Текст книги "Тень мечты (СИ)"
Автор книги: Матильда Рэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Тень мечты
Матильда Рэн
1
Оглушительный рёв электрогитар отдавался звоном в моих ушах, наседающая толпа придавливала меня к ограждениям, отчего становилось трудно дышать. Лучшая подруга совсем забыла о моем существовании, наслаждаясь концертом, на который притащила меня силком.
То, что она оплатила мой билет и расходы на такси, не умаляло моего раздражения от всего происходящего вокруг меня. Когда очередной фанат ударил меня локтем по голове, в экстазе размахивая руками, моё терпение лопнуло. Я дёрнула свою подругу за руку и проорала ей на ухо:
– Я к бару пошла!
Она кивнула. Я стала протискиваться между парнями и девушками, желая поскорее освободиться из плена этой толпы.
Порадовавшись тому, что нахожусь в небольшом клубе, а не в каком-нибудь огромном концертном зале, я довольно быстро подошла к бару и заняла последнее свободное место. Заказав пиво, я с облегчением вздохнула. Так гораздо удобнее.
Моя подруга Лиза позвонила мне неделю назад и радостно известила о том, что мы на выходных пойдем в клуб на концерт её любимой рэп-группы. Я была далека от подобной музыки и искренне не понимала, к чему мое присутствие. Но Лиза настаивала и неделю пугала меня жутиками о всяких маньяках, неадекватных людях и последним ее весомым доводом было «Эй, это же МОСКВА!». То, что мы жили в Москве уже полтора года не делало нас коренными москвичами или даже городскими жителями. Я по сей день в метро прижимаю сумку плотно к груди, на всякий случай. И, естественно, мне пришлось согласиться.
Сейчас, сидя у барной стойки и смотря на странного бородача, прыгающего на сцене, я морщилась от долетавших до меня матов. Совершенно не понимаю, зачем использовать нецензурную лексику в песнях. Но самым диким для меня было то, что толпа вторила исполнителю, и я подумала, что Лиза не стала исключением.
Группа имела странное название – «Многоточие». Это я узнала, уже подъезжая к клубу. Мне было неинтересно и я точно знала, что не получу удовольствия от так называемого концерта.
Здесь я была телохранителем Лизы, можно так сказать. Ага, телохранитель ростом полтора метра и весом пятьдесят кило. Забавно.
У меня болела голова от всего этого скрежета гитар, барабанов и быстрого речитатива. Я пыталась уловить смысл хотя бы одной песни, но не успевала за словами. Видимо, мой мозг под рэп не заточен.
Музыка стихла и на сцене сменился исполнитель. Я решила закурить, но, увидев запрещающую это табличку, решила выйти на воздух. Все равно концерт продлится еще примерно час, Лиза меня не потеряет. Мне просто необходимо покурить и немного отдохнуть от грохота.
Накинув куртку, я вышла на улицу и закурила. Тут же хлопнула входная дверь ко мне подлетела Лиза. С блеском в глазах, она схватила меня за руку и воскликнула:
– Вика, я сейчас пойду к ним!
– Куда? К кому? – не поняла я, слегка поморщившись от её громкого возгласа – видимо, Лиза слегка оглохла, стоя прямо у колонок.
– Да к Руставели же!
– Чё? – перед глазами всплыл некогда изучаемый мною грузинский поэт.
– Да не этот! – поняв меня, Лиза рассмеялась. – Он лидер Многоточия! Я поговорила с охранником и он разрешил зайти к ним в гримёрку, пока там Кровосток выступает.
Я не знала, кто такие Кровосток, да и мне это было не нужно. Я пожала плечами:
– Ну, иди!
– Пошли со мной! – у Лизы горели глаза и чувствовалось её возбуждение от всего происходящего. Она не могла спокойно стоять и мелко подпрыгивала. Учитывая то, что на улице было почти десять градусов мороза, а Лиза вышла без верхней одежды, можно было списать её подпрыгивания на то, что она замёрзла.
– Ой, нет, ты иди, а я тебя подожду!
– Ну, у двери постоишь, да? – Лиза схватила меня за руку и повела за клуб.
– Мы куда?
– К чёрному входу, конечно! – Лиза торопливо ступала по гололеду. – Я же не пойду за сцену на виду у остальных фанатов! Я что, зря заплатила три тысячи?
Я округлила глаза, узнав, что Лиза ещё и что-то платила, и отметила про себя, что как-то много чести для какой-то там русской рэп-группы.
Обойдя клуб, мы подошли к неприметной двери.
– Ну всё, я пошла, скоро приду! – Лиза радостно взвизгнула, снова подпрыгнула и вошла внутрь. Я накинула на голову капюшон и подкурила вторую сигарету. Я чувствовала себя мамой, которая разрешила своей дочке покататься на пони.
Дверь хлопнула и я, обернувшись, спросила:
– Лиза, ты уже всё?
Но позади стояла не Лиза, а какой-то парень. Я смутилась:
– Извините.
Парень улыбнулся, пожал плечами, мол, да ничего, и стал подкуривать сигарету. Я мельком глянула на парня и через секунду до меня дошло, что передо мной стоит тот самый Руставели. Невысокого роста, бритоголовый, с щетиной на щеках, крепкого телосложения и интересным разрезом глаз. Наверное, татарин, судя по смуглому лицу. На нем была тонкая кожаная куртка, но даже через неё было видно, что парень ходит в качалку.
– Блин, огня не будет? – спросил он, так и не оживив свою зажигалку.
– Конечно, – ответила я и протянула свою. Руставели подкурил и вернул мне зажигалку.
– А ты что тут стоишь? – спросил он, нагло меня рассматривая.
– У меня подруга там, – я кивнула на дверь позади Руставели. – Её жду.
– А чего сама не пошла?
– Зачем?
Руставели приподнял брови, удивившись моему вопросу, а я тут же напомнила себе, что он же звезда и наверняка считает, что все девушки должны кидаться ему на шею. Я решила уточнить:
– Я не слушаю рэп. Я тут просто за компанию.
– Понятно, – Руставели кивнул, не отводя от меня взгляда. Мне становилось неуютно. – Так ты не знаешь, кто я?
– Руставели? – я усомнилась в своей памяти, но парень кивнул. – Ну, до сегодняшнего дня я тебя не знала.
– А ты? – спросил он, и я не сразу поняла, что он спрашивает моё имя.
– Я Вика.
– Очень приятно, Вика, – он подошел ко мне, взял за руку и пожал ее. Я немного опешила от такого. – Телефончик оставишь?
– Что? – я не сдержала удивления и мой глупый вопрос прозвучал слишком громко. Руставели ухмыльнулся, а я смутилась и, кашлянув, спросила: – Зачем?
– Ты такая странная, зачем номер просят? – он приподнял одну бровь, будто сомневаясь в моих умственных способностях. Меня начинал раздражать этот разговор.
– Я не даю свой номер незнакомцам.
– Так мы же уже знакомы, – он снова ухмыльнулся и выпустил дым вверх. Нет, он точно надо мной смеётся. Зачем эдакой звезде, как он, номер той, кто даже не знает его песен и более того, совсем не любит рэп? Но ладно, что я теряю? Не адрес же он попросил и ключи от квартиры.
– Хорошо. Записывай, – я скрестила руки на груди. Руставели довольно ухмыльнулся и, достав телефон, записал мой номер. В этот момент снова хлопнула дверь и я увидела, как к нам идет Лиза, при каждом шаге всё сильнее округляя глаза.
– А, это и есть твоя подруга? – обернулся Руставели к подошедшей и совершенно обалдевшей от близости кумира Лизе. – Лиза, да? – Лиза озарилась улыбкой и часто закивала. – Ну, девчонки, мир вам, пока! – Руставели улыбнулся, махнул рукой и вернулся в клуб.
В следующий момент я оглохла от визга Лизы. Она, визжа, скакала вокруг меня, как индеец вокруг костра. Не думала, что у меня настолько странная подруга.
– Мы домой едем или нет? – спросила я, схватив подругу за руку, и ведя ее за собой в клуб.
– Да. Можно уже ехать, да, – она пребывала в какой-то нирване, и я поняла, что одеться Лиза не в состоянии. И тут её прорвало: – Божебожебоже, ты представляешь, я с ними со всеми сфотографировалась! КэДэ меня чмокнул в щёку даже, прикинь! А Тюха такой высокий! А Гром такой огромный!.. А Руставели такой клёвый, ты же видела его! Ты же с ним курила! – тараторила Лиза и тут до неё дошло и она, понизив голос, спросила: – Кстати, вы что, КУРИЛИ ВМЕСТЕ?
Она произнесла это с такой интонацией, будто речь шла не о курении, а о чем-то интимном. У меня скользнула мысль, что, узнай Лиза о том, что от моей зажигалки подкурил Руставели, она бы тотчас её конфисковала и поставила в рамочку.
Мы зашли в клуб, где концерт продолжала другая группа. Лиза наскоро накинула куртку, надела шапку и чуть ли не вытолкнула меня на улицу и тут же воскликнула:
– Так вы с ним говорили, да? Что он сказал?
– Да ничего он не сказал. Спросил, что я там стою, я сказала, что жду тебя, – мне надоели вопросы и восторг Лизы, хотелось поскорее вернуться домой, лечь спать, но я понимала, что подруга не отстанет, пока всё не узнает. Поэтому нужно быстро всё ей выложить и спускаться в метро: – Потом он спросил, почему я не внутри, а я сказала, что не люблю рэп.
В этот момент Лиза посмотрела на меня с таким упрёком, что я немного заикнулась и выдала ту часть, о которой, наверное, стоило бы промолчать, учитывая бурную реакцию подруги:
– И он взял у меня номер.
– Что?! Номер телефона? Зачем? И ты дала? А он что, записал да? Он сам попросил?
Вопросы посыпались на меня с неимоверной скоростью, и я пожалела, что ляпнула это.
Наш отъезд из клуба затянулся ещё минут на двадцать – пока я всё рассказала Лизе, пока мы дошли до метро. Когда мы доехали до моей станции, Лиза в тысячный раз взяла с меня обещание тут же ей сообщить, если мне вдруг позвонит Руставели. Я снова заверила её в том, что так и сделаю и, наконец, она уехала.
Поднимаясь на третий этаж, я думала о том, что Руставели точно мне не позвонит. Телефон стреляют для известных целей, на одну ночь, а мне такого счастья не надо, даже от какого-то там известного рэпера.
Зайдя в квартиру, я облегченно стянула кроссовки, по пути в ванную включила чайник. Приняв душ и налив мятного чая, я продолжила отвечать Лизе на её глупые и не очень вопросы о Руставели. Когда она спросила, чем он пах, я совсем зависла, задумавшись об её адекватности. Видимо, те же мысли пришли в голову и Лизе, потому что она тут же прислала сообщение: «Я шучу! Обсудим всё в универе!». Я закатила глаза.
Мне хватило сегодняшнего допроса с пристрастием, да и обсуждать особо нечего, я всё уже рассказала. Но мне пришлось вспомнить, что для меня этот парень не больше, чем простой прохожий, а для Лизы он – кумир. Так что тема «Многоточие-Руставели» нам обеспечена ещё в лучшем случае на два-три дня.
...
На следующий день после университета я поспешила на работу в кафе, где трудилась уже несколько месяцев. На повышенную стипендию выжить в Москве нереально, даже с финансовой помощью от родителей, поэтому приходилось тратить всё свободное время, обслуживая столики.
Кафе называлось «Сирена» и ничем особенным не отличалось от других подобных заведений – столики, ненавязчивая музыка. Основными нашими клиентами были студенты и офисные работники. Работы хватало. График у меня был не очень хороший – с шести до одиннадцати ночи. Удивительно то, что меня, студентку дневного отделения, всё же взяли на работу! Поэтому я не жаловалась и имела пусть небольшой, но стабильный заработок. Как говорится, на колготки хватало.
В этот день, немного опоздав из-за вредного преподавателя, который задержал нас после лекции, я быстро переоделась в фирменную футболку и кепку и вышла в зал. Но не успела я это сделать, как моя коллега сказала, что меня вызывает директор.
Директором нашего кафе была тучная дама средних лет по имени Мария Евгеньевна. Она в своё время с трудом организовала бизнес и сейчас, имея уже несколько кафе и ларьков, не давала спуску никому, требуя идеальности в обслуживании и отсутствия усталости. Именно про свою работу я могу сказать, что даже смерть не является уважительной причиной для прогула.
Поэтому ясно, что, направляясь к директору, я была нехило перепугана.
Зайдя в кабинет и, присев на стул напротив Марии Евгеньевны, попивающей чай из изящной фарфоровой чашечки, я нервно сглотнула.
– Виктория, – начала директор и как-то слишком тяжело вздохнула. Я непроизвольно задержала дыхание. – Не хочу ходить вокруг да около... С завтрашнего дня ты уволена.
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Я вытаращила на директора глаза и даже не нашлась, что ответить. Мария Евгеньевна, ещё раз вздохнув, монотонно и расслабленно продолжила:
– Ты же у нас студентка, работаешь с шести... Я, конечно, всё понимаю, но твои постоянные опоздания...
Я хотела сказать, что опаздываю не более чем на двадцать минут пару раз в неделю, но Мария Евгеньевна продолжила:
– Да, Виктория, я долго думала и я правда не хотела этого делать, но нам придётся расстаться.
Меня будто ударили обухом по голове, и дальнейшие слова Марии Евгеньевны доносились до меня, будто сквозь невидимую пелену.
– Сегодня ты можешь отработать смену, если хочешь, в конце дня получишь небольшую компенсацию за быстрый и тихий уход. Замену мы тебе уже нашли. Мне жаль, что всё так получилось, – Мария Евгеньевна растянула губы в неприятной и вынужденной улыбке. Я скривилась в ответ.
– Ну, иди уже, – улыбка сошла с губ директора и она махнула рукой на дверь. Я встала, вышла из кабинета и, всё ещё пребывая в шоке, вернулась в зал.
Стоя на кассе, я пыталась оправиться от шока и осознать произошедшее. Я проработала в этом кафе четыре месяца, иногда отпрашивалась с дополнительных пар, лишь бы успеть на работу. Я выполняла чужие обязанности – мыла полы, посуду, принимала продукты. Да, иногда я опаздывала, но кто не был студентом?! И теперь они просто нашли мне замену.
Вот так быстро рухнул мой уютный и спокойный мирок.
Подавая очередному клиенту его заказ, я вдруг будто очнулась. А к чему мне тратить сегодняшний вечер на это кафе, когда я ничем никому не обязана? Всё равно расчёт для меня уже приготовлен, замена найдена. Зачем стоять еще пять часов на кассе вместо того, чтобы впервые за долгое время выучить заданное и лечь раньше полуночи?
Я тут же развернулась и вошла в подсобное помещение. Сняв футболку и кепку, я переоделась, забрала свои вещи и пошла прямиком в бухгалтерию.
Выйдя на улицу, я чувствовала себя победителем и крутой девушкой, вот так, швырнувшей фирменную кепку с отвратительным длинным козырьком в лицо директору (хоть такого не было, но именно так я себя представляла). Пройдя несколько метров, я почувствовала, как на меня навалилась реальность: начался декабрь, на носу новый год, а я без работы и с мизерной суммой в кармане. Снова придётся отложить поездку к родителям и покупку зимних сапог. Я посмотрела на свои ноги и поняла, что забыла переобуться – я стояла в кедах, тогда как мои зимние ботинки, которые вот-вот окончательно порвутся, лежали в пакете у меня в руке. Переобуваться посреди улицы не хотелось, да и до метро не так уж далеко, можно и дойти.
Но вместо того, чтобы поспешить к заветной букве М, я медленно поплелась в другую сторону.
И куда я иду? И что мне теперь делать? Я не смогу найти сейчас работу, чтобы мне подходил график и оплата и чтобы было недолго добираться от дома и университета... Мало того, что я не поеду к родителям и не куплю сапоги, мне придётся отложить покупку новых джинсов и белья... По сути, я докатилась до того, что имею в шкафу одни затёртые джинсы, две старые водолазки и, к своему стыду, две пары трусов. Всё! Я – нищий студент, проживающий в Москве. В принципе, я думаю, нас таких много, но это не умаляет тяжести моих дум.
Ноги привели меня к какому-то бару. Вывеска сообщала о наличии разливного пива, свежей рыбке и ароматных хот-догах. Желудок тут же отозвался недовольным урчанием.
Что ж, ноги у меня неимоверно замерзли, а домой не особо хочется, так что можно зайти и перекусить, времени теперь предостаточно.
Расстегнув куртку, я уселась у барной стойки. Не хочу занимать столик ради поедания одного хот-дога.
– Что вам? – спросил молодой и очень усталый парень. О, дорогой, как я тебя понимаю! Сама только уволилась из подобного места.
– Мне хот-дог, – ответила я. Парень кивнул и скороговоркой, не проявляя ни единой эмоции на лице, протараторил:
– У нас так же имеется свежее живое пиво на розлив, тёмное и светлое. Не желаете?
Я уже хотела было отказаться, как неожиданно для самой себя сказала:
– Давайте тёмное, ноль пять.
Парень кивнул и ушёл на кухню передавать заказ на хот-дог.
Что это было? Зачем я заказала пиво? Хотя... выпьем с горя, где же кружка? Пол-литра пива – это не страшно. Можно, в конце концов, расслабиться. Перед голодной смертью. Я негромко хмыкнула своим позитивным мыслям.
После хот-дога мне захотелось сухариков, потому что пиво я ещё не допила. После я заказала ещё пива, потому что сухарики ещё остались. В общем, заказывая третий стакан пива, я заподозрила замкнутый круг. Вдруг в кармане завибрировал телефон. Я взглянула на дисплей и увидела незнакомый номер. В голове мелькнула надежда, что меня попросят вернуться в кафе и, за те секунды, пока я подносила телефон к уху, успела продумать свою помпезную речь, как буду «ломаться», чтобы меня поуговаривали и пообещали повышенную ставку, а я бы ответила, что мне нужно подумать.
– Алло? – в трубке раздался мужской голос. Мои фантазии как ветром сдуло. Я нерешительно вторила:
– Алло.
– Вика?
– Да-а, – я силилась вспомнить этот голос, но на ум ничего не приходило. Только издалека доносилась мысль сожаления, что это явно звонят не из кафе.
– Это Руставели.
И тут меня будто пронзило – я резко выпрямилась, от чего поперхнулась, согнулась от кашля и чуть не упала со стула. Когда дыхание было восстановлено, я просипела севшим голосом в трубку:
– А, привет.
– Ты что говоришь, как пьяный шансонье?
Я не знала, кто такой шансонье, но мне почему-то стало смешно. Сдержав смех, я ответила уже своим голосом:
– Я просто закашлялась.
– Ясно. Что делаешь?
– В баре сижу, – я была так напряжена, будто сидела перед злым ректором, который устраивал мне допрос на тему моих прогулов. Мне опять захотелось засмеяться, но уже как-то нервно. Я снова сдержалась.
– Что за бар?
– Да так, небольшой у моей работы, – я тут же поправила себя: – у бывшей работы, – Руставели молчал и я, краснея, подумала о том, что ему вряд ли нужны мои подробности, и я поспешила спросить: – А ты что делаешь?
От такого невинного, казалось бы, вопроса мне снова стало за себя стыдно. Надеюсь, мое опьянение не сильно слышно? Хорошо, что по телефону запахи не передаются, я же еще и сухарики с чесноком ела. Боже, как утомляет общение с известностью.
– Я звоню тебе, – Руставели хмыкнул. – Не хочешь увидеться? А то по телефону общаться как-то не то.
– Ой, э-э-э, то есть, – я не знала, как правильно отказать, хотя мне до ужаса хотелось с кем-то поговорить, просто пообщаться, пожаловаться на Марию Евгеньевну, в конце концов, но разум мне подсказывал, что известный рэпер, с которым я только вчера познакомилась, не тот вариант.
– Да просто пива выпьем. Или погуляем, если хочешь. Я ж не в загс тебя зову, в самом-то деле, – Руставели хохотнул и я тут же расслабилась.
– Хорошо, где мы встретимся?
Пока я ехала в метро до нужной станции, хмель успел немного выветриться, и я снова стала волноваться. Я каждую минуту напоминала себе, что он такой же простой человек, как, допустим, вон тот парень, который во сне пускает слюну на плечо сидящему рядом мужчине, но через секунду я вспоминала тех фанаток в клубе, истерику и восторг Лизы. И всё. Меня снова начинал бить мандраж. Но ноги все же вынесли меня из вагона, и, уже поднимаясь на эскалаторе, я снова чуть было не повернула назад. Но было поздно – я заметила Руставели, и он заметил меня, махнул рукой. Те несколько метров, пока я шла к нему на совершенно ватных ногах, я успела вспомнить, что сегодня не в самой лучшей кофте, которую, правда, скрывает куртка, тоже видавшая виды. А на ногах у меня кеды. И я вряд ли смогу гулять. А что у меня на голове? Боже, у меня же хвостик! ХВОСТИК НА ЗАТЫЛКЕ! Боже, это полный провал!
Мое внутреннее Я со стыда закрыло глаза руками, а я сама подошла к Руставели и, старательно не выдавая присутствия мятной жвачки во рту, тихо сказала:
– Привет.
– Привет, – он улыбнулся. – Ну что, пошли?
– Ага, – я выдохнула. Мы вышли в город и нас тут же обдуло шквальным ветром. Когда он успел подняться?
– Слушай, может лучше в бар какой? Как-то не та погода для прогулок, – предложил Руставели и я радостно закивала. Не придется пояснять, почему я в кедах.
Мы зашли в симпатичный бар, совсем несравнимый с тем, где я только недавно сидела. Мы с Руставели заняли столик, я взяла меню и у меня округлились глаза. Да, по сравнению с тем недавним баром этот – ресторан класса люкс.
Как же я буду платить?..
Подняв глаза от меню, я наткнулась на взгляд Руставели и тут же покраснела.
– Ты же не думаешь, что я позволю тебе платить, – сказал он, будто прочтя у меня всё по лицу. Я тут же воскликнула:
– Но ты не обязан!
– Я тебя пригласил – я и плачу, – отрезал Руставели и, ещё немного задержав на мне взгляд, вернулся к изучению меню. Меня немного смутила его решительность, но вместе с тем меня это восхитило. А глаза у него такие тёмные, такие проникновенные.
– Что ты предпочитаешь пить? – спросил Руставели и я, подняв на него взгляд, снова покраснела от своих мыслей. Видимо, выпитое пиво действует.
– Я не знаю, тут всё такое... Я такое никогда не пила.
– Тогда я буду твоим алко-гидом, – он усмехнулся и, позвав официанта, сделал заказ.
– Руставели, извини, но я не знаю твоего имени, – меня тут же бросило в жар от осознания, что, может, его действительно так и зовут? Руставели же рассмеялся, что заставило меня облегченно выдохнуть, и ответил:
– Рустам.
– Ага, хорошо. Приятно познакомиться, Рустам, – я протянула ему руку. Он снова засмеялся и, взяв меня за руку, вдруг её поцеловал и, посмотрев на меня, ответил:
– Приятно познакомиться, Виктория.
Я старалась удержаться лишь за одну отрезвляющую мысль в моей голове: «Это всё пиво, мне всё кажется». Как раз принесли заказ, и мы выпили за знакомство.
2
Я проснулась от дикой жажды. Во рту было так сухо, что язык прилипал к нёбу. Повернувшись на другой бок, чтобы слезть с дивана, я обнаружила перед собой преграду: мужскую спину. И тут перед глазами, словно вихрь, закрутились воспоминания: увольнение, бар, звонок Руставели, метро, бар с Руставели, мы заказали коктейли, мы заказали виски, мы заказали текилу. Кажется, Рустам заказывал все то, что я не пробовала, а я из того меню ничего и не пробовала. После текилы я ничего не помню. И теперь вот оно. Спина. Голая мужская спина перед моим носом. Я заглянула под одеяло и простонала – я была абсолютно голой. Оглядевшись, я поняла, что всё же у себя дома. Хоть что-то положительное в первые минуты пробуждения. Но это вот... это же Рустам? Кровь отлила от лица, когда я подумала, что это кто-то, мне незнакомый. Собственно, Рустама я тоже недолго знаю, но лучше пусть это будет он!
Тело рядом со мной зашевелилось и я затаилась. Парень перевернулся на спину и я со свистом выдохнула – это был Рустам. Правда, выдыхая, я не учла, что лежу очень близко к нему и весь мой воздух попал именно на него. Рустам нахмурился и, открыв глаза, повернул ко мне голову. Я не двигалась. Он несколько раз моргнул и хрипло сказал:
– Чего?
Мне хотелось заверещать, спихнуть его с кровати, укутаться в одеяло и остаться так до конца зимы. Или жизни. Но вместо этого я с трудом сглотнула и, прилипая языком к нёбу, прошептала:
– Ничего.
Рустам слабо усмехнулся и, потянувшись, закинул руки за голову и снова закрыл глаза. Мне очень хотелось пить и в туалет. И одеться тоже, это самое важное. Но как мне хотя бы встать с кровати, когда я лежу у стены, а на краю лежит голый малознакомый мне мужик я не представляла. Секунды шли, я безрезультатно пыталась продумать пути отхода, когда Рустам открыл глаза и, повернув ко мне голову сказал:
– Ну, что тебе не спится?
Я моргнула от удивления, ведь я лежала тихо и не шевелясь, как он мог понять тот кошмар, что творится у меня в голове?
– Вот только не говори, что ничего не помнишь, – выдохнул Рустам и, перевернувшись на другой бок, свесился с дивана и нащупал на полу телефон. Я снова пребывала в шоке от его проницательности.
– Блин, девять утра! Вика, ты издеваешься? – простонал Рустам, снова ложась на спину и закрывая глаза рукой. – Мы же только три часа назад пришли.
– Три часа назад?! – о, ко мне вернулся голос. Рустам отнял руку от лица и, внимательно на меня посмотрел.
– Пить хочешь?
– Хочу, – я кивнула, натягивая одеяло чуть ли не до носа.
– Ну так сходи.
– Н-не могу.
Рустам шумно откинул с себя одеяло и встал с кровати. Прежде чем зажмуриться я все же увидела, что Рустам тоже без белья. Тут же мне на лицо что-то упало.
– Иди, – послышался голос Рустама, который снова улегся рядом. Я открыла глаза и стянула с головы какую-то вещь. Это оказалась футболка. Его футболка. Я покраснела и метнула взгляд на Рустама. Он так же лежал на спине с закрытыми глазами. Я кое-как надела футболку, не вылезая из-под одеяла и обнаружила, что она едва доходит мне до середины бедра – непозволительная длина с учетом отсутствия нижнего белья. Но другого выхода не было.
Прикрывая ноги одеялом, я медленно, словно подобие гусеницы, начала двигаться к заветному выходу – к подлокотнику со стороны ног. Проёрзав так половину, пути я услышала позади себя смешок.
– Чего? – спросила я, продолжая ёрзать, прикрываясь одеялом со всех сторон.
– Никогда не видел подобного способа слезть с дивана.
Я решила промолчать. Не знаю, с кем он там обычно ночует, но я не горела желанием перескакивать через него, не имея на себе даже трусов.
Кое-как я сползла таки на пол, натянула футболку пониже и, удостоверившись, что Рустам всё ещё лежит с закрытыми глазами, пусть и с улыбкой на губах, я понеслась прямиком в ванну.
Закрыв дверь на щеколду, я услышала смех Рустама. А мне было совсем не до смеха. Тут же сбросив с себя его футболку, я залезла в ванну. Прополоскав рот, я стала мылить мочалку, мучительно пытаясь вспомнить подробности вчерашнего вечера, стараясь не обращать внимание на самую навязчивую мыль: «Было или нет?».
Мы заказали коктейли, меня развезло почти сразу, ведь я до этого ещё и пиво пила. Мы говорили про его группу, про музыку, Рустам рассказывал какие-то забавные истории с гастролей. Я всё-таки пожаловалась на Марию Евгеньевну и мы, о, боже, мы пили за провал её бизнеса! Какой позор! Надеюсь, до этого не дойдет.
А потом... а потом мы пили виски. И я замерла от следующего воспоминания. Мы пили на брудершафт. Ну, все понятно. Я тут же сникла и домывалась без особого желания. У нас точно этой ночью было всё. Будто не хватило мне наших голых тел для подтверждения.
Умывшись, я надела свою майку и штаны, которые по счастливой случайности не сняла накануне с веревки и вышла на кухню. За столом сидел Рустам. На нём были только расстёгнутые джинсы. Я смутилась и отвела взгляд.
– Покурим? – спросил он, прикуривая сигарету, и я заметила, что на столе стояла пепельница с окурками. Значит, мы хотя бы покурили перед этим делом, хоть не сразу его в постель затащила.
Я молча взяла со стола пачку сигарет и, закурив, села на стул. Рустам стал пристально меня рассматривать. Мне стало не по себе.
– Что ты помнишь последнее? – спросил он.
– Мы заказали текилу, – ответила я, желая и до ужаса боясь услышать продолжение.
– О, быстро же ты отключилась! – усмехнулся Рустам. Я же сидела с каменным лицом. То, что я напилась и переспала с первым встречным не делало меня героем дня. Если признаться, я пью крайне редко и не больше половины литра пива. А здесь... Это прямо атас!
Рустам снова ухмыльнулся и сказал:
– Да успокойся ты, ничего не было.
Я округлила глаза:
– Как это?
– А вот так! – Рустам засмеялся. – Мы, конечно, хотели, ты разделась, легла, а когда разделся я, ты уже спала.
Я сидела, красная, как рак, не глядя на Рустама и не знала, что делать – радоваться или стыдиться ещё больше.
– Так, а как мы вообще здесь оказались? – всё же спросила я. Учитывая мою частичную потерю памяти мне был интересен этот момент.
Рустам затянулся, выпустил дым в потолок и ответил:
– Мы выпили текилы, тебе стало плохо и мы вышли на улицу. Потом ты стала собираться домой, я вызвался проводить. Ты хотела поехать на метро, но я решил, что в таком состоянии лучше на машине. Я же, блин, не знал, что ты живешь в такой заднице! – он снова хохотнул, а я решила промолчать. Рустам продолжил: – Ты назвала адрес, мы поехали, ты сказала, что уже поздно и ты меня домой не отпустишь и потащила к себе.
Я снова покраснела, осознав, что чрезмерно заботлива. Страшно представить, какая я была. Я никогда не напивалась и поэтому не знаю, как веду себя в таком виде. И после вчерашнего вечера я точно не скоро выпью что-либо крепче чая.
Видя мои эмоции на лице, Рустам протянул руку и хлопнул меня по плечу:
– Да ладно тебе, подумаешь, напилась! Ничего не произошло же! Более того, ты проснулась дома, а это уже огромный плюс, поверь.
Я подумала о том, что у Рустама, должно быть, большой опыт в этих делах, и решила, что пора выпить кофе. Наливая чайник и включая его, мне приходилось постоянно обходить Рустама. И я не могла удержаться, чтобы немного не рассмотреть его. У него было несколько татуировок на плечах и предплечьях. Мне почему-то остро захотелось их потрогать.
Боже, ну, о чем я думаю?
Чайник вскипел, я достала кружки и вазочку с конфетами. Вспомнила про гостеприимство после ночи под одним одеялом, великолепно!
– Ты будешь кофе? – спросила я. Руставели кивнул и добавил:
– Чёрный.
Я налила себе и ему кофе и снова села за стол. Рустам закурил вторую сигарету, я тоже закурила. Он смотрел на меня и попивал кофе, а я не могла выдерживать его взгляда и понятия не имела, что сказать, чтобы преодолеть эту неловкость.
Тишину прервал телефонный звонок. Рустам достал из кармана мобильный и ответил:
– Да. Здорова. Ага, встал уже, – он кинул на меня взгляд и отпил кофе. Вспоминив то, как сползала с дивана, я снова покраснела. – Нет, не дома. Да ты офигеешь, узнав, где я! – Руставели засмеялся, а я закатила глаза – не так уж далеко я живу. – Ну, я к обеду где-то подъеду, мгм. Мгм. Давай, – Рустам закончил разговор и положил телефона на стол.
– Тебя уже потеряли? – спросила я, чтобы что-то спросить.
– Да, можно и так сказать, – ответил Руставели и, допив остатки кофе, встал и застегнул джинсы. Я тактично отвела взгляд. Рустам прошёл в ванну и вернулся уже в своей футболке. Я тут же вспомнила, что оставила её на полу, и мне захотелось всё-таки провалиться сквозь землю.
– Ну чё, я пойду, – сказал Рустам, прошёл в комнату и забрал свой балахон. Я вышла в коридор, чтобы его проводить. Рустам накинул куртку, обулся и, посмотрев на меня, улыбнулся:
– Всё, не скучай, на созвоне.
– На созвоне, – ответила я, а про себя подумала, что вряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся.
Закрыв за ним дверь, я прошла в зал и упала на диван. Ужасный, ужасный день вчера был. Даже не знаю, стоит ли говорить обо всём произошедшем Лизе, она же меня убьёт, узнав, что Руставели ночевал со мной под одним одеялом. Голый.
