Текст книги "Фракс в осаде"

Автор книги: Мартин Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава двадцать вторая

К апатий, Хорм, Казакс и я возобновили сражение. В зале было не продохнуть от дыма фазиса, в очаге неярко горел огонь, поддерживаемый время от времени словом, небрежно брошенным одним из чародеев. Если бы кто-то посмотрел на Лисутариду, Корания, Анумариду и Тирини, ни за что не догадался бы, что они трудятся над заклинанием, способным поразить Хорма. Но я знал, что они целиком погружены именно в это благородное занятие. По крайней мере трое их них. Тирини скорее всего размышляла о том, какой из прикидов выбрать для очередного дворцового приема.

Цицерий сидел рядом с Самантием. Я был искренне удивлен тем, что философ, по мнению заместителя консула, заслуживает уважения. Так же почему-то считала и Лисутарида. Я никак не мог понять, почему практичный Цицерий тратит свое драгоценное время на ученого недоумка.

Имея всего триста шестьдесят гуранов, я по-прежнему не мог позволить себе никаких поспешных действий. В ту ночь я очень редко решался на блеф, хотя иногда это у меня хорошо получается. Однако претор Капатий, будучи богатым до неприличия, то и дело блефовал, что оборачивалось для него большими потерями. Особенно крупно он налетел, пытаясь блефом заставить Хорма сложить оружие. Хорм выдержал и побил расклад Капатия. Претор остался почти без средств, и надо было видеть, какую недовольную рожу он скроил, бросая карты.

– Выхожу из игры, – проворчал он, потянулся и направился к бару узнать, не осталось ли еще рагу. Претор был крупным мужчиной с отменным аппетитом и, безусловно, привык к разным экзотическим блюдам, но и наше фирменное рагу могло послужить неплохим утешением для человека, вдрызг проигравшегося в карты.

Казакс, Хорм и я продолжали сражение. Все взоры были обращены на нас. Я увеличил свой капитал до четырехсот гуранов и, когда Мулифи сдала мне трех королей, поднял ставку сразу на сотню. Хорм вышел из схватки, а Казакс последовал моему примеру. И я снова был вынужден поставить на кон весь свой капитал. Когда Казакс открыл карты, нервы мои были на пределе. Однако моя рука оказалась сильнее. Теперь у меня имелось 800 гуранов, и я мог вернуться к настоящей игре. Казакс завелся и при следующей сдаче торговался упорнее, чем следовало. Дело кончилось тем, что я взял у него еще три сотни гуранов. К этому времени я набрал ход. Хорм играл неторопливо и осторожно, в то время как я раз за разом бил Казакса, демонстрируя игру, которая, несомненно, войдет в анналы. В конце концов мне удалось выставить босса Братства из-за стола, стерев его в порошок при помощи мастерского сочетания великолепной игры и ряда удачных комбинаций карт. Казакс устало поднялся со стула, набросил на плечи плащ и вышел из таверны, даже не удостоив меня прощальным оскорблением. Его подручный Карлокс обжег меня злобным взглядом, который я просто проигнорировал. Всем ведь известно, что по части игры в рэк Фракс – первая спица в колеснице. Никто не смеет этого отрицать.

– Итак, Хорм, мы остались один на один, – проворчал я и потребовал принести пива.

Хорм отпил из рюмки немного кли и молча взглянул на меня. По выражению его лица я не мог понять, о чем он думает. Парень, оказывается, играет в рэк гораздо лучше, чем я мог ожидать.

– Верно, сыщик. Лишь ты и я. На карте «Творец бурь» и Макри.

– Лично меня больше всего волнуют деньги, – сказал я.

– Ты серьезно?

– Женщин и магических безделушек в мире сколько угодно. Я предпочитаю солидную кучу бабок.

Хорм не знал, что сказать. Похоже, мне впервые удалось выбить его из колеи.

К этому времени все находящиеся в таверне наверняка знали о том, что стоит на кону. С самого начала всем было ясно, что игра – необычная, и по мере того, как расползалась информация, интерес к ней все возрастал. В помещении, если не считать потрескивания поленьев в очаге, царила мертвая тишина. Меня вдруг обуяла сильнейшая жажда, удовлетворить которую обычным пивом было невозможно. Я сказал Хорму и Мулифи, что мне надо кое-что взять в своей комнате, и поспешил наверх. Вернулся я, держа в руках бутылку темного аббатского эля. Я открыл бутылку и перелил часть содержимого в свою кружку.

– Ты готов? – более раздраженно, чем обычно, поинтересовался Хорм.

Мулифи сдала карты. Она дала мне черную восьмерку и черного епископа. Хорм с ленцой взглянул в свои карты, положил их лицом вниз на стол и выдвинул в центр столешницы сто гуранов. Я ответил ему тем же. Мулифи снова дала нам по карте. Я получил черную семерку. Итак, семь, восемь и епископ. Все черные. Расклад был такой, что рискнуть стоило. Хорм поднял ставку на две сотни, и я принял его вызов. Мулифи дала мне последнюю карту. Это была черная королева. У меня на руках был стрит одной масти. Побить его можно было лишь с помощью каре. Хорм некоторое время изучал свои деньги. Его монеты стояли аккуратными стопками, в то время как мой капитал лежал кучей в полном беспорядке.

– У меня семь тысяч гуранов, – сказал он. – У тебя, по моей оценке, примерно столько же. – С этими словами он выдвинул все свои деньги в центр стола и добавил: – Такова моя ставка.

Я подсчитал свои ресурсы. Денег у меня было ровно столько, чтобы покрыть его ставку. Если я пойду на риск, то одному из нас придется покинуть стол. У меня была возможность одним ударом спасти Макри и принести Тураю «Творца бурь». С другой стороны, я мог потерять сразу все. Мой одноцветный стрит был отличной комбинацией. Впрочем, карта Хорма могла быть еще лучше. Я мог отказаться принять его ставку и, выйдя из торговли, потерять всего несколько сотен гуранов. Я спрашивал себя, не блефует ли Хорм? Определить это было невозможно. Глотнув божественного пивка, я погрузился в размышления.

Я припомнил те времена, когда, будучи наемником, сражался где-то на далеком юге. Командир нашей роты попытался выдворить меня из игры, поставив сто гуранов на пару двоек. Сто гуранов было все, что я имел в то время, и чтобы их заработать, я должен был сражаться очень долго. Одним словом, я ответил на вызов и проиграл. В итоге, проработав наемником полгода, я имел меньше, чем в то время, когда вступал на эту стезю. Гурд был вынужден меня кормить по пути домой, и мне страшно повезло, что северный варвар оказался рядом. Иначе я умер бы от голода в каком-нибудь богом забытом краю.

Я начал выталкивать монеты на центр стола одной бесформенной кучкой за другой. На то, чтобы отсчитать семь тысяч гуранов, у меня ушло порядочно времени. Сделав ставку, я взглянул Хорму в глаза и сказал:

– Итак, что там у тебя?

– «Творец бурь» тебе не принадлежит, и ты не имеешь права на него играть, – произнес знакомый, но чем-то необычный голос.

Это сказала Сарина. Вид у нее был совершенно безумный. В руках она держала свое любимое оружие – арбалет, категорически запрещенный в пределах города. По ее глазам было видно, что у нее лихорадка. Находясь во враждебной стране, такой могущественный чародей, как Хорм, наверняка был защищен эффективным заклятием. Но я не был до конца уверен, сможет ли оно его спасти. Арбалетная стрела, выпущенная почти в упор, – страшное оружие. С такого расстояние она пробивает насквозь здорового мужчину и поражает второго, стоящего у него за спиной. Я видел подобное, и, честно признаться, мне не хотелось быть даже третьим. Словом, я не рискнул бы поставить бабки на то, что Хорм Мертвец выйдет из этой переделки невредимым.

Прежде чем кто-то из нас успел дернуться, Сарина Беспощадная нажала на спуск. Я потянулся к Хорму, ожидая, что удар выбросит его из-за стола, но волновался я напрасно. Я краем глаза увидел, как Мулифи подняла руку и схватила стрелу. Но это же абсолютно невозможно! Никто не может поймать арбалетную стрелу в полете. Ведь ее даже нельзя увидеть в воздухе. Услыхав изумленные возгласы, я повернулся лицом к певице и спросил:

– Может быть, ты еще одна колдунья? Только замаскированная.

– Именно, – ответила Мулифи.

– В таком случае, как я догадываюсь, ты – Дизиз Невидимый.

– Твоя догадка соответствует действительности.

– Чушь! – завопил Хорм Мертвец. – Дизиз – никакая не женщина!

– Уверяю вас, что я женщина. Хотя постоянно скрывалась под завесой колдовства и вуалью. В определенный период это меня больше устраивало.

Несколько стульев с грохотом упали на пол, когда Лисутарида и ее коллеги-маги резко вскочили на ноги. Они были не одиноки. Капитан Ралли, тоже оказавшись на ногах, стоял с выражением полного недоумения. Он явно был потрясен тем, что крутил любовь с самой прославленной колдуньей оркских земель.

– Видишь? – сказал я, обращаясь к Лисутариде. – А ведь я тебе говорил, что Дизиз в городе.

Но Лисутарида меня не слышала. Она уже выкрикивала заклинание. Я поспешно отступил с линии огня, но Дизиз продолжала безмятежно сидеть на месте. Создавалось впечатление, что колдунья ничего не боится. Она спокойно подняла руку, и воздух в таверне слегка заколебался. Раздалось легкое потрескивание, и колдунья сказала:

– Я нейтрализовала твое заклятие. Ты ничего мне не сможешь сделать.

– Это мы еще посмотрим! – прорычал Кораний Точильщик и попытался поразить колдунью мощнейшим огненным разрядом. Яркая синяя молния растворилась в воздухе уже в нескольких дюймах от его ладони.

– Вы попусту тратите время, – сказала Дизиз Невидимая. – Во мне больше мощи, чем в любом из вас.

– Сомневаюсь, – фыркнула Лисутарида.

– Сомневайся, не сомневайся – но это так, – ответила Дизиз и грациозно поднялась со стула. – Пока ты, Властительница Небес, посещала дворцовые балы и приемы, я десять лет трудилась на вершине горы. Я совершенствовала свое мастерство, в то время как чародеи Турая составляли гороскопы для принцев. Мне удалось поднять искусство магии на новый уровень. Ты сомневаешься в моем могуществе? Сомневаешься во мне? В волшебнице, сразившей тебя зимней хворью и высосавшей у тебя все силы?

– В колдунье, которая сделала из меня дурака, выдавая себя за певичку из Ниожа?! – взревел капитан Ралли.

Я прекрасно понимал его возмущение. Дизиз, введя его в заблуждение, поступила, мягко говоря, нецивилизованно. Если мы выберемся из этой переделки живыми, то репутация капитана в округе Двенадцати морей сильно пострадает.

– Притворяться красивой женщиной, будучи на самом деле грязным орком! – не унимался Ралли.

– Это неслыханно, капитан, – несколько обиженно сказала Дизиз. – Мне кажется, я регулярно мылась и никогда не была грязной.

Мулифи сделала ручкой, и с нее тут же спало человеческое обличье. Кожа потемнела, волосы стали иссиня-черными, а черты лица слегка огрубели. Она посмотрела на меня и спросила:

– Ты считаешь меня непривлекательной?

– Хм-м… – протянул я и огляделся в поисках поддержки.

– По-моему, ты по-прежнему очень мила, – сказала Дандильон.

– Прекрасные черты сильного лица, – заметила Тирини.

– А я нахожу вас очень красивой… – выпалил юный Равений и тут же умолк, увидев, что все повернули голову в его сторону. Он покраснел и, смешавшись, добавил: – Для вражеской чародейки, я хотел сказать…

– Пусть даже и так, – сказал я, – но ты, наверное, догадываешься, почему рассердился капитан.

– Капитан оказался весьма милым спутником, – ответила оркская колдунья. – И благодаря любезному капитану мое пребывание в этом городе стало более сносным, чем могло бы быть в иных обстоятельствах. Но хватит об этом. Лисутарида, ты меня глубоко разочаровала. Твое магическое искусство оказалось не столь высоким, как меня уверяли. А вы, заместитель консула Цицерий, – просто глупец. Что же касается тебя… – она посмотрела на Хорма Мертвеца, – …то твоя жизнь ничего не будет стоить, когда принц Амраг узнает, что ты был готов рискнуть «Творцом бурь» ради женщины.

Хорм мгновенно метнул в нее заклятие, но Дизиз легонько взмахнула рукой, и Мертвец, полетев спиной вперед, врезался в стену. Ничто не могло лучше продемонстрировать ее мощь, чем та легкость, с которой она разделалась с Хормом. Оставалось лишь надеяться, что у Лисутариды сыщется какой-нибудь план, чтобы справиться с колдуньей. У меня такого плана определенно не имелось.

Дизиз щелкнула пальцами, и «Творец бурь», выскользнув из мантии Хорма, приплыл к ней в руки. Колдунья несколько секунд рассматривала талисман, затем перевела взгляд на Цицерия.

– Возможно, я была чрезмерно резка, назвав вас глупцом. Ведь как бы то ни было, намерения у вас были благие, и вы делали то, что в каждый данный момент казалось вам наилучшим. Вы направили войска и чародеев на юг города охранять портовые укрепления. Но, как вы теперь видите, это была роковая ошибка.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Цицерий.

– Я хочу сказать, что вы делали именно то, что вас вынуждали делать мы. Я сеяла в Турае панику и подозрение. Я распускала слухи об оркском вторжении и создавала фантомы, которых видели рядом с гаванью. Я также пустила слух об оркском флоте вблизи берегов Турая. Для того, чтобы усилить панику, я впустила в город убийц. Одним словом, я вынудила вас направить главные силы обороны к южным стенам, ослабив тем самым защиту других участков городских укреплений. У вашей Гильдии чародеев не хватит сил на оборону города.

Дизиз снова взглянула на «Творца бурь» и совершенно неуместно затянула песню. Она пела куплет из самой знаменитой песни Мулифи «Люби меня всю зиму». Пение было лишено тех эмоций, которые она демонстрировала во время своих выступлений. Напротив, она выводила мелодию ровно и почти заунывно. Все заинтригованно уставились на колдунью. Если в вашей среде оказывается самый могущественный колдун врага, то музыкальное соло – последнее, что от него можно ожидать.

Мулифи закончила куплет и, взглянув на Лисутариду, сказала:

– После прибытия в город я каждый день пела эту песню. В ее основу положено древнее эльфское заклинание. Чтобы ввести в заблуждение врагов и добиться их погибели, я вплетала в его ткань свои заклятия. И вот теперь все закончено.

– Что закончено?

Дизиз положила «Творца бурь» в свою элегантную маленькую сумочку.

– Вам известно, что эта таверна стоит на линии дракона? – спросила она.

– Да, – ответила Лисутарида.

– Линия проходит через весь город к северным воротам. К тому месту, где река вступает в пределы Турая. Я направила всю силу «Творца бурь» вдоль линии дракона. Примерно через тридцать секунд по реке помчится гигант–ский вал неслыханной мощи, который разрушит стены и смоет ворота. Как только это произойдет, армия лорда Резаза ворвется в Турай.

– Резаза около Турая нет! – вскричал Кораний.

– Ты заблуждаешься. Лорд и его армия готовы войти в город через пролом в северной части стены.

В этот миг Лисутарида еще раз попыталась метнуть в Дизиз огненное заклинание, и в очередной раз колдунья небрежно отвела удар.

– Ваша магия против меня бессильна, но армии лорда Резаза она может причинить вред. Поэтому для принца Амрага будет лучше, если вас всех не окажется поблизости.

С этими словами Дизиз Невидимая вытянула перед собой обе руки и выкрикнула коротенькую фразу. Прогремел взрыв невиданной силы. Взрыв отбросил меня к стене, и я мгновенно потерял сознание.

Глава двадцать третья

К огда я очнулся, вокруг меня царила кромешная тьма, а мой разум был изрядно помутнен. Это было не то помутнение, которое возникает после чрезмерного увлечения прекрасным пивом Гурда, когда вы приходите в себя на полу и интересуетесь, какой сегодня день. Это было помутнение, заставлявшее спрашивать, кто ты такой и как тебя зовут.

Я поднялся на ноги и тупо огляделся по сторонам. Вокруг меня стояли стулья и столы. На столах находились недопитые рюмки и кружки, на полу разбросаны карты. В помещении, кроме меня, никого не было. Огонь в очаге едва теплился. Я по-прежнему пребывал в смятении. Все, что меня окружало, не имело никакого смысла. Я почувствовал, что горло у меня пересохло. Столы были уставлены самыми разными напитками, но мое внимание привлекла бутылка, стоявшая на столе, на котором, по-видимому, недавно играли в карты. Я поднял бутылку и взглянул на этикетку. «Аббатский темный эль». Весьма странное название для пива. Я поднес бутылку к губам и разом ее опустошил.

И в тот же миг все встало на свои места. «Аббатский темный» вернул мне память. Я – Фракс, частный детектив, играющий в данный момент в карты с Хормом Мерт–вецом и некоторыми другими. Все оставалось как и было, если не считать того, что Хорм Мертвец и «некоторые другие» куда-то подевались. Последнее, что я запомнил, была творящая заклятие Дизиз. Полагаю, это было мощное заклинание Тотальной Заморочки. Или его модифицированная версия. Заклинание было настолько сильным, что я потерял сознание, несмотря на защитный амулет из Пурпурной ткани эльфов. Интересно, как же оно в таком случае подействовало на всех остальных? Видимо, очень сильно. Об этом говорила куча денег на столе. Надо впасть в тотальную заморочку, чтобы оставить лежать деньги на всеобщее обозрение.

Мои карты все еще валялись на столе. Я перевернул их лицом вверх. Семерка, восьмерка, епископ, дама и король. Все черные. Я перевернул карты Хорма Мертвеца и увидел, что у него четыре дракона. Комбинация более сильная, чем моя. Он стал бы победителем. Но формально игра не была закончена, так как мы оба не успели объявить наши карты. Однако поскольку он покинул игру, а я остался на месте, победителем следовало считать Фракса – первую спицу в колеснице, когда речь идет об игре в рэк. Я смешал карты и сгреб все деньги в сумку.

Пройдя через бар, я осмотрел находящиеся за ним комнаты. Комната Гурда была пуста. Никаких следов старого варвара или Танроз. Я проверил кладовые. Все они также оказались пустыми. Я взлетел по лестнице на второй этаж. У меня было ощущение, что произошло нечто из рук вон выходящее, но что именно, сказать я не мог. Мой кабинет был пуст. Спальня тоже. Мне показалось, что на улице стоит страшный шум. Я забежал в комнату Макри и увидел, что моя подруга лежит, истекая потом, на полу, а рядом с ней валяется потерявшая сознание Лисутарида. Я опустился на колени, Макри чуть приоткрыла глаза.

– Ты в заморочке? – спросил я.

– По сравнению с тобой – нисколько, – ответила она. – Что случилось?

– Дизиз. Вражеская колдунья. Там внизу. Сразила всех мощнейшим заклятием.

– Я слышала взрыв, – прошептала Макри. – Когда я нашла Лисутариду, она бесцельно брела по коридору. Я перетащила ее сюда.

– Ты еще кого-нибудь видела?

Макри покачала головой.

Шум на улице усилился.

– Что там происходит?

– Думаю, что город захватили орки.

– Что?

Макри попыталась сесть, но потерпела полный провал. Она была очень слаба, а перетаскивание Лисутариды из коридора в комнату лишило ее последних сил. Я велел ей ждать, а сам отправился на рекогносцировку, чтобы попытаться узнать, что происходит за стенами таверны. Я прошел по коридору и засунулся в крохотный закуток, где начиналась ведущая на крышу лестница. Поскольку последний раз мне приходилось заниматься этим очень давно, подъем показался страшно тяжелым. К тому времени, когда я, пыхтя, выбрался на крышу, шум на улице стал оглушающим. Пребывающие в состоянии паники и полной растерянности люди издавали нечленораздельные вопли. Я посмотрел на север. Над городом кружили драконы, а над тем местом, где стоял дворец, клубился густой дым, сквозь который мелькали отблески пламени. Резаз Мясник захватил город, и обыватели разбегались куда глаза глядят. Спустившись вниз, я двинулся в свой кабинет. Я накинул на плечи плащ волшебного подогрева, взял меч, волшебный освещальник и книгу заклинаний. Затем положил в сумку бутылку «Эксклюзивного», мешочек фазиса и присланный Лисутаридой большой оковалок оленины. Груз оказался тяжелым, но все же не таким, каким должен бы быть багаж человека, прожившего в городе почти всю свою жизнь.

Теперь мне предстояло доставить себя, Макри и Лисутариду в безопасное место. Меня беспокоил Гурд, но поблизости его не оказалось, а пуститься на поиски не было никакой возможности. Вполне возможно, что его увела Танроз. Или он сам, пребывая в состоянии тотальной заморочки, бесцельно побрел по улице и пал жертвой орков.

Вернувшись в комнату Макри, я спросил, может ли она держаться на ногах. Она печально покачала головой.

– Орки захватили город, – сказал я. – Нам надо уходить.

– Орки? В городе? – пробормотала она. – Мы должны сражаться.

Макри попробовала встать на ноги, но попытка оказалась тщетной.

Я рывком поднял ее с пола.

– Мои мечи, – прошептала она.

Я взял ее мечи, ее любимую боевую секиру и, взвалив Макри на плечо, направился вниз, в глубину здания. Фура, по счастью, оказалась в конюшне. Все, видимо, пребывали в таком замешательстве, что не догадались ею воспользоваться. Я свалил Макри в фуру и побежал наверх. Я представления не имел, каким временем располагаю. Орки зачищали город. Если сопротивление полностью прекратилось, то они, видимо, очень скоро окажутся в округе Двенадцати морей. Взяв на руки Лисутариду, я снес ее вниз, бросил в фуру и принялся запрягать лошадь.

Выехав на улицу Совершенства, я стал свидетелем страшной паники. Люди беспорядочно носились в разные стороны, крича, что орки уже здесь и истребляют всех подряд. Последнее заявление вполне могло соответствовать действительности. Но я встречал орков много раз и до сих пор истреблен не был. Поэтому у меня не было ни малейшего намерения заранее поднимать лапки кверху. Я погнал лошадь сквозь толпу беглецов, устремившихся в отчаянной попытке спастись на юг в гавань.

У меня не было и мысли о том, чтобы остановиться и принять бой. Драконы над дворцом и войско лорда Резаза в городе означало, что войну мы уже проиграли, и я вовсе не стремился бессмысленно расстаться с жизнью на грязных улочках округа Двенадцати морей. Я гнал лошадь вперед.

Макри, выйдя из ступора, поинтересовалась:

– Что происходит?

– Мы покидаем Турай.

– Почему?

– Думаю, что сейчас самое время начать новую жизнь.

Макри открыла было рот, чтобы выразить негодование, но силы оставили ее, и она снова погрузилась в беспамятство. Когда толпа окончательно блокировала фуру, мне пришлось остановиться. Я отчаянно крутил головой в поисках выхода, но такового, по-видимому, не имелось. Если сейчас здесь появятся орки, нам конец.

Лисутарида и Макри пребывали в таком состоянии, что помочь мне ничем не могли.

В этот миг над нашими головами пролетел дракон, а на улице Совершенства появился отряд орков, гоня перед собой толпу ошалевших от ужаса людей. Охваченные паникой люди ныряли рыбкой в окна домов и карабкались на стены. Словом, делали все, чтобы спастись. Я даже подумал, не стоит ли взяться за меч и достойно встретить орков. В таком случае, прежде чем умереть, я смогу прикончить тройку врагов с помощью меча и еще четверых посредством заклинания. Соотношение, прямо скажем, не очень плохое. Но в этот момент я заметил узкий проход, который показался мне знакомым. В этом проулке мне однажды довелось выбираться из канализационной системы. В проходе на некотором расстоянии от улицы Совершенства находился люк. Я захватил Макри одной рукой, Лисутариду другой и вывалил милых дам через край фуры. По счастью, ни одна из них не страдала избытком веса – иначе мне бы это не удалось. Когда я добрался до люка, орки были в каких-то пятидесяти ярдах. Я отодвинул крышку, столкнул Макри и Лисутариду вниз в канализационный коллектор, спустился в люк и задвинул крышку над головой. После этого я с максимальной для меня скоростью спустился по лестнице. Торопиться надо было хотя бы потому, что уровень жидкости в коллекторе стоял довольно высоко; Макри и Лисутарида могли запросто утонуть.

Глубина жижи в коллекторе составляла несколько футов. Макри пыталась держаться на ногах, в то время как Лисутарида плавала лицом вниз. Попросив бога, чтобы тот не позволил мне угробить ведущего мага города-государства Турай, я вытянул Властительницу Небес из неприятно пахнущей жидкости.

– Что ты делаешь? – прохрипела Макри несколько более оживленно, чем до этого. Вероятно, пребывание в канализационных водах содействовало улучшению ее здоровья.

– Спасаюсь. Орки – над нашими головами. Ты можешь идти?

Макри кивнула и тут же рухнула в вонючую жижу.

– Я серьезно спрашиваю, – сказал я, придавая ей вертикальное положение. – Ты способна передвигаться?

– Я крепка, как никогда, – выдавила она и снова рухнула в воду.

На какой-то миг я пожалел, что не остался наверху и не вступил в смертельный бой с орками. Но слабина мгновенно прошла, и я, подхватив Макри и Лисутариду, потащил их по сточной канаве. Мне приходилось бывать здесь прежде. Тогда по канализационной системе за мной гнался Гликсий Драконоборец – будь проклято имя его. Интересно, подумал я, имеет ли Гликсий какое-либо отношение к появлению Дизиз Невидимой в «Секире мщения». Я был готов обвинить его во всех смертных грехах.

Волшебный освещальник позволял выбирать путь, но продвигались мы страшно медленно. Когда я был здесь в прошлый раз, смертельную опасность представлял для меня не только Гликсий. В канализационном коллекторе мне повстречался аллигатор. Будь прокляты все эти сточные канавы! Будь прокляты Макри и Лисутарида за то, что у них нет сил идти! Если вдруг появится аллигатор, я скормлю ему обеих женщин, а сам спасусь.

Мне показалось, что прошло несколько часов, прежде чем Лисутарида захрипела, открыла глаза и пробормотала:

– Что происходит?

– Ты стала жертвой заклинания Тотальной Заморочки, а город захватили орки. В данный момент мы пытаемся уйти через канализационную систему.

– Мы должны сражаться! – вскричала Властительница Небес.

– Слишком поздно.

– Мы не можем бежать!

– Ты помнишь хоть какое-нибудь заклинание?

Лисутарида тупо на меня посмотрела и переспросила:

– Заклинание?..

– Ну да. Это то, с помощью чего творят магию.

Лисутарида задумалась и после довольно продолжительной паузы сказала:

– Ах да. Заклинания… Нет, не помню.

– В таком случае нам лучше продолжить путь. Мы находимся недалеко от выхода коллектора в море. Если повезет, то мы окажемся довольно далеко от орков. Вряд ли они этой ночью займутся зачисткой побережья.

После того как Лисутарида пришла в сознание, наше продвижение ускорилось. Я шагал, перекинув Макри через плечо. Даже в бессознательном состоянии моя подруга не выпускала из рук сумки с двумя мечами и боевой секирой. Что же, по крайней мере никто не мог сказать, что она покидает Турай с пустыми руками.

Когда мы вышли к морю, на всем побережье ближе к городу то и дело мелькали яркие вспышки. Некоторые чародеи в районе гавани все еще продолжали сопротивление, а от причалов отваливали последние набитые беженцами суда. Те, кто не смог попасть на борт, разбегались в холодной зимней ночи кто куда. Некоторые не разбирая дороги, перепрыгивая со скалы на скалу, направлялись в сторону моря. Над городом клубился дым, во многих местах ярко полыхало пламя. Впрочем, я не думал, что орки целиком сожгут Турай. Скорее всего они используют его как базу, где на зимних квартирах станут собираться их новые армии.

Мы находились далеко от порта, и о том, чтобы проникнуть на какое-нибудь судно, не могло быть и речи. Я не видел иного выхода, кроме как продолжать путь.

– Очень плохо, – сказала Лисутарида. – Я страшно слаба.

Последствия затянувшейся болезни и заклинание Дизиз отняли у волшебницы все силы.

Макри пришла в себя и соскользнула с моего плеча.

– А вон там в море – пустая лодка, – сказала она.

Мы с Лисутаридой не видели никакой лодки.

– Я вижу, – стояла на своем Макри. – Я зорка, как эльф. – Она подняла на меня глаза и добавила с несчастным видом: – У меня ведь зимняя хворь, правда?

– Ты выздоровеешь, – утешил я ее. – Лисутарида, не могла бы ты привести лодку сюда?

– Я не могу вспомнить ни одного заклинания, – покачала головой Властительница Небес.

Я извлек из мешка свой потрепанный и давным-давно устаревший справочник заклятий. Большинством из них я не умел пользоваться и в лучшие времена. Может быть, главе Гильдии чародеев удастся извлечь отсюда какую-нибудь пользу? Я протянул книгу Лисутариде, та взглянула на первую страницу и сказала безнадежным тоном:

– Я не умею читать.

Мое терпение лопнуло окончательно.

– Неужели ты не можешь чуть-чуть постараться?! – взорвался я. – Я только что ценой страшных усилий вытащил тебя через канализацию к морю, а ты даже не пытаешься припомнить простенького заклятия! На, получи.

Я достал из сумки немного фазиса. Он по-прежнему оставался зеленым и свежим. Взгляд Лисутариды стал немного живее, она с необыкновенной ловкостью соорудила самокрутку, машинально произнесла нужное слово, и фазис мгновенно задымился. Властительница Небес глубоко затянулась и сказала:

– Ах да, конечно. Я – волшебница и умею творить заклинания. Дай-ка мне еще разок взглянуть на эту книгу.

Я освещал книгу заклинаний, а Властительница Небес просматривала страницу за страницей. Я прикрывал волшебный освещальник рукой сверху, а то какой-нибудь заблудший дракон, заметив свет, мог запросто послать струю пламени в несчастных стоящих у кромки воды беженцев.

Лисутарида захлопнула книгу и произнесла несколько слов заклинания Принудительного привода.

– Лодка на подходе, – сказала она.

– Отлично. Дракон тоже.

Над городскими стенами возник лениво хлопающий кожистыми крыльями дракон. Чудовище направлялось в нашу сторону. В поле зрения появилось небольшое суденышко. Это была рыболовецкая одномачтовая лодка, оснащенная единственным парусом. Я снова закинул Макри на плечо и зашлепал по воде навстречу лодке. Бросив Макри через борт, я вскарабкался на это, с позволения сказать, плавающее средство. Лисутарида не смогла самостоятельно перебраться через борт, и я помог ей это сделать.

– Используй заклинание! – крикнул я. – Уводи нас отсюда скорее!

Лисутарида щелкнула пальцами, и лодка начала дрейфовать в открытое море. Дракон повернул морду в нашу сторону, но преследовать не стал. Эти зверюги не любят летать над водой.

Лисутарида улеглась на палубу и прошептала:

– Еще фазиса… Я хочу фазиса.

Я вручил волшебнице свой кисет, и она скатала себе еще одну палочку.

– Когда ко мне вернутся силы, – мрачно произнесла она, – я вернусь и погоню орков до самых гор.

Я посмотрел в сторону берега. Не исключено, что я вернусь вместе с ней гнать орков. С другой стороны, я могу двигаться все дальше на запад, чтобы посмотреть, нет ли где спроса на детективов-волшебников. Этот вариант казался мне не самым плохим, учитывая то, что случилось с Тураем за последнее время.

Под действием остатков зимней хвори, заклятия Дизиз и двойной дозы фазиса величайшая волшебница всего западного мира снова оказалась в полном отпаде. Я отнес Макри и Лисутариду в крошечную каюту, накрыл их плащами и, вернувшись на палубу, взглянул в сторону Турая. Над дворцом по-прежнему поднимались клубы дыма, а в небе продолжали кружить драконы. Лодку несло течением, и я спрашивал себя: увижу ли когда-нибудь снова этот город?