Текст книги "Терраформер"
Автор книги: Майя Полумиско
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Таня забралась в машинное отделение – попасть в него можно было из кладовой, открыв узкий люк и спустившись по подвесной лестнице. Она добросовестно проверила все компоненты, начиная от микроскопической чёрной дыры двигателя, заточённой в стабилизированное поле, и заканчивая возможностью боевого оснащения. Как ни странно, эту опцию предусмотрели. Таня сделала мысленную пометку прикупить хотя бы простейшие дальнобойные лазеры, больше подходящие для разрушения метеоров, чем как оружие против злобных преследователей.
Метеоритные дожди проще обходить между прыжками, считала Таня. Расстояния от частицы до частицы, как правило, огромные, от нескольких километров до нескольких сотен тысяч. А вот если кто-то увяжется…
Она прошлась с диагностическим «щупом», универсальной отвёрткой и измерителями напряжения, помех, мощности, потерь и КПД по всем основным и дополнительным устройствам. Это заняло полдня, Таня была хорошим механиком – собственно, это была её основная специализация. Навигацию она выучила «бонусом», какой-нибудь Тзи-Лацо, воспитанный и выросший среди рептилоидов из системы Ориона, поднял бы на смех её точки и построение маршрута, включая все остановки и обход «опасных» мест. Тзи-Лацо обучал Таню и мог провести линкор Терранской галактической миссии – махину размером с небольшую планету – между чёрной дырой и сверхновой, обойдя каждый метеор, когда понадобилось бы выйти из прыжка. Таня смотрела на него, открыв рот и отчаянно не понимая, как он это делает.
Зато она взялась бы починить даже главный двигатель.
Она ни разу не пересеклась с Илаем за несколько суток. Тот неожиданно хорошо прятался, оставлял на кокпите завтраки-обеды-ужины, всякий раз умудряясь из стандартных концентратов синтезировать что-то оригинальное, а сам то ли отсиживался в каюте, то ли подгадывал, чтобы оставаться невидимкой.
Однажды Таня всё-таки заметила массивную фигуру в глубине недлинного узкого коридора. Илай стоял в дверях собственной каюты, почти полностью заполнив проём, и смотрел на неё с нечитаемым выражением лица – то ли хотел позвать, то ли убежать. Он скрылся, едва Таня двинулась.
«Придурок», – она показала полумраку со слабой зеленоватой подсветкой средний палец.
Лямбда царил в главном помещении корабля. Круглый отсек только на четверть был занят «столовой»: Мицелий оставался очень экономичным кораблем, ничего лишнего.
Лямбда подключился к системам напрямую, поглощал остатки органики. Тане всё время казалось, что он немного осуждает её или своего хозяина, а то и обоих.
На очередной день она не выдержала:
– Ты чего на меня таращишься? – клаб-сэндвич с курицей и томатами застрял в горле, хотя был идеален по текстуре, вкусу, и даже острого перца Илай положил ровно столько, сколько Таня любила: аж уши жгло. – Хочешь, поделюсь бутербродом?
– Я уже получил необходимое количество органики. Кроме того, меня больше устраивает посуда, она является наиболее доступным источником пригодных для размножения белковых структур.
Таня выжидательно зевала. Лямбда понимал не только высказанные вслух запросы, мимику истолковал тоже правильно.
– Мне хотелось бы, чтобы ваши отношения с моим создателем достигли некого более очевидного консенсуса.
– Тебе хотелось бы? Это ещё что за бунт машин? – Таня нахмурилась скорее из принципа. Искусственный интеллект нечасто, но всё-таки эмулировал эмоции настолько хорошо, что никакой тест Тьюринга и парадоксы «китайской комнаты» не обнаружили бы подвоха. Может, и не эмулировал вовсе.
– Илай – мой друг, – продолжил «бунт машин» Лямбда.
– Он твой хозяин. А ты – штука из железа, электроники и грибов.
– У него не было друзей много лет. «ДатаГен» старается исключить лишние контакты между своими сотрудниками, все обсуждения проходят в виртуальном режиме. Каждый получает в распоряжение лабораторию, доступ ко всем необходимым знаниям, ресурсам, от механизмов до реагентов и редких сред. Но не общение.
– Ну, пойти в бар-то он мог?
– Мог. Но это не способствовало установлению близких связей. Эйаде-8 характеризуется высокой степенью отчуждения людей, равно как и других разумных рас, по отношению к друг другу. Большинство предпочитает в качестве собеседников и помощников искусственные имитации.
– Что, и в постели? – У Тани это вырвалось прежде, чем она осознала, что говорит.
Робот не моргнул ни единой лампочкой.
– Автоматизированные системы с более или менее развитым искусственным интеллектом являются, согласно статистическим данным, наиболее предпочитаемой опцией среди свыше 86% граждан данной системы.
Таня закрыла лицо руками. Обеими сразу.
– Только не говори, что Илай ещё и трахался с тобой.
«Вот этого я точно не хочу про него знать. И про тебя», – она успела пожалеть о сказанном, потому что Лямбда отвечал со всей честностью. Увиденного не развидеть, услышанного не расслышать. Брр.
– Нет. Илай предпочитает более традиционные стимулы…
Таня выдохнула:
– Всё, заткнись.
Она хотела выяснить больше о нанимателе? Она навыяснялась по горло. Прекрасно.
– Зачем тебе нужно, чтобы мы подружились? – Таня как будто всплывала со дна какой-то бездонной океанической впадины к свету, логике и разуму.
Робот помедлил.
– Судя по всем косвенным признакам, Илай сам хочет этого.
Таня даже забыла сказать: «Да пошёл он». Уродливая грушеподобная голова робота качнулась вправо и влево, поглощая целлюлозу. Диоды на грудном щитке перемигнулись красным и зелёным.
«Какое мне дело, чего он хочет».
Таня почему-то этого так и не произнесла, но пожала плечами и буркнула:
– Ясно.
Спортзала на крохотном кораблике никто не предусмотрел, но среди инструментов механика нашлись регулируемые утяжелители для работы в нулевой гравитации, если нужна ненулевая, и Таня забрала их себе. Что-то подсказывало: Илай вряд ли решит оспорить права на импровизированные спортивные снаряды.
Браслеты для рук и ног крепились на запястья и лодыжки. Искусственную массу можно было регулировать от пяти до трёхсот килограмм. Таня за экстримом не гналась, просто поддерживала форму.
Самое сложное – отжиматься в таких браслетах. У неё получалось выдержать до сотни рывков, но хотелось поставить личный рекорд.
– Девяносто восемь… девяносто девять.
В дверь постучали. Таня рухнула на пол, ругнулась.
«Чтоб тебя».
Она настроила модуль массы: до минимума, открыла дверь – как была, в одной футболке из своих запасов и коротких шортах. Раскрасневшаяся, мокрая от пота. Пахло в каюте тоже не лучшими духами в галактике – чистку воздуха она запустить не успела.
– Чего надо? – с порога спросила Таня.
Илай отвёл глаза. В розовом костюме он по-прежнему смотрелся глупо.
– Можно?
«Нет, катись к чёрту».
– Ну заходи, раз явился.
Тот помялся и очень шумно задышал, как будто пришлось бежать стометровку на скорость. Таня отступила. Илай остался на пороге, пряча руки за спиной.
– Садись, что ли, – садиться было некуда, кроме кровати, но лично ей было комфортнее смотреть на него сверху вниз, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Илай подчинился. – Кстати, спасибо за еду. Готовишь ты отлично, тут не придерёшься.
Это справедливо – начать с признания заслуг.
По шее, миновав ключицы, стекла капля пота. Таня бы сказала, что она угодила в ложбинку меж грудей, но её первый размер никаких «ложбинок» не создавал; всё же она перехватила взгляд Илая, а тот заёрзал ещё сильнее, по-прежнему пряча руки, будто их сковали за спиной.
– Вот.
Он протянул Тане цветок.
Та озадаченно уставилась на растение. Илай поместил его в одноразовый стаканчик из-под кофе, вместо почвы развёл какое-то желе. Цветок был ярко-синим, на длинном тонком стебле, лепестки покрывал мягкий пушок, который хотелось потрогать даже несмотря на то, что в трепетном отношении к цветам Таню не смог бы уличить никто из знакомых и незнакомых.
– Что это?
– Ответ на твой вопрос, – Илай сглотнул. Губы у него были сухие и обветренные, как у нервного подростка.
– Какой?
Таня некстати вспомнила диалог с Дельтой о порядках на родном мире Илая и о его, Илая, предпочтениях. Виртуальных или не очень.
– В смысле… – он махнул свободной от цветка рукой. – Ты меня спрашивала, что я собираюсь делать на планетоиде, а я ответил, что проще показать. Такой ответ тебе не понравился. Ну вот – показываю.
Таня продолжала таращиться. Илай продолжил:
– Я… могу воссоздать любую биологическую структуру. Грибы – это отдельное царство, не растения и не животные, но из них можно получить и то, и другое. Ну, вот. Víola mirábilis. «Фиалка удивительная». Настоящие особи обладают менее выраженным окрасом, я немного модифицировал…
– Чего-о?
Таня не выбила из рук Илая цветок, хотя в первый момент захотелось: снова явился образ плесени, чёрной и ядовитой, покрывающей всю кафельную стену и рыхлую штукатурку потолка.
– Это плесень?
– Модификант грибного организма, – поправил Илай. – Если разбирать генетически, то вероятно, ты права, но по всем характеристикам это настоящая фиалка.
– Ты сумасшедший.
Таня взяла стаканчик. Цветок выглядел трогательным, беззащитным и очаровательным. Никакой плесени.
– Да нет. Я в смысле… Таня, это и есть то, что я придумал. Грибковый белок – одна из первоформ жизни во вселенной. Она способна изменяться в растения или животных, редуцироваться до бактерий и вирусов. Я хочу попробовать изменить «мой» планетоид. Помнишь, ты сама говорила, что одна из главных проблем космоса – недостаток обитаемых планет? Вот, это терраформирование даже безжизненных миров. Фиалка будет вырабатывать кислород, у неё есть хлорофиллы для фотосинтеза. При этом она может питаться чем угодно, даже изначально быть анаэробом, а потом меняться в зависимости от…
Таня гладила мягкие бархатистые лепестки. Они приятно щекотали пальцы.
Она поставила фиалку на маленький стол рядом с кроватью и дотронулась до щеки Илая; тот скрупулёзно выбрил любой намёк на щетину, как и обычно. Он запрокинул голову.
– Таня? Это правда. Если бы я начал объяснять в первый день, ты бы не поверила, правда? Вот я и решил продемонстрировать. «ДатаГен» нужен не я, а первичный образец прото-ДНК, на основе которого можно делать всё остальное. Не думаю, что они оставят нас в покое. Слишком дорого я им обошёлся, когда забрал своё. Но не беспокойся, я хорошо спрятал этот прото-ДНК.
Таня тяжело вздохнула.
– Ты чокнутый идиот, – ласково сказала она, а потом поцеловала сухие губы.
Позже Таня думала: что вообще на неё нашло? Безупречной внешностью Илай похвастаться не мог, переходить на личные отношения с работодателем – непрофессионально, да и просто глупо. Он ей платит, она выполняет поручения, хотя и не приказы, он не командир. Всё очень просто, и это вовсе не следовало усложнять.
Однако в тот момент она вдохнула горьковатый запах одеколона, втянула, словно пытаясь проглотить. Илай поддался, это затянулось долгим моментом квантового скачка вне системы наблюдения; он отпрянул, и она тоже отстранилась, оба – одновременно.
– Извини, – буркнула Таня.
– Нет-нет. Это вы извините.
Внезапное «вы» заставило её вздрогнуть, как от щелчка бластера, который перевели в боевой режим.
Илай ретировался с неожиданной скоростью. По пути он врезался плечом в дверной проём. Таня крикнула вслед:
– Эй, погоди.
Но Илай уже скрылся в собственной каюте.
– Идиот, – вздохнула Таня, рассматривая тусклый из-за экономичного освещения коридор. Она медленно перевела взгляд на цветок. Хлорофиллы, фотосинтез. Бактерии, вирусы.
«Терраформирование».
Чёрт возьми. Он может заработать миллионы, если действительно вырастил какой-то универсальный гриб и спрятал его… где? В своего Лямбду, куда же ещё. Теперь всё складывалось: Илая хотели убить, чтобы забрать робота; учёный больше не нужен.
«Надо посоветовать прятать Лямбду получше. Драгоценность межгалактического масштаба, как-никак».
О терраформировании говорили и люди, и другие расы. Некоторые, вроде инсектоидов из системы Ориона, продвинулись довольно неплохо. Те же амёбы осваивали до пятнадцати процентов планет, где были хотя бы минимальные намёки на воду или возможность создать её.
Восемьдесят пять оставались необитаемыми. Их использовали, конечно – добывали полезные ископаемые; махины фабрик-дроидов вгрызались в холодную каменную кожу и пили раскалённые металлы у ядра. Мёртвые тела без атмосферы покорно терпели насилие, жизнь торжествовала над смертью. Повстанцы часто захватывали такие планеты, но надолго не задерживались: трудно жить там, где нельзя дышать, ничего не растёт, где стоит снять полную защиту хоть на мгновение – и ты умрёшь.
Терраформирование обходилось слишком дорого. Проще разодрать планету на куски, чем пытаться превратить камень в сад. То и дело во Вселенском Совете раздавались жалобы на нерациональное расходование ресурсов. Экстенсионисты устраивали с интенсионистами многочасовые дебаты, которые потом простые смертные обсуждали в офисах, пивных, в казармах и салонах красоты. Экстенсионисты указывали на неохваченный космос – все цивилизации Совета совместно освоили менее процента от разведанной Вселенной. Интесионисты мрачно напоминали о конечности массы вещества. Из сингулярности мы явились, в сингулярность вернёмся.
Последнее время эксенсионисты проигрывали, но терраформирование так и не сдвинулось с мёртвой точки. Строили платформы прямо в космосе, заменяли поля гидропоникой – временные решения, не более. Таня подозревала, что уже лет через десять захолустье Иркед-3 превратится в перенаселённый мегаполис. Цивилизации развивались экспансивно, размножались – тоже.
«Представляю, как сейчас рвут себе волосы на задницах боссы Илая, если он и правда изобрёл какую-то полезную штуку для терраформирования и спрятал от компании. Чёрт его подери. Они не постесняются нанять всех охотников за головами, объявить всегалактический розыск, а потом…»
– Идиот.
Таня гладила лепестки фиалки. Понюхала: сладковатый цветочный аромат.
– Тупица. Самоуверенный болван.
Таня вернула фиалку на место рядом с кроватью, – цветок как будто всю жизнь тут провёл, распушился, выглядел страшно довольным собой, – и тяжело вздохнула.
Глава 3
На следующее утро они пересеклись на «водопое». То есть, на «кофепое». Илай попытался отступить со стаканчиком в одной руке и огромным сэндвичем в другой, но Таня вспомнила навыки перехвата и применила обманный маневр с выпадом влево.
– Извини, – сразу же выбросил белый флаг Илай.
Хоть не на «вы», и на том спасибо.
Тане захотелось до него дотронуться, может быть, не поцеловать, а пальцами, просто протянуть руку и погладить щёку, прилипшую ко лбу прядь тёмных волос. Она относилась к этим порывам как к исследовательскому любопытству: Илай не в её вкусе, в формат эротических мечтаний точно не вписывается, зато уникальности вместе с талантом, по крайней мере, талантом наживать неприятности – хоть отбавляй.
– Не извиню. В смысле, я тут целую ночь думала, что с тобой делать.
Илай пожал плечами. В нескольких метрах от них стоял перед развёрнутой галактической картой Лямбда, простроенный Таней маршрут тянулся сквозь лиловую темноту к вспыхивающим звёздным точкам, впереди лежала оранжевая: первая остановка. Обратный отсчёт в углу голографического окна пояснял: прибудут через восемнадцать часов.
– Решила убить сама, не дожидаясь «ДатаГен»?
Таня мрачно фыркнула:
– Этот вариант я тоже рассматривала, даже не сомневайся, но сдаваться не люблю и своих не кидаю, а ты уже свой. Короче, на ближайшей же планете ищем хакера, который стирает о тебе все упоминания. Биометрию, информацию по кредитам или чем ты там занимался. Подстраиваем твою смерть,а лучше – вообще стираем из бытия.
Илай покачал головой.
– У компании свои базы.
– Если ты думаешь, что до них нельзя добраться, то ты дурак.
– Нужен хороший хакер. По-настоящему хороший.
Таня хлопнула его по плечу. Стаканчик с кофе дрогнул, светло-коричневая из-за сухих сливок жидкость перелилась через бортик, Илай дёрнулся – обжёг руку, но стерпел боль с мученическим выражением лица.
– Это уже моя проблема. Сейчас я перестрою маршрут – да, придётся сделать крюк, и планета, на которую мы попадём, не такая безопасная, но другого выхода я не вижу. Нужно рискнуть. Лямбду оставим на корабле.
– Почему?
Таня покрутила у виска:
– Это же в нём ты свой суперкод для терраформирования спрятал? Чёрт, да если кто-нибудь узнает и без твоих бывших хозяев, и его, и тебя просто разорвут на кусочки.
Илай почему-то помедлил. Он поставил на край платформы с пультом свой кофе, сверху положил бутерброд и принялся его разглядывать, словно именно в куске поджаренного хлеба, сублимированной ветчине с таким же сыром, томатной пасте и зелени таился ответ на все вопросы Вселенной.
– Нет. Не оставим.
– Это мне решать.
– Нет.
Прозвучало так, что спорить расхотелось.
Таня направилась к «кормушке», где лежала ещё пара таких же монструозных сэндвичей. Лямбда подобрался справа, просто удивительно, как массивная уродливая штука умудрялась двигаться довольно тихо и ловко. Наверное, всё дело в суперсекретной ДНК, а может, в том, что Таня привыкла к этому созданию и не обращала на него внимания. Искин у Лямбды был так себе, великим программистом Илая точно бы никто не назвал. Скорее всего, он скопировал стандартные протоколы из своей же лаборатории, а потом модифицировал грибами. За несколько месяцев или лет «свободы» робот обзавёлся какой-то личностью, вряд ли пока полноценной. Таня уже думала о том, чтобы уничтожить машину, но мера оставалась крайней. Илаю она точно не понравится. Таня решила приберечь доводы «Мёртвый ничего не воссоздаст и не изобретёт» и «Лучше твой робот, чем мы» на крайний случай.
На уютном капитанском мостике, он же навигаторская, он же кабина пилота и столовая, предложение ликвидировать мирно жующего бумажный стаканчик робота прозвучало бы кощунственно.
– У меня особая сигнатура, – сказал Лямбда. – Любое устройство определения соотношения органики и неорганики вычислит мою природу, на некоторых планетах предусмотрен карантин по отношению к искусственным формам биологических структур.
– Забудь, – отмахнулась Таня. – То место, куда мы летим, я хорошо знаю.
Илай уступил ей место у пульта, но стоял за плечом, шумно сопел и немного раздражал.
– Маршрут изменится всего ничего. Прибудем даже быстрее.
Отсчёт вместо восемнадцати показал семь. Шесть пятьдесят девять. Пятьдесят восемь.
– Ну вот. Готово.
– Хакер, значит? А Лямбду он сможет…
– Замаскировать, – Таня кивнула. – Думаю, да. Ну, или мы вместе – я всё-таки механик, сконструирую основу, а он пусть прошивку ставит.
– У меня нет денег, – предупредил Илай.
Таня начала смеяться.
– Ты мог бы купить половину галактики, знаешь? Терраформирование. Да если хоть сотая доля того, что ты мне наговорил, правда, ты стал бы самым богатым человеком, включая ксеносов. Ну ладно, может, не самым, но в сотне точно.
Илай сел на выдвижной стул возле портативной кухни и подпёр подбородок кулаком:
– Осталась сущая ерунда: найти покупателя и избавиться от «хвостов».
Таня обернулась:
– Ну, а почему я тут всё затеяла? Поделишься, а? Ты же честный человек.
Она подмигнула почему-то страшно смутившемуся нанимателю. Тот отвернулся, в тускловатом белёсом свете горели раскрасневшиеся уши. Таня хотела добавить что-нибудь ещё, но смилостивилась:
– Шесть пятьдесят две. Как раз успеем подготовиться.
Планета была гигантом звезды Ана-Ива в созвездии Голубя. Таня заодно вспомнила дюжину ксеноназваний, половина из них была совершенно непроизносимой, но все отражали одну суть: Великан. Сила тяжести здесь равнялась двум с половиной стандартам, так что непривычным гостям рекомендовалось приобретать антигравитационные устройства ещё на орбитальном подлете. Насколько Таня помнила, «костыли» продавались в автоматах, стоили пару кредитов, хватало каждого комплекта примерно на месяц. Несмотря на тяжеловатые в прямом смысле условия, Великан был обитаем, и давно: атмосфера с кислородом, вода, стабильная радиационная активность. Местную расу, дальних родственников земных черепах, почти уничтожили в захватнической войне лет сорок назад, и Таня радовалась, что ещё не родилась тогда, а то пришлось бы участвовать в этой сомнительной миссии. Сильные не церемонятся со слабыми. Проблема терраформирования – это ещё и вопрос «Кто кого сожрет».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
