Текст книги "Меч Чёрного Рыцаря"

Автор книги: Майкл Бакли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

4

Когда Сабрина спустилась к завтраку, Пак с Дафной уже сидели за столом и громко стучали по нему вилками и ножами.

– Есть хотим! Есть хотим! – скандировали они, а Эльвис лаял в такт их выкрикам.

Сабрина заняла свое место, и тут в комнату вошла бабушка Рельда с подносом. Расставляя на столе тарелки, она мельком взглянула на Сабрину.

–  Liebling,у тебя такой вид, будто ты всю ночь колобродила, – заметила бабушка.

– Что ты! Спала как младенец, – соврала Сабрина.

На самом деле она знала, что выглядит усталой.

Перед завтраком она чистила зубы в ванной и видела в зеркале свое отражение: глаза красные, а под глазами темные круги. Да и усы с бородкой, нарисованные несмываемым фломастером, не делали ее краше.

Бабушка недоверчиво подняла бровь, но ничего больше не сказала и направилась в кухню за новыми порциями еды.

Вскоре весь стол был заставлен тарелками с горячими оладьями, омлетом, вафлями, сосисками, овсянкой, румяными гренками, фруктами и йогуртами. И что удивительно – это была обычная, нормальная еда! А ведь бабушка обычно потчевала их довольно странными блюдами вроде черных спагетти, соуса из нарциссов, жаркого из дикобраза или протертого супа со скунсом-вонючкой.

– Что это всё значит? – спросила пораженная Сабрина, с наслаждением вдыхая волшебный аромат настоящей еды.

– Как, мы же празднуем твое возвращение из больницы! – ответила бабушка, накладывая на тарелку внучке омлет, сосиски, оладьи и порезанные дольками яблоки.

Чтобы девочка могла справиться с едой одной рукой, бабушка нарезала ей всё на кусочки и полила кленовым сиропом.

Сабрина осторожно попробовала и с удивлением обнаружила, что это в самом деле кленовый сироп, а не какое-то там экзотическое варево, рецепт которого бабушка привезла не то из Катманду [2]2
  Катманду – столица Непала, государства в Южной Азии, в центре Гималаев. Тимбукту – город в африканском государстве Мали.


[Закрыть], не то из Тимбукту или еще из каких-нибудь мест, в которых она когда-то побывала.

Дафна подцепила вилкой оладью и подкинула ее в воздух. Эльвис тут же поймал ее и проглотил не жуя. Потом она взяла другую оладью и целиком сунула ее себе в рот. Откуда у них с Эльвисом такие жуткие манеры? Разве что от Пака – тот вообще не умел вести себя за столом. Он немытыми руками схватил несколько вареных яиц и запихал в рот. Но когда он попытался проделать то же самое с овсянкой, бабушка дала ему по рукам большим половником.

– Да уж, какая тут добавка, – пробурчала Сабрина.

– Дафайте пошле жафтрака пороемся в дневниках, поищем про Крашную Шапошку и Бармаглота, – сказала Дафна с набитым ртом и подмигнула сестре.

Сабрина съежилась. Бабушка ведь еще не знала, что девочка в красном плаще оказалась Красной Шапочкой. Дафна только что выдала тайну: то, что сестры сами, втихомолку, вели расследование.

К счастью, бабушка, видимо, просто не обратила внимания на слова Дафны.

– Я должен сделать очень важное объявление, – сказал Пак, вытирая грязные ладони о свою зеленую толстовку с капюшоном.

Бабушка удивленно подняла брови:

– Ну же, не тяни…

Сабрина нахмурилась. Похоже, бабушка Рельда намеренно не собиралась обсуждать, как найти Генри и Веронику.

– В последнее время я то и дело спасал вам жизнь. Такое впечатление, что стоит мне отвернуться, как вы трое тут же оказываетесь на краю могилы. Это должно прекратиться! Я выхожу в отставку.

– В отставку? – изумилась бабушка.

– Да, в отставку! Довольно с меня всех этих геройств. Я вам не добряк и не помощник. Я – злодей и негодяй…

– …хуже некуда, – подхватили бабушка с внучками. – Знаем-знаем.

– Я решил, что делать добрые дела не так уж и плохо, если на этом можно заработать, но, как оказалось, я выдал кредит тем, кто не способен платить, – сказал Пак, зыркнув на Сабрину. – Поэтому теперь я опять все двадцать четыре часа в сутки буду вести себя как настоящий злодей. А это, к сожалению, означает, что вы уже практически мертвы, поскольку я больше не намерен спасать вам жизнь. Злодеи не помогают людям избежать судьбы, наоборот, они толкают их в объятия рока.

Бабушка Рельда улыбнулась:

– Но ты становишься таким молодцом, таким красавцем, когда ведешь себя как герой! Может, тебе на роду написано быть героем, а ты попросту не желаешь этого признать?

Пак даже замахнулся на нее ложкой.

– Вы, мадам, даже не шутите про такое. Я правду говорю. Мне сейчас придется столько гадостей совершить, чтобы хотя бы остаться при своем интересе.

– А-а, так ты разрисовал меня, когда еще был пай-мальчиком, да? – ехидно спросила Сабрина.

– Так ведь я мог сделать тебе татуировку, – насмешливо ответил Пак.

Сабрина вскочила из-за стола, в сердцах бросив вилку:

– А ну иди сюда, я тебе покажу, какой плохой могу быть я!

Пак тоже вскочил, лихо повернулся на каблуках и превратился в попугая. Попугай уселся Дафне на плечо и истошно заголосил:

– Р-разр-рази меня гр-ром, это ж сам Капитан Какаш, кошмар-р всех вонючих мор-рей!

– Дети! – прикрикнула бабушка, становясь между ними.

Тут с улицы послышались автомобильные гудки, сначала короткие, а потом один длинный – громкий и требовательный.

– Кто это? – спросила Дафна.

– Ой, так рано! – сказала бабушка и добавила: – Дети, скорее надевайте пальто, нам пора.

Пак-попугай тут же превратился в мальчика.

– А куда? – спросил он.

– На открытие новой школы, – ответила бабушка. – Нас мисс Снежка пригласила. Там будут все вечножители.

– Какой новой школы? – удивилась Сабрина. Бабушка, не ответив, кинулась в гардеробную – за пальто.

– Но я же еще не позавтракала, – заныла Дафна.

– Ах, Lieblings,давайте поторопимся, – на ходу бросила бабушка.

Дафна, вставая из-за стола, что-то пробурчала себе под нос и, заметив, что бабушка не смотрит на нее, схватила целую горсть оладий и обмотала их связкой сосисок. Обмакнув всё это в сироп, она сунула липкий комок в карман своих штанов.

– О-о-о, запах потом будет… просто феноменальный! – заметила Сабрина.

Тут в комнату вбежала бабушка, держа в руках их пальто.

– Лучше запах, чем голод, – усмехнулась Дафна, пытаясь нацепить варежки на свои липкие пальцы.

Пак с обиженным видом скрестил руки на груди.

– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, – заявил он. – Если чудовище нападет на вас, пока мы будем на этой церемонии открытия, я вам помогать не буду. Наоборот, я еще, глядишь, доведу всех до исступления. Вы точно, мадам, желаете взять меня с собой?

– Что ж, риск – благородное дело, – сказала бабушка.

В комнату вбежал Эльвис. Увидев, что все уходят, он заскулил. Дафна немедленно бросилась к нему, обняла.

– Миленький, славненький, мы бы тебя ни за что не оставили! – заверила она дога и тут же расцеловала его.

Эльвис, довольный, облизал ей лицо, измазанное кленовым сиропом, и сунул морду ей в карман, чтобы схватить спрятанные оладьи. Дафна отпрянула, оттолкнув от себя попрошайку.

– Эй, – сказала она, – пора самому о себе думать, ворюга несчастный.

– Ну пошли, Эльвис, – сказала бабушка, и огромный пес тут же ринулся вперед.

Она, поймав его за ошейник и не давая ему убежать, нацепила на него зеленый рождественский жилет и шапку Санта-Клауса. Эльвис опустил морду и шумно вздохнул.

– Не капризничать! – приказала ему бабушка. – На улице холодно. – И, повернувшись к Сабрине, спросила: – Как же нам с тобой-то быть? – Она взяла Сабрину за подбородок и внимательно осмотрела ее лицо. – Ну, Пак, на этот раз ты в самом деле зашел слишком далеко.

– Правда? – обрадованно крикнул тот. – Уже давненько никто не делал мне такого комплимента!

Бабушка надела на Сабрину ярко-оранжевую лыжную шапочку, натянув ее пониже, чтобы закрыть надпись на лбу, и накинула на шею пушистый шарф, в котором утонули и щеки, и подбородок девочки.

– Отлично! – одобрила она.

Наконец семейство в полном составе вышло на улицу. У дома стояло ярко-желтое такси, у которого на зеркале заднего вида висели два игральных кубика. За рулем сидел древний старик с длиннющей седой бородой. Голова его была откинута назад, и даже с крыльца девочки услышали громкий, клокочущий храп.

Бабушка подошла к окну водителя и несколько раз постучала по стеклу. Старик никак не отреагировал, поэтому она постучала сильнее. Водитель продолжал спать как ни в чем не бывало. Тогда бабушка открыла переднюю дверцу и громко просигналила. От резкого гудка водитель даже подскочил на своем сиденье.

– Что за чертовщина! – вскричал он.

– Мистер ван Винкль, мы готовы, – сказала бабушка.

Уставший старик протер глаза и выбрался из машины. Одет он был в кожаную лётную куртку и серые брюки и выглядел точь-в-точь как те таксисты, которых Сабрина видела в Нью-Йорке, когда они с родителями возвращались откуда-нибудь домой. Вот только у этого была жесткая длинная борода, свисавшая до колен.

– Про собаку-то вы ничего не говорили, – проворчал таксист.

– Мистер ван Винкль, наш Эльвис – совершенно домашний песик, – уверила его бабушка, запуская дога, Дафну и Пака на заднее сиденье, оставив переднее для Сабрины.

– А прививки у него все сделаны? – продолжал ворчать водитель.

– А у вас? – спросила Дафна, закрывая руками уши Эльвису, чтобы тот не слышал противного старика. – Не слушай все эти глупости, – шепнула она своему любимцу.

– Ну ладно, так и быть, пусть его, – пробрюзжал водитель. – Но если он испортит что-нибудь, будете за всё платить.

Обходя такси спереди, чтобы сесть, Сабрина внимательно оглядела его. На машине просто живого места не было от следов жутких аварий. Сабрине даже показалось, что перед ней специальная модель, одна из тех, которые во время испытаний систем безопасности на полной скорости врезаются в бетонную стену. Девочка даже заглянула внутрь, будто ожидала увидеть на месте пассажира манекен. В общем, Эльвис не нанес бы этому такси никакого ущерба: его и так уже порядком изуродовали и водитель, и время.

Когда все наконец уселись, над передним сиденьем вдруг возникла огромная голова Эльвиса – дог жадно принюхивался. На передней панели лежал промасленный бумажный пакет, от которого аппетитно пахло специями и сыром моцарелла. Эльвис опустил голову на плечо водителя, пожирая пакет глазами и жалобно поскуливая.

– Даже не мечтай, шелудивый пес. Это мой обед, – сказал мистер ван Винкль, поглядывая на Сабрину, у которой сбился шарф и стали видны усы с бородкой. – Ого, пиратов я еще ни разу не возил.

Пак даже захрюкал от хохота.

Сабрина нахмурилась и закрыла лицо руками.

– Куда едем? – спросил водитель.

– К реке, на открытие школы, – сказала бабушка, помогая Дафне надеть ремень безопасности.

– Это мы мигом, – пообещал водитель.

Он вставил ключ в зажигание и завел машину. Однако с места они не стронулись. Сначала Сабрина подумала, что таксист соображает, как лучше проехать к школе, или, может, пропускает транспорт, чтобы задним ходом выехать на дорогу. Но когда прошло целых пять минут, а они так и не сдвинулись с места, Сабрина наклонилась к водителю, чтобы узнать, что случилось.

– Ой, бабушка, он опять заснул, – сказала она. Бабушка подалась вперед и внимательно поглядела на старика.

– А ну-ка встряхни его немного, – попросила она внучку.

Сабрина потрясла водителя за плечо, но тот не проснулся.

– Посигналь, – сказала бабушка.

Сабрина нажала на автомобильный гудок, и старик, вздрогнув, мигом проснулся.

– Господи боже мой милостивый и всепрощающий! – вскричал он.

– Мы готовы, – сказала Сабрина.

Водитель опять протер глаза, включил задний ход и нажал на газ.

– Стало быть, вы и есть те самые Сабрина и Дафна Гримм, – сказал водитель. – Про вас такое рассказывают! Навроде вы и великана убили, и Румпельштильцхена одолели, да еще и с Бармаглотом сошлись лицом к лицу. Крутые вы, однако.

Никому больше не удавалось с ними справиться. Ну, может, кроме того рыцаря. Как его… ну?… Ну, который с мечом-саморубом…

– А вы слышали что-нибудь про этот меч? – спросила Сабрина, сразу вспомнив, на что она наткнулась ночью в дневнике прапрапрадедушки Сполдинга Гримма.

– А то! – кивнул водитель. – Говорят, это единственное оружие против Бармаглота.

– А не знаете, где бы его раздобыть?

– В универмагах-то их точно не продают, – хихикнул водитель. – Говорят, такой меч был один-единственный, а потом, сказывают, пропал он.

Сабрина нахмурилась.

– А вы вечножитель? – спросила старика Дафна.

– Конечно. Я Рип ван Винкль, – сказал таксист. – Слыхали, может, про меня?

Дафна взвизгнула от восторга. Еще бы, для нее, как для любой семилетней девочки, встретить героя сказки Вашингтона Ирвинга было всё равно что встретить кинозвезду!

– Я про вас читала в приюте, в библиотеке, – сказала она. – Вы заснули на двадцать лет, а когда проснулись, то всё уже совершенно переменилось. А вам понравилось так долго спать?

Ответа не последовало, и Сабрина поглядела на водителя. Так и есть, опять заснул. Только на этот раз дело было плохо: его нога по-прежнему нажимала на газ, и такси быстро набирало скорость. Сабрина инстинктивно схватилась за руль, хотя понятия не имела, как водить машину.

– На помощь! – закричала она. – Он опять вырубился!

Бабушка еле дотянулась до сигнала и изо всех сил нажала на него. Таксист тут же пробудился и чуть не выпал из машины.

– Ах ты, мама родимая! – завопил он спросонья и, резко крутанув руль, направил машину на парковку и затормозил всего в нескольких сантиметрах от самосвала.

Все молча приходили в себя, переводя дух. Водитель самосвала тем временем завел двигатель и уехал, а их глазам предстала поразительная картина. На месте старой школы стояло совсем новенькое здание, хотя всего несколько дней назад здесь были одни развалины, оставшиеся после страшного подземного взрыва, устроенного Румпельштильцхеном. Теперь ничто не напоминало об этом. На крыше, правда, не хватало нескольких черепиц, но стены уже были покрашены, и рабочие в ярко-оранжевых защитных касках носились туда-сюда, прибивая последние доски.

– Невероятно! – только и сказала Сабрина, открывая дверцу и выходя из такси.

Как же им удалось построить новую школу за такое короткое время? Но, едва завидев помощницу мэра Шарманьяка, поднимавшую на новеньком флагштоке американский флаг, Сабрина всё поняла. Это была Моргана Ле Фэй, одна из Троицы, в которую, кроме нее, входила Глинда, добрая волшебница Севера, и фрау Пфеферкухенхауз – ведьма из сказки про Ганзеля и Гретель, хозяйка пряничного домика. Троица работала на мэра, и благодаря их стараниям все его проблемы разрешались буквально на следующий день.

Глядя на эту картину, Сабрина почувствовала приступ тошноты. Ведь в земле под новой школой был погребен мистер Канис. Он погиб, спасая детей, и вот как с ним обошлись городские власти. Если бы Сабрина могла, она бы голыми руками снесла эту школу с лица земли, лишь бы бабушка ее не видела.

– Пойдемте отсюда, – сказала Сабрина, поворачиваясь к бабушке. Она вдруг поняла, что ей трудно представить, насколько это мучительно для старой женщины. – Какие все бессердечные…

– Ничего, Liebling,я справлюсь, – отозвалась бабушка.

– Здравствуйте, миссис Гримм, – поприветствовала ее Моргана Ле Фэй, направляясь к ним походкой уверенной в себе женщины. Она была красавица, что и говорить, и строители просто пожирали ее глазами. – Чудесно, не правда ли? – сказала она.

– Для кладбища и правда чудесно, – буркнула Сабрина.

Улыбка феи Морганы тут же исчезла.

– Что ж, не буду вас задерживать. Здесь так холодно, – сказала она, раздавая им круглые значки, на которых большими фиолетовыми буквами было написано: «ГОЛОСУЕМ ЗА ШАР-МАНЬЯКА!»

Поблагодарив ведьму, бабушка повернулась к таксисту.

– Буду весьма признательна, если вы подождете нас. Эльвиса мы оставим с вами.

– Ни за что на свете, мадам! Какая это собака? Это же бык! – вскричал мистер ван Винкль, а Эльвис облизал ему лицо.

– Вы только представьте себе чаевые, которые вам достанутся, если вы подождете нас, – сказала бабушка.

Таксист нахмурился, но всё же кивнул.

– Ладно уж, только по-быстрому. Ага?

Бабушка Рельда и дети вошли в вестибюль школы и направились дальше, ориентируясь на бумажные указатели на стенах: «Церемония открытия». Указатели закончились около двойных дверей. Они вошли и оказались в новом спортивном зале.

Шум празднества совершенно оглушил Сабрину. Она очутилась в толпе вечножителей. Среди них было много знакомых сказочных героев, а еще больше незнакомых, которых Сабрина не видела ни разу, хотя появилась в Феррипорте отнюдь не вчера. Маленький круглый робот, весь из меди, разговаривал с тощим человеком, сделанным из палочек, с огромной тыквой вместо головы. Рядом с ними, в углу, черная пантера спорила о политике с большим мрачным медведем. В зале было полным-полно великанов, ведьм, добрых фей. Над всеми возвышался одноглазый циклоп, гигантская улитка курила кальян, а прекрасные принцы и принцессы, собравшись группками, вели светские беседы. Красавица с шоколадной кожей, одетая в зеленое платье, улыбнулась бабушке Рельде и приветственно помахала рукой.

– А-а, принцесса Шиповничек, рада тебя видеть, – ответила ей бабушка.

– Кто это? – спросила Дафна.

– Ты знаешь ее скорее как Спящую красавицу, – сказала бабушка.

Дафна по привычке прикусила от волнения ладонь.

– Ради всего святого, зачем вы сюда приехали? – вдруг раздался голос у них за спиной.

Сабрина обернулась и увидела коротышку в черном костюме. Он с явным неодобрением взирал на Гриммов. Мистер Семерка, один из семи гномов, был одновременно и личным помощником мэра, и шофером его лимузина, и вечным мальчиком для битья. Сегодня он явно перенервничал, взопрел от беготни и вконец обессилел.

– Здравствуйте, мистер Семерка, – сказала бабушка Рельда. – Нас пригласила Белоснежка, чтобы мы взглянули на новую школу.

– Но вы ведь уже всё посмотрели, не правда ли? А теперь почему бы вам не поехать домой? Босс лопнет от ярости, если увидит вас здесь. У него сегодня преотвратное настроение, – проговорил коротышка, испуганно озираясь.

– Неужели хуже, чем всегда? – спросила Сабрина.

В этот момент в зале появился высокий широкоплечий мужчина в элегантном костюме с фиолетовым отливом. Он был невероятно красив: пронзительно голубые глаза, квадратный подбородок, идеально причесанные черные волосы и широкая, вполлица, обаятельная улыбка. Он здоровался за руку со всеми, кто попадался ему на пути. Не глядя, он схватил здоровую руку Сабрины. Крепко пожав ее, он наконец присмотрелся и, стащив шарф с ее лица, застонал.

– Семерка, а что здесь делают Гриммы? – потребовал объяснений мэр Шарманьяк.

В ответ коротышка что-то невразумительно промямлил.

Мэр Шарманьяк был героем по меньшей мере дюжины сказок, в которых он звался или просто принцем, или прекрасным принцем, и ему вечно приходилось спасать юных принцесс и непременно жениться на них. Однако со временем у прекрасного принца испортился характер, и он перестал быть благородным и превратился в первоклассного хама: стал грубым, чванливым и снисходил до окружающих, только если они ему были нужны. Что же касается Гриммов, то последние двести лет он открыто враждовал с ними и даже поклялся как-то, что скупит всю землю в городе, чтобы снести их дом. Правда, надо отдать ему должное, он не всегда был таким отвратительно недружелюбным. Сабрина, вопреки своей воле, должна была признать, что в случае крайней необходимости мэр мог пересилить себя и оказать им поддержку. Так, он помог Гриммам избавить город от великана, который чуть было не разрушил весь Феррипорт, и выступил против Румпельштильцхена, когда тот едва не пробил дыру в волшебном Барьере, который не позволял вечножителям выбраться за пределы города. Правда, Сабрина сомневалась, что помощь его была бескорыстной.

– Семерка, я, кажется, задал вопрос, – сердито сказал Шарманьяк. – Какой идиот пригласил сюда Гриммов?

– Это я их пригласила.

Шарманьяк обернулся и увидел Белоснежку, которая вошла в спортзал следом за ним. Когда-то мэр и учительница были помолвлены и чуть было не поженились, но Белоснежка сбежала от принца прямо из-под венца, так что их «жили долго и счастливо» не состоялось. Сабрина не могла осу ждать ее за это. Шарманьяк, конечно, был красив, что и говорить, но стоило ему открыть рот – бр-р! Правда, всем окружающим было совершенно очевидно, что их отношения еще не закончились.

– Когда я сказал «идиот», я, разумеется, вовсе не тебя имел в виду, – запинаясь, проговорил Шарманьяк.

– Надеюсь, – сказала Белоснежка.

– Но с какой стати ты их сюда пригласила? – недоумевал мэр. – Эта церемония предназначена только для сообщества вечножителей. Ведь практически все они ненавидят это семейство.

– А я нет, Билли, – ответила Белоснежка. Сердитое лицо мэра тут же подобрело.

– Ну… э-э… – смутился он, – тогда, конечно, милости прошу. – Он наклонился к Сабрине и прошептал ей на ухо: – Возьми бабушку с сестрой, и посидите где-нибудь в укромном уголке, пока всё не закончится. И заодно, детка, умойся хорошенько, а то ты похожа на капитана с коробки из-под овсянки. – И, выпрямившись в полный рост и заставив себя улыбнуться, он громко сказал: – Ну, пора, пожалуй, начинать. Не хочу заставлять всех долго ждать.

– Удачи, – пожелала мэру красавица учительница и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

Лицо Шарманьяка вспыхнуло, и у него, похоже, даже закружилась голова. Он что-то пробормотал и ушел.

– У вас на него такое влияние… – заметил Семерка, и Белоснежка, покраснев, хихикнула. – Надеюсь, вы будете с нами круглые сутки.

– С вашего позволения, – усмехнулась Белоснежка, – пойду найду местечко поближе к сцене.

Бабушка подмигнула ей, и красавица растворилась в толпе.

Тут в дверях появились два пузатых толстяка, и с ними шериф Свинсон, друг семейства Гримм. Толстяки были в белых рубашках, синих джинсах и защитных шлемах и держали под мышкой целую связку чертежей. Сабрина тут же узнала их. Это бывшие помощники шерифа – Хрякман и Свиндус. Шериф всячески старался привлечь к себе их внимание. Случайному наблюдателю могло показаться, что все трое были обычными людьми, разве что слишком растолстевшими, но Сабрина и ее родственники знали, кто они на самом деле. Свиндус, Хрякман и Свинсон – три поросенка, те самые, из сказки, только замаскированные с помощью волшебства.

– Я никак не могу поверить, что вы даже не хотите обсудить это, – недовольно говорил Свинсон.

– Послушай, Уинстон, – резко обернулся к нему Свиндус, – есть причина, по которой мы не пригласили тебя партнером в нашу строительную компанию, – ты просто помешан на соломе. А новая школа построена из дерева и кирпича!

– Так я же просто заметил, что с тех пор солома стала качественно иным материалом, – сказал Свинсон. – Ее даже считают строительным материалом будущего!

– Я бы еще согласился с тобой, – сказал Хрякман, – если бы мы строили что-то летающее. Например, для воздушного змея солома в самом деле идеальна. Но это школа, к тому же расположенная так близко от реки! Первая сильная гроза со штормовым ветром – и твоя школа из соломы вмиг рассыплется.

И оба толстяка зашагали прочь, а Свинсон бросился за ними следом.

На сцену поднялся мэр Шарманьяк и одарил всех широкой белозубой улыбкой.

– Славные граждане Феррипорт-Лэндинга! Приветствую вас на этом самом месте, которое знаменует собой начало новой эры в деле качественного повышения уровня образования в нашем замечательном городе!

– А что это вы собрались праздновать? – вдруг громко спросил Пак. – Открытие новой школы – это же день национального траура.

Все, как один, повернулись в его сторону. Пак широко улыбнулся и помахал рукой. Мэр чуть не поперхнулся от неожиданности и еле справился со своим гневом, прежде чем продолжить речь.

– Я бы хотел поблагодарить общественные организации, которые сделали возможным это событие. Первым делом попрошу всех поаплодировать нашим спонсорам и хозяевам сегодняшнего мероприятия – обществу «Добрые феи против нетрезвых водителей».

Несколько дам с голубыми волосами в одеждах из пуха проплыли в воздухе. Их крохотные крылышки на спине трепетали что было сил. Толпа аплодировала, а феи порхали, кружа по спортзалу.

– Я также хочу поблагодарить Национальную Ассоциацию продвижения прекрасных принцев, Всеамериканское общество старших братьев и безобразных сводных сестер, а также организацию «Вечножители за этичное обращение с говорящими животными». Все они приложили немало усилий для успешного завершения этого проекта. Толпа снова зааплодировала.

– Когда четыре дня назад наша школа была полностью разрушена, я приехал сюда, на это самое место. И знаете, что я здесь услышал?

Мэр выдержал короткую паузу, и в наступившей на мгновение полной тишине вдруг раздался громкий специфический звук: кто-то пукнул. Сабрина посмотрела на Пака – тот хохотал, держась за живот. На этот раз его грубая шутка показалась ей не такой уж идиотской. «Хоть кто-то подпортил Шарманьяку его напыщенную речь! – радовалась про себя Сабрина. – Пак, конечно, редкий пакостник, но порой его выходки очень даже кстати».

– Я услышал призыв из будущего, – гневно проговорил Шарманьяк, но потом взял себя в руки и продолжил в прежнем духе: – Я увидел новые возможности для наших детей. Когда я говорю про наших детей, я вовсе не имею в виду всех детей нашего города. Я говорю лишь о детях вечножителей. Слишком долго их оттесняли, не давали возможности верховодить в классе. Наша новая школа должна положить этому конец.

Из толпы послышались одобрительные выкрики, и раздался гром аплодисментов.

– Я лично наблюдал за этим проектом, следил за качеством работ и даже, засучив рукава, брал в руки лопату, чтобы внести свою лепту в общее дело, – сообщил мэр Шарманьяк под одобрительный гул. – Наши подрядчики, строительная компания «Хрякман и Свиндус», сотворили настоящее чудо.

– Извините, она называется «Свиндус и Хрякман»! – крикнул Свиндус.

– Ничего подобного! – запротестовал его партнер. – Как была «Хрякман и Свиндус», так и осталась.

Мэр громко прочистил горло, и перепалка прекратилась.

– Мы, разумеется, не смогли бы справиться с таким проектом в столь короткие сроки, если бы не щедрые пожертвования, которые добровольно сделали три самых богатых семьи нашего города. Прошу всех поприветствовать мисс Маффет и паука… э-э… я хотел сказать, мистера и миссис Гарри Арахнид, Красавицу и Чудовище и Принца-лягушку с его прелестной принцессой.

Все три пары стояли поодаль и старательно пытались скрыть, что кипят от злости. Они с кислыми минами помахали аплодирующей толпе. Сабрина понимала, что этими «щедрыми пожертвованиями» они, по сути, откупились от тюрьмы. Несколько дней назад Гриммы выяснили, как эти «щедрые спонсоры» разбогатели: они продали своих детей самому Румпельштильцхену.

– Кое-кто спрашивает меня: «Мэр Шарманьяк, зачем нам такая большая школа? В нашем городке у вечножителей не так уж много детей. Стоит ли столько сил тратить?» Я отвечу вам, почему я придаю этому событию такое значение. Потому что вы выбрали меня мэром, и я положу все свои силы ради своих избирателей.

Снова раздался шквал аплодисментов.

– В нашей новой школе будут отдельные занятия для детей вечножителей, на которых они будут изучать нашу историю, традиции, наши ценности. У них будет отдельная столовая, в которой при приготовлении блюд будут учтены особые диетические предпочтения наших уникальных отпрысков. И наконец, новая школа будет названа в честь одного из нас. Отныне все дети Феррипорта, будь то дети людей или вечножителей, будут учиться в школе, носящей имя самого знаменитого вечножителя. Дамы и господа, с гордостью представляю вам достойный ответ Феррипорт-Лэндинга на вызов будущего!

Мистер Семерка потянул веревку, и огромное покрывало позади мэра упало. Взорам присутствующих предстал транспарант, на котором было написано: «ШКОЛА ИМЕНИ УИЛЬЯМА ШАРМАНЬЯКА».

Под транспарантом они увидели огромную бронзовую статую: гордо выпятив грудь и широко улыбаясь, мэр стоял в окружении испуганных детей, которые, склонившись к его ногам, взирали на него так, будто он был их последней надеждой.

Повисла тишина, потом послышался ропот недовольства. Один мистер Семерка зааплодировал, и то от отчаяния, потому что боялся потерять работу.

Вдруг кто-то сильно толкнул Сабрину сзади – через толпу к сцене проталкивались какие-то люди. Круглолицая особа в золотой короне, одетая в длинное красное платье, поднялась на сцену и выхватила микрофон из рук мэра. Лицо ее было густо напудрено, на правой щеке нарисована небольшая черная родинка. Рядом с ней выстроилась стража в разноцветной униформе. Присмотревшись повнимательнее, Сабрина поняла, что это игральные карты. Всё ясно – прибыла Червонная Королева.

– Лично я не вижу вообще никакого повода для проведения празднества, – сказала королева. – Экстренное строительство новой школы привело к недопустимой растрате денег налогоплательщиков, и вы, мэр Шарманьяк, лично несете за это ответственность!

Шарманьяк явно встревожился, однако ему снова удалось взять себя в руки, и, широко улыбнувшись разгневанной королеве, он произнес:

– Сударыня, мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы вести дебаты по поводу принятых политических решений, а для того, чтобы открыть эту чудесную новую школу, в которой будут учиться наши дети.

Мистер Семерка опять зааплодировал, но его никто не поддержал.

– Никто, кроме вас, Шарманьяк, не был заинтересован в строительстве новой школы, – продолжала королева. – Вечножители Феррипорт-Лэндинга, – обратилась она к собравшимся, – столь жалкие оправдания мэра снова разочаровали всех нас. Месяц назад бешеный великан разрушил полгорода, но ничего до сих пор не восстановлено. Численность нашей полиции сократилась до минимума, остался только шериф, а коммунальные службы полностью развалены. Четыре дня назад неизвестно кто взорвал совершенно новое здание школы, а теперь вы, налогоплательщики, должны оплачивать ее восстановление. Этот человек, который называет себя мэром, совершенно некомпетентен!

– А что значит: неком… некомпе-тен-тен? – спросила Дафна.

– Что он плохо выполняет свою работу, – ответила Сабрина.

– Бюджет города с недавних пор в самом деле испытывает кризис, – сказал мэр, словно оправдываясь. – Я делал всё возможное… исходя из тех ресурсов, которые были в моем распоряжении.

– Нас с вами это устраивает? – спросила королева вечножителей.

Кое-кто в зале начал ворчать, а некоторые крикнули: «Нет!»

– Правильно, не устраивает! – поддержала их королева. – Кроме того, вам, избиратели, не известно самое ужасное – то, что мэр Шарманьяк сократил на две трети численность полицейских, и всё затем, чтобы сделать помощниками шерифа семейство Гримм!

Зал ахнул.

– Это было не совсем так, – сказал Шарманьяк, стискивая зубы и натянуто улыбаясь.

– Разве вы не сделали их помощниками шерифа?

– Сделал.

В зале снова ахнули.

– Но поймите, в тот момент была чрезвычайная ситуация, – стал объяснять мэр. – Румпельштильцхен собрался… Он строил туннели… а у Гриммов особые знания и возможности… – Шарманьяк был в явном замешательстве.