Текст книги "Развалины"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Муркок Майкл
Развалины

Майкл Муркок

Развалины

Мэлдун пробирался по развалинам. Бисеринки пота на его лице сверкали точно бриллианты.

Развалинам не видно было ни конца, ни края. Тут и там взгляду открывались каменные башни, бетонные обломки, пылевые лужи. Неприглядный пейзаж под знойно– голубым небом напоминал прибрежные скалы в час отлива. Ярко светило солнце; в бледных тенях, которые отбрасывали руины, не было ничего таинственного или зловещего. Мэлдун чувствовал себя в безопасности.

Сняв куртку, он уселся на кусок бетонной плиты, из которого торчали ржавые железные прутья. Изогнутые под весьма причудливыми углами, они больше всего походили на скульптуру в честь Пространства-Времени. Да и сами развалины тоже были грандиозным монументом, созданным людьми случайно и в то же время целенаправленно, памятником Времени, Пространству и усилиям, которые потратило на постижение их человечество. Мэлдун заметил, что мыслит как-то беспорядочно. Глотнув из фляжки воды, он закурил сигарету.

В поисках живых он уже довольно далеко углубился в развалины, но до сих пор никого и ничего не нашел. В глубине души он начал жалеть о том, что забрался сюда. Здесь не было и следа других изыскателей, которые отважились испытать судьбу и так и не вернулись домой; никаких тебе царапин на камнях или записок, или клочков одежды, или скелетов. Одни развалины.

Мэлдун поднялся, убрал фляжку и бросил сигарету в трещину между валунами. Он посмотрел вперед, затем обернулся и бросил взгляд назад. Как ни странно, ничто не мешало ему видеть линию горизонта – ни обломки зданий, ни полуразрушенные стены. Впечатление было такое, словно он находится в центре огромного плоского диска, который движется в голубой бесконечности неба.

Мэлдун нахмурился. Солнце стояло прямо над головой. Он не имел ни малейшего представления о том, где лежит начало его пути. Задумавшись над этим, он вдруг осознал, что не в силах вспомнить, меняло ли солнце свое положение на небосклоне и наступала ли вообще ночь. Почему-то он был уверен, что вышел в дорогу несколько дней тому назад. Однако свет вроде бы всегда был таким, как сейчас.

Мзлдун двинулся дальше. Он шел медленно, спотыкаясь, иногда едва не падая, перескакивая с камня на камень старательно обходя пылевые лужи, хотя причин опасаться их у него как будто не было. Чтобы сохранить равновесие, ему зачастую приходилось опираться на валуны.

Потом он едва не запаниковал; ему безумно захотелось обратно к людям, к упорядоченной паутине улиц, к аккуратным домам и забитым всякой всячиной магазинам. Он с надеждой огляделся и увидел на горизонте ряд высоких, целых на вид зданий – как будто некий дух-чародей услышал мольбы Мэлдуна и сжалился над ним.

Мэлдун прибавил шаг; идти стало значительно легче.

Тут он заметил, что солнце садится, и посмеялся над своими недавними страхами. Если повезет, он достигнет города до темноты.

Теперь Мэлдун почти бежал. Однако глазомер подвел его; когда стемнело, до города оставалась еще примерно миля пути. Но он не пал духом. В домах зажглись огоньки. Может быть, он возвращается в тот самый город, из которого когда-то ушел? Издалека все города похожи друг на друга.

Шагая на огоньки, он вскоре очутился на окраине города. Изысканной красоты фонари освещали пустые улицы. Мэлдун решил, что все уже спят. Но, приблизившись к центру города, он расслышал шум уличного движения, разглядел людей на бульварах и в кафе.

Его не оставляла мысль, что с городом что-то не так, но он отмахнулся от нее. Он устал и потому смотрел на все под определенным углом. Вдобавок он запросто мог получить солнечный удар – прошедший день выдался жарким.

Город был для него чужим, однако он улавливал нечто смутно знакомое в его планировке. Как и многие другие известные Мэлдуну города, этот напоминал колесо, внешний обод которого образовывали пригороды, спицами выступали главные улицы, а втулкой – центральная площадь.

Сев за столик в кафе, Мэлдун сделал заказ. Владелец кафе был пожилой человек с физиономией гнома и вальяжными манерами. Не глядя, он поставил перед Мэлдуном тарелку. Мэлдун принялся за еду.

В кафе вошла девушка. Оглядевшись в поисках свободного места, она приблизилась к столику Мэлдуна.

– У вас не занято? – спросила она.

Он помахал вилкой и покачал головой, будучи не в состоянии ответить членораздельно.

Улыбнувшись, девушка грациозно опустилась на стул. Она взяла меню, проглядела его и сделала заказ хозяину. Тот, слегка поклонившись, быстрым шагом направился на кухню.

– Для этого времени года сегодня чудесный вечер, не правда ли? – заговорил Мэлдун.

– Что? Ах, да... – девушка выглядела смущенной.

– Извините, – сказал он. – Надеюсь, вы не подумали, будто я...

– Ну что вы.

– Я только что вернулся из развалин, – продолжал он. – Я там кое-что разыскивал. Они тянутся на многие мили. Порой мне начинает казаться, что они покрывают всю планету. Может, так оно и есть?

Девушка рассмеялась.

– У вас утомленный вид. Вам не мешало бы отдохнуть.

– Я не знаю города. Не могли бы вы порекомендовать мне какую-нибудь гостиницу?

– Вряд ли. Я живу здесь постоянно и потому никогда особенно не интересовалась гостиницами. Впрочем, кажется, вверх по улице есть нечто подобное.

– Спасибо. Я загляну туда.

Девушке принесли ее заказ. Она поблагодарила хозяина мимолетной улыбкой. Мэлдун увидел, что она заказала себе то же самое, что и он.

Пока девушка ела, он ее ни о чем не спрашивал. Тело его оцепенело от усталости. Больше всего на свете ему хотелось спать.

Девушка встала и с любопытством поглядела на Мэлдуна.

– Пожалуй, пора показать вам гостиницу, – дружелюбно улыбнулась она.

– Буду весьма признателен.

Следом за девушкой Мэлдун вышел из кафе. Шагая по улице, он задумался: а заплатил ли он за еду? Наверно, заплатил, потому что иначе владелец кафе не отпустил бы его так просто.

Он шел рядом с девушкой. Плечи у него сгибались, словно под огромной тяжести грузом, мышцы болели, ноги подкашивались.

И как только он умудрился выбраться из развалин? Не может быть, чтобы он преодолел такое огромное расстояние. Какое расстояние? Насколько огромное? Куда выбрался?

– С вами все в порядке? – спросила девушка, наклонившись к нему. Мэлдуну почудилось, что она спрашивает об этом не в первый раз.

– Да.

– Потерпите, осталось уже немного.

Она зашагала дальше, а он понял вдруг, что ползет. Он услышал голос, который принадлежал вовсе не ему:

– Дайте же кто-нибудь руку!

Он лежал на шероховатой поверхности каменной плиты, и солнце стояло прямо над ним. Он посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую: его окружали развалины. Он ощущал себя великаном, распятым на развалинах. С трудом он уселся, и тело его как будто сразу уменьшилось до нормальных размеров.

Нормальных? Что значит "нормальных"? Разве у него есть мерка, которая годится для развалин? Тут присутствуют все и всяческие размеры, все и всяческие формы. Правда, какими бы высокими развалины ни были, они не заслоняют от него линии горизонта.

Мэлдун обнаружил, что потерял куртку вместе с сигаретами. Кое-как поднявшись, он огляделся.

Может, его изгнали? Трудно сказать. Но должна же быть причина, по которой он оказался тут. Или кто-то доставил его сюда? По всей видимости, жители города взяли на себя такой труд.

Взяли ли? А если взяли, то почему?

Впрочем, долго задаваться этим вопросом Мэлдун не собирался. Он продолжил свой путь, останавливаясь порой, чтобы разглядеть получше то или иное здание. У многих домов отсутствовали передние стены, и они выглядели точь-в-точь как кукольные разборные домики.

Мэлдуну не удалось найти ни единой зацепки, которая подсказала бы ключ к разгадке происходящего с ним. Он забыл про город, забыл, что у него когда-то была куртка, что он курил сигареты. Подобные мелочи его не интересовали.

Потом он уселся на кучу разбитой черепицы и огляделся вокруг. Слева возвышалась башня. Хотя в ней зияли две громадные дыры, она стояла прямо. Логика убеждала Мэлдуна, что башня давно должна была упасть, однако реальность опровергала логику. Мэлдун отвернулся, но поздно: его захлестнула волна страха.

Он встал и на цыпочках пошел прочь от башни, не смея оглянуться, затем не выдержал и побежал, спотыкаясь на каждом шагу.

Однако вскоре он заметил, что все здания выглядят так, словно вот-вот упадут. Угол наклона башен, домов, колоннад был невообразимо крутым.

Почему он не видел этого раньше? Что случилось?

Страх помог ему обрести себя.

Он вспомнил, как его зовут, вспомнил город. Потом вспомнил свой бесконечный путь по развалинам, солнце, которое не садилось, небо, которое не менялось, линию горизонта, которую почему-то не могли скрыть от него самые высокие из руин.

Он замер. Его колотила дрожь ненависти к развалинам. Он попытался вспомнить, что было до развалин, но не сумел.

Что там было? Сон? Наркотическое опьянение? Безумие? Ведь было, было же что-то еще кроме развалин! Неужели город ему только пригрезился?

Он закрыл глаза, дрожа всем телом. Стало темно, и он сказал себе:

– Ну, что, Мэлдун, ты все-таки настаиваешь на продолжении эксперимента? Ты по– прежнему считаешь личность, время и пространство иллюзиями, которые создают другие иллюзии?

И закричал громко:

– О чем ты говоришь? О чем ты говоришь? Он открыл глаза и увидел развалины, их четкие очертания, огромное бледное солнце и голубое небо.

(Солнце, небо, развалины + Мзлдун = Мэлдун – Мэлдун.)

Постепенно он начал успокаиваться; вопросы и воспоминания больше не мучали его.

Перепрыгивая с камня на камень, он направился к довольно большой пылевой луже. Остановившись на краю, он заглянул в нее. Приложив пальцы к губам, задумался.

Подобрав обломок кирпича, он швырнул его в серую пыль. Коснувшись поверхности лужи, обломок исчез; ни одна пылинка не шевельнулась.

Он подобрал еще несколько кирпичей и один за другим побросал их в лужу. Произошло то же самое. То же самое не произошло.

На него упала тень. Он поднял голову и увидел, что над ним вырастает высокое здание. Оно выглядело, как громадная колонна, сложенная из стеклянных блоков; колонну опоясывали платформы. Они уходили все выше и выше, и последняя из них, с куполом, располагалась на самом верху стеклянного столба. Там стоял человек и махал Мэлдуну рукой.

Мэлдун подбежал к башне, зная, что сумеет запрыгнуть на нижнюю платформу. Оттуда он перескочил на другую, затем на следующую и наконец добрался до платформы с куполом.

Его ожидал человек, похожий на лягушку.

– Посмотри вниз, Мэлдун, – сказал он.

Мэлдун бросил взгляд на аккуратный городок внизу. Все дома были одного и того же размера и одной и той же формы квадратными.

Человек махнул рукой-лапой. Сквозь нее прошел свет, серый как пыль.

– Земля похожа на женщину, – сказал человек. – Посмотри вниз. Она хочет быть покоренной, хочет подчиниться сильному мужчине. Я сделал это. Я успокоил волнение земли – и овладел ею!

Человек-лягушка самодовольно улыбнулся.

– Тут царит покой, – сказал Мэлдун.

– Самая спокойная территория в системе, – изрек человек-лягушка. – Самая спокойная система на территории. Кто ты, Мэлдун?

– То ли ты, то ли я, – сказал Мэлдун, позабыв свое имя.

– Прыгай, Мэлдун, – сказал человек, похожий на лягушку.

Мэлдун стоял как стоял.

– Прыгай!

Он пробирался по пылевой луже.

(Солнце, небо, развалины + Мэлдун) = (Мэлдун – Мэлдун.)

Его имя пульсировало у него у голове, его имя стучало ему в виски. Мэл-дун, Мэл– дун, Мэл-дун.

Разве его так звали? Вряд ли. Скорее всего, так мэл-дун, мэл-дун – стучала кровь в висках.

Если не считать развалин и света, больше нечего было знать.

Он остановился. Воспоминание? Там, позади? Прочь мэл-дун, мэл-дун – прочь – мэл-дун – соберись – мэл-дун.

Очертания развалин на миг словно утратили четкость, и он пристально, с подозрением, поглядел на камни. Они вроде бы обнимают его. Нет, это он обнимает их. Он плывет вокруг них, по ним, сквозь них.

– Мэлдун! – Долетевший откуда-то возглас был повелительным, отчаянным, ироническим.

Да, подумал он, откуда?

– Все или ничего, Мэлдун, – закричал он себе, – ничего или ничего, все или все!

Не здесь – значит, здесь, и это бесконечность. Он то ли вспомнил сам, то ли ему сказали.

(Бесконечность + Мэлдун) = (Бесконечность.)

С радостью и облегчением он понял, что вернулся. Все стало на свои места. Он сидел на обломке бетонной плиты, из которого торчали обрубленные швартовы. Потом плита обернулась пригорком, на котором росли камыши. Внизу он увидел город – крыши, трубы, шпили церквей, парки, кинотеатры, дым. Знакомый город, но не тот, который он искал.

Поднявшись с пригорка, он по тропинке направился к городу, смутно отдавая себе отчет в том, кем он был, почему он им был, чем он был и как он им был.

– Чего ради я извожу себя? – думал он вслух. – Однажды у меня недостанет сил выпутаться, и меня найдут либо помешавшимся, либо уже окоченевшим.

Он до сих пор не мог решить, что существует на самом деле – город или развалины.

Шагая по дороге, он прошел под мощными пролетами железнодорожного моста, зеленая краска которого во многих местах облупилась, и свернул в боковую улочку, где стоял сильный горьковатый запах осени. Перед домами красного кирпича притулились крохотные садики; их почти не было видно из-за разросшихся живых изгородей.

Он услышал детские голоса. Остановившись, он заглянул за изгородь и увидел ребятишек, которые строили из разноцветных кубиков здания и тут же их разрушали.

Кто-то из детей заметил его. Он быстро отвернулся и пошел прочь.

Но удрать безнаказанно ему не удалось.

– Это он! – крикнул ребенок.

Дети высыпали на улицу, распевая во все горло:

– Псих Мэлдун! Псих Мэлдун! Псих Мэлдун – Болтун и врун!

Они захохотали.

Он сделал вид, что не слышит.

Они преследовали его лишь до конца улицы. Спасибо, что хоть так, подумал он. Вечерело. Подступали сумерки, скрадывая очертания домов. Его шаги эхом отдавались между крышами, гулко грохотали в дымовых трубах.

Псих Мэлдун, псих мэлдун, психмэлдунмэлдунмэлдун.

Стучало сердце – мэлдун, мэлдун, стучала в виски кровь мэлдун, мэлдун, дома никуда не делись, просто стало вдруг заметно, что они стоят на развалинах; эхо гуляло между их призрачными трубами.

Сумерки перешли в ночь, ночь перешла в свет; мало-помалу дома исчезли.

Уходили вдаль ярко освещенные развалины, не пытаясь заслонить от него горизонт. Над головой знойно синело небо; солнце застыло в одной точке.

Он избегал пылевых луж. Развалины, застывшие во Времени и Пространстве, никак не падали.

Как возникли развалины?

Он совершенно этого не помнил.

Солнце и небо пропали, остались только развалины и свет. Ему показалось, что невидимая волна смывает остатки его личности.

Мэл-дун, мэл-дун, мэл-дун.

Развалины в прошлом, в настоящем, в будущем.

Он поглощал развалины, а они – его. Они вместе с ним уходили навсегда, ибо горизонт исчез.

Рассудок мог бы покрыть развалины, но рассудка больше не существовало.

Вскоре не осталось и развалин.