Текст книги "Круг Времён"

Автор книги: Мартин Шерр

Соавторы: Терри Донован
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

XII

Храм Гекатонхейра представлял собой крест с длинной поперечной перекладиной, концы которой опускались книзу, к площади. Своими очертаниями оно напоминало урезанный кхитайский знак, обозначавший Смерть.

Стены почернели, то ли от времени, то ли от ненависти, которая каждое мгновение невидимым потоком обрушивалась на храм из города. От детей, которые не понимали, почему им никогда не удается скрыть свои проказы, купцов, которым опостылело торговать одним и тем же товаром, воров, вечно кравших то, что на следующий день возвращалось к хозяевам, пьяниц, каждое утро испытывавших мучительное похмелье, стариков и старух застывших в своей дряхлости и отчаявшихся попасть на Серые Равнины. Те, кто пили Напиток Забвенья забывали о том, что происходило вчера, но те, кто из чувства противоречия или безрассудности пренебрегали этим обычаем, были обречены на весь ужас катящегося по кругу Бытия.

Круглый пруд перед главным зданием был заполнен костями и черепами, словно в запретной башне огнепоклонников из Айодхьи, которые отдают своих мертвецов, на корм для птиц, веря, что пернатые доставят их души на небеса. -

На костях лежали обломки моста.

Конан, стоя с владыкой Терена на вершине башни, угрюмо разглядывал картину внизу.

– Что с ними случилось? Откуда там кости? – поинтересовался Конан, обернувшись к царю. – Это что, те несчастные, которых угораздило войти в ваш Круг Времени до меня, и ты направил их сражаться с древним демоном? Те, кто снились вам раньше?

– Нет, Конан, ты первый. И единственный. Ты не можешь не победить. Я знаю. Мы все знаем, – опустил глаза царь.

– Не слишком верю я вашим снам! – бросил Конан, и увидел, как по ступеням поднимается рослый воин с длинным деревянным ларцом.

– Твой меч, – пояснил Нилам.

Воин опустился перед киммерийцем на колени и протянул к нему ларец.

– Открой его, – приказал царь.

Конан откинул крышку ларца. В продолговатом углублении лежали древние ножны. Они выглядели, как высохший труп жреца Сета, пролежавший без надлежащего ухода не меньше тысячи зим. До растрескавшейся коричневой кожи страшно было дотронуться – казалось, она рассыплется в прах от одного прикосновения.

Но она не рассыпалась.

Конан потянул за рукоять, и меч легко вышел на свет. Лезвие было великолепным. Темный металл тускло отсвечивал на солнце. По лезвию струились неведомые письмена, напоминавшие лемурийскую вязь.

– Значит, ты хочешь, чтобы я убил Гекатонхейра? – уточнил Конан, рассматривая меч. Оружие в руках снова вернуло ему доброе расположение духа и самоуверенность. – Может сначала стоит поговорить с демоном? Глядишь он одумается и вернет вам отнятое…

– Да, он должен быть умерщвлен, – не поддержал шутку царь Нилам. – Когда он будет низвергнут в Пучину Зандры, Круг Времени будет разорван. Вечность остановится. Мы вновь обретем свободу.

– Но как я, обычный варвар из далекой северной страны, смогу справиться с существом, которого боялись боги?

– Нам снилось, что ты убил его.

Конан усмехнулся.

– Да, причина серьезная! Л как я убил его? Это вам случайно не снилось?

Нилам покачал головой.

– Увы, сны не могут дать ответы на все вопросы! Довольно и того, что боги пророчат тебе победу!

– Жаль, что они не потрудились предупредить об этом Гекатонхейра! – проворчал Конан.

XIII

Царский кортеж вышел за ворота дворца на колокол раньше, чем обычно. Это настолько поразило городских нищих, что они погрузились в почтительное молчание, пряча глаза, дабы не осквернить повелителя нечистым взором.

Все было, не как всегда. Обычно царь Нилам находился в середине процессии, в богато украшенном паланкине, который несли четыре огромных, кешанских раба, ступавших так слаженно, что паланкин почти не качаясь словно бы плыл по тихой воде. Только ветер слегка колыхал занавески на его дверях.

Но на этот раз владыка шел впереди остальных. Это было поразительно, потому что он двигался, переступая ногами, словно простой смертный. Нищие с изумление узрели, что царь был среднего роста, отнюдь не великан, – и лицо его совсем не сияло неземным светом. Но на этом чудеса не заканчивались. Рядом с владыкой Ниламом шествовал человек выше его на целую голову. Оттого, при разговоре, он был вынужден слегка нагибать голову – и повелитель вместо того, чтобы приказать отсечь наглецу голову, словно и не замечал столь вопиющего нарушения обычаев!

Стражников было немного. Вместо того чтобы окружать толпу подданных, они двигались в хвосте кортежа, а их обычное место занимали воины, которых нищие не видели уже много зим.

Разного роста и телосложения, они были и облачены в доспехи со всей Хайбории, и от того больше напоминали не грозных бойцов неведомых стран, а бродячих комедиантов, привыкших сражаться исключительно на потеху зрителям, чтобы снискать благоволение дам и получить в награду мелкую монетку. Болтали, что это разношерстная компания – это вольные наемники, однажды появившиеся в Терене, и застрявшие здесь навсегда. Но не нашлось бы человека, способного вспомнить: когда и зачем эти искатели приключений прибыли на их землю.

Кортеж остановился на некотором расстоянии от ворот Мертвого Дворца. Стражники, шедшие сзади, выбежали вперед и скрылись в узких проемах по обе стороны от огромных бронзовых створок, подернутых патиной. Терцию ничего не происходило, затем ворота задрожали – и с жутким скрежетом приоткрылись.

Нищие в ужасе отхлынули назад. Послышались вопли женщин и детей. Царь поморщился.

– Эти оборванцы нарушают торжественность момента.

– Так выгони их из города – и дело с концом, – посоветовал Конан, поглаживая рукоять меча.

– Пока не будет разомкнут Круг Времен эти нищие не могут уйти. Их можно казнить, но назавтра они снова воскреснут. Мы не в силах изменить последовательность событий.

Конан крякнул и почесал в затылке.

Тяжелые врата открылись до половины, потом застыли.

Сквозь образовавшийся проем можно было разглядеть, что мертвая часть дворца выглядела еще мрачнее, чем сверху.

С башни нельзя было почувствовать того жуткого запустения смерти, которое здесь царило. Было тихо и пустынно: не летали птицы, не шмыгали гривастые вендийские крысы, даже мухи и те не роились над костями. Только ветер вздымал красную пыль и вдалеке колыхались лохмотья истлевшего полога.

– Иди, и смилуется над тобой Податель Горнего Очага!

Царь сделал пальцами знак, отвращающий демонов и обвел им вокруг головы Конана. Варвар ничего не ответил, только сощурил синие глаза и осторожно двинулся к воротам.

Перешагнув незримый порог он немного прошел и застыл на месте. Сзади послышался протяжный скрип. Конан обернулся. Ворота закрыли, но не до конца, оставив щель, через которую мог бы протиснуться человек. Что ж, по крайней мере, похоже на его возвращение действительно надеются.

Мертвая половина дворца была зеркальным отражением живой. Подобно тому, как мир людей был отражением мира богов, а мир мертвых был отражением мира живых. Только вместо воды в круглом пруду были черепа и кости, а зеленые занавеси перед входом превратились в выцветшие лохмотья.

Конан поднялся по ступеням и вошел внутрь. Как ни странно, здесь было куда светлее, чем в обители безумных жриц. Конан поднял голову: так и есть, здесь проделаны световые окна. Некоторые из них уже успели зарасти колючим ползуном, но большая часть уцелела и сквозь них просачивался игольчатый призрачный свет в котором танцевали пылинки.

Под ногами варвара хрустели обломки штукатурки и дресва, сквозь трещины в стенах с приглушенным воем протискивались порывы ветра.

Конан остановился и прислушался. Терять осторожность не следовало, хотя вокруг было пустынно и тихо. Но варвар знал, что вот в таких руинах часто любят находить пристанище всевозможные малоприятные твари, которые не прочь полакомиться некстати расслабившимся путником.

Вдруг какой-то посторонний звук донесся до ушей киммерийца.

Варвар застыл.

Тряхнул густой гривой черных волос.

Показалось.

Но звук повторился и Конан с удивлением понял: это не что иное, как приглушенные человеческие голоса.

Конан приложил ладони к ушам и стал медленно поворачивать голову. Так искали источник звука воины Похиолы. Через несколько мгновений киммериец установил, что голоса доносились снаружи.

Он, стараясь не наступать на обломки, крадучись вернулся и приложил глаз к прорехе в ветхой ткани полога.

За ним шли двое. Это были те воины, с которыми он встретился у входа во дворец владыки Терена: коротышка с волнообразным мечом и гигант с боевым ванахеймским молотом. Значит, Нилам решил подстраховаться и послал следить за Конаном парочку наемников. Вот, что бывает, когда люди перестают доверять даже собственным снам!

Но через пару ударов сердца Конан понял, что царь тут ни при чем. Эти двое явно вели какую-то собственную игру.

Говорил в основном крепыш. Слова распирали его изнутри и он, не в силах сдерживать напряжение, без умолку болтал, размахивая в такт собственной речи мечом.

– Мы и сами могли бы справиться с дряхлым демоном! Никто в этом проклятом месте не владеет клинком лучше нас. Теперь же вся слава и все почести достанутся этому тупому варвару. Разве что…

Он на мгновение осекся.

– Тише ты, он может услышать! – вполголоса ответил громила.

– Да брось! Никто ничего не услышит. Этот никчемный северянин уже успел уйти далеко вперед. Ему наверняка не терпится поскорее обстряпать это дельце и вернуться за щедрой наградой. Мзда так велика, что ни один смертный не способен хотя бы на миг отсрочить собственную алчность!

– Варвар – может быть! Зато царь Нилам, да продлит Митра его жизнь, может разгневаться, услышав такие слова.

– Ты прав, Торквал – согласился крепыш. – Царь, скорее всего не уйдет от ворот до тех пор, пока исход дела не будет предрешен. Рога Нергала, как ты думаешь, нас никто из не хватится? Ты случайно никому не разболтал про тайный лаз в стене, через который мы сюда попали?

– Это ты, Сфирос, слишком много болтаешь, а не я, – вздохнул великан.

– Ты прав, ты прав! – воскликнул Сфирос, – и с досадой ударил себя кулаком по бедру. – Боги наградили меня любовью к плетению слов и я ничего не могу с этим поделать. Порой мне так надоедает собственный язык, что я готов его отрезать.

– Я готов тебе помочь! – буркнул громила, и подкрепил свои слова затрещиной.

Сфирос упал, перекатился и вскочил.

– Остынь, Торквал! – громким шепотом просипел он. – Не трать попусту силы. Они нам еще понадобятся! Кольца Сета, ведь мы даже не знаем, с кем нам предстоит сражаться!

Конан не стал слушать дальше. Он понял, что наемники знают не больше его самого.

Варвар бесшумно преодолел зал и углубился внутрь мертвого дворца. Тронный зал представлял собой удручающее зрелище. Казалось, что парочка безумных великанов решила тут всласть поразвлечься и принялась все крушить на своем пути.

Кругом валялись покрытые пылью и паутиной обломки, плиты пола вздыбились, стены растрескались, даже тяжелые бронзовые колонны были выкорчеваны, погнуты и искорежены.

Правда трон уцелел и стоял на своем месте. Конан поднялся на возвышение и не обращая внимание на слой пыли и тенета опустился на каменное сидение, решив поразмыслить о том, что предпринять далее.

Где может обитать этот Гекатонхейр? Демону не пристало жить при солнечном свете, значит обитель твари следовало искать под землей. Значит нужно отыскать вход в подземелье, которое тут наверняка имеется.

Рассудив, что даже плохой план лучше чем никакой, Конан снял с пояса кожаную баклажку сделал глоток воды и приготовился к поискам.

Сидеть на троне было жестко и холодно и варвар мысленно посочувствовал владыкам Хайбории, которым приходилось с этим мириться.

Издалека уже доносилась визгливая болтовня коротышки Сфироса и Конан всерьез призадумался о том, а не стоит ли размять кости и поговорить по душам с этой парочкой. Но силы следовало беречь и варвар с сожалением решил отказаться от заманчивой идеи. Бесшумно, словно крадущаяся пантера, он сошел с тронного возвышения и быстро скрылся в проходе, ведущем в западное крыло дворца. Он решил, что башня, как и все здесь, тоже должна иметь свое отражение. Отражение – вниз.

XIV

Нижний ярус башни был пуст. Узкая лестница, начинаясь в центре, уходила наверх. Перекрытия между ярусами почти полностью разрушились, было видно, что и верхняя смотровая площадка представляет собой лишь жалкие останки былого величия: пару уцелевших плит и торчащие обломки балок.

Конан поставил ногу на нижнюю ступеньку. Она угрожающе затрещала. Сверху посыпалась пыль. Вдруг одна из балок перекрытия зашаталась и сорвавшись с места, стремительно ринулась вниз.

Варвар проследил за ней взглядом и аккуратно сделал шаг в сторону. Балка грохнулась рядом, и выбив из пола пыль вперемешку с каменными крошками, с шумом отскочила в сторону…

Прошло мгновение, и от удара балки, промявшей каменный пол, вдруг зазмеилась черная трещина.

Конан подпрыгнул. Трещина пробежала между его ног – и понеслась ко входу в башню. У открытого проема она резко свернула в сторону и уперлась в стену… А потом поползла по ней наверх!

Конан понял, что еще пара терций и он будет погребен под обломками башни. Было пора уносить ноги. Недолго думая он кинулся к выходу. Пол под его ногами ходил ходуном, как палуба корабля, попавшего в нешуточную качку. Не успел Конан сделать и десятка шагов, как пол под ним выгнулся и пополз вбок. Еще одна трещина зазмеилась впереди и киммериец заскользил вниз, с трудом сохраняя равновесие. Внезапно пол под ним кончился, на миг он повис в пустоте, а потом с силой рухнул на твердое дно.

Варвар с трудом поднялся, встряхнул головой и передернул плечами: спина, вроде цела. Руки и ноги тоже. Что ж, вещие сны обещали ему победу, поэтому он просто обязан уцелеть, чтобы не разочаровать подданных островного владыки. Он напряг глаза. Ясно было, что он очутился в подвале. Наверху все еще грохотало и вниз летели обломки и пыль. Конан чихнул и, поправив меч, двинулся вперед. Острые глаза северянина быстро приспособились к слабому освещению, и он заметил неподалеку ступени. Кром, значит он оказался прав: башня и впрямь имеет отражение.

Он стал осторожно спускаться. Лестница, ведущая вниз, сохранилась вполне прилично и спуск обещал быть нетрудным. Свет, проникавший сверху, вскоре окончательно рассеялся и вместо него забрезжил другой: неровный, красный, зловещий, словно исходящий от подземных огненных рек.

Рдяный свет усилился и в его колеблющемся зареве Конан разглядел, что лестница заканчивается. Пол внизу блестел как вода. Дойдя до нижней ступени, Конан понял, что это не причудливая прихоть неведомого зодчего: пол и впрямь залит слоем воды и поэтому коридор, представший перед его взором, напоминал лунную дорожку в ночном море.

Конан ткнул острием меча в воду. Раздался стук – лезвие наткнулось на камень. Конан поводил клинком по сторонам. Камень, везде камень. Вода едва покрывала плиты тонким слоем.

Впереди был выход, светящийся багровым огнем. Конан помянул Крома и, вспомнив царя, сделал знак, отвращающий демонов. Понятно, что до владений Зандры еще неблизко, но ожидать, что в красном мареве его ожидает накрытый для пира стол и стайка соблазнительных дев, было бы тоже как-то наивно.

Конан осторожно ступил на каменный пол, покрытый водой. Ничего не произошло, кроме того, что вода сомкнулась вокруг щиколоток.

Конан двинулся к выходу, красный свет отражался в его синих глазах, скользил по черной гриве волос.

Зал, куда он вошел, был огромен. Шаги отдавались под сводами многократным эхом. Оглянувшись вокруг, Конан понял, что зловещий свет, исходил от сотен горящих факелов, торчащих из медных треножником. Вверх, к терявшемуся в сумраке своду, уходили массивные квадратные колонны, сложенные из гигантских каменных кубов. На некоторых можно было различить полустертые фрески со сценами из существ мало напоминающих людей.

Вдалеке виднелся вход в другой зал. Тоже светящийся красным.

Все было гигантским, словно построено не для людей. Или – не людьми. Но думать о том, кем были эти безвестные строители, Конану не хотелось. Были дела поважнее. Поэтому осторожно шлепая по воде и держа меч наизготовку, киммериец пересек зал и вошел в следующее помещение.

Человекоподобная тень упала на него. Варвар отпрыгнул и, вслепую, еще толком не разглядев противника, рубанул мечом. Лезвие рассекло лишь воздух.

Поняв, что произошло, Копан рассмеялся.

Статуя!

Всего лишь каменное изваяние двуного существа, увенчанного спиралевидными рогами. Варвар понял, что это – Нергал, Темный бог подземного мира.

Древний ваятель хорошо знал свое дело! Гигантская, в два раза выше Конана, фигура из черного базальта была так выразительна, что казалась: сейчас она сойдет с пьедестала, чтобы сразиться с врагом. Лицо базальтового воина поражало величественным спокойствием, руки опирались на меч, клинок которого по форме напоминал молнию.

Он был не одинок, этот каменный исполин. Другие статуи виднелись в неверном, мерцающем свете факелов. Стены зала были увешаны огромными щитами, размерами под стать воинам.

В центре зала стоял огромный саркофаг. Конан осторожно приблизился, пытаясь рассмотреть подробности. Нечто подобное он видел в тайном городе Кеми, в самой плодородной части Стигии. Для своих сановитых мертвецов стигийцы делали усыпальницы похожей формы.

Сверху саркофаг был покрыт толстым слоем пыли. Конан осторожно провел краем лезвия по верху, разгребая пыль. Потом смахнул остатки рукой. Это был точно стигийское изделие: на нем был высечен барельеф лежащего человека. Его черты лица и поза сложенных на груди рук явственно говорили опытному взору, что это дело рук подданных Сета.

Неожиданно раздался скрежет. Тени каменных воинов задвигались. С ужасом киммериец уставился на ближайшего к нему исполина, но статуя оставалась на месте. Свет, понял Конан, неверный свет факелов создает иллюзию движения. Варвар догадался, что ощупывая саркофаг он, сам того не подозревая, запустил древний механизм или же пробудил спящую магию.

И в следующее мгновение киммериец увидел, как ближайший к нему треножник с факелом вдруг странно накренился. Вслед за ним задвигались и остальные. Некоторые только меняли наклон, другие же начали скользить по пазам в полу, оставляя на воде пенные следы. Медные щиты на стенах тоже принялись менять положение, выдвигались и поворачивались, отражая и перенаправляя свет факелов. Кругом затанцевали тени.

Лучи сплелись и весь свет сконцентрировался в одном месте. Это было рельефное изображение ворот на стене, на котором кое-где еще сохранились следы охры. В центре зияло отверстие – гигантский зрачок нарисованного глаза, и когда узкий луч дополз до центра зрачка, врата дрогнули – и в месте сочленения створок посыпался песок. Ворота стали открываться!

Конан отступил и укрылся за пьедесталом ближайшего базальтового воина.

За открывшимися воротами находилась анфилада пустых комнат. Они уходили вдаль и терялись в темноте. И еще был странный звук, долетавший издалека.

Конан прислушался.

Больше всего это напоминало шелест множества разворачиваемых пергаментных свитков.

Больше ничего не происходило. Конан перехватил меч поудобнее.

Ладно, раз приглашают, то не следует обижать неведомых хозяев. В конце концов, за его спиной остался нелегкий путь и было бы странно не сделать последний шаг. Он вошел в темноту и двинулся по пустынным комнатам. В тишине гулко отдавались его шаги, но они не могли заглушить странного шелеста, который усиливался с каждой терцией.

Свет, проникавший в анфиладу из зала каменных воинов, становился все слабее, но глаза постепенно привыкали к темноте. Так что вскоре северянин разглядел, чем заканчивалась анфилада.

Темные тяжелые занавеси, когда-то – красные, а теперь – цвета земли, закрывали последний проем.

Подойдя вплотную, Конан осторожно раздвинул занавеси острием меча.

Увиденное настолько ошеломило варвара, что он громко захохотал – меч дернулся, занавеси соскользнули с клинка и вновь закрылись.

XV

Грозный Гекатонхейр, обладатель ста рук и пятидесяти голов – или по крайней мере, его местная разновидность – оказался всего лишь скопищем выпотрошенных и засушенных мертвецов, которых стигийские жрецы Сета именуют мумиями.

Конан отодвинул ветхие занавеси и шагнул внутрь, крепко сжимая меч. Мертвецы стояли вдоль стен и равномерно покачивались, широко раскрывая беззубые рты. Поначалу варвару их движения показались хаотичными, но потом, присмотревшись он понял в чем дело.

Мумии пели.

Пели песню без слов и звуков. Песнь Тишины.

Конан покачал головой. Непросто, должно быть петь, когда у тебя нет легких, горла и языка.

Да, это жалкое скопище мертвецов было способно напугать разве что какого-нибудь трусливого торговца, чьи руки никогда не держали меча или пустоголовую матрону, разжиревшую от вкусной еды и мягкого ложа. Неужели вот эти пустые бурдюки из кожи и костей оказались способны сокрушить подземных демонов, которые, если верить словам царя, пытались пробиться в подлунный мир? Киммериец нахмурился. Нет, поверить в такое просто невозможно. Кучка мумий – против тварей Зандры!

Немыслимо!

Разве только эти мертвецы присвоили себе чужую славу? Славу истинного победителя демонов? Северянин почесал в затылке: собственного никто этих самых демонов и в глаза не видел. Да и он сам, если уж на то пошло, слышал эту историю только из уст лукавого владыки.

Мертвецы продолжали тянуть свою песню, шелестя сухой кожей. Они склоняли головы, словно прислушиваясь к пению соседей и поводили плечами, помогая себе держать ритм.

И Конан расхохотался. Эти беззвучные рулады, как не крути, все-таки выглядели довольно потешно.

Гекатонхейр, не прекращая петь, повернул все пятьдесят голов. Варвару почудился пристальный взгляд в пустых глазницах. Конан оборвал смех и покрепче ухватил рукоять меча. Настоящий это Гекатонхейр или нет, но все равно в этом подземном чертоге стоит быть начеку.

Мумии стали расступаться по обе стороны, открывая дорогу в центр зала. Когда они остановились, Конан увидел вдалеке огромную фигуру. Варвар прищурился, пытаясь разглядеть вероятного противника. Несомненно, перед ним стояла мумия, но от прочих мертвецов ее отличал не только гигантский рост, но и прекрасно сохранившиеся длинные седые волосы, заплетенные в косу. А у его свиты черепа были голые, покрытые сморщившейся матовой кожей, по ним скользили блики красноватого света.

В иссохшей руке гигант держал длинный меч, потемневший от ржавчины. И вся его поза, излучавшая спокойную, тысячелетиями накопившуюся ненависть, не предвещала ничего хорошего нарушителю покоя.

Послышался скрежет.

Конан невольно вздрогнул.

Гигант сделал шаг и его изъеденный ржою меч, стукнув о каменный пол, высек искры.

Еще шаг.

Мертвец направлялся вперед, явно желая расправиться с чужеземцем, посмевшим осквернить ритуал Песни Тишины.

– Кром, ты видел, я не хотел этого! – зарычал Конан.

Не любил он сражаться с мертвецами.

Мертвец не способен умереть, потому что уже мертв. Он не цепляется за жизнь, потому что уже ее потерял. Он сражается, механически как зингарская марионетка – не сбиваясь с первоначального ритма, и не боясь получить ранения.

Неожиданно гигант с косой перешел на бег. Терцию назад он двигался, словно плыл в стоячей воде, но спустя мгновение – вдруг бросился вперед, стремительно, как камень, из пращи.

Конан отпрыгнул от красных занавесей – и тяжелая ткань скрыла от него Гекатонхейра. Но ненадолго. Послышался треск – и темный от ржавчины меч прорезал ветхое полотно. Мертвец взмахнул клинком и клочья ткани закружили в спертом воздухе подземелья.

На мгновение длинноволосый остановился. Рядом с ним показался отряд из десятка мумий поменьше, вооруженных ржавыми алебардами. Они выбежали и застыли по обе стороны от своего предводителя. Он покрутил головой и медленно поднял руку. Острия алебард нацелились на киммерийца.

Конан слегка наклонился и повел клинком перед собой. Важно не пропустить удар. Ржавый меч, опасен вдвойне. Даже крохотная царапина может привести к тому, что в крови начинает полыхать огонь Архона, – болезнь куда коварнее самых страшных ран.

Мертвец со свистом рассек мечом воздух. Варвар отскочил в сторону и лезвие лязгнуло о плиты пола. В сторону полетели брызги.

Гигант с недоумением безуспешно вглядывался в пронзенную пустоту. Наверное, когда-то он был хорошим воином, может даже гораздо лучшим, чем Конан сегодня, но с тех пор прошло слишком много времени. Кроме того – тело мумии, пропитанное стигийскими бальзамами и высушенное временем, потеряло былую гибкость…

Конан подпрыгнул, и, вылетев из тени, обрушился на сгорбленную спину мертвого солдата. Вскарабкавшись ему на плечи варвар поднял двумя руками меч над головой и что есть сил вонзил его в сухую шею воина. Мертвец завертелся на месте, пытаясь сбросить дерзкого пришельца. Но тщетно. Двумя ловкими движениями Конан отсек голову мумии и спрыгнул на пол, подняв тучу брызг. Отрубленная голова покатилась по полу и, оставляя вихревой след на стоячей воде, ткнулась в ногу варвара. Мертвец постоял еще несколько мгновений, опираясь на меч, а потом рухнул.

Алебардщики бросились на Конана. Тот подхватил меч падшего и метнул в своих врагов. Тяжелый клинок, вращаясь в воздухе, играючи расчленил мертвецов. Одному отсек голову, другому – руку, третьему – раскрошил ребра.

Удар оказался неплох.

Трое из десятка перестали существовать. Конан с удовлетворением отметил про себя, что оказывается даже мертвые тела могут обратиться в прах. Если, конечно, им помочь при помощи доброй стали.

Конечно – сражаться с мертвецами не самое подходящее дело для настоящего воина. Но, Кром, почему эти мертвецы, вместо того, чтобы мирно лежать в земле, перевариваться в желудках зверей и рыб, или стать пеплом на костре – размахивают ржавыми пиками и пытаются осложнить жизнь честным людям?

Он полоснул мечом ближайшую мумию, отсек ей руку и выхватил алебарду из отрубленной конечности. Через мгновение он вонзил свой трофей в грудь другого мертвеца. Не дожидаясь, пока тот упадет, варвар выдернул алебарду из крошева ребер и метнул ее в парочку приближавшихся бойцов.

Почувствовав, как ему заходят за спину, киммериец резко обернулся и перерубил позвоночник очередному врагу.

Трое оставшихся мертвецов сгрудились в стороне, беспорядочно размахивая алебардами. Северянин погрозил им кулаком, не спеша подошел к поверженному противнику, вынул из мертвых пальцев алебарду и метнул ее в троицу.

Острие алебарды с хрустом раскрошило череп левого.

Падая, он задел двух других и те заскрипев костями, рухнули на пол, подняв тучу брызг. Не дожидаясь, пока они опять поднимутся, варвар, подскочил к груде высохших тел и несколько раз широко рубанул мечом, особо не разбирая, куда попадает.

Покрутив головой Конан приметил ближайший треножник и, подскочив к нему, выдернул факел. Треножник упал с медным гулом. Варвар перепрыгнул через него и подбежав к мертвым воинам, вонзил горящий факел прямо в месиво тел.

Высохшая плоть мгновенно вспыхнула. Через мгновение па месте побоища уже полыхал огромный костер, отблески пламени которого змеились по темной воде.

Оставшиеся тридцать девять голов Гекатонхейра вдруг прервали Песнь Тишины и стали медленно подниматься со своих мест. Перед лицом варвара замелькали мечи, топоры, боевые молоты, бичи из кожи элефанта, круглые кистени с острыми шипами. Мертвая стая потянулась в сторону киммерийца.

Атака началась.

Конан поднял алебарду и метнул ее в нападавших. Удар получился настолько сокрушительный, что прошел сквозь грудь бойца с топором и вонзился в шею стоявшего за ним воина, крутившего кистенем. Падая, первый мертвец, потянул собственным телом алебарду – и голова соратника с хрустом отделилась от плеч.

Напиравшие сзади, споткнулись о поверженных. Строй сломался. Замелькали обтянутые кожей конечности, головы с пустыми глазницами, клетки ребер, остатки тусклых волос.

Не теряя времени, Конан яростно обрушился на своих врагов. Засвистел меч, перемалывая своим темным лезвием сухой букет костей.

Хруст.

Свист клинка.

Шлепки по воде.

Отдаленное эхо.

И надо всей этой мешаниной звуков вдруг прогремел боевой клич варвара, сокрушавшего своих демонических противников.

Это была странная битва. Без криков раненых и крови. В какие-то мгновения Конану стало казаться будто он рубит дерево. Мертвый лес из человеческих костей и остатков плоти вместо листьев.

Но нападавших было чересчур много и Конан понял, что начал терять силы.

Но варвар не собирался ждать, пока силы окончательно оставят его. Он кинулся на воина с бичом, выхватил его страшное оружие с вплетенными металлическими кольцами и шипами.

Удар.

Еще удар.

Бич со свистом рассекал сухие черепа, позволяя киммерийцу оставаться неуязвимым для клинков врага. Конан поискал взглядом очередной факел. Кром, слишком далеко. Не успеть. Стоит ему перестать хлестать тяжелым бичом, как атака мумий возобновится и они просто сомнут его грудой тел.

Северянин понял, что пора отступать. Швырнув бич в нападающих, он крепко сжимая в руках меч, стремительно кинулся наружу сквозь анфиладу комнат, к залу с базальтовыми воинами.

Оставшиеся мумии неслись за ним следом. Шелест от их движения достиг такой силы, что казалось, с неба просыпалась стая саранчи.

Приблизившись к саркофагу, Конан на мгновение остановился и с усилием провел по его поверхности клинком. Как и в прошлый раз включился древний механизм – и ворота стали медленно закрываться. Один из мертвецов, понимая, что их враг ускользает, поднял меч и просунул между створками. Мумии поодиночке стали протискиваться через узкую щель.

Достигнув статуи рогатого бога, Конан остановился, чтобы перевести дух. В этот момент от толпы преследователей отделился мертвец, вооруженный молотом. Он стремительно подскочил к киммерийцу и нанес ему сокрушительный удар.

Если бы перед варваром был живой боец, то Конан уже валялся бы на полу с раскроенным черепом. Но скорость движения мертвых сочленений уступала реакциям тела из плоти и крови. Конан в последнее мгновение успел отпрянуть и тяжелый боевой молот, промахнувшись, ударил по мечу каменной статуи, переломив его. Следующий удар, предназначавшийся варвару, тоже не попал в цель, а пришелся по ноге статуи.

Послышался треск. Каменный исполин зашатался и стал медленно крениться вбок.

Краем глаза Конан успел уловить это движение и попытался отпрыгнуть в сторону. Поскользнувшись на залитом водой полу, он упал и проехал в угол зала на собственной спине.

Гигантская статуя рухнула на пол. Часть нападавших оказались погребены под ее обломками. Гул от ее падения стоял такой, что Конан невольно зажал уши.