Текст книги "Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона"
Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник
Соавторы: Джон Грегори Бетанкур,Генри Слизар,Эдвард Д. Хох,Даррелл Швайцер,Крэг Шоу Гарднер,Пола Вольски,Морган Лливелин,Терри Макгерри,Дж. Филлмор,Кароль Бугге
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Пемберти не стал ждать, а сразу же потащил меня в огромную гостиную, где под неусыпным присмотром разодетой перезрелой женщины неопределенного возраста играла на пианино леди Джиневра Олни (ей было семнадцать лет).
– Нет, нет, нет, мисс Олни, – остановила свою подопечную женщина. – Здесь должна быть соль, а не ля.
– Привет, Джинни! – поприветствовал сестру Пемберти. – Это мой друг Холмс. Холмс, это моя сестра. И миссис Риколетти.
Оказалось, что у этого неприятного Риколетти была еще более неприятная жена. За исключением подозрительно черных волос и исходящего от нее запаха, я не нашел в ней ничего такого уж омерзительного. Таких, как она, вы встречаете каждый день, прогуливаясь по Бонд-стрит. Однако для вас было бы неожиданностью встретить ее в одной из комнат дворца Даксбари.
Она жеманно улыбнулась и попыталась продолжить прерванный урок, поглядывая на нас с Пемберти своими близко поставленными черными глазами.
– О, пожалуй, я больше не буду заниматься, – объявила леди Джиневра. – Кажется, я слышала, как вернулись мама с дядей Сильвестром. Мама любит охоту, – объяснила она.
Я хорошо запомнил эту фразу. Она объясняла многое в семействе Даксбари.
Миссис Риколетти пожала плечами. Судя по всему, она уже привыкла к дерзкому поведению леди Джиневры.
– Как пожелаете, моя дорогая, но вам стоило бы хоть немного научиться играть. Тогда вы производили бы лучшее впечатление.
– Когда мы вернемся в Лондон, мне не нужно будет играть, – надула губки леди Джиневра.
– А как вы полагаете, мистер Холмс? Разве не должна леди демонстрировать свое умение играть на пианино? – Миссис Риколетти достала огромный веер и посмотрела на меня поверх него.
Пемберти собирался что-то сказать, но наш разговор прервали громкие крики и приветствия, доносившиеся из холла. Купол создавал эффект эха, усиливая каждый звук. В гостиную вошли бесстрашные нимроды, оставляя на ковре грязные следы. Леди Гертруда Даксбари и ее брат, лорд Сильвестр Варлей, стали громко рассказывать всем о своих подвигах.
– Отличная пробежка, – объявил лорд Сильвестр, почти без сил падая в кресло. – У нас возникли некоторые трудности возле ручья, но мы в конце концов обнаружили следы…
Леди Даксбари наконец обратила внимание на своего старшего сына.
– О, вот и ты, Филипп! Это твой друг из колледжа? Давайте-ка на него посмотрим.
Я стал перед леди Даксбари. Теперь я понял, откуда у Пемберти такое телосложение. Леди Гертруда Даксбари была высокой и стройной, с такими же рыжеватыми волосами и вытаращенными голубыми глазами, как у ее сына. Одетая в костюм для верховой езды, сильно запачканный грязью, она расхаживала по гостиной, привлекая к себе всеобщее внимание. Что касается лорда Сильвестра, то он был лишь тенью своей старшей сестры: ниже, рыжее, с тонкими усами и бледно-голубыми глазами, которые, казалось, вообще были лишены блеска. Никто из них не обратил ни малейшего внимания на леди Джиневру и ее компаньонку. Леди Даксбари позвонила и попросила подать чай, а лорд Сильвестр осматривался в поисках чего-нибудь покрепче.
Пемберти пробормотал что-то о том, что намерен проводить меня в мою комнату и что мы оба уже собирались уходить, но тут вошли лорд Даксбари и Риколлетти, а следом за ними прошествовал Ривз с чайным подносом.
– Здравствуй, дорогая. Хорошо поохотились? – Лорд Даксбари поприветствовал свою жену, которая, казалось, действительно была рада видеть его.
Риколетти же, наоборот, был сдержан со своей женой. Она, в свою очередь, посмотрела на него, подняв бровь, и начала быстро обмахиваться веером.
– Приятно, что вы вернулись, Риколетти. – Миссис Риколетти махнула веером в сторону леди Джиневры. – Юная леди не делает успехов. Я не буду больше ее учить.
– Девочка должна уметь играть, – властно сказала леди Даксбари. – Ты согласен, Сильвестр?
Лорд Сильвестр не мог ответить, потому что в это время с аппетитом поглощал пирожное.
Миссис Риколетти решила рассердиться.
– Я согласилась научить ее только по просьбе моего дорогого Риколетти. Юная леди не музыкант. Большему я ее не научу. Риколетти, мы должны поговорить! С вашего позволения, леди Даксбари…
Графиня почти не обратила внимания на ее слова, будто это было тявканье охотничьей собаки. Вместо этого она обратилась к своему мужу:
– Лорд Даксбари, дом в Лондоне готов для проживания?
– Да, дорогая. Можешь брать Джиневру в Лондон, когда захочешь.
Лорд Даксбари взял пирожное, а Ривз подал ему чашку чая.
– Я бы не хотела уезжать до бала охотников, – заявила леди Даксбари. – Что за люди придут завтра на ужин?
– Господа из Кембриджа, любимая. Хотят посоветоваться насчет дизайна новой библиотеки, строящейся на деньги, оставленные графом Кавендишем. А также Хенли и леди Финтон с дочерью…
– Очередное поручение? – насмешливо бросил лорд Сильвестр.
– Ее высочество с удовольствием назначила меня, вспомнив мои старания во время возведения Хрустального дворца для супруги принца. Его королевское высочество всегда консультировался…
– Э… Мама, могу я представить моего друга, мистера Шерлока Холмса? – Пемберти решил сделать то, что уже давно следовало бы сделать.
Леди Даксбари окинула меня взглядом.
– Холмс? Я не знаю ни одного Холмса. Кто ваша родня?
– Мой отец родом из Йоркшира, я полагаю. А мама – родственница французского художника Верне. – Я сказал это для увлекающегося искусством графа.
– Верне? Никогда не встречался с ним лично, но он принадлежит к прошлому поколению. Я, естественно, был в Париже в сорок восьмом. Какое время! Да, Риколетти? Баррикады…
– Ерунда! – перебила его леди Даксбари. – Даксбари, ты прекрасно знаешь, что твой отец вместе с моим вытащили тебя оттуда задолго до настоящей опасности. Филипп, надеюсь, к ужину ты оденешься как положено. Джиневра, ты снова брала мою шкатулку с драгоценностями?
Леди Джиневра опустила чашку.
– Нет, мама.
– Ну, значит, кто-то брал. Пропала брошь Принни.
Все смолкли, даже Риколлети перестали бубнить.
– Вы уверены? – спросил лорд Пемберти.
– Конечно уверена. Я велела Анне достать ее, чтобы приколоть вечером к темно-синему бархату. Думала, что это снова Джиневра взяла. Выходит, что нет.
Пемберти подтолкнул меня вперед.
– Холмс прекрасно разбирается в таких вещах, мама. Если кто и сможет найти ее, так это он.
– Правда? – На этот раз леди Даксбари посмотрела на меня более внимательно.
– Ели вы опишете мне пропавшую вещь, возможно, я пойму, как ее найти, – сказал я.
– Брошь. Серебряная булавка в форме страусовых перьев, как на эмблеме принца Уэльского, украшенных двенадцатью маленькими бриллиантами изысканной огранки. Она была подарена первой леди Даксбари, моей бабушке, принцем-регентом во время визита его королевского высочества во дворец Даксбари, – пояснил лорд Даксбари. – Это фамильная драгоценность, которую может носить только графиня Даксбари, она переходит из поколения в поколение. Моя мама передала ее леди Даксбари в день нашей свадьбы.
– И где вы ее обычно хранили? – спросил я.
– В моей шкатулке с драгоценностями вместе с другими украшениями.
– А кто имеет доступ к вашей шкатулке?
Леди Даксбари смерила меня негодующим взглядом.
– Моя горничная Анна, которая со мной уже десять лет. Ей дали отличные рекомендации в замке Саррей. Моя дочь Джиневра, которая периодически любит разглядывать украшения.
– Больше никто?
– Конечно нет! – пренебрежительно ответила леди Даксбари.
– Разрешите мне осмотреть вашу комнату, леди Даксбари? – спросил я.
– Ах, молодой человек, – жеманно произнесла миссис Риколетти, – вы не настолько молоды и не достаточно зрелы, чтобы получить доступ в женский будуар.
Леди Даксбари метнула на нее ядовитый взгляд.
– Я сама осмотрю свою комнату. Скоро пора будет одеваться к ужину. Даксбари, я хочу поговорить с тобой наедине. Остальные могут идти.
Все это было похоже на роспуск свиты королевой. Я залпом допил свой чай и последовал за Пемберти в холл.
– Мне нужно исследовать в комнате запах крема, – сказал я ему.
– После ужина, – ответил он. – Я попрошу Джинни сыграть что-нибудь. Эта Риколетти называет себя учительницей музыки, подумать только!
– Она? – удивился я.
Пемберти скривился.
– Я не поверил отцу, когда он сообщил мне об этом, притащив эту парочку сюда. А теперь, Холмс, берись за дело. Скажи мне, что происходит.
Как мог я объяснить этому благовоспитанному болвану, что мне нужно больше доказательств, если уж на то пошло, прежде чем я смогу сказать, «что происходит».
– Я не читаю мысли, Пемберти. В настоящее время все, что я могу сказать тебе, – это что твой дядя безрассудный невежа, а еще я не могу понять, почему твоя мама разрешает своей дочери находиться в одной комнате с миссис Риколетти.
– Дядя Сильвестр всегда был деревенщиной, сколько я его помню, а мама не видит дальше головы своей лошади в сезон охоты, – проворчал Пемберти. – Тебе нужно раскопать что-нибудь еще.
Помню, что, когда я нокаутировал его на боксерском ринге, он не успокоился, пока не дал сдачи. За этой веселой наружностью скрывалась очень мстительная душа. Мое пребывание здесь нельзя было назвать приятным.
Все стало еще сложнее, когда я вошел в приготовленную для меня комнату. Ривз собственноручно выложил мой вечерний костюм, большую часть которого я одолжил у Тревора. Когда я посмотрел на Ривза, он властно поклонился, чем смутил меня.
– Я не мог не слышать, что вы расследуете исчезновение разных безделушек в этой резиденции, – серьезно произнес он.
– Ну, меня попросил Пемберти…
– Энтузиазм лорда Пемберти хорошо известен в этом доме. В любом случае, вам может понадобиться некоторая информация, которой мы, прислуга, сочтем за честь поделиться.
– Я должен осмотреть шкатулку с украшениями леди Даксбари, узнать, не был ли взломан замок, – сказал я.
Ривз кивнул.
– Мне нужно будет поговорить об этом с мисс Милсап, личной служанкой леди Даксбари, – произнес он.
– А еще мне нужно пробраться в другие спальни, – продолжил я. – Могу я поговорить с Анной Милсап?
– Конечно, но только после ужина. Сегодня никто не выходил из дворца Даксбари, могу вас в этом заверить, но если брошь вынесли отсюда раньше, то спешка уже ни к чему. Я разузнаю в комнате прислуги о передвижениях гостей и членов семьи на прошлой неделе. Желаю вам удачи, мистер Холмс.
– Вы очень добры, м-м, Ривз, – сказал я.
– Вовсе нет. Просто мисс Анна Милсап – дочь брата мужа моей сестры. Фактически моя племянница. Не могу поверить, что она может что-то украсть у своей хозяйки. Еще ни разу подозрение не запятнало никого из моей семьи.
– Верю, – отозвался я. – Единственная проблема – леди Даксбари ни за что не желает пускать меня в свою комнату. Как прикажете мне найти эту брошь?
– Наблюдения и логические выводы, а еще анализ деталей, мистер Холмс. Если исключить невозможное, то что бы ни осталось, каким бы невероятным это ни выглядело, оно должно оказаться истиной. Ваше счастье, что вы посторонний человек в этом доме, а не особо близкий друг мистера Филиппа. Из ваших уст лорд Даксбари воспримет плохие новости гораздо легче.
– Какие плохие новости?
– Боюсь, что доверие лорда Даксбари к мистеру Риколетти неоправданно. – Ривз выглядел более печальным, чем обычно. – Я наслышан о домах, где позволительны странные поступки. Но это не дозволено во дворце Даксбари. Однако я слышал голос миссис Риколетти в восточном крыле, там, где находятся комнаты джентльменов.
– Ничего странного, ведь комната мистера Риколетти тоже находится в восточном крыле. Замужняя дама имеет право, м-м, приходить к своему мужу.
– Несомненно, – сказал Ривз. – Между прочим, рубиновые запонки лорда Даксбари еще на прошлой неделе были у него, как сказал мистер Дарлинг, камердинер его светлости. А сейчас их нет в шкатулочке с драгоценностями. Визит лорда Даксбари в столицу был очень коротким для того, чтобы привести дом в надлежащее состояние. – Он насторожился, словно услышал что-то подозрительное. – Я должен проследить за ужином. Вы производите впечатление находчивого молодого человека, – сказал Ривз. – Уверен, у вас получится. Могу добавить от лица прислуги, что, если вы снимете подозрения со слуг, мы простим вам поклоны. [21]21
Имеются в виду чаевые, которыми уезжающие гости обычно награждают прислугу.
[Закрыть]
С этой парфянской фразой он вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями, которые вертелись в голове, как крылья мельницы.
Я едва успел собраться, как звук колокольчика позвал всех на ужин. На пятерых мужчин приходилось всего лишь три женщины, так что не получилось рассадить всех равномерно. Мы с Попей сидели по центру, друг напротив друга, лорд Сильвестр сидел возле своей сестры, а Риколетти – возле графа. Пемберти, как я уже сказал, сидел напротив меня, а я – между леди Джиневрой и миссис Риколетти.
По настоянию леди Даксбари все были одеты соответствующим образом. Леди Джиневра надела, как и подобает дебютантке, кружевное розовое платье, на леди Даксбари был наряд из темно-синего бархата, а на миссис Риколетти – золотисто-красное платье с глубоким вырезом, щедро украшенное бриллиантами.
Наверное, ужин был вкуснейшим, но я не смог ничего попробовать. Мое внимание было распределено между леди Джиневрой, которая не переставая щебетала о своем предстоящем выходе в свет, и миссис Риколетти, чьи несравненные достоинства так и норовили высвободиться из тесных оков. Риколетти сердито поглядывал на нее через стол, а на меня через этот же стол смотрел Пемберти, поэтому я старался отводить глаза от аппетитных блюд передо мной.
Не могу сказать, о чем беседовали за ужином. Воспоминание о почти выпрыгивающей из своего декольте миссис Риколетти затмило все остальное. Леди Даксбари не обращала внимания на это, она полностью сосредоточилась на брате и дочери. Сидевшие с другой стороны стола граф и Риколетти обсуждали искусство и Париж. Очевидно, так на самом деле и распределялись отношения в этом доме.
Наконец леди Даксбари решила заметить мое присутствие.
– Холмс! – обратилась она ко мне. – Как продвигается ваше расследование?
– У меня пока еще не было возможности проводить расследование, – ответил я. – Меня смущает происхождение вора. Брошь была дорогой?
– Камни на ней – бриллианты, – напомнил лорд Даксбари. – Но подлинная ее ценность связана с историческими событиями. Это имеет отношение к его королевскому высочеству.
– Значит, о ней станет известно коллекционерам?
– Незамедлительно, – проговорил лорд Даксбари.
– Насколько дорогие на ней камни сами по себе?
– Наверное, они стоят несколько сотен фунтов, – пожав плечами, ответил лорд Даксбари.
– Интересно получается, – заметил я. – Зачем кому-то красть украшение, которое невозможно продать целиком, а если разломать его, то останется всего ничего? Оно всегда лежало в вашей шкатулке, леди Даксбари?
– Естественно. Это была красивая маленькая брошь, я ее часто носила.
– А когда это было в последний раз? – спросил я.
Леди Даксбари задумалась, а в это время слуги убирали тарелки и подавали десерт – торт.
– Это было в прошлом месяце, на открытом приеме в Королевской академии? – спросила она у графа.
– Там присутствовал его королевское высочество. Мне казалось, что брошь была там уместна. Я состою в комитете, – объяснил лорд Даксбари. – Принц Уэльский согласился с некоторыми моими предложениями относительно его поместья в Сандрингеме.
– Вокруг его высочества столько шума! – решительно продолжила леди Даксбари. – Хотя он участвует в скачках. Хорошо разбирается в лошадях. – За это леди Даксбари, вероятно, многое могла простить.
Десерт унесли, и дамы вышли. Мне удалось получше разглядеть Риколетти, который потягивал портвейн и отказался от предложенной сигары. У него было осунувшееся лицо, словно косолапость причиняла ему боль. Уже через несколько минут он извинился и ушел.
– Бедняга! – вздохнул лорд Даксбари. – Ему пришлось уйти из Лувра, когда к власти пришла Коммуна.
– Друг юности? – догадался я.
– Не могу найти ему подходящую должность, – посетовал лорд. – На Монмартре было столько хороших парней! Тогда это была деревня, знаете ли. Те еще были деньки… Mais ou sotil les neiges… – вздохнул он, задумчиво глядя на резную мебель перед собой.
Пемберти посмотрел на меня так, будто хотел сказать: «Ну вот, ты его зацепил».
– Как получилось, что вы встретились с ним вновь? – спросил я, стараясь вывести его из задумчивости.
– О, это интересно! Сильвестр, ты помнишь, как представил меня Риколетти в Париже? Или это было на скачках в Довиле?
Лорд Сильвестр неловко заерзал на стуле и быстро допил свой портвейн.
– Плохо помню Довиль. Только то, что проиграл там кучу денег. Как всегда. – Он налил себе еще портвейна.
Пемберти посмотрел на меня, сузив глаза, как смотрят на тех, кто не выкладывается на все сто процентов.
– Может, присоединимся к дамам? – поднимаясь, предложил Даксбари. – И, Холмс, я хочу показать вам некоторые картины. Мой дедушка был знатоком в этом деле, почти как принц-регент, у нас даже есть несколько работ, связанных с нашим королевским покровителем. Его королевское высочество и супруга принца были так любезны, что отметили некоторые наши приобретения. Хочу услышать ваше мнение по поводу новых картин. Предупреждаю: некоторые из них опережают время.
Я проследовал за старшим лордом в гостиную, где леди Даксбари слушала игру своей дочери с таким критичным видом, какой напускают на себя люди, выбирающие новые обои. Из дальнего угла подошла миссис Риколетти, вся такая блестящая и яркая.
– Моя жена известный музыкант, – заявил Риколетти.
– О, так может быть она нам сыграет? – быстро нашелся Пемберти.
Нужно отдать ей должное, миссис Риколети оказалась приличным музыкантом, она чисто, если не сказать профессионально, сыграла сонату. А тем временем лорд Даксбари отвел меня в сторону, решив, что я тоже принадлежу к миру искусства, и показал небольшие египетские вазы, китайские фарфоровые статуэтки и покрытые эмалью шкатулки с изображением принца-регента. Затем он достал вызвавшие недовольство сына картины, недавно привезенные из Парижа.
Я понял, почему Попей счел их странными. Большинство картин представляли собой просто мазки красок по холсту; сочетание голубого, зеленого и фиолетового шокировало. Риколетти стоял за графом и комментировал, Попей Пемберти сердито смотрел на картины, а миссис Риколетти вообще отошла и начала что-то наигрывать на пианино. Это был не самый плодотворный вечер в моей жизни, но из-за леди Даксбари я так и не смог выйти из гостиной, чтобы поискать пропавшую брошь.
Подали чай, а после чая Пемберти потащил меня в бильярдную в конце коридора.
– Ну? Что ты думаешь теперь? – потребовал он отчета.
– А на что ты рассчитываешь? – задал я встречный вопрос. – Брошь еще должна быть здесь. После нашего приезда из дома никто не выходил, насколько мне известно. Мне нужно будет осмотреть здесь все. Когда ты говорил, что привез меня сюда, чтобы я нашел вора, как ты себе это представлял? Мне казалось, ты хотел, чтобы я был осторожным!
– Не переводи стрелки на меня! Здесь все обо всем знают, – угрюмо произнес Пемберти.
– В доме миллион мест, куда можно спрятать маленькую вещицу вроде брошки. Вазы, шкатулки с нюхательным табаком, разные дивные штуковины в кабинетах, антиквариат и тому подобное… – У меня не нашлось слов из-за невероятных масштабов этого задания. – Я должен все посмотреть!
Пемберти потер нос.
– Мама с дядей Сильвестром обычно выезжают на охоту рано утром, – сказал он. – Отец иногда гуляет в саду с Риколетти.
– А твоя сестра и ее гувернантка?
– Миссис Риколетти не ее гувернантка. У нее была одна до шестнадцати лет, но бедняжка умерла. Риколетти представил свою жену нашему отцу в Париже. Нас поставили перед фактом, что эта пара поживет здесь летом. Отец сказал, что Джиневра может подтянуть свой французский с миссис Риколетти, мама в то время была занята новыми жеребцами… Мама любит охоту.
– Хорошо, ты можешь вытащить их из дома на какое-то время, чтобы я мог обыскать их комнаты?
Пемберти почесал затылок.
– Я придумаю что-нибудь. Послушай, Холмс, я рассчитываю на тебя. Этот Риколетти вцепился в отца как чертова пиявка, а в его жене вообще есть что-то отталкивающее. Ты должен откопать что-нибудь на них!
– Но… – Насколько мне было известно, копать было нечего! Может, Риколетти и его жена и были неприятные особы, но не было никаких доказательств, что они воры. И как я мог сказать отцу пригласившего меня в гости, что его закадычный друг ворует фамильные драгоценности?
В ту ночь мне не спалось, я ворочался на моей роскошной кровати до самого рассвета, прислушиваясь к звукам в доме. Только я стал засыпать, как по коридорам начали сновать туда-сюда слуги, разнося горячую воду к дверям комнат мужчин, чтобы те могли побриться. Размеренно шагал, очевидно, Ривз. Затем послышались неуклюжие шаги лакея и чуть позже – шаги других мужчин, возможно, камердинеров лорда Даксбари и лорда Сильвестра, которые шли разбудить своих хозяев. А в заключение послышались легкие быстрые шаги, звучавшие как-то «неправильно», хоть я так и не смог понять почему.
Я тоже побрился и спустился к завтраку, чтобы посмотреть, что семейство Даксбари приготовило для капризных гостей. Леди Даксбари была в своем репертуаре и готовилась к очередным скачкам.
– Скоро начнется охота на лис, – объявила она, перед ней стояла большая тарелка с яичницей с ветчиной. – Принимаются и новички. Хотите попробовать, мистер Холмс?
– Э-э… не сегодня, – нерешительно протянул я.
– Днем приедут доктор Мортон и мистер Дарвин, – сказал лорд Даксбари с конца стола. – У них есть некоторые интересные задумки, как можно реставрировать работы старых мастеров, а также как проверять подлинность картин. Вас может заинтересовать эта беседа, мистер Холмс.
– Несомненно.
– Ерунда! Это скучно до смерти, – махнула рукой леди Даксбари, словно желая отмахнуться от этих господ из Кембриджа. – Сильвестр, ты готов?
– Всегда к твоим услугам, Гертруда. – Лорд Сильвестр подскочил и побежал за своей сестрой, как хорошо обученная охотничья собака.
В комнату впорхнула леди Джиневра.
– Дядя Сильвестр уже ушел? – спросила она.
– Да, и все целы, – ответил ее брат.
– Вот бы он остановился где-нибудь в другом месте! – сказала леди Джиневра, накладывая еду на тарелку. – Дедушка не хочет, чтобы он возвращался в Саррей. Из-за того, что он играет в баккару. А он говорит, что в Лондоне в его квартире как раз идет ремонт.
– Что за чушь! – возмутился Пемберти. – Наверное, его выселили из-за того, что не платил за квартиру.
Лорд Даксбари поднял на них грустные глаза.
– Дети, помните: он любимый брат вашей мамы. Она расстроится, если у него будут неприятности.
Леди Джиневра явно намеревалась высказать свое мнение о дяде, но разговор резко оборвался, так как в комнату вошла чета Риколетти. Мистер Риколетти – как всегда, в черном, а миссис Риколетти – в узорчатом платье, украшенном несколькими брошками с камеями.
– Какой прекрасный день! – защебетала миссис Риколетти. – Леди Джиневра, нам с вами обязательно нужно прогуляться по саду. Мистер Холмс, не составите нам компанию?
– А… – Я с ужасом посмотрел на Пемберти. К счастью, он меня не подвел.
– Я обещал показать Холмсу библиотеку, – заявил Пемберти. – А после этого мы, может быть, сходим в деревню.
– Сейчас погода замечательная, но вы же знаете, что она переменчива в это время года, – сказал Риколетти. Он был более чем любезен. – Лорд Даксбари, вы не против, если я составлю компанию этим двум молодым людям в их литературных поисках?
Нам не оставалось ничего другого, кроме как позволить ему пойти с нами. Я переходил от одной безделушки к другой, осмотрел почти каждую антикварную вещь в кабинете, и все это под неусыпным оком Риколетти, который ходил за мной по пятам все утро. Когда леди Даксбари пришла перекусить в середине дня, его сменила миссис Риколетти, которая оказалась еще более цепкой, чем ее муж. Когда нас пригласили в гостиную пить чай, я совсем выдохся.
Как раз приехали джентльмены из Кембриджа, их провели в комнаты, чтобы они могли отдохнуть перед ужином. Мистер Дарвин – это не тот всем известный натуралист, но его не менее знаменитый сын. Профессор Мортон приехал с женой, чтобы познакомить ее с графом Даксбари. Никто из этих выдающихся людей не удостоил вниманием простого студента, к тому же из Оксфорда.
Леди Джиневра с сочувствием посмотрела на меня и протянула мне чашку чая.
– Вы уже нашли брошь Принни? – прошептала она.
– Внизу ее нет, – сказал я ей. – Я посмотрел везде, где можно было ее спрятать, и даже там, где ее невозможно спрятать. Здесь ее быть не может. Мне нужно поискать в спальнях.
– А вы не можете попросить об этом слуг? – небрежно бросила леди Джиневра.
– Если вор кто-то из них, то другие наверняка его прикроют, – пояснил я ей. – Вы сможете задержать семейство Риколетти внизу вечером, после ужина? Тогда я смог бы обыскать их комнаты.
– Вы действительно считаете, что это они? Вот здорово! – хихикнула леди Джиневра. – Меня всегда интересовало, чем Риколетти так привязал к себе папу.
– Джиневра, тебе пора одеваться к ужину! – прервала нас леди Даксбари.
Она окинула меня строгим взглядом, припасенным для чьих-то юных сыновей, которые будут флиртовать с ее дочерью, чтобы потом исчезнуть. Профессор и миссис Мортон чопорно сидели с чашками чая в руках, а мистер Дарвин в это время беседовал с лордом Даксбари. Ривз бросил на меня такой же испепеляющий взгляд, что и его хозяйка.
– Берег чист, мистер Холмс. Наверное, теперь вы можете осмотреть верхний этаж, прежде чем наши гости разойдутся, чтобы одеться к ужину, – пробормотал он.
Похоже, момент был как нельзя более подходящий. Я воспользовался временным затишьем и устремился к главной лестнице, чтобы начать поиски. Наверху все спальни были расположены в ряд: комнаты мужчин справа от лестницы, а женщин – слева. Пространство между ними было занято огромным куполом.
Меня вполне можно было обвинить в незаконном проникновении. Я толкнул первую же дверь, это оказалась спальня самого лорда Даксбари. Но здесь меня встретил лакей лорда; нахмурившись, он заявил, что его светлость не станет прятать свои собственные драгоценности.
Следующую комнату занимал лорд Сильвестр. Я почувствовал сильный запах его средства для волос, смешанный с каким-то другим неприятным запахом, который я не мог определить, но только я начал осматривать туалетный столик, как в коридоре послышались шаги, те же, что так озадачили меня утром. Я прислушался, затем выглянул в коридор, но все двери были закрыты. Звук шагов поднимающихся по лестнице людей заставил меня выйти из комнаты лорда Сильвестра. В коридоре я встретил лорда Даксбари и его почтенных гостей.
– А, Холмс! Джентльмены, это тот молодой человек, о котором я вам говорил, студент Другого заведения.
Я поклонился как можно почтительнее и выдавил слабую улыбку. Я чувствовал себя как ребенок, уличенный в воровстве конфет. Уже потеряв надежду, я вернулся в свою комнату, но здесь меня поджидал Ривз.
– Я так полагаю, у вас ничего не получилось, – злобно произнес дворецкий. – Вам была предоставлена полная свобода действий, мистер Холмс. Мы ожидали от вас большего.
– Я не могу продолжать, – запротестовал я.
– Наблюдение и логические выводы, – напомнил мне Ривз. – Вот метод, мистер Холмс. – С этими словами он удалился.
Замечательно! Я постарался вспомнить, что я видел, чтобы сделать из этого какие-то выводы. Риколетти здесь здорово устроился, это правда, но нельзя упрятать человека за решетку только за то, что он нашел привлекательное гнездышко. Миссис Риколетти была вульгарной особой, но как можно посадить на скамью подсудимых женщину за то, что она вульгарна? Тогда половина женщин Лондона и большинство провинциалок были бы обвинены судом Олд-Бейли. Лорд Сильвестр тоже не подарок, но ведь он сын графа, а значит, неприкосновенен.
Я спустился к ужину, обдумывая эти факты, обещая себе учитывать все нюансы и подозрительное поведение. Увы, мои благие намерения вылетели в трубу. Не только потому, что гостями были два джентльмена из Кембриджа, а в придачу и миссис Мортон; на ужине также присутствовала половина местного дворянства, приглашенного семейством Даксбари. Меня посадили рядом с леди Джиневрой, у которой, как у дочери хозяев, это еще не был официальный выход в свет, поэтому она сидела в конце стола. Риколетти сидел ближе к центру стола и беседовал с гостями об искусстве, миссис Риколетти тоже сидела где-то посредине, и меня отделяли от наиболее вероятных подозреваемых куча тарелок и огромные вазы с поздними розами.
Как бы то ни было, следовало придерживаться правил этикета. Риколетти был на виду, и я должен признать, что создавалось впечатление, будто он знал о чем говорил, когда обсуждал старых мастеров. Меня особо заинтересовали химические теории джентльменов из Кембриджа, поэтому я чуть не подскочил от резкого «гм!» Пемберти.
– А… с вашего позволения… – заикаясь, произнес я и неуверенной походкой вышел из столовой, а затем поднялся на второй этаж.
Я повернул в женское крыло и пожалел о том, что не мог подключить к поискам леди Джиневру. Увы, неуверенная игра на пианино указывала на то, что она должна заниматься своим делом, а я – своим. Я с опаской вошел в будуар графини в надежде, что здесь меня никто не увидит.
Мне сразу бросилась в глаза шкатулка с драгоценностями на ее туалетном столике. «Отсюда легко можно что-нибудь украсть», – подумал я. Кто бы ни взял эту брошь, он мог решить, что это простая безделушка. На самом виду лежало несколько брошек с крупными камнями.
Следующая комната была отведена жене профессора. Вдруг я услышал шум в коридоре и заскочил в первую попавшуюся дверь.
По запаху я понял, что оказался в комнате миссис Риколетти. Я бы сказал, что здесь просто воняло, а на стул был небрежно брошен корсет от ее вчерашнего наряда. В коридоре послышался ее голос, и я начал спешно искать, где бы мне спрятаться. Шкаф был слишком маленьким. Окно? Закрыто. Ага! Я бросился под кровать.
В комнату вбежала миссис Риколетти. Я слышал, как она мечется по спальне, очевидно, поправляя детали своего туалета. Она сказала что-то по-французски, затем остановилась. Кто-то постучал в дверь.
Я слышал, как она открыла дверь. Потом я увидел косолапые ноги Риколетти и его деревянную трость почти перед самым своим носом. Я внимательно посмотрел на его ботинки со специальной подошвой, и отметил, что каблук весьма странный.
– Она у тебя? – спросила миссис Риколетти.
Он что-то ответил приглушенным голосом. Из того немногого, что мне удалось расслышать, я понял, что он очень раздражен из-за какого-то поступка своей жены.
– Откуда мне было знать, что она такая ценная? Ну, ничего не поделаешь. Этот болван студент снует по дому целый день. Придется подождать, когда ты уедешь в Лондон с остальными… Что это было?
