Текст книги "Крепость Жемчужины"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Элрик, осознавая уязвимость своего положения, предпочел не возражать. Принц-альбинос неторопливо кивнул. Кости его все еще болели.

Высокий, чисто выбритый человек заткнул сосуд пробкой.

– Этот мальчик, Анай, говорит, что у тебя есть меч на продажу?

– Возможно. – Будучи уверен, что его выздоровление Теперьдело времени, Элрик продолжал действовать осмотрительно. – Хотя осмелюсь предположить, что большинство пожалело бы о таком приобретении…

– Но твой меч никак не свидетельствует о твоем основном занятии, да? Ты, я вижу, остался без своего жезла с крючком. Обменял его на воду, так я полагаю? – На лице незнакомца – выражение человека, знающего, о чем он говорит.

Элрик решил не возражать своему посетителю. Перед ним снова блеснул лучик надежды. Выпитая жидкость вернула ему живость мысли, а с ней и часть прежней силы.

– Да, – сказал он, оценивая своего гостя. – Возможно.

– Итак, что мы имеем? Ты расписываешься в собственной некомпетентности? Так работает компания «Похитители из Надсокора»? Ты куда как умнее, чем кажешься, да? – последнее он произнес на том же диалекте, которым днем раньше воспользовался Анай.

И тут Элрик понял, что этот богатый кварцхасаатец сформировал свое мнение о его, Элрика, положении и способностях, и хотя это мнение никак не отвечало действительности, но вполне могло послужить его спасению, Элрик с еще большей осмотрительностью сказал:

– Ты хочешь купить мои услуги? Мое особое искусство? Мое и, возможно, моего меча?

Человек напустил на себя беззаботный вид.

– Скажем, так. – Но по всему было видно, что за этой своей беззаботностью он пытается скрыть нечто важное. – Меня просили сообщить тебе, что над Бронзовым шатром скоро должна взойти Кровавая луна.

– Понимаю. – Элрик сделал вид, что на него эта бессмыслица произвела впечатление. – Значит, мы должны действовать быстро.

– Так считает мой хозяин. Эти слова мне ничего не говорят, но для тебя они имеют смысл. Мне было приказано предложить тебе второй глоток, если ты ответишь положительно. Держи. – Улыбка на его лице стала шире, и он протянул Элрику сосуд со снадобьем. Элрик сделал жадный глоток и почувствовал, что еще больше сил вернулось к нему. Боль в костях постепенно проходила.

– Твой хозяин хочет поручить мне кражу? Ему нужно похитить нечто такое, что не по силам кварцхасаатским ворам?

– Нет, господин, ты говоришь напрямик, и я пока не могу тебе верить. – Он взял сосуд из рук Элрика. – Меня зовут Раафи аз-Кееме, и я служу одному из великих людей этой империи. Если я не ошибаюсь, у него есть поручение для тебя. Мы здесь наслышаны об искусстве надсокорцев и уже некоторое время питаем надежду, что кто-нибудь из вашего народа забредет в наши края. Ты собирался украсть что-нибудь у нас? Этого еще никому не удавалось. Лучше уж укради для нас.

– Неплохой совет, я бы сказал. – Элрик приподнялся на своей кровати и спустил ноги на пол. Силы его под воздействием снадобья все прибывали. – Может быть, теперь ты расскажешь мне в общих чертах о поручении? – Он потянулся к сосуду, но Раафи аз-Кееме спрятал его в рукав.

– Неторопись, – сказал кварцхасаатец. – Сначала мы должны немного поговорить о твоем прошлом. Мальчик сказал, что ты крадешь кое-что получше драгоценностей – души? Верно?

Элрик почувствовал тревогу и подозрительно посмотрел на человека, сохранявшего на лице вежливое выражение.

– Некоторым образом…

– Хорошо. Мой хозяин желает воспользоваться твоими услугами. Если дело увенчается успехом, ты получишь целый кувшин этого эликсира. Тебе хватит, чтобы добраться до Молодых королевств или в любое место, куда пожелаешь.

– Ты предлагаешь мне жизнь, господин, – медленно сказал Элрик, – и за это я готов заплатить соответствующую цену.

– Я вижу в тебе купеческую жилку, господин. Я уверен, мы сможем заключить хорошую сделку. Ты пойдешь со мной сейчас, куда я скажу?

Улыбаясь, Элрик взял двумя руками Буревестник и перебросил свое тело через кровать. Он сел спиной к стене и источнику света. Положив меч себе на колени, он сделал шутливый жест рукой, изображая королевское гостеприимство.

– Возможно, мой дорогой господин Раафи аз-Кееме предпочтет здесь выслушать то, что могу предложить я?

Богато одетый кварцхасаатец решительно покачал головой.

– Нет-нет. Ты, несомненно, сжился с этой вонью и вонью своего тела, но поверь мне, она не очень-то приятна для тех, кто к ней не привык.

Элрик рассмеялся, соглашаясь со своим гостем. Он поднялся на ноги, пристегнул ножны к поясу и вложил в них шепчущий меч.

– Так что же, веди, мой господин. Должен признаться, мне любопытно выяснить, что же это за опасная миссия, которую не рискнул выполнить ни один из местных даже за то вознаграждение, которое может предложить один из знатнейших людей Кварцхасаата.

Про себя он уже заключил сделку: так легко расставаться с жизнью Элрик больше не собирался. Уж по меньшей мере, такого обязательства перед Симорил у него не было.

Глава вторая
Жемчужина в сердце мира

В комнате, которую пронзали пыльные косые столбы мягкого солнечного света, проникавшего сквозь массивную решетку, вмонтированную в крышу дворца, именуемого Гошасиз (его мудреная архитектура была слегка подпорчена кое-чем более зловещим, чем время), господин Гхо Фхаази угощал своего гостя новыми дозами таинственного эликсира и блюдами, которые в Кварцхасаате ценились не меньше роскошной меблировки.

Вымывшись и сменив одежду, Элрик почувствовал новый прилив энергии, темно-синие и темно-зеленые тона шелка подчеркивали белизну его кожи и длинных тонких волос. Рунный меч в ножнах был прислонен к резному подлокотнику его кресла, и Элрик был готов вытащить его и воспользоваться им, если эта аудиенция окажется хорошо продуманной ловушкой.

Господин Гхо Фхаази был причесан и одет по последней моде. Его черные волосы и борода были заплетены в колечки, длинные усы – заострены и нафабрены, густые брови, нависающие над бледно-зелеными глазами, выбелены, а кожа искусственным образом отбелена так, что напоминала кожу самого альбиноса. Губы были выкрашены в ярко-красный цвет. Он сидел за дальним концом стола, который был чуть наклонен к его гостю. Сидел он спиной к свету, так что напоминал судью на заседании суда.

Элрик почувствовал нарочитость этой обстановки, но она ничуть не обескуражила его. Господин Гхо выглядел довольно молодо – где-то на тридцать с небольшим, – и голос у него звучал приятно, разве что немного высоковато. Он в каком-то неловком приступе гостеприимства показывал пухленькими пальцами на стоявшие между ними блюда с фигами и финиками в листьях мяты, с саранчой в меду, подталкивал к Элрику серебряные рюмочки с эликсиром. Его движения выдавали, что он выполняет действия, которые обычно отводит своим слугам.

– Мой дорогой друг. Еще. Ешь еще. – Он не был уверен в Элрике, почти побаивался его, и альбиносу стало понятно, что дело, по которому он здесь находился, довольно срочное. Господин Гхо пока не сделал ему никаких предложений, и курьер, посланный им в хибарку, тоже ничего не сказал на сей счет. – Может быть, есть какое-то твое любимое блюдо, которого ты здесь не видишь?

Элрик поднес желтую салфетку к губам.

– Я тебе благодарен, господин Гхо. Я не ел так хорошо с того самого дня, когда оставил земли Молодых королевств.

– Вот оно что. Я слышал, что те края обильны едой.

– Обильны, как обилен алмазами Кварцхасаат. А ты не был в землях Молодых королевств?

– Нам, жителям Кварцхасаата, незачем путешествовать, – сказал господин Гхо с некоторым удивлением. – В чужих землях нет ничего такого, что мы могли бы себе пожелать.

Элрик подумал, что народ господина Гхо имеет немало общего с народом Мелнибонэ. Он протянул руку, чтобы взять еще одну фигу. Медленно пережевывая ее и наслаждаясь вкусом, он откровенно разглядывал господина Гхо.

– Но как же ты тогда узнал о Надсокоре?

– Сами мы не путешествуем, но путешественники, естественно, наведываются к нам. Некоторые из них с караванами направляются в Карлаак или другие места. Время от времени они привозят сюда рабов. Они рассказывают нам такие удивительные небылицы. – Он снисходительно рассмеялся. – Но в том, что они говорят, есть, несомненно, и доля истины. Вот хотя бы похитители снов. Если в других краях во всем, что касается их происхождения, они малоразговорчивы и уклончивы, то в Надсокоре, где рады ворам любого рода, им, наоборот, скрывать нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать очевидный вывод…

– В особенности если владеешь лишь обрывками сведений о других землях и народах, – улыбнулся Элрик.

Господин Гхо не почувствовал сарказма в словах альбиноса, а может, просто не пожелал обратить на него внимания.

– Надсокор – твой родной город или ты прибился к нему? – спросил он.

– Скорее, он мой временный дом, – ответил Элрик.

– Ты немного похож на мелнибонийца, а их жадность и привела нас к нашему нынешнему положению, – сообщил ему господин Гхо. – Среди твоих предков не было никого из Мелнибонэ?

– Не было – на сей счет у меня нет сомнений. – Элрик спрашивал себя, почему господин Гхо не смог сделать очевидного вывода. – Вы по-прежнему ненавидите народ острова Драконов за то, что они сделали?

– Ты имеешь в виду их происки против нашей империи? Видимо, да. Но остров Драконов давно уже ушел под воду, став жертвой нашей колдовской мести, а вместе с ним и их жалкая империя. С какой стати мы будем переживать из-за народа, который был наказан за все, им содеянное, и бесславно канул в небытие?

– И в самом деле. – Элрик понял, что Кварцхасаат так настойчиво пытался забыть о своем поражении и оправдать свое бездействие, что в своих легендах похоронил целый народ. Поэтому-то он и не мог быть мелнибонийцем – ведь Мелнибонэ более не существовало. По крайней мере, на сей счет он мог не беспокоиться. Более того, этих людей настолько не интересовал остальной мир и его обитатели, что господин Гхо Фхаази больше не проявлял интереса к Элрику. Кварцхасаатец решил для себя, кто такой Элрик и откуда, и этим удовлетворился. Альбинос задумался о способности человеческого ума создавать фантазии, а потом с абсолютной уверенностью отстаивать их как реальность.

Теперь главное затруднение Элрика состояло в том, что он не очень-то хорошо разбирался в тонкостях профессии, которую ему приписывали, и не знал, что хочет поручить ему господин Гхо.

Кварцхасаатец опустил руки в сосуд с ароматизированной водой и ополоснул свою бороду, нарочито расплескав жидкость на геометрические фигуры мозаичного пола.

– Мой слуга сообщил мне, что ты узнал слова, – сказал он, вытираясь тонким полотенцем. И опять Элрику стало ясно, что обычно это делали за него рабы, но на сей раз он решил отобедать один на один с Элриком, чтобы их разговор никто не услышал. – Вообще-то слова пророчества немного другие. Они тебе известны?

– Нет, – не задумываясь, ответил Элрик. Он спрашивал себя, что будет, если господин Гхо поймет, что Элрик – самозванец.

– Когда Кровавая луна подожжет Бронзовый шатер, откроется путь к Жемчужине.

– Да, – сказал Элрик. – Именно так.

– А кочевники сообщают нам, что Кровавая луна взойдет над горами меньше чем через неделю. И будет светить над Водами Жемчужины.

– Правильно, – сказал Элрик.

– А это значит, что обязательно откроется и путь к Крепости.

Элрик серьезно кивнул, словно подтверждая слова Гхо.

– И человек вроде тебя, кто владеет потусторонним и непотусторонним знанием, кто может переходить из реальности в нереальность, который знает пути на границе яви и сна, способен прорваться сквозь защиту, победить стражников и украсть Жемчужину. – Господин Гхо говорил возбужденным голосом, в котором слышалось сладострастие и жадность.

– Это верно, – сказал император Мелнибонэ.

Господин Гхо принял сдержанность Элрика за рассудительность.

– Так ты украдешь для меня Жемчужину, господин вор?

Элрик подумал, прежде чем ответить.

– Я думаю, такая кража сопряжена с немалой опасностью.

– Конечно. Конечно. Наш народ убежден, что только один из ваших может проникнуть в Крепость, я уж не говорю о том, чтобы добраться до Жемчужины.

– А где находится Крепость Жемчужины?

– Я полагаю, в Сердце Мира.

Элрик нахмурился.

– Да и сама эта драгоценность, – нетерпеливо сказал господин Гхо, – известна под названием Жемчужина в Сердце Мира, разве нет?

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – ответил Элрик, противясь желанию поскрести затылок. Вместо этого он выпил еще одну порцию замечательного эликсира, хотя его все больше беспокоили как речи господина Гхо, так и тот факт, что светлая жидкость столь привлекала его. – Но наверняка есть и какие-то другие подробности…

– Я полагал, что такие вещи входят в круг твоей компетенции, господин вор. Естественно, ты должен направиться к оазису Серебряного Цветка. В это время кочевники устраивают свое очередное сборище. Некоторое значение, без всяких сомнений, имеет и Кровавая луна. Скорее всего, от оазиса Серебряного Цветка тебе и откроется путь. Об оазисе этом тебе, конечно, известно.

– К сожалению, у меня нет карты, – чуть запнувшись, ответил Элрик.

– Карта тебе будет предоставлена. Ты когда-нибудь ходил Красной дорогой?

– Я уже говорил, что в вашей империи я оказался впервые, господин Гхо.

– Но в вашей истории и географии должны быть сведения о нас!

– К сожалению, мы народ невежественный, мой Господин. Мы в Молодых королевствах все еще пребываем под чарами коварного Мелнибонэ, а потому не имели возможности воспользоваться благами просвещения.

Господин Гхо поднял свои ненатуральные брови.

– Да, – сказал он. – Так оно и должно быть. Ну что ж, господин вор, мы дадим тебе карту. Но найти Красную дорогу не составляет труда – она ведет из Кварцхасаата в оазис Серебряного Цветка, а за ним лежат только горы, которые кочевники называют Зубчатыми Столбами. Тебя они интересовать не должны, разве что через них пролегает дорога к Жемчужине. Это тайная дорога, и ее нет на обычных картах – в этом ты убедишься. По крайней мере, ее нет на наших картах. А наши библиотеки самые хорошие в мире.

Элрик настолько исполнился решимости извлечь максимум из представившейся ему передышки, что был готов и дальше продолжать эту комедию, пока он не уберется из Кварцхасаата и не направит свои стопы в сторону Молодых королевств.

– И я надеюсь, ты предоставишь мне коня?

– Наилучшего. А жезл с крючком тебе не понадобится? Или это просто отличительный знак твоей профессии?

– Я найду себе другой.

Господин Гхо запустил руку в свою необычную бороду.

– Как скажешь, господин вор.

Элрик решил переменить тему.

– Но ты ничего не сказал о том, какова будет оплата за мои услуги. – Он осушил свой кубок, и господин Гхо неумелой рукой снова наполнил его.

– Что вы обычно просите за свои услуги? – спросил Кварцхасаатец.

– Дело-то уж больно непривычное. – Ситуация продолжала забавлять Элрика. – Ты ведь понимаешь, что лишь очень немногие смогли достичь моего уровня мастерства или моего положения, а уж в Кварцхасаате из них могли оказаться вообще единицы…

– Если ты принесешь мне эту Жемчужину, господин вор, то получишь богатство, каким в Молодых королевствах владеют лишь самые влиятельные люди. Я предоставлю тебе все, чем только владеет благородный кварцхасаатец, – одежду, драгоценности, дворец, рабов. А если ты пожелаешь продолжить свои странствия, то получишь караван, на который сможешь купить целый народ в Молодых королевствах. Ты сможешь стать там князем, а то и королем.

– Неплохая перспектива, – иронически сказал альбинос.

– Добавь к этому то, что ты уже получил, и ты должен будешь признать, что вознаграждение очень неплохое.

– Да, очень щедрое. – Элрик нахмурился, обводя взглядом зал с его драпировками, богатой отделкой, мозаикой из драгоценных камней, его изящно выделанными карнизами и колоннами. Он намеревался поторговаться еще, поскольку полагал, что именно этого от него и ждут.

– Но если бы я имел представление о том, что эта Жемчужина значит для тебя, господин Гхо, и что ты сможешь купить на нее здесь, то, признай, цена, которую ты предлагаешь, могла бы показаться и не такой уж высокой.

Теперь ненадолго задумался господин Гхо Фхаази.

– На эту Жемчужину я смогу купить во дворце Совета Шести место, которое скоро освободится. Безымянная Седьмая оценила место в эту Жемчужину. Вот почему я должен заполучить ее как можно скорее. Я уже обещал. Ты об этом догадался. У меня есть конкуренты, но Жемчужину никто не сможет предложить.

– А конкуренты знают о твоем обещании?

– Слухи об этом, конечно, ходят. Но я бы попросил тебя помалкивать о задании, которое ты от меня получил…

– И ты не боишься, что кто-нибудь другой в городе даст мне лучшую цену?

– О да, найдутся такие, кто предложит тебе больше, если у тебя хватит корысти и ты обманешь меня. Но они не смогут предложить тебе того, что предлагаю я, господин вор. – И рот господина Гхо Фхаази расплылся в жуткой ухмылке.

– Это почему? – Элрик вдруг почувствовал, что оказался в ловушке, и инстинктивно потянулся к Буревестнику.

– У них нет этого.

Господин Гхо пододвинул альбиносу сосуд с напитком, и Элрик с удивлением увидел, что осушил уже целых два. Он наполнил свой кубок и принялся неторопливо пить. Он прозревал истину и боялся ее.

«Что может по редкости сравниться с Жемчужиной?» Альбинос отставил в сторону кубок. Он понял, что нашел ответ.

Господин Гхо внимательно смотрел на него.

– Я думаю, ты понимаешь. – Господин Гхо снова улыбнулся.

– Да. – Элрик почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри – страх потряс его, и к этому страху примешивался гнев.

– Я полагаю, эликсир…

– Ну, приготовить его довольно просто. Это, конечно же, яд-снадобье, которое пожирает того, кто его пьет, давая только видимость жизненной силы. Когда в человеке не останется никакой пищи для этого снадобья, наступит смерть, что всегда неприятно. Ах, в каких развалин превращало это снадобье мужчин и женщин, которые всего несколькими днями ранее полагали, что у них хватит сил властвовать над миром! – Господин Гхо начал смеяться, маленькие колечки плясали на его лице и голове. – Но и умирая, они просили еще и еще того самого зелья, которое убило их. Разве в этом нет насмешки судьбы, господин вор? Ты спрашиваешь, что так же ценно, как и Жемчужина? Ну, теперь тебе должен быть понятен ответ. Жизнь – разве нет?

– Значит, я умираю. Зачем же я тогда стану служить тебе?

– Потому что у этого зелья, конечно же, есть противоядие. Оно пополняет запасы того, чем питается зелье. Это противоядие не вызывает привыкания у того, кто им пользуется, оно лишь возвращает ему прежние силы – причем всего за несколько дней. К тому же оно вытесняет потребность в яде. Так что, господин вор, мое предложение было отнюдь не пустой болтовней. Я могу дать тебе достаточно эликсира, чтобы ты смог завершить свою миссию, а если ты вернешься сюда вовремя, то получишь противоядие. Так что тебе есть ради чего стараться.

Элрик выпрямился в кресле и положил ладонь на рукоятку Черного Меча.

– Я уже говорил твоему посланнику, что моя жизнь имеет для меня ограниченную цену. Для меня есть вещи и подороже.

– Я это понял, – сказал господин Гхо Фхаази с жестокой радостью в голосе. – И я уважаю твои принципы, господин вор. Ты ясно их изложил. Но ты не должен забывать и о другой жизни, разве нет? О жизни своего сообщника.

– У меня нет сообщников, господин.

– Неужели? Неужели у тебя нет сообщников? Идем-ка со мной.

Элрик, хотя и не доверял кварцхасаатцу, все же последовал за ним, когда тот надменно направился к огромному искривленному проходу в конце зала. На его поясе снова ворчал и шевелился, как недоверчивый пес, Буревестник.

Коридоры дворца, выстланные зеленым, коричневым и желтым мрамором (что создавало ощущение лесной прохлады) и пахнущие самыми изысканными цветами, вели их мимо комнат слуг, клеток со зверями, аквариумов с рыбами и рептилиями, мимо гарема и оружейной палаты. Наконец они подошли к деревянной двери, охраняемой двумя воинами в совершенно не подходящих для боя вычурных доспехах Кварцхасаата. Их бороды были умаслены и уложены в немыслимо гротесковые формы. При приближении господина Гхо они взяли на караул, пристукнув своими украшенными гравировкой алебардами.

– Откройте дверь, – приказал Гхо.

Один из воинов вытащил из-под нагрудника массивный ключ и вставил его в замок. Дверь открылась, и за ней оказался уютный дворик с неработающим фонтаном, маленькой крытой аркадой и несколькими жилыми помещениями в дальнем конце.

– Где ты? Где ты, малыш? Покажись! А ну-ка, быстро! – Господин Гхо проявлял нетерпение.

Раздался металлический звон, и из дверей появилась фигура. В одной руке она держала фрукт, в другой – концы двух цепей; передвигалась фигура с трудом, потому что звенья были прикреплены к металлической ленте, закрепленной у нее на поясе.

– Ах, господин, – сказала фигура Элрику, – мне от тебя не польза, а сплошные убытки.

Элрик улыбнулся мрачной улыбкой.

– А может, ты это заслужил? – Он теперь не скрывал гнева. – Это не я заточил тебя, Анай. Я думаю, на самом деле ты сам сделал такой выбор. Ты попытался заключить сделку с силой, которая не соблюдает приличий.

Господина Гхо это ничуть не тронуло.

– Он обратился к слуге Раафи аз-Кееме, – сказал он, не без интереса глядя на мальчика, – и предложил твои услуги. Он сообщил, что действует как твой агент.

– Так оно и было, – согласился Элрик. Теперь в его улыбке читалось сочувствие к Анаю, на долю которого выпали такие неприятности. – Но ведь это никак не противоречит вашим законам?

– Конечно нет. Он продемонстрировал необыкновенную предприимчивость.

– Зачем же ты тогда держишь его здесь?

– Это вопрос целесообразности. Ты это понимаешь, господин вор.

– При других обстоятельствах я бы решил, что это небольшая подлость, – осторожно сказал Элрик. – Но я знаю, что ты, господин Гхо, человек благородный. Ты не будешь удерживать мальчика только для того, чтобы влиять на меня. Это ниже твоего достоинства.

– Я надеюсь, что я человек благородный, мой господин. Но в нынешние времена не все благородные люди города считают себя связанными старым кодексом чести. Тем более когда ставки так высоки. Ты это понимаешь, хотя сам ты и не благородных кровей. Или, может быть, все же благородных?

– В Надсокоре меня считают таким, – тихо сказал Элрик.

– Да, конечно же. В Надсокоре. – Господин Гхо указал на Аная, который неуверенно улыбался, переводя взгляд с одного на другого и не вникая в суть разговора. – И я не сомневаюсь, что в Надсокоре, если в этом есть необходимость, непременно берут заложника.

– Но это несправедливо, мой господин. – Голос Элрика дрожал от гнева, и ему приходилось сдерживаться, потому что его правая рука сама тянулась к Черному Мечу на левом бедре. – Если я погибну на пути к цели, то мальчик умрет, как Если бы я попытался бежать.

– Да, это так, мой дорогой вор. Но, видишь ли, я надеюсь, что ты вернешься. Если же нет… что ж, мальчик будет полезен мне, мертвый или живой.

Анай больше не улыбался. В его глазах читался ужас.

– О, добрые господа!

– Но с него и волосок не упадет. – Господин Гхо положил холодную напудренную руку на плечо Элрика. – Потому что ты вернешься с Жемчужиной, что находится в Сердце Мира. Разве не так?

Элрик глубоко вдыхал воздух, пытаясь сдержать свой гнев. Он почувствовал, как в его сердце возникла некая потребность, которую он не смог сразу опознать. Была ли это жажда крови? Хотел ли он вытащить из ножен Черный Меч и выпустить душу из этого подлого интригана?

Он заговорил ровным голосом:

– Мой господин, если ты отпустишь мальчика, я уверяю тебя, что приложу все усилия… Я клянусь…

– Мой добрый вор, в Кварцхасаате полно мужчин и женщин, которые готовы дать самые страшные клятвы и делают это, я уверен, вполне искренно. Они будут давать какие угодно клятвы, будут клясться всем, что для них свято. Но изменись обстоятельства, и они забудут о своих обещаниях. И я считаю полезным иметь некоторый залог, чтобы напоминать им об их обязательствах. Ты же понимаешь, насколько высоки ставки. Сказать по правде, выше не бывает. Место в Совете.

Последнее предложение он произнес подчеркнуто без малейшей иронии. Господин Гхо Фхаази не видел ничего в жизни важнее этого.

Логика этого человека вызывала у Элрика отвращение, а провинциализм господина Гхо – презрение. Элрик повернулся спиной к господину Гхо. Он обратился к мальчишке:

– Как видишь, Анай, неудачи преследуют тех, кто связывается со мной. Я тебя об этом предупреждал. И тем не менее я сделаю все, чтобы вернуться и спасти тебя. – Следующее предложение он произнес на воровском жаргоне: – А ты не доверяй этому грязному типу и, если удастся, беги при первой возможности.

– Здесь запрещается говорить на языке улицы! – воскликнул, внезапно встревожившись, господин Гхо. – Или вы оба немедленно умрете! – Он, в отличие от своего посланника, явно не понимал этого языка.

– Я тебе не советую угрожать мне, господин Гхо. – Элрик положил ладонь на рукоять своего меча.

Кварцхасаатец рассмеялся.

– Что? Ах, какая воинственность! Неужели ты не понимаешь, что эликсир, который ты пьешь, уже убивает тебя? У тебя осталось всего три недели – а потом без противоядия ты погибнешь. Разве ты не чувствуешь, как тебя уже снедает эта жажда? Если бы этот эликсир был безвреден, то мы бы все пили его и стали богами!

Элрик не был уверен – то ли его разум, то ли тело ощутили боль. Он понял, что, как ни сильно его желание убить Кварцхасаатца, но потребность в снадобье сильнее. Даже на волосок от смерти, когда его собственные снадобья кончились, он не желал ничего с такой страстью. Все его тело дрожало, но он, как мог, пытался овладеть собой. В голосе его слышался лед.

– Это уже не небольшая подлость, господин Гхо. Поздравляю тебя. Ты человек самого жестокого и омерзительного коварства. Неужели все, кто служит в Совете, такие же негодяи?

Господин Гхо развеселился еще больше.

– Это недостойно тебя, господин вор. Я всего лишь пытаюсь временно приобщить тебя к моим интересам. – Он снова хмыкнул. – Я лишь обеспечиваю, чтобы на этот промежуток времени твои интересы стали моими. Что в этом такого плохого? Я считаю неподобающим для профессионального мошенника оскорблять благородного кварцхасаатца только за то, что он умеет хорошо провернуть сделку.

Ненависть к этому человеку, выросшая из первоначальной антипатии, грозила поглотить Элрика. Но теперь он немного успокоился, сумев овладеть своими эмоциями.

– Значит, ты хочешь сказать, что я твой раб, господин Гхо?

– Если тебе угодно. По крайней мере, пока ты не принесешь мне Жемчужину из Сердца Мира.

– А если я принесу тебе эту Жемчужину, то могу ли я быть уверенным, что ты дашь мне противоядие?

Господин Гхо пожал плечами.

– Ну, это уж ты сам решай. Ты умный человек, хотя и иностранец, и если ты дожил до сего дня, то благодаря своему уму, я в этом уверен. Однако не заблуждайся. Это снадобье готовится только для меня, и больше ты ни у кого не найдешь такого рецепта. Так что лучше держись условий, о которых мы договорились, господин вор, и ты уедешь отсюда богачом, в целости и сохранности, вместе со своим маленьким другом.

Настроение Элрика снова изменилось в сторону мрачного юмора. Теперь, когда силы вернулись к нему, пусть и искусственным образом, он мог причинить немало вреда господину Гхо да и всему городу. Буревестник, словно читая его мысли, шевельнулся у его бедра, и господин Гхо скользнул встревоженным взглядом по длинному рунному клинку.

Но Элрик не хотел умирать, не желал он и смерти Анаю. Он решил выждать, сделать вид, что он и в самом деле служит господину Гхо и его амбициям, а тем временем узнать, если возможно, побольше о природе этого снадобья, которого он так жаждал. Может быть, этот эликсир и не убивает вовсе. Может быть, это снадобье широко распространено в Кварцхасаате, и противоядие имеется у многих горожан. Но друзей у него здесь, кроме Аная, не было, и даже конкуренты господина Гхо не были готовы помочь ему против общего врага.

– А что, если мне безразлична судьба мальчика? – сказал Элрик.

– Ну, я думаю, я неплохо узнал твой характер, господин вор. Ты похож на кочевников. А кочевники похожи на людей из Молодых королевств. Они неестественно высоко ценят жизни тех, с кем связаны. И питают слабость к сентиментальной привязанности.

Элрик не мог не почувствовать иронию ситуации – ведь мелнибонийцы тоже считали себя выше таких чувств, и он был одним из немногих, кого волновала судьба не только членов своей семьи. По этой-то причине он и находился сейчас здесь. Элрик подумал, что судьба преподает ему странный урок. Он вздохнул. Он надеялся выйти из этого приключения живым.

– Если с мальчиком что-нибудь случится за время моего отсутствия, господин Гхо, – хоть что-нибудь – твоя судьба будет в тысячу раз хуже, чем та, что ты задумал для него. Или для меня! – Он смерил кварцхасаатца ненавидящим взглядом. Его глаза пылали адским огнем.

Господин Гхо вздрогнул, а потом улыбнулся, пряча свой страх.

– Нет, нет, нет! – Он нахмурил брови. – Ты не смеешь мне грозить! Я тебе объяснил условия. Я не привык к такому обращению, господин вор, я тебя предупреждаю.

Элрик рассмеялся, но огонь в его глазах не погас.

– Я тебя приучу ко всему, к чему ты приучил других людей, господин Гхо. Что бы ни случилось. Ты меня понял? С этого мальчика и волосок не должен упасть!

– Я тебе уже сказал…

– Ая тебя предупредил. – Веки Элрика закрыли его страшные глаза, словно он закрыл дверь в царство Хаоса, но Господин Гхо все же осмотрительно отступил назад. Голос Элрика напоминал холодную сталь. – Всеми своими силами я обрушусь на тебя. Ничто не сможет остановить этой мести. Ни твое богатство. Ни сама смерть.

Когда господин Гхо попытался улыбнуться на этот раз, у него ничего не получилось.

Анай внезапно ухмыльнулся, как тот счастливый ребенок, каким он был до всех этих событий. Он явно поверил словам Элрика.

Альбинос двинулся на господина Гхо, как голодный тигр, но потом словно споткнулся и резко вдохнул воздух. Эликсир явно терял свою силу или требовал от него большего – этого Элрик не мог сказать. Ничего подобного он прежде не чувствовал. Он жаждал еще порции. В груди и животе у него начались боли, словно крысы грызли его изнутри.

И тогда господин Гхо заговорил по-прежнему:

– Откажись служить мне, и твоя смерть неизбежна. Я бы посоветовал тебе быть повежливее, господин вор.

Элрик собрался с силами и ответил с достоинством:

– Я хочу, чтобы ты знал, господин Гхо Фхаази: если ты не выполнишь хоть одно из условий нашей сделки, я сдержу клятву и принесу такие несчастья тебе и твоему городу, что ты проклянешь тот день, когда услышал мое имя. А узнаешь ты, кто я такой, господин Гхо Фхаази, лишь перед своей смертью, когда с тобой будет подыхать весь твой город, это обиталище ублюдков.