Текст книги "Изумрудная буря"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Булард с подозрением покосился на поданное ему нарезанное мясо.

– Это свинина, – наблюдая, как старик ковыряется в тарелке, усмехнулся Адриан. – В здешних джунглях много диких кабанов, и тенкины на них охотятся. У этого мяса более резкий запах, возможно, оно покажется чуть жестче того, к которому вы привыкли дома, но вкус отличный… вам понравится.

– Откуда вы столько о них знаете? – спросил старик.

– Я прожил в Калисе несколько лет.

– Чем же вы занимались?

– Знаете, я сам до сих пор задаю себе этот вопрос. – Адриан отправил в рот кусок мяса, но, судя по выражению лица Буларда, тот ничего не понял, и пришлось пояснить: – Я был наемником. Сражался на стороне тех, кто больше платил.

– Вы будто стыдитесь этого. – Булард попробовал кусочек фрукта и скривился. – Наемничество имеет свою долгую и блистательную историю. Кому знать, как не мне.

– Отец никогда не одобрял, что я использую свои умения для получения денег. Можно сказать, считал это святотатством. Тогда я этого не понимал, но теперь понимаю.

– Вы хорошо выполняли свою работу?

– Много народу погибло.

– Иногда сражения необходимы. На войне люди погибают – такое всегда случается. Вам нечего стыдиться. Быть воином и выжить – это награда, которую Марибор дарует добродетельным людям. Вы должны этим гордиться.

– Да только это были не войны, а драки. И дрались не за правое дело, а за деньги. Какая тут добродетель, только убийство.

Булард нахмурился, словно пытаясь осознать его слова, но Адриан встал прежде, чем старик успел спросить что-нибудь еще.

После ужина Буранду, Уэсли, Дилладрум и Уайатт вышли под дождь в сопровождении трех мальчиков-тенкинов, которые держали у них над головами огромные пальмовые листья. Когда старейшина удалился, все почувствовали себя свободнее. Винту тоже ушли, чтобы до темноты распаковать вещи. В дальнем конце залы Траник и Леви тихо переговаривались с обердазой Зулроном. Затем все трое ушли. По, Дернинг и Грэди распили кувшин вина и с наслаждением разлеглись на подушках.

Адриан сел рядом с Ройсом.

– Хочешь вина?

– Время пить еще не пришло, – донеслось из-под капюшона.

– Как здоровье?

– Не слишком хорошо.

– Повязку сменить не нужно?

– Подождет.

– Если долго ждать, она загноится.

– Оставь меня в покое.

– Ты бы хоть поел! Свинина вкусная. Думаю, это лучшее, что ты в ближайшее время сможешь положить в рот. Поможет тебе скорее встать на ноги.

Ройс не ответил. Они сидели, прислушиваясь к вою ветра, стуку дождя по травянистой крыше и тихим разговорам, которые то и дело прерывались смехом и стуком глиняных чашек.

– Ты знаешь, что за тобой наблюдают? – спросил Ройс. – Тенкин на возвышении, которого Дилладрум назвал Йокданом, военачальник. Таращится на тебя с тех пор, как мы вошли. Ты его знаешь?

Адриан оглянулся на мускулистого лысого мужчину, увешанного дюжиной ожерелий из костей.

– Никогда раньше его не видел. А вот женщина рядом с ним… кажется мне странно знакомой.

– Она похожа на Гвен.

– Точно! Ты прав. Очень похожа. А Гвен из…

– Не знаю.

– Я думал, она из Весбадена. Все калианцы в Аврине оттуда. Но она может быть родом и из такой деревеньки, а? – Адриан усмехнулся. – Странная из вас парочка. А вдруг Гвен отсюда? Вдруг это ее сестра или кузина? А ты, как настоящий жених, встречаешься с семьей невесты… Думаю, тебе стоит причесаться и принять ванну. Если произведешь хорошее впечатление, сможете здесь обосноваться. Ты будешь прекрасно смотреться с голым торсом и в такой юбке.

Вместо ожидаемого саркастического ответа Адриан вдруг услышал хриплое прерывистое дыхание друга и увидел, что капюшон, качнувшись, валится вперед.

– Эй, да тебе и впрямь паршиво, да?

Капюшон задрожал.

Адриан положил руку Ройсу на спину. На ощупь плащ был совсем мокрым и горячим.

– Черт возьми! Я уговорю Уэсли задержаться здесь подольше. Давай-ка уложим тебя в кровать.

Освещая дорогу факелом, обердаза вел Траника и Леви к утесу на краю деревни, где грохотал величественный водопад. Даже низвергавшаяся с огромной высоты вода, которая, разбиваясь о камни, наводила кругом влажный туман, казалась Транику богомерзкой, и он беспрестанно вытирал с лица греховный пот. Все в этой деревне было злом, все свидетельствовало о том, что эти люди отвернулись от Новрона и приняли врага его – отвратительные перья, которые они носили, символы на подушках, татуировки на их телах. Они даже не шептали, а кричали во всю глотку о своем союзе с Уберлином. Траник не мог вообразить большего святотатства, но другие были слепы и не видели этих прегрешений. Будь его воля, Траник спалил бы всю деревню дотла и развеял бы прах по ветру. Еще до отплытия «Изумрудной бури» он пытался подготовить себя к тому, что его ожидало, но теперь, когда со всех сторон проникала отрава этих безбожников, он жаждал нанести удар во имя Новрона. К несчастью, он не мог поджечь это гнездо аспидов, однако в его силах было покончить с еще одним осквернением бога, и гнусные поклонники Уберлина могли ему в этом помочь.

Траник сразу обратил внимание на порошок, которым обердаза зажег жаровню. Тенкинский шаман был еще и алхимиком. Зулрон отличался от остальных язычников, не имел блеска их фальшивой красоты. Одна нога у него была короче другой, отчего Зулрон заметно прихрамывал. Одно плечо почти подпирало голову, а другое, напротив, опускалось ниже положенного, переходя в безвольно болтавшуюся высохшую руку. В своем уродстве он был уникален, и это откровенное – честное! – выражение зла делало его в глазах Траника более достойным доверия, нежели прочие безбожники проклятой деревни.

Подойдя вплотную к водопаду, Зулрон провел их по узенькой тропке к глубокой трещине в стене утеса. В ней была пещера. Потолок был густо усеян пищащими летучими мышами, а пол сплошь покрыт пометом.

– Это мое хранилище и одновременно мастерская, – пояснил Зулрон, заходя глубже в пещеру. – Здесь прохладнее, и она хорошо защищена от ветра и дождя.

– И от любопытных глаз, – добавил Траник, угадав, в чем дело.

Он много лет имел дело с пропавшими душами, и природа зла была ему знакома.

Зулрон на мгновение остановился и бросил взгляд на куратора.

– Ты видишь лучше, чем твои братья.

– А ты лучше говоришь на апеланорском, чем твои соплеменники.

– В отличие от них, я рожден не для охоты. Я занимаюсь исследованиями и знаю многое о твоем мире.

– Здесь отвратительно, – скривился Леви, тщательно выбирая тропу.

– Да, – согласился обердаза. Он шел по кучам помета, словно это было поле свежей весенней травы. – Но эти летучие мыши – мои стражники, и их помет – ров, защищающий мой замок.

Вскоре пещера стала шире, а на полу исчезла грязь. Посреди пещеры располагался очаг из аккуратно сложенных камней. Его окружали десятки глиняных горшков, связки бурых листьев и большая куча плохо уложенных дров. На вырезанных в каменных стенах полках стояли сотни маленьких керамических баночек, а также различные камни, кристаллы и миски.

Зулрон вынул из одного горшочка горстку пыли и, бросив ее в очаг, поднес к нему факел. Вспыхнул огонь, в который он подложил немного дров. Затем обердаза зажег несколько масляных ламп и, повернувшись к доктору Леви, сказал:

– Дай взглянуть!

Врач поставил сумку на пол и достал из нее свернутую окровавленную ткань. Зулрон взял бинты и осмотрел каждый из них, даже поднес к носу и понюхал.

– И ты говоришь, это бинты человека в капюшоне? Это его кровь?

– Да.

– Как он был ранен?

– Я выстрелил в него из арбалета.

Зулрон не выказал удивления.

– Ты не хотел убивать его? Или ты плохой охотник?

– Он увернулся от стрелы.

Зулрон приподнял темную бровь.

– Он быстр и ловок?

– Да.

– Хорошо видит в темноте?

– Да.

– И вы приплыли с ним на корабле, да? Как он перенес плавание?

– Плохо… Я слышал, первые четыре дня его сильно тошнило.

– А уши у него заостренные?

– Нет. В его облике нет ничего эльфийского. Поэтому нам нужно, чтобы ты проверил кровь. Тебе известно, как это сделать?

Обердаза кивнул.

Траник даже слегка пожалел, что сие создание неугодно Новрону. В уродливом шамане он почувствовал родственную душу.

– Сколько это займет времени?

Зулрон потер пальцами сухие бинты.

– С этим – много дней. Кровь уже высохла. Нужна свежая, тогда будет быстрее.

– Добыть его кровь почти невозможно, – проворчал Леви.

– Что ж, начну опыт с этой кровью, но постараюсь добыть свежую. Ведь скоро ему потребуется лечение.

– Лечение?

– Джунгли недолго бывают благосклонны к слабым и раненым. Он вынужден будет обратиться ко мне за помощью или умрет.

– Сколько ты хочешь золота? – спросил Траник.

Зулрон покачал головой.

– Золото мне без надобности.

– Тогда чем мы должны платить?

– Моя награда придет не от вас. Я получу собственную награду, но вас это не касается.

Тенкины предоставили гостям три большие хижины, и Уэсли поделил команду на три части. Внутри каждой было несколько комнат, на удивление красивых, отделенных друг от друга стенами из широких переплетенных лиан, отчего казалось, будто находишься в большой корзине. Пол выстилали ковры из тугих нитей, расшитые красивыми узорами. Свисавшие с потолка калебасы в форме арахиса с горящим внутри маслом давали много света.

Убедив Уэсли на день-другой задержаться в деревне, Адриан не отходил от Ройса, которому с каждым часом становилось все хуже. Его лихорадило, временами с лица градом начинал катиться пот, и даже под двумя одеялами он не мог согреться.

– Ты должен поправиться, дружище, – говорил ему Адриан. – Подумай о Гвен. Или даже лучше о том, что она сделает со мной, если я вернусь без тебя.

Ответа не последовало. Не открывая глаз, Ройс продолжал трястись мелкой дрожью.

– Можно войду? – спросил мягкий голос. Адриан увидел в дверях смутный силуэт, и на мгновение ему показалось, что это Гвен. – Ему делалось хуже, но ты не пускать к нему Зулрона.

– Ваш обердаза слишком много времени проводит в обществе человека, который едва не убил моего друга. Я ему не доверяю.

– Позволь я? Не так умела, как Зулрон, но что-то знаю.

Адриан кивнул и жестом пригласил ее войти.

– Я Фан Ирлану, – сказала она, заглядывая в хижину.

Снаружи под дождем ждали еще две женщины с корзинами в руках.

– Я Адриан Блэкуотер, а это мой друг Ройс.

Она кивнула, встала на колени возле Ройса и положила руку ему на лоб.

– У него есть жар.

Она указала на масляную лампу, и Адриан поднес ее, затем помог женщине распахнуть плащ Ройса и, задрав рубаху, обнажил окровавленную повязку. Ирлану скривилась, сняв бинты, и принялась разглядывать рану.

– Это ширлум-кат, – покачав головой, сказала она и слегка надавила на кожу вокруг раны. Ройс, находившийся в полубессознательном состоянии, вздрогнул. – Видишь? – Она поскребла длинным ногтем по краю окровавленной раны и вытащила извивающегося червя толщиной с конский волос. Он вертелся и извивался на кончике ее пальца. – Они пожирают его.

Фан Ирлану помахала стоявшим снаружи женщинам, те быстро вошли и поставили рядом с ней корзины. Она что-то сказала на тенкинском – Адриан не разобрал слов, и женщины выбежали из хижины.

– Вы можете ему помочь? – спросил он.

Женщина кивнула, достала каменную ступу и принялась толочь пестиком нечто, похожее на грязь, листья и орехи.

– Они обычные в открытые раны. Если оставить так, ширлум-кат сожрут его. Он умрет. Я делать яд для ширлум-кат.

Одна из женщин принесла калебас и глиняный горшок, в котором Фан Иолану перемешала содержимое ступки с маслом и взбила смесь, получив густую темную пасту, которую размазала по ране Ройса и уложила ее в отверстие. Перевернув его на живот, она так же обработала выходное отверстие, затем покрыла обе раны большими вонючими листьями, и вместе они наложили чистые повязки. На какое-то время Ройс очнулся, но был вялый и, похоже, плохо понимал, что происходит. Вскоре он снова потерял сознание.

Фан Ирлану накрыла Ройса одеялами и одобрительно кивнула.

– Думаю, теперь ему будет хорошо. Я делать напитки – еще яд для ширлум-кат и чай для силы. Когда друг просыпаться, сделай так, чтобы он выпить оба, да? Тогда ему быстрее будет хорошо.

Адриан поблагодарил ее. Когда целительница ушла, он задумался, почему Ройс всегда привлекал красивых женщин, находясь почти при смерти.

К утру жар спал, Ройс проснулся и даже был в состоянии ругаться. По его словам, настойка, которую дала Фан Ирлану, на вкус была хуже забродившего коровьего помета, но чай ему понравился. На второй день он смог сесть и позавтракать, а на третий уже без посторонней помощи дотащился до общего остриума, чтобы поесть.

На непредвиденную задержку в тенкинской деревне никто не жаловался, поскольку дождь так и не прекращался. Напротив, увидев Ройса в остриуме, Грэди подмигнул и спросил Адриана, не может ли Ройсу снова стать хуже.

– Он хорошо? – спросила Фан Ирлану, подойдя к ним после ужина.

Ее движения завораживали грациозностью. Платье блестело и переливалось, словно масло в свете ламп. Все взгляды устремились на нее.

– Нет, но ему уже намного лучше, – ответил Адриан, хитро улыбаясь.

Его усмешка озадачила Фан Ирлану.

– Наверное, моя речь не…

– Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, – сказал Ройс. – Я перед вами в долгу, вы спасли мне жизнь.

Она покачала головой.

– Отплати мне тем, что станешь сильным. Но теперь должна просить твой друг Э-дри-он. Йокдан, военачальник наш деревня, просит говорить с ним в сарапе.

– Со мной? – удивился Адриан, поглядывая в сторону человека в ожерелье из костей. – А можно Ройс пойдет с нами? Не хочу оставлять его без присмотра.

– Ну конечно, если есть сила ходить.

Адриан помог Ройсу встать. Остальные с завистью наблюдали, как они покинули остриум в обществе Фан Ирлану. Солнце еще не зашло, но в джунглях в любое время дня было мало света, и потому повсюду на ветвях висели масляные лампы, украшавшие деревню, как на Летнем празднике в Аврине. Все еще лил дождь, и несколько слуг держали над ними пальмовые листья. Адриан помнил, что сарап переводится как «место для встреч» или «место для разговоров», каковым оказалось гигантское дерево удорро, от которого, как он недавно узнал, и взяла свое название деревня.

Дерево было не слишком высоким, но объемным, почти круглым, и хотя внутри ствол был пуст, на ветвях трепетали большие ярко-зеленые листья. Внутри находилось укрытие от дождя вроде небольшой комнатки, где они без труда поместились вчетвером. Посередине в небольшом, изящно украшенном очаге тлели красные угли. Вокруг очага были разбросаны роскошные подушки, обшитые шелком и атласом, стены были расписаны охрой и умброй. Судя по виду, рисунки были нанесены на дерево пальцами. Они изображали причудливых людей и животных, будто появившихся из странных видений, а между ними красовались таинственные знаки и спирали. Горящие угли, освещавшие помещение, придавали ему зловещий ритуальный вид, отчего Адриану сделалось не по себе.

Йокдан уже был там. Он не стал ждать мальчика с пальмовыми листьями, и его непокрытая голова и грудь были мокрыми от дождя. Они обменялись почтительными поклонами.

– Доволен я, – приветствовал их Йокдан. – Моя речь… не… не хороша так, как у ученых. Я воин… не говорю с чужими. Ты… – Он помолчал минуту, задумавшись. – Особенный. Я счастлив. Приветствую тебя в Удорро, Галенти. Я… – Он снова задумался и нетерпеливо повернулся к Фан Ирлану.

– Воин Йокдан сожалеет, что его речь не так хорош, чтобы почтить тебя, и он просит меня говорить слова, – сказала Фан Ирлану, снимая мокрую накидку. – Он говорит, что видел, как ты сражался на арене в Дрогбон. Он никогда не забыл об этом. Великая честь принимать здесь такую легенду. Ты не носишь лавры, поэтому он думает, ты не хотеть, чтобы тебя узнали. Он звал тебя здесь, чтобы выказать почтение наедине.

Адриан покосился на Ройса. Тот молчал, но слушал очень внимательно.

– Благодарю вас, – сказал он Йокдану. – И ваш военачальник прав… Я бы предпочел остаться неузнанным.

– Йокдан просит задать великому Галенти вопрос. Желает знать, почему ты ушел.

Адриан помолчал мгновение, затем ответил:

– Пришла пора искать новые битвы.

Военачальник Удорро кивнул, когда Фан Ирлану перевела его слова.

Вдруг Ройс, приглядевшись к Фан Ирлану, вскочил с подушки и быстро подошел к ней. Выглядело это весьма зловеще, и, по мнению Адриана, любой отшатнулся бы или вздрогнул, женщина, однако, не двинулась с места.

– Откуда у вас этот знак на плече? – спросил Ройс, указывая на маленькую спиралевидную татуировку.

– Это знак провидицы, – послышался голос Зулрона, который, к их большому удивлению, неожиданно появился в сарапе.

В отличие от других мужчин деревни, Зулрон носил мантию из переливающейся ткани, которая, однако, плохо прикрывала его уродливое, испещренное странными татуировками тело. Рисунок на его лице напоминал паутину.

– Фан Ирлану – прорицательница, – пояснил он, с восхищением глядя на нее. – Это талант и дар Уберлина тем, в чьих жилах течет горячая кровь газель. В каждом столетии рождается всего несколько таких людей, и она очень могущественна. Она может зрить в глубины сердца и видеть будущее целого народа. – Он помолчал и робко провел пальцами по ее щеке. – Она может видеть все, кроме собственной судьбы.

– Вы, я вижу, отлично владеете нашим языком, – сказал Адриан.

Зулрон улыбнулся.

– Я обердаза. Я знаю движение звезд в Ба Ран и книги вашего мира. Мне открываются все тайны.

– Вы правда видите будущее? – спросил Ройс Фан Ирлану.

Она кивнула.

– С помощью горящие туланские листья я…

– Покажи на деле, – перебил ее Зулрон, и она недовольно посмотрела на него. – Прочти его будущее, – сказал он, указывая на Ройса.

На лице ее отразилось смятение, но она кивнула.

Йокдан твердо положил руку на плечо Зулрона и развернул его лицом к себе. Они о чем-то поговорили, но так быстро, что Адриан ничего не понял, сумев уловить в ответе Зулрона лишь одно слово: важно.

Зулрон повернулся к Адриану и принялся откровенно его разглядывать.

– Значит, это ты – легендарный Галенти. – Он вскинул бровь. – Глядя на тебя, я предположил бы, что Йокдан ошибается, но я знаю, что Йокдан никогда не ошибается. И все же ты не похож на Мандалинского тигра. Я думал, ты будешь намного крупнее. – Он внезапно повернулся к Фан Ирлану. – Возьми листья и жги их!

Фан Ирлану подошла к каменному сундуку. Зулрон попросил присутствующих присесть вокруг очага с горящими углями.

Адриан отвел Ройса в сторону.

– Кажется, нам лучше отсюда уйти. Что-то мне не по душе этот колдун и его интерес к нам. Похоже, он что-то задумал. Да и с Траником он проводит слишком много времени, что говорит отнюдь не в его пользу.

Ройс взглянул на Фан Ирлану.

– Нет, я хочу остаться.

– Зачем?

– Татуировка… У Гвен точно такая же.

Адриан нехотя сел обратно.

Фан Ирлану взяла несколько больших сухих листьев, сморщенных и ломких, но сохранивших яркий красный цвет, и принялась растирать их над углями, бормоча что-то себе под нос. Кусочки листьев упали в очаг, и тут же кверху взметнулся густой белый дым, но не стал подниматься выше, а, скопившись, поплыл вокруг. Фан Ирлану сдерживала дым руками, разгоняя и собирая его, вылепляя из него перед собой облако. Затем она нагнулась и несколько раз вдохнула его.

Когда все листья сгорели, дым рассеялся. Фан Ирлану закрыла глаза и начала раскачиваться, стоя на коленях и тихо напевая. Через несколько минут она протянула руки вперед.

– Коснись ее, – сказал Зулрон Ройсу.

Ройс на мгновение засомневался. Он посмотрел на нее так, как обычно смотрел на замок, который ему предстояло вскрыть, – чем ценнее были сокровища за дверью, тем больше напряжения отражалось в глазах Ройса, и сейчас он смотрел на Фан Ирлану так, словно она хранила секрет целого состояния. Он коснулся ее рук пальцами. Почувствовав прикосновение, она взяла его руки в свои.

Последовала пауза, затем Фан Ирлану застонала и начала качать головой, вначале медленно, затем все быстрее. Открыв рот, она застонала громче, словно увидела кошмар, попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Тело ее содрогнулось, под прикрытыми веками дико вращались глаза. Стоны стали еще громче, но она ничего не говорила.

Увидев встревоженное лицо Йокдана, Адриан забеспокоился, что, возможно, все идет не так гладко. Фан Ирлану продолжала раскачиваться и стонать. Йокдан хотел было встать, но его остановил быстрый сердитый взгляд Зулрона. Наконец женщина закричала и рухнула на подушки.

– Оставь ее! – закричал Зулрон на тенкинском.

Не обратив на него внимания, Йокдан бросился к Фан Ирлану, которая корчилась в судорогах на земле. Наконец она вскрикнула еще раз и замерла.

Йокдан схватил ее и зашептал что-то на ухо. Поддерживая голову, он поднес руку к ее рту и проверил дыхание.

– Ты убил ее! – закричал он на Зулрона.

Не сказав больше ни слова, он поднял провидицу на руки и выбежал под дождь.

– В чем дело? Что случилось? – спросил Адриан.

– Твой друг не человек, – заявил обердаза. Зулрон подошел к Ройсу. – Зачем ты явился сюда?

– Мы матросы из экипажа «Изумрудной бури», должны доставить сообщение во Дворец Четырех Ветров, – ответил за него Адриан.

Зулрон не сводил глаз с Ройса.

– Три тысячи лет древние сказания повествуют о Судном дне, когда тень с севера падет на наши земли.

Вошли Дернинг, Грэди, По и Булард.

– Что здесь такое? – спросил Дернинг. – Мы слышали женский крик, а потом здоровяк вынес ее отсюда.

– Это был несчастный случай, – объяснил Адриан.

Дернинг и Грэди тут же посмотрели на Ройса.

– Мы не знаем, что с ней произошло, – продолжал Адриан. – Она проводила что-то вроде гадания – читала будущее Ройса или нечто подобное, а потом неожиданно упала в обморок.

– Упала в обморок? – недоверчиво переспросил Дернинг.

– Перед этим она вдыхала дым от горящих туланских листьев. Может, это была испорченная партия.

Не обращая внимания на их разговор, Зулрон продолжал гневно смотреть на Ройса.

– Газельская легенда, сохранившаяся в устном изложении со времен первых да ра газель, повествует о смерти и разрушении, о свершении мести, о пришествии Древних. Я сам видел знаки. Я наблюдаю за звездами и все знаю. На севере стало беспокойно. Эстрамнадон ожил, открылась Авемпарта. А теперь здесь, в моей деревне, эльф. Никогда раньше их здесь не было.

– Эльф? – озадаченно спросил Дернинг.

– Вот что убило Фан Ирлану, – сказал Зулрон. – Или свело ее с ума.

– Что? – воскликнул Адриан.

– Невозможно увидеть будущее эльфа. У них нет души, и взамен ее – лишь бесконечность. Для Фан Ирлану это равносильно прыжку в бездонную пропасть. Если она выживет, то уже не будет прежней.

– Но вы же деревенский целитель! Почему вы не пытаетесь ей помочь?

– Он сам хочет убить ее, – наконец заговорил Ройс и, взглянув на Зулрона, добавил: – Ты знал.

– Что он знал? – обеспокоенно, но с явным любопытством спросил Булард.

Грэди и Дернинг тоже наклонились вперед.

– Ты знал, что я эльфийских кровей, не так ли? Но ты велел ей – нет, ты заставил ее! – гадать, – сказал Ройс.

Снаружи послышались громкие голоса и топот ног. Среди разгоряченных криков тенкинов до Адриана донесся голос Уэсли.

– Почему ты хотел, чтобы она погибла? – не унимался Ройс.

– Я ничего не делал! Это ты убил ее! А убийство жителя деревни, особенно провидицы, чудовищное преступление. Оно карается смертью.

Зулрон улыбнулся и вышел. Остальные последовали за ним и увидели собравшуюся толпу.

– Вот он! – вскричал Траник, как только Ройс вышел из дерева. – Вот ваш эльф! Я предупреждал вас.

– Он убил нашу провидицу, Фан Ирлану! – заявил Зулрон и повторил это на тенкинском.

Сквозь толпу протиснулись Буранду, Уэсли и Уайатт.

– Это правда? – нервным голосом быстро спросил Уэсли.

– Что именно? – уточнил Ройс.

– Что ты эльф и только что убил Фан Ирлану.

– Да и нет, во втором я не уверен.

Сбежалось еще больше народу, и в криках тенкинов Адриан разобрал такие слова, как справедливость, месть и убить.

– Великий Мар! – жестко, но тихо сказал Ройсу Уэсли. – Что ж с тобой делать? Повесить бы тебя за все причиненные тобою беды! – Он судорожно вздохнул. Толпа наступала. Над головами у них вспыхнула молния, прогремел гром. – Как это ты не уверен? – так же тихо спросил Уэсли, вытирая мокрое от дождя лицо.

– Убийца должен поплатиться за свое преступление, Буранду, – заявил на тенкинском Зулрон. – Отсутствие у него души погубило нашу любимую Фан Ирлану. Закон требует справедливости!

– Где Йокдан? – спросил Буранду.

– Оказывает последние почести своей почившей невесте. Будь он здесь, он бы со мной согласился.

– Он лжет! Виноват Зулрон, – сказал Адриан на тенкинском, отчего остальные изумленно посмотрели на него.

– Что они говорят? – спросил Адриана Уэсли.

– Обердаза настаивает на том, чтобы казнить нас, а Буранду, похоже, склонен согласиться.

– Приведите их всех! – вскричал Буранду.

Их окружили воины деревни. На мгновение Адриан подумал, что стоит обнажить мечи, но передумал. Он бросил взгляд на Ройса, который дал понять, что не стоит оказывать сопротивление.

Их собрали в центре деревни.

– Отпустите меня! – кричал Дилладрум. – Что вы делаете? – Увидев Уэсли, он спросил: – Что вы натворили? Я же просил не оскорблять их!

– Мы их не оскорбляли, – объяснил Адриан. – Мы убили их любимую провидицу.

– Что?! – Судя по виду Дилладрума, он был близок к обмороку.

– Вообще-то это не наша вина, но я не уверен, что у нас будет возможность им это объяснить, – вставил Уэсли.

– По крайней мере Траник умрет с нами, – сказал Ройс достаточно громко, чтобы куратор услышал его. – Мученическая смерть – достойная цена за то, чтобы избавить мир от тебя и тебе подобных.

Снова сверкнула молния, ее яркая вспышка озарила бледные лица членов команды.

Грэди толкнули на землю, и он поднес руку к мечу.

– Грэди, не надо! – сказал Адриан.

– Правильно, – крикнул Уэсли. – Не доставайте оружие. Нас всех перебьют.

– Нас и так перебьют, – ответил Дернинг.

По и Адриан помогли Грэди подняться. Вокруг них кольцом встали воины, за спинами которых бесновалась, потрясая кулаками, кричащая толпа. Промокшие до нитки люди толкались и вопили, из общего возмущенного гула вырывались отдельные гневные возгласы. Снова сверкнула молния, и прогремел одинокий голос:

– Ты знал!

Толпа немедленно затихла и расступилась. В тишине раздавался только шум дождя. В круг вошла Фан Ирлану. Рядом с ней, не сводя мрачного взгляда с Зулрона, шел Йокдан, держа в руках боевое копье.

– Буранду, чужестранец не виноват. Это Зулрон просил меня погадать. Он знал, что у чужака эльфийская кровь. Но я жива!

– Но… но… Как ты смогла… – промямлил Зулрон.

– Он не Древний, – сказала Фан Ирлану. – Он каз! В нем есть человеческая кровь. Было за что удержаться, Зулрон!

– Что происходит? – спросил Уэсли Адриана. – Разве не ее убил Ройс? Что она говорит?

– Похоже, она очень рассержена, – сказал Грэди.

– Но не на Ройса, – заметил По.

– А на кого? – спросил Грэди.

– Зулрон пытался убить меня. Я давно знала, что он очень тщеславен. Я видела коварство в его сердце, но никогда не думала, что он зайдет так далеко.

– Йокдан, что скажешь ты? Фан Ирлану говорит правду? – обратился к военачальнику Буранду.

Йокдан вонзил копье в грудь Зулрону.

Длинное лезвие полностью прошло через тело обердазы. Стоявшие рядом отшатнулись. Все сделали шаг назад. Йокдан прошел вдоль древка копья и, схватив Зулрона за горло, плюнул шаману в лицо. Свет в глазах обердазы погас. Йокдан выдернул копье, и мертвый Зулрон упал на землю.

– Вот ответ на твой вопрос, – заметил По.

Буранду посмотрел на тело, затем на Йокдана и кивнул.

– Йокдан никогда не ошибается. Я рад, что ты здорова, Фан Ирлану, – сказал он провидице. Затем старейшина обратился к Уэсли и другим: – Простите зло недостойного Зулрона. Не судите нас по его злодеяниям. И в вашем мире есть такие люди, не так ли?

Уэсли покосился на Траника и Ройса.

Буранду крикнул что-то воинам, и те разогнали толпу. Многие задержались, чтобы поцеловать Фан Ирлану, которая была еще слаба и опиралась на Йокдана. Она натянуто улыбнулась, но Адриан видел, что она бледна и ей тяжело дышать.

Старейшина быстро перекинулся парой слов с Йокданом и Фан Ирлану. Затем Йокдан снова подхватил провидицу и отнес ее в одну из маленьких хижин. Тело Зулрона оттащили прочь, и большинство тенкинов разошлись.

– Это все? – спросил Грэди.

– Подождите, – сказал Дилладрум при приближении одетого в леопардовую шкуру человека. Они поговорили мгновение, затем Дилладрум вернулся. – Деревня Удорро просит нашего прощения за недопонимание и умоляет нас остаться здесь подольше. Для них это большая честь.

Члены команды скептически переглянулись.

– Они говорят искренне.

Уэсли вздохнул и кивнул.

– Поблагодарите их за доброту, но мы отправимся в путь рано утром.

– Доброту? – пробормотал Дернинг. – Да они с нас чуть шкуру живьем не спустили! Надо убираться отсюда прямо сейчас, пока целы.

– Не вижу смысла ночью углубляться в джунгли, – постановил Уэсли. – Уходим на рассвете.

– А что с Мельборном? – спросил Траник.

– Вы, доктор Леви и матросы Блэкуотер и Мельборн пройдете со мной. Приказываю остальным удалиться к себе и как можно лучше выспаться.

К ним подбежал молодой тенкин и, поглядывая на Ройса, что-то сказал Дилладруму.

– В чем дело? – спросил Уэсли.

– Фан Ирлану просит, чтобы Ройс и Адриан зашли к ней.

Уэсли кивнул, но прибавил:

– Постарайтесь на этот раз не развязать войну. После вы должны будете немедленно отчитаться передо мной – это дело чести, господа.

Прежде чем Траник успел возразить, они оба кивнули.

– Так точно, сэр.

Фан Ирлану лежала на кровати под тонкой белой простыней. Молодая девушка протирала ей лоб влажной тканью, которую постоянно смачивала в неглубоком тазике. Возле провидицы сидел Йокдан, у двери стояло его большое копье, все еще покрытое кровью Зулрона.

– С ней правда все в порядке? – спросил Адриан.

– Я правда хорошо, – ответила Фан Ирлану. – Это был страшный потрясение. Нужно время.

– Простите, – сказал Ройс.

– Я знаю, – сказала она. Лицо ее выражало сострадание и глубокую печаль. – Я знаю, что тебе жаль.

– Вы что-то видели?

– Если я дышу туланский дым и касаюсь Йокдан, могу сказать, что он ел вчера на обед и что станет есть завтра. Если коснусь руки Галенти, могу назвать имя женщины, на которой он женится, и кто из них умирает первый. Могу даже сказать, как это случается. Мое видение очень четкое, я могу видеть жизнь любого, подробности ее. Но не твою. Ты тайна, облако. Смотреть на тебя означает видеть горный хребет в густой туман – я вижу только пики, но не могу соединить их. На газельском языке тебя называют каз, на вашем – двойгер, да? Помесь крови человека и эльфа. Это дает тебе долгую жизнь.

Она помолчала, чтобы перевести дух и собраться с силами, и Йокдан нахмурился еще больше.

– Представь, ты смотришь на дорогу и видишь все ясно, деревья, камни и листья. Но с тобой это похоже на полет по воздух, ты смотришь на горизонт и видишь лишь немногое. Мое видение ограничено, и я не могу охватить всю долгую жизнь каза. Это слишком много.