Текст книги "Красная луна. Советское покорение космоса"

Автор книги: Массимо Капаччоли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться в механизме стремления к идеалам.

Итак, в основе действий целеустремленных систем всегда лежит выбор целей. Параметры выбора будут отражаться в различных идеалах и описываться некоторыми идеальными функциями. Их не очень много.

Системе, стремящейся к идеалу, нужны ресурсы, чтобы она могла решать поставленные задачи и последовательно достигать целей. Таким образом, первая идеальная функция – экономическая.

Целеустремленной системе нужна способность выбирать правильные ресурсы в нужные моменты времени, используя их с максимальной эффективностью. Такое состояние системы можно назвать научным, а вторую идеальную функцию – наукой. Имеющиеся знания нужно использовать для разработки более эффективных инструментов, пригодных для достижения большего числа целей. Поскольку расширяющийся круг знаний увеличивает границу соприкосновения с незнаемым, безусловной считается ценность образования.

Стремящаяся к идеалу система может достигнуть всех своих целей только при отсутствии конфликта между производимыми результатами, а также между ними и результатами, полученными другими системами, то есть в условиях доброй воли. Третья идеальная функция – функция добра. Коллективной ценностью здесь является устранение конфликтов между индивидами, группами и странами.

Стремление к идеалу может оказаться выхолощенным, если в какой-то момент наступит состояние нирваны, т. е. полного отсутствия желаний и стремлений. Поэтому в системе, стремящейся к идеалу, должен работать самоподдерживающийся механизм выбора еще более желанных целей. Роль такого механизма выполняет искусство, а соответствующая идеальная функция – функция красоты. Думается, именно так можно понимать известную мысль Ф.М. Достоевского «Красота спасет мир». В этом функция искусства. Демонстрацией все новых и новых образцов красоты оно создает творческий настрой, вдохновение, героическое состояние души, готовность жертвовать сегодняшними благами во имя будущего. Коллективная ценность искусства – в открытии новых смыслов жизни.

Наукой и искусством СССР и США обладали в равной степени. Научными идеями, героизмом, творческим духом, готовностью к самопожертвованию две страны не уступали друг другу. Но вот отсутствие конфликтов оставалось недостижимым состоянием. Шла холодная война, продолжалась гонка вооружений, которая существенно влияла на развитие космических программ. И если НАСА создали как сугубо гражданское ведомство, работающее над поставленными гражданскими целями, то М.П. Королёву, В.П. Мишину, В.Н. Челомею, В.П. Глушко приходилось решать одновременно как военные, так и гражданские задачи. Причем военные – в первую очередь. Так накапливалось запаздывание. Наконец, экономически Советский Союз, безусловно, был слабее Соединенных Штатов. Это объясняет первенство США на Луне, но, заметим, и счет тогда шел на дни, и удача была на их стороне. Но тем почетнее для Советского Союза его лунные достижения. Они немалые.

Луна уже более полувека перестала быть идеальной целью. Но вот на наших глазах Илон Маск и Джефф Безос провозглашают новые космические идеалы – Маск стремится к колонизации Марса, а Безос хочет строить большие орбитальные города. Обе цели недостижимы в XXI веке. Но это идеалы, благодаря которым они стимулируют развитие своего общества, подобно тому, как в XX веке так же работала идея достижения Луны.

Уроки

Итак, Соединенные Штаты обошли Советский Союз в погоне за идеалом, хотя еще за год до высадки американских астронавтов на Луну результат был неочевиден. Но, тем не менее, именно США от имени человечества сделали первый шаг на Луне. Американцы вправе гордиться этим. Но было ли это победой в гонке?

В конце концов, согласившись со «спортивными» амбициями конструкторов, Н.С. Хрущёв одобрил развертывание работ по лунной программе. Но при этом он не ставил перед ними задачу достижения приоритета в высадке космонавтов на Луну и считал, что в соревнование с американцами вступать не следует. В октябре 1964 года Н.С. Хрущёва на посту руководителя государства сменил Л.И. Брежнев, который поставил задачу включиться в борьбу за приоритет, но не принял энергичных мер по интенсификации работ по лунной программе. Таким образом, отставание СССР от США в освоении Луны было предопределено в самом начале затягиванием сроков постановки цели. Вряд ли достойно Соединенным Штатам хвастаться победой над командами соперников, которые начали «бег» на два с половиной года позже и соревновались между собой, едва не опередив США.

И, тем не менее, именно Соединенные Штаты сделали важнейший шаг в истории человечества. Перечислим кратко причины триумфа США (см. табл. 1).

Таблица 1. Почему США оказались на Луне первыми

Как мы уже отмечали, для осуществления лунного проекта, помимо мощных носителей, нужно было решить три ключевые задачи на орбите Земли: полет экипажа, выход в открытый космос, маневрирование и стыковка. Вот в каком порядке они решались (см. табл. 2).

Таблица 2. Ключевые задачи лунного проекта

На пути к самому эффектному результату – достижению человеком Луны – были и «промежуточные финиши», на которых достигнуты важные приоритеты (см. табл. 3).

Таблица 3. Лунные приоритеты

Программа «Аполлон» была задумана в самом начале четвертой фазы – полномасштабного освоения – как эмоциональный ответ на космические достижения Советского Союза, великолепно продумана, спланирована и безупречно выполнена по управленческим принципам, схожим с применяемыми в советской космической программе во времена С.П. Королёва (хотя, конечно же, задача копирования американским руководством не ставилась, скорее, брался в расчет манхэттенский пример). Ее успех – не постепенный, а распределяемый естественными закономерностями на три-четыре десятка лет (что и предлагалось многими специалистами из финансово-экономических соображений), но достигнутый в четыре раза быстрее, в самом начале четвертой фазы, к сожалению, остановил естественное освоение Луны как американцами, так и Советским Союзом. Парадокс: быстрый, полный, ошеломляющий результат отменил длительную повседневную работу по лунным планам и в США, и в СССР.

А другие страны были еще далеко от лунной цели. Чуть более века ушло у человечества на достижение Луны, если вести отсчет с Жюля Верна, и большая часть этого времени (около 70 лет) была потрачена на сугубо интеллектуальную, научно-техническую работу – рождение идей и их опытную проработку. Завершающая фаза глобального цикла оказалась предельно сжатой из-за проекта «Аполлон», осуществляемого в импульсном режиме с такой энергетикой, что он разом решил дело. Достижение было столь велико, что от настоящего полномасштабного освоения Луны отказались (тогда еще не пришло время; первый полный космический цикл завершился к концу XX века, когда был сведен с орбиты орбитальный комплекс «Мир» и начала свою историю Международная космическая станция). Сегодня, когда, следуя инерционным (в мировом масштабе) путем развития, к возможности высадки на Луну приблизились Китай, Индия, Израиль и другие страны, эта задача с запозданием появилась и в американской, и в российской повестках дня. Но помимо инерционного пути ожидается появление качественно нового направления в космонавтике, которое еще зреет в научных лабораториях и позволит человечеству совершить новый скачок, как это было со спутником, Ю.А. Гагариным и первым шагом человека на Луне. Космонавтика вновь находится на развилке.

А что если…

Если бы на усилия президента Кеннеди в создании советско-американского проекта достижения Луны Н.С. Хрущёв ответил бы адекватно и был настроен на сотрудничество, тогда создались бы совершенно новые условия и не только линия развития мировой космонавтики, но и сам ход истории могли оказаться совсем иными. Этого не произошло. Почему? В 2009 году мне довелось обсуждать эту тему с Б.Е. Чертоком. Он сказал: «В тот период истории у кормила власти в нашей стране не оказалось людей, способных трезво анализировать ход событий, проявить прозорливость и изменить официальный политический курс, не считаясь с установившимися догмами» [Вестник Института Кеннана в России. – М., 2009. – Вып. 16. – С. 95–98].

Но такой вывод справедлив и для американской стороны. После выступления Кеннеди в ООН в 1963 году Конгресс США внес в закон о финансировании поправку о запрете использования каких-либо средств на «участие в экспедиции с посадкой на Луне, которая будет осуществляться в США совместно с любым другим государством, без согласия конгресса» [Эйзенхауэр С. Партнеры в космосе. Американо-российское сотрудничество после холодной войны. – М., 2006. – С. 32].

Мощные силы внутри обеих стран выступили против сотрудничества в лунной пилотируемой программе, хотя условия для этого уже тогда вполне созрели. А что было бы, если бы эти силы тогда не победили? На такой вопрос, который проходит «по кафедре» альтернативной истории, обычно отвечают, что история не знает (не любит) сослагательного наклонения. Но можно взглянуть на ситуацию и в ином ракурсе. Ведь прошлое, в том числе и несвершившееся, продолжает жить в настоящем.

Итак, американцы и русские не летели вместе к Луне, не высаживались на ней в едином экипаже, не ставили флаги своих стран рядом, хотя все это, как мы видим, отнюдь не являлось политической фантастикой. Однако в исторических драмах несвершившееся является действующим лицом.

Кто знает, может быть, именно это рождающееся, но так и не родившееся событие ценой своего несвершения предотвратило ядерную войну, к которой обе страны были столь близки во время берлинского и карибского кризисов?

Кто знает, может, зародыш этого несостоявшегося события продолжает зреть и когда-нибудь совершенно неожиданно, на взгляд тех, кто не знает или не помнит о деталях тех событий полувековой давности, инициирует некий грандиозный (не обязательно космический) проект, который своими масштабами сделает пренебрежимо малыми неизбежные разногласия России и США?

Кто знает, может, История, потеряв двух так необходимых ей исполнителей своего Замысла, просто ждет и подыскивает им достойную парную замену?

Кто знает, может, История в своих вечных вариациях уже увидела в несвершенной совместной высадке на Луну неверную последовательность ходов и незаметно выстраивает новую цепочку вспомогательных событий, которая сделает несвершенное свершенным?

Ответы обязательно придут.

Юрий БАТУРИН

летчик-космонавт России

член-корреспондент РАН

Баллада о луне

Земля – колыбель человечества,

но нельзя вечно оставаться в колыбели.

К.Э. Циолковский

 
И наши тем награждены усилья,
Что, поборов бесправие и тьму,
Мы отковали пламенные крылья
Своей стране и веку своему!
 

Монумент «Покорителям космоса» в Москве[1]1
  Из стихотворения советского писателя и поэта-фронтовика Николая Грибачёва. Это не точная цитата, в оригинале «…Себе, стране и веку своему». С.П. Королёв лично изменил текст, согласовав изменения с автором. – Здесь и далее, если авторство не оговорено, примечания ответственного редактора.


[Закрыть]

В середине декабря 2017 года Дональд Трамп подписал распоряжение о переориентации национальной космической программы NASA на изучение космоса, предполагающее как участие человека, так и запуск беспилотных космических аппаратов. Новый указ, по словам американского президента, «является важным шагом на пути к возвращению американских астронавтов на Луну впервые с 1972 года […]. На этот раз мы планируем не только установить наш флаг и оставить след [на лунной поверхности], но и заложить основу для будущих полетов на Марс и, возможно, к еще более далеким мирам» (1). Прекрасные слова, позволяющие надеяться, что будут героически задействованы все экономические и интеллектуальные ресурсы в стремлении к доблести и знаниям[2]2
  Обыгрывается строчка из «Божественной комедии» Данте Алигьери, «Ад», песнь XXVI: «…Considerate la vostra semenza fatti non foste a viver come bruti ma per seguir virtute e conoscenza». В переводе M. Лозинского: «…Подумайте о том, чьи вы сыны: Вы созданы не для животной доли, Но к доблести и к знанью рождены». – Прим. переводчика.


[Закрыть]. Возрождение той самой американской мечты, которая, подобно любви в романах Габриэле Д’Аннунцио, очаровывала нас и в годы горячей реконструкции, и в годы холодной войны между США и СССР[3]3
  Реконструкцией в истории США называют период после окончания Гражданской войны с 1865 г., в который проходила интеграция Южных штатов Конфедерации в состав Североамериканских Соединенных Штатов и отмена рабовладельческой системы на всей территории страны. Автор называет годы горячими, потому что тогда произошло убийство президента Авраама Линкольна, после которого началась «радикальная реконструкция» с применением экстремальных методов для Юга США. Была даже предпринята попытка импичмента президента Эндрю Джонсона. В ответ на это на Юге появились тайные расистские организации, включая Ку-клукс-клан, использовавших террор и насилие.


[Закрыть].

Однако всего через шесть месяцев после этого многообещающего выступления на заседании Национального космического совета в Восточном зале Белого дома Трамп сбросил маску, с высокомерной прямотой заявив, что речь идет о военной оккупации космоса. «Основа американского характера, – заявил он, – исследование новых горизонтов и покорение новых рубежей. Но наша миссия за пределами Земли – это не просто вопрос национальной идентичности; это вопрос национальной безопасности. Недостаточно иметь американское присутствие в космосе. Нам необходимо американское господство в космосе!» (2). Действительно, вскоре после этого выступления Трамп поручил министерству обороны и Пентагону «немедленно начать процесс, необходимый для создания военно-космических сил в качестве шестого вида вооруженных сил» (З)[4]4
  Несправедливо писать историю, начиная с президента Трампа. Скажем, 31 августа 2006 г. в США была утверждена «Национальная политика в области космоса», в которой все перечисленные цели уже содержались. За полгода до упомянутого автором выступления Трампа, 17 июля 2017 г., Конгресс США принял закон о создании космического рода войск США (United States Space Corp). В 2018 г. президент Трамп действительно поручил подготовить создание нового вида вооруженных сил (United States Space Force), a 21 декабря 2019 г. он уже объявил о создании космических войск. Разница между родом войск (Corp) и видом вооруженных сил состоит в том, что вид вооруженных сил предназначен для ведения свойственных только ему военных действий в определенной сфере (в данном случае в космосе), оснащен характерными только для него военной техникой и вооружениями, выработал типичные, свойственными только для него формы и способы военных действий и обладает возможностью проведения на своем театре военных действий операций до стратегического масштаба включительно. Однако у США, как, впрочем, и у России, и у Китая, отсутствует специфическое космическое ударное космическое оружие. В СССР космические соединения и части были выведены из состава Ракетных войск стратегического назначения. В России до 1997 г. существовал род войск – Военно-космические силы. В 2001–2015 гг. Космические войска были самостоятельным родом войск. Сейчас этот род войск в составе Воздушно-космических сил. Борьба в США за принадлежность к роду или виду космических войск в 2017–2019 гг. – не более чем схватка за распределение крупнейших бюджетных средств. Характерно, что заявление о создании космических войск президент Трамп сделал на церемонии подписания военного бюджета на 2020 финансовый год. Господство в космосе, по меньшей мере до середины XXI века достигается и будет достигаться не действиями военно-космических войск, а финансовыми инвестициями в разнообразные космические программы и науку.


[Закрыть].

Мотивация обобщается в знаменитой латинской фразе Si vis pacem, para bellum («Хочешь мира – готовься к войне»). Именно война, «мать всего сущего»[5]5
  Изречение, приписываемое древнегреческому философу Гераклиту (Эфесскому): «Война – отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других – людьми, одних творит рабами, других – свободными». – Прим. переводчика.


[Закрыть], неважно, горячая или холодная, привела нас на Луну, и, конечно, мало одной лишь помощи Улисса[6]6
  Сложная и очень красивая метафора! «Улисс» – стихотворение английского поэта Альфреда Теннисона (1833), признанное образцом викторианской поэзии, в обязательном порядке изучалось в школе, его знание – признак классического образования. Строки из него: «Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных, ⁄ Ослабленных и временем и роком, ⁄ Но сильных неослабленною волей ⁄ Икать, найти, дерзать, не уступать» (пер. Константина Бальмонта), прославляли жажду познания, новых испытаний и открытий. В нашей стране заключительная строка всем известна по роману В. Каверина «Два капитана», девиз героя которого – «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Свое стихотворение Теннисон написал, вдохновившись «Божественной комедией» Данте («Ад», Песнь XXVI). Улиссу (Одиссею), царю Итаки, никакие домашние заботы и семейные привязанности не могли помешать «Изведать мира дольний кругозор… И я в морской отважился простор» (94—100, пер. М. Лозинского). Метафора создается сравнением с межпланетным космическим аппаратом «Улисс» (НАСА, ЕКА), предназначенным для изучения Солнца и Юпитера, который проработал в космосе более 17 лет (1990–2008).


[Закрыть], чтобы вернуться туда в следующем десятилетии. Лучше не обольщаться, потому что заявка сделана серьезная, и нужно вступить в игру или хотя бы понаблюдать за ней, сохраняя благоразумие, постараться избежать разочарования.

Как всегда, лучше понять прошлое нам поможет история, «свидетельница времен, свет истины, жизнь памяти, учительница жизни, вестница старины» (Марк Туллий Цицерон, «Об ораторе» 2, 9, 36).

Но история, особенно недавняя, становится объектом фальсификации, подвергается перетолкам, усеяна фальшивыми новостями, как минное поле. Бесполезная и даже пагубная, если вы не пытаетесь понять ее, очистить ото лжи и общих фраз, извлекая из забвения несправедливо забытых людей и события. Никто не знает, как сделать то, что подвластно лишь времени, и то не полностью[7]7
  Тоже глубокая философская мысль, идущая от этернализма (лат. aeternus — вечный, бессмертный), особого подхода к онтологической природе времени, часто используемого физиками и состоящего в том, что прошлое, настоящее и будущее считают не состояниями мира, а направлениями. А. Эйнштейн в письме-соболезновании по поводу смерти друга написал: «Он ушел из этого странного мира немного раньше меня. Это ничего не означает. Для нас, убежденных физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим – не более чем иллюзия, хотя и весьма навязчивая» (См.: Сушко Ю.М. Альберт Эйнштейн. Во времени и пространстве. – М.: ACT, 2016). Смысл последней фразы: люди и события не ушли совсем, но существуют в мире с другой конструкцией времени.


[Закрыть].

Вот почему сейчас, вступив во второе пятидесятилетие после исторического полета космического корабля «Аполлон-11» на Луну и выхода человека на поверхность спутника Земли, полезно вспомнить, насколько эти удивительные события, являющиеся несомненными заслугами США, обязаны своим свершением «коммунистическому врагу» и всем тем, благодаря кому СССР в начале 1960-х годов стал лидером в космической гонке. Гонке, больше похожей на сиенское Палио, чем на честное состязание. В основе его, увы, совсем не любознательность, которая двигала такими писателями и учеными, как Жюль Верн, Джованни Вирджинио Скиапарелли[8]8
  Джованни Вирджинио Скиапарёлли (1835–1910) – итальянский астроном. – Прим. переводчика.


[Закрыть] или Персиваль Лоуэлл[9]9
  Пёрсиваль Лоуэлл (1855–1916) – американский бизнесмен, востоковед, дипломат, астроном и математик, исследователь планеты Марс. – Прим. переводчика.


[Закрыть], мечтавшими и заразившими нас мечтой о необъятных лазоревых лугах, простирающихся за облаками.

Это состязание имело как важную стратегическую роль в плане шпионажа, нападения и обороны, так и очевидное пропагандистское значение, без которого не обойтись в яростном противостоянии двух политических, экономических и социальных систем, в равной степени молодых и непримиримо враждебных – американского либерализма, основанного на капитализме, и коммунизма советского типа, на который обездоленные всего мира смотрели с интересом и надеждой. Две сверхдержавы, победившие в страшной мировой войне, огромные, как целые континенты, готовые завоевать мировое лидерство и сохранить его, ввязавшись в бои без правил, избегая при этом открытого сражения на поле боя, сдерживаемые ядерной угрозой. Как в библейском повествовании, «И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами!», только, к счастью, никто из противников не осмелился обрушить дом вместе с врагами своими. Так вооруженное противостояние перешло в категорию опосредованной войны, развернутой вне территорий двух главных антагонистов, которые разыграли грандиозную партию покорения Луны[10]10
  Труднообъяснимое желание большинства людей на Земле именно покорять Космос, Луну, Марс… И разве сейчас, полвека спустя, Луна покорена?


[Закрыть] и использовали для этого любые средства: выпады, удары, контрудары, подрезки, блеф, словно за теннисным столом или в покере. Своего рода Барлеттский вызов[11]11
  Барлеттский вызов – известный эпизод эпохи итальянских войн (1494–1559) – поединок между французскими и итальянскими солдатами у стен осажденной Барлетты в 1503 г. Блеф, конечно, используется в покере, но не за теннисным столом. Блеф как военная хитрость – часть военного искусства. Но утверждение автора о «боях без правил» между сверхдержавами сильно преувеличено. В Барлеттском состязании были судьи, а значит, и правила. Автора и читателей, наверное, сильно удивит тот факт, что президент США Д. Эйзенхауэр в 1954 г. поставил перед Советом национальной безопасности США задачу найти правовую основу для пролета американских спутников-шпионов (более чем за два года до первого спутника!). Это соответствовало политической философии Эйзенхауэра того времени – не возбуждать соперничество супердержав без необходимости. 28 марта 1955 года Совет национальной безопасности США рекомендовал ввести принцип «свободы космического пространства» (Freedom of Space) для того, чтобы «при запуске на орбиту малых искусственных спутников создать прецедент для разграничения «национального воздушного пространства» и «международного космического пространства» по аналогии с правовым режимом, установленным международным правом для открытого моря. В январе 1957 года (до первого спутника!) США инициировали международное обсуждение этой проблемы в ООН. До принятия международно-правовой нормы о пролетах спутников специальные представители следили за пусками на всех полигонах. Например, успешный запуск американского двухступенчатого носителя «Юпитер-С» 20 сентября 1956 года смог состояться только после тщательного обследования представителем Пентагона на предмет, не скрывается ли под головным обтекателем третья ступень, способная вывести на космическую орбиту какую-нибудь полезную нагрузку и тем самым нарушить суверенитет других государств. Вскоре после запуска первого ИСЗ Советский Союз внес на обсуждение XIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложение о разработке международных соглашений, направленных на научное сотрудничество в области исследования и использования космического пространства. Предложение приняли, но воспользовались правовыми наработками США (а других и не было). Так что именно США создали «правила» игры, действующие и до сих пор. Но сегодня удивительно, что самая мощная в то время держава в разгар холодной войны думала о международно-правовых основаниях для своих действий. Как же в этом отношении Соединенные Штаты полвека назад отличаются от Соединенных Штатов сегодня, когда при выработке и осуществлении внешней политики право силы доминирует над силой права!


[Закрыть], спор о воинской доблести, вылившийся в поединок между итальянскими и французскими рыцарями, выступившими в защиту чести своего народа (подобное противостояние, гораздо более прозаическое, происходит и сегодня между национальными сборными по футболу).

Но, поскольку ex nihilo nihil fit[12]12
  Из ничего ничто не происходит (лат.)


[Закрыть], как советские, так и американские ученые потратили бы гораздо больше сил для достижения космических целей, если бы не вклад немецких ученых, работавших близ городка Пенемюнде над секретным оружием, с помощью которого одурманенный преступной идеей Deutschland uber Alles[13]13
  «Германия превыше всего» (нем.) – первая строка из написанного в 1841 г. Гофманом фон Фаллерслебеном стихотворения «Песнь Германии». В 1797 г. положена на музыку Йозефа Гайдна. В 1922 г. объявлена государственным гимном Веймарской республики. Во времена Третьего рейха исполнялась только первая строфа песни. После 1945 года исполнение «Песни немцев» было запрещено. В 1952 году было решено, что гимном она вновь станет, однако исполняться будет только третья строфа. После объединения Германии гимном ФРГ официально стала третья строфа «Песни немцев».


[Закрыть] Гитлер рассчитывал завоевать весь мир[14]14
  Примитивизация процесса развития науки и техники, в том числе и ракетной, и удобный для драматической завязки задуманного для книги противоборства трех держав – Германии, СССР и США – выбор начала отсчета «ракетно-космической гонки», отсекающий влияние на мировое ракетостроение ученых и конструкторов Италии (1930, Дж. Гарофоли, испытания жидкостного реактивного двигателя (ЖРД) оригинальной конструкции), Австрии (представители «Венской школы», работавшие над космопланами, М. Валье, Ф. фон Гефт, Г. фон Пирке и Э. Зенгер; в 1932 г. Э. Зенгер начал испытывать экспериментальные ракетные двигатели на жидком кислороде с газойлем; Г. Поточник разрабатывал проекты орбитальных станций с искусственной гравитацией, публикация 1929 г.), инженеров Технического комитета Британского межпланетного общества, спроектировавших космический корабль с использованием твердотопливных ускорителей на этапе выведения на орбиту для доставки человека на Луну и возвращения его обратно и опубликовавших его конструкцию в 1939 г. в Journal of British Interplanetary Society, а также достижения сотрудников Газодинамической лаборатории, Группы изучения ракетного движения, Ракетного НИИ в Советском Союзе в 1929–1941 годах.


[Закрыть]. С острова в Балтийском море взлетали ракеты «Фау-2», применявшиеся какое-то Франции (1930, Р. Эно-Пельтри, ЖРД своей конструкции), время в самом конце войны для обстрела городов Англии и Бельгии. Беззвучные молнии[15]15
  И вновь истина приносится в жертву поэтичности описания. Каждый, кто когда-нибудь присутствовал при старте ракеты, лишь улыбнется, прочитав про «беззвучные молнии».


[Закрыть], созданные сеять смерть и разрушение, прекрасные, как боги нибелунгов в дьявольском апокалипсисе, где смешались гений и злодейство.

А потом орудия смолкли или почти смолкли и настало время перетягивания каната, самого острого в истории противостояния – холодной войны между Западом и Советским Союзом. Когда дни Третьего рейха были уже сочтены, ученые фюрера, опасаясь репрессий Красной Армии, решили сдаться американцам, прихватив с собой в качестве приданого техническую документацию и готовые образцы ракеты «Фау-2». Выбор, сделанный Вернером фон Брауном, разделили не все члены его команды. Те специалисты, которые еще прятались в своих норах в Германии, были захвачены стремительным наступлением русских; их пощадили, поскольку их стратегические разработки могли послужить Иосифу Сталину (1878–1953)[16]16
  В. фон Браун вывез с собой в США 492 ракетчиков, 118 из них потом работали в группе фон Брауна. В СССР приехал Гельмут Гретрупп, заместитель фон Брауна по системам управления, и около 150 ракетчиков, которые, правда, никогда не работали в основных ракетных центрах – Пенемюнде и Нордхаузене. Соединенные Штаты переправили к себе около ста готовых ракет «Фау-2» и осуществляли пуски до конца 1952 г., запустив 63 ракеты. Советскому Союзу не досталось ни одной готовой ракеты. Из оставшихся после американцев комплектующих удалось собрать 10 ракет и осуществить 10 пусков. Потом стали разрабатывать ракеты собственной конструкции.


[Закрыть].

Крохи с барского стола достались также англичанам и французам[17]17
  Не такие уж крохи. Во Францию с группой сотрудников уехал Э. Зенгер, автор альтернативного фон Брауну стратегического проекта «Серебряная птица» – космического бомбардировщика, в будущем (с 1951 г.) первый президент Международной астронавтической федерации.


[Закрыть]. Эта скромная добыча стала, тем не менее, большой удачей для старушки Европы. С этого момента началась, хоть и с существенным опозданием, совместная космическая программа. Сначала CERN (Европейский центр ядерных исследований в Женеве), а затем ESO (Европейская южная обсерватория в Мюнхене) – настоящее европейское сотрудничество, первый шаг в котором сделали ученые, продолжающие идти вперед, несмотря на попытки разрушить мечту, одну из самых прекрасных грез двадцатого века[18]18
  ЦЕРН – Европейский центр ядерных исследований, никакого отношения к космической программе и тем более к разработке ракетной техники не имеет. Европейская южная обсерватория в Мюнхене – в какой-то степени как ведущая межгосударственная астрономическая организация Европы. Здесь уместнее было бы упомянуть ELDO – Организацию по разработке ракет-носителей «Европа» (с 1961 г.) и ESRO – Управление по космическим исследованиям, занимавшееся созданием спутников (с 1964 г.). На их базе в 1975 г. было организовано Европейское космическое агентство для целей исследования космоса, включающее в себя с 1984 г. Европейский отряд космонавтов.


[Закрыть].

История, которая будет рассказана, – это история про большие машины и сложные приборы, про научные знания и завышенные амбиции, про огромное мужество и самоотречение, а также про ревность, запрещенные приемы[19]19
  Как любил говорить один из героев американского писателя О’Генри, «ставлю доллар против дырявого десятицентовика», что автор не назовет ни одно бесспорное нарушение международного космического права за шесть десятилетий его существования, в которые укладывается вся «космическая гонка».


[Закрыть], ошибки и провалы. Это история о людях – пешках на шахматной доске – на фоне исторических событий века двадцатого, с пропагандистскими ловушками и привычкой, типично советской[20]20
  Автор явно перегибает палку. Вспомним, например, невероятной секретности Манхэттенский проект (США). Секретность была настолько высока, что английские физики-ядерщики, приехавшие в конце войны в США, с удивлением обнаружили, что пересылаемые ими два года важнейшие материалы ввиду секретности все это время пролежали в сейфе и не показывались никому!


[Закрыть], держать все в секрете и говорить полуправду. Эта история – одновременно и легенда: в ней есть свои байки и небылицы, она обросла фантазиями и вымыслом, как и подобает мифу[21]21
  Эта признание автора несколько объясняет появление в книге некоторых баек и небылиц.


[Закрыть]. История, которая началась очень давно с мечты о Луне и пустила корни в последние десятилетия двадцатого века, когда научная фантастика породнилась с наукой[22]22
  Научная фантастика породнилась с наукой во времена К.Э. Циолковского. Об этом и сам автор пишет в первых строках главы «Гений-интроверт». Эмпирически установлено, теоретически обосновано и проверено на разных областях техники, что полный цикл технологических нововведений от идеи через научные разработки и инженерные решения к полномасштабному освоению занимал в XIX и XX веках 140 лет. Каждая фаза – по 35 лет. Первая фаза – сказочников и фантастов. Во второй работают ученые. В третьей – инженеры. Четвертая фаза полномасштабного промышленного освоения завершает цикл. В 140-летнем космическом цикле К.Э. Циолковский успел внести свой вклад как писатель-фантаст на первой фазе и как глубокий ученый – во второй. И в этом его гениальность.


[Закрыть]. Эта история в истории, беспокойной и сложной, охватывает семьдесят лет с начала двадцатого века, где по одну сторону железного занавеса стоят немецкий ученый Вернер фон Браун, Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США и ряд крупных частных компаний, а по другую – горстка[23]23
  Одно перечисление имен из этой «горстки» займет толстый том.


[Закрыть] гениальных и отважных советских инженеров. Давайте проследим эту историю до судьбоносного 21 июля 1969 года, когда в 2 часа 56 минут по Гринвичу на глазах у всего мира Нил Армстронг символически финишировал в космической гонке, ступив своей левой ногой на поверхность Луны.

Но большое приключение на этом не закончилось, оно продолжалось, явив миру немало ярких начинаний; продолжается оно и сегодня благодаря уникальному и перспективному сотрудничеству между разными странами. И все же с начала семидесятых годов лунная программа практически перестала быть приоритетом для крупнейших космических агентств. Интерес к ней возвращается сегодня, у него другие мотивы и другие цели, гораздо более конкретные, чем просто гонка за первенство. К чему это приведет? Трудно сказать, не исключена вероятность, что следующая война будет вестись с космических станций и лунных баз[24]24
  Еще в 1970-е годы военные и СССР, и США поняли бессмысленность ведения войны на Земле с лунных баз.


[Закрыть]. Однако будем надеться, что этого не случится.

На заре

В жизни есть только начала.

Мадам де Сталь

Тысячи гениев живут и умирают безвестными – либо неузнанными другими, либо неузнанными самими собой.

Марк Твен

Утром 5 октября 1957 года, проснувшись, земляне с удивлением обнаружили, что у них есть вторая Луна. Не та, которая с незапамятных времен вдохновляла влюбленных и поэтов, путешественников и земледельцев, использующих ее цикличную смену фаз в качестве единицы времени, а Луна искусственная. Небольшой алюминиевый шар, чуть больше арбуза[25]25
  Спутник представлял собой контейнер сферической формы диаметром 58 см, снабженный двумя антеннами длиной 2,9 м и двумя – длиной 2,4 м.


[Закрыть], едва различимый в темноте ночи[26]26
  Шар такого размера вообще не мог быть различим. Но в результате нештатной ситуации третья ступень ракеты-носителя после выведения на орбиту не отошла от спутника. Они летали рядом. Именно цилиндр существенно больших, чем спутник, размеров отражал достаточно света, чтобы спутник можно было наблюдать с Земли.


[Закрыть], зато очень говорливый, издающий слабый монотонный звук, обращенный ко всем, независимо от страны, пола и национальности. «Бип-бип» – этот сигнал мог слышать весь мир, при желании его легко было получить с помощью обычного радиоприемника. Шар взмыл вверх, на сотни километров от населенной людьми земной поверхности, доставленный в космос гигантской ракетой-носителем, предназначенной для войны, которая вылетела днем раньше в 19 часов 29 минут среднего времени по Гринвичу с секретного полигона в Казахстане (1).

В официальном правительственном сообщении, с непревзойденным мастерством подготовленном знаменитым информационным агентством ТАСС[27]27
  Непревзойденным мастерством обладало вовсе не ТАСС. Проект сообщения написали 24 сентября 1957 г. С.П. Королёв, академик М.В. Келдыш, зам. министра К.Н. Руднев, генерал-лейтенант В.М. Рябиков и генерал-лейтенант А.И. Семенов. 26 сентября текст сообщения утвердили Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР. ТАСС только распространил это сообщение.


[Закрыть], «Телеграфным агентством Советского Союза», и перепечатанном в газете «Таймс» 5 октября 1957 г. сообщалось:

«В течение ряда лет в Советском Союзе ведутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию искусственных спутников Земли. […] В результате большой напряженной работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли. 4 октября 1957 года в СССР произведен успешный запуск первого спутника. […] Согласно расчетам, которые сейчас уточняются прямыми наблюдениями, спутник будет двигаться на высотах до 900 километров над поверхностью Земли; время одного полного оборота спутника будет 1 час 35 минут […].

Научные станции, расположенные в различных точках Советского Союза, ведут наблюдение за спутником и определяют элементы его траектории. Так как плотность разреженных верхних слоев атмосферы достоверно неизвестна, в настоящее время нет данных для точного определения времени существования спутника и места его вхождения в плотные слои атмосферы. Расчеты показали, что вследствие огромной скорости спутника в конце своего существования он сгорит при достижении плотных слоев атмосферы на высоте нескольких десятков километров.

В России еще в конце XIX века трудами выдающегося ученого К.Э. Циолковского была впервые научно обоснована возможность осуществления космических полетов с помощью ракет.

Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры. Научный эксперимент, осуществляемый на такой большой высоте, имеет громадное значение для познания свойств космического пространства и изучения Земли как планеты нашей Солнечной системы.

В течение Международного геофизического года Советский Союз предполагает осуществить пуски еще нескольких искусственных спутников Земли. Эти последующие спутники будут иметь увеличенные габарит и вес, и на них будет проведена широкая программа научных исследований.

Искусственные спутники Земли проложат дорогу к межпланетным путешествиям, и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового социалистического общества делает реальностью самые дерзновенные мечты человечества»[28]28
  Опубликовано в газете «Правда» № 278 (14307) 5 октября 1957 года. – Прим. переводчика.


[Закрыть].

Это была сенсация во всем мире, тем более что маленькая бесполезная[29]29
  Не такая уж бесполезная. На нем и с его помощью были проведены первые научные космические эксперименты. Два радиопередатчика спутника не просто излучали сигналы длительностью 0,4 сек (в сообщении ТАСС называлась иная длительность – 0,3 сек) попеременно на волнах 7,5 и 15 м. Длительность сигналов изменялась при повышении (более 50 °C) или понижении (менее 0 °C) температуры и при падении давления ниже 0,35 кгс/см² благодаря срабатыванию сдвоенного термореле и контрольных термо– и барореле. Таким образом на Земле получали грубые данные о состоянии атмосферы в гермообъеме. В состав аппаратуры спутника входили также антенно-фидерное устройство, блок электропитания, состоящий из трех батарей на основе серебряно-цинковых элементов, дистанционный переключатель и вентилятор простейшей системы терморегулирования, а также система связи спутника с ракетой-носителем. Целями запуска первого спутника были:
  – исследования прохождения через ионосферу радиоволн, излучаемых передатчиками спутника;
  – экспериментальное определение плотности верхних слоев атмосферы по торможению спутника;
  – проверка расчетов и основных технических решений, принятых для запуска аппарата в космос;
  – исследование теплового режима и других условий работы аппаратуры.
  И эти первые для искусственного космического объекта научные задачи были успешно выполнены. Но самый главный результат – спутник показал США, что недоступных континентов больше нет. Это изменило геополитику.


[Закрыть] луна, названная «спутник»[30]30
  Первым употребил слово «спутник» в его современном, космическом значении Ф.М. Достоевский в 1880 г. (см. «Братья Карамазовы», часть четвертая). Это как раз рубеж первой (писательской) и второй (научной) фазы 140-летнего космического цикла. В 1881 г. свой проект пилотируемого летательного аппарата создал Н.И. Кибальчич. Арестованный за соучастие в цареубийстве в 1881 г., находясь в тюрьме, он работал над проектом реактивного ракетного двигателя с твердотопливным двигателем импульсного горения. Народоволец НА. Морозов, также будучи в заточении в Петропавловской крепости за участие в покушении на царя, написал в 1882 году повесть «Путешествие в космическом пространстве». В 1883 г. К.Э. Циолковский издал монографию «Свободное пространство», в которой высказал мысль об использовании принципа реактивного движения для перемещения в мировом пространстве.


[Закрыть], то есть «попутчик, сопровождающий», говорила по-русски, а не по-английски с американским акцентом, как ожидал на Западе всякий. Кстати, за два года до того президент Дуайт «Айк» Эйзенхауэр (1890–1969) через своего пресс-секретаря объявил urbi et orbi[31]31
  Городу и миру (лат.) – Прим. переводчика.


[Закрыть] о намерениях США запустить «малые беспилотные спутники на орбиту Земли» и приурочить это к предстоящему Международному геофизическому году[32]32
  Президент Эйзенхауэр 27 июля 1955 г. встретился с директором Национального научного фонда Уотерманом, помощником министра обороны Куорлзом и заместителем государственного секретаря Гувером с целью обсудить, как лучше объявить о существовании американской программы разведывательных спутников, учитывая, что в то время их запуск мог быть расценен как нарушение суверенитета государств, над которыми они пролетают. Договорились, что программа запуска спутника не должна выглядеть военной, насколько это возможно. Эйзенхауэр принял решение о запуске научного спутника в качестве части американского вклада в проведение Международного геофизического года (МГГ) – совместной программы ученых 67 стран с 1 июля 1957 года по 31 октября 1958 года, опираясь на резолюцию, призывающую приступить к запуску научных искусственных спутников во время МГГ, чтобы помочь картографированию Земли, которую еще в октябре 1954 года принял Международный совет научных союзов. Было сформулировано заявление, которое после его визирования руководством Конгресса 29 июля огласил пресс-секретарь Белого дома Дж. Хагерти. В заявлении не было даже намека на какие-либо иные, помимо научных, цели программы: «Президент выразил свое личное удовлетворение тем, что американская программа обеспечит ученым всех стран эту важную и уникальную для развития науки возможность». Чтобы избежать международных дискуссий по поводу нарушения суверенитета, администрация президента Эйзенхауэра в тот период запретила правительственным чиновникам какие бы то ни было публичные обсуждения космических полетов.


[Закрыть]. Учитывая экономическую мощь США и успехи американской науки и технологии в любой области человеческой деятельности, никто и не сомневался в том, что данное обещание будет исполнено и прославит человека, и в первую очередь, новых хозяев планеты[33]33
  20 мая 1955 года Совет национальной безопасности США утвердил документ высокого уровня, касающийся политики в отношении американской спутниковой программы (NSC 5520), в котором, в частности, говорилось: «…Разведывательные приложения требуют безотлагательной программы создания и запуска малого спутника на орбиту вокруг Земли, а в связи с этим следовало бы провести повторное изучение принципов и практики международного права применительно к «свободе космического пространства» с позиции новых достижений технологии вооружений».


[Закрыть].

Между прочим, для этого американцы могли привлечь наиболее выдающихся немецких ученых и инженеров, которые не только спроектировали, но и успешно испытали смертоносные ракеты «Фау-2», гордость разработок «вундерваффе» фюрера[34]34
  Вундерваффе (от нем. Wunderwaffe букв, «чудо-оружие») – термин, введенный в оборот германским министерством пропаганды, как совокупное название ряда масштабных исследовательских проектов, направленных на создание новых видов вооружений. – Прим. переводчика.


[Закрыть]. В общем, по ту сторону океана действительно было все необходимое, чтобы сделать работу быстро и качественно. Однако Советский Союз первым перерезал красную ленту на финише[35]35
  Советский Союз выиграл первый этап, одержав победу своей техникой, а США – установив правила игры в космосе.


[Закрыть], который фактически стал началом очередной гонки, силовой борьбы между двумя сверхдержавами, двумя идеологиями. Космическая гонка – беспрецедентный акт холодной войны.

Холодная война начиналась незаметно в 1945 году в садах дворца Цецилиенхоф в Потсдаме, в оккупированной Красной Армией части Германии, где «большая тройка» – Гарри Трумэн (1884–1972), Сталин и Уинстон Черчилль (1874–1965) – собралась, чтобы договориться о мире и разделить трофеи. Противоречия между двумя блоками – бывшими союзниками проявились спустя два года, когда Трумэн, чтобы противостоять расползающейся советской экспансии, разработал стратегию экономической и военной помощи антикоммунистическим силам. С тех пор, не сталкиваясь напрямую, СССР и Соединенные Штаты конфликтовали, разжигая или поддерживая оружием и деньгами настоящие войны на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке, Корее, Китае, на Кубе и во Вьетнаме. Как будто мировой конфликт не исчерпал себя, а переродился: другие действующие лица, другие способы, другие территории. Мировая война по-настоящему закончилась лишь для мертвых.

В начале космической гонки побеждали русские. Можно сказать, торжествовали, смеясь над соперником[36]36
  Никогда не смеялись, а относились как к сильным и уважаемым соперникам. Испытываемые чувства носили несколько другой характер. Академик Б.В. Раушенбах, ближайший соратник С.П. Королёва, называл этот процесс «спортивно-романтическим». Он вспоминал: «Все мы, работавшие в области создания космических аппаратов, испытывали эмоции, близкие спортсменам, – прийти первыми к финишу. Ведь одновременно нечто похожее делалось в США, и всем нам хотелось не пропустить вперед наших американских коллег. Это было совершенно искреннее чувство соревновательности».


[Закрыть], который в покорении неба казался неспособным идти в ногу со страшными и непонятными большевиками. Но это была пиррова победа. Точно так же, как вероломное нападение японских бомбардировщиков на военно-морскую базу в Перл-Харборе[37]37
  Сравнение запуска спутника с Перл-Харбором совершенно неосновательно: в этом событии не было ни нападения, ни вероломства. Скорее, это был ответ на возможный Перл-Харбор. «Почему советский спутник оказался первым в космосе? – объясняет академик Б.В. Раушенбах. – Да потому что у американцев были базы в Европе для военно-воздушных сил. Они могли бомбить Москву с европейских баз обычными самолетами. А мы не могли ответить Америке никак…. У нас был огромный стимул. Единственная возможность ответить американцам на удар по Москве – это ответный удар по Вашингтону и Нью-Йорку…. Это все у нас понимали…. И запуск первого спутника, который мы провели в спешном порядке, имел целью вовсе не изучение космоса. Главное было – показать американцам, что мы их можем накрыть. И они это поняли. Раз мы можем запускать спутники, значит, любой город Америки может быть, увы, поражен… Я считаю, что это очень сильно способствовало сохранению мира».


[Закрыть], ошеломляющие успехи Советского Союза вызвали ответную реакцию страны, которая всегда гордилась своей ролью в мире, экономической, промышленной и военной мощью, не знающей себе равных. Пусть Соединенные Штаты были не в лучшей форме, они решительно бросились отстаивать не только свой авторитет и свою социальную модель, но и свое первенство в статусе сверхдержавы.

Американская контратака[38]38
  «Контратака» почему-то началась не сразу после спутника, а только в 1961 г. Эйзенхауэра более всего в первые дни после запуска спутника в октябре 1957 г. интересовали международно-правовые аспекты полета первого искусственного космического объекта. Спутник делал виток за витком, пролетая над территорией многих стран. США внимательно следили за их реакцией. Дипломатических демаршей и протестов в мире почти не последовало. Через четыре дня после запуска спутника Эйзенхауэр обсудил этот примечательный факт с группой своих советников и высших чиновников. Совещание пришло к выводу: «Русские ненамеренно создали для нас хорошую ситуацию для утверждения принципа свободы космического пространства». Теперь можно было думать об ответном ходе. Контратакой можно было бы с натяжкой назвать запуск первого американского спутника через три месяца. Но в реальности все оказалось сложнее. 20 июня 1958 года Совет национальной безопасности США утвердил «Космическую политику США» (NSC 5814), в которой, в частности, говорилось: «В ближайшем и предвидимом будущем Соединенные Штаты окажутся перед лицом следующих очевидных фактов: (1) СССР превзошел Соединенные Штаты и свободный мир в научных и технических достижениях при освоении космического пространства, которые поразили и восхитили мир; (2) СССР, если он сохранит достигнутое преимущество в освоении космического пространства, будет способен использовать свое превосходство как средство подрыва престижа и лидерства Соединенных Штатов». Ответ стал делом престижа.


[Закрыть], начатая Джоном Фицджеральдом Кеннеди (1917–1963), когда казалось, что борьба теперь идет только за серебряную медаль, перевернула ситуацию и помогла занять, можно сказать, in extremis[39]39
  В последний момент (лат.). – Прим. переводчика.


[Закрыть] первую ступень пьедестала почета астронавтам со звездно-полосатым флагом, переместив космонавтов с красным флагом на ступень ниже. Конечно, это заслуга американцев и американской системы, основанной на свободном рынке[40]40
  Для тех, кто в этом убежден, полезно будет заглянуть в «Рекомендации по нашей национальной космической программе: изменения, политика, цели» – документ, подготовленный НАСА и Пентагоном 8 мая 1961 г. по поручению вице-президента Л. Джонсона для президента Дж. Кеннеди. В нем, в частности, предлагалось то, что представляло для президента Кеннеди и руководства НАСА своего рода идеологический подвиг – отойти от убеждения во всесильности свободного рынка и вольного гражданского общества и перейти к централизованному планированию и привлечению всех сил и средств, – характерной черте советской системы управления. «Все крупномасштабные проекты требуют мобилизации ресурсов в национальном масштабе, – говорилось в документе. – Они требуют развития и успешного применения наиболее передовых технологий. Они нуждаются в умелом управлении, централизованном контроле и настойчивом стремлении к достижению долгосрочных целей… При этом не предполагается, что мы будем применять управление советского типа, ограничивая личные свободы и свободу выбора». Кеннеди не мог, конечно, высказаться столь прямо в обращении к нации, но в смягченном для американского сознания виде эта мысль прозвучала таким образом: «…Мы никогда не принимали соответствующих государственных решений на уровне всего народа, чтобы распорядиться своими национальными ресурсами, которые требуются для такого лидерства. Мы никогда не ставили перед собой долгосрочных целей, для достижения которых необходим чрезвычайный график, и не управляли нашими ресурсами и нашим временем так, чтобы гарантировать их выполнение… Хочу подчеркнуть, что сами по себе деньги не справятся с задачей. Наше решение требует масштабного общенационального участия научных и технических лидеров, материальных и производственных ресурсов и их отвлечения от других важных отраслей, где их пока не хватает. Это означает новую степень участия, организации и дисциплины, которые не всегда были характерны для наших научных исследований и разработок. Это означает, что мы не можем позволить себе неоправданных остановок работ, раздутых затрат на материалы и таланты, расточительной конкуренции между агентствами».


[Закрыть], но еще и благоволение судьбы, которая долгое время покровительствовала Советам, помогая в рискованных предприятиях и прощая многие неизбежные ошибки, но вдруг повернулась к ним спиной в самый неожиданный момент. Это затмение красной звезды позволило Нилу Армстронгу, янки с шотландскими и немецкими корнями, ступить на поверхность Луны, первому из двенадцати астронавтов, американцев – оставивших след на пыльной поверхности нашего спутника[41]41
  Правильнее будет все же сказать, что не «затмение красной звезды» позволило американским астронавтам ступить на Луну, а инженерный талант, упорство, национальный характер и 25,4 миллиарда долларов (примерно 180 миллиардов по современному курсу) – столько стоила программа «Аполлон». Таких денег на космическую программу у Советского Союза не было.


[Закрыть].

Но когда появилась у человечества эта странная одержимость полетом на Луну? Трудно определить, когда и каким образом начинается новый этап в истории или даже попросту новый виток знаний. Как правило, события или персонажи, знаменующие начало, являются выражением договоренностей, которые зачастую случайны и так или иначе навязываются теми, кто в данный момент обладает прерогативой диктовать правила повествования и интерпретировать факты. Потому что историю пишут победители. Завоевание внеземного пространства и стремление добраться до спутника Земли не являются исключением. Пролог этого эпоса теряется где-то в далеком прошлом, когда люди стали мечтать о том, чтобы оторваться от земли и парить в воздухе, как птицы.

История молодого Икара, который слишком приблизился к Солнцу и погиб в результате этого безрассудного поступка. История первой «авиакатастрофы», вызванной неопытностью и юношеской дерзостью[42]42
  Случай Икара – не первая «авиакатастрофа». В древнеиндийской эпопее «Рамаяна» братья Сампати и Эатайюсе в середине первого тысячелетия до нашей эры, как и Икар, пытались подняться один выше другого и оба потерпели неудачу. К счастью, они остались живы, лишь обожгли крылья.


[Закрыть]. Икар и его отец Дедал, выдающийся инженер с сомнительными моральными ценностями, были пленниками на острове Крит. Владыка острова, царь Минос, держал их в лабиринте, который Дедал построил для Минотавра, чудовища, рожденного от союза царицы Пасифаи с белым быком. Минос запер Дедала и Икара в лабиринте в наказание за то, что Дедал научил Ариадну, царскую дочь, безумно влюбленную в Тесея, дать герою клубок ниток, что позволило ему убить чудовище, пожирающее юношей и девушек, и выйти из лабиринта целым и невредимым. Многоходовое повествование, в котором переплетаются человеческие пороки и добродетели, свобода воли и рок, вечные темы, волнующие нас и сегодня.

Чтобы выбраться из плена, Дедал сделал крылья из перьев, скрепленных воском, и нацепил их себе и сыну. Увлекшись полетом, Икар позабыл отцовские наставления, он поднимался все выше и выше, пока солнечные лучи не растопили воск. Вмиг бравада обратилась трагедией: юноша упал в море. Предостережение всем дерзким, честолюбивым, гонимым жаждой познания[43]43
  Эту историю поведал миру в I веке римский писатель Овидий.


[Закрыть].

От мечты рукой подать до фантастического рассказа. Высмеивая сочинения о воображаемых путешествиях, Лукиан из Самосаты, древнегреческий писатель ассирийского происхождения, живший во втором веке нашей эры, откровенно признавался, что будет говорить «о вещах, которые не видел и о которых не слышал ни от кого; более того, о вещах, которые не существуют и никогда не могут существовать» («Правдивая история», Г), в частности, его корабли за Геркулесовыми столбами попали в бурю, были подняты на воздух и доставлены на Луну гигантскими волнами[44]44
  Лукиан из Самосаты, или Лукиан Самосатский (около 120 – после 180 гг. н. э.) – древнегреческий писатель. Его сочинение «Правдивая история», описывающее путешествие на Луну и Венеру, оказало влияние на становление научной фантастики. – Прим. переводчика.


[Закрыть]