Текст книги "Выбор магната"

Автор книги: Мэгги Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Лаура, познакомься, это мой хороший друг Данте Пазолини. Он привез несколько платьев, чтобы ты примерила.

Фабиан обнаружил, что убедить Лауру оторваться от работы сегодня утром оказалось очень сложно. Ее ответственность и добросовестный подход к делу заслуживали похвалы, но Фабиан едва смог подавить зревшее внутри раздражение в ответ на ее нежелание даже взглянуть на прекрасные платья, которые Данте отобрал для нее по его просьбе.

Лаура протянула руку пожилому мужчине и была поражена, когда модно одетый маэстро итальянской моды звучно расцеловал ее в обе щеки, потом отступил на пару шагов и критическим взглядом окинул ее фигуру.

– Она прекрасна, Фабиан! – воскликнул он на английском. – Сегодня ты задал мне легкую задачу. Пойдемте, синьорина, я кое-что приготовил для вас! Фабиан, ты подожди здесь, и мы по очереди представим тебе все, что я выбрал.

Фабиан сразу отметил неловкость, которую почувствовала Лаура, но решил, что не уйдет. Ему хотелось посмотреть на наряды Данте, поэтому он сел в кресло с высокой спинкой и проигнорировал безмолвную мольбу в глазах Лауры.

Чтобы добраться до комнаты, где Данте развесил платья, надо было пройти через небольшой вестибюль и еще через один зал. Наблюдая, как исчезают эти двое, Фабиан погрузился в мысли о концерте. Ему давно следовало положить конец этим представлениям, приносившим ему страдание, но он не делал этого, потому что концерты собирали значительную сумму денег для детского хосписа. Если бы не это, в его календаре никогда бы не была выделена эта дата.

Фабиан отнюдь не боялся не выполнить завещание Энрико Роберто. В конце концов, что может сделать деспотичный властный дух? Явиться из могилы? Но после первого же визита в хоспис и встречи с больными детьми Фабиан понял, что не отменит этих ежегодных концертов.

Его мысли плавно поменяли направление, и он задумался о будущем. Интересно, какими будут его дети, когда он станет отцом? Они, несомненно, наполнят его жизнь смыслом и обозначат цель… Он уже очень давно просил судьбу об этом. Работа, деньги, восхищение – все это пустое, и удовлетворение от этого мимолетно.

Фабиан так увлекся своими мыслями, что не сразу заметил в дверях Данте, который с обеспокоенным лицом подавал ему знаки. Разразившись потоком слов, приятель объяснил, в чем проблема. Фабиан последовал за ним, чувствуя, как все внутри сжалось от тревоги.

Лаура стояла у высокого окна спиной к Фабиану. На ней было низко вырезанное по спине алое платье до пят, идеально подчеркивавшее длинные стройные линии ее тела, несмотря на женственные изгибы, которые являлись скорее воплощением грации, чем чувственного удовольствия.

На мгновение Фабиан потерял дар речи. Он знал, что в этом платье, с ореолом светлых волос и перламутровой кожей она заслужит много восхищенных вздохов. Но когда он подошел к ней, то увидел, что она очень расстроена.

– Лаура?

– Оно слишком открытое, – дрожащим от волнения голосом произнесла она. – Я не смогу надеть такое платье на публику.

Фабиан положил руки ей на плечи и развернул к себе, заметив, как в ее глазах блеснули слезы.

– Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты комфортно чувствовала себя в том наряде, какой сама выберешь. – Он опустил взгляд к ее ладоням, которыми она прикрывала грудь, и тихо сказал: – Покажи мне.

Лаура медленно опустила руки, и Фабиан увидел шрам на груди. В нем всколыхнулся протест против злой несправедливости, но слов не было, чтобы выразить сейчас свои чувства.

– Это след от зазубренного куска металла в той катастрофе… Точно такой, как здесь. – Она коснулась рукой лба, потом слабо улыбнулась. – Прости, Фабиан. Вряд ли в этих прекрасных платьях мне удастся произвести впечатление, которого ты ждал. Надо было мне еще вчера сказать об этом.

– Не вини себя. Я же не оставил тебе ни малейшего шанса, чтобы возразить, так?

– Но это же не конец света, а? – решительно проговорил Данте, неожиданно оказавшийся рядом с ними. – Не зря меня называют маэстро! Я привез с собой и менее открытые платья, которые будут так же сногсшибательно смотреться на прекрасной Лауре. И при этом она не будет ощущать неловкости из-за этих маленьких глупых шрамов! Жизнь наносит нам удары, синьорина, – в глазах Данте блеснула влага, – но мы не должны позволять им лишать нас способности восхищаться красотой.

Встретившись с обеспокоенным взглядом Фабиана, Лаура вытерла слезы и улыбнулась. Фабиан вдруг почувствовал, как забилось его сердце.

– Вы правы, синьор Пазолини. Простите, что подняла суету, – услышал ее слова Фабиан и едва сдержался, чтобы не обнять Лауру и не расцеловать. – Фабиан, оставь нас одних, пожалуйста.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– В мои планы не входит подводить тебя сегодня вечером.

– Я знаю, что этого не случится.

С этими словами Фабиан вернулся в другую комнату, но не стал садиться, а подошел к окну и невидящим взглядом уставился на кипевшую там работу. Приготовления к вечернему мероприятию шли полным ходом, но сейчас его это почти не волновало. Он размышлял о разрушительных последствиях автомобильной катастрофы, психических и физических, от которых страдала Лаура, и ощущал глубокое волнение внутри себя.

Ему не следовало заставлять ее примерять эти платья. Но он бы не стал этого делать, если бы знал, отчего она такая скрытная. И даже несмотря на шрамы, его поразило, какой красивой и благородной она выглядела в этом алом наряде.

Лаура будет идеальной женой для него. Не бросающейся в глаза и алчной, а сдержанной и спокойной. Он сможет повсюду брать ее с собой. Возможно, со временем они даже станут близкими друзьями. Неохотно вспоминая о муже, которого она потеряла, Фабиан отказывался думать, что Лаура может ему отказать, боясь, что и этот брак неизбежно закончится катастрофой.

Она сказала, что брак должен включать в себя гораздо больше, чем беспристрастная логика. Удовлетворит ли ее деловое соглашение, хоть в нем и содержится масса положительных моментов с его точки зрения?

Сжав челюсти, Фабиан прогнал прочь мысли о возможном отказе.

За пару часов до концерта, когда телефоны наконец замолчали и все последние приготовления завершились, Лаура вытянула руки над головой и застонала. От усталости у нее затекла шея и ныли плечи. Напряжение медленно копилось в ней весь день.

Все началось еще тогда, когда Лаура примеряла роскошное красное платье, понимая, что больше не сможет скрывать свои шрамы. Она никогда не чувствовала себя более уязвимой или испуганной, чем в тот момент. Но Данте Пазолини оказался добрейшим человеком, и когда Фабиан вошел и тоже увидел шрам, в его взгляде она отметила все что угодно, но только не отвращение, которое так боялась увидеть. В его глазах было сострадание.

И как мог такой человек открыто презирать любовь? Поступок жены сделал его циничным, он не доверяет своему сердцу.

Лаура ужасно волновалась. На вечере ей предстояло объявлять участников концерта и быть хозяйкой. А после концерта она обещала Фабиану дать ответ на его предложение о браке. И пусть он считает это деловым предложением, но всякий раз, когда она думала об этом, в душе у нее порхали бабочки.

– Лаура… Почему ты до сих пор сидишь здесь? Ты должна была закончить работу еще полчаса назад!

Фабиан вошел в офис босиком, такова была его привычка, когда он находился дома, и, погруженная в собственные мысли, Лаура не услышала его прихода.

– Оставались кое-какие мелочи, – ответила она, поворачиваясь к нему.

Но Фабиан, похоже, не собирался слушать. Посмотрев на Лауру, он нахмурился:

– У тебя усталый, изможденный вид, и темные круги под глазами.

– Я приму душ, и все будет в порядке. Ты удивишься, какого эффекта можно добиться с помощью макияжа!

Но Фабиан не оценил ее попытки пошутить, и морщинка между бровями на хмуром лице не исчезла.

– Сегодня утром тебе пришлось нелегко, ты очень напряжена. Мое стремление доставить удовольствие обернулось для тебя испытанием.

Не дожидаясь ответа, он развернул ее кресло и стал мягко массировать шею Лауры. Его прикосновения были как шелк и бархат, как летний дождик и палящее солнце. На несколько мгновений Лаура потеряла голову, купаясь в почти невыносимом удовольствии. Но все-таки нашла в себе силы остановить это безумство. Она прикрыла ладонью его руку и отвела ее в сторону, потом повернулась и посмотрела ему в глаза.

Потом она медленно встала и поняла, что расстояние между ними составляет всего несколько дюймов. Фабиан улыбался, чем еще больше смутил ее. Загорелый, в белой льняной рубашке и джинсах, он был похож на прекрасного принца, о котором Лаура даже мечтать не смела.

– Не надо, Фабиан!

– А что я такого сделал? – невинно поинтересовался он.

Ты ведешь меня дорогой, по которой я боюсь идти, мысленно ответила ему Лаура. И еще, с каждой твоей улыбкой мне все труднее сопротивляться соблазну идти по этой дороге.

– Я просто работаю на тебя, а ты обращаешься со мной так, как будто здесь кроется нечто более личное.

– Я попросил тебя стать моей женой… Ты помнишь?

– Но брак, о котором ты говоришь, вряд ли можно считать настоящим.

– Он во всех смыслах будет законным и настоящим! – обиженно заявил Фабиан.

– Ты понимаешь, о чем я. – Лаура вздохнула, понимая, что сейчас не самый подходящий момент спорить. – Давай обсудим это позже. Сейчас мне надо подготовиться к вечеру.

– Мне кажется, что сначала тебе нужно сделать массаж. У тебя настолько напряжены мышцы шеи! А я хочу, чтобы ты сегодня вечером была максимально расслаблена, получала удовольствие от концерта и не боялась его.

– Я заметила, что ты немного взволнован предстоящим событием, Фабиан, – с тревогой произнесла Лаура. – Хотя твоя помощь детям в хосписе несомненна.

Слова Лауры захватили его врасплох. Глаза цвета синих ирисов приобрели еще более интенсивный оттенок.

– Ты проницательная женщина, и я не стану отрицать, что проведение этого концерта вызывает для меня ряд проблем личного характера. Но говорить об этом сейчас я не хочу, потому что до встречи гостей осталось совсем мало времени… Пойдем со мной. – Фабиан взял ее за руку и повел к двери.

– А куда ты…

Но Фабиан промолчал, и у Лауры не было другого выбора, кроме как последовать за ним через лабиринты коридоров и вестибюлей, куда она прежде никогда не заходила. Наконец они спустились по мраморным ступенькам в некое подобие спа-салона с бассейном, где воздух был наполнен запахом лимона, сосны и душистых трав.

Пока Лаура с интересом рассматривала прекрасные мраморные статуи женщин, созданные, похоже, по образцу Венеры Боттичелли и стоявшие на одинаковом друг от друга расстоянии на украшенном замысловатой мозаикой полу, справа от них открылась дверь, и вошел молодой мужчина. Он был одет в облегающую белую футболку и шорты, загорелый, мускулистый, с черными вьющимися волосами, и на вид ему было не больше двадцати.

– Привет, Джузеппе! – удерживая за руку Лауру, Фабиан приветствовал молодого человека дружеским похлопыванием по плечу. – Это Лаура, она на несколько дней подменяет Кармелу, – пояснил он. – Лаура очень много работала, помогая организовать сегодняшний концерт, и ей нужен массаж.

– Фабиан, нет! – На лице Лауры отразился ужас, а ноги стали ватными от одной только мысли, что этот молодой Геркулес коснется руками ее бледной и далекой от совершенства кожи, испещренной шрамами. Чего добивается Фабиан, постоянно создавая ей такие неудобные ситуации? Он хочет доказать, что она отличается от всех других знакомых ему женщин?

– Она немного застенчива, – улыбнулся Фабиан. – Массажа шеи, плеч и спины будет достаточно. Ты найдешь сама обратную дорогу, Лаура?

– Но, Фабиан, я…

– Ты в надежных руках Джузеппе, нечего волноваться. Он молод, но уже мастер своего дела. Я буду ждать тебя у входа примерно через полтора часа. Хочу, чтобы ты была рядом, когда я буду встречать гостей. Пока.

Фабиан наклонился и поцеловал ее в щеку, где-то возле уха, и Лаура почувствовала, как жар распространяется по телу с новой силой, потому что он проделал это в присутствии молодого человека.

– Синьорина? – Джузеппе придержал для нее дверь, улыбаясь. – Не волнуйтесь… Вы почувствуете себя новым человеком! – пообещал он, и Лаура залилась краской до кончиков пальцев.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Голос молодого тенора изумил Лауру. Он пел под аккомпанемент волшебной испанской гитары, и для нее это стало бесценным подарком после нескольких дней упорной работы. Все тревоги и сомнения, которые терзали ее по поводу концерта, растворились в этой музыке и в этом голосе.

Сидя в первом ряду роскошного шатра рядом с Фабианом, красота которого заставляла учащенно биться ее пульс всякий раз, когда она украдкой смотрела на него, Лаура закрыла глаза и слушала музыку. Голос молодого певца и горестные слова песни повергли ее в глубокую, почти невыносимую печаль.

За закрытыми веками стали собираться слезы, потому что мыслями Лаура была очень далеко отсюда. Она почувствовала, как ее руку накрыла другая рука и тихонько пожала ее. Девушка встрепенулась и с удивлением прочла во взгляде Фабиана явное беспокойство. Для человека, который относится к эмоциям в лучшем случае как к необходимости, его поведение сейчас было непонятно для нее. Она выдавила слабую улыбку, осторожно освободила руку, хотя втайне ей не хотелось этого делать, и полезла в сумочку за носовым платком.

Вскоре изумительный концерт подошел к концу. Закрывая его, Фабиан поблагодарил артистов за прекрасные выступления, гостей – за пожертвования в фонд детского хосписа, и наконец саму Лауру – за усердную работу при подготовке концерта. Она смутилась, когда маленькая девочка в белоснежном платьице преподнесла ей огромный букет кремовых роз. Фабиан шагнул к ней и, вместо традиционного поцелуя в щеку, надолго приник губами к ее губам, чем поразил и Лауру, и всех присутствующих. В глубине его синих глаз сверкало почти мальчишеское озорство.

У Лауры уже кружилась голова от пьянящего аромата роз, она не знала, как ей до сих пор удалось устоять на ногах. Взяв ее за руку, Фабиан еще раз всех поблагодарил, и они покинули сцену под гром аплодисментов, за которыми скрывалось искреннее любопытство и признательность за великолепный вечер. Наверняка все гадали, кто же она такая, что заслужила личное внимание симпатичного хозяина дома.

Как только они спустились вниз, их тут же окружила настоящая толпа, выкрикивающая вопросы и поздравления Фабиану. Мило улыбаясь, он крепко прижал Лауру к себе, и она поняла, что ему хочется как можно скорее уйти отсюда и побыть несколько минут одному. Ей тоже хотелось уединиться, чтобы проанализировать все, что произошло… Особенно публичный поцелуй Фабиана.

Внезапно среди шумящей толпы появилась Аурелия Висконти. Толпа расступилась, чтобы дива могла подойти к Фабиану. Все взгляды были прикованы к ее пышной фигуре, облаченной для большего эффекта в сверкающее черное платье с глубоким декольте. Не обращая никакого внимания на Лауру, она взяла Фабиана под руку и что-то прошептала ему на ухо.

– Прости, – Фабиан повернулся к Лауре, – мне придется ненадолго оставить тебя. Но я скоро вернусь. – В его взгляде промелькнуло сожаление, и Лаура поняла, что он не может поступить иначе.

Фабиан ушел вместе с Аурелией, оставив после себя только легкий запах лосьона после бритья.

Спустя несколько секунд разочарованная толпа стала расходиться, и Лаура осталась одна с букетом в руках. Ее взгляд беспомощно и ревниво последовал за Аурелией и Фабианом, которые явно собирались уединиться где-нибудь в саду. Лаура ощутила странное опустошение, сердце болезненно сжалось.

Когда большинство гостей уехало, а те, кто остался на ужин, собрались в другом шатре, Лаура наконец вновь увидела Фабиана. Аурелии рядом не было, хотя ужин был и в ее честь тоже. Интересно, куда она исчезла? – подумала Лаура.

Девушка заметила отчетливый след помады на точеном подбородке Фабиана и почувствовала, как колотится ее сердце в гневном протесте. Она питала слабую надежду, что эти двое не так близки, как кажется. Но теперь все стало понятно. Они исчезли, чтобы побыть вдвоем, и оставили Лауру развлекать гостей Фабиана.

Внезапно все очарование чудесного вечера превратилось в пыль, как горсть хрупких осенних листьев в ладони. Фабиан махнул ей, чтобы она подошла и села рядом с ним во главе стола, и Лаура сдержанно подчинилась, хотя ей вдруг захотелось сбежать отсюда и побыть наедине с собой.

– Ты замечательно выглядишь в этом платье, – послышался его бархатистый голос. Но Лаура больше не чувствовала себя красавицей, хотя они с Данте выбрали потрясающее платье зеленого цвета, закрытое спереди воротником хомутиком и с низким вырезом сзади. Сейчас Лаура видела только следы помады Аурелии. – Очень сексуально. Ты должна оставить его и надевать только для меня, – продолжал Фабиан, вгоняя ее в краску своим горящим голодным взглядом.

Мысли Лауры крутились вокруг того, что он мог делать с другой женщиной несколько минут назад, а также о сомнительном деловом предложении, которое все еще ждало ее ответа. Она ухватилась за возможность переключиться на другую тему, пока ее чувства не вышли из-под контроля.

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

– Почему?

– Потому что это платье стоит целое состояние.

– Какие у тебя высокие принципы, Лаура! Я не знаю ни одной женщины, которая отказалась бы от моего подарка, но ты совсем другая.

– Все равно, это слишком, Фабиан.

– В таком случае ты лишишь меня удовольствия подарить тебе этот наряд.

Фабиан по-прежнему улыбался, но взгляд его стал холодным, и Лаура подумала, что, по-видимому, приобрела талант говорить ему неприятности.

– Прости… я не хотела показаться неблагодарной. – После его упрека настроение стало еще хуже. – Мне очень приятно… спасибо. А еще я не успела поблагодарить тебя за массаж.

Лаура сказала и тут же смутилась, когда поняла, как эти слова могли истолковать посторонние люди. Но теперь взгляд Фабиана был далеко не холодным. Он еще ближе наклонился к Лауре, так что она почувствовала тепло его дыхания на своих губах.

– Тебя удивит, если я скажу, что ревновал тебя к Джузеппе сегодня? Причем настолько, что не мог думать ни о чем другом, когда оставил тебя с ним.

– Фабиан… А почему Аурелии здесь нет?

Лаура намеренно задала этот вопрос, желая сменить тему разговора, но, похоже, нисколько не смутила его.

– Она просто вспомнила, что у нее назначена другая встреча.

– Я хочу…

– Что ты хочешь, Лаура?

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне…

– В твоих глазах полно вопросов, но мы не сможем сейчас обсудить их. Боюсь, что если стану разговаривать только с тобой, это будет истолковано как неуважение к другим гостям… Хотя самому мне этого очень хотелось бы.

Фабиан подарил ей свою очаровательную улыбку и повернулся к жене мэра, эффектной даме средних лет, которая сидела по другую сторону от него и на все лады расхваливала прошедший концерт, уже мечтая о новом в следующем году.

– За что мы пьем?

– Думаю, за долгожданное окончание этого прекрасного вечера.

На террасе с видом на оливковую рощу Фабиан отодвинул стул у столика на двоих, и тихая средиземноморская ночь с мириадами звезд окутала их своей сверкающей темной накидкой. Он сделал глоток самбуки, с удовольствием смакуя анисовый привкус напилка. Лаура, сидя напротив, тоже попробовала любимый ликер Фабиана и кончикам языка облизала губы. Фабиан почувствовал, как откликнулось на этот жест его тело, и ощутил всю силу желания.

Аурелия всеми силами старалась переманить его на свою виллу на ночь и ушла в гневе, получив отказ. Сейчас Фабиана интересовала только одна женщина, с которой он хотел провести ночь. Вот эта сероглазая блондинка с хрупкой фигуркой, но сильным характером, сидящая перед ним.

– Почему долгожданное? – спросила Лаура, осторожно держа в руке тонкий бокал с ликером.

– Потому что…

Защитная стена, которую Фабиан воздвиг для защиты от прошлого, была на месте. Теперь, когда все уже завершилось, ему ужасно хотелось оставить эту стену позади и вместо этого сосредоточиться на будущем, на которое он возлагал определенные надежды.

– Фабиан, почему бы тебе не рассказать мне об этом?

– Я бы предпочел поговорить кое о чем другом. О предложении, которое я тебе сделал. У тебя уже есть ответ для меня?

Фабиан вдруг почувствовал неуверенность.

Он задумчиво изучал лицо Лауры, пытаясь угадать, каким будет ее ответ, и старательно сдерживал свое нетерпение.

Лаура вздохнула и поставила бокал на стол.

– Прежде мне бы хотелось узнать, почему ты так нервничаешь по поводу концерта. Ты говорил, что твой отец был жестоким… Эти концерты в его честь вызывают в тебе не совсем приятные воспоминания?

– Приятные? – хмыкнул Фабиан. – Это прилагательное я не стал бы использовать, чтобы даже отдаленно охарактеризовать что-то, связанное с отцом! В нашем доме он управлял как диктатор. Нет, Лаура, у меня нет ни одного счастливого воспоминания о нем. Откуда! Мы с матерью были для него как собственность, как предметы интерьера, которые он мог перемещать из комнаты в комнату или вообще растоптать ногами. – Фабиан одним глотком допил ликер. Почувствовав легкое опьянение, он позволил все еще болезненным воспоминаниям завладеть его мозгом. – Для внешнего мира отец был человеком, достойным восхищения и зависти. Он имел власть, благосостояние, прекрасную жену и сына. Но для нас он был совершенно другим человеком. Он хвастался мной перед своими друзьями, гордился в их присутствии, чтобы они видели, какой он любящий отец. Но как только мы оставались одни, он бил меня за то, что я подвел его, опозорил своей неблагодарностью и угрюмым видом. Мать устала от его жестокости и пренебрежения, и я не удивился, когда она заболела. Мама так и не поправилась. Я думаю, она была рада покинуть этот мир и уйти туда, где он уже не мог ее преследовать.

– Но она ведь не хотела оставлять своего единственного сына с таким человеком? О, Фабиан! Но почему она просто не развелась с ним, чтобы вы могли жить спокойно?

– Это было невозможно. Ее отец считал, что она сама постелила себе эту постель и должна в ней спать. Поэтому мать страдала молча… – Фабиан скривил губы, давая понять, что он не согласен с такой бесполезной жертвой. – Хотя она и понимала, что я страдать не должен, бороться у нее не было сил. В любом случае Энрико Роберто убил бы ее раньше, чем позволил бы унизить себя разводом… Не говоря уж о том, чтобы отдать ей меня!

Лаура побледнела, услышав эти слова. Она была шокирована грубым поведением его отца. Особенно после того, как сама побывала в руках жестокого мужа.

– Я сочувствую тебе, Фабиан, у тебя было нелегкое детство.

– И поэтому для своих детей я буду совершенно другим отцом. И это возвращает меня к теме, которую мне не терпится обсудить. Ты как-то притихла, Лаура… – Фабиан наполнил стаканы новой порцией самбуки. – Что-то не так?

– Мне просто очень жаль, что тебе пришлось пережить такое в детстве… Я даже думать об этом не могу. Если бы я могла пожелать, чтобы ни один ребенок в этом мире не страдал! Но если жестокое обращение твоего отца заставило тебя поклясться, что ты будешь хорошим папой для своих детей… из этого должно получиться что-то хорошее. Мы извлекаем уроки из жизненных ситуаций, все иллюзии уходят, и мы начинаем ценить только то, что важно в этой жизни.

Для такой молодой женщины она оказалась очень мудрой, и Фабиан снова подумал, что принял правильное решение, выбрав Лауру на роль жены и матери его детей.

– Кстати, почему ты поцеловал меня на сцене, при всех?

– Потому что ты напоминала кролика, попавшего в ловушку, и мне хотелось помочь тебе. А еще это была прекрасная возможность показать всем мой интерес к тебе. У тебя очень соблазнительный рот, Лаура. Ты это знаешь?

Лаура вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.

– Хочу спросить у тебя кое-что еще. – Она закусила губу. – У тебя роман с Аурелией Висконти?

Фабиан хрипло рассмеялся. У него не было желания продвигать их отношения с талантливой и привлекательной дивой дальше дружбы, несмотря на многочисленные усилия Аурелии убедить его в обратном. Кроме того, она была слишком яркой, эгоистичной, на его взгляд, и неразборчивой в связях. У Фабиана уже была такая женщина, которая не только флиртовала с некоторыми его коллегами у него за спиной, но и позволяла себе намного больше, выставляя Фабиана круглым дураком. Нет, по сравнению с Лаурой у Аурелии не было ни малейшего шанса.

– У меня нет с ней романа.

– А у нее действительно была назначена другая встреча, когда она не осталась на ужин?

– Она хотела, чтобы эту ночь я провел с ней, но я отказался, вот и все.

– Даже на минутку не появилось соблазна? У тебя остались следы помады на щеке.

Фабиан заметил, что Лаура напряглась, и почувствовал удовлетворение, подозревая, что она ревнует.

– Неужели? Мы просто пожелали друг другу спокойной ночи.

– Я понимаю, Фабиан, что предложенный тобой брак – необычный, но я совершенно точно не потерплю романов мужа на стороне!

– Думаю, что такой необходимости просто не возникнет, когда мы станем жить вместе, Лаура. Сомневаешься? – Фабиан нахмурился. – Давай проверим, а?

Улыбаясь, Фабиан встал со стула, подошел к Лауре и заставил ее тоже подняться. Окунув палец в ее бокал с самбукой, он медленно обвел им контур губ девушки. Потом скользнул руками по ее бедрам, ощущая через тонкую ткань изящные, но сексуальные формы.

Фабиан немедленно почувствовал, как напряглась его плоть, но не позволил взрыву страсти в крови затмить ему разум. Вместо этого он осторожно прильнул к губам Лауры нежным поцелуем. Так художник, рисуя лепестки цветка, наносит мазки кончиком кисти. Коснувшись ладонями ее груди, он вздрогнул, почувствовав затвердевшие соски.

На мгновение Фабиан просто погрузился в чувственное наслаждение, не желая, чтобы эти восхитительные ощущения заканчивались. Но вскоре огонь, который разогнал его кровь, пламенем охватил все тело.

Фабиан прижал Лауру к груди, и теперь его страстный поцелуй не знал пощады, а тело требовало завершенности. Когда он отпустил ее губы, то с удовольствием отметил затуманившийся взгляд серых глаз, в которых прочел готовность уступить любым его желаниям.

– Мне кажется, я доказал тебе, что не стоит беспокоиться о возможности появления у меня других женщин. Между нами существует мощное влечение. Ты – единственная, кому я буду уделять все свое внимание, как только мы поженимся! – Фабиан еще крепче прижал ее к своему напряженному телу.

Запах ее сладких духов довел безумное желание Фабиана до той точки, когда уже невозможно было сдерживать себя.

– Влечение – это одно, Фабиан, – покачала головой Лаура, – но для успешного партнерства или брака надо гораздо больше.

– Я понимаю, у тебя есть сомнения… Но прямо сейчас, Лаура, на уме у меня только одно.

– Но…

– Прикоснись ко мне. – Фабиан положил ее руку на свою возбужденную плоть и услышал ее резкий вздох. Но руку она не убрала. Он видел, как она закусила губу, словно боролась со своим желанием, которое тоже жаждало утоления. Фабиан улыбнулся, интуитивно понимая, что выиграть эту борьбу у нее не было ни малейшего шанса. – В постели я заставлю раствориться все твои сомнения, Лаура, и ты будешь помнить только о том удовольствии, которое мы доставляем друг другу!

– Именно этого я и боюсь, – тихо ответила она.

Фабиан обнял ее за талию и повел с террасы через многочисленные коридоры в прохладную, освещенную мягким светом спальню.

Он снял пиджак, рубашку и галстук, сбросил туфли и опять остался босиком. Но его босые ноги уже не притягивали взгляд Лауры. Мускулистая грудь, широкие плечи и плоский живот с рельефом мышц приковали все ее внимание. Он был невероятно красив!

От этой мысли все мышцы Лауры сковал страх. Она представила, как откроет ему свое далекое от совершенство тело, изуродованное шрамами.

Лаура попятилась и отступала назад до тех пор, пока не наткнулась на огромную кровать с красными шелковыми простынями. Она задохнулась от неожиданности, а Фабиан сразу оказался рядом, заставляя ее трепетать от желания:

– Я только хочу, чтобы тебе было хорошо, – он взял ее за подбородок. – Тебе нечего бояться.

Как завороженная, она наблюдала, как он склонил голову и, сдвинув ткань платья немного в сторону, прижался губами к обнаженной коже.

Лаура задрожала всем телом.

– Красавица, – прошептал Фабиан.

Лауре показалось, что у нее сейчас выпрыгнет сердце из груди. Наклонившись еще ниже, Фабиан взялся за край платья и без труда снял его через голову девушки. Шуршание шелка, скользящего по коже Лауры, еще больше разожгло в нем жар, который и без того было трудно сдержать внутри. Фабиан прижал ее к своему разгоряченному телу, и Лауру словно электрическим током пронзило.

Легкий толчок, и она почувствовала, как бедра коснулись чувственного шелка простыней. Опустившись на колени, Фабиан осторожно снял с нее туфли, не отрывая от взгляда от ее лица. Потом подался вперед и коснулся губами губ Лауры.

Она задрожала еще сильнее.

Фабиан потянул молнию на брюках и снял их. То же самое он проделал с оставшимся бельем. Лаура смотрела на великолепную мускулатуру, открывшуюся ее взору. Во рту у нее все пересохло, когда она увидела всю силу его желания.

Фабиан осторожно опрокинул девушку на кровать. Еще секунда, и он накрыл Лауру своим телом и прижался губами к ее губам. Потом провел рукой по груди, поднял голову и, глядя Лауре в глаза, восхищенно выдохнул:

– Ты прекрасна, Лаура!

У нее заколотилось сердце. Марк никогда не говорил ей такого, он всегда указывал только на ее недостатки.

Новый поцелуй Фабиана был требовательным и очень эротичным. Лаура боялась, что сойдет с ума, если он не удовлетворит ее желание. Этот бессовестный соблазнитель, ведущий молчаливую войну с прошлым, этот мужчина с божественной внешностью и обжигающим взглядом, которому нужны дети, но не нужна любимая и любящая жена, разбудил в ней что-то, о чем она уже почти забыла, потому что очень долго подавляла в себе, пока была замужем за Марком.

Фабиан потянулся к прикроватному столику за презервативом, затем быстро стащил с Лауры шелковый треугольник трусиков. Раздвинув коленом ее ноги, он стремительно вошел в нее, и она выгнулась ему навстречу в нетерпеливом желании получить удовлетворение. Она знала, что уже никогда в жизни не забудет этого момента.

Лаура уцепилась за его плечи, подстраиваясь под ритм и тайно восхищаясь своей властью над ним. В этот момент она забыла о своих шрамах, которые останутся с ней на всю жизнь, и внутри и снаружи…

Фабиан что-то шептал ей на ухо на языке страсти, и хотя Лаура ничего не понимала, в душе у нее все пело от радости. Она с удовольствием уступила лавине чувств, захвативших ее в плен, и не могла сдержать восторженных стонов, рвавшихся из груди в тишину ночи.