Текст книги "Охота на лис"

Автор книги: Майнет Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

*

– Ладно, Марк, слушайте мои условия. Можете принять их или отвергнуть, ваше дело. Мы с Лиззи согласны оставить отца в покое, если он со своей стороны согласится вернуться к прежнему варианту завещания. Мы не возражаем против перехода в конечном итоге определенной доли наследства ребенку Лиззи, но в настоящее время хотим…

– Никаких условий, – ответил Марк, выходя в коридор и прерывая собеседника.

– Решение принимаете не вы.

– Верно. Зачем же вы звоните мне? Позвоните отцу. Дайте мне пять минут, я предупрежу его, и он поднимет трубку.

– Он не станет меня слушать.

– Мои вам поздравления! – со злобным удовлетворением пробормотал Марк. – В последнее время вы сделались удивительно догадливы. Не боитесь, что немножко поздно?

– Боже, когда вы избавитесь от своих покровительственных замашек? Вы хотите договориться с нами или нет?

Марк пристально всматривался в стену коридора.

– Лео, ваше требование восстановить прежнее завещание вовсе не кажется мне проявлением серьезного желания договориться, точно так же отнесется к нему и ваш отец. Не стану я и проверять его реакцию на ваше предложение, так как абсолютно уверен, что отношение полковника к нему будет не просто отрицательным, а, боюсь, вы с Лиззи перестанете для него существовать, как только я открою рот и оглашу вашу просьбу. – Он потер нижнюю челюсть. – И вот почему. Ваша племянница, дочь Лиззи, находится здесь у нас с десяти сегодняшнего утра. И завтра ваш отец передаст ей все состояние, если она согласится его принять… Хотя, боюсь, она этого не сделает. Она выпускница Оксфорда, капитан вооруженных сил и наследница семейной фермы в две тысячи акров в Херефорде. И приехала она сюда только потому, что ваш отец написал ей в момент глубокой депрессии, и она проявила необходимую чуткость и поддержала его в трудную минуту. Она ничего от него не ждет… Ей ничего от него не нужно. Она приехала без каких-либо скрытых мотивов, кроме желания оказать необходимую помощь пожилому человеку. В результате ваш отец сейчас просто без ума от нее.

– И открыто демонстрирует это, – сказал Лео с горечью в голосе. – Интересно, как бы она отнеслась к нему, если бы он обращался с ней, как с преступницей? Могу держать пари, что теплоты бы не было. Легко быть милой и приятной со стариком, когда и он вас принимает с распростертыми объятиями и родственными чувствами… И гораздо тяжелее, когда вас с ходу жестоко отталкивают.

Марк мог бы, конечно, ответить, что Лео сам виноват в таком к нему отношении, однако решил пока оставить свои мысли при себе.

– Неужели вам никогда не приходило в голову, что Джеймс мог думать примерно то же самое по вашему поводу? Ведь кто-то должен был сделать первый шаг навстречу.

– Вы ему об этом говорили?

– Говорил.

– И что?

– В создавшейся ситуации, чтобы добиться малого, нужно приложить большие усилия.

– Но почему именно я всегда должен делать первый шаг? – В трубке послышался приглушенный смех. – Знаете, зачем он звонил мне на днях? Чтобы в очередной раз прочитать нотацию о моем воровстве. У меня в памяти хранится целый каталог выговоров, которые я получил от него с семнадцати лет и до сегодняшнего дня. Исключительно на основе своего представления о моем поведении он делает вывод, что в приступе гнева я убил мать, а затем начал кампанию шантажа и унижений, с тем чтобы отобрать у него поместье. Отец не умеет прощать. У него сформировалось представление о моем характере, еще когда я ходил в школу, и он не собирается его менять. – Еще один смешок. – Я давно пришел к заключению, что для него не имеет принципиального значения, совершу ли я мелкий проступок или настоящее преступление. – для него я всегда был закоренелым преступником.

– Если бы вы захотели, ваше поведение могло бы стать для него приятным сюрпризом, – возразил Марк.

– Вы предлагаете мне сделаться чем-то вроде его морально безупречной внученьки? А кстати, вы уверены, что нашли ту самую девчонку? Что-то не похожа она на тех Локайер-Фоксов, с которыми я до сих пор имел дело.

– Ваш отец полагает, что в ней соединились гены вашей бабушки с генами вашей матери.

– Ну что ж, это не противоречит тому, что я сказал. Они стали Локайер-Фоксами только в браке. Она хорошенькая? На Лиззи похожа?

– Нет, не похожа. Высокая и темная. Скорее похожа на вас, вот только глаза карие. Радуйтесь, ведь если бы у нее были голубые глаза, я бы, наверное, поверил Бекки.

Еще один смешок.

– Если бы вы получили упомянутую информацию не от Бекки, а от кого-нибудь еще, я, возможно, даже и не стал бы возражать… Ну, хотя бы ради смеха. Бекки просто ревнивая сучка… Ревновала к Лиззи с самого начала. А виноваты-то вы сами. Носились с ней так, что она стала считать себя действительно чем-то значительным. Так нельзя обращаться с женщинами, Марк. Их в ежовых рукавицах держать надо. Только таким образом их можно сберечь для следующего мужчины, который встретится им на пути.

– Я не из тех, кто меняет женщин, как перчатки, Лео. Мне нужны жена и дети.

На противоположном конце возникла короткая пауза.

– В таком случае, дружище, вам лучше забыть все, чему вас учили в школе. Это миф, что у голубоглазых родителей не родятся кареглазые дети. Мама была большим специалистом в генетическом регрессе. Она чувствовала себя увереннее, когда могла свалить патологические пристрастия детей и алкоголизм отца на каких-нибудь далеких распутных родственников. – Еще одна пауза, чтобы проверить, заинтересовался ли Марк. Не услышав ответа, Лео продолжил: – Да не беспокойтесь. Могу гарантировать, что ребенок Лиззи ко мне никакого отношения не имеет. Если даже отбросить все остальные причины, мне она никогда не нравилась до такой степени, чтобы я захотел затащить ее в постель… А когда она связалась с тем сбродом, тут уж я и совсем всякий интерес к ней потерял.

На сей раз Марк все-таки попался на удочку.

– С каким сбродом?

– С ирландцами-жестянщиками, которых Питер Сквайерс нанял чинить забор. Одно лето они у него жили прямо в поле лагерем. Было даже смешно. Мама сделалась для них чуть ли не кормилицей, взялась учить и воспитывать их детей. Ну а потом пулей вылетела оттуда, когда узнала, что один из них оттрахал Лиззи.

– О каком лете вы говорите?

– Какое это имеет значение?

– Никакого. Я все равно выясню у вашего отца.

– Он ничего не знает, его тогда не было… А мама ему не сказала. Историю замяли, чтобы, не дай Бог, не пронюхали соседи. Даже я узнал много позже. В тот момент я четыре недели жил во Франции, а когда вернулся, мама заперла Лиззи под замок. Но и здесь она совершила ошибку. Все должно было идти своим естественным путем.

– Почему вы так думаете?

– Первая любовь, – цинично ответил Лео. – Она больше никого так не любила. С того момента и началось для моей бедной сестрички скольжение вниз по склону.

*

Сконцентрировав все остававшиеся у нее силы в мышцах бедер, Нэнси, пошатываясь, встала. Ее можно было сбить легким прикосновением, но она молила Бога, чтобы старуха не догадалась об этом.

– Пожалуйста, отойдите от двери, миссис Доусон. Мы с Вулфи идем вниз.

Вера отрицательно покачала головой:

– Лису нужен его мальчик.

– Он его не получит.

Возражения приводили старуху в замешательство. Она снова начала стучать сжатыми кулаками один о другой.

– Он принадлежит Лису.

– Нет, не принадлежит, – возразила Нэнси еще более решительно. – Если у Лиса и были когда-то родительские права на него, он их лишился в тот момент, когда забрал Вулфи у его матери. Родительские права – вовсе не права собственности, это прежде всего обязанность заботиться о ребенке. А Лис о нем совершенно не заботился, практически бросил его на произвол судьбы. И вы тоже, миссис Доусон. Где вы были, когда Вулфи и его матери требовалась помощь?

Вулфи прижал губы к уху Нэнси.

– И Кабу, – прошептал он, – не забудьте маленького Каба.

Нэнси не имела ни малейшего представления о том, кто такой Каб, но не хотела, чтобы Вера заметила ее колебания.

– И Кабу тоже, – повторила она. – Где вы были, когда маленький Каб нуждался в вашей помощи, миссис Доусон?

Как оказалось, Вера тоже не знала, кто такой Каб, и, подобно Прю Уэлдон, вернулась к тому, что ей было известно.

– Он хороший парень. «Ты будешь ходить с высоко поднятой головой, мама, – говорил он мне. – И что тебе хорошего сделал Боб, он ведь всю жизнь обращался с тобой, как с батрачкой. Не беспокойся, он еще получит по заслугам».

Нэнси нахмурилась:

– Так что, значит, Лис не сын Боба?

Замешательство старухи еще больше усилилось.

– Он мой мальчик!

Нэнси скривила губы в полуулыбке и сразу же сделалась похожа на Джеймса. Если бы старуха могла что-то понимать, она, несомненно, истолковала бы изменившееся выражение лица девушки как серьезное предупреждение.

– Значит, люди были правы, когда называли вас шлюхой?

– Шлюхой была Лиззи, – прошипела Вера. – Она спала с разными мужчинами.

– Ну и черт с ней, – сказала Нэнси. – И мне глубоко наплевать на то, со сколькими мужчинами она переспала. А кроме того, я абсолютно уверена, что Лис мне не отец… А вы не бабушка. А теперь отойдите-ка… потому что ни при каких обстоятельствах я не могу позволить, чтобы Вулфи попал в руки такой безнравственной и преступной старой сучке, как вы. Вы ведь не способны даже о себе позаботиться, не говоря уже о ребенке.

Вера почти заплясала на месте от негодования.

– Ты такая же надменная и высокомерная, как и она. Она забирала детей у женщин. И такая гордая и надутая. Считала, что делает добро. Была уверена, что знает больше, чем Вера. Говорит, из вас не получится достойная мать. Я не могу этого позволить! «А разве справедливо так ко мне относиться? Разве у Веры нет никаких прав?» – Она подняла палец вверх. – «Сделай то, сделай это…» И никому нет никакого дела до того, что чувствует Вера.

У Нэнси создавалось впечатление, что она слушает старую заезженную пластинку, по которой прыгает игла, перескакивая с одной дорожки на другую и выдавая бессвязные обрывки каких-то звуков. Общая тема смутно распознается, но отдельные фрагменты кажутся хаотичными и путаными. «О ком, к примеру, она говорит сейчас?» – подумала Нэнси. Об Алисе? Неужели Алиса могла принимать какие-то решения относительно способности Веры быть достойной матерью? Подобное предположение казалось маловероятным – кто мог дать ей такое право? – но оно объясняло странное замечание Веры о том, что у нее забрали ребенка.

Вероятно, Вера заметила озадаченное выражение на лице у Нэнси, так как узловатый палец старухи вновь устремился в ее сторону.

– Вот видишь, – произнесла она с торжеством в голосе. – Я ей говорила, что так неправильно поступать, но она не слушала. «Ничего у вас не выйдет, – сказала она, – поэтому будет лучше отдать его другим людям». Столько мук и переживаний… и все впустую, потому что в конце концов ей пришлось самой его искать.

– Если вы говорите обо мне, – холодно произнесла Нэнси, – то Алиса была совершенно права. Нужно быть полным идиотом, чтобы доверить вам ребенка. Только подумайте о том, что вы сделали со своим собственным сыном. – Она начала решительно продвигаться вперед. – Итак, вы сдвинетесь с места или мне подвинуть вас силой?

Из глаз Веры покатились слезы.

– Я не виновата. Во всем виноват Боб. Он приказал им от него избавиться. Мне даже не разрешили на него взглянуть.

Нэнси не интересовали ее страдания. Попросив Вулфи повернуть дверную ручку, она спиной оттолкнула старуху, со вздохом облегчения поддела краешек двери носком ботинка, распахнула ее и поспешно вышла в коридор.

*

Лео стал как-то странно растягивать слова:

– Когда отец вернулся месяца два или три спустя, он обнаружил, что кто-то стянул кольца его матери вместе с несколькими серебряными предметами из шкафов на первом этаже. А все остальное подвинули так, что мама не заметила пропажи. К тому же она была слишком занята своей благотворительностью, чтобы обращать внимание на такие мелочи. А вот отец заметил. Буквально в течение первых суток после возвращения домой. Вот как он чуток к своей собственности. – Лео снова сделал паузу, чтобы проверить, насколько его слова зацепили Марка. – Ну а остальное вам известно. Он набросился на бедную старую Веру так, словно она была виновата в самом страшном преступлении… А мама не сказала ни слова.

– Ни слова о чем?

– О фокусах Лиззи.

– Какое отношение имеет к этому Лиззи?

– А как вы думаете, кто был вором?

– Мне казалось, вы сами сознались в воровстве?

– Да, вы правы, – подтвердил Лео с хриплым смехом. – И совершил большую ошибку.

– Ну и кто был настоящим вором? Ее дружок?

– Боже, конечно, нет! Его вину я бы на себя не взял ни за что! Вором была сама Лиззи. Она пришла ко мне, дрожа, как осенний листочек, и обо всем рассказала. Дружок убедил ее, что женится на ней, если добудет немного денег, чтобы сбежать в Гретна-Грин. Глупая корова. Она была тогда так умилительно романтична. Ее оттрахал по первое число бродяга с большой дороги, а она до сих пор вспоминает об этом, как о самом счастливом мгновении своей жизни.

Марк снова задумчиво уставился на стену. Что из услышанного им ложь? То, что Лео украл вещи отца, или что не крал? Марк вновь ощутил специфическое воздействие шарма Лео, но теперь он был не столь легковерен, как прежде. В данный момент он не сомневался, что Лео затеял какую-то новую игру.

– Вера знала о том, кто совершил кражу?

– Конечно, знала. Частично проблема была и в ней. Она обожала оборванца, потому что он взял на себя труд обработать и ее. Со всех точек зрения он был прирожденный обольститель. Вера выгораживала Лиззи, поэтому мама долго не представляла реальной картины.

– Но почему она не сказала правды или хотя бы не намекнула, когда ваш отец обвинял ее в воровстве?

– Наверное, она все бы и рассказала, будь у нее время. Вот почему Лиззи и обратилась ко мне с воплями о помощи.

– Почему мать поверила вам? Она ведь должна была понимать, что Лиззи имеет какое-то отношение к произошедшему.

– Так ей было легче жить. Отец не простил бы ей того, что она недосмотрела за Лиззи. Как бы то ни было, вы ведь знаете, лгать я умею превосходно. Я ей сказал, что проигрался в пух в казино в Довиле. И она сразу поверила.

Вероятно, потому, что так оно и было, подумал Марк. Хотя бы отчасти. Алиса всегда говорила: после того как что-то сделает Лео, ровно через шесть месяцев за ним повторяет и Лиззи. И тем не менее…

– Лиззи подтвердит ваши слова перед отцом?

– Конечно, подтвердит. И Вера подтвердит, если у нее хоть что-то в голове осталось.

– А Лиззи с вами? Я могу с ней поговорить?

– Ни то ни другое. Но я могу попросить ее позвонить вам, если хотите.

– Где она?

– Не ваше дело. Если она захочет, то сама все расскажет.

Марк прижал руку к стене и уставился на пол. «Принять чью-то сторону…»

– Будет лучше, если она не узнает, что здесь находится ее дочь. Я не хочу, чтобы она думала, что ей нужно встретиться с девушкой. – Он услышал, как вздохнул Лео. – И прежде чем вы в очередной раз обрушитесь с обвинениями на отца, я должен вам сказать, что саму девушку не интересует ее биологическая мать. У нее прекрасная приемная семья, и она не хочет никаких дополнительных сложностей из-за эмоций, связанных с другими родителями. Кроме того – и я хотел бы, чтобы это осталось между нами, – страдающей стороной при такой встрече будет Лиззи. У нее нет ни малейших шансов хоть отдаленно приблизиться к стандарту своей дочери или ее приемной матери.

– Создается впечатление, что она вскружила голову не только отцу, – саркастически произнес Лео. – Не хотите ли вы таким способом запустить руку в семейное состояние, Марк? Жениться на наследнице и получить джек-пот? Как-то несколько старомодно, вам не кажется?

Марк оскалился в телефон.

– Давно пора вам, Лео, прекратить мерить окружающих собственной меркой. Вокруг вас ведь не стареющие болваны с проблемой самооценки, полагающие, что родители должны содержать их до конца жизни.

Теперь точно такой же оскал Марк почувствовал и в ответе Лео:

– У меня нет никаких проблем с самооценкой, дружище.

– Вот и превосходно. В таком случае я могу дать вам телефон одного моего знакомого, который лечит мужское бесплодие.

– Да катитесь вы знаете куда?! – злобно выкрикнул Лео и дал отбой.

Глава 28

К тому времени, когда Мартин Баркер вернулся в лагерь скваттеров, обыск автобуса Лиса практически закончился, не дав никаких реальных результатов. Открыли и проверили почти все: двери, багажное отделение, капот. Под дуговые лампы поставили стол с предметами, не представлявшими особой ценности: электроприборами, биноклем, рацией на батарейках. Все это могло с одинаковым успехом как принадлежать самому Лису, так и быть украденным. Кроме перечисленного, единственными более или менее интересными находками оказались молоток и бритва, найденные на террасе, и небольшой металлический сейф, который обнаружили под одной из кроватей.

– Здесь только мелочь, – сказал Монро Баркеру. – Он даже не трудился его запирать. Всего-то пара сотен, водительские права на имя Джона Питерса с адресом в Линкольншире, несколько писем… и, пожалуй, все.

– Права не поддельные?

– Краденые или купленные. Джон Питерс, проживающий по этому адресу, в данный момент сидит, задрав ноги, и смотрит очередной боевик про Джеймса Бонда. Был страшно возмущен, когда узнал, что у кого-то документы на его имя.

Вполне банальная история.

– Номера?

– Поддельные.

– Номер двигателя? Номер шасси?

Сержант покачал головой:

– Стерты.

– Отпечатки пальцев?

– Пожалуй, это единственное, относительно чего я проявляю некоторый оптимизм. Их очень много на руле и на переключателе скоростей. К завтрашнему утру мы будем знать, кто такой Лис, если на него, конечно, имеются какие-то документы в полиции.

– А как насчет Лисихи и Каба? Нашли что-нибудь?

– Ничего. Нет даже полной уверенности относительно того, что с ним действительно жили какая-то женщина и второй ребенок. В автобусе полный свинарник, но в нем нет никаких намеков на женскую одежду и очень мало детской. – Монро оттолкнул от себя сейф и начал просматривать небольшую кипу бумаг. – Господи! – воскликнул вдруг Монро с брезгливостью в голосе. – Ну и шутник! Вот письмо от главного констебля мистеру Питерсу с заверениями, что полиция Дорсета весьма тщательно относится к вопросам, связанным с путешественниками.

Баркер взял письмо и внимательно прочел адрес.

– Он пользуется почтовым ящиком в Бристоле.

– И, видимо, не только им. – Монро продолжал просматривать оставшиеся письма. – Тут официальные ответы на запросы относительно прав путешествующих, и все они направлены на разные почтовые адреса в разных концах страны.

– А какой смысл? Неужели он пытается доказать, что он законопослушный путешественник?

– Не думаю. Больше похоже на «бумажный след». В случае ареста хочет, чтобы в полиции потратили как можно больше времени на отслеживание его передвижений по стране. Скорее всего он вообще никогда не бывал ни в одном из упомянутых здесь мест. Бристольской полиции придется несколько месяцев искать его следы, а он тем временем будет преспокойно жить в Манчестере. – Монро положил письма обратно в сейф. – Мы скорее имеем дело с чем-то вроде дымовой завесы, Мартин, чем с реальными следами и уликами. На первый взгляд кажется, что в них что-то есть, а на самом деле абсолютно пусто, – он покачал головой, – ну меня возникает масса вопросов относительно того, что наш друг замышлял на самом деле. Если он вор, то где хранит краденое?

– А следы крови? – спросил Баркер. – Белла уверена, что он избавился от женщины и младшего ребенка.

Монро снова отрицательно покачал головой:

– Ничего явного.

– Может быть, судмедэксперты найдут что-нибудь?

– Сомневаюсь. При уликах такого сорта, – он кивнул в сторону сейфа, – скорее нам придется отвечать на его иск. Конечно, если отыщутся какие-то трупы, тогда возможно…

– А следы на молотке?

– Они нам вряд ли что-то дадут без анализа ДНК или установления его группы крови.

– Мы можем задержать его по обвинению в нападении на капитана Смит. Он ее довольно сильно избил.

– Да, но не в автобусе… и, возможно, он будет настаивать, что защищался. – Монро бросил взгляд на пакет с бритвой. – Если здесь его кровь, то скорее всего его положение значительно более серьезно, чем ее. А что он делал в Особняке? Кто-нибудь знает? Вы нашли какие-либо улики проникновения со взломом?

– Нет.

Сержант вздохнул:

– Чертовски странно. Каким образом он связан с этим местом? С какой стати напал на внучку полковника? И какова его цель?

Баркер пожал плечами:

– Единственное, что нам сейчас остается, – просто пометить его автобус и подождать, пока он вернется.

– Знаешь что, дружище, у меня появились большие подозрения, что ему незачем сюда возвращаться.

*

Нэнси опустила Вулфи на пол и закрыла за собой дверь, затем протянула ему руку.

– Ты слишком тяжелый, – сказала она извиняющимся тоном. – У меня аж кости затрещали.

– Ничего, – ответил он. – Моя мама тоже не могла меня поднять. – Он нервно оглядел коридор. – Мы заблудились?

– Нет. Нам просто нужно дойти до конца коридора, а лестница там, за поворотом.

– Но здесь так много дверей, Нэнси.

– Это очень большой дом, – согласилась она. – Но мы не заблудимся. Я ведь солдат, помнишь, а солдаты всегда находят дорогу. – Она слегка сжала ему руку. – Ну, давай. Вперед.

Мальчик резко остановился.

– Что случилось?

– Я вижу Лиса, – сказал он, и свет в коридоре внезапно погас.

*

Телефон Марка зазвонил, как только он закончил разговор с Лео. Прочитав сообщение от Нэнси, Марк заглянул в буфетную.

– Я иду наверх, – сказал он Белле. – Миссис Доусон почему-то вздумала пугать Вулфи.

Белла захлопнула крышку морозильника.

– Тогда и я пойду с вами, дружище, – решительно проговорила она. – Эта дрянь меня достала. У нее из-под юбки крысы выглядывают.

*

Все инстинкты подсказывали Нэнси одно: «Иди назад!» Она не стала выяснять, прав Вулфи или нет. Просто выпустила его руку, снова открыла дверь в спальню, на мгновение залив коридор светом, и втолкнула мальчика в комнату. Нэнси не стала тратить время на то, чтобы оглядываться, она просто захлопнула за собой дверь и изо всех сил навалилась на нее, пытаясь левой рукой нащупать ключ. Слишком поздно. Лис был значительно сильнее и тяжелее ее. Единственное, что она смогла сделать, – это просто вынуть ключ, чтобы не позволить ему запереть дверь изнутри.

– Мы должны отбежать в дальний угол, – сказала она Вулфи. – Быстро!

Вера не сдвинулась с того места, куда ее оттолкнула Нэнси, но и не стала препятствовать их передвижению по комнате. На лице ее даже появилось испуганное выражение, когда дверь подалась и в комнату ввалился Лис. Она отшатнулась и прижалась к стене, увидев, как он упал на колени, не сумев вовремя остановиться.

Возникла короткая пауза. Лис ударил кулаком по двери и захлопнул ее, затем, тяжело дыша, уставился на Нэнси, которая остановилась между ним и его сыном. Это были странные мгновения, когда они впервые за все время смогли по-настоящему рассмотреть и оценить друг друга. Нэнси так и не поняла, кого она увидела. До ее сознания дошло лишь, что перед ней мужчина с окровавленными руками, очень похожий на фотографию Лео в столовой. Увидев по лицу Нэнси, насколько она потрясена, Лис улыбнулся, словно только того и ждал, затем не без труда поднялся на ноги.

– Отдай мне мальчишку! – прошипел он.

Нэнси отрицательно покачала головой. Во рту у нее пересохло настолько, что она не могла говорить.

– Запри дверь, мать, – приказал он Вере. – Нельзя, чтобы Вулфи убежал, пока я буду разбираться с этой сучкой. – Вера не сдвинулась с места, и он круто развернулся к ней: – Делай, что тебе сказано!

Нэнси воспользовалась мгновением замешательства, чтобы сунуть ключ в руку Вулфи в надежде, что он достаточно сообразителен, чтобы при возможности выбросить его в окно. Одно временно девушка подтолкнула его к полкам справа от нее, на которых стояло несколько толстенных томов. Правая сторона была для Нэнси наиболее уязвимой – чтобы схватить ближайшую из книг, ей пришлось бы отвернуться от Лиса, – но в сложившихся обстоятельствах даже увесистые фолианты могли стать полезным оружием. Она не строила особых иллюзий относительно своих шансов. Используя армейскую терминологию, она «погорела», если только… не случится какое-нибудь чудо.

– Убирайся отсюда! – крикнула Вера, размахивая кулаками перед лицом у Лиса. – Ты не мой сын. Мой сын умер.

Пальцы Лиса сомкнулись на горле старухи, он прижал ее к стене.

– Заткнись, старая дура! У меня на это нет времени. Ты будешь делать то, что я тебе приказываю, или я сделаю тебе очень больно!

Нэнси почувствовала, как Вулфи скользнул к ней за спину и потянулся за книгой.

– Он и мне не отец, – зло и решительно пробормотал мальчик, всовывая тяжелый фолиант в здоровую руку Нэнси. – Могу поспорить, что мой отец – совсем другой человек.

– Точно, – ответила Нэнси, прижимая книгу к бедру, чтобы получше ухватиться за нее скользкими от пота пальцами. – Я тоже, дружище.

*

Оценивая все происшедшее по большому счету, поведение Марка вряд ли можно назвать героизмом. Не было времени для размышления, для взвешивания всех за и против и для реальной оценки опасности. Поднявшись по лестнице и войдя в коридор, они с Беллой заметили мужской силуэт на фоне полосы света, проникавшего из спальни. Тут дверь захлопнулась, и коридор снова погрузился во тьму.

– Что за черт?! – воскликнул он изумленно.

– Лис, – произнесла Белла.

Оттолкнув ее, Марк бросился по коридору и ворвался в комнату.

*

Белла, у которой инстинкт самосохранения был значительно сильнее, на несколько мгновений остановилась у лестницы и принялась звать на помощь, а затем побежала с такой скоростью, с какой не бегала уже много лет.

Марк ворвался в комнату, пронесся мимо Лиса и только потом заметил Нэнси в углу.

– Вон там! – Она бросила ему тяжелый фолиант. – Слева, у тебя за спиной.

Он поймал увесистый том, словно мяч в регби, и повернулся туда, куда указывала Нэнси, как раз в тот момент, когда Лис оттолкнул Веру. В первое мгновение сходство увиденного им человека с Лео потрясло Марка, но впечатление было мимолетным, оно прошло, как только он взглянул Лису в глаза. Когда по коридору разнесся громкий крик Беллы о помощи, Марк поднял книгу левой рукой и стал приближаться к Лису.

– Наверное, для вас наконец настало время помериться силами с ровней? – сказал он.

Лис покачал головой, не сводя внимательного взгляда с книги.

– Вы ведь не собираетесь всерьез ударить меня этим, мистер Анкертон? Ведь вы можете размозжить мне голову, – произнес он уверенно и иронично, медленно продвигаясь к двери.

Даже его голос был очень похож на голос Лео.

– Только в целях самозащиты, – ответил ему Марк, загородив выход.

– Я не вооружен.

– Я знаю, – сказал Марк, нанес ложный удар наотмашь левой рукой, а правой ударил Лиса в нижнюю челюсть. Увидев, как у противника подгибаются колени, Марк торжествующе ухмыльнулся и отскочил в сторону. – Можете поблагодарить за этот прием моего отца, – добавил он и нанес Лису сильнейший удар в шею, от которого тот начал медленно сползать на пол. – Он часто говаривал мне, что настоящий джентльмен должен быть хорошо знаком с искусством бокса.

– Великолепный удар, дружище! – воскликнула Белла с порога, все еще не в силах отдышаться от бега. – Может, мне сесть на него? Могу закончить с тем, что тут еще осталось.