мне показалось, что я снова в Африке. – Она вымученно улыбнулась.

– Вы успокаивали какого-то ребенка?

– Младенца. Его зовут Азизи – работники приюта дали ему это имя. Оно означает «любимый», «дорогой».

Марко Агилар был настолько возбужден, что поднялся. Он был поражен тем, какая любовь звучала в ее голосе, когда она заговорила об этом ребенке – а ведь он даже не был ее собственным. Если бы в его детстве был кто-то, кто относился бы к нему с таким чувством, возможно, он не вырос бы столь замкнутым и безэмоциональным.

Одно очевидно: у собственных детей Грейс не будет недостатка в материнской любви. На мгновение Агилар позавидовал тому, кто станет отцом этих детей.

– Если его жизнь будет соответствовать этому имени, он вырастет счастливым человеком, – произнес Агилар, закрывая окно.

Грейс сидела на краешке дивана, ее светлые волосы рассыпались в беспорядке, а блузка соблазнительно сползла с одного плеча. Марко ощутил, как в нем пробуждается желание.

– Когда я вернулся с кухни, то подумал, что в моей гостиной обосновалась Спящая красавица. Стоило бы притвориться прекрасным принцем и поцеловать вас, чтобы вы проснулись.

– Однако вы не сделали этого.

– Вы бы предпочли, чтобы я поступил иначе?

Грейс раздраженно поправила блузку и застегнула сандалии:

– Мне нужно идти. Вы и без того были слишком добры ко мне и потратили на меня много вашего драгоценного времени.

– Нет, не уходите! – Марко почувствовал, что без нее его огромный дом – рай на земле, как она сегодня его назвала, – будет казаться золоченой клеткой. Она была как глоток свежего воздуха. Марко не знал, что ему делать с волной нахлынувших чувств, – еще никогда он не ощущал столь сильной привязанности к женщине, которую почти не знал. – Иньес уже начала готовить для нас ужин.