Текст книги "Обстоятельство непреодолимой силы (СИ)"
Автор книги: Майя Ночь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 7. «Выбор»
Олег, поддерживая Агату, вёл её к Трошеву, не спеша, так как ей ещё было больно дышать. Ветер подталкивал их в спины и идти было не так трудно, но то что неприятно, это факт. Холодный ветер то кусал за щёки, нагло и бесцеремонно, то мотал нещадно волосы девушки, закрывая ей обзор, то закидывал свежую порцию мелкой снежной пыли в лицо путникам. В общем, долго так находиться на открытом пространстве, стало ясно, они не смогут. Добравшись до Антона, Агата, присела рядом с бизнесменом. Волк послушно лежал на нём и своим телом грел его явно по команде Смелова. Осторожно подвинув серого, она начала осматривать руки, ноги, что-то тыкая и наблюдая за мужчиной. Олег, обхватив себя руками, устремил взгляд на Алексея. Тот поочерёдно проверял валявшиеся поблизости коробки и периодически поправлял срываемый ветром капюшон куртки. Погода портилась.
– Ну что, жить буду, красавица? – расплываясь в едкой улыбке, спросил Трошев, когда Милова закончила его осматривать и помогла застегнуть ему куртку.
– Будете, – пряча взгляд от дотошных глаз, сверливших её, подтвердила девушка. Трошев сканировал девушку, пытаясь прочесть что-то в её глазах, видимо, у него закрались какие-то подозрения.
– Но пока двигаться вам нельзя, ушибли, скорее всего, позвоночник, – быстро отчеканила Милова и поспешила встать.
Олег на секунду поймал её тревожный взгляд и всё понял. Она и, правда, не договаривала что-то.
– Ладно, Агата, давай помогу, – и беря бережно под руку и уводя в сторону от Трошева тихо шепнул Миловой, когда они отошли от бизнесмена чуть поодаль, – что там?
– Идти не сможет, – и девушка осторожно краем глаза взглянула на бизнесмена, – и, возможно, ребро сломано, так что с ним надо аккуратнее.
– Понятно, – поправляя шапку на голове, вздохнул Олег, – ладно жди здесь, пойду спрошу у Алексея, что нам делать, – Агата коротко кивнула и съёжилась. Становилось холодно на ветру.
– Слушай, Алексей, – обратился к Смелову, Олег, попутно помогая отдирать заклинившую крышку ящика, – Агата говорит, что Трошев ушиб позвоночник и ребро сломал, похоже, – передал слова девушки Алексею, крепко держа ящик, пока мужчина тот дёргал смятую крышку.
– Вот оно что, – тяжело вздохнул бывший военный, вновь и вновь пробуя отодрать крышку, которая упорно не поддавалась.
– Что же нам делать-то? Ветер усиливается, погода портится, – поведал Олег мужчине свои страхи.
– Портится, – отвлекаясь от работы и осматриваясь, констатировал Смелов, – в вертолёте нам не укрыться. Там лишь остов остался, – и с силой ударив рантом ботинка по крышке, с силой вновь надавив, отодрал всё же крышку, – да и Трошева мы далеко тащить не сможем с ребром-то сломанным…, – задумчиво произнёс вояка, заглядывая в ящик. Лицо его преобразилась и взгляд повеселел.
– О! – изучая содержимое, довольно потёр руки Алексей, – так что у нас тут? – и он, запустив свою пятерню в недра ящика, стал извлекать найденные «сокровища». Так на свет были извлечены банки с консервами, соль и сахар, а ещё котелок походный – новенький, блестящий и ещё спички…специальные. Но больше всему Смелов радовался простой соломе, что была постелена на дно ящика, в целях что бы добро внутри не трепыхалось. Это была ценная вещь судя по тому как мужчина довольно цокнул и, показав, недоумевающему Довлатову находку, добавил, – вот с этим, брат, нас полегче уже будет.
– Алексей, мы тут окоченеть на ветру рискуем, а ты радуешься соломе? – в недоумении произнёс Олег. Как можно радоваться какой-то траве, если им грозит замёрзнуть?
– Не переживай, – уже закладывая всё аккуратно обратно в ящик и закрывая крышкой, успокоил мужчина, – ищи сугроб побольше. Сейчас принесу, чем копать и выроем в сугробе убежище. Только большой ищи, – и он обвёл взглядом местность, – что бы нам всем место хватило, метра три глубиной.
– В сугробе? – невесело переспросил Довлатов.
– Да, в сугробе непогоду переждём, – и Смелов обвёл заснеженные просторы хищным взглядом, – а потом решим, что делать, – и уже улыбаясь, иронично спросил, – или у тебя есть другие предложения?
Олег лишь пожал плечами.
– Вот, значит, нам нужен большой сугроб, Олег, – повторил мужчина и пошёл в направлении Трошева.
Довлатов, осмотревшись, озадаченно произнёс:
– Значит, говоришь, сугроб нам нужен…большой.
***
Проходя мимо Трошева, Алексей подмигнул и громко сказал, ободряюще так:
– Антон, что доктор сказал, полежать тебе нужно!
Смелов внимательно посмотрел на мёрзнущую Милову, не сводя с неё пристального взгляда, приободрил:
– Потерпи, Антон, сейчас, укрытие обустроим и будет всем тепло, – и поспешил в направлении остатков вертолёта. Нужно было забрать кое-что оттуда, пока не началась метель и не замело всё вокруг.
Сугроб Олег выбрал нормальный, добротный и уже вовсю откапывал вход. «Не такой и безнадёжный пацан», – подумал про себя Алексей и вытащил из принесённого коробка жестянки, со словами:
– Олег, вот возьми, легче копать будет, – кинул их на снег. Коробки Смелов устроил поблизости, воткнув рядом длинную палку.
– Это зачем? – удивился Олег, убирая со лба пряди выбивших волос и поправляя шапку, от физической работы на его щеках уже горел румянец.
– Это для того, если метель будет, нам не пришлось наугад здесь все откапывать в поисках ящиков, пояснил мужчина и, вручив ему раздобытую жестянку, принялся помогать. Нужно было успеть, пока буря окончательно не разыгралась.
Через полчаса упорной работы Алексей с Олегом изнутри уже осматривали неплохое такое укрытие, вырытое ими в сугробе. Находиться в нём, конечно, можно было только лёжа или сидя согнувшись, но уже сейчас здесь было тепло. Привстав на локоть, Алексей довольно обвёл сооружение взглядом, заключил:
– Уместимся! Ладно, давай на выход, а то эти там уже окоченели, наверное.
***
Смелов, уже хотел двинуться вперёд, как застыл. Его раскрасневшееся от работы лицо скривилось. Олег позвал его с тревогой в голосе, что-то тут было не так.
Алексей, секунду-другую морщась смотрел в пустоту, а потом коснулся головы своей ладонью и провёл по голове. Мужчина перевернулся на спину и тихо застонал:
– Чёрт…
Довлатов растерянно полз обратно к Алексею. Тот морщась и сжав челюсти, мычал от резкой боли.
– Что случилось-то Алексей, а? Тебе плохо? – испуганно оглядывая Смелова, волновался Олег.
– Там лекарство, – и мужчина указал на внутренний карман куртки, – нужно в бедро или руку уколоть… Куда тебе проще, – пояснил он, еле водя от боли языком.
– Уколоть? – испуганно произнёс Довлатов, – подожди, сейчас Агату позову. Она сделает, – но парень не успел. Сильная рука Смелова уже держала его за грудки.
– Не смей! – прорычал, сквозь сжатые зубы, Алексей и, уже ослабляя схватку, рухнул на пол укрытия, – сделай укол …просто…, пожалуйста…
Олег смотрел на Смелова, застывшего с гримасой боли на лице, и не мог понять, что происходит. Этот сильный мужик не хотел, чтобы Агата ему помогала и, явно, причина была не в её компетенции, а в личном к ней отношении. Довлатов, утерев выступивший пот со лба, полез во внутренний карман пуховика. «Что же укол, так укол», – мысленно смирился парень.
– Ты только это…, Алексей, говори, что делать-то, хорошо? – поглядывая на Смелова, предупредил Довлатов.
– Хорошо, – прохрипел Алексей, жмурясь от боли и мыча, – только скорее, прошу. Там специальный шприц, просто поверни зелёную штуку и вот сюда коли, – и Алексей ткнул пальцем в бедро.
– Через одежду? – недоумевая смотря на указанное место, переспросил парень.
– Да коли ты уже, чёрт тебя побери, – рявкнул на него Алексей, хватая его за пуховик.
Олег с испуга вколол, не смотря куда даже и только когда услышал, что Алексей зло выругался, посмотрел куда попал. Всё было не так и плохо, правда, видимо, он сильно Смелова ещё и ударил в добавок.
Мужчина потихоньку обмяк и вздохнул тяжело.
– Сейчас минут через пять помогу с Трошевым тебе, – прохрипел Смелов.
Олег, вернув во внутренний карман владельцу аппарат для инъекций, пополз на выход.
Покидая укрытие, Довлатов не мог отделаться от вопроса, что произошло между Алексеем и Агатой.
Агата дышала в окоченевшие ладошки, пытаясь отогреть замёрзшие пальцы. Сейчас здесь в этом снежном убежище, она чувствовала, как обветренная кожа щёк пылает, а по телу расплывается живительное тепло и наваливается сонливость. Хоть ей и было плохо, тошнота не проходила, и место удара ныло, но сейчас ей было намного легче, чем, когда она тряслась на пронизывающем ветру. Смелов с Олегом завершали перетаскивать уцелевшие вещи поближе к их месту дислокации, так как разыгравшаяся буря грозила замести всё, нещадно сыпля белый снег вокруг. Трошев лежал в углу их укрытия и сосредоточенно смотрел в свод снежной норы, видимо, о чём-то размышляя. Свет от телефона девушки разгонял полумрак в их убежище. Агата грустно смотрела на экран и понимала, что связи нет, и ей никак не связаться с матерью. Та, наверное, волновалась за неё.
– Не мучай телефон, выключи его и спрячь в тепло, – буркнул Трошев, стараясь устроиться поудобнее, – нам ещё связь пригодится, так что заряд экономить надо, деточка, – пояснил бизнесмен, устремив свои хищные глаза-бусинки на неё.
Милова, вздохнув, выключила телефон и спрятала в карман куртки.
– Нас же спасут? – осторожно поинтересовалась девушка, украдкой поглядывая на Трошева. Внутри неё рождалось нехорошее предчувствие, что что-то не так.
– Если найдут, то спасут, – сухо пояснил Антон, отводя взгляд и вновь принимаясь рассматривать снежный свод над ним.
– Но искать-то нас будут? – не унималась Милова, пытаясь понять, что так беспокоит Трошева, но ответа она на свой вопрос не получила.
В тот момент, когда тот уже собирался ей что-то ответить, во вход укрытия ворвался холодный ветер и показалась голова Олега. На его ресницах и бровях красовался иней, а от него веяло холодом.
– Бррр, ну и погода, – пробираясь вглубь пространства, стуча зубами, пояснил парень, занимая место рядом с Агатой.
– Как у вас тут хорошо, – протянул Довлатов, снимая перчатки и растирая едва слушающиеся его пальцы. Не успел Олег удобно устроиться, как уже во входе показалась морда Волка и его янтарные раскосые глаза отсвечивали в полумраке, придавая ему устрашающий вид.
– Алексей, а что он с нами здесь будет, – вдруг спросил Антон, видя, как Смелов, показавшийся в проходе, проталкивает к ним пса.
– Нет, я его на морозе оставлю, – зло огрызнулся Смелов, вползая в укрытие и продолжая толкать мохнатого впереди себя.
– Да с ним теплее будет, – поспешил успокоить недовольного Трошева, Олег. Запах мокрой псины разносился по убежищу.
– Здесь и так не холодно, – недовольно пояснил Антон, что он как бы против.
В одну секунду полумрак был побеждён светом фонарика, включённым Алексеем. Тьма отступила, освобождая лица собравшихся от своей маски. Усталые, измотанные, но живые.
– В тесноте, да не в обиде, Трошев, – пояснил Смелов и окончательно забрался в убежище и разместился рядом с бизнесменом, – или ты уже забыл, кто тебя нашёл? – пояснил Алексей, подмигивая ему.
– Нет, я не забыл, но у него шуба, – недовольно буркнул Антон, пытаясь улечься удобнее.
– А ты там погоду видел? Шуба у него…, – и Алексей достал из-за пазухи свёрток.
Его карие глаза оглядели окружающих с интересом:
– Ладно, спорить не будем. Всем место хватит, – и он, положив перед собой свёрток, достал из чехла охотничий нож, – что подкрепимся? – и на лице мужчины пролегла самодовольная улыбка, глаза горели бесовскими огоньками, наблюдая за окружающими. Смелов достал одну банку провианта из свёртка и ловким, отточенным движением, перехватив нож в воздухе, воткнул в жестяную крышку. Скрежет металла о металл резал слух, но почему-то приятно…. По замкнутому тёплому пространству разносился манящий запах…тушёнки.
У Агаты предательски заурчал живот, Волк демонстративно облизнулся и уставился на хозяина самыми преданными глазами, Трошев даже приподнялся на локте, поудобнее так, ну а Довлатов, вздохнув, поинтересовался, как они это есть будут без ложки.
Антон тихо заржал в углу, но смеялся он не долго, боль в рёбрах быстро напомнила, что ему, что сейчас делать этого не стоит. А Алексей, с ироничной улыбкой переспросил:
– Ложки? Не Олег, без ложки, будем есть ножом, – пояснил мужчина, отворачивая крышку, что бы удобно было доставать куски мяса и проткнул банку и нож парню, со словами, – девушка первая пусть поест. И устраиваясь удобно, и вытягивая ноги, приласкал пса.
Агата судорожно сглотнула. «Он даже не разговаривает со мной, до сих пор ненавидит» – мысленно заключила она и от этого стало горько почему-то. Тем временем Довлатов притянул Миловой тушёнку, но девушка, лишь вытянула перед собой ладонь и покачала головой. Тошнота не проходила, хоть и хотелось есть.
Властный голос Алексея вдруг заполнил всё пространство укрытия, да так, что даже пёс прижал уши.
– Ешь, никто не знает, будет ли такая возможность завтра, – его карий властный взгляд прожигал всё внутри Агаты.
Девушка тихо вздохнула и взяла банку и нож. Она знала прекрасно, что еда – это жизнь и есть надо, но им не объяснить, что её до сих пор выворачивает. Так что стараясь не втягивать аромат тушёнки, она запихнула в рот два кусочка и, прикрыв ладонью рот, принялась прожёвывать, быстрее стараясь переместить всё это в желудок. Мохнатый заскулил и посмотрел на девушку, сведя бровки домиком. Во взгляде его читалось: – «а как же мне кусочек?»
– Волк, – тихо позвал Алексей, – иди сюда…попрошайка.
Скрежет ножа о стенки жестянки наполняло пространство. Алексей с Волком доедали последние куски скудного ужина и вскоре мужчина выключил походный фонарь и всё вновь погрузилось в полумрак. Агата, положив голову на плечо Олега, не могла отделаться от ощущения, что карие, властные глаза упрямого мужчины смотрят на неё. Как когда-то в их постели. Но вот тогда она была счастлива.
Там снаружи бушевала стихия. Ветер, как неугомонный всадник смерти, в сопровождении ледяного снега, носился по просторам в поисках очередной жертвы, завывая и грозясь прорваться в это маленькое пространство безопасности и жизни.
Здесь, во мраке, лишь слышалось дыхание уставших живых существ, которым чудом удалось вырваться из лап смерти.
Под завывания ветра Милова провалилась в сон. Спасительный и исцеляющий…И снилось ей то утро её новой жизни….
***
Агата лежала на кровати и прислушивалась… В квартире царила умиротворяющая тишина. И лишь иногда её нарушало цоканье по полу собачьих когтей. Девушка осторожно приоткрыла глаза. Чёрный шёлк простыней и знакомая спальня Алексея. Когда-то заходить в эту комнату она боялась как огня, когда ставила капельницы Смелову. Агата вздохнула и аромат горьких хвойных ноток парфюма возродил воспоминание того, что случилось вчера ночью.
Смелова в комнате не было, а на краю кровати лежала белая рубашка. Его рубашка, видимо, оставленная для неё, так как поблизости другой одежды не было.
Агата вновь вздохнула и сев на кровать обхватила голову руками. Она совершенно не знала, что теперь делать.
Тихие шаги отвлекли её от мучающего вопроса, и девушка выглянула из-под своих ладоней. Алексей стоял рядом с кроватью и внимательно смотрел на неё. Сейчас в его тёплом взгляде не было власти, скорее беспокойство и ещё что-то…незнакомое ей. Красивый обнажённый торс и домашние серые штаны. Он прекрасно знал, что в хорошей форме и пользовался этим без зазрения совести. Присев рядом с ней на кровать, мужчина протянул свою сильную руку к ней и убрал руку от её лица.
– Не переживай, Агата, всё хорошо, – и бережно убрал большим пальцем прядь волос с её лица, – какая я же ты красивая, девочка моя, – произнёс он.
Она молчала, не зная, что ответить. Сейчас при свете дня ей было не по себе рядом с ним. Казалось, что всё, что было ночью, лишь было сном, иллюзией и теперь их разделяло осознание произошедшего….
Смелов осторожно притянул её к себе и шепнул на ухо:
– Давай одевайся и будем завтракать, – и отстранившись, встал и спокойно как ни в чём не бывало произнёс, – кстати, там твоя мама звонила тебе на телефон.
– Мама? – с нескрываемым ужасом тихо переспросила Агата. Она совсем забыла, и девушка ярко представила всю «прекрасную» перспективу, что её ждёт дома. Милова склонила голову и произнесла, – о, нет!
– Не переживай, Агата, давай, я сам ей всё объясню, – мягко произнёс Смелов, осторожно, обхватив и приподняв её подбородок, заглядывая в её испуганные глаза.
– Что? – непонимающе переспросила она. «Что тут можно объяснить, что она провела у него ночь?»
– Я ей всё объясню, что теперь ты со мной и будешь жить у меня, не переживай, девочка моя, – и он посмотрел своим гипнотическим, заботливым взглядом в самую душу. Ей в ту секунду вдруг стало так просто и спокойно, как когда-то в детстве, но разум осторожно напомнил, что не стоит Алексею и её маме разговаривать, если она не хотела проблем. А она их точно не хотела и, закусив губу по-детски, она вздохнула и улыбнулась:
– Нет, Алексей, я сама ей всё объясню.
– Ты уверена? – удивлённо спросил он её, видимо, не веря, что ей хочется объясняться с матерью.
А ей и не хотелось, но интуиция девушки подсказывала, что лучше сделать это самой, хотя достанется ей прилично, конечно. Вздохнув, она кивнула и сильнее натянула простынь на себя.
– Хорошо, как скажешь, – сдался Смелов и, поняв, что она его стесняется, добавил, – не буду мешать, одевайся, я жду тебя на кухне.
И испарился в недрах коридора, оставив её наедине с огромной спальней, своей рубашкой и мыслями. Недолго думая, Милова схватила рубашку и принялась одеваться, параллельно осматриваясь. Перед ней была типичная комната мужчины. Бело-серо-чёрная, гамма в стиле минимализма. Но в комнате было много света и воздушного пространства и это Агате нравилось. Краем глаза она заметила на прикроватном столе её рабочий планшет и, вспомнив, что Алексей что-то там писал ей вчера, заглянула в него.
«Милова, никогда больше в жизни не разрешай мне покупать тебе красное платье! Никогда!» – гласила запись в заметках. И Агата тепло улыбнулась.
Шлёпая босыми ногами по красивому чёрному с вкраплениями белой пены полу, Милова замерла у входа на кухню. Сейчас, при свете дня, без своего костюма, без атрибутов своей власти Смелов был домашним, когда выкладывал приготовленный салат в салатник. Мужчина, заметив её, улыбнулся.
– Иди ешь, соня, – позвал он её к столу, – кофе будешь? – тут же поинтересовался он, доставая чашки из кухонного шкафа, – тебе с молоком?
Она стояла и улыбалась, молча наблюдая за ним. Сейчас он был другим, проще, что ли. Его карие глаза улыбались и он, видимо, смутившись от её изучающего взгляда, усмехнулся и подошёл к ней.
– Что с тобой? – заглядывая в её бездонные глаза, спросил он совсем даже не приказным тоном, а каким-то другим, совершенно не знакомым, но очень милым.
– Не знаю, – продолжая улыбаться, ответила Агата и пожала плечами.
– Иди есть, – бережно обнимая застывшую чудачку, произнёс Алексей и повёл к столу. – С чем кофе-то? – вновь уточнил мужчина, посадив её за стол.
– С молоком…, наверное, – подперев ладонью подбородок, наконец, решила Агата и, задумчиво расплылась вновь в улыбке, наблюдая, как Смелов готовил ей кофе. Это было чертовски приятно!
День был прекрасен. Давно она не радовалась приятно ложившемся лучам солнца на её кожу, птицам, которые весело щебетали в ветвях деревьев то задорно, то нагло, даже прохожие на улице казались девушке улыбчивыми, счастливыми людьми.
К маме Алексей отправил её с водителем Дмитрием, чтобы она забрала вещи. Мужчина не хотел тянуть с её переездом к нему. Улыбка не сходила с губ Миловой и она, понимая, что выглядит смешно, совершенно этого не смущалась. Сегодня ей было просто хо-ро-шо.
За дверью раздался знакомый голос матери:
– Кто там? – и замок щёлкнул два раза, через приоткрывшуюся дверь показалось её лицо.
– Агата, где тебя черти носят, я тут уже вся извелась, – уже шире распахивая дверь, спросила мать, изучая её взглядом.
– Мам, тут такое дело, нам надо поговорить… – осторожно начала Агата улыбаясь.
– Что случилось? – всплеснув руками, с подозрением в голосе поинтересовалась женщина.
Девушка в нерешительности занесла туфлю над порогом и, вздохнув, перешагнула его, войдя в квартиру и закрыв за собой дверь.
– Ты в своём уме? – ходя из одного конца комнаты в другой возмущалась мать Миловой, уже через пять минут их разговора, – жить с этим мужиком? Что ты улыбаешься? – и она зло сверкнула глазами, – наивная дурочка, таких как ты у него целая куча до тебя была и после тебя будет.
Мать внимательно посмотрела на дочь. Та сидела на диване и, скромно сложив руки на коленях, только тихо вздыхала.
Агате казалась, что её улыбка раздражала мать, поэтому она старательно пыталась её спрятать, дабы не злить. Сейчас мама была старше, морщинки от поджатых, недовольных губ пролегли от уголков рта прибавляя ей возраста.
–Эх, вся в отца! Наивная, влюблённая дурочка, – вдруг выдохнула женщина. – Ладно, – вдруг произнесла мать Миловой и присела на кресло напротив, – слушай, как мы поступим, – изящно вздёрнув тонкую, нарисованную бровь, серьёзно начала она:
– Если будешь умной, то продержишься в любовницах подольше. Улыбайся почаще, хвали его больше. Они это любят, – доверительно махнув рукой, хихикнула мать, – но будь себе на уме! Он с тобой наиграется и выкинет, как щенка на улицу и к кому ты приползёшь?
Она сделала паузу и внимательно посмотрела на Агату своими холодными, голубыми глазами:
–Правильно… к маме! – женщина, заметив, погрустневшее лицо дочери, разъяснила, – так вот если и ползти обратно, то не в качестве любовницы, дочка, – женщина прищурилась и вновь подняла бровь, – любовницей любая дура с твоей-то внешностью станет, а вот родишь ему ребёнка, так к тебе другое отношение будет.
И вновь посмотрев уже на совсем сникшую Агату, добавила:
– А может, и женится на тебе… Ты у меня всё-таки красивая.
Агата молча потупилась в пол, изучая рисунок ковра. Когда-то в детстве она могла часами бродить по сине-бежевым узорам-лабиринтам этого ковра, играя с папой и быть счастливым ребёнком, которого любили, в которого верили. «Папа… Если бы он был рядом…если бы», – к глазам подступали предательские слёзы. Поборов их, девушка лишь тихо спросила:
– Мама, а ты папу любила?
– Ох, Агата, ну сколько тебе можно объяснять? – и мать, встав с кресла, подошла к ней и, присев рядом, обняла:
– Любовь – это красиво, конечно, но она проходит и потом бывает больно, а вот по расчёту больно не бывает. Нет ложных ожиданий и надежд, деточка, – и она погладила её по голове, ласково продолжила – так что слушай маму и всё у тебя будет хорошо, и, вставая, добавила уже привычным деловым тоном, – притом с ребёнком от Смелова тебе вообще работать не придётся, доченька.
– Хорошо, мам, я могу собираться? – тихо спросила Агата.
– Конечно, солнышко! Только ты про маму-то не забывай, а то как я без тебя-то, – и она громко вздохнула, заложив руки на груди и склонила голову набок с грустной улыбкой.
Запихнув вещи и коробки с книгами в машину, Дмитрий уже хотел помочь сесть Агате, но она, вдруг покачав головой, пояснила:
– Дмитрий, я не поеду, у меня дела ещё. Мне нужно кое-куда сходить. Так что отвези это на квартиру, без меня.
– Агат, меня Смелов проинструктировал тебя туда и обратно отвезти. Он меня убьёт, если тебя обратно не привезу, – хмуро пояснил Дмитрий.
– Не переживай, я уже дома буду к его приезду. Мне буквально на часик надо, – пытаясь, говорить убедительно, объясняла девушка.
– Так давайте отвезу куда надо…
– Нет, Дмитрий, пожалуйста, – и она выдавила милую улыбку.
– Хорошо, Агата, только если что, звони. Заберу, хорошо? – неохотно сдаваясь, уточнил водитель.
– Хорошо…, – кивнула девушка.
Провожая взглядом удаляющуюся машину, Милова сосредоточенно наблюдала, когда она скроется из виду. Тяжело выдохнув, она сжала кулаки… Собравшись с мыслями, она достала телефон и набрала, найденный ей номер женской консультации. В ожидании ответа Агата наблюдала за жизнью вокруг. Мир уже не был в её глазах таким солнечным и радостным. Обыкновенный осенний, серый день с грустными, неулыбающимися людьми. По щекам девушки текли слёзы, но это сейчас было неважно… совсем.
***
Агата резка открыла глаза. На неё в упор смотрели косые янтарные глаза «мохнатого». Как только их взгляды встретились, пёс тихо заскулил и ткнулся ей мордой в руку. Девушка огляделась, внутри было светло. Видимо, на улице был день, так как пробивающийся свет через заваленный вход давал свет внутри их убежища. Мужчины спали – в углу тихо сопел Алексей, рядом с ним, изредка постанывая, спал Трошев, Олег же, прикрыл ладонью глаза, обнимал другой рукой Милову. Вновь посмотрев на Волка, до Агаты дошло, «мохнатый» просился гулять, а Алексей так крепко спал, что его пёс не добудился и решил тогда разбудить девушку по старой дружбе.
Агата, поднеся палец к губам и шепнула:
– Тихо! Сейчас…
Волк радостно вывалил язык и заулыбался, ну наконец-то его поняли!
Тихо выползая из их укрытия, Милова пыталась не разбудить спящих мужчин. Снаружи девушку встретило яркое солнце, которое нещадно слепило и первое время было тяжеловато сориентироваться.
Но через некоторое время, прикрыв ладонью глаза и, щурясь. Агата наблюдала, как довольная псина носилась по бескрайним снежным просторам. Открывающийся вид был прекрасен, они были на бескрайнем снежном склоне. Шапки гор на горизонте, голубое небо, до которого, казалось, можно было просто дотянуться рукой и пьянящий чистый горный воздух. «Мохнатый уже вовсю носился по снегу, предлагая девушке догнать её. Зачерпнув горсть свежего, пушистого снега Милова попыталась слепить снежок и кинуть его серому другу, но из-за мороза, снег не лепился и разлетался в воздухе на тысячи пуховых снежинок. Волк, подпрыгивая, пытался поймать непослушный снег, но у него ничего не получалось. «Недруг» исчезал, как только тот клацал зубами.
***
Смелов, морщась от светившего солнца, наблюдал за происходящим уже минут пять… Поблизости Агата веселилась с Волком, играя в догонялки. Пёс периодический опрокидывал девушку и довольно кружился рядом. Милова задорно смеялась как девчонка, валяясь в снегу. Счастливая и беззаботная. «Околдовала все-таки пса», – улыбаясь, подумал он про себя.
Алексей вдохнул полной грудью кристально чистый воздух. Погода и правда была хорошая, но вот то, что он наблюдал вокруг, его не радовало. Затяжной склон вершины горы, куда их забросило, совершенно не подходил для их выживания. Здесь не было ни деревьев, ни леса, ничего кроме большого количества белого снега. В таких условиях им было долго не протянуть с учётом их провианта. Далеко внизу, в конце склона, виднелся довольно густой лес и только за ним на солнце поблескивала, видимо, река. Смелов понимал, что предстоит нелёгкий выбор. Или им двигаться к реке, или оставаться здесь и ждать, когда их, возможно, найдут. Но в первом случае проблемой был довольно пологий склон с провалами и скальными выступами, а также лес, с виду довольно густой. А во втором – еды у них было мало. Им предстоял сложный выбор-идти или остаться.
