Текст книги "Не его пара (СИ)"
Автор книги: Майя Эйлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 1
Я опустила глаза. Слушать снова и снова, что я должна сделать, мне уже надоело. Но брат всё не успокаивался, его голос становился громче и громче.
– Лиза, я устал объяснять тебе, что ты должна думать не только о себе, но и обо всей нашей семье. Посмотри на себя! Думала, я тебя всё время буду содержать? Отец бы тоже был на моей стороне, баба в семье должна приносить пользу, а вот от тебя толку нету. Считаешь, я буду тратить деньги на твоё образование? Что за глупость!
Этот разговор повторялся уже не первый раз. Если раньше он просто говорил, что мне нужно найти работу, помогать по дому, пытаться проникнуться семейными ценностями, то теперь становилось все хуже и хуже. Брат хотел, чтобы я приносила пользу. Но какую пользу может принести девчонка без образования? Я поступила в университет, поступила сама, без всякой помощи, без блата, без знакомств, но он всё равно был недоволен, считал, что я мешаю его реализации. Прекрасное решение.
– Вадик, давай не будем об этом опять, – попросила его. – Я не прошу у тебя помощи. В сентябре я уеду из дома, буду работать, учиться… Я никогда не попрошу помощи…
– Не попросишь? – вызверился он. – Ты думаешь, я тебе позволю куда-то уйти? Разбежалась!
Сглотнула, но решилась поднять на Вадика взгляд. У него дергалась щека, в сощуренных глазах плескалась ярость. Я вызывала в нем совсем не сестринские чувства, словно была врагом, которого нужно уничтожить.
– Я хочу учиться…
– Ты выйдешь замуж, я уже все решил. Думаешь, мне так важно, что ты там себе напридумывала? Отец оставил мне дело, которое ты пытаешься разрушить!
– Как я могу…
Он не слушал. И не слышал. Вадик жил в своём мире, где деньги и власть стоили намного больше, чем какая-то девчонка, пусть и родная, та, в которой текла та же самая кровь.
– Дело женщины – рожать наследников. Посмотри на мою жену. Ты видишь, чтобы она вмешивалась в мои дела? Нет. Она хочет учиться? Нет! Максимум её обучения – это курсы готовки и минета. Какого хрена ты мне условия ставишь?
Я не ставила, я просто хотела пожить немного для себя. Вадик помешался на статусе, на мифическом богатстве. Да, Настя была хорошей девушкой, и я, честно, не понимала, для чего она вышла замуж за моего брата. Наверное, это все деньги, в них недостатка не было. Но само отношение! Она ведь ждала третьего ребёнка, сидя дома, не выходя даже за покупками. Я не хотела для себя жизни в золотой клетке…
– Я сегодня соберу вещи и уеду, – в груди родилось чувство тепла, словно душа расправила крылья от принятого решения. От верного решения.
Друзей у меня нет. Но одна из одноклассниц приглашала в гости в загородный дом родителей. Пару дней можно перекантоваться у неё, денег я сумела скопить, ещё на пару недель хватит, а потом… Я не безрукая, устроюсь на работу. Хоть полы буду мыть, зато сама!
– Что? – брат неожиданно спокойно поднялся с дивана и подошёл ко мне. Отступать было некуда, но я верила, что ничего плохого он мне не сделает. – Лиза, я же сказал. Забудь! Завтра утром приедет твой будущий муж…
– Кто? – перебила его я.
– Муж. Твой, – повторил Вадик. – Я договорился обо всем. Ты уже взрослая, хватит развлекаться и позорить нашу семью. У тебя был шанс познакомиться с кем-нибудь полезным, но ты его упустила. Теперь все зависит от моего решения. Завтра приедет Пётр Балаков, ему нужна молодая, здоровая, симпатичная жена…
– Ему пятьдесят! – я не верила, что Вадик мог так запросто перечеркнуть все мои планы. – Ты с ума сошёл? Я не выйду замуж по твоей указке!
– Выйдешь, – припечатал он. – Деньги за тебя заплачены, подпишешь договор и не выебывайся своими хотелками.
Деньги? Он не просто отдаёт меня, он продаёт!
Я думала, что упаду. Не хочу верить, что он способен на такое, не хочу. Дышать трудно, страх и злость смешиваются в груди, грозя взорваться. Я гордилась своим спокойствием, говорила, что меня трудно вывести из себя, но сейчас брата хотелось убить. Или сбежать, чтобы не видеть его.
Отступила, хотя думала, что просто некуда. Слева окно, справа дверь… Сбежать! Замуж я выходить не собираюсь.
– Вадик, зачем? – последняя возможность договориться.
Почему же он раньше не настаивал на браке? Даже не заикался, что хочет меня сбыть как лежалый товар. Неужели потому, что ещё училась в школе? Возраст останавливал?
– Тебе нужен муж, мне – деньги и связи. Пётр лучший кандидат. Он тебя даже бить не будет. Родишь ему, может, разведетесь потом, бабла срубишь. Поняла?
Нет.
– Что неясного?
– Я не выйду замуж.
Глаза Вадима начали наливаться кровью. Я взбесила брата своим отказом, но желания так, как хочется ему, у меня не было.
– Я сказал!
Он попытался меня ударить. Впервые за всю мою жизнь, брат поднял на меня руку.
Увернулась с трудом и рванула к двери, из гостиной в коридор и к выходу. Я только пришла, даже не разувалась, когда он меня позвал, дверь тоже не закрывала. Меня нечему остановить.
За спиной раздался шум. Вадик снёс столик, разбилась стоявшая на нем ваза. Но меня это не остановило, скорее, наоборот, подстегнуло. Не хочу узнавать, на что он способен в таком состоянии.
Выскочилась за дверь, чуть не разревевшись от облегчения, что её никто не закрыл, и устремились вниз по лестнице. Ждать лифт я не могла, это риск. А так, миновав уже четыре лестничных пролёта, услышала наверху вопль:
– Лиза, я тебе найду! Стой, твою мать! Ты все равно выйдешь за него!
Соседи, естественно, делали вид, что все в порядке. Бабка с третьего этажа лишь поджала губы, неодобрительно качая головой, когда я промчалась мимо. Этим леди старой закалки хотелось думать, что они всегда правы, а брак – призвание женщины.
Весь наш дом – элитный серпентарий, в котором нет места нормальности. Хотите жить богато и успешно? Вперёд! Я хочу счастья и найду его, чего бы мне это не стоило.
Вылетела на улицу и почти заплакала, увидев на противоположной стороне дороги остановившийся автобус. Это знак, судьба сама намекает, что мне нужно бежать отсюда как можно дальше. Перепрыгнула через невысокую оградку и побежала к нему, даже не смотря по сторонам.
Поэтому и не заметила большую белую машину, которая летела ко мне, не сбавляя газ.
Нет, визг покрышек на горячем асфальте я услышала и даже успела повернуть голову, чтобы заметить свой приближающийся конец. Меня ничто не спасёт, судьба оказалась той ещё шутницей, поманила сладким запахом свободы и отобрала все, что могла.
Дикая боль, и я почувствовала, как лечу куда-то, словно на качели, взлетаю куда-то вверх. Страшно, но уже безразлично.
Еще один удар, на этот раз о землю, и свет дня померк, подернулся чёрной дымкой. Исчез, стертый колёсами белого джипа.
Глава 2
Я глубоко вздохнула и застонала. Было очень больно, словно по мне проехался каток. Или прошёл слон, специально потоптавшись по грудной клетке.
Что же такое произошло, раз я чувствую себя так паршиво?
Вздохнула ещё раз, теперь уже осторожнее. Сознание постепенно прояснялось, я уже начинала понимать, что не просто лежу у себя в комнате… Нет, я была в больнице, нос улавливал едкие запахи хлорки и лекарств. Тихий писк, наверное, был сигналом каких-то приборов. Вот только в остальном здесь царила тишина.
Приоткрыла глаза.
Это точно была больничная палата. Оборудование, белые стены, высокая кровать – да, это не простая поликлиника, частная палата со всеми удобствами.
Вздохнула и закашлялась, но почти сразу же пришлось замолчать, задержать дыхание и не двигаться. Рёбра нещадно саднили, болели так, словно они были сломаны, каждое в нескольких местах. Конечно, скорее всего, всё было не так, но адская боль не хотела успокаиваться. Какое-то наказание! Прикрыла глаза, вспоминая, что было со мной, и поняла, всё правильно.
Огромный белый джип, летевший на меня, мог оставить травмы посильнее, чем те, которые наверняка были сейчас на моём теле. Что там сломанные рёбра, я вообще могла не выжить!
Но стоило этой мысли родиться в голове, как я подумала еще об одном. Ведь там где-то остался Вадик. Если остался… Почему-то я почти уверена, что брат должен был меня преследовать. А если так, то вся эта дорогая палата встанет мне в очень большую сумму!
И тогда я уже не смогу сказать, что против его «хотелок», как он говорил, что ему ничем не обязана. Он заберёт у меня всё, не только жизнь, тело, но и душу, заставит делать всё так, как хочется ему. Я не несчастная жертва и никогда себе такой не считала, но сейчас мне хотелось плакать не только от боли, но и от сожаления, от чувства, что мои беды только начинаются. Дальше будет только хуже.
Дверь открылась, и в палату вошла женщина в белом халате. Она почти радостно улыбнулась мне, подошла к монитору, надавила на кнопку, выключая его, подмигнула мне и сказала:
– Ну, вот, а они боялись, что ты не очнешься. Ох, у тебя были такие хорошие показатели. Чего боятся? Но нет, все переживали, ждали, когда же ты откроешь глазки. Как чувствуешь себя?
– Чувствую? – повторила вслед за ней. – Чувствую… всё болит, голова кружится, – вдохнула, втянула воздух, наполненный запахами лекарств, снова закашлялась. – Не знаю, что происходит, что думать…
Женщина подошла ко мне, взяла за руку, сжала запястье, считая пульс.
– Да не переживай ты так, Константин Григорьевич – очень добрый оборотень, справедливый, раз уж он решил тебе помочь, то поможет.
Но я не знаю его….
Я замолчала, потому что не знала, кого она имеет в виду. В моём окружении практически не было оборотней, за редким исключением, которое даже не стоило брать в расчет. Конечно, папа говорил, что у нас в роду просто не любят волков, но так уж повелось, что я жила, училась в обычной школе с людьми и не пересекалась никогда с оборотнями. Еще был лучший друг отца, старый волк-одиночка, но он всегда смеялся, что из-за болезни потерял способность оборачиваться и теперь не может называться полноценным оборотнем. Да и кто такой этот Константин? Может быть, какой-нибудь подручный выбранного братом моего будущего супруга?
– Тише-тише, не переживай, всё у тебя хорошо будет, – успокоила меня врач. – Парочка ушибов, синяки рассосутся, пара маленьких швов даже дискомфорта не доставят. Чего переживаешь?
– Но как так? – я вспомнила то ощущение полета, боли и страха, когда на меня наехал автомобиль. Это просто не могло оставить на мне всего лишь парочку ушибов, как говорит она. – Я попала под машину? Я ведь не…
– Ой, я же говорю, не переживай. Ну, попала, и что? Ничего страшного. И не таких вылечивали.
Я видела, что она хотела сказать ещё что-то, может быть, даже объяснить все-таки, почему я здесь оказалась и, главное, как. Но в этот момент дверь вдруг распахнулась, с силой ударилась о стену, так, что вздрогнула, кажется, вся палата.
– Очнулась? – рявкнул мужчина, влетевший внутрь словно неуправляемый снаряд.
Он был высоким, крепко сложенным, с широкими плечами, на которых грозил вот-вот треснуть пиджак. Он напомнил мне зверя, засунутого в тесную клетку, из которой теперь не выбраться, которая будет теперь ему домом на всю оставшуюся жизнь. Поэтому нужно соответствовать, приспосабливаться, делать всё, как нужно. У мужчины были тёмные волосы, не неряшливые, нет, уложенные профессионально. Я бы изменила в его внешности только одно – заставила побриться, хотя легкая щетина совершенно не портила образ, но делала его более гнетущим и устрашающим.
– Константин Григорьевич! – воскликнула врач, радушно ему улыбаясь. – Мы не ждали вас сегодня, думали, что вы приедете только завтра. И детишки…
– Я ненадолго, – заткнул он ее довольно грубо. – Очнулась? – это он уже обратился ко мне. Я могла только кивнуть, потому что испугалась, потеряла дар речи, боясь, что сейчас он накинется на меня. – Отлично, а теперь ты мне объяснишь. Так какого хрена ты бросилась под мою машину?
Ох, значит, он тот, кто сидел за рулем джипа. И что мне ему сказать? Что убегала от брата, что совершенно не думала, что на широкой дороге меня может подстерегать опасность? Конечно же, это глупо, пусть и правда.
– Я не специально, – прошептала едва слышно. Я сожалела, что не могу вцепиться в руку врача, которая уже отошла от меня. – Всё вышло очень быстро… и случайно.
– Случайно? Девочка, меня из-за тебя могут посадить! – мне показалось, что в этом оскале я вижу клыки, которыми он жаждет разорвать меня на части. – Тебе вообще невероятно повезло, что ты жива осталась!
С этим можно поспорить. Как только брат узнает, что со мной, где я, он тут же примчится, чтобы забрать меня, чтобы я отработала полученные им деньги. Хотя, я ведь могу придумать что-нибудь, сбежать из больницы, и тогда никто и никогда не сможет меня найти.
Всё, что я смогла сделать, это выдавить в ответ на его слова жалкую улыбку, которая вдруг взбесила оборотня. Он сделал еще несколько шагов и подошёл к койке, опустил руку на моё колено и больно сжал. Я вскрикнула, врач охнула.
– Мне больно, – простонала я, закрывая глаза.
Рука сжимала мою ногу, словно тиски, беспощадно, и я ждала, что сейчас захрустят кости, ломаясь под такой чудовищной силой. Но всё вдруг закончилось. Приоткрыла глаза и поняла, что мужчина просто стоит и смотрит на меня, не отрываясь, разглядывая, словно не веря, что я – это я. На миг даже показалось, что в его глазах промелькнуло узнавание, хотя я могла поклясться, что никогда раньше его не видела.
Он несколько раз хлопнул рукой по коленке, на этот раз не больно, словно в задумчивости, решая, что делать со мной дальше, а потом повернулся к врачу:
– Состояние?
Женщина неодобрительно поджала губы, но ответила:
– Как видите, её жизни больше ничто не угрожает. Есть синяки и ушибы, даже удивительно, что их так мало. Но жить будет. Я бы порекомендовала ещё неделю постельного режима. А потом можете забирать её домой. Никаких стрессов и тяжелых физических нагрузок.
– Ясно, – буркнул он, резко развернулся и покинул мою палату.
– Ох, – врач качнула головой. – Какой же он тяжелый мужчина! Сочувствую его жене.
– Я тоже, согласилась с ней.
Такой мужчина мог быть опасен не только для чужих людей, но для своей собственной семьи. Правильно делал отец, что запрещал мне пересекаться с оборотнями. Они жестокие, отвратительные создания, от которых не знаешь, чего ожидать.
– Так, моё дело закончено. Если что-то потребуется, вон там звонок – позвони.
– А кто за это платит? – спросила я о том, что волновало больше всего.
– Как это кто? – удивилась женщина. – Конечно же, Константин Григорьевич!
Глава 3
Очень скоро надоело валяться. По телевизору шёл какой-то слезливый сериал, а пульта переключить канал, у меня не было. Звать кого-то, чтобы мне помогли, я не хотела, решив, что вполне могу справиться со всем сама.
Немного поплевала в потолок, размышляя, не сделаю ли себе хуже, если поднимусь, но к соплям с экрана начало примешиваться желание посетить туалет, и вот с ним было трудно бороться. Так что я собралась с духом и откинула одеяло.
– Мамочки…
На мне была короткая сорочка, открывающая ноги, и то, что я увидела, испугало. Понимаю, что чувствую боль, но не думала, что все так страшно. Ноги покрывали многочисленные багровые синяки, пугавшие до чертиков. Я даже представить не могу, где бы еще я могла так покалечиться. Но как бы то ни было, сейчас этот кошмар был более чем реальным.
Тянуть больше сил не было, я решила встать, надеясь, что не сделаю тебе этим хуже. Всё-таки я же попала в аварию, точнее, спровоцировала ее, это надо учитывать. Стиснув зубы, свесила ноги с кровати, чувствуя боль, которая извивалась под ребрами. Отдохнула, задержала дыхание и резко спустилась вниз, надеясь, что одно быстрое движение принесёт меньше болезненных ощущений, чем такое же, но растянутое во времени. От крика спасли только стиснутые зубы.
– Я сильная, я смелая, я храбрая… У меня всё получится!
Болело всё, причём болело настолько сильно, что я думала, а не лучше ли вернуться обратно? Заветная дверь манила, и я решила, что буду идти вперёд несмотря ни на что.
Понятия не имею, сколько у меня занял этот путь. Мне он казался бесконечным. Я дошла до ванной комнаты, опустилась на унитаз и уже там и разревелась. С одной стороны, я сделала то, что должна была, в этом даже сомнений нет. И вся эта боль – она оправдана.
Я сделала всё, что хотела, а потом поняла, что просто не смогу вернуться обратно. Интересно, когда врачи заметят, что меня нет на месте? Ведь они должны заметить?
Время, появившиеся из-за собственной гордости и почти детского «я сама», решила потратить с пользой, поразмышлять о будущем.
Когда выйду из больницы, сделаю всё, чтобы стать независимой. Пусть называют это как хотят, детством, играющим в одном месте, глупой гордыней, сумасбродством, но я всё равно хочу жить так, как запланировала. Брат может катиться куда подальше с его желанием выдать меня замуж. Я не Настенька, чтобы молча сносить его паршивый характер.
К обычной боли добавилась боль в спине, потому что я сидела, стараясь не двигаться, в очень неудобной позе. Конечно, я попыталась встать, но это не удалось сделать с первого раза, и на вторую попытку я не решилась. Оставалось лишь ждать, когда за мной кто-нибудь придёт. Должны же врачи давать мне лекарство или проверять самочувствие?
– Елизавета!
Я услышала, как хлопнула дверь, и поняла, что за мной пришли.
– Я здесь, – постаралась говорить как можно громче. – Встать не могу.
Врач двинулась ко мне и облегченно выдохнула:
– Вот ты где, а я уже испугалась.
– Я знала, что вы за мной придёте, – улыбнулась ей. – Так что я не особо переживала.
– Обход только через час, – нахмурилась врачиха. – Если бы Константин Григорьевич не позвонил и не спросил, где ты, так бы и сидела тут, дожидаясь помощи.
– Он позвонил? – очень удивилась я. – Но зачем?
– Хотел проверить, всё ли с тобой в порядке. Вот же оборотни! Какое у них чутье, оказывается! Наверное, он понял, что от тебя надо всякого ожидать, вот и беспокоился.
Я кивнула, хотя понятия не имела, почему он должен обо мне беспокоиться. Совершенно посторонний мужчина… Вероятно, его волновали судебные иски больше, чем моя жизнь.
– А кто он? – спросила я.
Во мне вдруг проснулся интерес
– Константин Григорьевич? Ну, как же, – развела она руками. – Вы не знаете? Он очень влиятельный оборотень. Эта больница ему принадлежит. Так что он имеет право интересоваться всем, что здесь происходит, и никто из нас не будет задавать лишних вопросов. Если Константин Григорьевич захотел выяснить, узнать, как вы себя чувствуете, то ему об этом расскажут.
Я нахмурилась, но врач помогла мне подняться, довела до кровати, уложила.
– Ты хоть представляешь, как он может рассердиться, если узнает, что ты решила самостоятельно гулять по палате?
– И что в этом такого? – я категорически не понимала, почему должна отчитываться перед кем-то за то, что делаю.
– Повезло тебе жить в мире, где не знают Константина Григорьевича, – женщина подхватила со стола два стаканчика и протянула мне тот, что был поменьше. – Пей. Это лекарства, станет полегче.
Обезболивающее мне бы не помешало, так что я послушно проглотила таблетки и запила прохладной водой. Поймала облегченную улыбку женщины и подумала, что нужно бы поблагодарить. Конечно, это её работа, но все равно, она могла быть со мной грубой. Встречала я уже такое отношение.
– Спасибо вам за все.
– Не за что. И в следующий раз позови, когда понадобится помощь, и не геройствуй.
Ясно?
– Да, – она то назвала меня на "ты", словно несмысленыша, то уважительно на "вы", отчего мне казалось, будто все не настоящее, игрушечное…
Палата чуть поплыла, голоса в телевизоре начали таять, становясь белым шумом. Я моргнула раз, другой, пытаясь сфокусировать взгляд на добром лице, но не смогла.
Что?
– Тебе нужно поспать.
Я зевнула, опустила голову на подушку, не понимая, почему снотворное подействовало так быстро. А важно ли это? Вряд ли мне бы пытались навредить. А сон… Сон лечит.
Тело, душу и нервы.
* * *
Проснулась резко, будто меня кто-то разбудил. Сперва я не поняла, что происходит, но потом вспомнила, что я в больнице, в палате, за которую еще предстоит расплачиваться. Спать хотелось очень сильно, но что-то, какое-то неясное пугающее чувство не давало мне расслабиться. Я вглядывалась в темноту, ища все то, что так меня перепугало, но не находила. Мне казалось, что я слышу чьё-то дыхание, но ведь этого не могло быть. В палате я одна.
Уже почти убедила себя, что мне все это привиделось, когда неожиданно услышала скрип кресла, а потом голос, в котором не было ничего доброго:
– Проснулась?
Сглотнула, всё также пытаясь рассмотреть того, кто меня испугал, но никак не могла этого сделать.
– Кто здесь? – спросила тихо, надеясь, что это всё – плод моего воображения.
Загорелся свет, на миг я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела Константина Григорьевича, который расположился в кресле и недовольно смотрел на меня, не отрывая взгляда.
– Я задал вопрос, – даже не удивительно, что он не собирался отвечать на мой.
– Проснулась, – едва удержалась от сарказма.
Хотелось сказать, что я всё ещё сплю, а он мне снится. Но почему-то перехотела, решив, что это будет слишком. Нельзя раздражать его, бесить, иначе, кто его знает, чем может закончиться моё пребывание в больнице. Тем более, если она принадлежит ему, а я здесь пациент без имени и документов.
– Вот и умница, – ответил он мне и замолчал.
Это походило на фарс. Комедию, в которой не было ни одной смешной шутки. Я следила за ним, но Константин не двигался, и мне все больше казалось, что я – жертва, которую он выбрал. Мне было не по себе от его взгляда, сердце гулко стучало, и это звук отдавался в ушах, заглушая неспокойные мысли.
– Что вы хотите? – я больше не могла молчать, мне нужно было узнать, что он здесь делает.
А ты?
– Простите?
– Что ты хочешь?
Вариант "выбраться отсюда живой" так и вертелся на языке, но произнести его вслух я не осмелилась.
– Мира во всем мире.
Он дёрнул уголком губы.
– Тебя кто-то будет искать?
Сглотнула, облизнула губу, осознав, что теперь от моего ответа зависит слишком многое. Нужно сказать правду, и тогда оборотень от меня отстанет. Я уверена, что должна это сделать… Хотя возвращение к брату – это худшее, что можно представить.
– Да.
– Кто?
– Какая вам разница? – возмутилась его настойчивостью.
И почти сразу же задержала дыхание, потому что мужчина вскочил с места и одним быстрым движением метнулся ко мне. Я не успела даже осознать, а Константин уже навис надо мной.
– Когда я спрашиваю, следует отвечать.
Я испугалась, сжалась и почти сразу же всхлипнула, потому что боль-то никуда не делась. Мужчина выругался, но не отодвинулся. Я смотрела ему в глаза, позабыв, что собиралась спорить. Мне было страшно, немножко волнительно, потому что раньше так близко ко мне никто не подходил.
Невинность – не порок, так говорил Вадик. Но сейчас я так не считала. А что если…
– Кто будет тебя искать? – повторил Константин.
Я сглотнула.
Оборотень пугал до нервной дрожи, и не было сил даже открыть рот, чтобы попытаться ему ответить. Зверь в человеческом обличии. И я в его полной власти.
– Брат. Мой брат, – прошептала.
Странно, но Константин вдруг успокоился. Наверное, мне это показалось, но он сразу же после моих слов стал спокойнее, даже отошел немного, по крайней мере, перестал надо мной нависать.
– Брат, значит. А где твой брат был, когда ты бросилась под мою машину?
Хотела солгать, но глядя ему в глаза, делать это было страшно, поэтому, опустила взгляд и едва слышно прошептала:
– Я не бросилась, я сбежала. И думала, что он меня преследует. Мой брат… он поступил так, как я не ожидала, сделал нечто плохое. То есть, он выбрал путь, который принесет ему выгоду и пользу, не подумав о моих желаниях. Я отказалась, и наш спор закончился под колесам вашей машины.
Воцарилось молчание. Мне было очень страшно. А вдруг Константин решит, что я должна вернуться к брату? Если он бизнесмен, то, вероятно, будет на его стороне. Все для дела, а чувства побоку.
– Чего добивался твой брат? Что за путь?
Я не отвечала. Конечно, это глупо, но к страху добавился стыд. Мне было неловко сообщать чужому человеку, что в современном мире девушку собирались насильно выдать замуж, буквально продали. Понятия не имею, по каким правилам и законам живут оборотни, но не думаю, что для них такое будет нормальным явлением.
Он понял, что я не буду говорить, но вместо того, чтобы начать кричать или угрожать, подошел к кнопке вызова медперсонала и нажал на нее. Ну, вот и все, меня выставят на улицу посреди ночи, и я получу долгожданную свободу! Не этого ли мне так хотелось?
В палату вбежала молодая медсестра, увидела Константна, замерла и покраснела, тут же начав улыбаться. Она пыталась строить оборотню глазки, но он не обращал на ее ужимки никакого внимания.
– Подготовьте перевод, – отрывисто и почти зло бросил Константин.
– Простите? Я не понимаю, – она нахмурилась и оглядела меня. – Пациентке нужен уход.
– Я его обеспечу. Напишите все рекомендации, список необходимых препаратов, и я ее забираю.
– Что? – возмутилась я.
– Но куда? – удивилась медсестра.
– К себе домой.
– Как это «к себе»? – я уже не обращала внимания на боль, я хотела крушить и ломать, потому что не позволю еще кому-то вмешиваться в мою жизнь.
– Вот так, – просто отошёл от меня, даже не посмотрев, зато снова обратился к медсестре.
– Документы девушки у меня, составьте список лекарств, о машине я распоряжусь.
И хлопнул дверью, словно это он, а не я был в ярости. Отлично, безумный оборотень, который считает, что может распоряжаться чужими жизнями!
Стоп. Он сказал, что мои документы у него? Я чуть не застонала. Точно, со мной были документы на поступление, паспорт и прочие бумажки, без которых нет жизни для современного человека. Я могла попытаться сбежать, но куда мне идти без них? Только к брату.
Подняла взгляд на медсестру, которая почему-то смотрела на меня чуть ли не с завистью.
– Что? – спросила у неё.
– Как вам повезло, – выдохнула она и ушла.
Я не чувствовала себя везучей, скорее, наоборот. Но, кажется, этого мнения придерживалась только я одна. И что делать? Просто подчиниться и смотреть, как жизнь повернётся дальше? Отличная стратегия, но другой у меня сейчас даже быть не может. Дело не в документах, а в том, что мне будет очень трудно попытаться даже просто сбежать, не вопя от боли. Да, угораздило меня вляпаться в историю.
Всё завертелось. Буквально минут через пять мне принесли одежду, осторожно помогли одеться, усадили на коляску и вывезли из палаты. В коридоре больницы никого не было. Удивительно, словно они сделали всё, чтобы никто не увидел, как меня увозит прочь. Но, возможно, всё так и было.
Мы спустились на лифте в подземный гараж, а там, почти у самых дверей уже ждал белый джип. Не думаю, что это был тот же самый, что сбил меня, но очень похожий.
– Я сам, – Константин появился неожиданно.
Я хотела сказать, что вполне смогу встать сама, но он уже подхватил меня на руки, очень осторожно, стараясь не причинить даже малейшей боли. Такая забота показалось очень милой, и я не могла понять, почему он вдруг проявляет её ко мне. Чего хочет от меня?
Вместе со страхом, с нотками паники от того, что я не знала, не понимала ничего, родилось чувство, которого просто не могло быть. И не благодарность, нет, что-то другое, очень близкое, похожее на него, но совершенно другое.
Неловкость. Смущение. И крохотная капелька удовольствия из-за того, что меня носят на руках, мне уделяют внимание, делают всё, чтобы я была довольна. Понимаю ведь, не ради меня он так старается. И всё-таки никак не могу перебороть в себе это глупое наслаждение от прикосновений взрослого мужчины, хотя в них, насколько я понимаю, нет никакого сексуального подтекста.
Он усадил меня на заднее сиденье, осторожно пристегнул ремнями, проверяя, чтобы мне нигде ничего не давило, захлопнул дверь. Через тонированные стёкла я могла видеть, что он что-то говорит врачу и медсестре, которые меня сопровождали, но что именно, я не слышала.
За рулём был водитель, который даже не смотрел на меня, будто не существовало заднего сиденья. Интересно ему, правда, было не любопытно, или он просто выполнял приказ?
Дверь открылась и Константин сел рядом со мной, но не пристегнулся, отрывисто бросил водителю:
Едем.
Машина тронулась, я вцепилась руками в ремень, будто он меня защитит от чего-то. Отлично, но я понятия не имею, чего мне опасаться. Я чувствую себя ведомой на бойню, понимаю, что надо говорить «нет», надо сопротивляться, отстаивать свои права и интересы… но не вижу в этом смысла. Я словно игрушка, переходящий приз, за который даже не нужно бороться, он просто достается тому, кто пришёл первым. И в этом случае Константин успел до моего брата, но я понятия не имею, принесёт ли мне хоть какую-нибудь пользу такой расклад.
– Куда мы едем? – я не могла понять, в какой части города мы находимся, пейзажи за окном казались незнакомыми, поэтому решила, что не будет ничего страшного, если я спрошу у него.
– Мы едем ко мне.
– Я поняла. Но куда?
– Тебя это волновать не должно.
– А вас не смущает, что это похищение?
Я услышала, как насмешливо хмыкнул водитель, но Константин его не поддержал, обернулся ко мне, нахмурился и произнес:
– Лиза, меня ничего не волнует. Но если тебя беспокоит отсутствие любимого брата, я позвоню ему, и он приедет утром, чтобы забрать тебя домой.
Я побледнела и уверена, что даже в царившем в салоне полумраке, оборотень сумел это разглядеть. Быстро же он понял, на что следует давить.
– Зачем я вам? Я ведь обычный человек, я ничего не сделала…
– А я разве говорил, что ты мне что-то сделала? – удивился Константин. – Нет, скорее наоборот, всё дело в том, что ты ещё ничего не сделала.
– Я не понимаю…
– Лиза, я виноват перед тобой, что причинил боль. Ведь так? – он смотрел на меня, и мне казалось, что его глаза сверкают в темноте, как два уголька. Может быть, это было на самом деле, а может, только мне казалось, но я всё равно кивнула, соглашаясь с ним.
– Да, но я сама виновата…
– А это другой разговор. Я хочу загладить вину. А еще хочу предложить тебе немного самостоятельности, – Константин ухмыльнулся, и мне это не понравилось, потому что я услышала за его словами какую-то недосказанность, что-то такое, отчего мне становило не по себе.
– Что вы хотите? – этот вопрос я уже задавала, но так и не услышал ответа.
– Вариант «я желаю тебе счастья», ты, конечно, не рассматриваешь. Тогда скажу иначе, Лиза. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме.
Я рассмеялась, скорее истерично, чем весело. Эти оборотни чокнутые! Зачем ему девчонка, которая ничего не умеет?
Я открыла рот, желая сообщить ему всё, что думаю, но внезапно осознала, насколько это бессмысленно. Да, я была неопытной, можно сказать невинной дурочкой, которая знала о любви и сексе лишь по рассказам. Но его взгляд… во взгляде этого мужчина я прочитала всё, о чём хотела спросить. Ему было плевать на моё здоровье, на мои мечты и планы. Он хотел моё тело, и я ясно это видела. Что за ерунда! Как одна встреча могла настолько сильно изменить мою жизнь?
