Текст книги "Накипело (СИ)"
Автор книги: Мефодий Громов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Автобиографический рассказ о наболевшем за много лет.
Громов Мефодий
Громов Мефодий
Накипело
Накипело
Сибирская летняя ночь выдалась на редкость теплой. Одинокие порывы ветра заставляли деревья перешептываться, нарушая гармонию безмолвного парка. Вдохнув свежий воздух, сидевший на лавочке мужчина прислушался. Из-за поворота вынырнул спешащий силуэт и направился по неосвещенной дорожке, выругавшись:
– С***, ***ть....
На его счастье единственным источником света был тусклый фонарь посреди сквера и он не заметил затаившегося в сумраке наблюдателя. Усмехнувшись, мужчина принялся наблюдать за вывертом современности – кнопкотыком. Ростом под 180, длинноволосый парень с мышцами на руках словно три пальца обычного мужика в ширину, еще и решил переписываться с кем-то в телефоне посреди темной улочки.
– Эй, фью! – неуклюже изобразил свист один из тружеников сигаретки с пивасиком и кнопкотыка с двух сторон загнали в клещи. Наблюдатель откинулся на скамейке в предвкушении забавного зрелища. Испуганно заметавшийся взгляд заметил мужчину во мгле, и жалобно впился в отсвечивающие желтым светом фонаря глаза. Но наблюдатель оставался равнодушным к молящему о помощи.
Довольно быстро отработав мобилку, деньги и куртку, пацаны несильно вмазали в грудь и живот, а потом пинками отправили запуганного парня идти домой. Забавляясь, они так и не заметили неподвижного наблюдателя на скамейке.
– Лады, братуха, до завтра.
– Давай, Кабан.
Распрощавшись, они разошлись в разные стороны и спустя минуту сквер снова наполнился шепотом листьев, гудящей старой лампочкой в фонаре, пением птиц и кузнечиками. Новолуние обещало долгую и темную ночь. Лишь звезды могли помочь одинокому путнику в ночи, если бы не смог над Новокузнецком, за которым о звездах можно было лишь мечтать.
– Эй, слышь...
Подкравшийся сзади гопник положил руку на плечо мужчины. В следующее мгновение он был переброшен через плечо, больно приложившись копчиком об асфальтовую дорожку. Его шея тут же оказалась в захвате и наклонившийся мужчина горячо зашептал в ухо:
– Я хорошо слышу. А если будешь рыпаться, Кабан, – обратился он к одному из нападавших на кнопкотыка гопников, – шею сломаю.
Кабан попытался вырваться из захвата, но мужчина без церемоний сжал чуть сильнее и тот замер, понимая, что в следующее мгновение шея не выдержит. Еще некоторое время наблюдатель держал захват, а после немного ослабил. Кабан не пытался вырваться.
– Молодец, а теперь можешь идти отсюда.
Сорвавшийся с места гопник отбежал на пару метров и остановился, потирая шею.
– Слы... Кхм... Хотел спросить... Почему ты не помог лоху?
Мужчина еще во время конфликта заметил скованность Кабана. Он словно боролся с самим собой, сопротивлялся тому, что происходит. Все его существо вопило о сомнении, и от наблюдателя это не укрылось. Теперь же Кабан решил разобраться в самом себе с помощью затаившегося в тени.
– Он неудачник.
– Только поэтому?
– Да.
– Тебе нравится смотреть на избиение тех, кто слабее?
Мужчина ненадолго задумался. Воспользовавшись свободной минуткой, гопник осторожно приблизился к скамейке и замер, услышав ответ:
– Отчасти да. Вы ведь выбрали его в качестве жертвы только потому, что он слабее и не похож на вас?
– А х**и он как пидор патлы отрастил, мудак!
Услышав смешок, гопник рассердился, но пыл быстро угас, вспомнив недавний захват.
– Ты забавный, Кабан. Как-то раз ученые решили провести эксперимент. За каждый неправильный ответ в тесте подопытного били током случайно подобранные люди на улице. Первое время они жалели его...
Мужчина замолк.
– И?
– Не догадываешься, что было дальше? Через какое-то время они стали получать от этого удовольствие и обвинять подопытного, что именно он виноват в том, что они вынуждены так поступать. Ничего не напоминает?
Кабан молчал, не зная, как реагировать.
– Отвечая на твой последний вопрос. Мне не только нравится на это смотреть. Это мне напоминает одного юношу, с которым случилось нечто подобное.
Услышав тепло в голосе, Кабан сам не заметил, как присел на правый край скамейки.
– А теперь слушай внимательно...
...В наушниках молодого человека играла не осточертевшая музыка, а довольно интересная, по его мнению, книга под названием «Сага о халруджи». Он давно снял футболку и подтягивался на стадионе, выставляя напоказ свое жилистое тело пловца. Профессионально плаванием он перестал заниматься полтора года назад, но мышцы не забыли тренировки и легко приходили в старую форму, отчего многие ровесники молча завидовали. Тренироваться он любил не для какой-то цели, а просто потому, что ему нравилась боль в мышцах после тренировки.
Парень Н, назовем его так, заканчивал 11 класс. В его жизни наблюдалось мало трудностей. Учился от балды, но в то же время хорошо. Не утруждался, сидя над учебниками дни напролет, но и не тупил в телефоне на задней парте. Просто посещал школу, так сказать, отмечался. Ни с кем не дружил, ни с кем не разговаривал, избегал девушек в силу юности и девственности, хоть те и оказывали ему знаки внимания. Стреляли глазками, улыбались и кокетничали. Но он ничего не замечал из-за скудоумия и неопытности. Ни к кому не лез, но своего не позволял брать. Отличался редкостной непрошибаемостью и твердолобием. Учительница, и по совместительству классная руководительница в шутку называла "бараном", ибо если Н упрется, то ни за что не сдвинется с места.
Окончил хорошо, с одной тройкой по биологии и подал документы в НФИ КемГУ на программиста. ЕГЭ сдал отвратительно, кое-как на тройки, в итоге 179 баллов. Но ему было все равно, сдал – и ладно, все равно он не считал себя гением и не верил ЕГЭ и его объективности. Да и тем более, чего расстраиваться, когда даже не готовился к сдаче экзаменов? Через 20 минут после начала каждого экзамена Н уже бодрой походкой шагал домой залипать в компьютер.
Компьютер он любил. А точнее любил играть и программировать. Так и просидел все знойное сибирское лето за зомбоящиком, играя в игрушки и программируя. Кодил он тогда исключительно на школьном паскале. Гулять не любил, да и не с кем. Пить не пил, а расслабляться в клубах ему казалось странным. Музыка – дерьмо, люди – пьяные свиньи, запах – перегар и еще какое-то дерьмо. В школе же чувствовал себя забитым, ибо длинные волосы не способствовали нормальному выживанию среди гопоты. Несмотря на сильное по сравнению со сверстниками тело, Н боялся драться до дрожи в коленях. И еще до конфликта у него начиналась тряска, за что он себя презирал и ненавидел. Избегая драк, Н тем не менее никогда не давал себя в обиду. Неоднократно его пытались развести на деньги, но даже если дело и доходило до рукоприкладства, Н был способен лишь на глухую оборону и яростный взгляд в сторону обидчиков. Не считая его за мужчину, класс относился к нему как к надоевшему нахлебнику, но тем не менее терпели, в упор не замечая его существования.
Но вот начался учебный год в институте и Н забросил игрушки и занялся исключительно программированием, математикой и другими науками. Как ни странно, за год не впутался ни в один конфликт. К концу года легко кодил на С#, C++, php, java. Отлично закончил год и вышел на каникулы. Начиналась безоблачная пора его жизни. Все линии его юности сходились в полноводную реку жизни и он был уверен в себе. Наконец, после своего 18-летия, Н стал мужчиной и окончательно поверил в себя, идя с поднятым подбородком и перспективным будущем. Он был лучше всех в программировании и решении математических задач и уже решил все задачи на второй курс по java. Не жизнь, а благодать!
Гопник молчал, а мужчина глотнул водички из бутылки и продолжил.
...День выдался пасмурным и довольно прохладным. Конец сентября, несмотря на свою знойную погоду, ознаменовался ливнем, от которого прохожие спешили скрыться по домам. Одиноко бредущая под зонтом девушка не спешила домой. Ей снова придется звонить ревнивому мужу в Новосибирск и выслушивать от него очередные нотации по поводу того, что она одевается как шлюха, пока он в отъезде. Хотя на самом деле Юля всего лишь распустила волосы, надела майку без рукавов и обтягивающие штанишки, подчеркивающие красивые ноги спортсменки. На часах минутная стрелка приближалась к 18 а значит скоро придется звонить мужу. Ускорившись, она заметила мокнущего под дождем парня. Кепка на голове давно промокла и ручейки влаги стекали по лицу и ушам, но тот словно и не замечал этого. Широкие плечи выделялись даже под ветровкой, а грустный взгляд его был опущен в землю. Он даже не заметил прошедшую мимо девушку. Зато она чем-то зацепилась за него взглядом. Остановившись, она вздохнула и подошла к нему:
– Привет, чего грустный, что-то случилось?
К девушке повернулся козырек и парень только через несколько секунд понял, о чем его спросили и махнул рукой:
– Все нормально.
Он даже не поднял взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза. Некоторое время она не знала, что сказать, но утешать, как и всегда делала это с мужем, не решалась. Что-то незримое останавливало ее. Она знала, что этого мужчину ни в коем случае нельзя жалеть.
– Может... Ты не против чашки горячего чая?
Покрутив в руках пустую бутылку из-под простой воды, он закинул ее в урну.
– Куда же я с подводной лодки денусь-то?
Он опустил козырек еще ниже, словно закрываясь от солнца, и они пошли вдоль дома. Молодой человек специально обошел девушку и встал справа от нее:
– Мне так комфортнее.
Будучи с ним почти одного роста, Юля все пыталась заглянуть под козырек, в его глаза, но даже если это и удавалось на доли секунды, многого это ей не дало. Он настолько плохо себя чувствовал, что несколько раз спотыкался о камни, ступеньки, бордюры, а один раз пошел на светофор только когда окружающие зашагали по зебре, несмотря на горящий зеленым светофор.
Повесив сушиться одежду, она загнала его в ванную и отправила мыться. Когда же включился душ, Юля вдруг вспомнила про острую бритву мужа, которой очень просто перерезать вены, но потом махнула рукой – не был он похож на того, кто страдает от неразделенной любви. Быстро накрыв на стол, спортсменка привела себя в порядок и переоделась в чистое. Поговорив с мужем, настроение у Юли испортилось окончательно. Всего два года вместе, а выдумывает черте что! Словно к ней пристают одни только мужланы, способные пускать слюни на ее ладную фигурку.
Проходя мимо ванной, она удивилась, заметив выключенный свет. Заговорившись с мужем, не заметила, как он помылся? Вспомнив про бритву и неразделенную любовь, она дернула на себя ручку и вбежала, включая свет.
– Ай, черт, твою мать!..
Прикрыв ладонью глаза, он отвернулся от источника света.
– Ой, извини... Ты чего без... света... моешь...ся.
Взгляд ее медленно пробежал сверху вниз по жилистому телу парня, остановившись там, где брюшной пресс теряет свое название. Облизнув пересохшие губы, Юля сглотнула, не отводя взгляд от его тела.
– Свет.
– А?
– Выключи свет, пожалуйста.
Все так же закрывая ладонью глаза, он стоял в метре от нее, даже не думая прикрывать причинные места.
– Н-Нет!..
Юля не представляла, почему так отреагировала. Может, ей осточертел потолстевший потный муж, переставший следить за собой и страдающий одышкой во время секса? Может ей надоело сидеть дома одной, а может, захотелось побыть плохой девочкой? Она не могла найти ответа. Юля знала одно – в следующую секунду она опуститься перед ним на колени.
– Постой-постой!!! А где окончание первой истории?
– Не спеши. Слушай.
Зима, как и всегда, выдалась страшно холодной. Бледное небо устало повисло над землей, и, казалось, вот-вот упадет на город. Борясь с нарастающей вьюгой, редкие прохожие торопились к остановке в надежде побыстрее занять место у печки в забитой маршрутке. К счастью, студентка Аня подошла вплотную к стене, защищавшей ее от пронизывающего ветра.
– Алло? Да, Мариш, я жду тебя на остановке. Что значит на какой? На Нике, конечно же! Хорошо, ага.
Убрав телефон, девушка поскорее натянула перчатки и спрятала руки в куртку, успев поправить каштановые пряди, выглядывающие из-под белой шапки. Пританцовывая, Аня оглядывалась по сторонам, выискивая подругу, как вдруг наткнулась взглядом на парня в оранжевой мешковатой куртке. Прокладывая путь длинными шагами, он подошел к пешеходному переходу и застыл на месте, глядя под ноги. Самое примечательное было то, что он, как в смешных историях Задорнова про полицейских, носил солнцезащитные очки зимой. Это бросалось в глаза словно одинокая грозовая тучка в ясном июльском небе – так же отталкивала взгляд и заставляла поджимать губы в брезгливости. Парень поднял руки вверх и чуть приподнял шапку, оголив уши. Аня автоматически вздрогнула, представив свои оголенные участки тела на морозе. Постояв так несколько секунд, он пошел вперед, забыв про правила дорожного движения для пешеходов – сперва посмотри налево, а потом направо. На его счастье, машин не было, иначе Анна наблюдала бы довольно забавную ругань водил. Оказалось, что парень шел в сторону остановки и его заметили все, одарив недоуменными, а кое-где и брезгливыми взглядами.
– Анька, приве-е-етик!
Напугавшаяся студентка подпрыгнула на месте, но быстро узнала подругу и они обнялись.
– О, смотри, Терминатор, блин.
– Ага, идиотам солнце и зимой мешает.
Похихикав, девчонки принялись презрительно озирать парня, удивившись еще и тому, что тот ходил без перчаток. Но тот словно и не замечал брезгливых взглядов, словно прожигающих его насквозь. Наконец, подъехал муниципальный автобус и подружки прыгнули в салон. К их несчастью, все места были заняты и пришлось встать недалеко от Терминатора, как окрестила идиота подруга. Автобус оказался не муниципальный и девчонкам пришлось раскошелиться на проезд. Проследив за взглядом подруги, Анна обернулась назад. Обняв поручень локтем, парень очень медленно отсчитывал мелочь, перекладывая из одной ладони в другую, перетирая монетки между пальцев и что-то приговаривая под нос. Кондуктор, вредная тетка, почти достигшая двойного бальзаковского возраста, не любила ждать и принялась ворчать.
– Ну, и долго еще?
Парень не ответил, считая мелочь.
– Очки сними, я с тобой говорю!
Остановившись, тот повернулся в ее сторону:
– Женщина, вы не настолько красивы, чтобы грубить мне.
Кондуктор зависла на пару секунд, переваривая странную фразу, а в этот момент услышавшая ответ Аня хихикнула. Смех подхватила подруга и еще несколько пассажиров, ставших невольными участниками бесплатного утреннего цирка. Подняв всем настроение, парень неожиданно спрятал мелочь и отвернулся к окну, лениво созерцая заледеневшее стекло. До последнего кондуктор кричала на парня, не заплатившего за проезд, а тот ее просто игнорировал. Так и доехал до главпочтамта близ КемГУ. Проходя по узкому коридору к двери, он несколько раз задевал пассажиров, шарахаясь от них словно только что увидел и поспешно извинялся. Самое интересное что тех, кто находился слева от него, он ловко огибал, а справа напрочь не замечал. Это не укрылось от зорких девчонок.
– Он что, пьяный? Хотя нет, перегаром не несет, курил что-нибудь?
Разговор пришлось отложить, так как Терминатор подошел к ним вплотную. Оказалось так, что девочки стояли справа от него и изредка стреляли глазками на очки, силясь рассмотреть в них глаза. Выйдя на остановке, решили понаблюдать. Достав из кармана старенький кнопочный телефон, вышедший из моды еще в молодости Аниной бабушки тот принялся что-то в нем тыкать. При этом его не интересовал экран, он смотрел по сторонам, ловко тыкая что-то на телефоне. После поднес к уху трубку и с кем-то негромко поговорил.
– Да-а-а уж, не телефон, а домашнее радио какое-то. Кто сейчас с такими ходит? Разве что твоя бабушка, Ань.
– Да ну тебя!
Спустя минуту прямиком к Терминатору подошел второй, на этот раз, обычный парень. Чуть пониже и щуплее, с рюкзаком на плече. Подойдя почти вплотную, он протянул руку:
– Вань, привет.
Терминатор вздрогнул, словно только что заметил друга, хотя и смотрел в его сторону. Поздоровавшись, они вместе быстро удалились с остановки в сторону парка Гагарина.
– Анька, пойдем, на пару опаздываем! Линдин взбесится!
– Аг...ага...
Провожая взглядами двух парней, постепенно исчезающих в метели, девочки направились в четвертый корпус КемГУ на пару к преподавателю математического анализа, который очень не любил опоздания. Некоторое время Аню беспокоило странное чувство, засевшее где-то внутри, однако она никак не могла разобраться в нем. Но ее отвлекла подруга и мысль исчезла, как исчезает утренний туман с восходом солнца.
– Что за бессвязный бред?.. Незаконченные истории от разных лиц.
– Тебя никто не держит.
– Да нет, это я так... Продолжай...
...Гогоча над очередной «уматной» историей Вована, Макс и Леха вывалились из маршрутки на остановке Томск-1 и направились прямиком к вокзалу. 29 апреля, скоро бесконечная чехарда майских праздников и следовало бы поторопиться купить билеты до дома. Благо, братухи родились и выросли недалеко от Томска – в Мельниково и ехать до дома совсем недолго.
– Опа-опа, пацаны! Зацените, какая ляля!
Прямо по курсу в белых босоножках и юбке, в которой провода оголены по самую розетку, вышагивала миловидная девушка. На улице стемнело, но градусник упорно показывал выше 20. К сожалению, направлялась барышня в другую сторону от вокзала. Однако это не помешало братанам пройтись следом за ней еще пару десятков метров и посвистеть в след, отвешивая нескромные и довольно сомнительные комплименты. Наржавшись, те ввалились в вокзал и выругались, увидев огромную очередь. Но разочарование длилось недолго. Заметив в середине очереди двух своих знакомых, друзья, не стесняясь никого, во весь голос начали гоготать и здороваться с корешами.
– Здоров, пацаны! Че, тоже на хату в Мельниково?
– Но, епта, Ксюха заждалась, разомну хоть ей булки.
– Зачем разминать то, что и так каждый день мнут?
– Че ты сказал?!
Все дружно заржали и Леха в шутку пнул обидчика его девушки.
– Пацаны, смотри, тут кому-то ночью свет мешает.
Стоя в темном углу с двумя сумками, парень в кожаной куртке и темных очках не обращал ни на кого внимания, заткнув уши наушниками.
– Но, блатной походу. Слышь, Мася, мобилку отработаем?
Тут Макс присмотрелся и указал братве на голову будущей жертвы. Все дружно заржали, увидев длинные светлые волосы, завязанные в хвост.
– Б***ть, он еще и п****к. Не, Мася, однозначно работаем. У тебя нож с собой? Проведем сеанс бесплатном стрижки.
Так, гогоча во весь голос и в открытую пялясь на паренька, пацаны продвигались к кассе, до которой оставалось всего четыре человека. Отвлекшись на секунду, братва не заметила, как к парню подошел здоровый мужик выше его на пол головы и громко спросил:
– Слышь, ты че, слепой? Че очки одел, а?
– Проблем захотел? – Н не стал выстраивать защиту, перейдя в атаку.
– Не-не, ты че!
Похоже, мужик был слегка навеселе, так как отстал сразу же, заняв свое место в очереди. Однако мужика не шатало и телом он владел словно трезвый. Братухи не сильно придали этой сцене значения, обсуждая Ксюху и ее здоровенные булки.
Тем временем веселый купил билет и зашагал прямиком к парню, намереваясь высказать все, что у трезвого на уме.
– Слышь, ты свои очки сними, они тебе не идут. Рембо, б***ть! Х**и ты молчишь, п***р?! – Пробежавшись взглядом, он продолжил давать советы: – И патлы свои отрежь. А то я отрежу, б***ть, вырядился, н***й – в кожанке и черных очках. Рембо возомнил себя? Будь мы в другом месте, от*****л бы тебя как н***й делать.
Стоявшие в очереди исподлобья стреляли глазками, как бы не стараясь замечать разгорающегося конфликта. Но братаны только обрадовались веселью и во все глаза таращились на цирк уродов, перебрасываясь ехидными замечаниями. Парень же не проронил ни слова, что пацаны посчитали за слабость.
– ...Ты меня понял? Еще раз увижу тебя в очках, и...
Молниеносный удар локтем в левую скулу, похоже, не успел рассмотреть никто. Еще в полете к бетонному полу веселенький потерял сознание, а когда упал, самые глазастые смогли рассмотреть кровь, растекающуюся из-под головы. Поднялась небольшая паника среди женщин и кто-то уже побежал к охранникам, указывая на темный угол.
Братаны как один заулюлюкали, но на Н смотрели уже по-другому. Парень же как ни в чем не бывало встал обратно на свое место, так и не проронив ни слова.
– Фараоны, – скривился Леха.
– Руки за спину, лицом к стене, – подбежал самый резвый охранник.
Скривив губы, Н устало выполнил приказ, словно ему это было уже не впервой. Однако второй, клизмообразный охранник подозвал напарника:
– Он не поднимается.
– Что здесь случилось?
Пацаны, всем духом уже вставшие на сторону Н, разом начали:
– Да это он сам!
– Споткнулся! Сам он!
– Да вы посмотрите на него! Он бухой же!
– Да, да! Бухой он! Штын стоит какой!
Парня это развеселило и он посмеялся, хотя и не представлял, как собирается выпутываться из щекотливой ситуации.
– Да как он сам упал-то! Я видел, как эти двое разговаривали! – не унимался охранник. – О чем вы разговаривали?
– Я с ним не разговаривал.
– Так. Палыч, что с ним? Да че ты его поднимаешь! Он же без сознания! По щекам побей!
Перевернув на спину женщины принялись отворачиваться. Перекошенная вывихнутая челюсть, кровь, сочащаяся из рассеченной об бетон правой брови могли вызвать тошноту даже у мужчин.
Между тем третий охранник взял под локоть Н и увел за собой, о чем-то тихо беседуя.
– Эй! Ты как, мужик?
Тот что-то промычал и снова отрубился.
– Твою мать! Палыч, вызывай ментов и скорую!
– Ага, давай только этого отведем на скамейку.
– Раз-два, подняли!
Пацаны первый раз видели, чтобы кто-то отправил в нокаут одним ударом, который никто из пятерых братух не заметил. А ведь мужик до сих пор не приходил в сознание. И кто отправил? Патлатый п***р! На всех это произвело впечатление. Купив билеты, пацаны вышли из здания вокзала и направились в сторону остановки в полном молчании, совершенно позабыв о недавних планах. Лишь Вован, немного отстав, достал из кармана нераскрытую пачку сигарет и познакомил ее с темным зёвом урны.
– Вован, тормоз, че отстал?
– Иду я, иду...
Близился рассвет. Сумрак постепенно редел, прокладывая путь свету. Горизонт уже окрасился в яркие тона и солнце вот-вот должно было залить животворящим светом собеседников на скамейке.
– И че с тем мужиком?
– Да ничего особенного. Отделался сломанной и вывихнутой челюстью, рассеченной бровью, сотрясением мозга и небольшим штрафом в полторы тысячи рублей.
– Штрафом? За что?
– За нетрезвое состояние в общественном месте.
– Мд-а... Поставлен удар у парня, ладно. Может даже и в качалку ходил. Но почему ты рассказываешь мне все это...
Неожиданно Кабана перебил собеседник:
– Хочешь услышать окончание первой истории?
– Это про того успешного пацана? Хочу.
– На чем мы там...
Измученная тяготами жизни красивая женщина вытирала слезы, приподняв очки.
– ...Виталина Олеговна, неужели ничего нельзя сделать?.. Операция, или лечение? Пересадка?
– К сожалению, это невозможно. Мы можем лишь замедлить процесс. Купировать его, не дав разрастись.
– Ну давайте сделаем хоть что-нибудь...
Расписав дорогостоящее лечение заботливой матери пациента, Виталина зашла в кабинет, устало рухнув на стул. Случай был неординарным. Никто, даже самые опытнейшие доктора наук, смотревшие парня, не встречались с подобным. Павлухин, доктор наук, даже назвал это синдромом "термоядерной реакции". Поступивший в конце августа довольно симпатичный парень удивил всех. Сетчатка в его глазах была выедена, словно мороженое маленькой ложечкой. Причем центральный хореоретинит задел в большей степени правый глаз, перейдя с желтого пятна на большую часть периферии. Левый же глаз остался лишь с боковым, периферийным зрением. Однако то, что у Н правый глаз больше не видел и осталось лишь боковое зрение левого глаза – еще не самое страшное. У паренька наблюдалась ярко выраженная светобоязнь в связи с отсутствием реакции зрачка на свет. Атрофированные мышцы отказывались сужаться, отчего Н испытывал невыносимую режущую боль в глазах даже от света обычной лампочки на потолке. Радужка сползала, словно золотистый тягучий мед с переполненного стакана, постепенно исчезая, что не радовало ни врачей, ни родителей. При всем при этом неизвестная причина столь страшных изменений в глазах ставила в тупик всех квалифицированных врачей, недоумевая над пациентом. Не получая никаких травм, не контактируя с зараженными туберкулезом, с отрицательными анализами на ВИЧ, сифилис, ПЦР и гепатиты, в августе 2012 года Н проснулся и заметил разрастающую "марлю" перед глазами, сквозь которую не проникал даже свет. С каждым днем она увеличивалась, пока родители не отвели его к врачу. Кровотечение, по неизвестной причине начавшееся в центре сетчатки, так называемой макуле, сильно мешало видеть по началу. И только когда кровь рассосалась, врачи узрели грубые склерозные изменения на сетчатке и стали расспрашивать родных. Оказалось, никто никогда в их родне не страдал подобными проблемами и пришлось наследственность исключить. Оставалось лишь развести руками и надеяться на медицину будущего. Возможны выращивание сетчатки из стволовых клеток и пересадка сетчатки. Это все, конечно, осуществимо, но настолько дорого и далеко во времени... Операция же, направленная на избавление от светобоязни лишь навредит. Да, светобоязнь исчезнет, словно никогда и не было, но купированная термоядерная реакция начнет атаковать глаза там, где еще не побывала и даже возможно перейдет на глазные нервы. Станет только хуже.
– И за что жизнь наказала такого молодого парня? – произнесла вслух миловидной внешности Афанасьева Виталина Олеговна. – Что ж, остается только обычное лечение и укольчики... – устало вздохнув, она нацелилась ручкой в список назначений пациента.
Август, год спустя.
Какая молодая девушка откажется от сладкого? Верно, почти никто из представительниц косметички и кружевных трусиков не откажет себе в удовольствии полакомиться вкусняшками. Ключевое слово здесь – "почти". Мария недаром десять месяцев изводила себя на тренажерах в зале, отказывая себе во всем, балуя сладеньким свой подтянутый животик лишь один раз в неделю. Спустя суровую сибирскую зиму, девушка была готова к лету. Теперь постоянно ловить на себе взгляды мужчин в маршрутках, парках и улицах стало чем-то обыденным. А сколько похотливых предложений поступало в ее адрес просто не счесть. Присев на скамейку в парке Гагарина, Маша принялась дожидаться друзей. Сегодня решили собраться первый раз за месяц, что случалось очень редко – обычно собирались намного чаще. Наконец, спустя десяток минут к скамейке подбежали Ирка со Светкой и Виталька с каким-то парнем. Обнявшись с девчонками и поздоровавшись с Виталием, они познакомили Машу с Ванькой. Парень оказался не сильно высок, примерно 180 см, зато атлетическая фигура и прямая осанка заставляли задерживать на нем взгляд.
– Машка, знакомься, это Ванька, мы о нем тебе рассказывали.
Парень протянул руку для рукопожатия и лучезарно улыбнулся:
– Привет, красавица.
Недаром говорят – женщины любят ушами. И даже самой страшной и захудалой тетке приятно будет услышать что-либо подобное в ответ, даже если это неправда. Маша цену себе знала и тоже протянула руку, хотя и сильно удивилась, когда вместо рукопожатия он поцеловал ее. И его горячие и сухие ладони не собирались отпускать ее руку.
– П-приятно познакомиться...
Раскрасневшись, девчонка начала запинаться, а друзья расхохотались.
– Не обращай внимания, Ванька всегда такой!
Посмеявшись, они впятером пошли на квартиру к Ире. Сегодня они решили отметить встречу и заодно совместить приятное с полезным. Конечно же, речь шла о выпивке.
...Многое изменилось за прошедший год. Раньше Ваня не знал, куда девать свободное время и тратил его на компьютерные игры. В былые времена он и не представлял, что обладал двумя бриллиантами – серебристо-зелеными глазками. Причем эти драгоценные камни достались ему просто так, от материнской любви. Он не потратил на них ни секунды лишнего времени и ни копейки личных средств. Они просто были. Потеряв нормальное зрение, он осознал, чем обладал до этого. И то, что он не ценил в полной мере. К сожалению, мы осознаем ценность чего-либо только с его утратой. В обычном случае человек учится на ошибках, но в этом ... исправить оплошность было невозможно. Однако нет худа без добра. Да, он потерял зрение. Но и приобрел кое-что. Ценность того, что появилось у него сложно измерить, но опровергнуть полезность просто невозможно – непрошибаемую уверенность в себе и своих силах. И, может к счастью, а может и к сожалению, комплекс неполноценности. Он не убегал от правды и признавал – он не такой, как все и больше никогда не станет нормальным. Именно эта мысль придавала ему силы тогда, когда он не мог что-либо сделать. Для него это был вызов, а зная свою твердолобость, молодой парень готов был расшибиться, но сделать то, что пожелал.
Часто на него накатывалась невероятная тоска и депрессия, когда Ваня вспоминал о прошлом. В 8 классе он взял в руки карандаш и влюбился в рисование. Так и творил до болезни, работая над рисунками неделями напролет.
А книги? С раннего детства отца заменял старший брат, на которого Ваня смотрел с восхищением и благоговением. Именно от брата он влюбился в книги и читал их всю свою жизнь. Разного покрова обложки, оплетающие любимую книгу. То самое счастливое чувство, когда первый раз открываешь свежую рукопись, и переплет похрустывает чарующими звуками будущих приключений. Эти шершавые, пахнущие библиотекой и древесиной страницы, на которых изложены целые судьбы героев, миров и вселенных... Все это в одночасье исчезло, даже не попрощавшись, как исчезает любимая женщина, не махнув на прощание платком. Вся жизнь рухнула в пропасть забытого прошлого, намереваясь остаться там и напоминать о себе лишь в редкие часы горьких воспоминаний и мокрой подушки.
Именно тогда он и понял, что терять больше уже нечего и как-то незаметно за год повзрослел и приобрел некий внутренний стержень. Можно даже назвать это Силой. Силой во всем. В нем сидела одна единственная мысль – доказать всем, что даже калека может быть духовно сильнее здоровых людей. Доказать всем, что упавший в бездну прямиком в липкие щупальца Иркаллы не обречен, а ему всего лишь предоставлен другой шанс показать себя. Доказать, что он может все, главное – захотеть. Доказать всем. А самое главное – себе.
Так, робость перед слабым полом как-то незаметно исчезла. Ваня перестал воспринимать девушек как нечто недосягаемое. Он знал – максимум, что он может услышать от девушки, это "нет". Девчонок много, уверенности хоть отбавляй и его понесло... Изменилось слишком много, чтобы близкие и одноклассники при встрече сказали "ты совсем не изменился". Если раньше он был забитым, то теперь душа его вышла наружу и из стеснительного парня он превратился в уверенного мужчину с необычным чувством юмора. Жестокое настоящее изменило его отношение ко всем аспектам его жизни без исключения.
