355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марьяна Сурикова » Между Призраком и Зверем (СИ) » Текст книги (страница 14)
Между Призраком и Зверем (СИ)
  • Текст добавлен: 5 июня 2018, 07:30

Текст книги "Между Призраком и Зверем (СИ)"


Автор книги: Марьяна Сурикова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

И почему я так бездарно тратила время прежде? Столько драгоценных минут потеряла, которые могла бы провести с Верноном, вот как сейчас: садя на краю кровати, держась за руки и разговаривая с ним, а не тратя секунды своей жизни на обычную суету.

Никогда ещё прежде не дорожила я несмелыми бережными прикосновениями и каждым взглядом, не понимала ценности времени, проведенного рядом с другим человеком. Не измени грани моих ощущений, и призналась бы себе, что влюбилась, но измерять чувства обычными человеческими мерками, здесь, под влиянием холодных чар, я не могла. Зато признавала, что встретила в своей жизни невероятного мужчину с душой, столь созвучной моей. И ощущение спокойного счастья ценила сейчас намного больше обжигающего пламени чувств, испытанного прежде, с другим человеком.

Солнце за стенами башни клонилось к закату, и страж все чаще бросал взгляд в окно. Он ждал, я понимала это, как и знала, что граням незачем долго тянуть. Придет ночь, и мы перенесемся в храм, а потому старалась запечатлеть в памяти каждую проведенную вместе минуту и сохранить как можно дольше волшебное послевкусие единственного поцелуя.

– Почему именно храм? – спросила я Призрака, когда он вновь обернулся ко мне.

– Чистая энергия проникает в мир по-разному, не только через порталы, – он прижал мои ладони к своим щекам, прикрыл глаза и замолчал, будто вдруг устал говорить.

– Я видела в стенах прошлого семерых стражей, – решилась нарушить это молчание через несколько минут и легонько скользнула пальцами по его щеке, – вокруг них было какое-то строение, а еще круг из камней на полу. Раньше радужную магию вершили в особенных местах?

Вернон кивнул, все так же сжимая мои ладони.

– Именно в тех местах люди строили храмы позже? Это все по заветам предков, которые управляли чистой силой?

Дождавшись еще одного кивка, я тихонько уточнила:

– А в какой храм ты перенесешь меня?

Он вздохнул, словно я мучила его своими расспросами, но ответил:

– Где мы были в первый раз.

– На окраине столицы, недалеко от пансионата? А прочие девушки...

Я резко прервала расспросы, когда Призрак поднял голову и взглянул мне в глаза.

– Извини, – выдохнула.

– Это опьянение чистой силой, Миланта, – ответил Вернон, – не извиняйся. Избавляясь от части человеческих слабостей, страстей и страхов, начинаешь ощущать себя неуязвимым. Это проходит по велению граней или со временем. После наступает равнодушием за благо воспринимается возможность вновь что-то ощущать.

Он снова задумался и замолчал, а я тихонько высвободила одну ладонь, чтобы коснуться белоснежных прядей. Пока перебирала их между пальцами, вспоминала настоящие русые волосы Вернона, веселый и живой взгляд синих глаз. Нет, я не жалела о своем решении. У него тоже должен быть выбор, пусть и много лет спустя. Если могу помочь, то помогу. Это будет честно. Так я хоть немного отплачу ему за заботу и то, что благодаря ему вырвалась из лап императора. А Кериас... о нем не хотелось думать и вспоминать не хотелось. Его я не понимала, не могла предугадать, с ним я не ощущала чудесного покоя с толикой грустной нежности. С ним чувства казались слишком резкими, пламенными и обжигающими, такими, от которых хотелось сбежать.

Последний лучик солнца погас, а на потемневшем небосводе зажглись звезды. День ушел, и взгляд смотревших на меня синих глаз неуловимо изменился. Он вновь стал холодным и равнодушным, пальцы, сжимавшие мои ладони, разжались, и Призрак поднялся. Я не смотрела на его руки, понимая, что вновь увижу радужный кинжал, потому предпочитала любоваться совершенными чертами спокойного лица. Очнулась, лишь когда он поманил за собой, вниз по лестнице, к старому переходу.

Полуразрушенный храм встретил нас тишиной и запахом пыли. На потрескавшемся каменном алтаре давно уже не оставляли даров. Много веков назад люди позабыли старую религию, начав восславлять светлейших богов. Говорят, они когда-то жили в реальном мире. Маги древности, сильные и справедливые, кого и века спустя люди просили о защите и помощи. А, может до были древние стражи света? Наверное, потом мы и о богах позабудем, и заброшенных храмов, подобных этому, будет становиться все больше.

Я повернулась к стражу, отвлекаясь от собственных отстраненных рассуждений, и Вернон шагнул ко мне. Наклонился, поднял на руки и донес до каменной плиты. Уложил бережно и замер, глядя на меня, словно пытался замедлить стремительно бегущее время, но уже через минуту черты его лица вновь застыли, а в вытянутой ко мне ладони обнаружился ритуальный кинжал.

Я без колебаний схватилась за сияющую рукоять, а Вернон отвернулся, вскинул ладони, и вся внутренняя часть храма преобразилась, по стенам пробежали радужные волны, формируя нечто вроде купола со мной в центре, а старые потемневшие стены заискрились, точно усыпанные драгоценными камнями.

Призрак опустил руки и сошел с возвышения, остановившись неподалеку, застыл неподвижной статуей, а камень на моей груди нагрелся и завибрировал. Я сделала вдох и принялась негромко повторять слова ритуала. Сейчас все казалось правильным, и на душе царило спокойствие. Так мирно и легко мы вошли в храм, так свободно я ощущала себя на холодных плитах древнего алтаря, что ничего не боялась.

– Когда невинная кровь омоет клинок, когда пройду ритуал до конца и не побоюсь доказать, что достойна, не сделаю попытки обманом получить награду и не оскверню соглашение, тогда приобрету все, заслуженное по праву.

С последним словом грудь пронзила столь резкая боль, что я выгнулась и ощутила прижатый с левой стороны кончик острого кинжала. Все чувства, все эмоции, потери которых даже не заметила, вдруг нахлынули стремительно, и на глазах вскипели слезы. Я судорожно задышала, кожа покрылась холодным липким потом. Высшие силы! Я не думала, что настолько разучилась чувствовать!

Переведя взгляд на Вернона, удивилась, насколько в теперешнем восприятии он оказался непохож на человека. Холодный, неподвижный, недоступный. Память услужливо нарисовала события, произошедшие с момента встречи со стражем, заканчивая последними минутами, проведенными в башне. И я опустила глаза вниз, на сверкающее острие напротив сердца.

Свечение радужной рукояти становилось все интенсивнее, а тепло камня на моей груди ощущалось все сильнее. Готова ли я отдать жизнь за свободу этого мужчины? Правда готова? Не совершила ли прежде преступления, за которое клинок покарает меня? Ведь я держу в своих руках кинжал, лишивший жизни бессчетное количество людей. А те девушки, до меня, они тоже оказались настолько чисты, что вошли в грани, но при этом окончили жизнь здесь, на алтаре. Погибли совсем-совсем юными, не успев толком узнать жизнь, влюбившись, как и я, в стража граней. Непоколебимого, невозмутимого, мало похожего на человека, столь отличного от обычных мужчин, знавшего так много и так мало способного чувствовать.

Я ощутила, как быстрее забилось сердце, и зажмурилась изо всех сил. Только не бояться, ничего не бояться, просто верить, что достойна, верить в ту идею, которая еще минуту назад казалась единственной и самой правильной. Верить в спасение, вспомнить другого Вернона, смеющегося, беззаботного, с русыми волосами, с искрящимися синими глазами. Только верить...

Я сжала зубы, задержала дыхание и надавила на рукоять кинжала, настолько острого, что он способен был легко пройти сквозь камень, а не только разрезать тонкую ткань обычного платья.

Тихий скрип скользящего по корсету лезвия заставил недоуменно распахнуть ресницы и взглянуть на клинок. Я быстро вернула его назад, в изначальное положение, ощутив, как задрожал вдруг нож в моей руке. Что это? Почему он не проходит сквозь... Платье! Платье от мадам Амели. Подарок Кериаса. Обычный летний наряд, не тот, на хитроумных крючках и завязках, а самый простой, сшитый из обычной материи... Из обычной ли? Клинок завибрировал сильнее, а державшая его рука вдруг стала какой-то чужой, непослушной.

Нет. Я не обманула! Я готова. Давление стало сильнее, блеск кристалла сделался таким ярким, что ощущалась резь в глазах. Нет. Клинок, напитанный мощью света, медленно-медленно разрушал звенья зачарованной материи, его магия была сильнее. И страх охватил меня!

Шум взрыва, грохот посыпавшихся камней и сила, вырвавшая из руки радужный нож, а ещё веселый голос с легкой хрипотцой: «Привет. А что вы здесь делаете?» – все это показалось плодом разыгравшегося воображения. Может, я уже умерла?

Я потерла глаза и привстала на локте, заметив огромную дыру в стене и проходящего сквозь мерцающую сеть Кериаса. За его спиной толпились одетые в черную форму ищейки. Зверя окружал светлый кокон, благодаря которому он и миновал радужную защиту, зато все, кто попытался проникнуть внутрь следом... Ослепительная вспышка, и ищеек отбросило от разрушенной стены в темноту. Радужные грани резко потеряли прозрачность, сформировав иную преграду, и в центре храма оказались я, Кериас и повернувшийся к визитеру Призрак.

Голос стража прозвучал зловеще в накатившей после оглушительного взрыва тишине.

– Ты прерывал ритуал.

– Прошу прощения, – Кериас медленно, крадучись, перемещался от стены по направлению к алтарю. Светлое сияние пропало, но красные блики то и дело пробегали по широкому браслету.

– Я явился без приглашения. Но вы ведь извините за бестактность? Я просто столько ждал, пока ты затащишь Мышку в храм. Бедные подчиненные почти поселились на этих развалинах, и днем, и ночью ведя наблюдение.

– Любого, кто посмел вмешаться в ритуал, ждет кара.

– Что правда? Тогда я действительно не вовремя. Пойду, пожалуй. Только девочку с собой заберу.

Мягким неуловимым движением Зверь вдруг очутился по ту сторону алтаря, вмиг стащил меня с каменной плиты и задвинул к себе за спину.

Свет радужных стен резко изменился, пойдя алыми и бордовыми сполохами, принося ощущение чего-то зловещего. Вернон, чьи глаза теперь напоминали кусочки льда, направился в нашу сторону. Очень быстро Кериас ухватил меня за руку и дернул к пролому в стене. Он явно намеревался с помощью магии вытолкнуть меня наружу, но светлый кокон не помог в этот миг. Пройти сквозь непрозрачную стену я не смогла, сила отбросила, и я упала на пол. А вскинув голову, увидела, как сцепились Призрак со Зверем.

Один раз довелось наблюдать за мощью стража, но тогда я лишь восхитилась, а сейчас стало по-настоящему страшно. Он дотянулся до шеи дознавателя, пальцы сжались на горле Кериаса, оторвали того от земли, крепко придавив к стене храма и не позволяя вырваться.

– Вот же силен, зараза, – прохрипел кузен императора, и на моих глазах стало твориться нечто невообразимое.

Затрещала по швам одежда, плечи раздались вширь, ногти на пальцах удлинились, обращаясь в острые когти, улыбка на лице дознавателя трансформировалась в оскал, а в уголках рта выросли клыки. Браслет на мощном запястье расстегнулся и со стуком упал на каменный пол.

Мощным ударом Зверь отбросил от себя стража и мягко приземлился на корточки, чтобы, не дав Призраку и секунды на передышку, наброситься на мужчину в явном намерении растерзать.

– Ликан, – только и смогла прошептать, в растерянности следя за молчаливой битвой двух существ, каждый из которых не являлся человеком. Зверь настоящий маг и оборотень, наделенный нереальной силой, еще один секрет сиятельной императорской семьи, чей дар маскировали браслетами-аккумулянтами, и страж – служитель самой невероятной и древней магии, которого одарили мощью и бесстрашием сами грани.

Кто из них двоих, вообще, мог победить?

И зачем Кериас вернулся сейчас, зачем выбил из моей руки клинок, когда почти завершился ритуал? Грани этого не простят. А вдруг оба погибнут?

Сердце сжалось при этой мысли, заныло болезненно, а руки задрожали. Я заозиралась, пытаясь придумать, как развести обоих, как уберечь.

Кериасом руководила ярость, Верноном холодный рассудок и повеления граней, а мной овладели человеческие эмоции, привычные и чуточку забытые: страх, растерянность, отчаяние, дикое желание все исправить. А потом взгляд остановился на упавшем кинжале.

За всеми событиями я позабыла про собственную роль в ритуале, позабыла про камень на груди, а сейчас ощутила покалывание, на которое тело отозвалось дрожью и затем словно оцепенело. Разум прояснился – если закончу начатое, то спасу двоих, ведь из-за меня они схватились насмерть. Собственная участь заботила меньше всего, я поступала правильно.

Пальцы снова сжались вокруг рукоятки, я подняла ритуальный нож, и больше не глядя в сторону мужчин, не отвлекаясь на ожесточенную схватку и стремление узнать, кто в ней побеждал, быстро легла на алтарь. Повторив слова ритуала, подняла кинжал выше и резко опустила, целясь в сердце.

Лезвие вновь затормозило в самом начале, а потом, неотвратимо разрывая звенья защищавшей меня материи, пробило крохотную дырочку. И вот она уже стала шире, расходясь под напором клинка, а первые капли крови выступили на теле, кинжал вошел глубже и... резко, неожиданно был вновь остановлен не магией, а чужой рукой.

Сверкающий взгляд Кериаса на миг опалил. По вискам и лицу его стекали капли пота, мешаясь с кровью. Правая бровь была рассечена, верхняя губа разбита, волосы прилипли к лицу, спекшись надо лбом буроватой коркой, левая рука болталась безвольной плетью, кожа на костяшках оказалась содрана, зубы скалились в страшном оскале, а глаза светились безумием схватки. Но, несмотря на творившийся хаос, он успел заметить мои действия и добрался до алтаря на несколько мгновений раньше Призрака. И этих мгновений ему хватило, чтобы вырвать нож и резко развернуться.

Дальнейшие события смешались в сплошную неразборчивую череду, в переплетениях которой я пробовала разобраться позднее, стремясь восстановить все по памяти. Составить логическую цепочку событий оказалось невероятно трудно, и не только потому, что я пропустила большую часть схватки, но главным образом из-за терзавшей сердце почти невыносимой боли. Она же, в свою очередь, явилась следствием свершившейся трагедии.

Оба, и Зверь, и Призрак, мало уступали друг другу по силе, но страж постепенно наступал и сдерживать его напор Кериасу становилось все труднее, а потом дознаватель заметил, что я творю. Он полагал, будто из-за страха за собственную жизнь попытаюсь укрыться или хотя бы сделаю попытку вырваться из ловушки, но не предполагал, что захочу завершить ритуал. Об этом поняла позже, вспоминая его полный ярости взгляд. А затем он увернулся от стража, чтобы совершить невероятный, с точки зрения обычного человека, рывок к алтарю и вырвать из моей ладони нож. Его противник, непоколебимый и пугающий в своем равнодушии и своей ужасающей силе, мгновенно кинулся следом. Он опоздал ровно на секунду, в течение которой Кериас успел обернуться, держа перед собой клинок, острием вперед.

Тело Вернона встретилось с лезвием радужного кинжала, испачканного в моей крови. Клинок прошел сквозь сердце стража и рукоятка, выпущенная Кериасом, засияла всеми цветами радуги, а страж споткнулся и застыл.

В тот момент я даже не осознала всего ужаса ситуации, просто в замешательстве и растерянности наблюдала, как все тело Вернона охватило белое пламя. Оно рванулось вверх ярким столпом, а облик человека в центре менялся в считаные мгновения. Молочные волосы резко потемнели, осталась лишь одна прядь над виском, белее снега, в синих глазах будто истаял лед, и я встретилась с этим взглядом, живым, ярким, полным ликования. Успела поймать адресованную мне последнюю, но счастливую и такую человеческую улыбку и слово, которое угадала по движению губ: «Спасибо». Тогда я осознала, что происходили выбросила в отчаянии руки, крикнув: «Нет! Вернон! Не уходи!»

Яркий, ослепительно белый свет ударил мошной волной, расходясь в разные стороны, разрушая радужную преграду стен. Вокруг слышался ужасающий грохот, звон и, кажется, даже человеческие крики в темноте стенного пролома. Меня снесло с алтаря и бросило по ту сторону каменной плиты. Наверное, это и уберегло от основного удара силовой волны и помогло остаться в сознании. Сил достало даже на то, чтобы встать на корточки, доползти до угла и обогнуть алтарь.

На окровавленных ступенях лежал Кериас, его голова была запрокинута, руки раскинуты в стороны, а светлое сияние вокруг постепенно угасало, расходясь колеблющими пространство волнами.

Стража не было, не оказалось даже тела, как если бы он окончательно затерялся и растворился в сверкающем радужном мареве. Радужный кинжал тоже исчез, канул без следа.

Боль, резкая, неожиданная, из-за которой задохнулась, схватившись за грудь, затопила сердце, слезы побежали по лицу, прокладывая извилистые дорожки до самого подбородка. Я четко осознала одно – больше никогда не увижу Вернона.

Затуманенный слезами взгляд остановился на дознавателе. Я смогла доползти до него, прижалась головой к груди, слушая сердце. Оно билось, точно билось, и я отерла слезы, отогнала прочь все мысли, сосредоточившись на одной – как помочь Кериасу и привести его в чувство. Из-за темного пролома пока не раздавалось даже звука, возможно, силовая волна откинула помощников на несколько метров от храма.

Склонившись ниже, попыталась приподнять голову дознавателя, когда кристалл на груди внезапно заледенел. Волна холода прошла по телу, эмоции отступили, сердце, ещё секунду назад нывшее столь пронзительно, успокоилось и теперь билось ровно. И облик мужчины перед моими глазами приобрел совсем иные очертания.

Он не имел права вмешиваться в древний ритуал и самовольно разрывать чужое соглашение. Он появился наперекор всему. Его появление нарушило равновесие, не дало закончить обряд и даровать спасение Вернону, вместо этого Кериас убил стража. Не запечатав входа в грани, не соблюдя ни единого правила, разрушил все и вызвал хаос.

«Покарай», – сложилось в голове.

– Да, – произнесла с небольшой заминкой, лишь на минуту задержавшись с ответом. В ту минуту я пыталась оказать сопротивление и успела осознать, что подчинюсь. Вдруг со всей ясностью ощутила себя на месте Вернона, который так сильно не хотел, чтобы я узнала о его прошлом, который не желал переносить меня в храм, а потом собственными руками уложил на алтарь и дал в руки кинжал. Я, как и он, не могла противостоять сильнейшей энергии, слишком идеальной для человеческой души, слишком чистой и оттого непоколебимой, не знающей жалости. Как и говорили древние – человеку не под силу совладать с гранями.

– Да, – повторила громче и решительней, – он посмел вмешаться и убил стража, он тоже заслужил смерть.

Радужный нож исчез, и иного оружия под рукой я не имела, но зато хорошо помнила о другом моменте – защите дающего. Она хранила меня и не позволяла никому причинить вред. Она же оставляла черноволосого мужчину совершенно беззащитным перед той, кого он пытался уберечь.

Склонившись совсем низко, снова приподняла голову дознавателя и прильнула к его губам. Медленно, неспешно, теплом легкого покалывания растекалась по моему телу чужая энергия. Наполняя, туманя голову, но оставляя не затронутым кусок холода в моей груди. Теплые волны приносили удовольствие, но отступали, стоило им коснуться незримого ледяного барьера вокруг равномерно стучащего сердца. А последний радужный камень лишь немного холодил кожу в квадратном вырезе потрепанного платья.

«Покарай».

«Я покараю».

Глоток за глотком, и тело уже горит от переизбытка сил, но немного осталось. Он потратил энергию на оборот, он тратил резерв на магическую атаку, он встретил последний удар, оказавшись в непосредственной близости от погибшего стража, и пусть жизнь еще пульсировала в этом теле, но уже уходила, крупица за крупицей перетекала в меня.

И когда я была близка к цели и оставалось совсем немного, когда грудь под моими ладонями вздрогнула в предпоследнем вдохе, ледяной щит вокруг сердца не выдержал. Согретый чужим теплом, он пошел жуткими трещинами и осыпался. Незримые осколки впивались в мои внутренности, жаля их жестокой болью. И тогда я поняла, что творю.

Отшатнулась так резко, что ударилась затылком о каменный алтарь, голова пошла кругом, в глазах потемнело, и тело сползло на ступеньки, но переполнявшая его сила позволила быстро прийти в себя. Я вскинула голову, пытаясь рассмотреть лицо Кериаса.

Облик человека подернулся легкой дымкой, засветился, задрожал, смазался, мне почудилось, что наступили галлюцинации. Мотнула головой, тут же отозвавшейся мучительной ломотой, но, стиснув зубы, пригляделась и застыла, столкнувшись нос к носу с оскаленной мордой свирепого барса. Белоснежная шерсть с темными пятнами на загривке страшного хищника встала дыбом, а острые клыки готовы были вот-вот вцепиться в мое горло. Одна лапа безумно большого кота была размером с мою голову.

Изогнув спину, барс зашипел, его хвост ходил ходуном и яростно бил по впалым бокам. Но я даже отползти не попыталась, впав в полнейший шок. Знала доподлинно, что ослабленным потомкам древних ликанов, а уж тем более их смескам, давно не давалась древняя магия – способность к полному обращению, разве только...

«После гибели человеческой сущности, ликаны обращались в зверей и доживали свой век уже в этом облике, по-прежнему представляя опасность для своих врагов», – услужливая память подкинула цитату из древней книги, и рассеянная гранями боль в груди внезапно вернулась, усилившись в разы, если только это было возможно.

Я убила Кериаса.

Наверное, только это понимание и помогло окончательно позабыть страх перед яростным хищником. Я его враг, и сейчас он расправится со мной, и пусть будет так. С пониманием того, что натворила, я даже не представляла, как жить дальше.

Кот втянул воздух, его ноздри задрожали, а прижатые к голове уши внезапно выпрямились. Хвост ударил по бокам ещё пару раз, хищник подступил ближе, почти вплотную, снова понюхал и, фыркнув, отступил.

Гибкое сильное тело изогнулось в прыжке, когда огромный оборотень мягко запрыгнул на каменный алтарь, а с него на высокую узкую перекладину в нескольких метрах над полом. По ней зверь прошел, точно ловкий канатоходец, чтобы через минуту протиснуться сквозь круглое окно без стекол и исчезнуть в темной ночи, скрывавшей пространство за храмом.

Я осталась сидеть в той же позе, в какой замерла перед не тронувшим меня хищником. Камень на груди больше не холодил и никак не проявлял себя, а по ту сторону стенного пролома послышался шум. Один за другим в храм осторожно проникали помощники главного дознавателя, встревоженно озирались по сторонам, рассредоточивались по периметру разрушенной залы. В руках они сжимали оружие, точно приготовились нападать или держать оборону, но бороться было уже не с кем.

– Леди, – кто-то осторожно коснулся моего плеча. – Вы в порядке? Что здесь произошло? Милорд дор Харон погнался за преступником? Вы можете указать направление?

Я перевела взгляд на говорившего и смотрела на него целую минуту, прежде чем свободный от влияния граней человеческий разум заволокло беспросветной темнотой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю