Текст книги "Лавка чудес Аластера Баффла"
Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Сесилу Де Миллю
[14]
[Закрыть] следовало бы посетить мою лавку перед съемками «Десяти заповедей», – заметил Баффл, поднимая леденец. – Эта штука – куда красочнее, чем тот простой посох, которым пользовался Чарлтон Хестон
[15]
[Закрыть].
Леденец стал ремнем с пряжкой, после чего вернулся в прежнее состояние, и Баффл положил его на полку.
– А что еще он может? – ахнул Мори, широко раскрыв глаза, с таким же завороженным видом, как семьдесят восемь лет назад.
– Обычные трюки для вечеринок, – пренебрежительно бросил Баффл. – Ничего по-настоящему серьезного для взрослых людей.
Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
– Что это? – не выдержал я.
– Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, – пояснил Баффл.
– Иисусе! – воскликнул Мори. – Только взгляни, Нейт! Я шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
– Это он, Нейт! Это он! – взволнованно завопил мой друг. – И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго года!
И точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.
Я поднял глаза на Баффла.
– Как вы это проделали? – спросил я.
Он весело хмыкнул, и я снова почувствовал себя насекомым.
– Зеркалами.
– Что это, черт возьми, за ответ? – обозлился я.
– Каков вопрос, таков ответ. Вы платите, я показываю – и оно того стоит, не так ли? Каждого истраченного цента.
Я вытащил пятерку и положил на прилавок.
– О'кей. Итак, каким образом вы это проделали?
– Прошу прощения, мастер Силвер, – ответил он, отодвигая банкноту, – но я никогда не даю двух ответов на один и тот же вопрос.
– А что еще у вас есть? – не выдержал Мори.
– Говорю же: все, что угодно. Где-то тут моя коллекция Мориса Голда… А, вот она!
Он дотянулся до верхней полки, схватил какие-то ноты и показал нам.
– Песня, которую вы так и не сочинили. За нотами появилась книга.
– Роман, который вы так и не написали.
Выражение бесконечной печали омрачило его лицо, когда он вытащил снимок маленького мальчика:
– Внук, которого у вас никогда не было.
– Он очень похож на Марка, – выдохнул Мори. Марк был его сыном, убитым во Вьетнаме. – Кто это?..
– Я только что сказал вам.
– Но у меня не было внука!
– Знаю, – кивнул Баффл. – Поэтому и снимок никогда не существовал.
Он дунул на фотографию, и она тут же исчезла.
– А я думал, сегодня вы не собираетесь показывать фокусы, – бросил я.
– Я и не показываю. Фокусы – это для детей.
– В таком случае, как вы назовете то, что продемонстрировали? Он ткнул пальцем в сторону трех мутных стеклянных кувшинов.
– Надежды. Мечты. Сожаления.
– Нет, серьезно, как вам это удается? – настаивал я.
– Серьезно? – повторил он, изогнув бровь и, казалось, глядя прямо сквозь меня, в какую-то непонятную точку, которую никто не должен видеть.
– Берем две неплохо прожитые, но ничем не выдающиеся жизни, перемешиваем вместе с тем, что могло быть, и с тем, чего никогда не случилось, слегка спрыскиваем оптимизмом юности и цинизмом зрелости, добавляем несколько капель триумфа и чашку неудач, разогреваем печь давно угасшей страстью, посыпаем крохотной щепоткой мудрости – и готово. – Он улыбнулся, крайне довольный своим объяснением. – Срабатывает безотказно.
Он вел себя как типичный торговец. Заговаривал зубы клиентам в надежде всучить подмоченный товар. Но Мори жадно впитывал каждое слово. Глаза сияли, лицо раскраснелось: он снова был одиннадцатилетним мальчишкой, ожидавшим от Баффла всяческих чудес.
– Терпеть не могу торопить клиентов, – заметил Баффл, – но уже почти пора кормить банши
[16]
[Закрыть] и горгону.
– А нельзя ли нам на них взглянуть? – вскинулся Мори.
– Подозреваю, что они покажутся вам обычными кошками.
– А всем остальным? – не отступал я.
– Это зависит от того, сумеет ли человек разглядеть за внешним обликом истинную сущность вещей.
– Вы всегда так ловко уворачиваетесь от прямых ответов? – не выдержал я, раздраженный тем, что после всех этих лет ему по-прежнему удавалось мистифицировать меня. Мой разум подсказывал: все это фокусы. Но что-то еще продолжало настойчиво шептать: вот оно, истинное волшебство!
– Нет, мастер Силвер, – ответил он. – Но и вам не всегда так легко давались саркастические вопросы.
– В некоторых кругах сарказм считается признаком интеллекта, – парировал я.
– Но здесь нет «кругов», мастер Силвер. Вы просто не умеете вывернуть наизнанку мир.
И тут Мори застонал. Обернувшись, я увидел, что тело его скручено невыносимой болью. Я вытащил из его кармана пару таблеток и сунул ему в рот. Подождал минуту, прежде чем спросить:
– Помогло?
– Не слишком, – поморщился он. – На этот раз совсем худо, Нейт…
– Я немедленно везу тебя домой!
– Да. Думаю, так будет лучше.
Но тут Аластер Баффл внезапно очутился между нами и дверью.
– Я только хотел сказать, как был рад снова увидеть старых друзей. И в будущем надеюсь встретиться с вами вновь, – объявил он.
– На вашем месте я бы не очень на это рассчитывал, – буркнул я.
– Думаю, это наш последний выход в свет, если учесть все обстоятельства.
– В таком случае позвольте хотя бы пожать вам руку на прощанье!
– воскликнул он, схватив меня за руку. – И вашу, мастер Голд.
Мори перепугался до смерти: он ненавидел всяческие прикосновения, когда корчился от очередного приступа боли, и я выступил вперед, чтобы помешать Баффлу сжать его ладонь. Но тот осторожно отодвинул меня, – я говорю «осторожно», потому что он, похоже, вообще не применил силы, но у меня было такое чувство, будто он и слона отпихнул бы с такой же легкостью, – и широко улыбнулся Мори:
– Не бойтесь, мастер Голд, я буду очень осторожен.
Он шагнул вперед и бережно взял костлявую, изувеченную и искореженную артритом руку Мори. Я видел, как иногда то же самое проделывали медсестры. Мори при этом обычно вопит, а чаще всего просто теряет сознание. Но на этот раз он не вскрикнул, не упал в обморок, даже не застонал. Просто уставился на Баффла с необычным выражением – словно снова смотрел свое первое волшебное шоу, а мир был еще молод и полон бесконечных обещаний.
Я проводил его на улицу и поймал очередное такси. Обернувшись, чтобы помочь ему вскарабкаться на заднее сиденье, я увидел, что Мори стоит прямо, не опираясь на трость. Мало того, он поднял руку и сжимал пальцы снова и снова, не веря собственным глазам.
У меня накопилась куча вопросов к Аластеру Баффлу, но я вдруг услышал, как щелкнула дверь, и, обернувшись, увидел, что он уже вешает табличку «Перерыв на обед».
С Мори произошла метаморфоза. Абсолютно невероятная. В ту ночь он отказался от болеутоляющих, а назавтра стал тасовать карточную колоду, чего не мог делать много лет. Доктора заявили, что это почти чудо: мол, иногда артрит дает ремиссию, но чтобы так быстро и до такой степени… Мори вежливо выслушал их, а когда мы остались одни, сказал мне: у него нет ни малейших сомнений, что все это дело рук Аластера Баффла.
Он продал пару акций, которые берег неизвестно для чего, и на следующей неделе мы снова отправились в Лавку чудес.
– Добро пожаловать, мои когда-то юные друзья, – приветствовал Баффл, когда мы вошли в магазинчик. – Что показать вам, джентльмены, на этот раз?
– Все, что хотите! – ответил Мори.
– Дайте подумать, – протянул Баффл. – А! Вот оно! Именно то, что нужно!
Он вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся с маленькой белой лабораторной мышкой в огромной клетке, которая больше подошла бы для шестидесятифунтового пса.
– Вертящийся дьявол с Нептуна! – объявил он. – Одно из редчайших созданий в Солнечной системе, если не в Галактике.
– Ну да, конечно, – скучающе бросил я.
– Вы в этом сомневаетесь? – спросил он тоном кота, играющего с мышкой, причем мышкой был я.
– Разумеется, сомневаюсь.
– О, вы, Фома неверующий! Что вас так беспокоит?
– Если не считать внешнего вида? А он дышит?
– Разумеется, – заверил Баффл. – А почему вы спрашиваете, мастер Силвер?
– Потому что Нептун – газовый гигант, где нет кислорода.
– В самом деле? – искренне удивился Баффл.
– В самом деле, – подтвердил я. Баффл пожал плечами.
– Ну… мне сказали, что он с Нептуна, но с таким же успехом это мог быть Поллукс IV.
– Чушь! – взорвался я. – Эта белая мышь из зоомагазина за углом.
– Если вы так считаете, мастер Силвер… – пожал плечами Баффл и, внезапно наклонившись над клеткой, крикнул: – Бу-у-у!
Мышь в мгновение ока превратилась во что-то рыжеватое, пятидесятифунтовое, рычащее, вращающееся по кругу и хлопающее двумя парами рудиментарных крыльев.
– Какого черта?! – взвился я. – Что это за пакость?
– Я уже сказал, – отозвался Баффл с самодовольной ухмылкой. – Вы живете в изменяющейся Вселенной, мастер Силвер. Никогда не считайте, будто все меняется в одном и том же ритме и одновременно.
Он показал Мори Вертящегося дьявола и отнес клетку в заднюю комнату.
– Этот парень – сумасшедший и крайне опасный, – прошептал я Мори. – Давай выбираться отсюда, ко всем чертям.
– Делай, что хочешь, – отмахнулся он. – Это настоящий волшебник. А мне позарез нужно еще одно чудо. Я остаюсь.
Я понял, что дальнейшие споры бесполезны, поэтому сел и уставился на культовую маску смерти, висевшую на стене. Смотрел и честно пытался игнорировать отчетливое и, прямо скажем, неприятное впечатление от ее широкой улыбки, адресованной непосредственно мне.
– Сегодня вы лучше выглядите, мастер Голд, – заметил Баффл, подходя к нам. – Счастлив видеть, что болезнь, от которой вы страдали, оказалась вполне излечимой.
– Она была неизлечимой, пока я не встретил вас, – признался Мори.
– Я польщен уже тем, что вы такого высокого мнения о моих способностях, но я всего лишь простой владелец магазина. А теперь, когда я показал сегодняшнее чудо, какой фокус пожелаете купить?
– Я ничего не вижу правым глазом, – вздохнул Мори. – Глаукома, поражение роговицы, сам не знаю. Куча слов и терминов, которые ни черта не значат. Сделайте с моим зрением то же самое, что сделали с артритом.
– Вам нужен бог, – улыбнулся Баффл. – Повторяю, я всего лишь владелец маленького магазинчика.
– Я хочу чуда. Вы творите чудеса.
– Я занимаюсь фокусами.
– Одно и то же, – настаивал Мори.
– Попроси какой-нибудь другой фокус, – буркнул я, раздраженный благоговейным взглядом Мори. – Бьюсь об заклад, он может сделать слепого хромым.
– Цинизм вам не к лицу, мастер Силвер, – покачал головой Баффл. Сунул руку в карман, вытащил крохотный кувшинчик, наполненный чем-то вроде пыли, и отдал Мори: – Положите малюсенькую щепотку этого в стакан с водой и промойте глаз. Боль сразу ослабнет.
– Никакой боли, – возразил Мори. – Я слеп.
– Я не доктор, – извиняющимся тоном ответил Баффл. – И разбираюсь только в обманах зрения.
Мори забрал порошок с собой, промыл глаз – и на следующее утро прозрел.
После этого он обратил в наличные все свои ценные бумаги (таковых оказалось немного) и стал возвращаться в лавку каждые несколько дней, иногда со мной, иногда – один, в те дни, когда я просто не мог вынести его преклонения перед Баффлом. Он стал делать отжимания и приседания по утрам и совершать долгие энергичные прогулки вечерами. Раньше, когда мы пытались вспомнить всех членов великой команды «Медведи», он путал Гейла Сейерса и Уолтера Пейтона или считал, что Сид Лакман и Лаки Как-его-там были одним и тем же человеком, но теперь к нему вернулась память. В скольких штатах одержал победу Гарри Трумэн в 1948-м? Сколько мячей забил Майкл Джордан в свой первый сезон? Когда вышла первая золотая пластинка Розмари Клуни? Он мог ответить на любой вопрос.
Зато мне Аластер Баффл ни разу не предлагал продать фокус, а я никогда не пробовал что-то купить. Мори уговаривал меня попытаться, но я провел более девяноста лет, коллекционируя все эти недомогания и хвори, так что, считаю, они честно заработаны. Но мне было очень тяжело наблюдать, как Мори с каждым днем становится все сильнее. Из нас двоих я всегда был крепче физически, но теперь впервые в жизни не мог угнаться за ним. Даже волосы у него стали гуще. Когда кто-то однажды спросил, не мой ли он сын, я едва сдержался, чтобы не врезать обоим своей тростью.
А в один прекрасный день он исчез. Я знал, что Мори отправился к Баффлу: единственное место, куда он мог пойти, но той ночью мой друг не вернулся домой. И даже не позвонил. Наутро руководство дома заявило в полицию о его исчезновении. Много хорошего это дало, как же! Следы Мори затерялись.
Только я один знал, где он сейчас. Выждав еще два дня, я сбежал через черный ход, добрался до угла и поймал такси. Ровно через десять минут я вышел из машины на Стейт-стрит и оказался перед Лавкой чудес. Дверь оказалась закрыта, витрины были пусты, только в одном белела табличка: «Магазин переехал». Новый адрес не был указан.
Я попытался пролистать «Желтые страницы», но потерпел неудачу. Тогда я обратился к «Белым страницам»
[17]
[Закрыть]. Черт, да если бы имелись «Розовые» или «Зеленые страницы», я бы занялся и ими. Следующие две недели я обходил улицы, примыкавшие к Стейт-стрит, спрашивая каждого встречного, не знает ли он, что сталось с Лавкой чудес Аластера Баффла. Сначала со мной были вежливы, но вскоре стали смотреть, как на местного психа. Поворачивались и уходили, стоило им завидеть меня.
Я оставался в доме престарелых Гектора Макферсона еще семь месяцев. Поскольку теперь в моем распоряжении было две спальни, мне пытались подселить нового компаньона, но Голд и Силвер были командой еще до того, как родились, и я не собирался приспосабливаться к новому партнеру.
Наконец настал день, пришествия которого я давно ждал. Доктор запинался и заикался, а потом все-таки выложил правду: рак пожирает мое единственное легкое. Я спросил, сколько мне осталось. Он снова принялся мямлить, после чего назвал срок: от трех недель до трех месяцев. Я ни о чем не сожалел: девять десятилетий – долгий срок, дольше, чем выпало многим, да и жизнь после ухода Мори была не слишком веселой.
Мне становилось все труднее дышать, все труднее вставать. Но как-то я прочитал в газете, что в маленьком театре, в том районе, который раньше назывался Старым городом, районе, где сначала обосновались битники, потом хиппи и наконец яппи, в паре миль к северу от «Петли», собираются показать «Касабланку». Пару триллионов раз его давали по телевизору, но это был первый коммерческий показ на большом экране почти за сорок лет. Вот я и подумал: есть ли лучшее место умереть, чем в темноте, наблюдая, как Богарт и Клод Рейнс уходят в неизвестность, чтобы скрепить дружбу и бороться с Плохими Парнями: как раз то, о чем мы с Мори мечтали в детстве.
Я был буквально одержим идеей о том, как и где хочу отдать концы. Выждал еще несколько дней, пока сил едва осталось на то, чтобы спуститься вниз. И когда врачи и сестры были заняты делами, вышел через главный вход и подождал такси, которое вызвал по телефону (поскольку не был уверен, что сил хватит на то, чтобы стоять на холоде и ловить машину).
Я дал водителю адрес театра, и четверть часа спустя он высадил меня в нужном месте. Я вручил ему двадцатку, сунул в нагрудный карман рубашки десятку на билет и еще двадцатку на случай, если не умру и буду вынужден вернуться домой, и подошел к кассе. Перед тем как протянуть деньги, я оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на мир…
И вот что увидел: втиснутую между старомодной бакалеей и маленьким хозяйственным магазинчиком Лавку чудес Аластера Баффла. Я перешел мостовую и заглянул в витрину. Все выглядело точно так же, как в прежнем магазине. Я долго изучал дверь, прежде чем повернуть ручку и зайти.
– Мастер Силвер! – воскликнул Баффл без всякого удивления. – Что вас так задержало?
– Жизнь, – просипел я.
– Да, ничего не скажешь, жизнь ставит нам препятствия, – согласился он скорее сочувственно, чем высокомерно. – Но не стойте на холоде, идите сюда. Кое-кто вас ждет.
– Мори? Он кивнул.
– Я, честно говоря, сомневался, но он уверял, что рано или поздно вы появитесь.
Молодой парнишка, выглядевший странно знакомым, вышел из задней комнаты, улыбнулся мне, и я понял, что уже видел эту улыбку миллион раз.
– Мори? – полуудивленно-полуиспуганно прошептал я.
– Привет, Нейт. Я знал, что ты придешь.
– Что с тобой случилось?
– Я теперь работаю здесь. Полный день.
– Но ты старик!
– Знаешь, как говорят: тебе столько лет, на сколько себя чувствуешь? – усмехнулся он. – А я чувствую себя на двенадцать лет, три месяца и двадцать два дня.
Он снова улыбнулся.
– Столько мне было в тот день, когда мы встретились. А теперь мы увиделись вновь.
– Ненадолго, – отозвался я, решив рассказать ему про рак. – На прошлой неделе я получил дурные новости.
– В таком случае, это новости прошлой недели и ничего больше, – беззаботно отмахнулся Мори.
– Я должен покормить венерианских пауков-кошек, – объявил Баффл. – Ненадолго оставлю вас вдвоем. Поговорите, пока меня нет.
Я уставился на Мори.
– Неужели ты не понял, что я сказал? Рак поразил второе легкое. Мне дали в лучшем случае три месяца.
– Почему ты не спросишь Аластера, что он может сделать для тебя?
– О чем ты?
– Хорошенько взгляни на меня, Нейт. Я не иллюзия. Мне действительно двенадцать лет. И это его работа. Он может сделать то же самое с тобой. Я попросил его придержать для тебя местечко. Мы могли бы работать вдвоем.
– Работа? – переспросил я, нахмурившись.
– Пожизненная, – многозначительно подтвердил он. – И понятия не имею, сколько она продлится. Сам понимаешь, в этом магазинчике все по-другому. Возьми хотя бы Баффла. Знаешь, он однажды видел, как мимо проезжал Джордж Вашингтон.
– Тебе лучше надеяться, что он солгал, – посоветовал я.
– О чем ты? – озадаченно спросил Мори.
– Неужели не понимаешь, как долго придется служить ему?
– Ты так говоришь, будто я раб, – пожаловался он. – Но мне нравится работать здесь. Он учит меня всяким штукам.
– Что это за штуки?
– Ты назвал бы их фокусами, но на самом деле это не так.
– Думаю, тебе стоит вернуться со мной, Мори.
– Чтобы гнить в инвалидном кресле и медленно слепнуть? Не иметь сил поднять карандаш без того, чтобы руку не обожгло огнем? Здесь я навсегда останусь здоровым!
– Но ты знаешь, что входит в понятие «навсегда»? – рявкнул я. – Или подписал контракт, не прочитав того, что напечатано мелким шрифтом? Сколько времени потребуется, чтобы выплатить твой долг ему? Когда ты будешь свободен и сможешь уйти?
– Но я не хочу уходить! – почти прокричал он. – Что там, в твоем свободном мире, кроме боли и страдания?
– Все, – ответил я. – Боль и страдания – всего лишь малая часть этого мира. Ими мы расплачиваемся за все хорошее.
– Всему хорошему пришел конец для таких больных стариков, как мы, – возразил Мори. – И тебе не стоит отговаривать меня. Это мне следует упросить тебя не возвращаться.
– Но все это похоже на обман, Мори. Если Бог существует, я собираюсь предстать перед ним в ближайшее время и хочу, чтобы совесть моя была чиста. Мы никогда не плутовали в бизнесе. Я никогда не изменял своим женам и не собираюсь заканчивать свою жизнь обманом.
– Ты все неправильно понимаешь, – настаивал Мори. – Если не останешься со мной, значит, обхитришь себя. – Он помедлил: – Послушай… Я не знаю, как долго он сможет держать для тебя место. По-моему, ты не слишком ему нравишься.
– А вот это я вполне могу пережить!
– Черт возьми, Нейт! Ты разгуливаешь по городу с одним легким, да и то пораженным раком! Так жить невозможно! Да и не будь рака, ты все равно долго не протянешь! Шевелись, пока есть шанс! Мы снова сможем быть вместе. Голдом и Силвером. В другой жизни.
– Я еще не прожил эту, – покачал головой я. – Может, мне осталось всего три месяца. Может, ко мне применят новый вид химиотерапии или другое средство. Жизнь всегда была чем-то вроде игры в кости. До сих пор я играл по правилам и не собираюсь изменять себе.
– Ну и что, если они вылечат тебя? – возразил Мори. – Дадут еще восемь месяцев? Он может дать тебе восемьдесят лет.
И тут в лавку снова вошел Баффл.
– Полагаю, мастер Голд говорил с вами о работе у меня? – спросил он.
– Вам не нужен усталый, больной старик, – усмехнулся я.
– Совершенно верно, – кивнул он. – Мне не нужен усталый, больной старик. Но вот сильный и здоровый юнец всегда пригодится.
– Желаю вам найти именно такого. Но это не я. А теперь, думаю, мне пора.
– Уйдете без фокуса? – удивился Баффл.
– Боюсь, на этот раз мне придется обойтись без такового. Денег осталось только на кино и на такси до дома престарелых.
– Тогда вы останетесь мне должны.
Он протянул руку и достал из воздуха красную розу, которую и вручил мне.
– Я видел, как вы проделали нечто подобное еще в тот раз, когда я впервые пришел в лавку, – обрадовался я.
– Тут вы не правы, мастер Силвер. Всякий раз бывает по-иному. Понюхайте, какой аромат!
– Не могу! – ответил я, показывая свой кислородный баллончик.
И тут, прежде чем я успел помешать ему, он схватил баллончик и швырнул в корзинку для мусора.
– Здесь нельзя держать кислород, мастер Силвер. Он слишком огнеопасен.
Я был готов схватиться за горло и начать задыхаться. Но ничего такого не случилось. Наоборот, я глубоко вдохнул. До чего же хорошо. Нет, не то, черт возьми. Просто здорово!
– Как же она пахнет? Я поднес цветок к носу.
– Чудесно, – пораженно прошептал я.
– В следующий раз, когда посетите лавку, отдадите мне доллар.
– Нейт, – спросил Мори, – уверен, что не хочешь остаться?
– Не могу, – отказался я. – Уверен, что не хочешь пойти со мной?
Он покачал головой.
Я не знал, то ли пожать его руку, то ли обнять, поэтому просто смотрел на него, стараясь в последний раз хорошенько запомнить каждую черту знакомого лица, прежде чем выйти за порог.
Два дня спустя я пришел, чтобы начать лечение. Доктор сделал томографию, рентгеновские снимки, взял кровь и остальные анализы и оставил меня на несколько часов. Наконец вышел самый главный и объявил, что первый диагноз оказался ошибочным, и у меня вовсе нет рака.
На следующее утро я взял такси и отправился платить Баффлу его доллар. В витрине стояла табличка: «Магазин переехал».
Я продолжал искать. Не для того, чтобы принять его предложение. Просто хотел отдать долг, а может, еще раз увидеть Мори и узнать, как он поживает. Я услышал, что Баффл открыл магазин на Морс-авеню, в районе Роджерс-парка, но когда добрался туда, оказалось, что он снова изменил адрес.
Кто-то сказал, что в Гайд-парке открылась новая Лавка чудес, так что, как только мне станет лучше, думаю поехать и посмотреть, так ли это. Но, возможно, к тому времени она опять исчезнет. Полагаю, он просто не хочет, чтобы я его нашел. Может, боится, что передумаю. Что же до меня… честно говоря, не знаю, что сказать им: человеку, который с радостью продал свою душу, и человеку, который ее купил.
Но я отдал бы один из оставшихся мне месяцев, чтобы еще раз оказаться в Лавке чудес Аластера Баффла.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Mike Resnick. Alastair Baffle's Emporium of Wonders. 2008. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2008 году.
[1]
[Закрыть] «Петля» (The Loop) -деловой центр Чикаго. (Здесь и далее прим. перев.)
[2]
[Закрыть] Известный американский актер, звезда музыкальных фильмов сороковых-пятидесятых годов, прославившийся своими танцами.
[3]
[Закрыть] Десять центов.
[4]
[Закрыть] Чикагские бейсбольные команды. «Белые носки» и «Щенки».
[5]
[Закрыть] Симулятор игры в гольф.
[6]
[Закрыть] Прозвище знаменитого бейсболиста начала XX века Джорджа Германа Рута, известного также, как Бэби Рут.
[7]
[Закрыть] Один из знаменитых американских бейсболистов.
[8]
[Закрыть] Дж.Ф.Кеннеди.
[9]
[Закрыть] Знаменитые участники скачек.
[10]
[Закрыть] Прославленные американские боксеры.
[11]
[Закрыть] Жилой пригород Чикаго, крупный религиозный центр.
[12]
[Закрыть] Крупный стадион в Чикаго.
[13]
[Закрыть] Удобные, вместительные такси, бывшие в ходу до шестидесятых годов.
[14]
[Закрыть] Сесил Де Милль – знаменитый американский режиссер, снявший несколько исторических фильмов, в том числе «Клеопатра», «Десять заповедей», «Самсон и Далила».
[15]
[Закрыть] Чарлтон Хестон – американский актер, исполнявший роль Моисея в фильме «Десять заповедей».
[16]
[Закрыть] Дух, вопли которого по ирландским и шотландским поверьям предвещают смерть.
[17]
[Закрыть] Справочник, где в алфавитном порядке приведены фамилии абонентов данного населенного пункта, с адресами и телефонами.
