Текст книги "Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

Соавторы: Джон Грегори Бетанкур,Генри Слизар,Эдвард Д. Хох,Даррелл Швайцер,Крэг Шоу Гарднер,Пола Вольски,Морган Лливелин,Терри Макгерри,Дж. Филлмор,Кароль Бугге
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Итак, – продолжила миссис Уорбертон с наигранным весельем, – это произошло в тот день, когда я собиралась дать объявление. У меня было дело в посольстве, и мы с Цинь Ши некоторое время вместе ожидали в приемной. Между нами завязался разговор, и я узнала, что она училась в Англии, – ее английский практически безупречен, знаете ли, – а к концу нашей беседы она согласилась жить с нами в качестве моей помощницы.

– Вот, как все замечательно сложилось, не так ли? – снисходительно произнес полковник.

– Немного странно, что китайскую девочку отправили учиться за границу, – сказал Холмс.

Лицо миссис Уорбертон вспыхнуло.

– Видите ли, Цинь Ши из хорошей семьи, ее дедушка по линии отца был англичанином.

– Понятно, – бросил Холмс.

Миссис Уорбертон поднялась с кресла.

– А теперь, дорогой, давай я отведу тебя в постель, хорошо? – обратилась она к мужу.

Полковник покраснел, а все его тело затряслось.

– Я не ребенок, – выкрикнул он осипшим голосом подвыпившего человека.

– А я и не говорю, что ты ребенок, – и глазом не моргнув, отозвалась его жена. – Я просто предложила тебе пойти лечь спать.

– Я самрешу, когда мне пора уходить, и я буду тебе благодарен, если ты прекратишь меня третировать! – заорал он.

– Хорошо, – сказала миссис Уорбертон и вышла из зала, не проронив больше ни слова.

Ее уход, казалось, «опустил паруса» полковника. Его большое тело вдруг осело в кресле, он как-то сразу сник.

– Прошу простить меня, джентльмены, – сказал он вяло, равнодушным тоном. – Я не знаю, почему иногда становлюсь таким… Просто я не выношу, когда она обращается со мной, как… как… – он умолк, уставившись на свой пустой стакан.

– Как с кем? – спросил Холмс спокойно.

– О, она уверена, что я унаследовал семейную… слабость, и поэтому порой ведет себя со мной как с ребенком.

– Семейная слабость? – повторил Холмс.

Полковник засмеялся, вернее, произвел напоминающий смех звук без всякой радости в голосе; это больше было похоже на глубокий вздох. Он наклонился к Холмсу, как будто боялся, что кто-нибудь может подслушать, хотя все уже давно разошлись по каютам. Даже бармен все убрал со стойки и собрался уходить.

– Безумие, мистер Холмс, безумие. Это преследует нашу семью и, насколько мне известно, всегда поражает самого старшего мужчину. Вы знаете, каково жить под тяжестью столь мрачной перспективы? Это ад – вот что это такое, ад.

Глядя на его крупное тело, вдруг ослабевшее, я поверил в то, что он знает, о чем говорит. И даже Холмс, по-видимому, поверил.

– Ну-ка, полковник, встряхнитесь! Возможно, вам повезет и вас минует эта участь, – сказал он с неподдельным сочувствием.

Полковник посмотрел на свой пустой стакан и поставил его на стол.

– Возможно, вы и правы, мистер Холмс, я полагаю, что мне и так повезло больше, чем остальным: имея такую жену, как Лиззи… Мне хорошо жилось до последнего времени, а теперь… будь, что будет. Просто иногда это тяготит меня, особенно ночью, когда все спят… Это как огромная черная туча, нависшая надо мной, и я боюсь лечь спать, закрыть глаза – из страха, что она может поглотить меня, пока я сплю.

К моему удивлению, Холмс наклонился вперед и дотронулся до плеча Уорбертона.

– Никакого демона не победить, пытаясь спрятаться от него, – уверенно произнес он. – Последуйте моему совету и взгляните в лицо неприятности, и тогда вы сочтете ее не такой ужасной.

Искренность Холмса, похоже, произвела впечатление на полковника. Я сам был удивлен, когда Холмс оставил свой обычный весьма циничный тон.

– Благодарю вас, мистер Холмс, – сказал полковник, – благодарю за совет. Могу сказать, что это дорогого стоит, и я ценю ваше участие.

Он поднялся с кресла, пожелал нам спокойной ночи и вышел из зала неуверенной походкой, соответствующей количеству выпитого бурбона. Я посмотрел на Холмса. Его лицо было бледным и вытянувшимся, он держался за левое плечо – значит, его беспокоила рана.

– Давайте-ка, старина, я отведу вас в постель, – произнес я обычным тоном, чтобы не выдать своего беспокойства.

Холмс лукаво посмотрел на меня.

– Видите, Ватсон, я разрешаю вам обращаться с собой как с ребенком и вовсе не жалуюсь. Вы должны сказать об этом полковнику, когда мы с ним снова увидимся.

Я долго лежал без сна, размышляя о полковнике и его жене. Она была очень привлекательной женщиной, но я не завидовал ему: она была не совсем уравновешенной, а забота о муже явно была показной. На соседней кровати Холмс ворочался во сне и что-то бормотал, преследуемый своими собственными демонами. У всех нас есть демоны, подумал я, у одних они ужаснее, чем у других… Я заснул с мыслями о миссис Уорбертон, представляя ее в том красном платье.

Той ночью мне снилось, что я шел, шел, бесконечно долго шел по узкой тропинке, ведущей к черной деревянной двери. Я понимал, что мне надо открыть ту дверь, но не хотел делать этого. Наконец я ее открыл, и как только я это сделал, услышал рядом с собой смех… Я узнал этот смех – так смеялась Элизабет Уорбертон. Когда я открыл дверь, она стояла сразу за ней, а у ее ног лежало тело мужчины. Подумав, что это ее муж, я опустился на колени и перевернул тело, и тогда увидел, что это Холмс и что он мертв.

Я проснулся весь в поту, фальшивый смех миссис Уорбертон звенел в моих ушах. Я посмотрел на соседнюю кровать, но Холмса там не было. Запаниковав, я вскочил и вышел в гостиную. Холмс сидел возле иллюминатора, смотрел на залитое лунным светом море и курил.

– Холмс! Что вы делаете? – мягко спросил я.

Он произнес, не оглядываясь:

– Думаю, Ватсон.

– О чем?

– О демонах, Ватсон, о демонах.

Остальная часть нашего путешествия прошла без происшествий. Полковник казался более спокойным после того первого вечера, хотя иногда мы слышали разговор на повышенных тонах за стенкой. Холмс, похоже, действовал на него успокаивающе, полковник даже стал лучше играть в бридж. Его жена продолжала строить Холмсу глазки, но он оставался равнодушным к ее чарам. Иногда мне хотелось оказаться на его месте, а иногда – нет, ведь я был более восприимчив к женской красоте. Морской воздух, казалось, способствовал улучшению здоровья Холмса, хотя он все еще быстро уставал, и время от времени я замечал, что он сжимает рукой свое плечо. Когда я ему сказал об этом, он отмахнулся от меня, как делал это всегда, и сменил тему разговора.

Мы прибыли в Нью-Йорк в четверг; там шел ливень. Я хотел как можно быстрее доставить Холмса в отель, поэтому наше прощание с Уорбертонами было коротким. Полковник дал нам свою визитную карточку и предложил зайти к нему, пока мы будем в Нью-Йорке; мы пообещали, что так и сделаем, хотя считали, что больше никогда его не увидим.

Но мы ошиблись.

Мы остановились в «Эксельсиоре», расположенном напротив Музея естествознания; это была идея Холмса. Первое утро он провел в музее и очень был рад тому, что может заняться геологическими исследованиями.

– У них превосходная коллекция драгоценных камней, Ватсон, – сказал он за чаем, – вам обязательно нужно посмотреть ее. Там есть Звезда Индии – поистине внушительный камень, который имеет самую яркую историю краж и связанных с ними убийств.

После обеда я пошел прогуляться в Центральный парк. Я дошел до Эллинга, наблюдая за лодками на озере, а затем пошел назад через Рамблез. Когда я выходил из парка, мне показалось, что я увидел полковника Уорбертона на другой стороне улицы. Я помахал ему рукой, но он так спешил, что не заметил меня. Ссутулившись и опустив голову, он шел с мрачным видом по направлению к центру города. Я рассказал Холмсу, что видел его и что он не ответил на мое приветствие.

– Если он не будет осторожным, то демоны поглотят его, – серьезно сказал Холмс.

На следующее утро я понял, что его слова оказались пророческими. На первой странице нью-йоркского выпуска «Таймс» была помещена следующая заметка:

«БИЗНЕСМЕН НАЙДЕН УБИТЫМ В КВАРТИРЕ НА ВЕСТ-САЙД

Вчера вечером горничная обнаружила тело Уильяма К. Пенстока в его квартире. Он был задушен шнуром от шторы. Мистер Пенсток был акционером „Уорбертон Ltd“, британской компании, занимающейся импортом чая. Не было ни ограбления, ни квартирного взлома, что показывает, что жертва знала своего убийцу. Его деловой партнер, Эдвард С. Уорбертон, сейчас разыскивается для дачи показаний».

Я через стол протянул газету Холмсу, и он молча прочел заметку.

– Похоже, Ватсон, демоны приложили к этому руку.

– Вы думаете, это мог сделать он?

Холмс пожал плечами:

– Его партнер убит, а полиция не знает, где он сам находится. На первый взгляд не похоже на действия невинного человека.

Я согласился с Холмсом.

– Однако внешние признаки могут быть обманчивы, Ватсон, – есть много чего под поверхностью, и мы не увидим этого, пока не захотим нырнуть.

И тут в дверь позвонили. Я обычно так не реагирую, но этот звук меня напугал, и я вздрогнул.

– Спокойно, Ватсон, – вот и еще одна часть загадки, если я не ошибаюсь.

Он не ошибся. «Часть загадки» вошла в комнату – и как вошла! Она была в золотом вечернем платье, облегающем каждый дюйм ее впечатляющей фигуры.

– Ах, мистер Холмс! Вы читали газету? – спросила Элизабет Уорбертон, как только я предложил ей стул.

– Да, конечно, мадам, эти новости очень огорчили меня.

– Он пропал, мистер Холмс, – исчез! Я не знаю, что делать. Конечно, я уверена, что это он убил мистера Пенстока, но что подумает полиция?

– И правда, что?.. Когда в последний раз вы его видели?

– Вчера вечером. Он сказал, что собирается пойти прогуляться, и не вернулся. О, мистер Холмс, вы поможете мне найти Эдварда?

Роль беспомощной девицы не совсем подходила Элизабет Уорбертон, но я восторгался тем, с какой страстью она играла эту роль.

– Есть кто-нибудь, кто может знать, где он, кто-нибудь, кому он может довериться?

– Только его сводный брат Майкл.

– Он живет здесь, в Нью-Йорке?

– Да, он управляющий нью-йоркского отделения «Уорбертон Ltd». Живет где-то в центре. Я не знаю адреса, но он есть в офисе Эдварда.

– Вы сегодня говорили с ним?

– Нет, я его почти не знаю. Я просто подумала, что, возможно, Эдвард доверился ему.

Имя Майкла Уорбертона было занесено в телефонный справочник, и спустя десять минут мы уже мчались в кебе на Вашингтон-Сквер. Он жил в доме возле парка. Мы постучали, и дверь открыл высокий мужчина, очень похожий на полковника. Он был не таким загорелым и более худым, но таким же крупным и с такими же сильными руками. Он провел нас в уютную гостиную и спросил, не слишком ли рано, чтобы предложить нам выпить. Я сказал, что в самый раз и что буду то же, что пьет он сам. Холмс отказался, и Уорбертон вышел из гостиной за напитками. Пока его не было, Холмс взял конверт с его стола. На нем стоял штамп Нью-гейтского бюро путешествий. Он открыл конверт, заглянул внутрь и положил его на место прежде, чем наш хозяин вернулся.

– Полиция только что ушла, – сказал Уорбертон, протягивая мне джин с тоником, – и я скажу вам то же, что сказал им. Я не знаю, где Эдвард, но у него был мотив для убийства.

– И какой же? – спросил Холмс.

– Ну, это сейчас в полиции – письмо, попытка шантажа, написанное Пенстоком моему брату.

– Да? – сказал Холмс. – А как к вам попало это письмо? Мне кажется, что было очень легкомысленно со стороны вашего брата оставить его лежать на виду.

Майкл Уорбертон сделал большой глоток из своего стакана.

– Я региональный менеджер «Уорбертон Ltd», и рано или поздно на мой стол попадают многие документы. Возможно, он подумал, что уничтожил его, но… В общем, в последнее время у моего брата проблемы с психикой… – Майкл Уорбертон пожал плечами. – На самом деле я не уверен, что мой брат в этом замешан; все, что я знаю, – это то, что нашел письмо со вложенным в него другим письмом.

– Что именно было у Пенстока на вашего брата? – спросил Холмс.

– В письме он сообщил, что ему известны факты, подтверждающие причастность Эдварда к контрабанде наркотиков здесь, в Нью-Йорке, в частности, в китайском квартале.

– А вам самому известно о такой сети?

– Я знаю, что такая сеть существует, но это известно всем.

– А вам известно о причастности ко всему этому вашего брата?

– Да нет, хотя отклонения в поведении брата, которые я стал замечать в последнее время, могут указывать на это.

– А почему вы не поговорили об этом с братом?

– Я собирался, но побаивался, не знал, как он отреагирует. Я не думал, я имею в виду, никогда не ожидал, что он…

– Совершит убийство? – закончил Холмс спокойно.

– Да.

– Ну что ж, спасибо, что уделили нам время, мистер Уорбертон. Нам пора идти, – сказал Холмс, направляясь к двери. – А, еще одно! – добавил он, оглянувшись. – У вас есть кошка или собака?

Майкл Уорбертон удивился.

– Нет, а почему вы спросили?

– Да так, просто любопытно. До свидания, мистер Уорбертон.

Как только мы вышли из дома, я отвел Холмса в сторону.

– Зачем вам нужно знать, есть у него домашний питомец или нет?

Холмс улыбнулся.

– Это всего лишь предположение, Ватсон, всего лишь предположение.

– Куда теперь?

– Думаю, в китайский квартал, Ватсон.

Вскоре мы сидели в другом экипаже, который громыхал по мощенным булыжником улицам, направляясь в центр города. Холмс задумчиво смотрел в окно.

– Жена Цезаря, Ватсон, – неожиданно произнес он.

– Что? – не понял я.

– Она была вне подозрений.

– И?

– Интересно, Ватсон, интересно.

Мы шли по узким многолюдным улицам, и я чувствовал себя неловко в окружении толпы людей, которые толкали нас на каждом шагу. Холмс остановился на Доерс-стрит перед зданием, построенном в неоклассическом стиле. Оно было чем-то похоже на театр, афиши, оповещающие о предстоящих спектаклях, были на китайском языке. Холмс разглядывал на афишах изображения актеров в красочных костюмах.

– Что это, Холмс?

– Это китайский оперный театр, Ватсон. Вы знаете, что в китайской опере нет женщин?

– Вы имеете в виду, что, как и в нашем театре во времена Шекспира, здесь все женские роли исполняют мужчины?

– Совершенно верно, Ватсон.

Он еще какое-то время смотрел на эти афиши. У меня уже начало сводить желудок из-за джина с тоником, и я предложил где-нибудь пообедать. Зная равнодушие Холмса к еде, я был приятно удивлен, когда он с готовностью согласился и повел меня в кафе на Мотт-стрит.

Мы сидели в зале для курильщиков, единственные европейцы среди китайских иммигрантов, и я посматривал вокруг с некоторым беспокойством. Казалось, что все глаза были устремлены на нас, однако я не увидел никого, кто проявил бы к нам какой-либо интерес. Здесь было ужасно. Меню не было, а угрюмый официант почти сразу же появился из кухни с несколькими блюдами. Это были какие-то странные клецки, суп с лапшой и таинственное мясное блюдо. Но Холмса, похоже, это вовсе не беспокоило – он набросился на еду, как будто ел подобное всю свою жизнь. После обеда он откинулся на спинку стула и закурил.

– Так-то лучше, Ватсон, – сказал он, – ничто так не утоляет голод, как порция рагу со свининой, да?

Я не мог понять, что за игру он затеял, но он продолжал молчать, поэтому я кивнул и закурил «Фатиму». И тут Холмс застыл, я заметил, что его взгляд прикован к маленькому, щуплому человеку за окном.

– Быстро, Ватсон! – бросил он и выбежал из кафе.

Я растерялся, но вынужден был поспешить, чтобы не отстать от него. Он прокладывал дорогу по многолюдным улочкам, заполненным торговцами рыбой, но не упускал из виду одну неприметную фигуру. Не было прямых углов ни у улиц, ни у зданий; все здесь сплеталось – даже люди, которые спешили каждый в своем направлении, – в какой-то удивительно спокойный хаос, которым и был китайский квартал.

Холмсу все это было нипочем. Имея уникальную способность приспосабливаться к любому окружению, он просачивался сквозь толпы людей, не задевая их, двигаясь так же плавно, как яхта в спокойных водах. Наконец он остановился перед темным сырым дверным проемом, ведущим в подвал.

– Дадим ему минуту, а потом войдем. Револьвер с вами, Ватсон? – спросил он, понизив голос.

Я кивнул – я сунул его в карман, перед тем как выйти из гостиницы.

– Отлично, – сурово сказал Холмс, – хотя, может быть, он и не понадобится.

Он медленно открыл дверь, и я последовал за ним с револьвером в руке. Внутри было темно, но я смог разглядеть, что мы оказались в узком тоннеле, тускло освещенном в конце. У меня появилось неприятное чувство, что я вернулся в свой ночной кошмар. Пока мы медленно продвигались к свету, я слышал, как вокруг наших ног снуют крысы. Холмс первым шагнул в арку, я последовал за ним. А потом я почувствовал, что на мою голову падает потолок. Ослепительная вспышка – а затем темнота.

Я очнулся с ужасной головной болью и огляделся. Первым, кого я увидел, был полковник Уорбертон. Он был привязан к стулу, а когда заметил, что я пришел в себя, заговорил:

– Слава Богу, вы в порядке, доктор Ватсон!

Я лежал на железной кровати, похожей на больничную койку, мои руки и ноги были крепко привязаны к раме. Помещение напоминало какой-то склад, хотя на этот момент мы были единственными хранимыми в нем припасами.

– Где Холмс? – спросил я, окончательно приходя в себя.

– Они схватили его, – мрачно сказал полковник.

– Кто?

– Как я мог быть таким дураком! – простонал он в ответ. – Как мог позволить ей дойти до такого?

– У когоХолмс? – крикнул я ему, начиная паниковать.

Ответ стал очевиден, как только открылась дверь и свет, падающий из коридора, осветил четыре фигуры. Из вошедших я знал троих – Холмса, Элизабет Уорбертон и Цинь Ши.

Правда, Цинь Ши не была женщиной.

Мне пришлось признать, что длинный нос и не очень гладкая кожа для мужчины были более подходящими – настолько подходящими, что, по правде говоря, я удивился, почему не заметил этого раньше. Но все мое внимание переключилось на Холмса.

Он выглядел ужасно. Лицо было в порезах и синяках, а рана на плече начала кровоточить. Было видно, что с ним обошлись очень грубо. Третий мужчина, здоровенный китаец, подтащил его к кровати, на которой лежал я, и толкнул на нее.

– Холмс! – воскликнул я, мне было больно видеть его в таком состоянии.

– Не переживайте, Ватсон; если бы они хотели нас убить, то уже сделали бы это, – сказал он, пытаясь сохранить свой обычный саркастичный тон, но его голос был сиплым.

Цинь Ши – если это было его имя – вышел вперед и сказал:

– Мистер Холмс, кажется, не понимает, что рано или поздно мы получим от вас то, что нам нужно. – Затем пожал плечами. – А если нет, то нам придется вас убить. Выбор за вами.

Теперь заговорила Элизабет Уорбертон.

– Я очень сожалею о случившемся, мистер Холмс, – сказала она. – Но ваши действия оказались более стремительными, чем я думала. Я рассчитывала, что вы покинете эту страну намного раньше, до того, как выследите Эдварда, а потом уже не имело бы значения, нашли бы вы его или нет. Но вы разгадали нашу маленькую игру слишком умело, на вашу беду.

Она сделала шаг к Холмсу, приблизила к нему свое лицо, и у меня возникло неприятное ощущение, что она наслаждается местью за его равнодушие к ее чарам.

– Для вас действительно было бы лучше рассказать нам все, что вам известно, – иначе нам на самом деле придется вас убить.

– Не думаю, что из-за нескольких убийств вы будете испытывать более сильные муки совести, чем из-за одного, – тяжело дыша, произнес Холмс.

Элизабет Уорбертон пожала плечами.

– Так и есть. Но несколько убийств будет сложнее скрыть.

Еще один желтокожий человек вошел в комнату и сказал что-то Цинь Ши на китайском, тот ответил на том же наречии. Человек слегка поклонился и вышел из комнаты. Миссис Уорбертон снова обратилась к нам:

– Прошу извинить нас, господа, мы вернемся через некоторое время. Подумайте о том, что я вам сказала.

Все трое вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Вы в порядке, Холмс? – спросил я.

– Не обращайте внимания на мой вид, – ответил он раздраженно. – Все, о чем нам нужно думать, – так это как убраться отсюда, и побыстрее. Вряд ли они долго будут держать нас живыми.

Он принял сидячее положение, и я увидел, что его руки связаны за спиной.

– Я немного разбираюсь в узлах, – сказал он, потянувшись к веревке, которой мои руки были привязаны к кровати.

– Теперь, если у меня получится проделать все в обратном порядке…

Он некоторое время возился с узлами. Дважды ему приходилось отдыхать и восстанавливать дыхание, но в конце концов ему удалось освободить мои руки. Я быстро развязал свои ноги и за несколько минут освободил от пут Холмса и полковника.

– Туда, – указал Холмс, шатаясь и чуть не падая; его лицо исказилось от боли.

– Холмс, вы…

– Все нормально, Ватсон. Нам нужно немедленно выбираться отсюда.

– Это здание стоит на воде, – сказал Уорбертон, указывая на единственное, высокое и узкое окно в этой маленькой комнате.

Я залез на кровать и посмотрел в него; вода плескалась прямо под окном.

– Вы умеете плавать, полковник?

– Конечно, я плавал каждое утро, пока жил в Китае.

– Ну что ж, нам нужно бежать, и, мне кажется, это единственный способ спастись.

И тут мы услышали шаги по коридору.

– Скорей, Ватсон, прячьтесь за дверью! – быстро прошептал Холмс. – Полковник – туда! – сказал он, указывая на другую сторону дверного проема.

Только мы успели занять свои места, как дверь распахнулась.

Я бросился на первого входящего в дверь, – это был Цинь Ши. Хотя я был значительно тяжелее его, он оказался гибким и ловким, как кошка. Он вырвался и перебросил меня через плечо, как мешок картошки. Я упал, но тут же поднялся и прыгнул к нему. Между тем другой бандит бросился на Холмса и почти смял его, но в этот момент полковник запрыгнул ему на спину, словно тигр. Мне показалось, что он укусил бандита за ухо, потому что тот зарычал, отпустил Холмса и попытался сбросить с себя полковника.

Исхода той драки я не видел, потому что Цинь Ши ударил меня точно в челюсть, и я упал на пол. Я смутно видел, как Холмс, шатаясь, бросился к Цинь Ши, и тот умышленно ударил его в раненое плечо. Холмс вскрикнул от боли, и тут меня охватила ярость. Вскочив на ноги, я набросился на Цинь Ши, размахивая кулаками. Не помню, куда я его бил и сколько нанес ударов, но когда я остановился, он лежал без сознания на кровати.

Я повернулся посмотреть, что делает полковник. Он висел на бандите, вцепившись в его шею, бил его ногами, но это не давало никаких результатов. Под кроватью я увидел большую палку и потянулся за ней. Сжав ее в руке, я вспомнил, как играл в крикет, и нанес хороший удар бандиту по голени. Тот с криком упал, а я еще раз ударил его – по затылку. После этого он затих.

Мы с полковником склонились над Холмсом, истекающим кровью.

– Через окно… наш единственный шанс, – задыхаясь, сказал он, и мы помогли ему подняться.

Мы могли взобраться на окно, только встав на кровать. С моей помощью полковник выбрался первым. Вскоре послышался всплеск.

– Давайте, Ватсон! – сказал Холмс. – Быстрее! Не беспокойтесь обо мне.

– Не порите чушь! – пробормотал я, подталкивая Холмса к окну.

Очередной всплеск – и в комнате остался я один.

Я слышал голоса в коридоре и понимал, что мне нужно поторапливаться. Подтянувшись, я взобрался на подоконник, перелез через него и упал в воду, и в тот же миг раздааись выстрелы. Я нырнул как можно глубже и плыл в мутной воде, пока хватало воздуха, а потом вынырнул на поверхность. Очередная пуля булькнула рядом с моей головой. Набрав воздуха, я нырнул снова. Я плыл, пока мои легкие не начали пылать, и тогда мне пришлось вынырнуть. Теперь выстрелы слышались в отдалении. Я снова нырнул, а когда вынырнул, начал искать Холмса и полковника. Я увидел их впереди, они плыли к катеру, стоявшему на якоре недалеко от берега. Сзади все еще раздавались выстрелы и слышались голоса, но я не стал терять время на то, чтобы смотреть, не преследуют ли они меня. Я постарался догнать Холмса и полковника, изо всех сил работая руками и ногами.

Капитан катера оказался голландцем, но мы в итоге смогли объяснить ему, что нам нужна помощь полиции. Он подвез нас к берегу, и мы обратились к первому попавшемуся полицейскому. Вскоре собралось с полдюжины ребят в синей форме, и мы повели их к зданию, из которого только что сбежали.

Цинь Ши и его приятели исчезли, но там оказалось столько опиума, что им можно было заполнить несколько контрабандных судов. Полицейские попытались забрать его с собой, но его было слишком много, поэтому им пришлось оставить его там.

– Не переживайте, мы их поймаем, – заверил нас сержант по имени Мэллори.

– В четыре отплывает судно в Китай, «Гордость Пекина», – сказал Холмс. – Оно отходит от причала номер 34. Его необходимо перехватить.

Мы сели в несколько кебов и отправились в порт. Я взглянул на Холмса – он выглядел совсем плохо, его глаза лихорадочно блестели, правой рукой он сжимал левое плечо.

– Холмс, дайте-ка я посмотрю! – предложил я.

Он отмахнулся от меня, но я настоял. Мои опасения подтвердились: рана от пулевого ранения снова открылась. Я потрогал его лоб – он горел.

Мы подъехали к причалу номер 34, когда было без пяти минут четыре. Трап уже был поднят, и сержанту Мэллори не сразу удалось убедить капитана снова его опустить.

Пассажиры наблюдали, как мы поднимались по трапу. Мы, должно быть, производили странное впечатление: трое мокрых, всклокоченных англичан и дюжина нью-йоркских полицейских (несколько присоединилось к нам по дороге). Наверняка было непонятно, кто из нас преступник. Мы попросили показать список всех пассажиров, а затем пошли за Холмсом, который привел нас к каюте номер 52.

Элизабет Уорбертон открыла нам дверь, и когда она нас увидела, ни один мускул не дрогнул на ее очаровательном лице.

– Входите, джентльмены, – холодно произнесла она. – Судя по вашему виду, вам лучше присесть. Вы можете выходить – все кончено, сказала она кому-то, находившемуся в другой комнате.

Через секунду оттуда вышел угрюмый Цинь Ши, ни на кого не глядя.

– Теперь, когда мы здесь, расскажите, что конкретно произошло? – спросил Мэллори, скорее проявляя любопытство, чем раздражаясь.

Заговорил Холмс, его голос совсем ослаб:

– Прежде всего, офицер, отправьте своего человека по адресу Вашингтон-сквер, дом 10, там вы найдете мистера Майкла Уорбертона, надеюсь, живого, но, вероятно, связанного и с кляпом во рту, и без двух билетов на океанский лайнер, следующий в Китай.

– Теперь, когда это больше не имеет значения, могу я спросить, как вы… – спокойно заговорила миссис Уорбертон.

– Ваш рассказ о встрече с Цинь Ши очень мне помог, – сказал Холмс. – Вы полагали, что никто не догадается, но мне это удалось. Я поклонник китайской оперы, и чем больше я размышлял, тем более логичным казалось, что актер, который способен сыграть женщину на сцене, может сыграть эту роль и вне сцены. Придя в китайский квартал, я увидел то, что и ожидал увидеть: Цинь Ши, одетого не как женщина, а как мужчина. Различие было; возможно, я и не узнал бы его, если бы не ожидал увидеть. Леди и джентльмены, хочу представить вам Хеу Пуна, звезду пекинской оперы.

Мы все повернулись посмотреть на Хеу Пуна, который теперь бросал на нас гневные взгляды. Я был ближе всех к нему и заметил блеск стали в его руке за секунду до выстрела. Мне удалось наброситься на него прежде, чем вылетела пуля, и она попала в люстру. Я схватил его за руку, в которой был пистолет, и мы несколько секунд боролись на полу. Когда я услышал второй выстрел, у меня возникла мысль, что, возможно, я совершил какую-то глупость – в тот момент я даже рассматривал возможность, что это было попыткой произвести впечатление на миссис Уорбертон таким героическим поступком.

– Ватсон! – крикнул Холмс и через секунду навалился на нас.

Но Хеу Пун обмяк в моих руках, и я понял, что пуля попала в него. Мы перевернули его – он был ранен в живот, и было ясно, что он не выживет. Элизабет Уорбертон склонилась над ним и обхватила его обеими руками.

– Зачем? Зачем ты это сделал? – воскликнула она, а затем добавила что-то по-китайски.

Он пожал плечами, начал было говорить, но тут его глаза помутнели. Из своего опыта я знал, что его последняя роль сыграна. Я поверил ему: это была убедительная игра.

– Уберите его! – рявкнул сержант Мэллори, довольный тем, что наконец-то пришла его очередь действовать, но миссис Уорбертон поднялась и повернулась к нам лицом.

– Оставьте его! – сказала она тоном, не терпящим возражений. – Вы можете забрать его только вместе со мной.

Мэллори попытался что-то возразить, но потом просто пожал плечами.

– Давайте послушаемся даму, – сказал он своим людям, – по сути, это ее последнее желание.

Я посмотрел на Холмса, который был очень бледен, крепко взял за руку и подвел его к стулу.

– Вам необходимо отдохнуть, Холмс, думаю, что дальше я смогу рассказать сам, – сказал я.

Я повернулся к Элизабет Уорбертон.

– Вы всех нас одурачили, а начали с вашего мужа. Когда вы встретили Хеу Пуна, то вместе с ним придумали план, целью которого было убрать с дороги вашего муженька и заграбастать все денежки.

Первое, что вам нужно было сделать, – это изменить облик китайца. Это было нетрудно, ведь он был профессиональным актером. Затем вы заявили, что вам нужна компаньонка, и состряпали историю о том, как вы встретились с Цинь Ши в посольстве. Таким образом, у вас теперь был любовник, живущий с вами под видом женщины-компаньонки, и ничего не подозревающий муж.

Ваш муж рассказал вам о «семейном недуге», и это было вам на руку, вы обращались с ним как с полоумным, пока он, наконец, и сам не поверил в свою болезнь.

Я посмотрел на полковника Уорбертона, который сидел, обхватив голову руками.

– Его брат Майкл давно был в вас влюблен, поэтому вы знали, что можете рассчитывать на него, когда придет время. Единственной преградой на вашем пути был Пенсток, поэтому вы распространили ложную информацию о вовлечении вашего мужа в торговлю наркотиками. Цинь Ши действительно занимался контрабандой опиума, поэтому ваша версия получилась довольно убедительной.

Мэллори сделал шаг вперед.

– Мы занялись поисками главарей этой банды, – сообщил он. – Я послал людей по адресу, который вы мне дали, мы все там осмотрим.

– Сомневаюсь, что вы там теперь много чего найдете, – сказал Холмс. – Большая часть опиума, скорее всего, находится на дне гавани.

Я повернулся к миссис Уорбертон и продолжил:

– Вы знаете, что такой человек, как Пенсток, рано или поздно занялся бы шантажом. Удостоверившись, что письмо им написано, вы забрали его сразу после того, как ваш муж его увидел.

– Скажите, мистер Холмс, – поинтересовалась Элизабет Уорбертон, – как вы узнали о нашем с Пенстоком сговоре?

– Может быть, я и не заподозрил бы ничего, не ожидай вы так упорно момента, когда он покинет игровой зал, и только тогда спустились к нам.

На гладком лбу миссис Уорбертон появились морщины.

– Не понимаю вас, – сказала она.