Текст книги "Штамм «Андромеда». Человек-компьютер"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Был и другой вопрос, который мучил его еще на ранней стадии подготовки программы «Лесной пожар». Уже тогда, на предварительных совещаниях, Ливитт предупреждал, что участники группы могут невзначай стать убийцами внеземных разумных существ.

«Все люди, – говорил он, – даже наиболее объективные, не могут избавиться от некоторых врожденных предрассудков, когда дело касается проблем жизни. Один из таких предрассудков – уверенность, что высокоразвитый организм по своим размерам всегда крупнее организма простого. На Земле это, несомненно, так. Чем выше развитие организма, тем он крупнее – от одной клетки к многоклеточным существам и далее к животным с функционально дифференцированными клетками, объединенными в группы, которые называются органами. На Земле развитие животного мира всегда шло от малого к большому, от простого к сложному.

А вне Земли? В какой-то иной точке Вселенной развитие могло идти в обратном направлении, ко все более мелким формам. Подобно тому как прогресс человеческой техники ведет к миниатюризации многих вещей, так и эволюция на какой-то более совершенной стадии, вполне возможно, приводит ко все более и более мелким формам жизни. Кстати, у этих форм жизни есть определенные преимущества перед крупными: им нужно меньше сырья, меньше пищи, космические полеты будут им стоить много дешевле…

Может статься, на некой отдаленной планете самые разумные существа размерами не больше блохи. А может, не больше бактерии. В этом случае программа „Лесной пожар“ привела бы к уничтожению высокоразвитой формы жизни, причем ученые даже не осознали бы, что они натворили…»

Впрочем, такие мысли приходили в голову не одному только Ливитту. До него подобные идеи высказывали Мертон в Гарварде и Чалмерс в Оксфорде. Чалмерс со свойственным ему чувством юмора рисовал такую картину: представьте себе, что вы смотрите в микроскоп, а бактерии на предметном стекле выстраиваются в слова: «Отнесите нас к своему вождю…»

Это казалось очень забавной шуткой. Ливитт частенько вспоминал слова Чалмерса, потому что такая шутка может вполне может обернуться правдой.

* * *

Перед тем как уснуть, Стоун успел подумать о предстоящем совещании. И еще о метеорите. «Интересно, – подумал он, – что сказали бы Надь или Карп, узнай они о метеорите? Очень может быть, просто свихнулись бы. Может, мы еще и сами свихнемся…»

С тем он и заснул.

* * *

Три комнаты на первом уровне, где размещались все средства связи, обслуживающие лабораторию «Лесной пожар», были известны как сектор «Дельта». Через этот сектор проходили все линии связи между уровнями, все телефонные и телетайпные кабели, соединяющие лабораторию с внешним миром. И линии в библиотеку и на центральный склад также управлялись отсюда, из сектора «Дельта».

По сути дела, сектор представлял собой гигантский автоматический коммутатор, управляемый ЭВМ. В трех залах сектора царила тишина, нарушаемая лишь мягким шелестом магнитофонных лент да слабым пощелкиванием реле. Работал здесь всего один человек – он сидел у пульта, окруженный перемигивающимися огоньками. Собственно, в его присутствии здесь не было необходимости. ЭВМ представляли собой саморегулирующиеся устройства, через каждые двенадцать минут по всем схемам запускались проверочные задачи, и при малейшем отклонении в контрольных результатах машины автоматически отключались.

По инструкции на дежурном лежала одна обязанность – следить по секретной военной линии связи за сообщениями, о поступлении которых оповещал звонок на телетайпе. Когда он звякал, дежурный извещал об этом центры управления всех пяти уровней. Он был обязан также доложить командованию первого уровня о любой неполадке в работе ЭВМ – если такое невероятное происшествие когда-либо случится.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ
«ЛЕСНОЙ ПОЖАР»

Глава 12
Совещание

– Пора вставать, сэр…

Марк Холл открыл глаза. Комнату заливал ровный, неяркий свет. Холл поморгал и перевернулся на живот.

– Пора вставать, сэр…

Очаровательный женский голос, тихий и обольстительный. Холл сел рывком на кровати и огляделся. Никого.

– Кто здесь?

– Пора вставать, сэр…

– Кто вы?

– Пора вставать, сэр…

Он дотянулся и нащупал кнопку на столике рядом с кроватью. Ночник погас. Он ждал, что голос зазвучит опять, но не дождался.

«Недурно придумано, – решил он, – мертвый и тот проснется…» Одеваясь, он прикидывал, как это может быть устроено. Явно не простая магнитофонная запись – действует наподобие рефлекса на внешний раздражитель. Предложение вставать повторялось, только если Холл говорил что-нибудь. Чтобы проверить свой вывод, он вновь нажал на кнопку ночника.

– Что вам угодно, сэр? – спросил тот же вкрадчивый голос.

– Я хотел бы знать, как вас зовут.

– Это все, сэр?

– Да, как будто все.

– Это все, сэр?..

Он подождал. Свет выключился сам собой. Он надел туфли и собирался уже выйти в коридор, когда услышал голос, на сей раз мужской:

– Доктор Холл! Говорит начальник службы оповещения. Попрошу вас впредь относиться к установленным у нас порядкам более серьезно.

Холл расхохотался. Выходит, не только отвечают на его замечания, но еще и записывают их на пленку. Остроумная система.

– Извините меня, – сказал он. – Я почему-то не сразу сообразил, что это магнитофон. Голос был такой обольстительный…

– Голос, – внушительно произнес начальник, – принадлежит мисс Глэдис Стивенс из штата Омаха, шестидесяти трех лет от роду. Это ее профессия – надиктовывать команды для экипажей стратегических бомбардировщиков и всевозможные тексты программ голосового напоминания…

– Вот оно что, – сказал Холл.

Он вышел в коридор и направился в кафетерий. По дороге до него, наконец, дошло, почему проектировать «Лесной пожар» было поручено конструкторам подводных лодок. Оставшись без часов, он не имел ни малейшего представления о том, который теперь час и даже ночь снаружи или день. Интересно, много ли в кафетерии народу? И вообще – обед сейчас или завтрак?

В кафетерии, как оказалось, не было никого, кроме Ливитта. Тот сообщил, что остальные уже перешли в комнату для совещаний, пододвинул Холлу стакан с какой-то темно-коричневой жидкостью и предложил позавтракать.

– А что это такое? – спросил Холл.

– Питательная жидкость сорок два – пять. Содержит все необходимые компоненты для поддержания жизнедеятельности организма мужчины весом в семьдесят килограммов на протяжении восемнадцати часов…

Холл выпил – жидкость напоминала густой сироп, ароматизированный под апельсиновый сок. Пить коричневый апельсиновый сок было, разумеется, не очень привычно, но вкус был относительно сносный. Ливитт пояснил, что напиток разрабатывали для космонавтов – в нем содержалось все, кроме растворимых в воздухе витаминов.

– Они вот в этой таблетке.

Холл проглотил таблетку и нацедил себе чашечку кофе из стоявшего в углу автомата.

– А где сахар?

Ливитт покачал головой.

– Сахара вы здесь не найдете. Никаких веществ, которые могли бы стать питательной средой для бактерий. Отныне все мы на высокобелковой диете. Необходимый нам сахар мы будем вырабатывать сами в результате разложения белков. Через пищевод вы никакого сахара не получите. А вот с другой стороны…

Он сунул руку в карман.

– Ну уж нет…

– Да, – сказал Ливитт и подал Холлу маленький цилиндрик, завернутый в серебряную фольгу.

– Нет, – повторил Холл.

– Другие уже получили. Комплексное действие. Зайдите к себе в комнату и введите перед началом заключительных дезинфекционных процедур…

– Я терпел, когда меня вымачивали во всяких вонючих ваннах. Не говорил ни слова, когда меня облучали. Но будь я проклят, если…

– Идея заключается в том, чтобы на пятом уровне вы были стерильны, насколько это вообще возможно. Кожа и слизистая дыхательных путей уже продезинфицированы самым тщательным образом. Остался кишечник…

– Допустим. Но зачем свечи?..

– Ничего, привыкнете. Их выдают здесь всем первые четыре дня. Толку, конечно, от них мало… – добавил он с обычной пессимистической гримасой. – Пошли на совещание. Стоун хочет побеседовать с нами о Карпе.

– О ком, о ком?

– О Рудольфе Карпе.

* * *

Биохимик венгерского происхождения Рудольф Карп переехал в США из Англии в 1951 году. Он получил должность в Мичиганском университете и проработал там тихо и незаметно пять лет. Затем по предложению коллег из обсерватории Анн-Арбор он занялся изучением метеоритов. Перед ним была поставлена задача установить, не содержат ли метеориты живых организмов или хотя бы следов их существования. Карп отнесся к предложению очень серьезно и работал упорно, не сделав ни одной публикации на эту тему вплоть до начала шестидесятых годов, в то время как Келвин, Воон, Надь и многие другие выступали со статьями на аналогичные темы, одна сенсационнее другой.

Все доводы и контрдоводы, которыми они обменивались, выглядели крайне сложными, но результат, в сущности, был весьма прост: едва какой-нибудь ученый объявлял, что обнаружил окаменелость, или углеводород белкового происхождения, или какой-нибудь иной признак наличия живой материи в составе метеорита, критики тотчас же обвиняли смельчака в неряшливом проведении эксперимента и загрязнении объекта исследования веществами или организмами земного происхождения.

Карп, применявший скрупулезную, неторопливую методику, решил покончить со всеми этими препирательствами раз и навсегда. Он объявил, что принял особые меры против загрязнения: каждый исследуемый им метеорит предварительно промывался в двенадцати растворах, в том числе перекиси водорода, йоде, гипертоническом растворе и растворах кислот. После этого метеорит подвергался воздействию мощного ультрафиолетового излучения в течение двух дней. Наконец, Карп погружал его в бактерицидную жидкость и помещал в изолированную, абсолютно стерильную камеру, где и проводил остальные работы.

Расколов свои метеориты, Карп сумел выделить внеземные бактерии. Он установил, что они представляют собой кольцеобразные организмы, нечто вроде крохотной автомобильной камеры с волнистой поверхностью, и способны расти и размножаться. Карп заявил, что по своей структуре они в основном сходны с земными бактериями, построены из белков, углеводов и липоидов, но клеточное ядро у них отсутствует и потому способ их размножения остается тайной.

Сообщение обо всем этом Карп сделал в своей обычной сдержанной, мягкой манере и надеялся, что оно будет встречено благожелательно. Этого, увы, не случилось: на седьмой конференции по астрофизике и геофизике, состоявшейся в Лондоне в 1961 году, Карпа попросту высмеяли. Отчаявшись, он забросил работу с метеоритами, и выделенные им организмы погибли при случайном взрыве в лаборатории в ночь на 27 июня 1963 года.

Таким образом, Карпу довелось пережить почти то же, что Надю и всем остальным. В начале шестидесятых годов ученые противились самой мысли о возможности существования жизни в метеоритах – любые доказательства в пользу такой возможности отвергались, высмеивались, игнорировались.

Тем не менее горсточка людей в ряде стран все же продолжала интересоваться этой проблемой. Одним из них был Джереми Стоун, другим – Питер Ливитт. Именно Ливитт еще за несколько лет до того сформулировал «Правило сорока восьми». «Правило» служило шутливым напоминанием о безбрежном море литературы, написанной в конце сороковых – пятидесятых годах по вопросу о числе хромосом у человека.

Много лет считалось, что в клетках человеческих тканей насчитывается по 48 хромосом; это подтверждалось фотографиями и множеством точнейших исследований. А в 1953 году группа американских цитологов объявила всему миру, что число хромосом у человека вовсе не 48, а 46. И опять в подтверждение приводились фотографии и составлялись монографии. Но эти цитологи пошли еще дальше, они подняли старые снимки и старые исследования и установили, что на тех снимках тоже было только 46, а не 48 хромосом.

Ливиттово «Правило сорока восьми» формулировалось просто: «Все ученые слепы». И Ливитт вспомнил о нем, когда увидел, какой прием был оказан Карпу и его единомышленникам. Ливитт просмотрел все публикации и статьи и не нашел никаких причин для того, чтобы с налету отвергать все исследования по метеоритам, – многие эксперименты были тщательно выполнены, очень обоснованны и убедительны.

Все это пришло ему на память, когда авторы программы «Лесной пожар» работали над исследованием, получившим название «Вектор-3». «Вектор-3» и еще одна работа – «Токсин-5» – составили теоретическое обоснование всего проекта.

«Вектор-3» рассматривал основной вопрос: если на Землю попадут чужеродные бактерии, которые вызовут неизвестную болезнь, то откуда могут быть занесены эти бактерии?

Ученые из группы «Лесной пожар» запросили мнение астрономов и специалистов по эволюционной теории и пришли к заключению, что источников тут может быть три.

Первый из них самоочевиден: бактерии занесены с другой планеты или из другой звездной системы, у них есть защитные средства, позволяющие им выжить в условиях сверхнизких температур и глубокого вакуума космического пространства. Возможность такая, несомненно, существует. Известно, например, что так называемые термофильные бактерии растут и бурно размножаются при температурах порядка +7 °C. Известно также, что микроорганизмы, обнаруженные в египетских гробницах и проведшие там тысячи лет, оказались все-таки жизнеспособными.

Секрет заключается в том, что бактерии способны принимать форму спор, образуя вокруг себя твердую оболочку из солей кальция. Эта оболочка помогает им противостоять как замораживанию, так и температуре кипения, а при необходимости тысячелетиями обходиться без пищи. Оболочка как бы сочетает в себе достоинства анабиотической камеры и космического скафандра.

Нет сомнений и в том, что споры могут перемещаться в космическом пространстве. Можно ли, однако, утверждать, что другая планета или другая галактика – наиболее вероятные источники заражения извне?

На такой вопрос ответ ясен: нет, нельзя! Наиболее вероятный источник гораздо ближе – это сама Земля.

В работе «Вектор-3» высказывалось предположение, что миллиарды лет назад, когда жизнь в земных океанах и на жарких континентах только зарождалась, какие-то бактерии могли покинуть свою земную колыбель. Еще до появления рыб, до примитивных млекопитающих, задолго до первого обезьяночеловека бактерии могли быть подхвачены восходящими воздушными потоками и постепенно поднимались все выше, пока не оказывались, наконец, в космическом пространстве. Так бактерии могли эволюционировать, принимая самые неожиданные формы, например научиться получать необходимую для жизни энергию прямо от Солнца и обходиться без пищи. А возможно, даже непосредственно преобразовывать энергию в материю.

Ливитт проводил аналогию между верхними слоями атмосферы и глубинами морей. И та и другая среды в равной степени враждебны жизни и тем не менее и та и другая способны поддерживать жизнь. В глубочайших, мрачнейших океанских впадинах, где кислорода крайне мало, а света вовсе нет, найдены разнообразные живые существа. Так почему бы им не сыскаться в самых верхних слоях атмосферы? Да, с кислородом там плохо. Да, пищи там почти нет. Но если жизнь могла спуститься на несколько километров ниже уровня моря, то почему она не могла подняться на много километров выше него?

И если там, на высоте, и вправду есть какие-то микроорганизмы, возникшие на Земле, но расставшиеся с нею задолго до появления первого человеческого существа, то для современных людей они окажутся опасными незнакомцами: против этих организмов у людей не может быть иммунитета, они не могли ни приспособиться к этим бактериям, ни выработать антитела. Эти примитивные чужаки опасны для современного человека, подобно тому как акулы, примитивные рыбы, не изменившиеся на протяжении ста миллионов лет, представляли собой опасность для человека, когда он посмел впервые вторгнуться в океан… Третий источник заражения извне, третий из рассмотренных в работе векторов, самый вероятный и в то же время сопряженный с наибольшими трудностями, – это современные земные микроорганизмы, вынесенные во внеземное пространство на недостаточно стерилизованных космических кораблях. В космосе эти бактерии встретятся с невесомостью, жесткой радиацией и другими факторами, обладающими мутагенным, вызывающим изменения организмов, действием. И когда они вернутся назад на Землю, то окажутся неузнаваемыми.

Поднимите в космос бактерию, практически безвредную, к примеру вызывающую гнойничковую сыпь или катар горла, – вернуться назад она может в самой неожиданной и смертоносной форме. От нее можно ожидать чего угодно. Она может предпочтительно поражать глазное яблоко, может питаться кислотными выделениями желудка, а может размножаться в слабых токах, генерируемых мозгом, и сводить людей с ума…

Однако самим членам группы «Лесной пожар» идея насчет мутантных бактерий казалась надуманной и малоправдоподобной. Это смешно, особенно в свете последующей истории со штаммом «Андромеда», но факт остается фактом: группа упорно игнорировала как данные собственного опыта о способности бактерий к стремительным и резким мутациям, так и эксперименты, проведенные на биологических спутниках, когда некоторые земные формы жизни были отправлены в космос, а затем возвращены на родную планету.

Спутник «Биосателлит-2» среди прочих организмов вынес во внеземное пространство и несколько видов бактерий. Впоследствии было сообщено, что они размножались в космосе в двадцать или тридцать раз быстрее обычного. Почему – оставалось неясным, но вывод сам по себе был неоспорим: космос способен воздействовать на размножение и рост микроорганизмов.

И все же никто из группы «Лесной пожар» не внял голосу фактов, пока не оказалось слишком поздно.

* * *

Сделав краткий обзор современных представлений о возможности существования определенных форм жизни в космосе, Стоун вручил всем членам группы по картонной папке.

– Здесь полный отчет о полете «Скупа-7», – сказал он. – Записи произведены с автоматической фиксацией времени. Все это надо просмотреть и постараться понять, что же случилось со спутником на орбите…

– А с ним что-нибудь случилось? – спросил Холл.

– В соответствии с программой, – пояснил Ливитт, – спутник должен был оставаться на орбите шесть дней. Ясно ведь, что вероятность уловить неизвестные организмы прямо пропорциональна продолжительности полета. Орбита после запуска строго соответствовала расчетной, но на пятый день «Скуп» сошел с орбиты…

Холл задумчиво кивнул.

– Начнем с первой страницы, – предложил Стоун.

Холл открыл свою папку.

– Как видите, протокол идеального запуска. Пожалуй, на этом нет смысла задерживаться. Здесь, да и в течение последующих 96 часов полета нет и намека на какую-либо неисправность на борту спутника. Откройте теперь страницу 10. Они повиновались.

СТЕНОГРАММА СЛЕЖЕНИЯ «СКУП-7»

ДАТА ЗАПУСКА

сокращенный вариант

часы/мин./сек./ операция

0096/10/12/ Станция Грэнд-Багама – по данным проверки орбита стабильная

0096/34/19/ Сидней – по данным проверки орбита стабильная

0096/47/34/ Ванденберг – но данным проверки орбита стабильная

0097/04/12/ Мыс Кеннеди – орбита стабильная, но отмечена неисправность бортовых систем

0097/05/18/ Неисправность подтверждена

0097/07/22/ Грэнд-Багама: неисправность подтверждена. По данным ЭВМ наблюдаются орбитальные отклонения

0097/34/54/ Сидней сообщает: орбитальные отклонения

0097/39/02/ Ванденберг: расчеты указывают на схождение с орбиты

0098/27/14/ Ванденберг: центр управления принял решение передать сигнал на вхождение в плотные слои атмосферы

0099/12/56/ Сигнал передан

0099/13/13/ Хьюстон сообщает: началось вхождение в плотные слои атмосферы. Снижение устойчивое

– Хорошо бы посмотреть переговоры между станциями в этот период.

– Центр говорил с Сиднеем, мысом Кеннеди и Грэнд-Багамой, все через Хьюстон. Кстати в Хьюстоне работает большая ЭВМ. Однако в данном случае Хьюстон только помогал – все решения принимались в Центре управления программой «Скуп» в Ванденберге. Стенограмма с пленок – в самом конце. Она кое-что раскрывает…

ЗАПИСЬ МИКРОФОННОЙ СВЯЗИ

Программа «Скуп» – Центр Управления

БАЗА ВВС ВАНДЕНБЕРГ

ВРЕМЯ ОТ 0096.59 ДО 0097.39

Секретно

полная стенограмма

часы/мин./сек./ радиограммы

0096/59/00/ Алло, Кеннеди, я Центр Управления «Скуп». К концу 96 часа полета все станции сообщают: орбита стабильная, дайте подтверждение

0097/00/00/ Наверно, дадим. Проверяем. Подождите, ребята, несколько минут. Оставайтесь на приеме

0097/03/31/ Алло, ЦУ «Скуп». Я Кеннеди. Стабильность орбиты на последнем витке подтверждаю. Прошу извинить за задержку, барахлит какая-то система

0097/03/34/ Кеннеди, прошу уточнить: Барахлит на Земле или на спутнике?

0097/03/39/ Пока еще не установлено. Кажется, на Земле

0097/04/12/ Алло, ЦУ «Скуп». Я Кеннеди. По предварительным данным отмечается неисправность бортовых систем спутника. Повторяю, по предварительным данным неисправность на спутнике. Жду подтверждения

0097/04/15/ Кеннеди, уточните, в какой системе?

0097/04/18/ К сожалению, данных пока не имею. Ждем окончательных результатов

0097/04/21/ Подтверждаете ли по-прежнему стабильность орбиты?

0097/04/22/ Ванденберг, подтверждаю ваши данные: орбита стабильная. Повторяю, орбита стабильная

0097/05/18/ Эй, Ванденберг, подтверждаю еще и другое. По нашим данным – на спутнике неисправность бортовых систем. В частности, системы стабилизации. Стрелка указателя стабилизации – у отметки двенадцать. Повторяю, у отметки двенадцать

0097/05/30/ А вы проверили достоверность данных на ЭВМ?

0097/05/35/ Очень жаль, ребята, но наши ЭВМ все подтвердили. Сомнений нет, это неисправность на борту

0097/05/45/ Алло, Хьюстон, дайте связь на Сидней. Хотим проверить поступившие сведения

0097/05/51/ Центр управления «Скуп», я станция Сидней. Подтверждаю наше предыдущее сообщение. На последнем витке над нами на спутнике никаких неисправностей не отмечалось

0097/06/12/ По данным проверки на ЭВМ неисправности в системах отсутствуют, орбита стабильная. Сомневаемся в точности показаний приборов Кеннеди

0097/06/18/ ЦУ «Скуп», я Кеннеди. Провели повторную проверку. Неисправность систем спутника по-прежнему подтверждаю. Есть ли у вас что-нибудь с Багамы?

0097/06/23/ Пока что нет, Кеннеди, ждем

0097/06/36/ Хьюстон, я ЦУ «Скуп». Что дает для нас ваша группа расчета орбиты?

0097/06/46/ Пока ничего нет. Для наших ЭВМ слишком мало данных. Они все еще подтверждают: орбита стабильная, все системы исправны

0097/07/22/ ЦУ «Скуп», я станция Грэнд-Багама. Докладываю прохождение спутника «Скуп-7» согласно программе. Предварительно радиолокационные засечки в норме, но время прохождения почему-то увеличилось. Оставайтесь на приеме до получения данных телеметрии

0097/07/25/ Жду, Грэнд-Багама

0097/07/29/ ЦУ «Скуп», к сожалению, наблюдения Кеннеди подтверждаю. Повторяю, подтверждаю наблюдения Кеннеди о неисправности систем. Наши данные немедленно передаются в Хьюстон. Надо ли адресовать их параллельно и вам?

0097/07/34/ Не надо, подождем, что выдаст ЭВМ из Хьюстона, у них прогностические блоки мощнее

0097/07/36/ ЦУ «Скуп», Хьюстон получил данные Багамы. Они обрабатываются по программе «Диспар». Дайте нам десять секунд

0097/07/47/ ЦУ «Скуп», я Хьюстон. Программа «Диспар» подтверждает неисправность систем. Орбита спутника нестабильна, время прохождения увеличилось на ноль запятая три секунды на дуговую единицу. Анализируем параметры орбиты. Что проанализировать для вас еще?

0097/07/59/ Да вроде ничего. Похоже, вы работаете отлично

0097/08/10/ Обидно, «Скуп». Дело дрянь

0097/08/18/ Дайте как можно скорее показатели схождения с орбиты. Командование хочет принять решение на управляемый спуск в пределах двух очередных витков

0097/08/32/ Вас понял, «Скуп». Наши соболезнования

0097/11/35/ «Скуп», Хьюстонская группа расчета орбиты подтверждает нарушение стабильности. Параметры схода уже передаются вам по другому каналу

0097/11/44/ Как они выглядят, Хьюстон?

0097/11/51/ Плохо

0097/11/59/ Вас не понял, прошу повторить

0097/12/07/ Плохо. По буквам: полет, липа, орбита, хлам, осечка

0097/12/15/ Хьюстон, выяснили, в чем дело? Спутник пробыл на расчетной орбите почти сто часов. Что с ним случилось?

0097/12/29/ Сами не понимаем. Может, столкновение? На новой орбите значительная прецессия

0097/12/44/ Хьюстон, наши ЭВМ обрабатывают переданные вами данные. Мы тоже думаем, что было столкновение. У вас там, ребята, по соседству в космосе никто не болтается?

0097/13/01/ Служба наблюдения ВВС подтверждает, что вокруг вашего малыша все чисто, «Скуп»

0097/13/50/ Хьюстон, наши ЭВМ расценивают это как случайное событие. Вероятность больше чем ноль запятая семь девять

0097/15/00/ Что тут еще скажешь? Наверно, так и есть. Будете сажать?

0097/15/15/ Решение пока задерживается, Хьюстон. Как только примем – сообщим

0097/17/54/ Хьюстон, у нашего командования есть вопрос. Не могло ли случиться, что…

0097/17/59/ (ответ из Хьюстона изъят)

0097/18/43/ (вопрос ЦУ «Скуп» Хьюстону изъят)

0097/19/03/ (ответ из Хьюстона изъят)

0097/19/11/ Согласны, Хьюстон. Примем решение, как только получим окончательное подтверждение схождения с орбиты из Сиднея. Вас это устроит?

0097/19/50/ Вполне, «Скуп». Жду

0097/24/32/ Хьюстон, мы тут пересмотрели все данные и теперь считаем, что… не могло быть…

0097/24/39/ Вас понял, «Скуп»

0097/29/13/ Хьюстон, вот-вот жду связи с Сиднеем

0097/34/54/ Центр управления «Скуп», я станция Сидней. Только что проследили пролет спутника. Наши первоначальные данные подтверждаются. Время прохождения возросло. Для данной стадии оно поразительно велико

0097/35/12/ Благодарю, Сидней

0097/35/22/ Не повезло вам, «Скуп». Сожалею

0097/39/02/ Центр управления «Скуп» ко всем станциям слежения. Наши ЭВМ рассчитали параметры схода спутника с орбиты. Ждите окончательного решения – когда начнем его снижать

– А что здесь за купюры? – спросил Холл.

– Майор Мэнчик с базы Ванденберг сообщил мне, – ответил Стоун, – что речь шла о русских спутниках в этой зоне. Но в конце концов и в Хьюстоне и в Ванденберге пришли к выводу, что русские ни случайно, ни умышленно не сбивали «Скуп» с орбиты. Других мнений никто не высказывал…

Все согласно кивнули.

– Соблазн, конечно, велик, – продолжал Стоун. – Но в системе ВВС есть специальная станция в Кентукки, которая следит за всеми спутниками на околоземных орбитах. Задача у этой станции двойная: наблюдать за спутниками, уже известными ранее, и обнаруживать новые. В настоящее время вокруг Земли обращается двенадцать неопознанных спутников; точнее, это не наши, но и не те из советских, о запуске которых было объявлено. Но главное в другом: русские они или там какие, а наверху сейчас болтается до черта всяких спутников. На прошлую пятницу, согласно данным ВВС, на орбитах вокруг Земли обращалось 587 искусственных тел. Сюда входят старые, давно уже не функционирующие американские спутники «Эксплорер» и русские первых серий. В это число включены также носители и последние ступени ракет, короче, все объекты на стабильных орбитах, фиксируемые лучом локатора…

– Вот не знал, что спутников так много, – заметил Холл.

– Вероятно, их гораздо больше. Специалисты из ВВС считают, что вокруг Земли летает множество всякого лома – гайки, болты, куски металла – и по довольно стабильным орбитам. Конечно, совершенно стабильных орбит, как вам известно, не бывает. Без регулярных коррекций спутник в конечном счете сойдет с орбиты и начнет по спирали снижаться к Земле, пока не сгорит в плотных слоях атмосферы. Но с момента запуска до гибели спутника могут пройти годы и даже десятилетия. В общем ВВС ориентировочно оценивают общее число объектов, летающих по орбитам спутников Земли, тысяч в семьдесят пять…

– Так что «Скуп» мог и столкнуться с каким-нибудь мелким обломком?

– Вот именно. Вполне мог.

– А с метеоритом?

– Такая возможность тоже есть, и Ванденберг отдает предпочтение именно ей. Случайное событие, вероятнее всего, метеорит…

– Были в эти дни метеоритные ливни?

– Судя по всему, нет. Но это отнюдь не исключает столкновения с метеоритом-одиночкой…

– Хм, – прокашлялся Ливитт, – не забудьте, что есть еще одна возможность…

Стоун поморщился. Он знал, что микробиолог наделен богатым воображением и что это качество составляет и силу и слабость Ливитта как ученого. По временам предположения Ливитта ошеломляли и от них захватывало дух, иногда же они вызывали просто раздражение.

– Не слишком ли фантастично предполагать, – сказал Стоун, – что спутник обязательно наскочил на обломок внегалактического происхождения? Скорее все же..

– Согласен, – перебил Ливитт, – это фантастично. Гипотеза, что называется, притянута за уши. Но думаю, что и забывать о ней мы не имеем права…

Раздался глухой удар гонга. Вкрадчивый голос уже знакомой Холлу мисс Глэдис Стивенс из штата Омаха тихо сказал:

– Господа, вы можете проследовать на пятый уровень.