Текст книги "Непристойно. Часть 1 (ЛП)"

Автор книги: Меган Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Меган Д. Мартин
Непристойно. Часть 1

Руки давят на нее,

Она никогда не уйдет,

Скалы нарезают ее плоть,

Она будет всегда чувствовать боль.

Губы берут ее рот,

Она никогда не будет видеть день.

Темнота поглощает ее,

Она никогда не сможет быть той же.

Глава 1

– Черт, получай маленькая шлюшка, – зарычал позади меня парень. Я вцепилась в подголовник сиденья его грузовика, когда тот вколачивался в меня так, что пальцы скользили по обивке.

– Тебе нравится это?

Я застонала в ответ, как будто растворилась в невероятной страсти, которую только он может дать. Это не так. Киска болела от пяти предыдущих парней, которые уже оттрахали меня сегодня, кайф был на исходе.

Его мясистые руки сжали мои тонкие бедра, впиваясь в незащищенную плоть. Маленькая черная юбка, которую я всегда носила, болталась вокруг живота. Он задвигал бедрами быстрее. Я вздрогнула от дискомфорта, когда он вколачивался в мою плоть. Это скоро закончится. Его толчки стали прерывистыми, теряя ритм. Вот так вы узнаете, когда мужик собирается кончить. Когда он теряет контроль над своим телом, погружаясь в удовольствие. Мужчины – это рабы похоти, что заставляет мир исчезать.

– Да, детка! – Он всунул еще раз, похоронив себя глубоко внутрь по самые яйца, сливая сперму во влагалище. Теплая жидкость жгла меня изнутри. Я прикусила язык.

Он вышел из моего тела и перелез на сиденье водителя. Я развернулась, не утруждаясь поправить юбку. Его сперма может вылиться на сиденье, что меня совсем не волнует.

– Пятьдесят, правильно?

Я посмотрела на него. Ему было, вероятно, около сорока, практически на двадцать лет старше меня. Время не пощадило его. Его лицо было изношено, одутловатое, похоже, он принимал слишком много наркотиков и трахал слишком много проституток.

– Ты заработала.

Я кивнула

– Часто работаешь на этом месте?

Я выглянула наружу, убирая темные волосы с лица. Огромные грузовики полуприцепы выстроились на большой парковке, освещенной грязными желтыми фонарями.

– Иногда. – Я наблюдала, как он медленно копался в бумажнике.

Давай, чувак, просто, мать твою, заплати. Мои пальцы впились в ладони.

– Так ты местная? – Я перевела взгляд на его лицо. Он изучал меня. Я знала, что он видел. Мои длинные чёрные волосы были запутанны, волнистый беспорядок. Я не завязывала их, как делала это ранее. Моему Джонсу так нравится больше. Мое лицо было без макияжа, я не нуждалась в нем. Улыбка со всеми зубами, ровными, белыми, и до сих пор нетронутыми. Я знала, что мои большие карие глаза выделялись на загорелой коже с природной красотой. По крайней мере, это то, что люди обычно говорили мне в прошлом, когда была жизнь, когда была семья.

– Конечно. – Я посмотрела на кошелек.

– Нет времени трепаться?

– Уже поздно. У меня планы. – С дилером наркоты.

Он прошелся взглядом вверх и вниз по моему телу, в ухмылке кривя губы.

– Даже не сомневаюсь.

Я прищурила глаза. Мужик не знал, что в маленькой сумочке, перекинутой через грудь, был нож. Не знал, сколько невезунчиков стали жертвами того самого ножа.

Я одарила его широкой улыбкой, зная, что из-за нее у меня вид чокнутой особенно в комплекте с большими темными глазами.

– Уж поверь.

Он вытащил купюры, наконец, и начал перебирать.

– Сколько тебе?

Я боролась с желанием закатить глаза. Кто-то не посвященный, подумал бы, что это странный вопрос для проститутки. Голливуд навязал определенное представление об уличной шалаве: вроде жизни полной насилия или охренительного секса. В действительности ни что из этого не отвечает действительности. Большинство людей, которых я трахала, не психопаты-насильники, нет, подобные люди не платят за секс, они просто насилуют не спрашивая. Мужчины, с которыми я трахалась, были всего лишь одинокие парни-дальнобойщики, останавливающиеся на ночь в старом добром «Техасе», которые ищут киску и шанс избежать минуты одиночества во время стояка. Большинство из них хотели бы узнать больше обо мне. О молодой девушке, которая делает им минет, трахает их, как будто впервые.

– Девятнадцать.

– В самом деле? – Он снова на меня посмотрел, хмуря лоб. – Такая молодая. Как тебя зовут? – Протягивая деньги, спросил он. Я взяла себя в руки, чтобы не вырвать их из его пальцев. Мое тело болело, нуждалось в кайфе, который был уже близко, у меня были деньги для хорошей дозы. Сдачу потрачу на продукты и сигареты.

Я потерла нос.

– Фэй.

Нажала ручку двери и одновременно засовывала полтинник в кошелек.

– Красивое имя. Подожди.

Я замерла, свесив ноги в шпильках с сиденья, готовая рвать когти вдоль тротуара. Посмотрела через плечо. Он выглядел немного грустно, когда смотрел на меня. Не доставая или напрягая, как пару мгновений назад. Я смогла увидеть что-то новое в его глазах. Сожаление. Это не было что-то новое. Когда мужики впервые видели меня – они были голодны. Похотливые. Их члены твердые и пульсирующие в грязных штанах. Готовые трахать мою молодую киску. Но как только заканчивали, как только они спускали, а их члены снова свисали, они смотрели на меня с удивлением, с грустью, и, наконец, с сожалением. Сожаление о жене и выводку детей, спрятанных дома. Это всегда было одно и тоже.

Он провел руками вверх и вниз по рулю.

– Ты когда-нибудь любила, Фэй?

Я побледнела от вопроса.

– Любовь? – Слово горечью осело на губах, но это не остановило поток видений в голове. Светлые мягкие волосы, беззаботная, ослепительная улыбка, зеленые газа, такие глубокие, идеальные. Это было его лицо. Единственного в мире человека, который меня волновал. Я оттолкнула образ, изгоняя из головы.

– Любви не существует. – Сказала я с яростью.

На какой-то короткий момент он посмотрел так, будто я только что не извергла желчь на его вопрос.

– Ты же в действительности так не думаешь?

– Если бы она реально была, то ни один из нас не сидел бы здесь.

Я выскользнула из грузовика и разгладила узкую леопардовую юбку на бедрах. Она едва прикрывает задницу. Я не оглядывалась, когда поправляла черный лифчик на сиськах. И без этого знала, что он смотрел на меня.

Я одернула легкий свитерок в полоску, прежде чем захлопнуть дверь.

Очень жаль, что мужики не могут держать члены в штанах, что изменяют женам, которые ждут их дома. Но это не моя проблема. Я не парюсь о розовых соплях любви. Единственное, что имело значение для меня – был кайф. Я снова потерла нос и шмыгнула, отчаянно желая ощущение покалывания, возникающее при втягивании кокаина.

Последнюю дозу я приняла добрых три часа назад, и нуждаюсь в следующей. Плохо. Еще помню время, когда могла продержаться дольше между дозами... но в последнее время лишь несколько часов между ломками.

Мои каблуки цоколь о камень тротуара, когда я выходила с парковки грузовиков. Я солгала последнему Джону, когда сказала, что я прихожу на парковку время от времени. Я всегда прихожу туда. Каждый день я трахаю несколько мужчин именно на этой стоянке. Почти через день я прохожу две мили от остановки до дома моего дилера, чтобы получить наркотики, такими необходимыми, чтобы выжить.

Этим вечером я шла позже, чем обычно. Часы в фуре Джона показывали время после одиннадцати. Как правило, в десять я уже была у дома Джорджа чтобы иметь достаточно времени вернуться на остановку и обслужить пару ночных клиентов. Я посмотрела на свой дом, когда проходила мимо него. Вниз по улице от стоянки была небольшая лесистая местность. Больше года я называла это Домом вместе с другой уличной проституткой, Шоной. Хреновая палатка, которую я отрыла в мусорной куче, не была ахти, но достаточно неплохо для нас, чтобы величать ее домом. Я и Шона разошлись в начале ночи, когда направились искать клиентов.

Чуть помедлив, я легонько постучала по разбитой двери дома Джоржа. В руках уже началась ломка. Секунды тянулись медленно в ожидании.

Шторы дернулись в левом окне перед тем, как дверь открыли.

– Что-то ты поздно сегодня, Фэй.

– Разве это имеет значение? – Выпалила я, вытаскивая полтинник из сумки.

– Я хочу как обычно.

Он посмотрел на меня. У него темные волосы, зачёсанные назад, как всегда, мешковатые джинсы свисали на бедрах, его белая футболка была слишком большой.

– Я весь в твоем распоряжении.

– Полный бред, и мы оба это знаем.

Я впилась пальцами в ладонь.

Он прошелся взглядом по мне вверх-вниз и улыбнулся.

– Возможно.

– Просто дай мне, как обычно, Джордж. Не надо трахать меня.

Не сегодня вечером. Моя киска болит от грубого вколачивания в течении всего дня. День был загружен.

Он потер пальцами губы. Пальцы усыпаны золотыми кольцами.

– Я мог бы дать кое-что из личного запаса.

Облегчение разошлось по венам на долю секунды. Я знала, что он хотел. Он ничего не делает по доброте сердечной.

– Но это будет стоить тебе намного больше пятидесяти долларов. Ты знаешь, как это работает.

– Разве жена и дети не дома?

Так я хотела оттянуть время. Когда жена была дома, он пытался быть честным, на худой конец, настолько честными, как только может быть торговец наркотиками. Но когда она уезжала, он выкидывал дерьмо, как это.

– Нет. Пошла к своей маме на ночь. – Он шагнул ближе ко мне. – Я помню, как ты хорошо работаешь этим ротиком, пута. Я дам тебе свой кокс. – Он выдернул полтинник из моей руки, а другой рукой прижался к моей щеке. – Если оттрахаю этот миленький ротик.

Бывали моменты, вот как эти, где я смотрела на собственную жизнь и хотела, чтобы все было немного по-другому. Хотелось бы не зависеть от милости мужика.

В большинстве случаев, я двигалась вперед, даже если нужно было врезать кому-то. Я могла ударить Джорджа, чтобы получить кокаин. Но я не собираюсь делать это. Если врежу ему сегодня, то где достану дешевой наркоты завтра? Даже если достану дозу достаточно на месяц, как же быть дальше? Сама мысль потерять ее вызывает волну паники под кожей. Кожа, которая уже зудит в ожидании кайфа.

Я потерла нос и улыбнулась ему.

– Я вся твоя.

Глава 2

Я была почти дома. Свитер болтался сзади на спине. Наркотики взорвали мою нервную систему около десяти минут назад. Жаркий летний ветерок покалывал мою чувствительную кожу. Было приятно. Лучше, чем горло. Медный вкус по-прежнему держался во рту. Я сплюнула на асфальт. Мне не надо было смотреть, чтобы знать, была ли там кровь.

Обычно я не позволяю мужчинам трахать лицо, по крайней мере, не грубо. У меня страшный рвотный рефлекс, вот когда дело дошло до Джорджа и кокаина, черт, я позволю делать ему любое дерьмо, которое ему только захочется – так часто, как только мне нужен кокаин. Я давилась дважды, когда он пихал член мне в рот. Похоже, его это не волновало.

Свободной рукой открыла сумочку, схватила сигареты, придерживая свитер другой. Сунула палку, вызывающую рак, в рот, вытащила зажигалку из кармана, выжала крошечное пламя. Я сделала глубокую затяжку, вдыхая сладкий дым.

Вздохнула, наслаждаясь кайфом, позволяя ему поселиться в моих костях. Мое влагалище еще болело от сегоднящего, но ветерок принес облегчение. Энергия бурлила под кожей. Я сделала затяжку, интересно, как прошла ночь Шоны. Мы были разные. Она была старше, ей двадцать три, и бездомными совершенно по разным причинам.

Визг автомобильных шин на дороге возле парковки рядом со мной вторгся в мои мысли. Я отпрыгнула, разглядывая черный внедорожник. Хлопнула дверь и обувь хрустела на тротуаре. Паника скрутила живот. Я развернулась на каблуках и побежала.

– Фэй! Подожди!

Звук моего имени остановил меня от побега. Это просто один из моих Джонсов. Я улыбнулась про себя и обернулась. Мне даже не придется тащиться на саму стоянку, чтобы начать свою ночь.

Соблазнительно виляя бедрами, я пошла на встречу внедорожника. Свет от шоссе и отстойника фур был тусклым, но достаточно ярким, чтобы что-то видеть. Приближающийся мужчина был высок, с большими широкими плечами, одет в какой-то пиджак. Костюм? Не слишком-то часто мужчины в костюмах ищут секса со мной, но я не из тех, кто жалуется. Парень возвышался надо мной. Я не могу видеть его лицо, тень ночи скрыла его.

У этого деньги водятся.

– Если хочешь трахнуть меня, тебе будет стоить сотку, шестьдесят за минет.

– Что? – Рыкнул он.

Я нахмурила брови и остановилась в нескольких шагах от него.

– Сказала же тебе, если хочешь трахнуть, то сотня. Минет...

Звуки отвращения слетели с мужских губ, принуждая меня заткнуться.

– Что? – спросила я, присматриваясь к нему. Неужели он думал, что слишком дорого? Я сделала еще одну глубокую затяжку.

Некоторое время он стоял, тихо.

– Сколько будет стоить, если я хочу и то, и то.

Я засмеялась, выдыхая дым.

– Предложу тебе реально хорошую сделку. Сто двадцать для полного комплекта услуг, малыш.

Он был тихим, тишина меня раздражает. Почему он не соглашался, не флиртует со мной, как они, как правило, делают? Должно быть, трахала его, если... он знал мое имя.

– Прекрасно. В моей машине. – Он повернулся и направился обратно к внедорожнику. Я последовала за ним, растирая сигарету об дорогу.

Он забрался на заднее сиденье.

Я нахмурилась, затем заметила, что был другой человек на сиденье водителя. В самом деле? Я знала, как это проворачивают. У меня нет привычки садиться в машину с более чем одним клиентом, если они не заплатили деньги наперед по двойному тарифу. Смышленый парень в костюме попросил только для него. Я не собиралась быть изнасилованной и брошенной на обочине дороги. Нет, спасибо. Не снова.

Я развернулась снова к стоянке дальнобойщиков.

– Фэй, ты куда пошла? – спросил «Костюмчик».

– Если хотите трахнуть меня вдвоем, то только по отдельности и двойной тариф. – Сказала я, не оборачиваясь.

Большая рука схватила мою. Я обернулась, готова ударить, но «костюмчик» поймал мой кулак.

– Я должен был знать, что ты собиралась все очень усложнить. – Он резко толкнул меня к машине.

– Что, мать твою, это должно значит? – Я боролась с ним, но паника начала накрывать меня.

– А значит это то, что ты не слишком изменилась за последние четыре года.

За последние четыре года? Вот черт? Кто этот парень? Мой мозг начал усиленно работать, в то время как я пыталась выкрутиться из его захвата, без малейшего прогресса. Он тащил меня за собой без особых усилий.

– Пошел ты! – Я пыталась дотянуться до своей сумки, но он сжал мою руку. Другой парень был уже на улице, придерживая открытой дверь пассажира. Меня бесцеремонно бросили внутрь, «костюмчик» забрался следом.

Я добралась на противоположную сторону автомобиля, пытаясь выбраться, но дверь не поддавалась.

– Не напрягайся. Она не откроется, – прогремел сзади низкий голос «костюмчика».

Этот голос. Я знала его откуда-то. На улице я этого не заметила, но без всяких сомнений, он знаком мне. Возможно, я обслуживала его?

Я медленно повернулась, сделав глубокий вдох. Я была в таких ситуациях и раньше. В которых сжимал холод и ужас. Иногда моим выходом из них был разговор. Я, возможно, не имеют диплом средней школы, но была отличницей улиц, а мужики были молчаливы.

– Послушайте, я предложу вам хорошую сделку. Это не должно быть изнасилование. Это может быть весело. Я могу сделать это удовольствием для всех нас. – Я улыбнулась, проходя взглядом по костюму парня.

Я чуть не задохнулась от воздуха в моих легких при виде его. Блондин, с короткими «под ежик» волосами. Короткая, подстриженная бородка покрыла мужские скулы. Зеленые глаза уставились на меня, что вызвало ощущение с чем-то, что выглядело как ненависть. Я знала эти глаза. Я мечтала о них каждую ночь в течение многих лет. Этого не может быть.

Я позволила себе пройтись взглядом по всему его телу, впитывая все. Другое лицо, но настолько похоже на это, вспыхнуло в моей голове, накладываясь поверх увиденного. Мягкие, болтающиеся волосы в рокер-стиле, зеленые глаза, улыбка, заставляющая мое сердце биться сильнее.

Это он.

– Мы не хотим трахать тебя. – Он осмотрел мое тело с отвращением на лице.

– Поверь мне. Трах с тобой это последнее, что бы мы сделали в жизни. – Добавил он, роясь в кармане черных брюк. Он вынул маленькую бутылочку антисептика и обработал руки свои.

Я прикусила уголок губы и уставилась на его действие, в паре со словами, казалось он ввонзил в меня нож, отбрасывая в тот день, больше четырех лет назад. В тот день и во многие подобные ему, когда меня уничтожили.

– Что вы хотите от меня? – Слова вылетели сами по себе вместе с дыханием.

Злая улыбка изогнула его губы.

– Ты не знаешь меня, не правда ли?

Что-то внутри меня треснул от его слов. Я не была той же, маленькой девочкой. Той же самой девочкой, которая позволила разбить собственное сердце на куски. Уголки моих губ поднялись.

– Я никогда не смогу забыть, мой старший брат Рэт.

Что-то более зловеще накрыло его лицо.

– Сводный брат, – поправил он меня. – Абсолютно ясно, мы не одной крови. – Он помахал между нами, словно подобная идея была абсурдна.

– Что ты здесь делаешь? – Зашипела я, сжимая руки по бокам.

– Я разыскиваю тебя некоторое время.

– Зачем? – Я не смогла сдержать волнение в голосе. Отец Рэта женился на моей маме, когда мне было около девяти лет. Он был на десять лет старше меня и пошел в колледж, появляясь дома только на каникулах, но это не помешало мне втрескаться в него. Когда я была маленькая, он играл со мной, когда ни у кого не было времени на меня, а затем, когда мне исполнилось пятнадцать, он пробыл дома на все лето. Эти три месяца, однозначно, были лучшими в моей жизни. Рэт был не похож на тех, кого я когда-либо знала. Он был так добр, так красив. Он заставил меня чувствовать себя в безопасности. Это был единственный раз с того времени, как моя мать вышла замуж за Тейлора, что я провела более двух суток одна в моей постели.

– Это твоя мама, – спокойно сказал Рэт. Я моргнула, возвращаясь из прошлого.

Моя мама? Я не часто думала о ней. На самом деле я выбрасывала ее из головы так надолго, как только могла, при каждом удобном случае. Но чтобы кто-то сидел передо мной, кто-то, кто видел ее, кто знал, как она, это заставило мое сердце заколотиться, и мои глаза покраснеть.

– Что с ней? – Слова вышли как шепот. Что она делала в последние три года? Была ли она в порядке?

Ухмылка оставила лицо Рэта, и он положил свои руки обратно на колени. Он выглядел немного неуверенно, словно моя реакция удивила его.

– Она мертва.

Глава 3

Нервный смех сорвался с губ.

– Нет. Она не могла. Ты ошибся.

– Она умерла вчера, – сказал он, не отводя взгляд.

– Нет. – Я трясла головой. – Ты перепутал с кем-то другим. – Глаза начало пощипывать.

– Я не ошибся, Фэй Тернер. Ты знаешь это.

Она не могла умереть. Не моя мать. Не женщина, которую я оставила три года назад в ее дорогой кухне-студии, напевавшую себе под нос песню Journey пока делала себе фруктовый коктейль.

Горячая слеза скатилась вниз по щеке. Взгляд Рэта я-тебя-презираю смягчился.

– Что с ней случилось?

– У нее была лейкемия. – Он сделал паузу. – Рак

– Я знаю, что это такое, – рыкнула я, и из глаз еще больше хлынуло слез.

– Хорошо, Джерод, поехали. – Парень на сидении водителя завел машину и начал выворачивать на дорогу.

– Что? Нет, я не поеду с тобой. – Я снова попыталась открыть дверь машины, пробуя выбраться.

– Поедешь.

– Нет, черт возьми, не поеду, Рэт. – Все, о чем я могла думать, это добраться до маленькой палатки, которую называла домом, и увидеть Шону. – Позволь мне выйти из машины. – Из-за слез все перед глазами было размыто.

– Да, поедешь Фэй и ты знаешь почему?

Его тон был убийственным, принуждая меня остановиться.

– Потому что Джессика хотела видеть тебя дома. Это все, что она хотела в течении последних трех лет, с того момента как ты, черт возьми, сбежала. И ты собираешься это сделать. Ты поняла? – Он схватил меня за подбородок двумя пальцами. – Ты собираешься приехать домой и на эти чертовы похороны, а затем можешь вернуться и продавать свое тело, делать все, что захочешь. Но ты приедешь на похороны.

Я смотрела в его глаза, такие зеленые, такие знакомые, но другие, злые. Я никогда не видела его таким. Никогда злым, не со мной. Даже когда он разбил мое сердце на тысячи осколков – он не смотрел на меня так, как сейчас. Из-за этого мой боевой настрой улетучился и растворился в воздухе вокруг нас.

– Хорошо.

Рэт отпустил мой подбородок и отстранился от меня.

– Хорошо.

*** 

Я села на край кровати в моей новой временной комнате. Было странное чувство знать, что я собиралась спать здесь. В течении долгого времени, мое тело и постель накрывало только то, что куплено на деньги за секс. Рэт оставил меня в покое лишь несколько минут назад. Взгляд отвращения на его лице еще больше усилился за полтора часа езды, и когда он оставил меня в спальне своей квартиры, он выглядел абсолютно раздраженным при виде меня в своем жилье.

Большую часть пути я плакала. Не из-за согласия пойти с ним, другой страх душил меня. Где мне остановится? Когда Рэт признался, что поселит меня здесь, облегчение не заставило долго ждать. Я не хотела бы остаться с тем человеком. Мужем моей матери. Я не сказала это Рэту, и он не стал спрашивать, хотелось бы знать почему.

В комнате было уютно, точно так же, как я видела в других комнатах остальной части квартиры, было практически пусто за исключением нескольких незначительных украшений. В этой комнате была лишь двуспальная кровать и комод. Я чуть не рассмеялась при виде комода. Еще помню, когда я была единственным ребенком, когда имела так много одежды, что она вываливалась из ящиков на пол. Мама покупала ее для меня. Он был из темного дерева, с зеркалом, точно такой же, как этот.

Мое отражение уставилось на меня, издеваясь надо мной. Я давно не смотрела в зеркало. Я могла видеть почти всю себя. Лицо было опухшим от слез. Распущенные волосы являли собой беспорядок. Одежда в пятнах и грязная, хотя это было нормально. Это единственная одежда за исключением одной или двух других пар обуви. Сдавленный звук просочился между губ, что-то среднее между смехом и рыданием.

Я провела дрожащей рукой по лицу и пошла в ванную, находящуюся рядом с комнатой. Поглядывая на душ, я разделась. Я не принимала хороший душ в течение длительного времени, я на самом деле наслаждалась теплом на коже. Теплая вода шептала мое имя. Я слышала его. Я никогда не брезговала принять душ после того как уходила. Это стало частью моей жизни, я просто не имею возможности часто бывать в душе. Это было несправедливо, я знала это, но я не могу беспокоиться о том, что не смогу изменить.

Я открыла воду, позволяя первым потокам холодной воды стекать по моей коже. Я втянула воздух. Черт. Я отвернулась от крана, позволяя ледяной воде течь вниз по спине.

После того, как она нагрелась, я начала мыться, а также пытаться переварить информацию о том, что я здесь, в стеклянной душевой кабине моего сводного брата, похороны мамы будут через два дня. Последнее выбило весь воздух из легких. Моя мама не была идеальной. Она была ущербной, женщина, которая слишком легко одаривала любовью всех критинов. Женщина, которая любила тех мужчин больше, чем родную дочь. Я прикусила сжатый кулак, чтобы заглушить рыдания, вырывавшиеся изо рта. Но она единственная мать, которая у меня есть. А теперь она ушла.

– Черт. – Мои плечи задрожали, и мыло смылось вместе с водой. Я стояла там, пока снова не потекла холодная вода. Я обернулась полотенцем, не потрудившись посмотреть снова на себя в зеркало.

Войдя в спальню насухо вытерлась. Ощущение полотенца на теле было странным, но я пошла вперед, радуясь этому. Просто этому мгновению. Ты скоро вернешься к реальной жизни. Я задумалась над сброшенной одеждой и решила одеть ее обратно. Когда я бросила полотенце на пол, дверь спальни открылась, и в нее заглянул Рэт.

– Фэй, я... – Он заглох, когда увидел меня. Я наблюдала, как его глаза путешествовали вверх и вниз по моему телу. В них горел голод, этот взгляд отличался от того, каким он привык смотреть на меня, скрываясь за ненавистью, но я смогла заметить это. От этого факта, что-то проснулось внутри меня. Что-то, что я не чувствовала в течение очень долгого времени.

Он хочет меня.

– Нравится то, что видишь, старший братишка? – Я повернулась так, что он мог рассмотреть меня всю. Мне не было стыдно за тело. Я знала, что все мужики пускали слюни при виде его. Большие сиськи, тонкая талия, аппетитная задница.

Мне, безусловно, понравилось то, что я видела. Он был одет в простую белую футболку с V-образным вырезом и пижамные штаны в клетку, которые свободно свисали на его узких бедрах. Он был более мускулистым, чем я помнила. Намного больше, плотнее. Я пожирала его.

Ярость вытеснила голод на лице, но он не отвел глаза.

– Где твоя одежда?

Я указала на груду у моих ног.

– Выброси их. Они грязные.

Он скривил губы.

– Более чем грязные, мать твою.

Его слова, полны призрения, резанули по живому. Хотя не должны были. Люди, мужики, прежде уже говорили подобное, а я не делала вид, что не понимаю о чем речь. Я знала, что жизнь моя не была сказочной. Она не была богатой и красивой, полной ботокса или сверкающих шмоток. Моя жизнь была грязной. Я была грязной. И смерилась с этим. Это была я. Это было единственное место, где я чувствовала себя свободной. Оглядываясь назад, как бы это не звучало для других людей, это была правда. Когда люди унижают меня, я списываю это на их невежество, что они не знали, что их красивые жизни были всего лишь притворством. Но услышать это от Рэта. Услышать, как он унизил меня – это больно, как шлюху гребанную.

Я прикусила щеку изнутри и потерла нос. Никто не говорит со мной так. Не позволяй ему добраться до тебя. Покажи ему, кто здесь главный.

– Ты что-то хотел? – Я провела одной рукой по животу, а другой сжала одну из моих сисек.

Взгляд Рэта следовал за движением. Облегчение накрыло меня, облегчение и возбуждение. Легкое тепло затопило мою киску. Я не хочу признавать, что меня напугало, что он будет и дальше смотреть на меня с отвращением. Я видела голод в его глазах, когда он вошел, но некоторая сломанная часть меня боялась, что я не вскружу ему голову, как делала с другими мужиками. То, что он видит во мне не более, чем жалкую девчонку, которая привыкла его любить и сломает меня снова.

– Мне надо что-нибудь одеть. – Я сделала шаг ближе к нему. Мое движение вывело его из транса. Гнев и отвращение вернулись с прежней силой. Это ранило меня, потому что знала, что голод был тоже там, желал меня, мое тело. Он просто пытался это скрыть. Я боролась с желанием улыбнуться.

– Я принес это. Одевай. – Он бросил рубашку и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Я взяла большую, слишком большую футболку. Мускусный аромат корицы повеял от материала. Вкусненько.

Я одела ее через голову, хлопок раздразнил мои твердые соски. Я вздрогнула, непривычно возбуждаясь. Я смотрела на закрытую дверь и пропустила полы футболки между пальцами. Решимость текла по моим венам.

Я собираюсь трахнуть его. Перед тем, как я вернусь в реальность. Перед тем, как я оставлю все позади и забуду все, даже то, что моя мама мертва. Я собираюсь показать ему то, что он терял все эти три года. Собираюсь трахнуть его так, что ему снесет крышу.

Я собираюсь трахнуть своего брата.