сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)
Катрина Штайнер сама бесконечно поражалась сроей сдержанности, которая была подобна поднятию рекламного щита с прославлением собственного унижения. Она вполне могла бы дать выход эмоциям и разнести вдребезги свой кабинет. Еще ее очень подмывало дать приказ разбомбить горный замок, где жил Виктор во время Учредительной Конференции.
Но ему это было бы на руку.
Две дошедшие до Катрины новости наполняли ее бурей противоречивых эмоций. Первая – намек на ранение Виктора на Люсьене. Катрину бесило, что у нею не хватило достоинства умереть. Его смерть сняла бы целый слой сложностей во Внутренней Сфере. Еще ее крайне злило, что доклад – чистейшие слухи, и нельзя получить ни одного твердого доказательства, что Виктор был ранен, А последние сообщения с театра военных действий в Синдикате указывали, что Виктор блестяще проявил себя на поле боя, но получил легкое ранение, которое может оставить шрамы, – удобное объяснение шрамов от катаны, проткнувшей грудь!
Катрина села за стол и откинулась на белую кожаную спинку кресла.
Ясно, что, если я хочу его смерти, надо самой приказать сделать эту работу.
Опыт Катрины в этой области и был причиной ее тревога по поводу второй новости, представленной ее вниманию. Френсис Йешке бесследно исчезла. Не было сына по имени Томми, не было погибшего на Ковентри мужа, не было записи об ее удочерении или о зачатии Галеном Коксом внебрачного ребенка. Женщина, которая в ноябре так искренне просила помощи, исчезла из виду, и все компьютерные записи, подтверждавшие ее существование, исчезли вместе с ней.
Единственным фактом, оставшимся от этой истории, было любопытное совпадение ДНК Галена Кокса и Джерарда Крэнстона. Они были идентичны. Вероятность подобного совпадения равняется одной четырехмиллиардной. Если этого мало, наложение портретов обоих личностей давало множество точек совпадения. Даже профили голосов совпадали.
Отсюда следовал неизбежный вывод, который возвращал Катрину к стычке с Виктором у могилы матери.
Он чертовски много узнал. Он подослал ко мне эту женщину, потом заставил ее исчезнуть, давая мне понять, что знает о моей роли в гибели нашей матери. У него даже может быть доказательство, но он не хочет пускать его в ход раньше времени, чтобы не расшатывать только что созданную Звездную Лигу. А Йешке он послал ко мне по той самой причине, по которой я бы поступила так же, поменяйся мы с ним ролями. Он хочет мучить меня и заставить бояться его возвращения.
Катрина сухо рассмеялась.
– Твоя ошибка, Виктор, в том, что ты дал мне основание для тревоги и время, чтобы с этим основанием разобраться.
Райан Штайнер мертв, и тем на треть сокращалась группа людей, которые могли знать о ее роли в смерти Мелиссы. Вторым был человек по имени Дэвид Ханау. Она смутно помнила этого крепыша. Он был ее агентом в лагере Райана и служил ей верно. Сейчас он жил с женой на Поулсбо, в собственном имении, радуясь обеспеченной жизни, оплаченной Архонтессой. Катрина не считала, что он представляет опасность, но все же… оставленный след.
Я компенсирую потерю его вдове.
Единственный другой человек, который мог что-то знать, – личный секретарь Райана на момент его смерти. Свен Ньюмарк, беженец с Расалхага, присутствовал в комнате в момент смерти Райана. Различные психи-теоретики, помешавшиеся на заговорах, на основе совпадений, недостаточных знаний и принятия желаемого за действительное выдвинули тезис, что Свен и убил Райана. Ньюмарк, очищенный следствием и судом от всяких подозрений в соучастии, какое-то время выдерживал позорную травлю, потом исчез.
И я не могу рисковать, что он снова появится. Я должна его найти и сделать так, чтобы он никому ни о чем не рассказал.
Катрина улыбнулась про себя.
К счастью, в моем распоряжении для этой цели – ресурсы всего правительства. Когда не станет этого человека, не станет и секиры, которую занес над моей шеей Виктор. И когда будет снято это искусственное ограничение, лишь я сама буду себя ограничивать.
Она свела ладони перед грудью.
– А тогда, милый мой брат, когда ты вернешься домой, мы урегулируем наши разногласия раз и навсегда.
* * * * *
Курорт Хелспринг
Кресчент-Харбор
Нью-Эксфорд
Оборонительный Рубеж Арк-Раял
Франческа Дженкинс рассматривала идущего Свена Ньюмарка из-под больших темных очков, делая вид, что читает документ, вложенный в карманный ридер. Ньюмарк, высокий и тощий, поднялся с шезлонга, стоящего у борта бассейна, и потянулся. Он выкрасил волосы и брови иссиня-черным, но бледные волоски на теле сохранили свой натуральный цвет. Франческа сочла бы ошибкой, что он не выкрасил и их для маскировки, как поступила она сама, но Ньюмарк под именем Реджинальда Старлинга изображал из себя фрондирующего художника. А контраст цвета волос и две серьги в правом ухе были фирменным знаком бунтаря против общества,
Франческа восхищалась дерзостью выбора личины, которая поставила Ньюмарка в центр общественного внимания, но на самом деле это ставило еще один защитный слой между ним и открытием его истинной личности. Почти все, кто желает скрыться, становятся виртуальными отшельниками – находят себе нору, заползают туда и закидывают вход землей. Но стать человеком на виду – только человеком, имеющим репутацию ненадежного, патологически неспособного сказать правду и постоянно строящего из себя что-то новое, – это значит превратиться в карикатуру. Встань он сейчас и закричи в голос, что он – Свен Ньюмарк, никто не принял бы этого всерьез.
Франческа отвергла бы Старлинга как возможную маску Ньюмарка, если бы не сам факт его искусства. Исследуя материалы по Ньюмарку, она обнаружила статейку в дискожурнале сплетен на Солярисе. Имя Ньюмарка стояло в списке людей, которые отдали свои оригинальные произведения на благотворительный аукцион. Через неделю работы Франческа сумела найти экземпляр каталога аукциона, где продавалась оцифрованная картина Ньюмарка. Не имея ничего больше, с чего можно было бы начать поиск, Франческа велела компьютеру проанализировать все аспекты картины, а потом стала по новостям и базам данных искать похожие работы.
Очень много было совпадений в выборе размера и цвета, темы, средств, даже имени – какой-то фальсификатор сделал серию работ якобы Ньюмарка, на которых голова Райана Штайнера разлеталась от пули убийцы, – но хорошее совпадение было только одно. Совпадали буква «С», которой были подписаны и полотно Ньюмарка, выставленное на аукцион, и все работы Старлинга. После этого
Франческа полностью переключилась на Старлинга – «Стара», как называли его неистовые поклонники, или «Реджи» – так называли его брызгавшие слюной критики.
Этих критиков, впрочем, было немного. Искусство Старлинга стало темной стихией, которая находила отклик у людей, живших у самой границы, томящейся под пятой Кланов. Популярность Старлинга подпрыгнула выше звезд, когда Нефритовые Соколы двинулись на Ковентри, и несколько его полотен были проданы за астрономические суммы. Реджинальд Старлинг сделался видной фигурой Нью-Эксфорда, что говорило больше об отсутствии в городе более ярких людей, чем о личной притягательности таланта. Он, конечно, хороший живописец, но бывал резок и груб, и приглашать его на общественные мероприятия считалось делом рискованным.
Все, что она узнавала о Стерлинге, имело какую-то неясную параллель с чем-то в Ньюмарке, а потому Франческа и Курайтис приехали в Нью-Эксфорд и подобрались к художнику поближе.
Франческа якобы случайно поскользнулась в лужице у ножки шезлонга и упала на спину, постаравшись, чтобы купальный халат при этом распахнулся. Ридер выпал из руки и разлетелся на кусочки рядом с Ньюмарком, отскочившие пластиковые осколки кольнули его в бок.
– Ой!
Ньюмарк сел, и глаза его немедленно прилипли к голой груди Франчески. Потом он моргнул и свесил ноги с шезлонга.
– Вы не ушиблись?
.– Нет, но… осторожно! У вас под ногами осколки пластика, а они острые.
– Ах да. Спасибо. – Ньюмарк повернулся, встав коленями на шезлонг, и начал собирать осколки ридера. Подняв выскочивший диск, он прочитал название. – «Безумие беженца», Брейерс.
– Да, этакое легкое чтение. – Франческа встала на колени и частично запахнула халат. – Извините, что так вышло. Какой-то у меня неудачный год.
Ньюмарк потряс диском:
– Ужасный, если вы считаете «Безумие» легким чтением.
Франческа села на пятки, слегка поправила поясок купального костюма, коснувшись сморщенного шрама на левом бедре.
– Люди из Министерства Размещения мне сказали, что в книге Брейерса говорится насчет эмоциональных проблем перемещенных лиц, Я жила на Цюрихе, но там началась война, и я еле уцелела. – Она показала на шрамы у себя на грудине и на бедре. – А выйдя из больницы, я вернулась к родителям, на Ковентри. Туда ударили Кланы, и я опять бежала. – Она обезоруживающе улыбнулась Ньюмарку. – Я сказала компьютеру, чтобы выбрал мне какое-нибудь место, и вот я здесь.
Ньюмарк протянул ей диск.
– И давно?
– Полгода. Я себе говорю, что выдержу первые полгода, если буду все время думать, будто это уикенд на курорте. Выходные дни для хорошего поведения.
Ньюмарк откинулся в шезлонге и засмеялся:
– Ага! Еще один человек, который здесь живет как по приговору!
Франческа вздохнула:
– Теперь, когда разбился ридер, похоже, меня ждет психушка. Книги – только они поддерживали меня в здравом уме.
Он нахмурился:
– Но у вас же должны быть друзья? Хотя бы по работе.
Она качнула головой, разметав белые волосы по плечам.
– Нет, я самостоятельный исследователь. Составляю библиографии. Если писатель или ученый хочет начать новую книгу, я вылавливаю весь относящийся к делу материал, сортирую, отбраковываю, создаю перекрестные ссылки и составляю библиографию. Работа интересная, и платят хорошо. Особенно верно это стало, когда я узнала, как заставить поисковые механизмы эпохи Звездной Лиги вытаскивать новые данные из сердечников памяти Звездной Лига, которые отключает легион Серой Смерти. Но все равно работа очень одинокая.
– Если хорошо платят, можете купить себе новый ридер.
Франческа поежилась:
– Это же не так, как с настоящей работой. Я получаю небольшой аванс для начала работы, но платят мне, когда я ее сдаю. Сейчас я в середине работы над тремя проектами, и ни у одного конца близко не видно. Нет продукта – нет денег.
– Понимаю, – кивнул Ньюмарк. – У меня то же самое.
– Да? А какая у вас работа?
– Вроде как маляр.
– Нет, правда? – Франческа дружелюбно улыбнулась. – Может, я наняла бы вас перекрасить мою квартиру? Белое, молочное, сливочное – не мои цвета.
– Извините, что я неточно выразился. Я художник. – Ньюмарк сел и протянул ей руку. – Реджинальд Старлинг.
– Очень приятно, я Фиона Дженсен. – Она пожала его руку, потом чуть нагнула голову. – А я должна была знать ваше имя?
Вопрос застал Ньюмарка несколько врасплох, потом он улыбнулся и покачал головой:
– Вероятно, нет.
Франческа добавила в голос энтузиазма.
– А ваши картины выставляются где-нибудь? Их можно посмотреть? – Она смешалась. – То есть здесь, в Кресчент-Харбор? Я люблю живопись, на самом деле люблю, но у меня нет…
Ньюмарк протянул руку и заглушил ее возражения, положив ей палец на губы.
– Вы слишком тяжело работали, как вы сами сказали. – Он внимательно посмотрел на нее, вглядываясь синими глазами. – Вот что, Фиона, я возьму вас сегодня в одну галерею. У меня сегодня вечером открытие выставки, и я не собирался туда показываться – задетые завсегдатаи всегда что-нибудь купят, чтобы иметь кусок художника, который выказал им презрение. Феодализм – бесполезные и бездарные думают, что могут действительно владеть работой гения. Пойдем и повеселимся. Франческа заколебалась:
– Открытие выставки? Я бы хотела пойти, но не знаю, есть ли у меня что надеть,
Ньюмарк рассчитанно улыбнулся:
– Вы, милочка, будете со мной. Что бы вы ни надели, ваш наряд признают идеальным и будут вас восхвалять до небес. – Он просунул руку за ее ухо и отвел волосы в сторону. – Да, малость цвета, чтобы придать вам отталкивающий вид, и все будет отлично.
Франческа осторожно высвободила волосы.
– Я туда пойду как ваш друг или как ваша последняя работа?
Ньюмарк поджал губы, прищурился, потом кивнул:
– Туше, мисс Дженсен. У меня, как и у вас, нет на этом булыжнике ни единого друга. Может быть, пришла пора это изменить.
– Изменить к лучшему, – улыбнулась Франческа. – Я могу быть очень хорошим другом, но для этого мне нужны три вещи: доверие, поддержка и честность. С друзьями нет тайн, кроме общих. Если вас это устроит…
Ньюмарк слегка засмеялся, и Франческа услышала в этом звуке тень облегчения.
– У меня есть тайны, которых вам лучше не знать.
– Позвольте мне самой судить, мой друг. – Она коснулась шрама у себя между грудей. – Человека, пережившего то, что пережила я, мало что может поразить.
– Думайте так и дальше, Фиона, – широко улыбнулся Ньюмарк. – Если мы станем хорошими друзьями, мы эту гипотезу проверим, и проверим жестко. Сегодня для вас начинается новая жизнь в Кресчент-Харбор, Фиона Дженсен, и я обещаю вам, что это будет совсем новая жизнь.
