Текст книги "Соблазнитель"
Автор книги: Мэдлин Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 5
На другой день Жанетта слегла в постель, подкошенная приступом мигрени, и оставшейся без присмотра Диане вздумалось почитать книгу, уединившись в саду. Щебетали птички, гудели шмели, ласковый ветерок трепал ее локоны, солнышко, выглядывавшее то и дело из-за пушистых облаков, пекло ей макушку.
Но не успела она прочитать и двух страниц книги, которую взяла в библиотеке, как почувствовала, что кто-то наблюдает за ней из-за раскидистых розовых кустов. Она подняла голову и увидела Дэниела. Он подошел к ней и спросил:
– Вы читаете ради удовольствия или же от скуки?
– Я хочу расширить свой кругозор, – ответила она, потупив взор.
– Сегодня выдался на редкость погожий денек, – сказал Дэниел. – Почему бы нам не совершить прогулку в открытом экипаже по Парижу? Так мы совместим приятное с полезным.
– Увы, месье, мои новые платья еще не доставили из мастерской, поэтому я вынуждена отказаться, – пролепетала Диана.
Он забрал у нее книгу и возразил:
– Для прогулки в двуколке не нужно одеваться как принцесса.
Диана вздохнула и, встав со скамейки, пошла вместе с ним в дом, испытывая смутную тревогу. Роскошный кабриолет ожидал их у парадного входа, и они отправились на прогулку по городу. Близость Дэниела вселяла в Диану уже знакомое ей чувство раскованности, но она держала себя в руках, намеренная заставить его ответить на все терзавшие ее вопросы. Дэниел делал вид, что любуется весенними улицами, но Диану это не смущало.
– Как вы нашли меня, месье Сент-Джон? – спросила она.
– Я заметил вас из окна дома, – не глядя на нее, ответил он, – и подумал, что вы изнываете от одиночества.
– Я подразумевала вовсе не это! Мне важно знать, как я вообще стала вашей подопечной. Кто назначил вас моим опекуном?
– К вашему сведению, никто, – обернувшись, ответил он.
– Объясните! – потребовала Диана.
– Дело в том, что я знал вашего отца. Однажды он прислал мне письмо, в котором просил присмотреть за вами, пока он будет в отъезде. Вот так и произошла наша встреча.
– Но в ту пору вы были еще очень молоды!
– Да, но это не мешало мне серьезно заниматься торговлей и вообще быть ответственным человеком, – сказал Дэниел. – Впрочем, я всегда подозревал, что ваш отец обратился ко мне просто потому, что я тогда находился в Лондоне и был не слишком обременен делами.
Такое начало заинтриговало Диану, и она спросила:
– Но почему отец не поручил заботу обо мне родственникам?
– По-моему, он с ними поссорился, а ваша мама скончалась, – с печальным вздохом ответил Дэниел.
Теперь картина стала проясняться. Диана смутно помнила своего отца, жгучего брюнета с голубыми глазами. Мать же она вообще не помнила, но ей часто вспоминалась одна пожилая дама, хотя та и не приходилась ей бабушкой.
– И что же помешало вам вернуть меня отцу? – спросила она.
– Война, – помрачнев, сказал Дэниел. – Я отдал вас на время одним пожилым супругам, но потом, так и не дождавшись весточки от вашего отца, принял другое решение...
Сообразив, что она круглая сирота, Диана оцепенела.
В одно мгновение рухнули все ее заветные надежды. Коль скоро в Англии ей некого разыскивать, то незачем и возвращаться туда. Сердце Дианы сковала тоска, смертельно побледнев, она спросила:
– А как звали моего отца?
– Джонатан.
– А чем он занимался?
– Он был судовладельцем.
– А где мы с ним жили?
– У вас был свой дом, но потом его продали с торгов за долги, в которые ваш отец залез незадолго перед своим исчезновением.
На глазах Дианы навернулись крупные слезы, в горле застрял горячий ком, а грудь сдавил железный обруч. Уж лучше бы она осталась в своей каморке, а не раскатывала по Парижу в роскошном кабриолете с Дэниелом Сент-Джоном.
Тоска становилась невыносимой, будущее представлялось ей бездонной пропастью. Диана заскрежетала зубами от отчаяния и глухо разрыдалась. Дэниел обнял ее за плечи и привлек к себе. Она уткнулась лицом в его шерстяной сюртук и дала волю слезам.
Ему не следовало говорить ей горькую правду. Нужно было выдумать изощренную небылицу и оставить ей надежду когда-нибудь найти своих родных и близких. Пусть бы разыскивала их в самых невероятных местах бесконечно долго и, разумеется, безуспешно, зато продолжала бы утешаться мечтой о встрече с ними.
Прочитав мольбу в ее серьезном и честном взгляде, Дэниел не посмел ей солгать и рассказал почти правдивую историю, исказив только одну ее часть. О многом же он вообще счел нужным умолчать, чтобы не разбить хрупкое девичье сердце.
Она продолжала рыдать, орошая слезами грубую ткань его одежды, и в душе Дэниела воскресла боль от пережитой когда-то им самим семейной трагедии. В детстве он тоже познал одиночество и вынес немало страданий, борясь за место под солнцем в этом суровом и безжалостном мире. С годами воспоминания о пережитых невзгодах стерлись, однако порой старые сердечные раны давали о себе знать. Своим исцелением он в значительной мере был обязан Жанетте. Вспомнив о сестре, Дэниел снова пожалел, что не ввел Диану в заблуждение и лишил ее остатков иллюзий относительно будущего. Пусть бы лучше она пребывала еще какое-то время в неведении об их злосчастной судьбе.
Рыдания девушки постепенно стихли, она выпрямилась. Застывшая на ее бархатистой коже слезинка вызвала у него прилив сочувствия и нежности. Ему вспомнился вчерашний эпизод в примерочной, и воображение услужливо развило сцену у зеркала и нарисовало ее продолжение, в котором фиолетовое платье медленно сползло по обнаженному телу Дианы и она, переступив через него, выпятила грудь и раскрыла рот в ожидании его поцелуя.
Сам того не осознавая, Дэниел склонил голову и, слизнув кончиком языка слезу, чмокнул ее в розовую щечку.
В глазах Дианы он прочитал испуг и любопытство, поцелуй смутил и насторожил ее, словно она почувствовала в нем нечто большее, чем желание утешить и успокоить ее.
Еще мгновение, и он поцеловал бы ее в дрожащие пухлые губы. Но внезапно лошадь испуганно заржала и встала словно вкопанная, едва не сбив зазевавшегося пешехода. Дэниел очнулся от наваждения, мысленно чертыхнулся, проклиная несвоевременное вожделение, и сказал, протягивая Диане носовой платок:
– Вытрите слезы! Пожалуй, прогулку нам лучше продолжить пешком, так вы быстрее успокоитесь.
Этот жест внимания и трогательной заботы смягчил ее испуг и легкое нервное потрясение. Диана, облегченно улыбнувшись, прильнула головой к его плечу. Он помог ей выбраться из кабриолета, она взяла его под руку и преисполнилась светлой радостью, граничащей с безудержным восторгом. Чутье подсказывало ей, что в их отношениях происходит кардинальная перемена, которая вот-вот изменит ее дальнейшую судьбу.
Впервые она почувствовала это у модистки, наблюдая в зеркале необычное выражение лица Дэниела. Дрожь, пробежавшая тогда по ее спине, была не случайной, – словно рябь на зеркальной поверхности реки, она предвещала надвигающуюся бурю. Умелый художник отобразил бы такую деталь на листе одним лишь мазком акварели, но общий тон картины тотчас же переменился бы и заставил внимательного созерцателя насторожиться.
Сумеет ли Дэниел Сент-Джон развеять все ее сомнения и сделать ее жизнь спокойной и безоблачной?
В этот ясный день в парке было много посетителей, одни из них степенно прогуливались по аллеям, другие отдыхали в беседках и на скамейках. Судя по блаженным улыбкам на лицах парижан, их всех радовало стремительное наступление весны.
– Признайтесь, Дэниел, ведь никакой мигрени у Жанетты нет? – немного осмелев, спросила Диана. – И в саду возле вашего дома вы набрели на меня вовсе не случайно. Вы все это подстроили, чтобы спровоцировать меня на откровенный разговор.
– Рано или поздно он все равно бы состоялся. Любой человек на вашем месте захотел бы узнать ответы на мучающие его вопросы. Мне следовало рассказать вам обо всем раньше, но я не решался, не желая вас огорчать: ведь вы так долго мечтали отправиться в Англию и найти там свои родовые корни.
– Я все равно поеду туда, ведь я англичанка! – сказала она и надолго замолчала, погрузившись в нахлынувшие воспоминания.
– Взгляните-ка на ту лужайку, Диана! – воскликнул ее спутник. – Сегодня в парк пожаловал сам король со своей свитой. А с ним и герцог Веллингтон в сопровождении прекрасных дам. Я представлю вас им как свою кузину. Улыбайтесь!
Диана вымучила жалкое подобие улыбки, чувствуя себя нищенкой в окружении надменных аристократов. Едва скользнув по ней высокомерным взглядом, знатные вельможи возобновляли прерванный разговор. Элегантные молодые красавицы в роскошных платьях улыбались Дэниелу и заводили с ним непринужденную светскую беседу. Диане почему-то вспомнились вдруг эротические картинки из красной книжицы, и воображение нарисовало ей Дэниела, совершающего с этими дамами греховные деяния. А потом на один мимолетный миг она представила за этим занятием себя в его объятиях.
Внутренний жар охватил все ее тело, лицо запылало от стыдливого румянца, ей отчетливо вспомнились прикосновения к ее нежной коже его пальцев, потом – поцелуй в щечку, и все закружилось у нее перед глазами...
– Диана! – окликнула ее молодая красивая дама в розовом шерстяном платье, которую сопровождал солидный светловолосый джентльмен. – Диана! Ты не узнала меня? Ведь это же я, Марго!
Диана пригляделась к ней получше и наконец-то узнала свою школьную подругу. Марго обняла ее и спросила:
– Неужели тебя забрал к себе из интерната Дьявол во плоти?
Диана пожала плечами:
– Да, пока я живу в его парижском доме. Но в скором времени мы уедем в Англию, где я буду работать гувернанткой.
– Пресвятая Матерь Божья! На что ты себя обрекаешь? Это же сущий ад! – испуганно воскликнула Марго.
Диана окинула подругу оценивающим взглядом и поняла, что та процветает. Разодетая в пух и прах, Марго выглядела многоопытной светской львицей и прекрасно вписывалась в свое новое окружение. Было несколько странно слышать от нее такие слова: ведь она тоже устроилась после интерната гувернанткой.
– Глядя на тебя, – заметила Диана, – не скажешь, что ты попала в ад.
Марго кокетливо поправила на голове шляпку и проворковала:
– Мне повезло, месье Джонсон оказался добропорядочным и щедрым джентльменом. Он купил мне уютный домик в Париже, где я останавливаюсь, когда мы приезжаем во Францию.
– Выходит, не исключено, что мы снова встретимся когда-нибудь в Англии? – спросила Диана ради поддержания беседы.
– Конечно! Только зачем же так долго ждать, приезжай ко мне сегодня же после обеда. Поболтаем, вспомним своих школьных подруг, – сказала Марго, поправляя жемчужное ожерелье.
– Наверное, в Париже у тебя много друзей? – спросила Диана, лелея надежду, что ей удастся встретить среди ее знакомых кого-то, кто что-то знает о погибшем в войну судовладельце Джонатане Албрете. Те скудные сведения о нем, которые она почерпнула из рассказа Дэниела, не могли ее удовлетворить.
– Естественно, – пожав плечами, сказала Марго. – Ведь Париж теперь просто наводнен англичанами. Могу тебя с кем-то из них познакомить, разумеется, не сегодня, в другой раз, когда я устрою очередную вечеринку для самых близких знакомых. – Она многозначительно подмигнула и улыбнулась Диане, совсем как одна из блудниц, изображенных в красной книжице.
– Чудесно! – образованно воскликнула Диана, подумав, что, даже если ей не удастся ничего разузнать о своем отце, новые знакомые смогут дать ей какую-нибудь полезную зацепку для поисков ее родовых корней в Англии.
– Я помню, как боялась твоего опекуна, когда он приезжал к нам в школу. А сейчас от одного только его взгляда у меня сладко замирает сердце, – прошептала Марго и хихикнула.
Заметив, как заблестели у нее глазки, месье Джонсон извинился перед Дианой и Дэниелом, взял свою пассию под локоток и увлек ее прочь, подальше от греха.
– Вас обрадовала встреча с вашей школьной подружкой? – спросил у Дианы Дэниел, когда они возвращались к экипажу.
– Да, чрезвычайно! – с чувством воскликнула Диана. – Она так похорошела! А какие роскошные на ней жемчуга! Месье Джонсон очень щедр с ней, хотя они и не женаты. Странно, не правда ли? Любопытно, чем это объясняется?..
– Советую поговорить об этом с Жанеттой, – уклончиво промолвил Дэниел, пряча ухмылку.
Диана так не считала, она была убеждена, что мужчина лучше знает причину поразительного великодушия покровителя ее школьной подруги. Помолчав, она снова вернулась к этой теме:
– Мне показалось, что он увлечен ею. Так отчего же тогда он на ней не женится?
– Возможно, у него уже есть жена, – хмыкнув, ответил Дэниел. – Но она равнодушна к нему. Не исключено также, что он помолвлен. Да мало ли может быть разных обстоятельств, препятствующих его женитьбе на ней! Главное, что они оба вполне довольны своими отношениями.
Диане вспомнилось, как пылко поглядывали на самого Сент-Джона великосветские дамы, встретившиеся им во время променада, и подумалось, что одна из них наверняка его Марго.
– А у вас, месье Дэниел, случайно, нет больной супруги? – выпалила она, не совладав с любопытством.
– Хотя ваш вопрос и нельзя назвать пристойным, я отвечу: нет; жены у меня нет, ни больной, ни здоровой, – сказал он.
– Вам просто не встретилась женщина, достойная быть вашей супругой, – сказала Диана, садясь в кабриолет.
Дэниел пристально посмотрел на нее и с горькой усмешкой возразил:
– Скорее я не считаю себя достойным роли супруга. Отказываясь жениться, я тем самым избавляю какую-то женщину от бесчисленных бед.
Глава 6
Новый гардероб для Дианы был наконец-то доставлен, и тотчас же начали приходить письма с приглашениями на рауты, балы и званые обеды.
Стоило только ей появиться в свете в новом роскошном платье, как подруги Жанетты перестали смотреть на нее как на ребенка и стали более откровенными в разговорах. Однажды Дэниел пригласил ее на променад в парк Тюильри, и все джентльмены делали ей комплименты, а дамы рассматривали ее в лорнет.
Лишь один Дэниел абсолютно не изменил к ней своего отношения. Он по-прежнему был с ней предупредителен и вежлив, но особой нежности в связи с ее новым обликом не проявлял, словно между ними и не возникало никакой интимности и доверительности, как будто он вовсе не утешал ее однажды во время прогулки в кабриолете и не целовал в щечку. И порой Диана даже сожалела, что расплела косички и сняла школьные мешковатые платья.
Несмотря на новый статус, Диана чувствовала себя в свете белой вороной, поэтому обрадовалась, получив письмо от Марго. Надев желтое муслиновое платье, она спустилась в гостиную, собираясь осведомить Жанетту о своих планах на этот день. В комнате она застала не только хозяйку дома, но и ее брата; судя по напряженным лицам обоих, они о чем-то спорили.
– Ты чудесно выглядишь сегодня! – воскликнула Жанетта, окинув ее внимательным взглядом. – Не правда ли, она прекрасна, Дэниел?
Стоявший возле окна Дэниел обернулся и хмуро пробурчал:
– Да, вид у нее действительно цветущий.
– Сегодня мне хотелось бы остаться дома, Диана! – сказала Жанетта. – Я так измучилась за минувшую неделю, что мне нужно отдохнуть. Ты не возражаешь?
– Ничуть! Кстати, я приглашена в гости к своей школьной подруге, она живет неподалеку, так что я прогуляюсь до ее дома пешком, – ответила Диана. – Сегодня такая чудесная погода.
– Вы собираетесь проведать Марго? – встревоженно спросил Дэниел. – По-моему, вам не следует этого делать.
Это было сказано таким непререкаемым тоном, что Диана вздрогнула и не сразу сообразила, как ей лучше ответить. Однако она, в конце концов, стряхнула легкую оторопь и не менее твердо промолвила:
– Благодарю вас за совет, месье, но мы с Марго будем говорить не о политике, а о своих школьных годах. Я, кажется, помешала вашей беседе. Пожалуй, будет лучше, если я отправлюсь к ней сейчас же и вернусь через несколько часов.
– И вовсе вы нам не помешали, – заверил ее Дэниел, смягчив тон. – Между прочим, разговор шел о вас! Вечером я еду в оперу, и вы должны сопровождать меня. Будьте добры вернуться от вашей подруги заблаговременно, чтобы успеть переодеться. И коль скоро вы намерены отправиться к мадемуазель Марго пешком, то возьмите с собой сопровождающего.
Жанетта испуганно замерла в кресле, а Диана поспешила покинуть гостиную, где была встречена столь неприветливо. В то, что разговор действительно шел о ней, ей не верилось, поскольку важной персоной, достойной обсуждения, она себя не считала. Напротив, сердитый тон Дэниела навел ее на мысль, что она так ему надоела, что стала вызывать у него раздражение. Вот и в оперу он ее не пригласил, а приказал ей пойти туда с ним.
Толпы народа, заполнившие Пале-Рояль, действовали месье Гюставу Дюпре на нервы, и без того расшатанные превратностями судьбы и ночными бдениями за письменным столом в кабинете. Избалованный затишьем, воцарившимся в парке в годы войны в связи с заметным сокращением населения Парижа, он уже не мог примириться с наводнившими город солдатами оккупационных войск, с утра до позднего вечера бесцельно фланирующими по улочкам и скверам и горланящими похабные песни. В равной мере его бесили и демобилизованные соотечественники, и британские гвардейцы, и прусские служаки. В ясный весенний день эта бесцеремонная разношерстная публика заполонила примыкающие к парку классические аркады, летние кафе и скамейки на аллеях.
Вот почему старый ученый был приятно удивлен, обнаружив укромный уголок, откуда можно было спокойно созерцать прогуливающихся по дорожкам прекрасных дам, и наслаждаться при этом относительной тишиной. Правда, на одной из скамеек уже сидел какой-то мужчина и читал книгу.
Присев на каменную тумбу, нагретую солнцем, Гюстав положил руки на трость, сжал ее коленями и блаженно зажмурился. Он проделывал эту процедуру регулярно, будучи уверен, что солнечные ванны улучшают память и вообще работу мозга.
Сегодня же ему вдобавок хотелось немного успокоиться. Ведь грядущей ночью, еще до наступления рассвета, ему предстояло узнать, был ли он прав в отношении купленного у Сент-Джона манускрипта и произойдут ли в его жизни кардинальные перемены.
На аллее появились две молодые дамы. В ожидании, что они сядут где-то рядом, его сердце затрепетало. Но, к его огорчению, дамам что-то не понравилось, и они пошли в обратном направлении.
Гюстав решил, что их отпугнуло что-то в его костюме, и поспешил убедиться, застегнута ли у него ширинка.
– У вас все в порядке, месье Дюпре, их напугал я! – отложив в сторону книгу, промолвил господин с соседней скамьи.
Приглядевшись к нему, Дюпре решил, что его сальные космы и длинные старомодные усы действительно могли произвести отталкивающее впечатление на чувствительных дамочек. А когда этот неприятный субъект осклабился, обнажив гнилые желтые зубы, Гюстав распознал в нем негодяя, рядом с которым порядочные французы брезговали даже находиться, и встал, чтобы уйти.
– Не уподобляйтесь этим гнусным лицемерам, Дюпре! – рявкнул его мерзкий сосед. – Пытаться унизить меня просто глупо.
Месье Дюпре оцепенел и затравленно огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то из его знакомых увидит, что он разговаривает с изгоем, отвергнутым парижским обществом.
– Неужели вы даже не поприветствуете меня, старина? Неужели мы с вами не перекинемся словечком-другим о добрых старых временах? – не унимался отвратительный предатель.
– Я не здороваюсь с изменниками! – пробурчал Гюстав.
– А я гляжу, вы стали теперь еще и знатоком человеческих душ! Очевидно, придумали какой-нибудь математический способ отделения зерен от плевел вопреки отсутствию очевидных различий между ними, – съязвил субъект.
– Оставьте меня в покое! – повысил голос ученый. – Я не желаю с вами общаться, Эркюль! Общеизвестно, что вы продавали наши секреты англичанам, и поэтому теперь все вас презирают. Даже высокомерные британцы глядят на вас свысока, им тоже претит общение с мерзавцем, предавшим свою родину.
– Наполеон свихнулся, Гюстав! – возразил Эркюль. – Он готов был погубить Францию ради утоления своей жажды власти. Успехи вскружили ему голову, он даже согласился стать императором! Этот самодовольный выскочка потерял ощущение реальности. Нами правил умалишенный!
– Значит, вы теперь стали врачом-психиатром? – хмыкнув, ехидно пробурчал Дюпре.
– Я солдат, который временно ослеп от слишком яркого ореола своего кумира и слишком поздно прозрел. Но я ни о чем не жалею и, уверяю вас, непременно найду себе достойное применение на своей родине.
– Да как вы смеете намекать, что действовали столь позорным образом исключительно в интересах Франции, стремясь освободить ее от тирании! – в гневе вскричал Дюпре. – Вы рассчитывали, что благодарные англичане окажут вам после войны всяческие почести и ответные услуги. Какой же вы глупец! И как только вы осмелились остаться в Париже, где все знают, что вы представляете собой на самом деле?!
– Вот именно потому-то я и не покинул Париж! – пылко ответил ему Эркюль. – Я надеюсь разыскать того мерзавца, который меня предал. Ведь я был связан лишь с одним полковником, погибшим в бою под Ватерлоо.
Гюстав в сердцах стукнул о землю тростью и сказал:
– Прощайте, Эркюль. И при нашей следующей встрече не ждите от меня приветствий.
– Вы не здоровались со мной на протяжении всех двадцати четырех лет нашего знакомства, поэтому я на вас не обижаюсь.
Гюстав повернулся к нему спиной и решительно пошел прочь. Эркюль расхохотался и бросил ему вдогонку странный вопрос:
– Я забыл спросить у вас, Дюпре, успешно ли пополняется ваша знаменитая библиотека?
По спине Гюстава пробежал озноб, и он ускорил шаг.
Домик Марго, располагавшийся неподалеку от особняка Сент-Джона, был маленьким, но очень милым. Прекрасно выглядела сегодня в своем голубом платье и новом серебряном ожерелье и его хозяйка – всем своим видом она как бы подтверждала, что лучше пропускать наставления мадам Леблан мимо ушей и жить своим умом.
Потратив битый час на воспоминания о школьных годах, подруги отправились в близлежащий парк. Там уже выгуливала двух детишек знакомая Марго по имени Мария, служившая гувернанткой в семье высокопоставленного вельможи, обладавшего обширными связями в английских правительственных кругах.
Судя по бледному лицу Марии, легко было догадаться, что ей приходится не только присматривать за детьми, но и выполнять иную домашнюю работу. Диана усомнилась, что она может свободно встречаться с друзьями, как избалованная Марго, поскольку свободного времени у бедняжки наверняка не оставалось.
Расспросить свою новую знакомую относительно отца Диане в этот раз не удалось. Их разговор прервал бесцеремонный английский офицер, который с наглой ухмылкой обнял Марию за талию и что-то шепнул ей на ушко. Густо покраснев, она высвободилась и поспешно увела детей из парка. Офицер подмигнул оцепеневшим подругам, расхохотался и неспешно удалился в направлении других прогуливающихся по аллее дам.
Марго ловко разрядила обстановку, заведя разговор о женской моде и престижных салонах. Диана не преминула проявить осведомленность в этих вопросах и похвасталась своим новым гардеробом. Марго одобрила обновки, взяла ее под руку и увела из парка, сославшись на то, что ожидает гостей.
– Не волнуйся, хамов, подобных этому офицеру, среди моих друзей нет, – успокоила она Диану, когда подруги подошли к ее дому.
К своему смущению и удивлению, Диана заметила чуть поодаль экипаж Сент-Джона, сам Дэниел прогуливался взад и вперед по тротуару. Заметив дам, он приподнял шляпу и кивнул им.
– Как я вижу, твой кузен очень предупредителен, раз лично заехал за тобой. Жаль, что он поторопился, ему придется подождать, пока я представлю тебя своим друзьям.
Диана попыталась было протестовать, однако Марго и слышать ничего не желала. Холодно кивнув оторопевшему Дэниелу, она втолкнула Диану в дверь и захлопнула ее за собой.
Еще в прихожей Диана услышала веселые мужские голоса, доносившиеся из гостиной, и несколько оробела. Но Марго крепко взяла ее за руку и буквально втащила в комнату, где четверо молодых англичан о чем-то непринужденно болтали за бутылкой бургундского. Завидев дам, они повскакали с мест и галантно поклонились. Хозяйка дома представила всем им свою школьную подругу и усадила ее на кушетку возле окна.
Рядом с ней вскоре сел один из англичан, голубоглазый брат виконта по имени Верджил Дюклерк. Выяснилось, что в Париже он проездом, однако собирается посетить оперный театр и несколько музеев.
– Я не ищу здесь сомнительных приключений и чувственных наслаждений в отличие от многих моих соотечественников, которые заполонили поверженный Париж подобно кровожадным хищникам, учуявшим легкую добычу.
– В самом деле? – вскинув брови, воскликнула Диана. В окно ей было хорошо видно, как нервно потирает ладони Дэниел, прохаживаясь возле дома Марго, в который его не пригласили. Застоявшиеся лошади встряхивали гривами и всхрапывали, тщетно пытаясь отпугнуть слепней. Кучер дремал.
– Давно ли вы знакомы с Марго? – спохватившись, спросила у Верджила Диана.
– Всего несколько дней. Мы с ней познакомились в одной компании, разговорились, и она любезно пригласила меня к себе, – ответил месье Дюклерк.
– Догадываюсь, что она хотела познакомить вас со мной, – с улыбкой промолвила Диана, взглянув на Марго, которая раскраснелась и повеселела после бокала вина.
– Вполне возможно, – сказал Верджил, взглянув на Диану так, что ей вдруг стало душно.
Она пригубила вино и сказала, глядя в окно:
– В скором времени я отправлюсь в Лондон с намерением получить там место гувернантки. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Мне требуется совет англичанина, вращающегося в свете. Дело в том, что я разыскиваю одного человека.
– Как его зовут? Чем он занимается? – живо спросил Верджил.
– Его фамилия Албрет, он судовладелец, занимался морскими перевозками, но бесследно исчез во время войны...
– Он ваш родственник? Впрочем, это не имеет значения, поскольку я все равно о нем никогда не слышал. Рекомендую вам навести о нем справки в страховом обществе, в архиве должны были остаться какие-то записи...
Их разговор прервал влетевший в гостиную Сент-Джон. Его лицо пылало благородным гневом. Он подошел к Верджилу и с грозным видом спросил:
– Тебе уже сказали, что Диана – моя кузина?
– Разумеется, старина! Рад нашей встрече! Не думал увидеть тебя в Париже! – оправившись от потрясения, воскликнул месье Дюклерк. – Какими судьбами ты здесь?
– Я пришел за своей кузиной, – холодно обронил Дэниел. – Пошли, Диана! Нам надо поторапливаться.
– Мой кузен, очевидно, никак не привыкнет к тому, что я давно уже не школьница и могу решать сама, с кем проводить время. Не сердитесь на него, Верджил, – сказала Диана.
– Уверяю тебя, что он уж точно заметил, что ты выросла из школьных платьев, – язвительно вставил Дэниел.
– Надеюсь, что мы с вами увидимся в театре. Спасибо вам за полезный совет. До свидания, – сказала Диана и лишь после этого встала и пошла к выходу.
Дэниел задержался, чтобы поговорить о чем-то с Верджилом, и, догнав ее, сердито произнес:
– Прошу вас впредь так никогда не поступать!
– Как именно? Не посещать своих подруг? – спросила с невинным видом Диана.
– Не заставлять меня вас ждать! Вы забыли, что должны быть этим вечером со мной в оперном театре?
– Простите, месье Сент-Джон, это вы забыли, что меня туда никто не приглашал, – парировала Диана.
– Разве? – Он понимающе ухмыльнулся. – В таком случае я приглашаю вас сейчас.
Она вновь почувствовала себя куклой, с которой можно особенно не церемониться, и вспылила:
– Между прочим, вас тоже никто не приглашал в гости к Марго! Джентльмены не вламываются в чужие дома без приглашения.
Лицо Дэниела стало суровым. Он строго промолвил:
– Я счел необходимым войти туда, когда понял, что вас показывают молодым джентльменам как потенциальную содержанку. Вам вообще не следовало появляться в этом притоне, и я не мог не вмешаться. Видимо, моя сестра пока еще не все вам объяснила о нравах Парижа. Здесь мало быть только элегантной. Запомните, Диана, впредь не позволяйте Марго втягивать вас в свои сомнительные игры. И никогда не заставляйте меня ждать.
