Текст книги "Подобрать к тебе пароль (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Подобрать к тебе пароль ==========

– Главное, чтобы не с этим Тигром-нелюдимом! Божечки, страшно даже подумать! – разряженный курносый омежка с пухлыми губками, заболтавшись, влетел мордахой мне в грудь. Ойкнул, вскинув глазки, и «запомидорился».

– Про…стите, – отшатнулся, как от прокажённого, и метнулся к приятелю-бете прятаться за широкой спиной.

Я угрюмо и снисходительно кивнул – что с цыплёнка взять? – и сел на любимое место за стойкой бара.

– Лив? Как смена? – Вивьен, тонкий и жилистый бармен, тут же обслужил меня как обычно, налёг грудью на угол. – Просто не обращай внимание! – Ви повёл глазами в сторону глупых созданий.

– Да пофиг, на самом деле! – буркнул я.

Если честно, я уже давно забросил поиски пары, даже потенциальной. Мои габариты говорили сами за себя. Мой характер с трудом переносили даже брутальные альфы. От меня хотели избавиться собственные родители, почему – сам не понимал. Когда лет в восемнадцать от них отпочковался – похоже, и не заметили. И такое бывает! Я был силен, вспыльчив и груб, потому что вырос, как сорная трава, надеясь лишь на свои зубы и кулаки. К тому же, при мощных физических параметрах оказался довольно умён, хоть и тщательно скрывал это. На этой базе я служил навигатором дальнего боя и отвечал за готовность второй комплектации боевой техники. Работа на резерв не особо пыльная – от полигона и муштры далеко, – но нудная. Поэтому я, чтобы со скуки не сдохнуть, устроился в мехчасть крутить болты и гайки.

Неприятности начались с появлением чудо-диагностика. Мало того, что он был омегой, так еще и редкостной заразой, вероятно, считавшей себя принцесской голубых кровей. Стоять с ним на смене означало: делать уйму промежуточных, офигеть каких важных, проверок! Звали это проклятье и «пуп земли» Риккон Мулина, хотя что-либо от латиноса в светловолосом, едва позолоченном загаром омеге я не увидел ни разу. Кстати, я все его капризы безоговорочно выполнял, у меня даже ощущение сложилось, что диагностик специально просил ставить его со мной в пару, чтобы тщательнее выклевать мозг. Мы и не разговаривали толком, так, короткие рабочие фразы исключительно по делу, но с каждой подыхала уйма нервных клеток.

В эту смену мне повезло, и Риккона не было.

Сменщик язвительно обронил, что парниша взял отгулы в ожидании течки и прячется в своей норке.

Вивьен ласковой лисой вился вокруг меня, предлагая перекус. Этот бармен был бетой, старше меня, и не скрывал порочной симпатии к моей грубости и размерам. От халявной буженинки, сыра и секса я никогда не отказывался.

– Лив, м-м-м…может, пересечёмся сегодня? – тихо спросил Вивьен.

– Ну, сам смотри, с меня-то не убудет, а трещать твоей поджарой жопе, – рыкнул я отчётливо и хрипловато во всеуслышание. – Знаешь же, всегда рад тебя видеть.

Говорливый омежка покосился на меня, потом на бармена и опять яростно зашептался с дружком.

– Отосплюсь после ночи – и приходи, – произнёс я, подтверждая договор, после чего Вивьен довольно осклабился.

– Ничего, если в семь? С меня ужин и… завтрак, конечно!

– Замётано, в семь! – Я съел последний ломтик ароматного сыра и сыто облизнулся.

Из состояния блаженства меня вывел щелчок коммуникатора на ухе.

– Лив, приём! Еще не лёг? – Начальство звонит с утра – плохая примета!

– Нет, кэп. Что-то уже успели накосячить?

– И без тебя справились! Сейчас пароль на разблокировку нужен, а наш чудо-мальчик не отвечает. Ты же вроде рядом с ним живёшь в восточном крыле?

Правда, что ли? Всё время хочется забыть. И как это мы в миру с Мулиной ни разу не пересеклись по воле провидения и закону вселенской подлости?!

– Вроде бы да, – давлю горлом недовольно. Сука, никакой справедливости!

– Помоги, Лив, хоть и через силу! Стукни к нему в дверь, а? Скажи: пусть срочно позвонит на базу! – Кэп притих, понимая, какая ломка у меня сейчас начнётся, и приготовился неистово икать.

Для начала меня скривило, как от уксуса. Перспектива скорого прохладного душа и глубокого сна оказалась под угрозой, а теперь ещё наклёвывался непредвиденный контакт с «неземной» цивилизацией, не по-омежьи в себе уверенной.

– Лив, сделаешь? За мной не заржавеет! – партия кэпа звучит крайне неубедительно.

– Знаю я вашу память с западающей кнопкой, – пробурчал я, снимая тяжёлое уставшее тело со стула. После суток у усталого меня коэффициент вредности, похоже, резко снижается, и даже хочется сделать что-то хорошее.

Вивьен суетился на другом конце стойки и разговора не слышал, помахал мне рукой, улыбнулся. Ви, безусловно, спасал меня от полового одиночества, но я почему-то воспринимал эти соития как технический взаимовыгодный перепих, и ничего более. А бета ничего и не требовал, слава богу, поэтому совесть махрового эгоиста совсем не мучила.

Ненавидя всех начальников этой планеты, я нашёл в поисковике номер квартиры диагностика и лениво доплёлся до его двери.

Пару раз приложившись к мелодичному звонку перстом, цыкнул от досады. Риккон, аж спотыкаясь, бросился мне открывать! Я трахнул по двери кулаком.

– Мулина, размораживай задницу! Это серьёзное дело! – рыкнул я громогласно. – Мне делать нечего, торчать тут ястребом, когда так хочется спать?!

За дверью заскреблись.

– К…то это?

Хотелось хамовито выпалить грубость про пальто, но голос был измученным и тихим.

– Это Тайгерт. Лив. Навигатор. Кэпу нужен пароль разблокировки, там… настройки послетали. Отзвони…тесь, будьте добры! – последнюю фразу я сдобрил кровью и нечеловеческими усилиями. За дверью что-то упало с глухим стуком.

– Эй, Мулина? Всё в порядке? – я нахмурился.

Тишина мне не понравилась.

– Рик? Риккон? Приём!

– А-а-а-й, папу жеж твоего! – Я налёг на дверь, потом на выдохе несколько раз ударил ногой в районе замка, выбивая его на хрен. Мат застрял в горле вместе с захлестывающей волной одуряющего запаха течного омеги. Я закрыл дверь, глухо рыча, и чуть не наступил на сжавшегося в комочек Рикки на полу.

– Эй?!

Парня трясло в ознобе, зубы пристукивали, над полной губой дрожали бисеринки пота. Я присел, едва контролируя яростное желание своего организма наброситься на беспомощный десерт, минуя прелюдии, потрогал диагностика за плечо, без усилия подхватил.

– Рикки? Совсем хреново? Дурачина! – Тело парня было лёгким и напряжённым, как пружина.

– Нгхм-м-м… нет, не надо! Прошу! – он всхлипнул в моих руках, пряча лицо в ладонях.

– Глупый! Чего не надо? – я скрипнул зубами.

Кровь стучала в моих висках, член закаменел в штанах и был готов взорваться от напряжения. Я прокусил губу до крови, пока не подлетел к кровати Мулины. Простыни были пропитаны его влагой и крышесносным ароматом.

– Рик, Рикки… малыш… – Колени мои подкосились, я рухнул у постели этой заразы, поглаживая тонкую хрупкую ладонь с длинными пальцами. Уйти не было сил, я терял остатки самообладания, пытаясь отползти в коридор, но запах был повсюду. Риккон призывно застонал, разметавшись по простыням.

– У…хо…ди! Не смо…три!

– Не мог-г-гу! – выдавил я, сжигаемый изнутри, и схватил, сжал, притиснул омегу к себе с нежной деликатностью медведя в брачный период.

Мой рот накрыл его дрожащие губы, растерзал жадным поцелуем; нежно кусая, посасывая, вылизывая, отметил цепочкой нетерпеливых ласк щёку, линию подбородка, беззащитную тонкую шейку с бьющейся жилкой, плавный изгиб красивого плеча. Чего это со мной такое происходит? Его сладость похожа на попробованное впервые вкуснейшее лакомство!

– Ли-и-ив! – Он выгнулся в моих руках жаркой гибкой лозой.

– Да, мой хороший! Ма-а-аленький! Потерпи! – Я метил его, мало что соображая, влекомый лишь желанием поглотить Рика целиком и без остатка, раствориться в нем, украсть его всего. И плевать, что закопать хотел с момента нашего знакомства – сейчас природа явно издевалась и мстила.

Клочки одежды сползали с моего омеги, так же как и моя спецовка трещала по швам.

Вот и я, Рикк! Смотри!

Парень окинул меня полудиким от страсти взглядом, меня, оплетённого узлами литых мускулов, меня, огромного, как тролля. Омежка сладко облизнул припухшие губы, прижал руки к груди, но вдруг в дурных затуманенных течкой глазах мелькнуло отрезвление.

– Уйди, нет!!!

Я навис над Рикки неотвратимой волной, угрюмо покачал головой.

– Проще сдохнуть на месте, малыш! – мой голос больше походил на рокот далекого грома. – Не понял ещё? Ты – мой! И я беру тебя немедленно… всего!

Риккон сжал колени длинных красивых ног – да он весь был до чёртиков красив! Сводил меня с ума, зараза! Хотел, но не давал, и это странным образом привело в чувство.

– Зараза ты моя хроническая! – я осторожно поцеловал впалый дрожащий животик. – Пожалуйста, не бойся, сладкий, маленький, единственный!

Где я набрался этих ванильных словечек, твою душу в рай?!

Я добрался языком до набухших пуговок сосков, втянул жадным ртом один, лаская пальцами другой, впитывая трепет тонкого тела, стараясь не допустить даже малейшего дискомфорта. Я целовал нежно, без грубого нетерпения, без лиловых засосов и укусов, едва не теряя сознание от его молящих всхлипов.

– Не хочу… Ведь ты… меня не любишь! Не хочу! – вдруг прошелестели искусанные спелые губы омеги.

Я вздрогнул, как от удара, отдёрнулся, ощущая себя едва ли не полным подонком и животным. Разве я задумывался о подобном чувстве? Искал его? Я хотел, но… правда, не любил.

– Ты прав, малыш. Прости, – я сел на край постели, шумно дыша, успокаивая бешено пробивающее грудную клетку сердце.

Риккон повернулся спиной, опять сжался, подтягивая коленки к подбородку, предоставляя моему темнеющему взору беззащитный упругий зад, блестящий от смазки.

– Оставить тебя одного в таком состоянии и без охраны, да? – мрачно спросил я, понимая, что неудовлетворение в паху, заложило уши, и пылает горло.

– К вечеру… отойду. Это первый день тяжело, потом легче.

– Я тебе там… дверь вынес. Замку, кажется… хана.

– Есть обычный запор. Он должен был уцелеть.

– Встать сможешь, чтобы запереть?

Риккон оглянулся через плечо, виновато-трогательный, измученный течкой. Я невольно потянулся к нему, погладил по влажным от пота волосам.

– Я могу… посидеть с тобой, если хочешь.

– Нет. Тебе же невмоготу… – Рик опустил печальный взгляд на мой неопадающий горделиво подрагивающий член, невольно сглотнул, его попка поджалась. – Как принять… такое… в себя? – он словно начал диалог сам с собой.

Я выдохнул и сел на пол: странный народ эти омеги, вот бы я с задницей разговаривал. Буйство и неудовлетворение ещё кипели в крови, но в голове немного прояснилось. Через полчаса вырубился, даже не заметив, привалившись щекой к краю постели. Сквозь пелену сна я слышал, как парень звонил на базу, что-то терпеливо и тихо объяснял, потом меня милостиво укрыли пледом.

– Папу твоего! – я подскочил. – Вивьен!

Риккон поднял взъерошенную голову с подушки.

– Уходишь? – робко спросил парнишка.

– Остаться? – я выразительно перевёл взгляд на собственный стояк, который спать и не думал, откачивая на своё бодрствование кровь литрами. – У меня встреча.

– Тогда, спа…сибо. Иди. – Мне показалось, или мордаха стала ещё печальнее?

– Нда-а-а, – я, раскачавшись, встал – вот это меня продинамили!

– Я думал, ты будешь пахнуть мускусом и амброй, а у тебя аромат хвойного леса после дождя, – вдруг шепнул этот дурачок.

Меня бросило в постель, одним молниеносным движением занимая его зону комфорта. Я прижал Рикки к простыням лишь чуть-чуть, рыкнул, с нескрываемым влечением лизнул сладкую шейку, проходясь по своей свежей метке.

– Я потом загляну, когда сыворотку с антителами сделают.

– З…зачем?

– Я ж тебя присвоил, малыш. Не чувствуешь? Наверное, настолько противен?

– Нет! – он выпалил это слишком поспешно, и его ладошки легли на мою грудь, обжигаясь о горячую кожу, покрытую тёмными волосками. Я потёрся о его плечико, глуховато рыча, твердо поцеловал в губы и поднялся. Рикки захлопал ресницами.

– Так я… тебе… нравлюсь, Лив?

Стоп-кран доброты и участия сработал.

– Малыш, ты же понимаешь природу этих чувств. Я – альфа, ты – омега, я отреагировал на тебя как на истинную пару и хочу тебя до одури! Пока так! Готов ухаживать, ласкать и вылизывать от макушки до пят, но рассыпаться в сантиментах не умею. Прости, я такой!

– Я… мне… я тебя боюсь.

Немного постоял, потупил в пол.

– И правильно! Я жутко груб и неромантичен от слова «совсем». Ты ведь хочешь других отношений, малыш? А мне только и думается, как поглубже вколотиться и спустить в твою маленькую задницу.

Риккон покраснел и опять сжался. Я ощутил, как его аромат стал сильнее. Чёрт меня возьми, но малыш возбуждается от таких разговоров!

– Рикки, иди ко мне… прошу! – делаю последнюю… несвойственную… отчаянно нежную попытку его призвать, неожиданно растекаясь машинным маслом.

Я потянулся жадной рукой и остановился, кусая от досады губу. Парень прикрыл глаза и едва дышал.

– Глупый! – я подцепил штаны и тут же их натянул. Потом отыскал майку, рубашку и штормовку. – Закрой за мной! Пока на тебе моя метка, не вздумай никого подпустить – прибью! – мой мрачный взгляд был красноречив. – Его и тебя! Такой вот я эгоист! – Рикк сглотнул и кивнул.

В своей берлоге я первым делом наскоро прибрал разбросанные там и сям вещи не первой свежести, неожиданно для самого себя проветрил комнаты и полез в душ. Не прикасаясь к ноющему органу, оставил всё на Вивьена. Прошлёпал в зал в одном полотенце, чтобы в ожидании траха распечатать бутылочку пива, и вдруг услышал нехилые разборки на улице. Я распахнул входную дверь и едва поймал у пола челюсть. На шипящего от досады бармена наседал Риккон с диким сатанеющим взглядом.

– Не понял, что за омежий бунт… – начал было я, но Вивьен взвизгнул:

– Отгони от меня свою бешеную пару! Когда вы успели запечатлеться?! Мог бы позвонить, чтобы дураком себя не ощущал! На фига мне такие страсти?!

Я в полном недоумении сжал костлявое запястье беты.

– Рикк, давай-ка, осади! Я пригласил Вива на приват и его ждал! Чего надо тебе у дверей моего дома? Что за припадки запоздалой ревности?

Парнишка вздрогнул, как от удара. Бармен торжествующе приподнял подбородок.

– Так у вас несерьёзно? Лив, я вхожу?

– Давай живее, хочу трахаться! – проревел я и нетерпеливо втянул Вивьена в квартиру, бросая на себя.

– Значит… значит… я не должен никого пускать, а ты! А тебе… тебе можно?! – вдруг прорвало омегу, Риккона прямо-таки затрясло. – Тупой альфа! Кобелина! Самец бессердечный! Скотина! Сволочь! Ублю… – Мой рот надёжно запечатал кривящиеся губы, мой язык ворвался меж прохладных ровных зубок. Приплыли первыми, откачивайте тренера!

Вивьен, качая головой, вышел из моего дома и отсалютовал не оборачиваясь.

– Все ясно-понятно! Удачи, Лив! – немного снисходительно произнес он. – Свяжись, если передумаете жить вместе и понадобится запасной аэродром.

Я уже захлопывал дверь, подхватывая парня под попку огромной ладонью, мне и одной руки хватило, а этот провокатор опоясывал меня кольцом длинных ног, всхлипывая на моём плече.

– Рррикки, – прорычал я в краснеющее ушко, – чего ты, малыш? Не дрожи! – На моей ладони его влага, на моей щеке его слёзы. – Зачем пришёл? Думал, снова не возьму?

– П…прости, хочу тебя… твой запах… твою силу… твою грубость… – шепчет мой омежка, срываясь от желания, – чуть с ума не сошёл, когда понял, что ты будешь целовать другого…

– Малыш, помолчи! – скрип моих зубов и свистящее дыхание слышно во всех концах военного городка, донести бы истекающего Рикка до постели… отшвырнуть покрывало. Есть! Парнишка принимает подо мной беспомощно горизонтальное положение, содрогаясь, облизывает спелые желанные губы, безмолвно умоляет начинать побыстрее, чтобы невыносимая мука наконец-то сошла на нет.

– Я говорил, что очень жаден, малыш, и крайне ненасытен, – жарко оглядывая изящное тело, рычу я, – одним разом не отделаешься! Готов? На старт! – Стаскиваю с него штаны, тяну через голову кофту.

– Лииив! – призывает этот дурачок, тянет ко мне руки, чуть царапая кожу своими ноготками. Я теряю крупицы контроля, срывая полотенце и демонстрируя чудовищную эрекцию. Рывком без миндальничества переворачиваю парня на живот, приподнимаю, заставляя принять коленно-локтевую позицию. Мой омега – мои правила! Зацеловываю изящную узкую спинку, оставляя легкую роспись укусов, добираюсь до напряженных упругих ягодиц, далее мой язык заставляет Риккона взорваться жалобным стоном:

– Лииив, ох, Лив!!!

Его готовый к соитию вход обильно сочится смазкой, пульсируя и принимая сначала мой язык, а потом и пальцы. Рикки выгибается с грацией котика, толкаясь ко мне, дрожа и будоража ароматом цветков апельсина и фрезии. Я им повержен и пленён! Какие сомнения?

И под крещендо его полудикого страстного вопля, входя в желанное узкое горячее устьице, я рычу так уверенно и сладко в самое ушко моего омеги:

– Уговорил, забираю со всеми тараканами, их домиками, паролями и летающими тарелками! Любимый! Навеки! Навсегда!