Текст книги "Бесконечные восходы (СИ)"

Автор книги: Меган Беннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Алло, Тай, это Джастин, – тут же даю понять я другу, потому что звонил с номера сестры, который вряд ли известен ему. – Ты не знаешь где сейчас Меган?

– Привет, чувак, – его голос был каким-то взволнованным. – Я звонил ей, она у Джеффа. Послала меня и сказала больше не звонить.

Я облегчённо выдохнул, потирая свободной левой рукой щёку. Самое важное, чтобы она больше никуда не сбегала.

– Слушай, у меня не так много времени, но мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Джастин, – слышу позади голос Мэдди.

– Ещё пару минут и я верну телефон, хорошо? – я стараюсь не грубить ей, потому что она достаточно понимающе ко мне отнеслась в этой ситуации.

Я даже не развернулся к ней, лишь махнул рукой, поэтому я не видел выражение её лица.

– Что рассказать? – спрашивает Харт, и я начинаю ему рассказывать с самого урока рисования, совершенно не заботясь, что Мэдди, возможно, стояла позади меня и слышала всё это.

Мне сейчас важно было кому-нибудь выговориться, посоветоваться, чтобы решить чёртову дилемму. Если Тайлер скажет прямо сейчас бежать к Мег и рассказать про всё, то я так и сделаю. Если он скажет подождать, пока расскажет ей всё Дебби, то я подожду. Я нуждался в том, чтобы мне подсказали решение, потому что моя голова была готова разорваться. Честно признаться, я был готов разреветься.

Мои глаза жгло от наступающих слёз, потому что я чувствовал всю вину на себе. Я предал Меган, частично виновен в их ссоре с Кью, а теперь как жалкий трус не мог во всём этом признаться. Я почти каждый день видел, как Беннет выходит от психолога, вытирает слёзы, стараясь не поддаться истерике, и этому всему способствовал я. Может посещения психолога причиняют ей больше боли, нежели она копила в себе до этого? Может я всё сделал для неё только хуже, будучи уверенным, что делаю благое дело? Я всё испортил.

– Бро, – тихо зовёт меня Тайлер после моего рассказа. – Ты должен ей всё сам рассказать, ты же понимаешь это? Это же Мег, будет лучше, если она узнает об этом от тебя.

Я только киваю два раза, хотя это совершенно бессмысленно, так как друг меня не видел. Я не мог произнести и слова, потому грудную клетку начало трясти из-за того, что я сдерживал слёзы.

– Джастин? – голос Харта становится встревоженным.

– Да-да, – я шмыгаю носом, позволяю слезе скатиться по щеке, которую тут же вытираю о свою толстовку на предплечье. – Я поговорю с ней завтра. Можешь сделать маленькое одолжение?

– Да, конечно.

– Съезди к Дебби и предупреди, чтобы она ничего не говорила Беннет. Объясни ей всю ситуацию, хорошо? – я снова шмыгаю носом и с нажимом протираю свои глаза, пытаясь таким образом остановить слёзы.

– Но ты реально только завтра поговори с Мег, потому что она ещё вряд ли отошла от ситуации с Кью.

Я соглашаюсь и скорее прощаюсь, потому что больше не мог разговаривать. Потому что внутри все органы сжались до такого состояния, что я сам готов был согнуться и упасть прямо на пол. Меня очень пугало то, что я реально испортил жизнь своей подруге. Чувство этой ответственности готово было раздавить меня, отчего я просто зарыдал, словно маленький ребёнок. Мои плечи часто вздрагивают, а с каждым всхлипом, лёгкие обжигает кислород, отчего вдыхать я старался как можно реже.

– Сынок, – тихий ласковый голос матери заставляет меня повернуться в сторону двери, где стояли родители.

До меня доходит, что когда Мэдди звала меня, она хотела предупредить о приходе родителей с работы. Они всё слышали, а теперь и видят мой срыв, и я даже не знаю как себя чувствовать по этому поводу.

Плачущая Мэдди, прикрывает рот ладонью и бежит в сторону ванной, а мама тут же срывается за ней. Отец большими шагами подходит ко мне и принимает в свои мужские крепкие объятия, пока я позволяю себе выпустить из себя всё то, что копилось с той самой ночи.

– Ты всё правильно сделал, – произносит отец, отстраняясь и хватая меня за плечи. – Джастин, ты всё сделал правильно.

Может он действительно верит в это, но я так не считаю. Если бы он был на моём месте, то понял бы, что здесь нет ничего правильного. Я просто решил за свою подругу, не разобравшись ни в чём до конца. До конца я смог осознать только сегодня, когда она ударила своего самого лучшего друга по лицу лишь за то, что он вызвал копов. Кью ведь всегда знал больше нас про то, что её реально тревожит, поэтому, я так думаю, он был уверен в том, что делает. Паркер верил, как и я, что делает на пользу Меган, за что и поплатился. Завтра я поплачусь большей ценой.

Если она больше никогда не захочет со мной разговаривать – я пойму.

Если она возненавидит меня – я пойму.

Если ударит, пошлёт, скажет, что больше не хочет меня видеть – я всё пойму.

И как же я трусливо вчера поступил, попросив Дебби рассказать вместо меня… Какой же я жалкий!

Меня охватывало дикое желание побежать сейчас к Мег и рассказать ей всё. Признаться, что я тот самый урод, который сдал её, хотя отправился изначально помогать. Я должен признаться, что отправился той ночью в школу лишь из корыстных побуждений, что я и не хотел ей помогать в этом глупом ограблении.

Хотелось просто рвануть с места и искать подругу по всему городу, где бы она сейчас не находилась: у Джеффа, у себя, на обрыве, в кафе. Я бы искал её где угодно, но отец хватает меня за локоть, требуя успокоиться. Он уже понимал, что просить меня о чём-то не имеет смысла, поэтому он действительно требовал, а я чувствовал себя каким-то пятилетним мальчиком, которого пытаются успокоить, но мне не стыдно за это.

Мне не стыдно за свои эмоции, мне стыдно за то, что возможно наделал.

Отцу приходится проследить за мной, когда я говорю, что мне надо умыться. Он реально боялся, что я куда-нибудь сейчас убегу в таком состоянии. Ванная до сих пор была занята, даже с коридора был слышен шёпотом Мэдди и мамы. Чтобы не беспокоить их, я спускаюсь вниз, слыша, как папа следует за мной.

Джереми Бибер был всегда хорошим отцом для меня и Мэдди. Да, у него нет богатой родословной, и он вырос в обычной рабочей семье, где его воспитали сразу трудиться. Помню, как дедушка Чарли рассказывал о том, как мой папа в четырнадцать лет начал работать, так как понимал, что денег на колледж в семье нет. Я тоже подрабатывал иногда, но это так, чтобы были лишние деньги. У моего же отца была реальная цель – работать, – которую он в конечном итоге добился. Сейчас он начальник отдела по экономической безопасности в крупной компании, одно из подразделений которой находится здесь, в Ханфорде. Сколько себя помню, отец всегда хорошо зарабатывал, мы ни в чём не нуждались, но и не были теми, кто может бездумно тратить деньги. Я ездил на старом Джипе, купленном в мастерской отца Джоша, потому что мне вообще было плевать на чём ездить. Помню удивление на лице отца, когда я показал ему свой выбор, так он предполагал, что я выберу нечто более крутое и дорогое. Тогда он мне сказал, что я его личный сохранитель денег.

Как бы Джереми не любил работать, но он всегда старался проводить время с нами, когда мы с Мэдс были ещё совсем детьми. Это даже можно видеть по фотографиям, которые так любила делать наша мама.

Только сейчас, умывая лицо холодной водой, я понял, как отдалился от родителей, став подростком. Я не спрашивал как у них дела уже несколько лет. Ещё в Атланте я перестал проводить время с ними, считая себя слишком взрослым. Куда было круче играть с парнями в футбол, разбивая колени до крови, рвя чистые выглаженные с утра мамой футболки, которые я беззаботно потом просто выкидывал в корзину для стирки.

Уже ледяная вода продолжает литься из крана, тут же сливаясь в раковину, пока я стоял и смотрел на своё отражение.

Раньше у нас был небольшой надувной бассейн, который отец вытаскивал на лето, чтобы мы с сестрёнкой там купались. Отец и сам был не прочь с нами там поплескаться. Однажды ему позвонили по работе, поэтому он быстро вылез из воды и побежал домой, наказав приглядеть мне за пятилетней Мэдди, которая ещё не умела плавать. Папа как раз учил её этому, когда зазвонил телефон, поэтому посадил её на широкий бортик, откуда она ногами могла достать воду. Мне было тогда девять лет, я ещё не особо понимал, что такое ответственность, поэтому проверив, что Мэдс сидит себе спокойно, я вылез из бассейна, чтобы взять водяные пистолеты, которые валялись около сарая, находящийся всего в трёх метрах. Предвкушая, что обрызгаю отца, я услышал громкий всплеск позади себя, и моё сердце ушло в пятки. Я так испугался, что не понял как оказался снова в этом небольшом, но глубоком бассейне, вытаскивая сестру наверх. Наверное, я никогда не смогу забыть то, как она плакала. Я сам хотел рыдать, потому что думал, что буду ответственен за её смерть.

Отец уже вытаскивал нас из бассейна, потому что тоже услышал этот всплеск. Он не ругал меня, не кричал, лишь положил руку на моё плечо и сказал:

– Молодец, ребёнок.

Я не уследил за Мэдди, она могла утонуть, но всё, что было важно для Джереми – я спас её.

Наверное, это и определяет моего отца как человека.

А кто я?

Вопрос напрашивался сам собой.

Я смотрел в зеркало, на этого парня в чёрной огромной толстовке, с красными глазами и взъерошенными волосами, и не понимал кто это.

Я – сын, брат, друг, парень, предатель…

Вода настолько холодная, что обжигает уже руки, но я снова набираю её ладони, чтобы в последний раз ополоснуть лицо. Хватит с меня всего этого. Мне надо прийти в себя, потому что так долго продолжаться не может. Я не хочу себя уничтожить сегодня, потому что Мег не останется ничего.

Я хотел, чтобы она ударила меня как можно сильнее по лицу, может тогда я пойму, что не стоит вмешиваться в чужие жизни.

Вытерев лицо маленьким махровым полотенцем, я поправляю свою толстовку, потому что за шиворот тоже попала вода, и выхожу из ванной комнаты. Мама, уже спустившаяся на первый этаж вместе со своей дочкой, предлагает мне какой-то успокаивающий чай. Я соглашаюсь, и мы просто сидим до вечера, разговаривая, впервые за несколько лет. Просто разговариваем.

***

– Она простит тебя, – тихо произносит моя мама, сидя на краю моей кровати, пока я пялился в потолок. – Меган умная девочка, она поймёт, что ты беспокоился за неё.

Это так мило, что мама давала мне надежду. Точнее, она верила в то, что говорит, как и отец. Только вот они не были на моём месте и не знали Мег, как знаю я.

– Вот увидишь, всё наладится, – она хлопает по простыне, рядом с моей рукой, собираясь уходить.

Я быстро беру её ладонь, сжимаю немного, тем самым говоря спасибо. Она понимает, даря мне свою милую улыбку.

***

Я проснулся в три часа ночи и больше не мог спать. Моё постельное бельё всё измялось из-за того, что я бесконечно ворочался из стороны в сторону. Старания снова уснуть не увенчались успехом, лишь пить захотелось, поэтому пришлось напялить футболку и спуститься на первый этаж, волоча по полу края своих длинных пижамных штанов. Из-за них я летом с лестницы навернулся, когда сонный спускался попить. Сейчас это не повторилось, я без происшествий оказался на кухне, где уже была Мэдди. Я даже вздрогнул, когда её голова появилась за дверцей закрывающегося холодильника.

– Ты вообще спала? – спрашиваю я её, наливая из крана в стакан воду.

– Нет, – пожимает она плечами. – А ты?

– Я спал, но потом резко проснулся, и это было где-то полчаса назад, – примерно подсчитав, сказал я, смотря на настенные часы.

Мы садимся за стол, потому что, как я понял, ни я, ни она, уже спать обратно не собирались. Она предлагает мне консервированный ананас из жестяной банки, а мне так лень вставать снова за вилкой, поэтому отказываюсь.

– А почему ты не спишь? – почему-то мне больше не хотелось её доставать, по крайне мере, в этот момент.

– Не хочу, – вот так просто отвечает она, а потом отпивает ананасовый сок из банки.

Я смотрю на свою сестру и удивляюсь тому, какой странной она стала с приездом в Атланту. Всегда носила чёрные мешковатые вещи, слушала депрессивную музыку, умоляла маму разрешить покрасить ей волосы и вечно со мной ругалась. В этот самый момент, она казалось той старой Мэдди, которая была в Атланте. На ней была голубая пижама, с принтом плюшевого медведя на футболке, волосы собраны в неаккуратный пучок, отчего большое количество волос торчали как антенны; а сама она забавно поедала консервированные ананасы, тыльной стороной вытирая подбородок от сока.

– Мэдс, – зову я её, чтобы она отвлеклась на несколько секунд от своего ананаса. – Ты же знаешь, что я твой брат и всегда приду на помощь, если это надо?

***

Завтрак мы делали всей семьёй, потому что мама с папой проснулись рано. Их совершенно не смутило, что половину шестого утра мы с Мэдди сидим на кухне и едим йогурты, запивая кофе. Мама лишь поцеловала каждого из нас в лоб и предложила помочь сделать завтрак. Папа с сестрой жарили блинчики, мама варила кашу, а я нарезал овощи, как показала мне мама.

Никогда не задумывался о том, что всем этим обычно занимается одна мама. То есть, она всегда рано встаёт, готовит всем завтрак, при этом успевая собраться на работу. Это было обыденной для меня вещью, почему-то, но это же так неправильно.

После завтрака я вызвался помочь убрать посуду, на что мама меня поблагодарила и убежала переодеваться на работу. Мне было несложно выкинуть остатки и загрузить посуду в посудомоечную машину. Я сам отправился переодеваться, собрать рюкзак для школы и тренировки.

Прежде чем выйти из дома, меня оповестили, что моё наказание окончено. Родители слишком добры ко мне, я вряд ли заслуживаю это. С другой стороны я рад, что я больше не наказан, потому что мог в любой момент сорваться с места, если мне нужно будет. Я мог общаться с друзьями хотя бы через ноутбук или старый телефон, раз нормальный я потерял.

Я понимал, что за Кью Мег вряд ли заедет, поэтому остановил свою машину на обочине около его дома, несколько раз просигналив. Он выбежал, на ходу натягивая рюкзак, а зубами держал тост с каким-то джемом. Сначала я удивился, что он без своего скейта, но потом увидел, что он привязан к рюкзаку.

Настроение друга было не лучшим. Он садится ко мне в машину, мы обмениваемся рукопожатиями и едем в школу.

– Ты пытался с ней поговорить? – спрашиваю я.

– А ты как думаешь? Дома её не было, она добавила меня везде в чёрный список, что я ни написать, ни позвонить не могу.

– Тайлер сказал, что она была у Джеффа.

– Да, я знаю, – тяжело вздохнув, произнёс Паркер. – Клинт написал мне одно сообщение, где просил больше не писать ему, потому что Мег очень злилась.

В этот момент мне хотелось всё рассказать ему, потому что скрывать уже не было смысла. Я рассказал всё как есть, стараясь следить за дорогой, потому что смотреть на Кью мне было стыдно.

– М-да, чувак, – слышится его тяжёлый вздох. – Мы оба в полной заднице.

– И не поспоришь.

– Но ты лучше сам всё расскажи, потому что, зная Мег, добром всё не кончится, если она узнает это от кого-то другого. Ты лучше прямо сейчас, как приедешь в школу, найди её и всё расскажи.

По идее, именно это я и собирался сделать.

Заезжая на парковку, мы замечаем, что машина Беннет уже стоит здесь. Кью подсказывает, где у неё первый урок и я бегу туда, как можно скорее, будто Мег испарится, если я не прибегу вовремя. Проталкивая людей, я поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Я даже не извиняюсь, когда остальные ученики начинают ругаться на меня.

Сердце так громко стучало, виски пульсировали, отчего становилось неимоверно больно. Я не думаю, что это всё из-за моей пробежки по школе. Добежав до нужного кабинета, я замедлился, а потом и вовсе остановился. Пот выступил на моём лбу, и я вытер его рукавом своего худи.

Так, я должен это сделать.

Заглядываю в класс, но там нет Меган. Может, она ещё не дошла сюда? Наверное, стоит её подождать.

– Хей, Бибер! – слышится достаточно грубый голос Джеффа, который шёл с конца коридора.

Я прищурился, чувствуя, что ничем хорошим это не закончится.

– Где Мег? – спрашиваю, когда ему остается несколько шагов до меня.

– Уехала домой. Угадай, у кого она была, что ей стало плохо и ей пришлось уехать? – со всей силой он тычет мне в грудь чем-то, отчего я даже пошатываюсь, делая шаг назад. – Это она тебе передала.

Что это?

Я не стал задавать этот вопрос, потому что догадывался. А когда прощупал сложенную бумагу в несколько раз, то всё понял. Это та самая записка, которую я оставил мистеру Чангу.

Меган всё знает.

– Джефф, мне надо с ней поговорить, – тихо произношу я. – Мне нужно всё объяснить ей.

Клинт был зол. Он был очень зол. Естественно, ведь уже второй день его девушка узнаёт о предательстве её друзей. Будь я на его месте, то давно бы избил меня, за то, что причинил так много боли.

– Почему ты, блять, ничего мне не сказал! – начал орать парень, пока я стоял и смотрел на эту чёртову записку.

– А кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался? – спокойно произношу я, совершенно не волнуясь, что я вывел этим вопросом его из себя.

Его кулак бьёт меня точно в челюсть, отчего я зубами прикусил язык и теперь рот начал наполняться кровью. Я отшатываюсь, пока Джефф наносит новый удар мне по лицу, а я даже не сопротивляюсь, потому что хочу, чтобы он выбил из меня всё дерьмо.

Может это станет моим искуплением?

Я ощущаю боль по своему лицу, предсказывая, то, как оно всего через полчаса опухнет.

Джефф держит за мою футболку, с яростью нанося новые удары, пока его не оттаскивают Джош с Тайлером. Я роняю голову на бетонный пол, подаваясь истеричному смеху, понимая, что это вообще ничего не изменило. Я как чувствовал себя куском дерьма, так и продолжаю это чувствовать.

– О господи, Джастин, – глотая слёзы, Линдси падает на колени около меня, боясь даже притронуться.

Дебби стояла рядом с Тайлером с Джошем, которые уже выпустили нашего капитана команды. Она прикрыла рот ладонью, ужасаясь тому, что с моим лицом сделал Клинт. В глазах её стояли слёзы, поэтому Тай, в качестве поддержки положил свою руку ей на плечо.

– Клинт, к директору, сейчас же! – расталкивая образовавшуюся вокруг нас толпу, появился мистер Таранс.

За ним появился Кью, который, скорее всего, позвал заместителя по воспитательной части. Видимо, он не был уверен в том, что кто-то сможет остановить это избиение.

– Помогите мистеру Биберу добраться до медсестры, а после тоже к директору.

– Но он же не виноват! – возмутилась Дебби, готовая топнуть ногой.

– Это не обсуждается, – лишь произнёс Таранс, махнув рукой Джеффу, чтобы тот следовал за ним. – Быстро все разошлись по кабинетам!

***

– Ну как? – тут же слышу вопрос от Линдси, когда я выхожу из кабинета директора.

Мои друзья стояли у кабинета, пока нам с Джеффом читали лекцию о том, что драки – это не выход.

– Исключили на неделю, – пожимаю я плечами. – Это будет занесено в личное дело.

– Но ты же ничего не делал! – снова возмущается Дебби, стараясь найди поддержку в других ребятах, которые бы согласились с ней.

– Ты взял часть вины на себя, не так ли? – тихо спрашивает Джош, который видимо, совсем забыл, что я его вчера послал.

Я ничего не отвечаю, лишь смотрю на них своим заплывшим глазом.

– Зачем ты это сделал? – Линдси берёт мою ладонь в свою руку.

Я снова ничего не отвечаю, лишь несильно сжимаю её руку в ответ.

Понимаю, что здесь не хватает Меган, которая бы назвала меня принцессой, поиздевалась, сказала бы, что я тот ещё неудачник, потыкала бы в мой заплывший левый глаз, но этого не будет, потому что все эти ссадины я получил из-за того, что предал её.

До следующей пятницы мне нельзя было появляться в школе, поэтому я не стал здесь оставаться. Попрощавшись с друзьями, я направился к выходу, но остановился, когда в ящике находок заметил слишком знакомый телефон. Это был мой телефон, который потерял той самой грёбанной ночью. Как долго он пролежал в этом ящике?

Я беру его, и меня снова пробирает на истеричный смех. Что было бы, если бы я всё-таки увидел те сообщение от Кью? Предупредил бы Мег об этом или нет? Что бы я вообще делал тогда? Не думаю, что захотел бы из-за этого попадать в полицейский участок, ведь в тот момент, я не видел картину Беннет. Я бы не оставил эту записку. Меган бы не ненавидела меня.

Кладу телефон в карман и направляюсь к своей машине. Я ставлю телефон на зарядку и он, через минуту включается. Ввожу пароль и открываю свои непрочитанные сообщение от Кью. Смотрю на них, отмечаю и хочу удалить, но не делаю этого, оставляя как сувенир на память о том, какой я придурок.

Одним из последних диалогов является переписка с Беннет, где она пишет, чтобы я скорее тащил свою задницу к школе. Я открываю нашу с ней беседу, и начинаю писать сообщение, глупо надеясь, что она его прочтёт.

Я: «Меган, где ты? Мне надо всё объяснить?»

Я удивляюсь, когда вижу, как быстро показывается отчёт о доставке. Ещё больше удивляюсь, когда маленькое облачко появляется внизу переписки, показывая, что Мег мне отвечает.

Меган: «Что ты ещё хочешь объяснить Бибер? Всё и так понятно в той записке»

Меган: «На данный момент, я ни тебя, ни Кью не хочу видеть. Просто оставьте меня в покое!»

Я: «Я хотел извиниться, Мег. Правда, я очень сожалею о том, что натворил»

Меган: «Знаешь куда можешь засунуть свои извинения? Не думаю, что у тебя с этим будут проблемы, потому что твоя голова находится точно в том же месте»

Меган: «Подсказка: в заднице старой обдолбанной наркоманки, у которой уже десять лет запоры»

Я: «Мег, давай нормально поговорим?»

Сообщение не отправлено.

Я: «Да брось!»

Сообщение не отправлено.

Теперь и я в чёрном списке.

Семилетие великой дружбы в воскресенье так и не состоялось. Счётчик дружбы Мег и Кью обнулился.

========== Глава 10. Полное опустошение ==========

*Месяц спустя*

Тяжёлое дыхание Дебби обжигало мою кожу около левого уха, а её тонкие пальчики забрались под футболку, царапая ногтями мой пресс. Я боялся даже вздохнуть, потому что, мне казалось, это всё сейчас исчезнет. Просто не мог поверить в то, что сама Дебби Холланд шепчет своим ласковым голосом моё имя. Разве со мной что-то происходило лучше, чем это? Лично я не помню такого момента. Мне хотелось навсегда запомнить этот тембр и тон, чтобы потом воспроизводить в своей голове каждую минуту, вспоминая этот миг.

Её мягкие губы проводят линию по моей щеке до губ, отчего возбуждение только нарастало в нас обоих. Она томно вздыхает, когда моя правая рука медленно проводит по её спине, опускаясь к попе. Я ловлю этот вздох, слетевший с её губ, и понимаю, что больше не могу терпеть. Жадно впиваюсь в эти красивые губы, о которых мечтал невероятное количество времени, представляя, что буду с ними делать, когда смогу их коснуться. Я прижимаю резко девушку к стене, отчего она сладко стонет мне прямо в рот, не разрывая поцелуй, а мне всё больше сносит крышу.

Целую жадно, страстно, совершенно не сдерживаясь. Без препятствий мой язык проскальзывает ей в рот, тут же встречаясь с её влажным языком. Кусаю её губы, мучаю наши языки, а она не противится, лишь продолжает отвечать на мои поцелуи и стонет. Чёрт, стонет так, что, кажется, для меня и этого будет достаточно.

Мои губы перебираются на эту прекрасную, тонкую и изящную шею. Мне хочется оставить на ней всей свои отметины, чтобы люди видели, что теперь Дебби принадлежит только мне. Я посасываю её кожу, кусаю и облизываю, словно собака, которая пытается залечить раны.

– А-ах, – громко выдыхает Холланд. – Джастин.

Моё имя в её устах звучит совсем по-другому. Я заведён, во мне просыпается животная страсть лишь из-за томного произношения моего имени. Что эта девчонка делает со мной?

Сильнее прижимаю Дебби к стене, будто хочу её впечатать туда, но на самом деле я просто не знал куда девать всю свою энергию и страсть. Слышу, как воздух из её легких выбивается, поэтому перестаю ласкать шею и поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Она медленно открывает свои веки, тяжело при этом дыша через нос.

Мы смотрим друг на друга, понимая, что накалены до предела.

Чего мы ждём?

Секунда и она начинает стягивать с меня футболку, а я, как необузданное животное, резко тяну её блузку, отчего все пуговицы тут же разлетелись в разные стороны, громко ударяясь о пол. Стягиваю с неё узкие чёрные джинсы, отбрасывая их куда-то далеко, а после усаживаю Дебби на стол, оставляя лишь в одном нижнем белье, которое я не думал долго на неё оставлять.

Она удобнее садится, расставляя свои ноги широко. Её рука ложится на бляшку моего ремня, за который она резко тянет меня к себе, чтобы я как раз умостился между её ног. Я стою так близко к ней, что чувствую, как каждая клеточка её тела возбуждена и дрожит. Когда Дебби расстегнула мой ремень, а мои руки почти справились с застёжкой её бюстгальтера, я просыпаюсь.

Я, блять, просыпаюсь.

Мой будильник орал так, что я резко вскочил, ничего не понимая. Я скорее выключил его и, запустив руку в волосы, упал обратно на кровать, стараясь отойти от своего сна, который повторяется уже вторую неделю. Вторую чёртову неделю.

Каждый день мне снится один и тот же сон, словно я с Дебби Холланд занимаюсь сексом, хотя в реальности этого никогда не было. Всё началось с того дня, когда нас в пару поставили готовить проект по французскому языку. Мы много времени проводили наедине, отчего мой мозг ночью таким образом реагировал на это. В жизни между нами не было романтики, потому что а) у меня есть девушка и б) я безразличен Дебби.

Вот уже вторую неделю я не могу не то, чтобы заняться сексом с Линдси, я даже просто спать рядом с ней не мог. Я боялся, что мой рот произнесёт не то имя. Боялся, что Руссо услышит, как я шепчу во сне имя другой девушки. Это была бы катастрофа, поэтому я даже избегал немного обеих девушек в последнее время.

Я несколько раз с нажимом провёл ладонями по своему лицу, чтобы прийти в себя после этого прекрасного, но в то же время ужасного сна. Пришлось встать с кровати, если я не хотел опоздать в школу, тем более мама уже постучалась ко мне, напомнив, чтобы я скорее собирался.

Пока я чистил свои зубы, смотря в отражение маленького зеркала, висящего на шкафчике над раковиной, я понял, что уже прошёл целый месяц с нашей ссоры с Мег. Прошёл месяц, но мы с Кью так и не смогли помириться с нашей подругой. Я видел, как херово было Квентину, потому что было очевидно, что он скучает по своему самому близкому другу, которому бы он мог доверить всё.

Честно признаться, с каждым днём я понимал, что уже не надеялся на возобновление той дружбы с Беннет. Мне всего лишь надо было, чтобы она простила меня и перестала разворачиваться посреди коридора, когда видела меня. Все попытки поговорить, она тут же предотвращала, то посылая, то просто без слов уходя. Не знаю, может я плохо старался? Или просто Джефф не допускал того, чтобы мы оказывались около неё ближе чем тридцать метров, когда мы были в поле его зрения.

Побрившись, я воспользовался лосьоном и дезодорантом, прежде чем надеть чистую тёмно-синюю футболку. Я искал свои джинсы в течение минуты, пока не понял, что они валяются чуть ли не под кроватью, потому что я кинул их туда перед сном, поленившись, повесить хотя бы на спинку стула. Собрав еле как рюкзак по памяти, вспоминая сегодняшние уроки, я схватил толстовку на молнии и спустился на кухню, где пока была только мама.

– Доброе утро, – произнёс я, плюхаясь на ближний стул, где обычно сидела Мэдди.

– Доброе, Джастин, – мама стояла у плиты, что-то быстро мешая, поэтому даже не повернулась ко мне.

Я сидел с нейтральным лицом, накладывая на хлеб кусок сыра, а потом, закусив этот самодельный бутерброд, встал, чтобы налить кофе. Мама проворчала, что я не добавляю молоко, но ничего не ответив, я сел обратно на стул. В последнее время я даже сахар в кофе не добавляю, спасибо моим снам за это.

На кухне появилась моя сестра и тут же нахмурилась, застыв на проходе, потому что не заметила отца на привычном месте.

– А где папа? – спросила она, делая шаг вперёд, и прежде, чем ей кто-либо ответит, начала на меня орать. – Это вообще-то моё место!

– Мне плевать, – произнёс я, протягивая свою руку ещё за сыром.

– Джастин! – она толкнула меня в плечо, отчего кофе, который я держал в левой руке, чуть не пролился.

Я не стал орать, просто посмотрел на неё взглядом, которым давал понять, что ей лучше сейчас заткнуться.

– Мама! – проныла она жалобно, всё ещё продолжая стоять за моей спиной, вцепившись в стул.

– Ты такая принципиальная? – прорычал я, вставая с этого чёртова стула, который, клянусь, мне сейчас хотелось разбить в щепки.

Стоит ли мне говорить о том, что наши пререкания с сестрой снова вернулись? Мы не продержались даже двух недель. Я сам отдалился снова от семьи, потому что моё настроение с утра было не лучшим, даже вывел маму пару дней назад. Она редко на меня орала, но это был один из тех моментов, когда она уже не выдержала.

– Если у тебя плохое настроение с утра, Джастин, то не стоит портить его всем! Или научись себя держать в руках или не общайся с людьми вообще.

А всё эти сны. Точнее один и тот же блядский сон.

Мэдди, фыркнув, села на свой стул, в то время мама молча разложила горячую овсянку по нашим тарелкам. Я посмотрел на эту жижу и тут же отодвинул от себя, откусывая жареный бекон, которого осталось не так много. Видимо отец уже завтракал и уехал на работу.

– Если я поменяю стулья местами, ты даже не заметишь, – хмыкнул я, смотря на Мэдди, которая даже с неким энтузиазмом принялась за кашу.

– Факт в том, что я сижу на этом месте, с этой стороны и в этой части стола, – она тыкнула несколько раз на стол, словно этим что-то доказывала мне.

– Кто ты, Шелдон Купер? – усмехнулся я, отхлёбывая кофе.

– Кто? – сестрёнка сузила в глаза в недоумении и вытянула немного шею вперёд.

– Проехали.

Я вообще удивлялся, что мама была такой тихой. Обычно она пыталась хоть как-то прекратить наши ссоры с сестрой, но не после того, как наорала на меня три дня назад. Складывалось такое ощущение, будто она вообще со мной разговаривать не хочет.

– Джастин, ты отвезёшь Мэдди в школу. – Это даже не было просьбой, просто приказом.

– Хорошо, – лишь произнёс я.

– А почему папа так рано уехал на работу? – спросила эта девочка в чёрном.

– Я не знаю, – последовал ответ мамы.

– Снова какие-то проблемы в компании?

– Мэдди. Я. Не. Знаю, – чётко, с паузами произнесла наша мама, отчего мы с Мэдди переглянулись, удивляясь настроению нашей матери.

Одно мы поняли точно: лучше не злить нашу маму сегодня. Может она поругалась с отцом? Или у неё проблемы на работе? Или ещё что-то?

Позавтракав, мы с сестрой направились в гараж к моей машине, а потом направились за Кью.

– Ты что, укусил маму? – спросила Мэдди, когда мы выехали из нашего двора.