Текст книги "Огненное сердце"
Автор книги: Мэделин Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 2
Видимо, слишком давно. Он с трудом узнал ее в яркой женщине, стоящей посреди роскошной гостиной. Непозволительно роскошной для дочери викария. Облегающее платье из красного шелка показалось ему безвкусным и вульгарным. Особенно если сравнивать его со скромным нарядом, в котором он видел Лотти в последний раз. Перед ним была не наивная девушка, а знойная красавица: синие глаза подернуты поволокой, локон цвета воронова крыла лежит на почти обнаженном плече. Лотти походила на хитрую лисицу в поисках добычи. На куртизанку.
Чарльз разглядывал ее немного дольше, чем было прилично, пауза вместила все пять долгих лет их разлуки. Женщина сцепила пальцы рук, прижав ладони к животу – детский жест, выдававший нервное состояние. Лотти не смогла избавиться от этой привычки.
– Я сочувствую тебе в связи с кончиной отца.
– А я сочувствую тебе, – в тон отозвался Чарльз.
Шарлотта заморгала и отвела взгляд:
– У меня не было выбора, Чарльз. Иного пути нет, когда отец умирает и оставляет дочь без средств к существованию…
Чарльз переступил с ноги на ногу, скрипнули новые сапоги, причинявшие ранее легкий дискомфорт, ставший в столь неловкой ситуации раздражающим.
– Ты могла выйти замуж.
Пышная грудь Лотти поднялась и опустилась, женщина принялась выкручивать пальцы.
– Не могла.
– Что ты говоришь, Лотти? – Он сделал несколько шагов к ней, ступив на толстый ковер. – Ты очаровательная, милая, мужчины всегда на тебя заглядывались. И ты не смогла найти мужа?
– Я не говорила, что не нашла.
– Если так, почему же ты не в браке?
Чарльз смешался, мысли нахлынули ледяным потоком.
Шарлотта усмехнулась, видя его явный испуг.
– Теперь ты понял?
О да, он понял. Лотти скомпрометировали.
Лотти, ту маленькую девочку, следовавшую за ним по пятам, пока он наконец не позволял ей принять участие в игре. Девочку, к которой он относился так же, как к родной младшей сестре – более слабой и беззащитной. Какой-то подлец посмел погубить ее репутацию.
– Кто он?
– Этого я тебе никогда не скажу. – Она резко повернулась и прошла в другой конец комнаты, подальше, но все же он успел заметить печаль в глазах.
Лотти еще любит того мужчину.
– Почему ты не обратилась ко мне за помощью? – настойчиво спросил он, подходя ближе.
Шарлотта взяла с полки бутылку с янтарной жидкостью.
– Если бы я и могла найти способ с тобой связаться, то никогда бы не стала просить милостыню.
Плеснув напиток в стакан, она протянула его Чарльзу.
Он взял и с удовольствием сделал большой глоток. Скотч. Отличный скотч.
– Это была бы не милостыня.
Женщина взглянула на него с удивлением:
– Да? А что же?
– Забота о твоем будущем.
Губы растянулись в печальной улыбке.
– Ты не обязан обо мне заботиться, Чарльз.
Он положил руку ей на плечо. Точно так он это делал, когда она была маленькой девочкой и нуждалась в утешении: когда ее котенок забрался слишком высоко на дерево и она не могла до него добраться, когда упала, поранила ногу и порвала платье. И в тот день, когда умерла ее мать. Он всегда был рядом.
Кроме того момента, когда она нуждалась в нем больше всего.
– Ты знаешь, я всегда относился к тебе, как к сестре. Всегда волновался, как о родном человеке.
– Но я не твоя сестра. – Лотти махнула рукой. – Ты заставляешь меня плакать.
И правда, нос ее покраснел. Она налила во второй стакан виски, подошла к креслу и села.
– Сначала я попробовала себя в опере. И у меня получалось, потом… стали поступать предложения.
Чарльз сел напротив и на слове «предложения» проглотил последний глоток виски.
– Первое время я их, разумеется, отвергала. – Лотти потянула штору и вгляделась в густую темноту. – Но расходы на такую жизнь значительно превышали доходы. Вскоре я сдалась.
Разглядывая дно бокала, Чарльз прислушивался к ощущениям загорающегося огня. Он спускался по горлу мимо сердца прямиком в желудок.
– Я никогда не представляла, что буду жить в такой роскоши. – Она окинула взглядом комнату.
Обстановка действительно впечатляла. Мебель темного дерева отполирована до блеска, стены затянуты красным шелком, на полу мягкие ковры.
– Ты намерена продолжать заниматься… этим?
Шарлотта склонилась к окну.
– Нет. По крайней мере, я надеюсь, что нет. Отчасти я потому тебя и позвала.
– Какого черта! Что ты там высматриваешь? – Чарльз встал и посмотрел на улицу за стеклом.
– Свой шанс. – Она лучезарно улыбнулась другу детства и наполнила его пустой бокал.
От неприятного предчувствия его кожу стало покалывать, будто иголками.
– Не знаю, что ты задумала, но предупреждаю сразу: я не намерен в этом участвовать.
Лотти мило наморщила носик и звонко рассмеялась, напомнив девочку из его детства.
– Ничего я не задумала. О, Чарльз, ты всегда умел меня рассмешить.
Она тряхнула головой, и один локон лег на полуобнаженную грудь.
– Я жду дочь графини. У девушки непростая жизненная ситуация, я должна научить ее искусству флирта.
Чарльз скептически скривился и проводил взглядом руку Лотти, подносящую бокал к его губам.
– Мне нужна помощь мужчины, девушке была бы полезна практика.
Внезапно она отвернулась, не прикоснувшись к напитку.
– Ты что-то недоговариваешь.
– Я так понимаю, напоить тебя не получится.
На ее лице появилось насмешливое выражение, которого он не видел раньше. Оно подходило скорее капризной любовнице, но не дочери викария. Чарльзу это не нравилось.
– Я полагал, ты хорошо меня знаешь.
– Очень хорошо. – Лотти опустила руку с бокалом. – Я жду дочь графа Вестикса.
Чарльз поднял бокал и отпил большую порцию виски.
Он думал о том, что Клуб путешественников распался именно из-за графа Вестикса. У отца были дневники членов клуба, он мог сам найти рубин, если бы не граф. И он, Чарльз, не оказался бы в унизительном положении из-за неспособности исполнить последнюю волю отца. Лотти прекрасно знала об этом и все же согласилась помочь одной из рода Вестикс.
– О, дорогой, отчего ты так покраснел?
– С чего ты взяла, что я буду помогать отпрыску дьявола?
– Молодая леди заслуживает сочувствия. Ее отец скончался несколько лет назад, потом пропал брат, а теперь мужчина, который за ней ухаживал с серьезными намерениями, увлекся другой.
Лотти один за другим подняла три пальца, будто желая усилить эффект сказанного. Следом появился еще и мизинец.
– К тому же каждая женщина заслуживает второго шанса.
Фраза была произнесена громко и отчетливо, давая понять, что Лотти говорит не только о дочери графа, но и о себе. Ей, конечно, известно, что, вызвав чувство вины, согласия добиться проще. Черт, она очень хорошо знает Чарльза.
– Только представь, – женщина выпрямилась и подалась вперед, – если одна графиня пожелала дать дочери образование, которое не получить ни в одном заведении, таких предложений может быть больше. Каждая мать хочет, чтобы дочь была желанна и удачно вышла замуж. Кто может научить тонкостям соблазнения лучше куртизанки? Я могла бы просвещать и замужних дам относительно удовольствий, которые можно и нужно получать в спальне.
– Довольно. Ради всех святых, давай прекратим разговор на столь интимную тему.
Он поставил бокал и заходил по комнате, чувствуя на себе тревожный взгляд Лотти. Помочь ей – значит предать доверие отца, а он и так не раз его подводил.
Но внезапно Чарльза посетила мысль, подтолкнувшая его к решению, и он уверенно вскинул голову. Если он поможет дочери Вестикса, она, возможно, из благодарности передаст ему дневники.
Заметив перемену в выражении лица герцога, Лотти выпрямилась и подалась вперед.
– Я буду тебе помогать, – кивнул Чарльз. – Но при одном условии.
Шарлотта вопросительно склонила голову набок.
– Ты накинешь шаль.
Глаза ее округлились, но она кивнула.
– Договорились. Ты вовремя принял решение, – добавила она, оглядев в очередной раз улицу. – Юная леди как раз прибыла.
Элеоноре предстояло сделать важный шаг в своей жизни, причем в одиночестве, без поддержки и защиты. Парик, маска и плащ были переданы лакею, а без них она чувствовала себя уязвимой. Теплый золотистый свет масляных ламп на стенах падал на закрытые двери гостиной. Тень от стоящей в углу арфы ползла по толстому брюссельскому ковру прямо к ней, будто чудище, готовое схватить за ногу.
На резном столике у кресла рядом с бюстом пышногрудой женщины предупредительно поставили рюмку хереса. Элеонора оценила внимание, но была уверена, что справится с нервами без помощи алкоголя. В конце концов, Мюрреи сильны духом.
Обе створки двери распахнулись, и появилась женщина с копной темных вьющихся волос, красный шелк платья облегал прекрасную фигуру, грудь была прикрыта накидкой из черного кружева. Выглядела она намного приличнее, чем ожидала Элеонора.
– Я Лотти.
Голос был приятным и мягким, как и черты лица – именно такие вызывают у остальных, не столь одаренных природой, женщин чувство собственной неполноценности. Неудивительно, что мужчины платят, чтобы провести с ней время. Элеонора кивнула и тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Она хотела сказать что-то приличествующее моменту, но не произнесла ни слова, увидев, что в комнату входит высокий молодой мужчина.
Лампы подсветили его темные волосы, позволив разглядеть пробивающуюся щетину на подбородке. Смуглая кожа подчеркивала синеву его лучистых глаз. Или он просто загорел, но возможно ли, чтобы он много время проводил на солнце? Так или иначе, нельзя не признать, что мужчина был удивительно хорош собой.
Элеонора совершенно растерялась при виде такого красавца и с трудом смогла заговорить:
– Мне не сказали, что на моих занятиях будет присутствовать мужчина.
– Дорогая, – улыбнулась ей Лотти и жестом предложила сесть, – как же вы научитесь правильно вести себя с мужчинами без мужского общества? Ваша матушка знает меня и доверяет. – Она повернулась к джентльмену и добавила: – А я доверяю ему.
Тот в свою очередь так спокойно посмотрел на Элеонору, что она мгновенно устыдилась возникших опасений.
– Как его имя? – спросила Элеонора со свойственной ей холодностью, которую в этой ситуации не так-то просто было сохранять. Внутри у нее все дрожало, как десерт-желе, а мышцы напряглись так, что заломило суставы. – Нас не представят?
– Я готов это сделать, сразу после вас, – бархатным голосом произнес мужчина.
Элеонора вскинула подбородок, не определив, стоит расценивать его слова как флирт или как бестактность. Она пришла сюда не для того, чтобы над ней подтрунивали.
– Вот и объяснение, по какой причине я решила воспользоваться его услугами.
Лотти улыбнулась, положила ладонь на предложенную ей руку и потянула к себе.
– Никогда не знаешь, что услышишь от мужчины. Благодаря ему в наших занятиях будет много неожиданностей. Уверяю вас, флиртовать со мной будет не так интересно, как с ним.
– Леди не должны позволять себе флиртовать.
Элеонора едва сдержалась и не отвела глаз, когда мужчина подошел ближе. Он возвышался над ней, позволяя лучше разглядеть широкие плечи, узкие бедра и обтянутые панталонами мускулистые ноги. Жар ударил девушке в голову, щеки загорелись, и она решительно выпрямила спину, надеясь достойно принять любой вызов, если таковой последует.
– Но позволяют, – с легким укором произнесла Лотти. – Конечно, это легкий флирт. Игра, где слова и знаки, которыми обмениваются двое, понятны в полной мере лишь им одним.
Разумеется, Лотти права. Легкий флирт, похожий на танец, использовала и она в общении с Хью. Даже дважды. И оба раза ощутила прилив головокружительного возбуждения. Не глупо ли было с ее стороны дважды поступить так опрометчиво? Сердце сжалось, как и всякий раз при воспоминании о редких моментах, проведенных наедине с Хью, лордом Ледси.
– Учеба пойдет быстрее, если вы будете честны со мной и с собой. – Лотти говорила спокойно и почти ласково. – Есть вещи, недопустимые для леди, и все же они это делают, и, замечу, весьма изящно. Надеюсь, вы согласитесь, что флирт можно включить в этот список.
Ладони у Элеоноры вспотели. Ей захотелось убежать прочь из этой комнаты на свежий воздух, стянуть перчатки и позволить прохладному ветру остудить горящую кожу. У нее не было желания сидеть в гостиной дома Лотти и слушать ее наставления, однако она Мюррей и не должна показывать, как ей страшно. Несмотря на ужасный металлический привкус во рту и бегущий по спине холод, вонзающийся иглами в позвоночник.
Она выдержит уроки, найдет себе мужа, а потом забудет об этом, словно ничего такого и не было в ее жизни.
Элеонора еще раз посмотрела на мужчину. Ах, неужели она действительно себе позволит? Все же он необыкновенно красив.
– Этот херес для вас. – Лотти указала на рюмку. – Если захотите успокоиться.
Искушение велико, но еще сильнее был страх ненароком коснуться мраморной груди бюста на резном столике.
– Благодарю, в этом нет нужды.
Лотти с улыбкой подняла обнаженные руки.
– Что ж, тогда начнем.
Глава 3
Дочь Вестикса оказалась красивее, чем ожидал Чарльз. Такие же, как у отца, огненно-рыжие волосы, но глаза светлее. Он не понял, голубые или зеленые, в тусклом свете было сложно разобрать. Открытое лицо, фарфоровая кожа, идеально прямая осанка – интересно, как у нее не затекают мышцы? Видно, что дочь графа Вестикса изо всех сил старается быть храброй, но ему отлично известно, что все Мюрреи в душе трусы. Что бы эта девушка о себе ни воображала, она такая же, как ее отец.
– Давайте начнем с момента знакомства.
Лотти отпустила руку Чарльза и дала знак начинать. Под тонкой кожей на шее леди Элеоноры обозначились напрягшиеся мышцы. Атмосфера стала еще более напряженной.
– Если этот человек вас пугает, можем от него избавиться. – Таким же тоном Лотти когда-то говорила с прихожанами.
Чарльз надеялся, что леди Элеонора признается в страхах, и он сможет уйти. Однако, вспомнив о дневниках, он сжал зубы – у него были серьезные причины, чтобы участвовать в этом спектакле. Необходимо было расположить к себе девушку.
Леди Элеонора резко поднялась, и оказалось, что она едва достает Чарльзу до подбородка. Вскинув голову, она с легким вызовом посмотрела на него. И он увидел, что у нее зеленые глаза, а взгляд уверенный и прямой.
– Меня не так просто напугать.
Голос звучал твердо, однако чуть дрогнувшие ресницы выдали ее смущение. Да и какую молодую девушку не испугает сложившаяся ситуация? Что ж, по крайней мере, ничто человеческое ей не чуждо.
Девушка стояла так близко, что касалась мыском атласной туфельки его сапога, а он слышал ее дыхание и тонкий аромат жасмина, казавшийся слишком нежным для столь холодной и строгой натуры.
Откровенно говоря, они уже нарушили правила, стоя так близко друг к другу, будто недостаточно появления леди в доме куртизанки.
Куртизанки. Ему тяжело было думать об этом. Для него она всегда была милой и нежной Лотти. И вот она вынуждена теперь отдаваться отвратительным негодяям.
– Вам не стоит волноваться. – Лотти осторожно взяла Элеонору под локоть и отвела чуть дальше от Чарльза, на приличное по этикету расстояние. – У нас и в мыслях нет ничего дурного, напротив, мы хотим помочь вам, по этой причине я и согласилась на эти занятия. И… – Лотти повернулась к помощнику, – лорд Чарльз здесь для того же.
Если бы Элеонора могла оторвать взгляд от мужчины, непременно с удивлением посмотрела бы на Шарлотту. У нее имелись причины приписать своему другу несуществующий титул, чтобы успокоить ученицу, и надо сказать, трюк удался. Элеонора немного расслабилась и кивнула Лотти.
– Имею честь представить леди Элеонору, – торжественно объявила та.
– Рада знакомству. – Но ледяной тон остудил теплоту слов девушки, да и лицо не выражало радости.
– Надеюсь, это действительно так, – ухмыльнулся Чарльз.
Лотти бросила на него суровый взгляд, однако на лице леди Элеоноры не дрогнул ни один мускул.
– Возможно, поэтому матушка рискнула нашей репутацией.
– Чарльз не знает о причине вашего появления в моем доме, – поспешила вставить Лотти. – Мне следовало объяснить, но я…
Леди Элеонора остановила ее жестом.
– Должно быть, вы недавно в Лондоне, раз ничего не знаете о Снежной королеве. – Она позволила себе чуть приподнять бровь. – Представьте, девушка в возрасте, когда шансов выйти замуж меньше, чем остаться старой девой, потеряла из-за своей холодности единственного поклонника. Такая неприятность произошла со мной. – Глаза ее сверкнули, как два изумруда в ярком свете. – По этой причине матушка отправила меня к Шарлотте, чтобы я взяла уроки флирта и развеяла слухи о моей бесчувственности.
– И каково ваше отношение к собственным перспективам? – Чарльз не скрывал любопытства.
– Скептическое, – незамедлительно последовал ответ.
Лотти поджала губы.
– Вы считаете, что не сможете освоить эту науку?
Леди Элеонора чуть приподняла уголки губ.
– Мне предстоит бросить вызов устоям общества и очаровать мужчину настолько, что он пожелает просить моей руки. И все лишь… – Она склонила голову, производя подсчеты.
– И все за два месяца, – подсказала Лотти.
Время не на ее стороне, похоже, девушка не лишена здравомыслия.
– Вам безразлично, от кого поступит предложение? – Чарльз не отводил глаз от ее лица, чтобы заметить, как на щеках появится румянец смущения. Но он не появился.
– Женщины лишены роскоши распоряжаться временем и делать выбор по своему разумению, следуя склонности своего сердца. В отличие от мужчин.
Сказано просто и верно. Чарльз и сам задумывался о некоторых обязательствах, став герцогом, но у него не было причин спешить. Даже если на поиски рубина уйдут несколько лет, вернувшись в Лондон, через пару недель или даже дней он найдет себе жену.
– Пора перейти к делу. – К ним подошла Лотти. – Прежде всего, давайте разберем, как вести себя, когда вам представляют кавалера. Леди Элеонора, – она повернулась к девушке, – постарайтесь выразить искреннюю радость от знакомства с лордом Чарльзом.
Та молчала, переминаясь с ноги на ногу. Вероятно, радости она не испытывала от встречи с мужчиной, пусть даже столь великолепным. Впрочем, он тоже не пришел в восторг.
Лотти невозмутимо продолжала:
– Леди Элеонора, позвольте представить вам лорда Чарльза.
Девушка посмотрела на него так, словно хотела проникнуть в душу, – уверенно, почти дерзко, совсем не так, как смотрят светские дамы, с которыми он встречался во время последнего посещения Лондона. Неудивительно, что она отталкивает людей.
Чарльз склонился к протянутой руке и изобразил поцелуй над перчаткой из лайковой кожи.
Выпрямившись, он вновь натолкнулся на ее взгляд.
– Рада знакомству, – кивнула леди Элеонора.
Манеры ее были безупречны, так и положено вести себя в обществе, исключением был лишь слишком взыскательный взгляд.
– Хорошо. – Лотти кивнула. – Все правильно. – Она приложила палец к губе. – Но абсолютно бесчувственно.
– Полагаю, чувства излишни при первом разговоре, – возразила леди Элеонора.
– Вовсе нет, если вы рассчитываете на брак.
– Посмотрите ему в глаза и задержите взгляд. – Лотти указала на Чарльза. – Обязательно улыбнитесь, когда говорите, что рады знакомству. Вы должны дать понять, что вам оно действительно приятно. – Она махнула рукой и сказала по-французски с безупречным произношением: – Allez, on recommence[1]1
Начнем сначала (фр.).
[Закрыть].
Чарльз подавил стон. Так они не закончат до самого утра.
– Будем упражняться всю ночь, ad nauseam[2]2
До тошноты (фр.).
[Закрыть], пока один из нас не упадет без сил? – Надо заметить, в голосе леди Элеоноры энтузиазма не было слышно.
– Скорее всего, это буду я, – произнес Чарльз и подмигнул. Если он хочет заполучить дневники, должен расположить к себе девушку. Из чувства товарищества люди на многое способны.
Элеонора окинула его равнодушным взглядом и повернулась к Лотти:
– Что за нелепость. Я не желаю снова и снова знакомиться с одним и тем же человеком. Вряд ли это поможет изменить мнение общества обо мне в лучшую сторону. Велите подать мою карету. – Она закрыла глаза, будто слова причинили ей боль, но через несколько мгновений вернула самообладание. – Пожалуйста.
– Позвольте поинтересоваться, что заставляет вас отказаться от уроков? – спросила Лотти. – Вы чего-то боитесь?
– Я ничего не боюсь, – твердо и отчетливо произнесла леди Элеонора.
Брови Лотти поползли вверх, она хотела что-то сказать, но промолчала, кивнула и выскользнула из комнаты под шелест юбок. После ее ухода воцарилась гнетущая тишина, способная разрушить саму мысль о товариществе.
– Вы сказали, что относитесь к затее матушки скептически. – Чарльз взял рюмку с нетронутым хересом, чувствуя, что остро в нем нуждается. Сделал глоток – на языке осталось приятное сладковатое послевкусие. – Вы не разделяете ее оптимизма?
Элеонора подняла глаза и отступила на несколько шагов, словно только сейчас осознала, что они остались вдвоем и стоят недопустимо близко друг к другу.
– Сделали вывод из моего нежелания участвовать в этом спектакле?
– Нет, из того, что происходящее вас пугает. – Чарльз сам не вполне понимал, желает ли он помочь Лотти или, напротив, помешать. Пальцы Элеоноры в перчатках скользнули по ткани юбки.
– Это же… противоестественно.
Он был полностью с ней согласен, но не собирался в этом признаваться. Вероятно, он все же настроен был поддержать Лотти. К тому же, если дочь графа Вестикса сейчас уйдет, он навсегда потеряет шанс добыть необходимые дневники.
– Опыт научил меня, что в трудных условиях часто добиваешься лучшего результата, чем в привычных и более легких. Вы здесь, потому что хотите доказать, что общество ошибается. Зачем же отступать и позволять всем утвердиться во мнении?
По лицу Элеоноры пробежала едва заметная тень.
– У меня не было выбора, поэтому я здесь.
В гостиную вошла Лотти.
– Карета готова. Фердинанд вас проводит.
Леди Элеонора отвела взгляд от Чарльза. Лакей помог ей надеть светлый парик, маску и плащ.
Лотти не двинулась с места, чтобы уступить дорогу.
– Надеюсь, вы все же передумаете.
Дочь графа Вестикса величественно ей кивнула и вышла вслед за слугой.
Лотти без сил опустилась на диван.
– Должна признать свой полный провал.
Чарльз задумчиво оглядел двери, за которыми исчезла леди Элеонора.
– Признаюсь, я не испытываю к ней сочувствия, да и она вполне удовлетворена своим положением.
– Ты был с ней не очень-то любезен. – Лотти бросила взгляд исподлобья. – Где тот милый Чарльз, которого я знала?
Слова повергли молодого герцога в замешательство. Он и не представлял, что его неприязнь к леди Элеоноре так очевидна.
– Мы все меняемся со временем.
Вместо резкого ответа, которого он заслуживал, она лишь поджала губы.
– Ты ведь попытаешься с ней поговорить? – Теперь она смотрела с мольбой. – У меня, по понятным причинам, не получится с ней встретиться, но ты можешь. Она часто гуляет с матерью в Гайд-парке.
Чарльз хотел уже возразить, желая раз и навсегда покончить с нелепым представлением и благополучно забыть о нем.
Но в голове опять мелькнула мысль о необходимых ему тетрадях.
Проклятие! Он вдруг осознал, что его сдерживает не только желание получить их, но и помочь Лотти. Невыносимо больно было видеть ее в зависимом положении, потакающей прихоти богатых мужчин. Она не заслуживает такой участи.
– Я подумаю, – неохотно ответил Чарльз, хотя для себя уже принял решение.
Он всей душой ненавидел Вестикса и его семью, но леди Элеонора была для него шансом исправить совершенную когда-то ошибку.
Ничто не могло испортить Элеоноре прекрасный день в парке больше, чем неприятный разговор. А разговор с матерью всякий раз сводился к сетованиям и жалобам.
Лицо графини скрывали огромные поля белого капора. Впрочем, и не видя его, Элеонора чувствовала разочарование матери – резкий тон был лучшим тому доказательством.
– Так ты отказываешься идти туда сегодня вечером?
Возникло желание заткнуть уши, чтобы не слышать вновь и вновь надоедливые вопросы. Элеонора бросила взгляд на горничную Амелию, которая знала о договоренности и помогала ей надеть карнавальный наряд.
– Одного урока было достаточно, уверяю вас.
Элеонора переместилась чуть влево, чтобы матушка оставалась в тени. Прогулки благотворно влияли на пищеварение графини, но яркое солнце усиливало головную боль.
Графиня вздохнула, не скрывая огорчения, затем повернулась и посмотрела на дочь:
– Могу я узнать, что тебе не понравилось?
Элеонора выдержала паузу, дожидаясь, когда пройдет мимо женщина в кремовом платье, и ответила:
– Мне было… неловко. Она требовала, чтобы мы несколько раз репетировали знакомство с мужчиной.
Матушка, по-видимому, не была удивлена или шокирована сообщением о присутствии на уроке мужчины. Нет, от нее не дождаться понимания и поддержки.
– Значит, ты готова смириться с участью старой девы? – Графиня раскраснелась, раскрыла веер и принялась обмахиваться, чтобы унять жар, довольно часто охватывавший ее в последнее время. – Тебя не пугает нищенское положение, в котором мы неминуемо окажемся, если Леопольд заполучит то немногое, что осталось от нашего состояния?
Элеонора привыкла сдерживать эмоции и находила это вполне естественным, однако сейчас с удивлением отметила, что должна приложить усилия, чтобы не впасть в уныние при упоминании имени Леопольда.
– И все из-за любви?
– Любовь… – произнесла Элеонора отрешенно. Откровенно говоря, она никогда в нее не верила. – Вы сами говорили, что любовь – выдумка для глупцов.
Веер замер в руках графини.
– Ты должна непременно забыть обо всем, чему я тебя учила, иначе это принесет тебе только страдания и несчастья. – Она окинула взглядом тропинку за спиной дочери. – Кстати, о несчастьях…
Элеонора обернулась и увидела прогуливающуюся пару. Молодые люди склонили головы друг к другу и, улыбаясь, о чем-то беседовали. Она из сотен мужчин узнала бы его по волнистым каштановым волосам – Хью Ледси. Рядом его белокурая красавица-невеста – леди Алиса.
Сердце Элеоноры упало куда-то под ребра. Если любовь – удел глупцов, то эти двое, несомненно, из их числа. Укол зависти и ревности пронзил трепещущее сердце. Что же ей делать?
Солнечные лучи за спинами пары создавали золотой ореол, будто природе было недостаточно их счастливых лиц. При их приближении Элеонора замерла и принялась молиться, чтобы они прошли мимо, не утруждая себя приветствиями. День и так выдался неудачный, довольно с нее унижений.
«Пожалуйста, пройдите мимо. Не останавливайтесь», – твердила она про себя, видя, что влюбленные замедлили шаг.
Молитвы ее не были услышаны. Они остановились, леди Алиса одарила графиню и ее дочь самой очаровательной улыбкой. Вскоре рухнула надежда Элеоноры на то, что девушка позволит себе язвительный тон или неприятные высказывания, дав повод для открытого презрения и скорого завершения беседы.
– Графиня, леди Элеонора, какая приятная встреча, – произнесла леди Алиса сладким голосом. – Вам очень идет эта шляпка, леди Элеонора. Сегодня чудесный день, не так ли?
Выражение лица, манеры, голос – леди Алиса была похожа на спустившегося с небес ангела. Она улыбнулась даже Амелии. Элеонора подавила вздох. Ей, как и прежде, не удастся найти недостатки в любезной, обаятельной и милой до совершенства леди Алисе. День действительно выдался прекрасный, это нельзя не признать, даже если перед тобой та, что украла твое счастливое будущее.
– Несомненно, чудесный, – кивнула Элеонора.
– Добрый день, лорд Ледси, – ледяным тоном добавила графиня.
«Не смотри на него», – уговаривала себя Элеонора. Если Хью что-то и ответил матери, она не слышала, намеренно отвернувшись по примеру леди Алисы в сторону озера Серпентин. Водная гладь переливалась на солнце, отражая кусочек безоблачного неба. Легкий ветерок поднял рябь и чуть остудил щеки Элеоноры. Она была готова вечно смотреть на Серпентин, но только не на Хью. Глаза ослушались приказа, взгляд медленно поплыл в сторону и остановился на лице молодого человека, которого она привыкла считать будущим мужем. Так старательно глубоко спрятанная боль в груди вспыхнула с новой силой. Элеоноре достало выдержки изобразить легкую улыбку, но напряжение было так велико, что она боялась не справиться с эмоциями и выдать себя.
Матушка так гордилась дочерью, когда Хью принялся за ней ухаживать. Женщинам стало легче выносить давление общества, она, рыжеволосая Элеонора Мюррей, нашла мужчину, готового взять ее в жены. И вот новое увлечение Хью леди Алисой оставило на сердце шрам от обиды.
По тому, как внезапно Хью обрушил на нее свое внимание, следовало догадаться о его непостоянстве, но Элеонора была слишком увлечена и благодарна, чтобы задумываться над этим.
Хью скользнул взглядом по Элеоноре, будто она не заслуживала его внимания. И это так, ведь рядом с ним красавица леди Алиса. Элеонора, как никогда, была благодарна отцу, приучившему ее скрывать чувства. Сейчас это умение пришлось как нельзя кстати, чтобы выглядеть сильной и стойкой, прикрываясь маской равнодушия, как щитом, оберегая раны сердца от посторонних глаз.
Внезапно Хью помахал кому-то рукой, добавив:
– А вот и он.
– Ах, – воскликнула леди Алиса и захлопала в ладоши, – как замечательно, что ему удалось!
Мужчина встал между Элеонорой и леди Алисой. Он был достаточно высок, чтобы заслонить солнце, но не настолько, чтобы ей пришлось глупо запрокидывать голову во время разговора. Красивые глаза цвета молодого ореха смотрели с прищуром.
Лорд Ледси похлопал товарища по спине.
– Много лет назад мы посещали одну школу. Позвольте представить вам маркиза Бастионбери?
Элеонора немного оживилась. Согласно «Леди Обсервер», маркиз был одним из лучших кандидатов в мужья, а ей так и не довелось с ним познакомиться.
– Разумеется, позволим, – кивнула графиня.
Хью перевел на нее взгляд:
– Графиня Вестикс.
Та в ответ величаво кивнула. Затем Хью посмотрел прямо в глаза Элеоноре, и у нее закружилась голова.
– Дочь графини, леди Элеонора Мюррей.
В голове раздался голос Лотти, советовавшей смотреть мужчине в глаза в момент знакомства и улыбаться. У нее все получилось, лишь чуть дрогнули от напряжения уголки губ. Маркиз поклонился и тотчас перевел взгляд… на леди Алису.
Хью взял ее тонкую руку в свою ладонь, словно желая сразу обозначить положение вещей, и произнес:
– Леди Алиса Ханикатт, моя невеста.
Девушка кивнула и позволила себе задержать внимание на молодом человеке. Так бабочка порхает чуть дольше над особенно ярким цветком.
– Рада знакомству, маркиз. – Щеки ее порозовели. – Слышала о вас много интересных историй.
Улыбка, которой Алиса одарила маркиза, способна была очаровать любого, ее лучистые глаза сияли искренним восторгом. Она протянула руку, и маркиз охотно склонился над ней. Он искал ее расположения и не скрывал этого. Даже матушка позволила себе легкую ироничную улыбку. Леди Алиса была мила, при этом не переходила границ приличия. Все в ней было безупречно: изящные манеры, воспитание, добрый нрав.
