Текст книги "Нагаш непобежденный"

Автор книги: Майк Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Айа сделала глубокий вдох, быстро наклонилась и подняла нож. Ей показалось, что он ужасно тяжелый. Девушка подошла к кровати. Если бы не противоестественно белая кожа, можно было подумать, что царица спит, погрузившись в грезы, навеваемые лотосом. Айа положила трясущуюся руку на лоб Нефераты и поморщилась, таким он был холодным.

– Да простит меня Асаф, – прошептала служанка, подняла нож и одним движением рассекла сбоку горло Нефераты.

Черная жидкость, горячая и вонючая, хлынула из раны, заливая шелковые простыни. Неферата слабо содрогнулась и замерла, как мертвая.

– Сделано, – сказала служанка и отошла от кровати, чтобы ее не забрызгало кровью. Черные капли летели на пол.

– Хорошо, – ответил бессмертный, неуверенно вставая на ноги, и поманил к себе девушку. – Помоги мне. Быстро!

Айа поспешила к бессмертному, схватила его протянутую руку и повела, спотыкаясь, к кровати царицы. Архан опустился на колени и наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Нефераты. Он кивнул.

– Уже недолго, – проскрипел он. – Дай мне нож.

Айа протянула ему нож и отступила назад, заламывая руки.

– Я не думала, что ее будет так много! – воскликнула она, в ужасе глядя на все увеличивающуюся лужу сукровицы и гноя. – Я ее убила! Она умрет!

– Это необходимо сделать, – настойчиво произнес Архан. – Кровь заражена, разве ты сама не видишь? Мы должны ее заменить, иначе она обречена.

Бессмертный еще минуту смотрел на медленно иссякающий поток. Когда тот превратился в ручеек, он взял нож в левую руку, вдавил острие в кожу чуть повыше своего правого запястья и сильно ударил, рассекая одну из главных вен. Боли не было, только страх.

Нож, зазвенев, упал на пол. Трясущейся левой рукой Архан обхватил голову Нефераты и приподнял ее с пропитавшейся кровью подушки.

– Живи, о царица, – произнес он дрожащим голосом и прижал пульсирующую рану к бледным губам. – Пей из меня и живи.

Архан почувствовал, как задрожало тело Нефераты, когда жидкость коснулась ее губ. Кожа его загорелась – губы царицы коснулись его предплечья, почти поцеловали… И тут она начала пить.

– Да… да! – выдохнул Архан. Красный туман перед глазами рассеивался. – Пей!

И она пила. Жадно, алчно, все сильнее тянула жидкость из его раны. Рот приоткрылся, зубы впились в плоть. Архан стиснул кулак. Рана на шее Нефераты затягивалась с пугающей скоростью.

– Действует! – выдохнул он. – Айа, ты видишь? Получается!

Рев в ушах затихал. Еще несколько секунд, и он уже снова хорошо видел, боль прошла. Мышцы Архана слабели, в кости проник холод. Неферата все еще пила, не открывая глаз.

Вдруг тело ее изогнулось и начало биться в конвульсиях. Мышцы на шее извивались, как змеи. Она вырвалась из рук бессмертного, широко открыв рот. Подбородок царицы был темным от крови. Неферата билась на кровати, молотила руками и ногами. Изо рта вырвалось облачко пара, а следом долгий, ужасный вой.

Архан в ужасе смотрел, как тело царицы начало меняться. Плоть съеживалась, кожа растягивалась, роскошные черные волосы поседели. Глаза Нефераты провалились, щеки втянулись и выступили скулы, лицо превратилось в омерзительную, жуткую маску.

Пронзительно вопя, Неферата протянула к бессмертному руку, вцепилась ногтями в простыню всего в нескольких дюймах от него. Архан не сумел заставить себя прикоснуться к ней.

Пронзительные вопли Нефераты сменились сдавленным хрипом. Она рухнула на кровать, повернув голову к Архану, и бессмертный увидел ее широко открытые, уставившиеся на него глаза, все еще ярко-зеленые, но с узкими, как у кошки, зрачками.

Неферата смотрела на него какое-то мгновение, и лицо ее было искажено страданием, а потом весь воздух вышел из ее легких, и тело обмякло. Архан услышал долгий, душераздирающий стон Айи.

Неферата, Дочь Луны, царица Ламии, была мертва.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Канонизация

Ущербный Пик, 76-й год Ксара Безликого

(—1598 год по имперскому летосчислению)

За массовым убийством жрецов-варваров скрывалось куда большее, чем просто акт мщения со стороны Нагаша. Оно послужило и более практической цели. Гора должна стать средоточием его власти, в точности как Черная Пирамида в Кхемри. Отсюда он будет поднимать армии, которые потом обрушит на царей Неехары. Нагаш уже представлял себе многочисленные шахты, литейные цеха, арсеналы и огромные лаборатории, с помощью которых он будет совершенствовать искусство некромантии. Одно строительство займет несколько столетий, причем армия нежити будет трудиться денно и нощно. Чтобы жрецы не мешали исполнению его проектов, их необходимо было уничтожить, заодно пополнив ряды рабочей силы.

Строительство началось на следующую же ночь после сражения в храме-крепости. Живые мертвецы поднимались по всей курганной равнине и устремлялись к южному склону горы. Ведомые волей Нагаша, они начали возводить первый ряд укреплений, положивших начало сложной системе сооружений.

В течение первого же месяца живые мертвецы разобрали все могильные курганы с южной стороны равнины и втянули камни из их фундаментов на гору, чтобы построить первые здания. Использовались также земля и камни, извлеченные из горы, но некромант понимал, что ему потребуется куда больше материалов, чтобы он мог сказать – работа действительно началась.

Пройдет немало столетий, прежде чем строительство крепости будет завершено, и большая ее часть окажется под землей, укрытая от обжигающего солнечного света.

Одновременно Нагаш внимательно следил за храмом-крепостью. Он знал, что убил далеко не всех членов ордена. Не менее сотни молодых жрецов и послушников бродили по деревням варваров, ухаживая за статуями-тотемами и проводя церемониальные ритуалы ордена. Спустя почти два месяца после битвы несколько десятков святых мужей вернулись в крепость и снова начали делать из нее пригодное для жизни место. В ту же ночь некромант послал туда большое войско, чтобы убить всех и присоединить к своей армии. Особое удовольствие он получал от иронии происходящего, используя погибших членов ордена для убийства братьев. После сокрушительного поражения уже никто не пытался поселиться в большой крепости.

Нагаш подозревал, что полные предрассудков варвары считали, что в храме обитают привидения. В некотором смысле так оно и было.

Как ни странно, на равнине продолжали хоронить. Семьи усопших на лодках пересекали Кислое море, высаживались на берег сразу после заката и несли своих покойных родственников на северную сторону равнины. Они брали с собой инструменты, при свете луны выкапывали в земле глубокие ямы и опускали туда тела, а затем, что особенно забавляло Нагаша, поворачивались к горе и произносили своего рода нелепую молитву, прежде чем засыпать могилу. Когда семья уходила, некромант призывал труп к себе и отправлял его в одну из рабочих команд.

Прошел год. Работы на горе продолжались вплоть до начала сезона дождей. Вскоре после этого число погребений на равнине резко возросло. Трупы десятками перевозили через море и укладывали на вечный покой, обычно большими группами. Нагаш заметил, что в основном это были мужчины боеспособного возраста, и каждый из них погиб от меча, копья или стрелы. Варварские племена снова воевали. Как-то ночью некромант увидел на горизонте к северо-западу оранжевое зарево и понял, что горит одна из крупных деревень, расположенных на вершине холма.

Нахлынула еще одна волна погребений, в два раза больше, чем все предыдущие. Похоже, война продолжается с неослабевающей силой, решил Нагаш, и варвары терпят поражение. Впрочем, их поражение – это его победа. И тут случилось нечто неожиданное.

Как-то ночью, во время очередного наплыва похорон, через равнину в направлении горы прошествовала небольшая группа варваров. Они волокли за собой сани, на которых лежал большой цилиндрический предмет, замотанный в рваные куски муслина.

Варвары тащили сани по грязной земле, пока не добрались до восточного края равнины. Там, в буквальном смысле в тени горы, они вытащили из саней инструменты и стали копать яму. Когда один из них решил, что глубина достаточная, он сделал повелительный жест своим товарищам, а сам опустился на колени перед ямой, склонил голову и распростер руки то ли в мольбе, то ли в молитве.

Остальные вернулись к саням, размотали муслиновые покровы, встали по обеим сторонам цилиндра и вытащили его наружу. Пошатываясь под тяжестью предмета, они мелкими шажками направились к яме, после долгих усилий опустили один конец цилиндра в яму и поставили его вертикально. Коленопреклоненный поднялся на ноги, триумфальным жестом вскинув руки, а остальные начали забрасывать землю в яму, обеспечивая предмету устойчивость. Убедившись, что он стоит прочно, они собрали инструменты и пустились в обратный долгий путь к берегу. Нагаш следил за ними глазами нескольких своих слуг, стоявших на страже по всей равнине, чтобы не упустить появления погребальных команд. Оставленный у подножия горы предмет заинтриговал его, и, когда варвары скрылись на западе, некромант послал одного из своих мертвых часовых на разведку.

Часовой увидел тотем, похожий на те, что размещались в деревнях варваров, но с некоторыми отличиями. Остальные статуи были четырехсторонними и изображали две пары мужчин и женщин, а эта представляла собой только одну фигуру.

Сработана она была грубо. Нагаш, глядя глазами своего слуги, довольно долго рассматривал статую и наконец разглядел на ее плечах подобие плаща. Тут он понял, что похожий на скелет монстр, вырезанный из дерева, изображает его самого!

Нагаш не знал, что и думать, – то ли это жалкая попытка запретить ему проход по равнине, то ли стремление бросить вызов. В конце концов он решил просто подождать и посмотреть, придут ли они снова к статуе.

Варвары не заставили себя долго ждать. Спустя всего несколько ночей, когда на берег хлынула очередная волна погребений, они появились снова. Нагаш смотрел, как варвары приблизились к статуе, и на этот раз обратил внимание на то, что все они молоды и одеты в мантии. Что еще важнее, ни у одного не было физических увечий, характерных для остальных жителей деревень. Значит, все они – члены древнего ордена, а ведь Нагаш считал, что он уничтожен!

К его изумлению, пришедшие окружили статую и поставили у подножия тарелки, полные подношений, опустились на колени и начали молиться, а затем умастили статую маслами. Ритуал занял почти час, после чего варвары торопливо удалились.

Нагаш всю ночь изучал статую, пытаясь разгадать значение ритуальных приношений и молитв. В самом ли деле жрецы поклонялись статуе или же эти приношения – попытка подкупить его, чтобы он не совался в их дела? От него не ускользнул тот факт, что ритуал совпал по времени с очередным витком массовых захоронений.

Некромант продолжал ждать и наблюдать, правда, теперь позаботился о том, чтобы небольшая группа его воинов каждую ночь находилась неподалеку от статуи. Жрецы возвращались всякий раз, когда на равнине кого-нибудь хоронили, выставляли приношения и ухаживали за статуей. На пятый раз терпение Нагаша было вознаграждено.

Едва жрецы собрались вокруг статуи и выложили свои подношения, как с севера, где как раз происходили очередные похороны, появилась еще одна группа мужчин и женщин. Они накинулись на молящихся, потрясая дубинками и выкрикивая угрозы. Предводитель молящихся – молодой мужчина, чья внешность показалась Нагашу странно знакомой, – попытался урезонить людей, но те остались глухи ко всем его доводам. Угрозы становились все серьезнее, и молящиеся решили отступить. Вторая группа некоторое время даже преследовала их, размахивая дубинками. Потом, удовлетворенные, они вернулись на север, к погребальной церемонии.

Эта стычка многое объяснила Нагашу. Молящиеся сочли его богом и решили ему поклоняться, но их новообретенное рвение не снискало популярности среди остального населения. Чего они надеялись достичь? Возможно, стычка убедила их отказаться от ереси? Все эти вопросы только подогревали его интерес.

Прошла целая неделя, прежде чем последовал новый наплыв погребений и молящиеся опять пересекли равнину, чтобы преклонить колени перед статуей. На этот раз Нагаш уже поджидал их.

Молящиеся едва успели начать ритуал, как из темноты появилась куда большая группа жителей деревни, потрясая дубинками и ножами и выкрикивая в сторону коленопреклоненных угрозы. Молодой предводитель поднялся на ноги и подошел к селянам, но Нагаш ясно видел, что на этот раз толпа не склонна к переговорам. Они жаждали крови.

Нагаш отдал несколько команд воинам, лежавшим в засаде совсем близко к тотему Они безмолвно поднялись из своего укрытия и подкрались к ничего не подозревающим варварам. Предводитель молящихся начал что-то говорить, но дородный селянин вышел из толпы, взмахнул дубинкой, ударил юношу по голове и сбил его на землю. Нападение подстегнуло толпу. Они ринулись вперед, яростно вопя. Святые мужи попадали на землю, прикрывая головы руками, чтобы уберечься от ударов.

Никто не замечал живых мертвецов до тех пор, пока не стало поздно. С полдюжины скелетов возникло из темноты. Они кололи селян копьями и рубили потускневшими бронзовыми клинками. Крики ярости сменились воплями ужаса и боли – беспощадные скелеты рассекли толпу на части. Уцелевшие кинулись бежать в темноту, бросив своих раненых соотечественников на произвол судьбы. Вожак чуть задержался, желая в последний раз как следует пнуть предводителя молящихся. Когда он повернулся, то оказался лицом к лицу со зловеще ухмыляющимся скелетом. Клинок мертвого воина плашмя опустился вожаку на голову, и тот без чувств рухнул на землю.

Битва закончилась. Двое скелетов схватили вожака селян за плечи и поволокли прочь. Двое других направились к предводителю молившихся, который пытался подняться, несмотря на полученные побои. Они подхватили его под руки и потащили с собой.

Двое оставшихся скелетов стали одного за другим добивать раненых варваров. Молившиеся в ужасе смотрели, как их противники с воплями умирали, – а затем трупы, из ран которых еще струилась кровь, встали на ноги и пошли в ночь вслед за своими убийцами.

Среди уродливого скопления зданий, шахт и укреплений, опоясавших южный склон горы, возвышалась единственная башня. Высотой в пять этажей, квадратная, построенная из камня, башня могла показаться топорной и безвкусной в цивилизованных городах Неехары, зато она господствовала над окружающей местностью и обеспечивала отличный обзор южной части могильной равнины и гор, расположенных на юго-востоке. Совсем не дворец, но она давала Нагашу возможность наблюдать за работами на горном склоне и продолжать занятия некромантией в уединении, до тех пор пока не будет построено подобающее убежище.

Верхний этаж башни представлял собой единственную комнату без окон, освещенную лишь пульсирующим зеленым сиянием огромного куска пылающего камня, что лежал на грубом металлическом треножнике слева от нового трона Нагаша. Кресло с высокой спинкой было сделано из дерева и бронзы и формой напоминало Трон Сеттры, стоявший когда-то в Кхемри. Некромант сидел, откинувшись на спинку и задумчиво соединив ладони, когда его воины втащили в помещение двоих варваров.

Бывший вожак деревенской толпы вырывался из рук скелетов, сыпля ругательствами и проклятиями на своем языке. Из раны на его виске обильно текла кровь – только и всего. Зато юного адепта избили чуть не до потери сознания. Он безвольно висел в костлявых руках воинов. Ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы держать голову прямо, с тупым интересом разглядывая затененную комнату.

Нагаш мысленно приказал воинам втащить вожака толпы в центр ритуального круга, нарисованного им незадолго до этого. Они заставили варвара опуститься на колени, а когда тот попытался встать, одни из скелетов еще раз ударил его по голове.

Адепта оставили на полу недалеко от круга, на самой границе тени и света, отбрасываемого куском пылающего камня. Взгляд его широко распахнутых глаз упал на Нагаша, и юноша тотчас же распростерся перед троном. Движение вызвало воспоминание: это был тот самый юный послушник, которого некромант видел там, у могильного кургана, во время засады. Нагаш едва заметно усмехнулся. Интуиция его не подвела – этот мальчишка может быть ему полезен.

Нагаш неторопливо встал с трона. Он был в одеянии, украденном из храмовой крепости, которое скрывало почти все изменения в его теле, вызванные временем и абн-и-хат. Только руки и лицо давали представление об ужасе, спрятанном под грубо сотканной одеждой. Плоть некроманта, когда-то тонкая, как бумага, начала разжижаться под воздействием жара, который излучали кости, и выглядела совершенно тошнотворно. Там, где плоть и кожа исчезли, блестели открытые мышцы и сухожилия. На щеках и лбу Нагаша оставались лишь крохотные ошметки кожи, придавая какое-то подобие жизни его скелетоподобному лицу.

Он подошел к деревенскому вожаку, и глаза того расширились в неприкрытом ужасе. Варвар начал осыпать некроманта проклятиями, и голос его все возвышался. Когда Нагаш ступил в ритуальный круг, варвар вскочил на ноги, но не успел сделать ни шагу – некромант схватил его за горло.

Задыхаясь, варвар начал биться и лягаться. Нагаш произнес одно-единственное слово, и мускулы варвара резко сократились – с такой силой, что кости рук и йог сломались, как сухие ветки. Ругательства перешли в вопли боли, которые делались все пронзительнее и безумнее – некромант протянул левую руку и начал методично срывать клоки темных волос с головы вожака. Когда кровоточащий череп остался совершенно лысым, Нагаш вытащил из-за пояса нож и стал чертить на коже руны.

Приготовления отняли почти полчаса. Завершив их, Нагаш бросил варвара в центр круга, как кучу тряпья. Оказавшись за пределами ритуального круга, некромант поднял руки и начал читать заклинание. Тотчас же сигилы, запечатленные в круге, вспыхнули и ожили, и заклинание стало проникать в сознание и душу варвара.

Это был вариант заклинания жатвы, которое он использовал в Кхемри, а потом восстановил в памяти в годы, когда скитался по Пустым Землям. Разница с оригиналом заключалась в том, что новая версия могла разделять составляющие элементы в душе жертвы. Вырывая душу варвара из тела, Нагаш оставлял нужные ему элементы и отбрасывал все остальное, как аристократ, выбирающий самое вкусное из еды во время великолепного пира.

Воспоминания варвара ничего для него не значили, он отбросил их презрительным движением запястья.

Вот оно! В похлебке мыслей варвара некромант ощутил терпкий привкус знания местного языка. Это он извлек и поглотил. Грубые гортанные слова возникали в его сознании и снова исчезали, одно за другим запечатлеваясь в памяти.

Под конец некромант поглотил жизненную энергию варвара, попробовав на вкус ее силу. Губы Нагаша скривились от отвращения.

–  Разочаровывающе, – презрительно хмыкнул он, когда съежившийся труп рухнул на пол. Взмахнув рукой, Нагаш послал поток силы в этот мешок с костями и отправил его в шахту.

Некромант повернулся к адепту, наблюдающему за ритуалом, не скрывая ужаса, и поискал в памяти нужные слова.

– Кто ты?

Адепт прижался лбом к полу.

– Ха… Хатурк, о могущественный, – заикаясь, выдавил он.

– Хатурк, – повторил Нагаш. – Кто ты такой, что поклоняешься мне? Раньше ты служил храму.

Некромант ожидал, что бывший послушник начнет врать, но Хатурк кивнул.

– Я служил Хранителям Горы, – с готовностью признался он. – Со временем я бы и сам стал Хранителем. Но их время закончилось. Предсказание древних сбылось.

– Как это?

Хатурк осмелился оторвать взгляд от пола.

– Древние говорили нам, что однажды гора проснется, – объяснил он. – И бог придет. А теперь ты здесь.

Интересно, подумал Нагаш.

–  И где предсказание Древних… – Он замолчал, сообразив, что у варваров нет письменности. – Как сохранялось предсказание Древних?

– Его передавали от поколения к поколению, от Хранителей к послушникам.

Нагаш задумчиво покивал.

– А деревенские вожди о нем знают?

Хатурк замотал головой:

– Они недостойны, о могущественный. Это невежественный, суеверный народ.

–  Действительно, – произнес Нагаш.

Но его сарказм был недоступен таким, как Хатурк. Адепт быстро закивал.

– Но они знают о тебе, – продолжал он. – Мы ходили по деревням и рассказывали о твоем появлении. Говорили вождям, что ты тот, кто пришел за Хранителями, потому что Верховный Хранитель отказался признать, что предсказание Древних сбылось.

–  Они поверили? – спросил Нагаш.

Адепт покачал головой:

– Еще нет, о могущественный. Они упрямы и не любят менять свое мнение. Но, – торопливо добавил он, – начался сезон войн, и племена Отрекшихся пришли к нам с северных земель с огнем и мечом. Без помощи Хранителей деревенские дружины терпят одно поражение за другим. Уже уничтожены две деревни, женщин и детей они убивают прямо в домах. Остальные вожди открыто говорят о союзе против Отрекшихся, но даже этого будет недостаточно. Если они хотят победить, им потребуется сила горы.

Нагаш задумался: ему нужны вассалы, чтобы трудиться в шахтах и разыскивать источники камня и дерева для строительства крепости.

Вечный Царь пересек помещение и снова сел на трон. Глаза его задумчиво мерцали.

– Рассказывай дальше, – велел он.