Текст книги "Измена. Уйти или остаться (СИ)"

Автор книги: Марьяна Зун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шестнадцатая глава

Ей было неуютно и плохо в объятиях мужа. Он чужой. Она не знала этого мужчину. Который раньше был безупречным. Раньше все было по-другому. Он был её опорой. А теперь... Она рассыпается, не понимает себя. Хочется свернуться на кровати в позе эмбриона и отстранится от всего вокруг.

Вера вновь хотела убежать. Прекратить этот маскарад. Но ради детей и больной матери балансировала. Но она переоценила свои силы.

Вера была чрезвычайно рада, когда закончились последние аккорды музыки.

– Пусти.

И Николаю пришлось разомкнуть руки. И выпустить Веру их своих объятий. Она тут же направилась к бару, подхватила бокал и сделала три жадных глотка. Алкоголь стремительно действовал. Помогал сбросить накал.

Макс тоже не отставал и активно помогал. Развлекал. Травил анекдоты.

Все шло по запланированному плану, который сама же и придумала. Гости улыбались, были заняты. Столы наполнены, фуршет, танцы. Смех и веселье.

Только двум главным людям на этом празднике совсем не до веселья.

И опять заиграла мелодия. Это была их с Николаем песня. Вера снова сжалась пружиной. Когда же завершится этот вечер.

– Верочка, дочка, что случилось. Это же ваша песня – поинтересовалась свекровь.

У Веры просто не было сил. На поддержку пришёл муж.

– Мам, все в порядке. Я обидел Верочку, – он чмокнул мать в щеку, протянул руку жене. – Подари мне ещё один танец, любимая.

Как же его высказывания ранили. Что для него эти слова....

Они вновь прошли в центр импровизированного танцпола. Вере пришлось положить свои ладони на его грудь. Было желание оттолкнуть. Но опять пришлось собраться, сделать колоссальные усилия.

Они молчали, и Вера не выдержала первой:

– Ты хотел поговорить. Мы не завершили прошлый разговор.

Николай просто не знал, как преподнести ей правду. Признаться, что изменил ей с Милой еще месяц назад.

– Коля, что ты безмолвствуешь. А я все понимаю. Это не в первый раз. И рога у меня ветвистые. Ты мне отвратителен.

Вера старалась вырваться, но он прижал её к себе сильнее.

– Дай нам шанс, – только и смог сказать муж.

Пытался удержать. Запустил ладонь в ее волосы. Вдыхал любимый аромат. Своей единственной женщины. Николай наслаждался предоставленной возможность.

– Пусти немедленно. Мне плохо! – Он тут же разжал объятия, и Вера попятилась. Прижимала ладонь к лицу. И старалась делать неглубокие вздохи, прогнать тошноту.

– Вера, тебе нужна помощь – взволнованно спросил Макс.

– Да, проводи меня в дом. Меня мутит.

В это время к Николаю подошла Лиза. И пригласила его на танец. Он не стал давить на жену. Хотя он рвался на помощь. Но Вера сейчас не настроена на диалог.

Максим и Вера удалялись от шума. Он продолжил:

– Чиж, а ты сегодня что-нибудь ела?

– Да, завтракала.

– Что конкретно – не отставал мужчина.

– Доктор, мы не на приёме.

– И все же?

– Кофе и сырники.

– Пойдём. Пока ты будешь в ванной, я сделаю тебе сладкий чай и бутерброд.

У Веры кружилась голова. Ей хотелось, чтобы её оставили на пару минут. Побыть наедине. Но она не могла ослышаться друга. И пошла с ним. Максим крепко держал её и направлял.

К ним подскочила София. И с испугом в глазках произнесла:

– Мамочка, ты заболела? А как же праздник.

– Вишенка. Мамочка сейчас выпьет чай и вернётся. А ты будь умницей и должна позаботиться о гостях.

– Дядя Максим, ты же доктор. Мама поправится.

– Разумеется ягодка. Я позабочусь о ней. – Макс ободряющее погладил крестницу по голове.

– А можно мне с вами? – беспокоилась Соня.

– Вишенка. Мама скоро. Просто устала.

– Если через десять минут вы не вернётесь. Я пойду вас искать.

– Договорились, – понимающе согласился Максим.

Они пошли дальше.

– Максим, оставь меня я сама.

– Так я тебе и поверил. Лезть не буду. Но я не слепой. Что сделал Ник? Он тебя обидел? Я пойду набью ему физиономию.

– Лучше чай. Там же мама. И крестницы твои, которые очень впечатлительные.

Вера ощущала, как её спину прожигает взгляд мужа. Внутри она злорадствовала. Пусть поварится в таком же кошмаре. Что и она.

Они вдвоём скрылась в доме и оказались в гостевом санузле. А Макс остался стоять на пороге. Вера, закрывая дверь сказала:

– Иди, я справлюсь.

– Нет уж. Я за тебя отвечаю.

– Макс, меня тошнит. Тебе будет противно. – и закрыла дверь на замок.

– Скажи это кому-нибудь другому. На меня это не действует. Или открой, я помогу. Пальцы в меня длинные, – ответил он в закрытую дверь.

– Ох, пошляк.

Но долго подавлять порыв она не смогла. Только успела врубить мощный напор воды и приглушить звуки.

Приводя себя в порядок, Вера провела быстрый осмотр платья и прически. Она все ещё не узнавала себя в отражении. Все было идеально. Можно выходить.

Открыв дверь, сообщила:

– Я больше не пью.

– Ха-ха. Временами это необходимо. Может тебя увезти – Макс протянул ей чашку с горячим чаем. – Аккуратно.

– Никуда с тобой моя жена не поедет, – прогремел голос Николая.

Семнадцатая глава

Вера не обратила внимание на рык Коли. Приблизилась к барному островку. Прислонилась к нему.

Демонстративно отвернулась. За ее спиной донеслись шаги. За ней последовали оба мужчин. Вполоборота повернула голову. Она испепелила взглядом мужа. И продолжила общаться с Максом:

– Сегодня у меня нет сил, Макс. Я морально и физически выжита, как лимон. А вот супруг может катиться на все четыре стороны.

Послышался шум. Вера обернулась и увидела удивлённый глаза своей мамы. Которая держалась за сердце.

– Верочка, что происходит. Вы поругались – задала вопрос мама.

– Все в порядке, Ольга Михайловна, – ответил Николай. – Вера себя плохо чувствует. Присядьте, – Он поспешил к тёще и помог ей присесть на стул. – Воды?

– Нет, сынок, не надо. Сейчас все пройдёт. Спасибо за заботу, – она одобряющие погладила его по предплечью.

Вера молчала. В груди собирался ком горечи. Она смотрела на заботу и внимание, которую Николай неизменно проявлял по отношению к её родителям. Они были немолоды. После гибели старшего брата мама сильно сдала. Вера прикрыла глаза. Недомогание ещё присутствовало. Тошнота отступила. Чай помогал. Руки были холодные, и кружка очень согревал ладони.

Она корила себя за такое отношение к своему организму. Алкоголь не панацея.

– Я хочу услышать внятный ответ, – донёсся голос мамы. – Что происходит у вас в семье? Вера кардинально изменила внешний вид. – Полувздох. – Тут, разумеется, ваше дело. И мы привыкнем со временем. – Мама прикрыла глаза. – Жалко твои шикарные волосы. Но это не зубы отрастут, – Ольга Михайловна переводила взгляд с Николая на Веру. И обратно.

– Я виноват, Ольга Михайловна. Я обидел Веру, – повинился Николай.

– Обидел. – Вера с грохотом опустила кружку на столешницу.

– Дочка, вам стоит поговорить. Максим, проводи меня в сад.

– Тебе нужна моя помощь? – Макс, не стесняясь присутствующих, обратился к Вере.

– Если что, я позову, – И поцеловала его в щеку. – Спасибо огромное. Ты самый лучший. Друг.

Максиму было снова показано на его статус. Только друг. Крестный отец Вишенкам. Вера всегда проводила черту в их взаимоотношениях. И он её за это очень ценил и уважал.

– Пойдёмте, тётя Оля, провожу вас. А наши молодожёны поговорят.

В полнейшей тишине. Они дождались, когда гости покинут кухню.

Вера вновь отвернулась от мужа. Снова накатила тошнота. И головокружение усилилось.

Николай не надвигался. Он выжидал.

– Солнышко, – Попытался подобрать верные слова Николай.

– Прекрати. Ник. Я уже не солнышко.

– Ты всегда останешься моим солнцем. Какого бы цвета ни были твои волосы.

Вера зажмурилась. Она пыталась притворяться весь вечер. Но, оставшись с мужем вдвоём. Стало снова нестерпимо больно от осознания предательства. Хмель временно скрыл причину её боли.

Николай хотел приблизиться. Но как только Вера услышала шаги. Резко обернулась. И это сыграло злую шутку с ней. Опять тошнота поступила. Она прижала ладонь ко рту и рванула в туалет.

Вера вышла из ванной и наткнулась на обеспокоенные зеленые глаза.

– Пойдём, я провожу тебя в спальню.

– Нет. Не трогай! – она шарахнулась. – Позови Макса.

– Вера.

– Молчи. Будешь указывать, – Вера пыталась произнести имя той, что разрушила её брак. Найдя в себе силы выплюнула – Миле…. Позови, прошу. Он тоже врач.

Николай скривился, но проглотил. И вышел в сад.

Вера старалась не устраивать скандал. Когда дома гости. Хотелось наплевать, но дети.

***

– Снова спазмы? – спросил Максим.

– Да, доктор. – старалась улыбнуться она.

– Шутишь. Это уже успех.

– Тебя отнести? Или дойдёшь сама?

– Я так плохо выгляжу – ужаснулась Вера.

– Ты чудесно выглядишь. Просто немного бледная. Давай юный, алкоголик. Мне надо было следить за тобой лучше, – он осуждающе посмотрел на Николая. – Я и позабыл, что ты не умеешь пить.

– Не напоминай.

– Тогда ты отравилась рыбой.

– Ты все помнишь?

– Многое. Но это все касалось тебя.

– Почему ты один, Макс – спросила она. Не обращая внимания на яростные взгляды мужа.

– Я был женат. Ты забыла? Дважды. И все они, увы, не были тобой.

– Макс, прекрати. – смутилась Вера.

Они поднялись на второй этаж. Стояли в коридоре перед спальней. Вера держала Макса за плечо. А он положил свою ладонь на щеку Веры.

– Я никогда не скрывал своих чувств. Но я смирился.

– Не похоже, друг, – выплюнул Николай.

Восемнадцатая глава

Макс резко убрал ладонь. Только что он на кончиках пальцев ощущал ее нежную кожу. Он пару раз моргнул. Прогнал наваждение.

Жена друга – это табу. Но порой тормоза в присутствии Веры не срабатывали. У его лучших друзей сегодня пятнадцать лет со дня свадьбы. А он подкладывает свои яйца...

Он поражается, как ещё Николай не попортил ему морду. Которой он пытается лезть к чужой жене.

Хотя, видимо, сдерживается из последних сил. Брови опущен, сведены вместе. Взгляд ледяной, враждебный. Скулы напряжены. Кулаки сжаты. Он готов к борьбе. За свою женщину. Даже в таких обстоятельствах он муж, а Максим.

– Убери ручищи от моей жены! Друг! – выплюнул он.

Максим поднимает руки в знак мира. Но у Николая пар идёт из ушей.

– Хватит, – устало говорит Вера. – Макс, прости меня. Спасибо за все. Просьба: одолжи свой мобильник. – Протягивает раскрытую ладонь.

Макс без вопросов исполняет просьбу Веры. Достаёт из кармана мобильный телефон, снимает блокировку. Вкладывает в её ладонь. И быстро отступает. Ему не хочется провоцировать ссору в доме его близких друзей.

– Поговоришь, оставь где-нибудь. А я пойду развлекать крестниц. Они мне не простят такого длительного отсутствия.

Вера только махнула головой. В знак признательности.

Максим обернулся и спросил:

– Кстати, а можно я их заберу сегодня к себе с ночёвкой?

– Максим, я даже не знаю, что тебе на это сказать. – Вера прислонилась плечом к двери. – Я в принципе не против, но ты поговори с ними сам. Они накануне ночевали у Аллы Олеговны.

– А у меня вы не хотите спросить разрешения?

– Колян, мы не скрываем от тебя. Ты здесь и все слышишь. Ты против? Я даю вам возможность попробовать решить свои проблемы. Поговорите. От вас так фонит недопониманием, обидой и назревающим скандалом. Мы уйдём. Вы останетесь вдвоём. Можете покричать, побить посуду на счастье. И выплеснуть злость и обиду. Не надо благодарности, – он отвесил поклон. – Я ваш лучший друг.

Максим, не обращая внимания на раздражение, которым Николай его пронизывал. Подошёл к Вере, приобнял её за плечи. Поцеловал в лоб и произнес:

– Доктор Титов рекомендует вам сон и аспирин. И пожалуйста, выпей хотя бы пару стаканов воды. Прощай красавица. Откланиваюсь.

Он подошёл к Николаю, протянул ему руку.

– Ник, остынь. Мир?

Николай протянул руку и сжал её. Крепко-накрепко по мужские.

– Проводи меня. Пойдём пообщаемся. А ты заодно нальешь супруге воды. Можешь даже в морду дать, но без следов. Лицо не жалко, но руки, наш рабочий инструмент. Пошли, – и потянул Ника в сторону лестницы.

Николай смотрел на то, как его жена скрывается в их семейной спальне. И закрывает дверь. Ему нужен перерыв. И, возможно, выпить. И поговорить с другом. И дать Вере отдохнуть. И прийти в себя. Вновь отступать. Не привык. Но это его любимая женщина. Которую он так ранил.

Они молча спустились вниз.

Зашли на кухню. Николай вытащил лимон из холодильника. Дальше прошли в кабинет. Максим приблизился к шкафу, выудил бутылку коньяка и пару бокалов. Водрузил свою добычу на журнальный столик. Плеснул алкоголь в бокалы. Поставил перед Николаем. Он в это время сел за стол и устроился в свое кресло.

И Макс задал вопрос:

– Коль, рассказывай.

Как выплюнуть из своего рта этот сюр… Что произошло больше месяца назад.

С чего начать свой рассказ. И следует ли открываться именно Максу.

Только что он хотел разбить в кровь лицо друга. За распускание рук. Его счастье, что Вера никогда не давала повода её ревновать. Но сегодня Николай ощутит такой лютый гнев и дикий приступ ревности. Он сжал кулаки. Необходимо уменьшить пыл страстей.

Выпить.

Николай решился взять в руки свой напиток. Поднёс к носу, вздохнул. Его терпкий аромат. Взметнул в воздухе, мысленно ударил в бокал приятеля. Чин-чин.

Покатал на языке. Проглотил как воду. Покрутил бокал в руках.

Снова поднес к губам. Залпом осушил всю порцию. Со стуком вернул его на стол.

Максим тем временем уже успел нарезать лимон. И подтолкнул Нику блюдце.

– На, закуси.

Николай схватил пальцами дольку. И забросил в рот. Сморщился. Но это даже хорошо. Ощущать горечь лимона на языке. А не вкус собственной крови.

– Повторить?

– Да. Давай, – Подтолкнул бокал вперед.

Максим обновил. Плеснул новую порцию. Сам крутил стакан в руках. Пить не хотелось. Кто-то должен остаться в здравом уме. И сегодня у него две барышни в гостях. Улыбка коснулась его губ. И тут же пришлось её спрятать.

Николай пытался урезонить свои эмоции. Разглядывал рамки с фотографиями на столе. Счастливые, улыбающиеся лица его девочки.

Макс его друг. Их дружбе много лет. Они забыли, что Максим влюблен в Веру. Дело прошлое.

Вышла она замуж за Николая. И носит его фамилию Соколова уже пятнадцать лет.

Если не рассказать кому-то, Николай взорвётся. И можно наломать дров.

– Макс, я изменил Вере!

Макс округлил глаза. Открыл рот. Но слов не нашел. Максим сграбастал свой бокал и тоже опрокинул всю порцию в горло.

Стало горячо. Пробрало до нутра.

– Рассказывай, – Подтолкнул Максим.

Николай развернул свое кресло спиной и продолжил:

– Помнишь, в начале августа был семинар и выставка в Крокусе.

– Да. Конечно, там ты заключил сделку с Фроловым на поставку оборудования. И?

– Мы сидели в ресторане, отмечали сделку. Мне дико хотелось домой к девочкам. Неделю их не видел. Но надо было налаживать деловые контакты.

– Ты изменил Вере с Михаилом – не сдержался Макс. Вовремя захлопнул рот.

– Дебил.

– Не отрицаю. Давай налью ещё.

Николай не возражал. Напиваться не стоило, но для связки слов. И здесь точно не появится Рыжая. Он дома, в родных стенах.

Макс не пил. Просто ждал, когда Коля продолжит.

А Николай крутанулся, схватил ломтик лимона, выпил махом и закусил. Продолжил:

– Подробностей я не помню. – Закрыл глаза, – Мы сидели, ужинали, общались. К нам за стол подсела его знакомая. Такая фигуристая, падкая на деньги девица. Крутила хвостом, накручивала на пальцы свои рыжие локоны с ярко-красным лаком. Меня зацепил её нос.

– Хирург. Это навсегда. – Хохотнул Макс.

– Она строила глазки Михаилу. Он на ухо ей что-то нашёптывал. Но в то же время она бросала на меня жадные взгляды.

– Ты же не купился. Рыжие – не твой фетиш.

– Я намеревался ехать в отель. Мы все договорённости обговорили, предварительный контракт подписали. Я вышел позвонить Вере. Сообщил, что завтра возвращаюсь. Вернулся за стол. Мой бокал был полон. Михаил предложил тост за сотрудничество. И потом все туманно. – Он прижал пальцы к вискам, растер их. – Нажрался я, видимо, как сволочь. Не помню. Как вернулся в номер.

Коля замолчал.

Макс не перебивал. Он просто офигивал.

– Обнови. – Попросил Николай.

Максим молча обновил. Ему хотелось курить. Дико, до одури. Но он бросил десять лет назад.

– Утром проснулся от дикой головной боли, сушняка. И с Милой на соседней подушке. – Вспоминал Ник.

– Мила – переспросил Макс.

– Женщина Михаила. Её зовут Людмила.

– Ага, дальше.

– Что дальше б***. Мы лежали обнажённые, в одной кровати. А пол усыпан использованными резинками.

Николай схватился за голову. Хотелось рвать волосы. Как хреново. От самого себя.

– А с чего ты решил, что вы все успели сделать? Разбросанные средства защиты – ещё не показатель измены.

– Макс, я не идиот. Реакции организма. Пустые «баки». – Выплюнул Коля.

– Твою бабушку. – Макс налил еще и выпил снова. Закинул лимон.

– Она названивала весь месяц. Я игнорировал. Она косметолог. У неё салон. В Нептуне.

– Дай угадаю. Они знакомы с Верой.

– В точку. Работают в одном здании. И Вера вчера была у нее в салоне на процедурах. И застала меня с поличным.

– Что ты там забыл? Зачем поехал – Макс уже говорил на повышенных тонах.

– Не ори. Дома дети.

– Ты себя слышишь. Ты разрушил брак. Предал такую женщину. Чем ты, блин, думал. Зачем надираться? Допустим, по пьяни. Но вчера. Что было вчера?

– Она прислала мне фото. Я не мог больше её игнорировать. Пришлось уступить и поехать. Разобраться. Я намеревался признаться Вере во всем. После праздника. Но она все увидела своими глазами.

– Что она там увидела – взревел Макс.

Девятнадцатая глава

Вера

Она закрылась в спальне. За её спиной дверь. Вера прижалась к ней. Понимание, что ей нужно поговорить с мужем.

Выслушать.

Просто дать ему все рассказать.

Узнать всю правду. Пусть ей будет больно. Страдания будут разъедать её изнутри, но это необходимо сделать.

Не убегать от измены.

Но ведь Вера имеет право побыть слабой для себя, любимой. Очутиться в коконе тишины. И надо принять решение, что делать дальше. Как простить. Уйти или остаться. И не оглядываться на пятнадцать лет, счастливой жизни вместе.

Вера подошла к окну. Отодвинула тюль и посмотрела вниз. Открывался изумительный вид на сад. Он утопал в цветах. Наталья все её идеи воплотила в жизнь. Там было так красиво. На город опустились сумерки, зажгли огни, фонарики и гирлянды. Детские качели были подсвечены и украшены цветами. Вера мечтала о красивых семейных фотографиях. Где Николай стоит сзади и раскачивает её, а она смеётся. Платье развивается.

Горечь.

Это невыносимо. Слезы душили. Больше не было зрителей. И Вера дала им волю. Слезы лились по щекам. Капали на платье.

Плевать.

Она обнимала себя руками, пыталась согреться. Холод и одиночество окутывали её. Вера пыталась защитить себя и оградить свое сердце.

Стеклянными глазами смотрит на окружающие предметы и обстановку.

Внизу в кустах жасмина. Стоит стол и два кресла. Их нашли на даче у бабушки. Специально отреставрировали. На столике стоит чайный сервиз, пирожные. В ведёрке неподалёку стоит шампанское.

Грустно, что все её идеи и подготовка. Были выброшены в мусорное ведро. Как любимые духи. Злость окутывает.

Вход-выдох.

Секундная слабость.

Никто не пострадал. Всё живы.

Праздник ведь только у них с Николаем не получился. А гости веселятся и улыбаются. Вишенки по очереди катаются на качелях. Дочки счастливы, и это радость для матери. Видеть счастье в глазах своих детей.

Вера отходит от окна, проводит ладонями по голым рукам. Поднимает ладони к лицу и вытирает дорожки слез.

А она как-нибудь справится. Не сегодня… Через время.

Приблизившись к комоду. Вера увидела подарочные коробки. Она решает открыть их. Что заставило это сделать именно сейчас. Чтобы стало ещё больнее. Оторвать пластырь.

Женское любопытство.

Она включила напольную лампу.

Не жалея упаковки, Вера разрывает её. Оставляет тут же. И видит.

Внутри большой коробки. Хрустальное сердце.

Делает длинный выдох.

Подносит ледяные пальцы к губам и не может... справиться с эмоциями. Обуревавшими её внутри.

Пальцы колет, сердце разрывается на части. Ну как он мог так поступить. Предать.

Оно невероятно красивое. Сердце с ярко-голубым центром. И памятная дата их годовщины.

Мазохистка.

Дрожащими пальцами берет следующую. В ней лежит красивая коробочка от Тиффани. Внутри серьги. Платина и сапфиры. Очаровательные.

– Спасибо, любимый. Умеешь подбирать подарки – прошептала она в темноту.

Подарки оставила на том же месте. Только упаковку собрала и выбросила.

Нашла в аптечке аспирин, запила прямо из крана. Перевела дыхание. Посмотрела на себя в отражение зеркала. Накрасила губы.

И решила.

Нужно поговорить с супругом.

Двадцатая глава

Николай

Николай сморщился. Вспоминая всю нелепость ситуации в салоне.

– Не тяни. Я слушаю, – торопил его Максим.

– Я приехал в салон к восьми. Припарковался. Долго сидел, раздумывал. Идти или поехать к Вере с повинной. Надо было ехать домой.

Молчание затянулось. Максиму пришлось хлопнуть ладонью по столу.

– Что ты как ромашка мнешься.

– Я кретин.

– Мы это уже выяснили. Ты повторяешься.

– Я зашёл в салон. Мила меня ждала. В платье, с распущенными волосами. С бокалом в руке.

– Подготовилась, – ляпнул Макс.

– Выглядела нервно. Все посматривала на часы. С порога предложила выпить.

– Ты повёлся.

– Нет, блин. Мне хватило одного раза напиться в её компании.

– Это радует, – съехидничал Максим.

– Спасибо. Друг.

– Обращайся. – кривая ухмылка коснулась губ Макса.

– Я отказался. Она предложила воду или сок. Будь неладен этот гребаный сок.

Максим приподнял бровь.

– При чём тут сок – уточнил он.

– Она пригласила в кабинет. Сказала, что там у неё мини-холодильник. Я согласился. Не хотелось лишних ушей.

Вновь наступила тишина.

****

Вчера салон «La vita»

– Привет, котик. Я рада тебя видеть, – улыбнулась Рыжая.

– Людмила! – еле сдерживал себя Николай.

– Ты меня не поцелуешь? Я соскучилась! – хлопала ресницами она.

– Зачем ты пригласила меня.

– Напомнить тебе, как нам было хорошо вместе – не унималась Мила.

Николай скривился. Искал силы не орать. И не разнести её салон в щепки.

– Нас нет. Это был ошибка.

– Котик рычит, котик недоволен – издевалась она.

– Прекрати язвить Мила.

Она подошла к нему и шепнула:

– Хочу тебя. – Облизнула губы.

Николай отшатнулся от нее.

– Зачем прислала фотографии. Что ты хочешь этим доказать.

– Я уже сказала. Хочу! – томно шептала Рыжая.

– Этого больше не повторится. Ты еще этого не поняла?

– Нет. Ты сейчас передумаешь. – С уверенностью заявила Мила.

Она ловко начала расстёгивать пряжку ремня.

– Людмила, прекрати! – заорал Николай. Он схватил её руку. Сжал.

– Меня зовут Мила! – обиделась она. – Какой ты страстный.

Пыталась поцеловать его.

– Мила, прекрати, я не хочу делать тебе больно. Я приехал поговорить.

– Сделай мне больно. Николаша – умоляла Мила.

Он тут же отпустил её руку. Резко провел по волосам. Искал в себе силы не идти на провокации. Мерзко.

– Какой ты сегодня дикий. Но мне нравится. Ты меня возбуждаешь.

– Прекрати! – цедил Николай.

– Ладно, остынь. Может быть сок.

Она наклонилась, демонстрируя свою пятую точку. Николай отвернулся.

– У меня есть только персиковый. Будешь?

****

– Мне не хотелось к ней прикасаться. Но я же долбанный джентльмен. Хотелось соблюсти приличия.

– Какие, к черту приличия? Она тебя затащили к себе в салон липовыми фотографиями! – кипел Макс.

– Я подошёл и взял стакан. Сделал глоток. Развернулся, хотел увеличить дистанцию. А эта женщина, – Ник был очень взвинчен, – Подтолкнула меня. Стакан выскочил и окатил мои брюки персиковым нектаром.

Николай закипал. Облокотился на стол.

– Мила тут же засуетилась, схватила полотенце и начала тереть ширинку. Хотела встать на колени. – Замолчал. – Я не позволил.

Воспоминания были свежи в памяти. Но вспоминать глаза жены на эту сцену. Хотелось забыть. Но.

– Затем Рыжая начала щебетать. Что она дико виновата. И готова была тут же все исправить. Снова потянула руки к ремню. – Николай встал и начал ходить по кабинету.

– Чем все закончилось – уточнил Максим.

– Мне пришлось оттолкнуть её, убирая от себя её руки. Не рассчитал силы. Она налетела на кушетку. – Коля подошел к окну, – Пытался извиниться, помочь. И в итоге зацепился часами за её гриву. Она тут же обвила меня за шею. Начала шептать, что не может забыть нашу ночь. Что я был... тьфу.

– И. – не унимался Максим.

– Меня это дико взбесило. – Он схватил бокал. Подошёл и налил воды. Сделал глоток. Ему тяжело давались подробности. – Она облокотилась на кушетку и потянула меня за собой. Когда умудрилась расстегнуть мои брюки. Б****.

Максим все больше округлял свои глаза.

– Ну ты встрял, приятель. – сочился сарказмом друг.

– Это заняло у неё каких-то пару секунд. Вцепилась в меня мёртвой хваткой. Я тянул её волосы, пытался выпутаться.

– Выглядит не однозначно, – констатировал Макс.

– Она развернулась, впилась в меня пиявкой. – Николай переживал все в сотый раз. Мерзко. – Я услышал шум. Обернулся и увидел... – он зажмурил свои глаза.

– Веру.

– Да. – обречённо подтвердил Николай.

Наступила минута тишины. Слышался только шум с улицы. Смех и музыка.

Николай опять сел в кресло.

– Что сказала Вера – прошипел Максим.

– Ничего. Только вылетела тут же. Разбила вазу. У неё была фора, а у меня расстегнуты брюки. Видел только, что Вера села в черный Мерседес и уехала.

– Твою бабушку. Ты должен ей все рассказать.

– Макс. Что я должен ей рассказать? Что когда был вдали от дома в командировке, напился? И не помню, как оказался в постели с другой? Незнакомой женщиной. Я сам себе омерзителен.

– Погоди, а точно у вас все было – уточнил Макс.

– Мы с Милой были голые. А на полу были разбросаны использованные средства контрацепции. – Он схватился за голову.

– Ты должен рассказать. Она выслушает и примет решение.

– Я пытался.

– Фигово ты пытался. Понимаю. Праздник. Полно гостей. Теперь я точно заберу девочек к себе. А ты мужик. Попробуй найти слова. Но скажу честно. Если она тебя выгонит, не простит. Я буду бороться за неё.

– Что ты сказал! – Николай тут же перегнулся и втащил Максу в рожу. Раздался грохот посуды, возня.

Макс не растерялся и тоже ударил. Но удар прошёл по касательной.

– Остынь, дурак! – он пытался высвободиться из крепкой хватки друга. – Я не буду тебя бить. Это рефлексы.

– Что ты сказал.

– Что слышал. Если что, я не упущу свой шанс.

Николай отпустил рубашку друга. Растер лицо.

Поднял глаза на Максима и произнес:

– Сильно я тебя.

– Фигня.

– Пойдём на кухню, там есть лёд.

Они вышли из кабинета. На кухне Николай достал лёд и передал его Максу.

Хотел что-то спросить. Но их отвлек шум со второго этажа.