Текст книги "Развод за 40. Роковая ошибка (СИ)"

Автор книги: Майя Саммер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

Роковой выбор

Холодный ветер пронизывал до костей, когда я вышла из такси перед роскошным особняком Марины, моей давней подруги. Снежинки кружились в воздухе, оседая на моем новом платье цвета бургундского вина. Я на мгновение замерла, глядя на ярко освещенные окна, за которыми угадывались силуэты гостей. Музыка и смех доносились даже сюда, на заснеженную улицу. Сердце бешено колотилось в груди, предчувствуя, что этот новогодний вечер изменит всё.

– Нина, ты идешь? – голос Кирилла вывел меня из оцепенения. Он уже стоял у входа, держа Машу за руку. Наша дочь восторженно разглядывала огромную ель, украшенную серебристыми шарами и мерцающими гирляндами.

– Да, конечно, – ответила я, поспешно поднимаясь по ступенькам. Кирилл ободряюще улыбнулся и протянул мне руку. Его ладонь была теплой и надежной, как всегда. Но почему-то сейчас это прикосновение не принесло привычного спокойствия.

Стоило нам войти, как нас окутала атмосфера праздника. Зал был украшен с поистине царским размахом: хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет на позолоченную лепнину, а в центре комнаты возвышалась ещё одна ель, едва ли не до потолка. Гости в вечерних нарядах сновали туда-сюда с бокалами шампанского, их смех смешивался с звуками джаза, лившегося из динамиков.

– Нина! Кирилл! Как я рада вас видеть! – к нам подлетела хозяйка вечера, в платье, усыпанном пайетками. Она расцеловала нас по очереди, оставляя на щеках следы ярко-красной помады.

– Проходите, чувствуйте себя как дома! Нина, ты просто сногсшибательна в этом платье!

Я натянуто улыбнулась, чувствуя, как напрягся Кирилл рядом со мной. Его рука на моей талии стала чуть крепче, словно он пытался защитить меня от чего-то невидимого.

– Спасибо, Марина. У вас чудесный праздник, – ответила я, оглядывая зал. И тут же пожалела об этом.

В дальнем углу, у бара, стоял Игорь. Наши глаза встретились, и по спине пробежал холодок. Он выглядел осунувшимся, но все таким же притягательным в своем темно-сером костюме. Рядом с ним, демонстративно не обращая на него внимания, Лола флиртовала с каким-то молодым человеком. Ее звонкий смех разносился по залу, привлекая внимание гостей.

– Нина, ты в порядке? – тихо спросил Кирилл, наклонившись ко мне. Его дыхание щекотало ухо, возвращая в реальность.

– Да, просто… душно немного, – соврала я, отводя взгляд от Игоря. – Пойдем, возьмем что-нибудь выпить.

Мы направились к столу с напитками, лавируя между гостями. Маша уже убежала играть с другими детьми, и я на мгновение позавидовала ее беззаботности.

– Держи, – Кирилл протянул мне бокал. Его глаза внимательно изучали мое лицо. – Ты уверена, что хочешь остаться? Мы можем уйти, если тебе некомфортно.

Я сделала глоток, чувствуя, как пузырьки щекочут горло.

– Нет, все хорошо. Правда, – я попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно.

Кирилл вздохнул и притянул меня к себе. Его губы коснулись моего виска, и я почувствовала, как он шепчет:

– Я люблю тебя, Нина. Что бы ни случилось, помни об этом.

Его слова, полные нежности и тревоги, больно кольнули сердце. Я знала, что не заслуживаю такой любви, особенно сейчас, когда мои мысли были так далеки от него.

Вечер тянулся мучительно долго. Я механически поддерживала разговоры, смеялась над шутками, но внутри меня бушевала буря. Взгляд то и дело возвращался к Игорю, который, казалось, не сводил с меня глаз. Кирилл становился все более напряженным, его рука почти не покидала мою талию, словно он боялся, что я исчезну, стоит ему отпустить меня.

– Потанцуем? – предложил Кирилл, когда заиграла медленная мелодия. Я кивнула, позволяя ему вывести меня в центр зала.

Мы закружились в танце, и на мгновение мне показалось, что все вернулось на круги своя. Теплые руки Кирилла, знакомый запах его одеколона, биение его сердца под моей щекой – все это было таким родным и правильным. Но потом я снова встретилась взглядом с Игорем, и иллюзия рассыпалась.

– Нина, – голос Кирилла звучал глухо. – Я вижу, как ты смотришь на него. Скажи мне правду – между вами что-то есть?

Я резко подняла голову, встречаясь с его полными боли глазами.

– Нет, Кирилл, что ты… Как ты можешь такое говорить?

Но мой голос дрогнул, выдавая меня с головой. Кирилл отстранился, его руки безвольно опустились.

– Я не слепой, Нина, – тихо сказал он. – И не дурак. Я вижу, что происходит. Но я не могу… не хочу верить, что ты можешь так поступить с нами. С нашей семьей.

Его слова были как удар под дых. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, оправдаться, но в этот момент к нам подошла Лола.

– Прошу прощения, – пропела она с фальшивой улыбкой. – Кирилл, ты не против, если я украду свою сестренку на минутку? Нам нужно… поговорить.

Не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку и потащила в сторону балкона. Я беспомощно оглянулась на Кирилла, но он уже отвернулся, направляясь к бару.

На балконе было пустынно и холодно. Снег усилился, превращая мир вокруг в белую пелену. Лола резко развернулась ко мне, ее глаза горели яростью.

– Что ты творишь, Нина? – прошипела она. – Думаешь, я не вижу, как вы с Игорем пожираете друг друга глазами? Ты что, забыла, через что он заставил нас пройти?

Я покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

– Лола, я не… Мы просто… – я глубоко вдохнула – Ничего нет!

– Просто что? – перебила она. – Просто решила отобрать у меня последнее, что у меня осталось?

Ее слова били наотмашь, каждое – как пощечина. Я почувствовала, как по щекам покатились слезы.

– Я не хотела, чтобы так вышло, – прошептала я. – Я не знаю, что со мной происходит. Игорь… он просто…

– Он умирает, Нина, – вдруг тихо сказала Лола. Ее голос дрогнул, ярость сменилась болью. – Ты это знаешь? У него рак. Врачи говорят, осталось несколько месяцев. И знаешь, что? Он не хочет проводить их со мной. Он хочет тебя. И я ненавижу тебя за это!

Я застыла, не веря своим ушам. Игорь умирает? Это не укладывалось в голове. Внезапно все его поступки, все эти недели преследований и попыток вернуть меня обрели новый, страшный смысл.

– Лола, я… я не знала, – пробормотала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Он сказал, что болен, но я не думала, что всё так серьёзно!

– Теперь знаешь, – горько усмехнулась она. – И что ты будешь делать? Бросишь любящего мужа и пасынка ради умирающего бывшего? Или продолжишь эту игру, разбивая сердца всем вокруг?

Я не успела ответить. Дверь на балкон открылась, и на пороге появился Игорь. Его взгляд метнулся от меня к Лоле и обратно.

– Прошу прощения, дамы, – сказал он с легкой улыбкой. – Не помешал?

Лола фыркнула и, бросив на меня последний предупреждающий взгляд, прошла мимо Игоря обратно в зал. Мы остались одни.

Игорь медленно подошел ко мне, его глаза не отрывались от моего лица. Я чувствовала, как сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Нина, – тихо произнес он. – Ты замерзла. Возьми.

Он снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Его пальцы скользнули по моей шее, вызывая дрожь, которая не имела ничего общего с холодом.

– Спасибо, – прошептала я, не в силах отвести взгляд от его лица. Как он мог умирать? Он выглядел таким живым, таким… Игорем.

– Нина, я должен тебе кое-что сказать, – начал он, но я перебила его:

– Я знаю, Игорь. Лола мне рассказала.

Он замолчал, его лицо на мгновение исказилось болью. Потом он глубоко вздохнул и взял меня за руки.

– Тогда ты понимаешь, почему я здесь. Почему я не могу оставить тебя в покое, – его голос был тихим, но полным эмоций. – Нина, я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Знаю, что причинил тебе столько боли. Но сейчас, когда мои дни сочтены, я понял одну простую истину: ты – единственная женщина, которую я когда-либо по-настоящему любил.

Его слова эхом отдавались в моей голове. Я чувствовала, как мир вокруг исчезает, оставляя только нас двоих на этом заснеженном балконе.

– Игорь, я… я не знаю, что сказать, – пробормотала я, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза.

– Ничего не говори, – прошептал он и вдруг притянул меня к себе.

Его губы накрыли мои, и весь мир перевернулся. Этот поцелуй был полон отчаяния и страсти, любви и боли. Я почувствовала вкус его слез, смешавшихся с моими. Попыталась оттолкнуть. Прекратить это безумие!

Момент был разрушен детским голосом:

– Мама, смотри, какой снег!

Я отпрянула от Игоря, резко оборачиваясь. В дверях балкона стояла Маша, ее глаза были широко раскрыты от удивления. А за ней… за ней стоял Кирилл. Его лицо было белее снега, глаза полны такой боли, что у меня перехватило дыхание.

– Кирилл… – начала я, делая шаг к нему. Но он покачал головой, взял Машу на руки и молча развернулся, уходя обратно в зал.

Я осталась стоять на балконе, чувствуя, как мой мир рушится на глазах. Снег продолжал падать, укрывая все вокруг белым покрывалом, словно пытаясь спрятать следы моего предательства. Но я знала – ничто уже не будет как прежде. Этот поцелуй, этот момент слабости изменил все.

Игорь попытался взять меня за руку, но я отдернула ее, как от огня.

– Уходи, – прошептала я. – Пожалуйста, просто уходи. Ты давно сделал свой выбор.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, потом кивнул и молча ушел, оставив меня одну на холодном балконе.

Я стояла там, не чувствуя холода, не замечая, как снег засыпает мои плечи и волосы. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний, сожалений. Как я могла допустить это? Как могла предать доверие Кирилла, любовь Маши и Лёши? И ради чего? Ради момента слабости с человеком, который когда-то разбил мое сердце?

Не знаю, сколько времени я простояла там, пока не услышала тихие шаги за спиной. Я обернулась, ожидая увидеть Кирилла или Игоря, но это была Лола.

– Ну что, довольна? – спросила она, но в ее голосе не было злости, только усталость. – Разрушила все, да?

Я покачала головой, не в силах произнести ни слова. Лола вздохнула и неожиданно обняла меня.

– Ох, Нина, – прошептала она. – Мы столько натворили! Столько раз ошибались! Что же нам теперь делать?

Я прижалась к сестре, давая волю слезам. Мы стояли там, две сестры, когда-то предавшие друг друга, а теперь объединенные общим горем и виной.

Наконец я отстранилась, вытирая глаза.

– Мне нужно найти Кирилла, – сказала я. – Я должна все объяснить.

Лола кивнула.

– Иди. И Нина… удачи.

Я еще раз крепко обняла сестру и направилась в зал. Музыка все еще играла, люди смеялись и танцевали, не подозревая о драме, разыгравшейся на балконе. Я искала глазами Кирилла, но его нигде не было видно.

– Марина! – я подбежала к хозяйке вечера. – Ты не видела Кирилла?

Она посмотрела на меня с беспокойством.

– Он ушел, дорогая. Вместе с Машей. Сказал, что им нужно срочно уехать. Что-то случилось?

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ушел? Но куда? И что мне теперь делать?

– Спасибо, – пробормотала я и бросилась к выходу.

На улице бушевала метель. Я огляделась по сторонам, но машины Кирилла нигде не было видно. Дрожащими руками я достала телефон и набрала его номер. Гудки… гудки… и тишина. Он не отвечал.

Я опустилась на ступеньки, не обращая внимания на холод и снег. Что я наделала? Как могла так легко разрушить все, что мы строили с Кириллом? И что теперь? Куда он мог поехать с Машей в такую погоду?

Внезапно меня охватил страх. Дороги заснежены, видимость нулевая. А Кирилл уехал в таком состоянии…

Я вскочила на ноги и побежала к своей машине. Нужно найти их, убедиться, что они в порядке. Я должна все исправить, должна объяснить…

Но глубоко внутри я понимала – некоторые вещи не исправишь простыми словами. Иногда одно мгновение, один поцелуй может изменить все. И теперь мне предстояло жить с последствиями своего выбора, каким бы он ни был.

Глава 5

Осколки надежды

Тишина в машине была настолько плотной, что, казалось, её можно было резать ножом. Я сидела, вцепившись в ручку двери, и украдкой бросала взгляды на каменное лицо Кирилла. Мне удалось догнать их на парковке. Его глаза, обычно тёплые и ласковые, сейчас были холодными, как лёд на дороге, по которой мы ехали. Маша, чувствуя напряжение между родителями, съёжилась на заднем сиденье, обхватив руками своего плюшевого медведя.

Снег за окном падал крупными хлопьями, оседая на лобовом стекле и тут же смахиваемый дворниками. Этот монотонный ритм – единственный звук, нарушающий гнетущую тишину в салоне. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Что я могла сказать? Как объяснить то, чего сама не понимала?

Когда машина остановилась у нашего дома, Кирилл впервые за всю поездку нарушил молчание:

– Маша, детка, иди в свою комнату, пожалуйста, – его голос звучал напряжённо, словно струна, готовая вот-вот лопнуть.

Маша посмотрела на меня, ища поддержки, но я лишь кивнула, не в силах выдавить улыбку. Девочка нехотя вылезла из машины и побрела к дому, оставляя за собой цепочку следов на свежевыпавшем снегу.

Как только входная дверь за Машей закрылась, Кирилл резко повернулся ко мне. Его лицо исказилось от боли и гнева.

– Как ты могла, Нина? – его голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций. – После всего, что мы пережили вместе? После всего, что построили?

Я почувствовала, как к горлу подступает ком. Попыталась взять Кирилла за руку, но он отдёрнул её, словно обжёгшись.

– Кирилл, прошу, выслушай меня, – начала я, чувствуя, как дрожит мой голос. – Это не то, что ты думаешь. Игорь… он болен. Я была в замешательстве, я совершила ошибку.

Кирилл горько усмехнулся, его глаза блестели от непролитых слёз.

– Ошибку? Вот как ты это называешь? – он запустил пальцы в волосы. – А наш брак для тебя тоже ошибка, Нина?

– Нет, конечно нет! – воскликнула я, протягивая к нему руки. – Кирилл, я люблю тебя, ты же знаешь. То, что случилось с Игорем… это ошибка. Я запуталась, но…

– Запуталась? – перебил меня Кирилл, оттолкнув мои руки. – В чём тут можно запутаться, Нина? Либо ты любишь меня и нашу семью, либо нет. Всё просто.

Я почувствовала, как по щекам текут слёзы. Не могла поверить, что всё рушится так быстро.

– Кирилл, прошу, давай поговорим спокойно. Я могу всё объяснить.

Но Кирилл уже не слушал. Он вышел из машину, на ходу бросив:

– Я не могу сейчас это обсуждать. Мне нужно время подумать. Я не останусь здесь сегодня.

В панике я последовала за ним. Но догнала только в спальне.

– Куда ты собрался? На улице метель! – я смотрела, как Кирилл лихорадочно собирает вещи в сумку.

В этот момент в дверях спальни появился заспанный Лёша. Увидев сборы отца, он мгновенно проснулся.

– Пап, что происходит? – спросил он, переводя встревоженный взгляд с Кирилла на меня.

Кирилл на секунду замер, затем повернулся к сыну:

– Лёша, мы с Ниной… нам нужно время. Я поеду к дяде Саше на пару дней.

Лёша нахмурился, его взгляд стал жёстким.

– Я еду с тобой, – заявил он решительно.

– Лёша, нет, – начала я, делая шаг к пасынку. – Тебе лучше остаться дома. Мы с папой…

– Я еду с папой, – отрезал Лёша, уже направляясь к своей комнате за вещами.

Беспомощно я смотрела, как рушится моя семья. Попыталась ещё раз достучаться до Кирилла:

– Прошу, не уезжай так. Давай всё обсудим. Я люблю тебя, Кирилл. То, что случилось с Игорем – это ошибка, которая больше никогда не повторится.

Кирилл остановился в дверях, его плечи поникли.

– Знаешь, Нина, иногда одной ошибки достаточно, чтобы разрушить всё, – он повернулся, и я увидела в его глазах боль и разочарование. – Мне нужно время. Нам всем нужно время.

Через несколько минут Кирилл и Лёша уже стояли у входной двери. Я, дрожа то ли от холода, то ли от эмоций, смотрела, как они садятся в машину. Снег всё усиливался, превращая мир вокруг в белую пелену.

– Будьте осторожны на дороге, – крикнула я вслед уезжающей машине, но мои слова унёс ветер.

Я осталась стоять на пороге, обхватив себя руками. Холодный ветер пронизывал до костей, но я едва ли замечала это. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний, сожалений. Как я могла допустить, чтобы всё зашло так далеко?

Вернувшись в дом, я заглянула в комнату Маши. Девочка спала, крепко обняв своего плюшевого медведя. На секунду задумалась, не разбудить ли дочь, не рассказать ли ей правду. Но что я могла сказать? Как объяснить ребёнку то, чего сама не понимала?

Часы в гостиной пробили полночь. Я села на диван, уставившись в темноту за окном. Снегопад усиливался, превращая знакомый пейзаж в нечто чужое и враждебное. Я не знала, сколько времени просидела так, погружённая в свои мысли, когда тишину прорезал звонок телефона.

Сердце моё сжалось от дурного предчувствия. Кто мог звонить в такой час? Дрожащей рукой я взяла трубку.

– Алло? – мой голос звучал хрипло и неуверенно.

– Нина Ивановна Ардова? – раздался в трубке официальный голос. – Вы жена Кирилла Мартынова?

– Да, это я, – ответила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Что случилось?

– Мне очень жаль, но ваш муж и сын попали в аварию. Они сейчас в критическом состоянии в городской больнице…

Дальнейшие слова потонули в шуме крови, стучащей в ушах. Мир вокруг меня закружился, и я едва не упала, схватившись за стену.

– Я… я сейчас приеду, – выдавила я из себя, уже набирая номер соседки.

Следующие минуты слились для меня в один безумный калейдоскоп действий. Я разбудила соседку, умоляя присмотреть за Машей. Натянула первую попавшуюся одежду, даже не заметив, что надела разные ботинки. Выбежала на улицу, где меня тут же окутал снежный вихрь.

Дорога до больницы казалась бесконечной. Я вцепилась в руль, едва различая дорогу сквозь пелену снега и слёз. В голове билась одна мысль:

– Только бы успеть, только бы они были живы.

Приёмный покой больницы встретил меня хаосом звуков и движений. Писк аппаратов, крики медсестёр, стоны пациентов – всё слилось в какофонию, от которой кружилась голова.

– Мартыновы, авария, где они? – выпалила я дежурной медсестре, едва переступив порог.

Медсестра посмотрела на меня с сочувствием.

– Вы родственница?

– Я жена… и мать, – я запнулась, осознав, что технически Лёша мне не родной сын. Но сейчас это казалось таким неважным.

– Пройдите со мной, – медсестра повела меня по коридору. – Врач сейчас всё вам расскажет.

Я шла, чувствуя, как подкашиваются ноги. Стерильный запах больницы, яркий свет ламп – всё это казалось нереальным, словно страшный сон.

У дверей реанимации нас встретил усталый врач в зелёном хирургическом костюме.

– Нина Ивановна? – спросил он, и, дождавшись кивка, продолжил: – Я доктор Савельев. Ваш муж в коме. Состояние критическое, мы делаем всё возможное.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Схватилась за стену, чтобы не упасть.

– А Лёша? Мой сын? – мой голос дрожал.

Доктор Савельев тяжело вздохнул:

– У мальчика серьёзная травма головы. Мы проводим дополнительные обследования, но… – он замолчал, подбирая слова. – Будем надеяться на лучшее.

Я ощутила, как к горлу подступает тошнота. Сползла по стене на пол, не в силах больше стоять.

– Можно… можно мне их увидеть? – прошептала я.

Доктор кивнул.

– Только ненадолго. И предупреждаю, зрелище может быть шокирующим.

Я поднялась на дрожащих ногах и последовала за врачом в палату интенсивной терапии. Запах лекарств и дезинфицирующих средств ударил в нос. Писк аппаратов, поддерживающих жизнь, казался оглушительным в тишине палаты.

Кирилл лежал на кровати, опутанный проводами и трубками. Его лицо было бледным, с синяками и ссадинами. Я подошла ближе, взяла его безжизненную руку в свою.

– Кирилл, любимый, – прошептала я сквозь слёзы. – Прости меня. Пожалуйста, вернись ко мне. Я не могу без тебя.

Я повернулась к соседней кровати, где лежал Лёша. Мальчик выглядел таким маленьким и беззащитным среди медицинского оборудования. Его голова была забинтована, а на лице виднелись многочисленные порезы от разбитого стекла.

Я встала между кроватями, держа за руки двух самых дорогих мне людей. В этот момент все прошлые обиды, недоразумения, споры – всё это казалось таким мелким и незначительным перед лицом возможной потери.

– Я люблю вас, – прошептала я. – Пожалуйста, боритесь. Вернитесь ко мне.

Писк кардиомониторов словно отсчитывал секунды, напоминая о хрупкости жизни. Я стояла, вслушиваясь в эти звуки, моля всем богам, в которых никогда не верила.

В этот момент поняла, что стою на перепутье. Мои следующие действия определят не только моё будущее, но и будущее всей моей семьи. С этим осознанием пришло чувство решимости и цели.

Я выпрямилась, вытерла слёзы. Знала, что должна быть сильной – ради Кирилла, ради Лёши, ради Маши, которая ждала дома, не подозревая о случившемся.

– Я буду бороться за нас, – сказала я твёрдо. – За нашу семью. За нашу любовь. Что бы ни случилось, я не сдамся.

Я поцеловала Кирилла в лоб, затем нежно погладила Лёшу по руке.

– Я буду здесь, – прошептала я. – Я никуда не уйду, пока вы не очнётесь.

Села на стул между кроватями, готовая к долгому ожиданию. За окном начинало светать, снегопад утих. Новый день нёс с собой неизвестность, но я была готова встретить его с верой и надеждой в сердце. Я знала, что впереди ещё много испытаний, но была уверена – вместе мы справимся со всем. Главное – быть рядом, любить и верить.