Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Мартин Макдонах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Картина седьмая

Вечер. МЭГ сидит в своем кресле. Негромко звучит радио. Передают песни по заявкам слушателей. Слышимость очень плохая. Пауза.

МЭГ. Ничего не разобрать.

МОРИН. А я-то тут при чем?

МЭГ (после паузы). Один треск. (Пауза.) Что за мелодия? (Пауза.) От кого и кому?

МОРИН. Слышимость прекрасная.

МЭГ. Да ну?

МОРИН (после паузы). Может, глохнуть начинаешь? Кто тебя знает.

МЭГ. Ну, вот еще. У меня слух что надо.

МОРИН. Скоро я тебя засажу в дом для глухих, ты у меня дождешься. (Пауза.) Там уж тебе треску в масле на обед не подадут. Не дождешься. Каша да сухари, вот и вся твоя еда будет. Если повезет. А если от этой еды откажешься, получишь по шее. А может, и по голове.

МЭГ (после паузы). Да я скорей помру, чем допущу такое.

МОРИН. Хорошо бы.

МЭГ (после паузы). А треска была вкусная.

МОРИН. Еще бы.

МЭГ. Очень вкусная.

МОРИН. Нарезала кусками да сварила, вот и все дела. Так что комплименты можешь оставить при себе.

МЭГ (после паузы). Какая ты грубая стала со мной в последнее время.

МОРИН. Грубая не грубая. (Пауза.) А кто тебе винной жвачки купил на прошлой неделе, а?

МЭГ (после паузы). Это все из-за Пато Дули. Вот в чем причина твоей грубости. (Пауза.) Он тебя на прощальный банкет не пригласил.

МОРИН. У Пато Дули своя жизнь.

МЭГ. Ему нужно было только одно.

МОРИН. Переспать со мной. Очень может быть. Но сейчас нравы стали свободнее, не то что в ваше время.

МЭГ. Мое время ты лучше не трогай.

МОРИН. Мы сейчас с мужчинами наравне. Только пальцем помани. А чувствовать себя не хуже мужчин льстит моему самолюбию.

МЭГ. После того, что здесь было, да?

МОРИН (озадаченная спокойной реакцией Мэг). Все равно льстит.

МЭГ. Ну и ладно. Главное, чтобы тебе хорошо было.

МОРИН, все еще сбитая с толку, приносит с кухни несколько штук печенья «пальчики» и два съедает.

А семьей ты обзавестись не собираешься?

МОРИН. Я – нет. Он вел себя очень осторожно.

МЭГ. Точно?

МОРИН. Угу. Мы оба были осторожны и нежны друг к другу. Мы любили друг друга горячо, но с оглядкой. Понятно тебе?

МЭГ. Само собой. Само собой. Нисколько не сомневаюсь.

МОРИН (после паузы). Ты что, опять парафина нанюхалась?

МЭГ (после паузы). Вечно ты со своим парафином.

МОРИН. Настроение у тебя уж больно игривое.

МЭГ. Игривое? Да нет, обычное.

МОРИН. Игривое, игривое. (Пауза.) Да, мы с Пато время никогда не теряли, и знаю я его как облупленного. В постели он хорош, но для мужчины этого мало. Нужны общие интересы: книги, политика. Я ему так все и сказала: или мы находим общий язык, или расстаемся. Постель для меня не главное.

МЭГ. И когда ты ему об этом сказала?

МОРИН. Недавно. Тогда, когда…

МЭГ (перебивая ее). И он, наверное, расстроился.

МОРИН. Еще как расстроился. Но я убедила его, что так будет лучше для нас обоих, и он со мной согласился.

МЭГ. Я так и знала.

МОРИН (после паузы). Поэтому-то я на прощальный банкет и не пошла. Это было бы нетактично с моей стороны. Я бы поставила его в неловкое положение.

МЭГ. Да, по всей видимости, ты права. (Пауза.) Итак, вы расстались, потому что у вас «мало общего», да? Только из-за этого?

МОРИН. Только из-за этого. Но мы разошлись как друзья и зла друг на друга не держим. Никакого. Абсолютно. А той ночью я взяла от него все, что хотела. И мне было хорошо, и ему.

МЭГ. Ну да, конечно. Нисколько не сомневаюсь, что вы оба были на верху блаженства. (Улыбается и кивает.)

МОРИН (смеется). Ну и игривое же у тебя настроение сегодня. (Пауза.) Довольна, что Пато уезжает и не будет больше хватать меня за все места в твоем присутствии.

МЭГ. Возможно, возможно. Я действительно рада, что он уезжает.

МОРИН (улыбаясь). Вечно суешь свой нос в чужие дела. (Пауза.) Печенья хочешь, длинненького?

МЭГ. Очень. Именно длинненького.

МОРИН. На, бери.

МЭГ. С удовольствием.

МОРИН (подает Мэг печенье, непристойно поигрывая им). Кое-что мне напоминает это печенье.

МЭГ. И мне тоже.

МОРИН. А что оно напоминает на самом деле, так для тебя это далекое воспоминание.

МЭГ. Это точно. По этому делу ты знаток.

МОРИН. Что правда, то правда.

МЭГ. Угу.

МОРИН. Знаток из знатоков.

МЭГ. Нисколечко в этом не сомневаюсь.

МОРИН (после паузы. Подозрительно). А почему ты так в этом уверена?

МЭГ. Да потому, что ты со своим Пато Дули устроила мне тут кавардак. И когда… (резко осекается.)

МОРИН (после паузы. Улыбаясь). Когда что?

МЭГ. Все, я молчу. Как говорится, никаких комментариев. А печенье вкусное.

МОРИН (выходя из себя). Когда что?

МЭГ (испуганно). Да ничего.

МОРИН (с нажимом). Нет, нет. Когда что? (Пауза.) Ты говорила с кем-нибудь?

МЭГ. Ни с кем, что ты, Морин!

МОРИН (на секунду задумавшись). Ты с кем-то говорила. Ты…

МЭГ. Да ни с кем я не говорила. Я же ни с кем не разговариваю, ты же прекрасно об этом знаешь. И вообще, кто мог об этом рассказать Пато?… (Резко осекается, поняв, что она влипла.)

МОРИН презрительно смотрит на нее, идет на кухню, ставит на плиту сковородку и зажигает газ. Выливает на сковородку растительное масло, снимает со стены резиновые перчатки и надевает их. МЭГ кладет руки на подлокотники кресла и пытается встать, но МОРИН бьет ее ногой в пах и водворяет на прежнее место. МЭГ откидывается на кресле и со страхом смотрит на Морин. Та сидит за столом, ждет, когда закипит масло. Глядя в точку, начинает говорить.

МОРИН. Выкладывай все, что знаешь.

МЭГ. Да ничего я не знаю.

МОРИН. Так-так.

МЭГ (после паузы). Это Рэй на что-то там намекнул. Ну, конечно. Это Рэй…

МОРИН. Это дело интимное. Пато ему ничего не мог сказать.

МЭГ (со слезами на глазах). Да это я так, чтоб ты хвост особенно не распускала. Ну что старая, больная женщина может знать? Это просто моя фантазия…

МОРИН. Все ты знаешь, просто голову мне морочишь. На твоей роже все же написано. Спрашиваю во второй и последний раз: что ты знаешь?

МЭГ. Да, на лице, но только на твоем. По нему я все и угадала. У тебя взгляд непорочной девы, и всегда такой был. (Без задней мысли.) И всегда будет таким.

Пауза. Масло закипает. МОРИН встает, включает радио, снимает сковородку, выключает газ и подходит к МЭГ.

(С ужасом.) Он прислал письмо, и я его прочла!

МОРИН медленно и аккуратно берет мать за руку, слегка вытягивает ее и медленно льет на руку масло. МЭГ от боли начинает страшно кричать.

МОРИН. Где письмо?

МЭГ (сквозь крик). Я его сожгла. Прости, Христа ради.

МОРИН. Что в нем было написано?

МЭГ из-за крика не может произнести ничего членораздельного. МОРИН убирает сковородку и отпускает руку. МЭГ прижимает руку к груди и продолжает пронзительно кричать и визжать.

О чем говорилось в письме?

МЭГ. Написал, что ударился в запой, но это не твоя вина.

МОРИН. Что еще?

МЭГ. Что он не собирается сдавать меня в дом для престарелых!

МОРИН. Что ты там мелешь? Какой дом? Что еще?

МЭГ. Не помню. Не могу вспомнить!..

МОРИН хватает ее за руку, и пытка продолжается.

Больно, боьно!..

МОРИН. Еще что? Говори.

МЭГ (сквозь вопли). Просил тебя поехать в Америку вместе с ним. Вот что!

МОРИН ошарашена. Отпускает руку Мэг и убирает сковородку. МЭГ снова прижимает руку к груди и хнычет.

МОРИН. Что?

МЭГ. Но разве ты можешь поехать с ним? Ты же должна за мной ухаживать.

МОРИН (со счастливым блеском в глазах). Он хочет, чтобы я поехала с ним в Америку? Пато берет меня с собой?

МЭГ (смотрит на нее). А как же я?

Небольшая пауза. МОРИН одним замедленным движением выливает часть масла на платье Мэг и остатки выплескивает ей в лицо. Мэг скрючивается, кричит, падает на пол, пытаясь стряхнуть кипящее масло. Лежит на полу, корчась и пронзительно крича. МОРИН делает шаг назад, не глядя на мать.

МОРИН (мечтательно, тихо). С собой в Америку… (Приходя в себя). Который час? О, черт, он уже на вокзале! Я должна его видеть. О, Господи… А что надеть? М-м. Черное платье! Короткое черное платье! Напомнит ему кое-что. (Бросается в холл.)

МЭГ (тихо, рыдая). Морин… помоги мне…

МОРИН быстро возвращается, надевая на ходу платье.

МОРИН (себе под нос). Ну, как я? Надо быть на высоте. Который час? О, Боже…

МЭГ. Морин, помоги мне…

МОРИН (причесываясь). Помочь тебе? После того, что ты натворила? Ишь какая. Не дождешься. И вот еще что. Если я опоздаю на вокзал, ты свое получишь на всю катушку, попомни мои слова. Прочь с дороги… (Перешагивает через Мэг и выходит.)

Пауза. МЭГ по-прежнему лежит на полу, корчась. Входная дверь с треском открывается, и входит МОРИН.

Забыла ключи от машины… (Хватает со стола ключи, подходит к двери, возвращается к столу и выключает радио.) Экономить надо электричество. (Снова выходит, хлопая дверью.)

Пауза. Слышен шум отъезжающей машины. Пауза.

МЭГ (тихо). А кто же будет за мной ухаживать? (Вся дрожа, смотрит на свою обожженную руку.)

Затемнение

Картина восьмая

Тот же вечер. Комната освещается только светом, пробивающимся сквозь каминную решетку. Видны лишь силуэты МЭГ, качающейся в своем кресле, и МОРИН, медленно прохаживающейся по комнате с кочергой в руке. На ней черное платье.

МОРИН. В Бостон. Я еду в Бостон. А братья Кеннеди, кстати, не оттуда родом? Роберт мне нравится больше, чем Джек. Он к женщинам лучше относился. Хотя кто его знает. (Пауза.) Бостон. И звонить туда приятней, чем в Англию. Да везде лучше, чем в этой Англии. Никакого дерьма, никаких уборок, никто не обзывается. А если кто и заикнется, то Пато любого на место поставит. Но вряд ли до этого дойдет. Американцы любят ирландцев. (Пауза.) Просто умолял меня. На колени вставал, чуть не плакал. На станции его поймала, пять минут до отхода поезда оставалось. Спасибо твоим стараниям. Застала его. Но больше ты в мою жизнь вмешиваться не посмеешь. Это я тебе точно говорю. Опоздай я на пять минут, ты бы у меня покорчилась не так, как сейчас. Уж я б тебя отделала как следует. Бедняга. Бедная старая сучка. (Пауза.) Зацеловал меня всю. А какие глаза у него голубые. А обнимает так, что дух захватывает. «Почему ты не ответила на мое письмо?» Все порывался приехать сюда и дать тебе хорошую затрещину. А я ему: «Да брось мараться, она же выжившая из ума старуха». Выгораживала тебя. (Пауза.) «Когда достанешь денег, приедешь ко мне в Бостон, любовь моя?» Приеду, обязательно приеду. Поженимся мы или нет, мне все равно. Пусть сплетничают, язык-то без костей. Обо мне всегда сплетни распускали. Пусть их. Главное, что Пато и я будем вместе. Спать, прижавшись друг к другу. Это же предел моих мечтаний. (Пауза.) «А что делать с твоей престарелой мамой? В доме для престарелых не слишком грубо с ними обращаются?» – «Не грубо не грубо, просто удовольствие это дорогое». – «А как насчет сестер?» – «Они эту сучку не выносят ни секунды. Даже на Рождество. Начисто забыли, когда у нее день рождения. Все спрашивают меня: «Как ты с ней справляешься?» А я им: «Да палкой по спине и весь разговор». (Пауза.) «Ладно, поступай как знаешь» Он уже был в купе и целовал меня из окошка! Прямо как в кино. «Как решишь, так и будет. Месяц, буду ждать месяц. А если поймешь, что расстаться с ней не можешь, я все пойму. Хоть и тяжело мне будет. Если нужно будет ждать год, буду ждать год». – «Да какой там год», а поезд уже тронулся. Какой там год. Я буду уже через неделю!

Кресло-качалка останавливается. МЭГ медленно сползает с него и тяжело падает на пол. Она мертва. Видна обожженная часть голого черепа. МОРИН смотрит на нее со скучающим видом, касается ее носком туфли затем ставит ногу ей на спину и задумывается.

«Оступилась и прямо головой вниз». Вот так (Пауза.) Вот так вот.

Затемнение

Картина девятая

Дождливый день. Входная дверь открывается, и входит МОРИН. Она в траурном одеянии. Снимает жакет и медленно прохаживается по комнате, ни на чем не концентрируя внимания. Зажигает камин, включает негромко радио и садится в кресло-качалку. Через секунду с смешком достает с кухонной полки пачку «Комплана», пакет с крупой и высыпает содержимое в огонь. Выходит в холл и возвращается со старым чемоданом. Кладет на стол, стирает с него толстый слой пыли. Открывает его, на секунду задумывается и возвращается холл.

Раздается стук в дверь. МОРИН возвращается, ненадолго задумывается, убирает чемодан с стола и ставит его рядом с ним. Слегка поправляет прическу и подходит к двери.

МОРИН. А, Рэй, привет.

РЭЙ (из-за двери). Привет, уважаемая.

МОРИН. Заходи.

РЭЙ. Я вас заметил, когда вы шли домой. (Входит и закрывает за собой дверь.)

МОРИН не спеша проходит на кухню и готовит себе чай.

Я не ожидал, что вы вернетесь так рано. А вы на прием не пойдете? Или как это называется. Ну, в общем, то что в «Рори» намечается.

МОРИН. Нет. У меня есть кое-какие дела и поприятней.

РЭЙ. Понятно, понятно. А сестры ваши пошли?

МОРИН. Конечно, само собой.

РЭЙ. А потом придут сюда, да?

МОРИН. Да нет, прямо домой пойдут, насколько я поняла.

РЭЙ. Ну да, конечно. Пока сюда доберешься. Целая история. (Пауза.) Все прошло нормально?

МОРИН. Ну конечно.

РЭЙ. Несмотря на дождь.

МОРИН. Несмотря на дождь.

РЭЙ. Да, денек для похорон еще тот.

МОРИН. Это точно. Лучше б месяц назад померла, хоть последним солнышком полюбовалась. А тут еще эта полиция со своими дурацкими расспросами. Все равно ничего не докажут.

РЭЙ. Вы наверняка рады, что все неприятное позади и больше к вам приставать не будут.

МОРИН. Ужасно рада.

РЭЙ. Просто у них работа такая. (Пауза.) Сам-то я полицейских небольшой поклонник. Они мне тут два пальца на ноге сломали ни за что ни про что. Правда, я пьяный был в стельку и слегка подебоширил.

МОРИН. Пальцы на ногах, говоришь?

РЭЙ. Ну да.

МОРИН. А мне Том Хенлон сказал, что ты разбил их, когда ногами в дверь стучал. В одних носках.

РЭЙ. Так и сказал? Есть же полицейский протокол. А про бирмингемскую шестерку вы слышали?

МОРИН. Конечно. Нашел с кем себя сравнить. Ладно, Рэй, перестань.

РЭЙ. Да Бог с ними. (Пауза.) Так на чем я остановился?

МОРИН. Что-то про легавых там нес.

РЭЙ. Легавых? Да нет. Насчет похорон вашей мамы.

МОРИН. Ну и я так и говорю.

РЭЙ (после паузы). А народу много было?

МОРИН. Мои сестры, одна из них с мужем, какая-то Мэри Рафферти и отец Уолш-Уэлш – как его там. И больше никого. Святой отец прощальное слово сказал.

РЭЙ. Отец Уэлш треснул по голове Мартина Хенлона ни за что ни про что. (Пауза.) А вы телевизор смотрите?

МОРИН. Нет. Одно австралийское дерьмо каждый день крутят.

РЭЙ (слегка озадаченный). А мне австралийские сериалы нравятся. Кто будет Ирландию по телику смотреть?

МОРИН. Я.

РЭЙ. Открой окно, да смотри. Вот тебе и Ирландия. Быстро наскучит. «А вот идет теленок». (Пауза.) Мне уже все наскучило и опротивело. (Пауза.) Подамся-ка я в Лондон. В общем, подумываю об этом. Работать там буду. Уеду прямо на днях. А может, в Манчестер подамся. Там наркотиков больше выбор. Так говорят.

МОРИН. Ни в коем случае не связывайся с наркотиками. Ужасно опасная штука.

РЭЙ. Ужасно опасная штука? Наркотики? В наше-то время?

МОРИН. Ты сам прекрасно об этом знаешь. РЭЙ. Возможно, возможно. Но много и других не менее опасных вещей. Отдашь концы только так. Да еще и быстрее.

МОРИН (равнодушно). Каких, например?

РЭЙ (после паузы. Передергивая плечами). Хотя бы этот дурацкий городишко.

МОРИН (после паузы. Печально). Что верно, то верно.

РЭЙ. Семьдесят лет придется здесь мучиться. Меня на столько не хватит. Это не для меня. Ну уж нет. (Пауза.) А вашей маме сколько было, когда она умерла?

МОРИН. Семьдесят. Ровно.

РЭЙ. Но она пожила в свое удовольствие. (Пауза.) Или просто пожила. (Принюхивается.) Что там горит?

МОРИН. Да вот «Комплан» и крупу сжигаю.

РЭЙ. Зачем?

МОРИН. Потому что не ем ни то ни другое. От матери еда осталась. Решила полки почистить.

РЭЙ. Перевод продуктов.

МОРИН. Будешь меня учить жить?

РЭЙ. Лучше б мне отдали.

МОРИН (тихо). Хватит выступать.

РЭЙ. Ну хоть кашу. Кашу я люблю. «Комплан» мне не нравится. Хоть бы его вообще не было.

МОРИН. А еще я хотела сжечь остатки печенья «Кимберлиз». Угощайся, если хочешь. Раз оно тебе так нравится.

РЭЙ. Обожаю «Кимберлиз». Ужасно.

МОРИН. Похоже на то.

РЭЙ (ест печенье). Залежалось немного. (Жует.) Свежее намного вкуснее. (Пауза.) По-моему, «Кимберлиз» самое вкусное печенье. Самое мое любимое. Лучше, чем «Яффа». (Пауза.) Или «Вэгон Виллз» (Пауза.) «Вэгон Виллз» вообще-то и печеньем не назовешь. Больше на шоколад смахивает…

МОРИН (прерывает его). Некогда мне. У тебя дело или насчет печенья пришел поболтать?

РЭЙ. А, ну да, конечно же. Получил я от Пато тут на днях письмо. Написал, чтоб я зашел к вам.

МОРИН (садится в кресло-качалку и с интересом его слушает). Да ну? И что он просил передать?

РЭЙ. Написал, что очень сожалеет по поводу кончины вашей матери и передает искренние соболезнования.

МОРИН. Так, так, так. А еще что?

РЭЙ. Самое главное это.

МОРИН. Он не упоминал время или какие-то детали?

РЭЙ. Время и детали? Нет…

МОРИН. По-моему…

РЭЙ. А?

МОРИН. А?

РЭЙ. Да, он также просил передать, что очень сожалеет, что не мог проститься с вами в день отъезда. Он очень этого хотел. Но как вышло, так вышло. По-моему, не очень красиво.

МОРИН (встает, смущенно). Так мы же с ним виделись в день отъезда. На станции.

РЭЙ. На какой еще станции? Он уехал на такси. О чем это вы?

МОРИН (садится). Ничего не понимаю.

РЭЙ. Пато уехал на такси. Он так сожалел, что не смог попрощаться с вами. (Пауза.) Знаете что, Морин, дело это конечно не мое, но воздух в вашем доме стал намного чище после смерти вашей матери. Намного.

МОРИН. А, может, это, к лучшему? Я его провожаю, поезд медленно отходит. Красивая фантазия.

РЭЙ (смотрит на нее как на сумасшедшую). Ну да, ну да. (Мямлит, с сарказмом.) Вам надо передохнуть. (Пауза.) А, кстати, вы помните девушку по имени, э-э-э… Долорес Хооли, не то Хили? Она была на прощальном банкете, когда америкашек провожали?

МОРИН. Знакомое имя.

РЭЙ. Она все время танцевала с моим братом. Помните?

МОРИН. Танцевала? Повисла у него на шее, если уж честно. Как дешевая проститутка.

РЭЙ. Ну, это вы уж слишком.

МОРИН. Как дешевая проститутка. И где он ее только откопал?

РЭЙ. А мне она понравилась. Глаза такие большие, карие. Люблю я карие глаза. Похожа на героиню из фильма «Боско». По-моему, у нее тоже были карие глаза. Телевизоры тогда черно-белые были. (Пауза.) Так на чем я остановился?

МОРИН. На Долорес Хооли или как ее еще там, черт ее дери.

РЭЙ. А, ну да. На прошлой неделе они с Пато были помолвлены.

МОРИН (в шоке). Помолвлены? Зачем?

РЭЙ. Чтобы пожениться. Зачем же еще? Главное «зачем»? Чтоб чаи распивать.

МОРИН лишается дара речи.

Староват он для нее, а, может, это и к лучшему. Суматошное дело. Планируют на будущий июль. Только вот собираюсь написать ему, чтоб перенес свадьбу или вперед или, наоборот, назад, а то может совпасть с Европейским чемпионатом. Интересно, в Америке его будут по телику показывать? Скорее всего нет, эти америкашки дурацкие. Им футбол до лампочки. (Пауза.) А этим Хооли или Дооли все без разницы. Тут загвоздка с одной буквой. Буквой «X». (Пауза.) А может, Хили, я точно не помню. (Пауза.) Если Хили, то это четыре буквы: «X», «И», «Л» и «И». (Пауза.) Письмо писать я буду завтра. Что-нибудь передать от вас, уважаемая?

МОРИН. Я что-то… Что-то не в себе. Долорес Хооли?…

РЭЙ (после паузы. Раздраженно). Ну, так передать что-нибудь, еще раз повторяю.

МОРИН (после паузы). Долорес Хооли?…

РЭЙ (вздыхая). Черт… В этом доме все с приветом! Сколько можно повторять?

МОРИН. Кто с приветом?

РЭЙ. И она еще спрашивает! (Ухмыляясь, отворачивается и смотрит в окно.)

МОРИН тихо достает из-за каминной решетки кочергу и, прижимая ее к боку, медленно приближается к Рэю со спины.

МОРИН (грозно). Так кто с приветом?

РЭЙ неожиданно замечает что-то за коробками в проеме окна.

РЭЙ (вне себя). Черт, да это же, это же!.. (Достает из-за коробок выцветший теннисный мячик на проволоке, поворачивается и начинает яростно вращать его, при этом он настолько зол, что не замечает даже кочерги в руках МОРИН.)

МОРИН замирает на месте.

Лежал на этом дурацком окошке столько лет и ради чего? Папочка и мамочка купили мне его еще в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Большие деньги тогда стоил. Самый дорогой подарок за всю мою жизнь. А поиграл-то всего два месяца. А потом раз, и конфисковали его у меня. По какому такому праву? Я вас спрашиваю. Ни по какому. Засунули его туда, и он пролежал и весь вид потерял. Но хоть бы сами им поиграли, ну хоть об стенку. Так нет же. Просто из вредности забросили его за окошко прямо у меня под носом. А потом еще спрашиваете кто «с приветом». Да вы с приветом. Да еще с каким!

МОРИН (с грохотом бросает кочергу на пол и садится в кресло. Смотрит в одну точку). И зачем я запрятала этот мячик от тебя? Не помню, ей-Богу. Голова была тогда совсем другая.

РЭЙ (поднимает кочергу и ставит ее на место). Хорошая кочерга. Только не швыряйте ее так больше, ладно?

МОРИН. Ладно.

РЭЙ. Кочерга высший класс. (Пауза.) Продайте мне ее, тогда я зла против вас держать не буду из-за этого теннисного мячика.

МОРИН. Нет, Рэй, не продам.

РЭЙ. Ладно. Шесть фунтов!

МОРИН. Нет. У меня с ней слишком много приятных воспоминаний связано.

РЭЙ. Тогда я вас не прощаю!

МОРИН. Да ладно, Рэй, перестань…

РЭЙ. Нет, не прощаю. Ни за что… (Подходит к входной двери и открывает ее.)

МОРИН. Рэй! Так ты будешь писать брату?

РЭЙ (вздыхая). Буду. А что?

МОРИН. Хочу, чтобы ты передал от меня кое-что.

РЭЙ (вздыхая). Все передаю, передаю, передаю. Ну, что там у вас? Только коротко.

МОРИН. Просто передай… (На секунду задумывается.)

РЭЙ. Ну, я жду!

МОРИН. Просто напиши… Просто напиши: «Королева красоты из Линейна передает тебе привет». Вот и все.

РЭЙ. «Королева красоты из Линейна передает тебе привет».

МОРИН. Нет, не так?

РЭЙ снова вздыхает.

До свидания. До свидания. «Ко=ролева красоты из Линейна говорит «до свидания».

РЭЙ. «Королева красоты из Линейла говорит до свиданья». Передам. «Королева красоты из Линейна говорит «до свидания». Хотя после всей этой истории с теннисным мячиком, может, и не стоило бы. До свидания, уважаемая…

МОРИН. Сделай радио погромче перед уходом. Ладно, Пато, то есть, Рэй, я хотела сказать…

РЭЙ (вне себя). Черт… (Включает радио.) Вы в этом кресле ну точно как ваша покойная мамаша. Сидит, командует и имена путает. Прощайте!

МОРИН. И дверь за собой закрой…

РЭЙ (кричит во все горло). Да закрою, закрою, черт! (Выходит и хлопает дверью.)

Пауза.

МОРИН потихоньку качается в кресле и слушает песню в исполнении «Чифтейнс». Доносится мягкий, вкрадчивый голос Диктора.

ДИКТОР. Какая нежная мелодия. А следующая песня передается по заявке Анетт и Марго Фолан. Они передают музыкальный привет своей маме Мэгги, которая живет в горах Линейна, в красивейшем местечке, второго такого на всем свете не найдешь. И привет свой они передают по случаю дня рождения мамы, которой ровно месяц назад исполнилось семьдесят лет. Ну что ж, надеемся, вы весело отметили эту дату, Мэгги, и мы желаем вам всего наилучшего и много-много лет жизни. А вот и сама песня, которая звучит для вас.

Звучит «Веретено» в исполнении Дейлы Мэрфи.

МОРИН мягко покачивается в кресле. Во время четвертого куплета тихо встает, поднимает покрытый пылью чемодан, поглаживает его, медленно идет к холлу, оглядывается на пустое кресло-качалку. Кресло еще слегка раскачивается. Небольшая пауза.

Затем МОРИН проходит в холл и закрывает за собой дверь. Мы слушаем песню до самого конца. Кресло останавливается, свет на сцене постепенно гаснет.

Занавес