Текст книги "О светской власти"

Автор книги: Мартин Лютер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Такое искоренение ереси провозгласил пророк Исайя (Ис. 11), который изрек: «И железом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого». Изречение свидетельствует о том, что суд будет вершиться [Божьими ] устами, которыми будут поражены и отвергнуты безбожники. Общий итог: наши князья и тираны не знают, что сражаться против ереси – значит сражаться против дьявола, который пленяет сердце заблуждением, как говорит Павел (Еф. 6): «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальства, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» и т. д. Дьявол на протяжении столь долгого времени не изгнан и продолжает охотиться за сердцами потому, что с ним борются так, как если бы соломинкой пытались заслониться от молнии. Все это раскрывает праведный Иов (Ив. 41), замечая, что дьявол железо считает соломой и не боится никаких властей на земле. Это также достаточно .хорошо подтверждает практика. Ведь если, применив насилие, сжечь всех иудеев и еретиков, то все равно никого из них не удастся ни переубедить, ни обратить [в свою веру].

Однако этому миру подобает иметь таких князей, которые не исполняют и части своей службы. Епископы пренебрегают словом Божиим и не управляют с его помощью душами, а приказывают светским князьям, чтобы они управляли душами с помощью меча. Наоборот, светские князья не обращают внимания на ростовщичество, грабеж, расторжение брака, убийство и другие злые дела и наказывают вместо епископов отлучениями. Итак, все в мире перевернулось: меч управляет душами, послания – телом, светские князья управляют духовно и духовные – светски. Что можно сделать дьяволу на земле, если он так фокусничает и разыгрывает карнавальные комедии вместе со своими сторонниками? Последние – наши христианские князья, которые защищают веру и пожирают турок 57. Да, конечно, они – подмастерья дьявола, которому вполне доверяют; с таким высокоумием они кое-чего добились, а именно: [в увеселениях] надорвали глотки, а страну и людей привели к нужде и нищете.

Но я хочу доверительно посоветовать введенным в заблуждение людям, чтобы они не стремились осуществить то, о чем говорится в небольшом изреченьице из 106 Псалма: «Effundit contemptum super principes» 58. Я заклинаю вас Богом, не ошибитесь в том, что если это маленькое изреченьице будет воплощено в дело вами, то вы будете потеряны [для Бога], даже если кто-нибудь из вас станет таким же могущественным, как турки, и ничто не поможет вашей мести и неистовствам. А такое уже начинается, И это видно по тому, что лишь немногих князей не считают дураками или разбойниками. Вскоре они еще больше проявят себя, и это– станет очевидным для простого народа, и гнет князей, который Бог называет «contemptum» 59, непомерной тяжестью обрушится на чернь и простой люд; и я опасаюсь, что от них нельзя будет ничем защититься, и князья тогда оставят княжеское и вновь начнут править осторожно, в соответствии с разумом. Не будут, не могут, не хотят более сносить вашу тиранию и своеволие! Считайтесь с этим, любезные князья и господа; Бог не хочет более допускать такого! Теперь мир не тот, что раньше, когда вы травили людей и охотились на них, как на дичь какую-нибудь. Оставьте поэтому беззаконие ваше и насилие, подумайте о том, чтобы действовать по справедливости, а слову Божьему оставьте тот путь, которым оно хочет, должно и обязано следовать, и не препятствуйте ему. Если встретите ересь, то преодолейте ее, как подобает, словом Божьим. Но если вы будете размахивать множеством мечей, то увидите, что появится тьма-тьмущая людей, которые не захотят сносить этого, даже во имя Бога.

Но ты можешь сказать: «Если среди христиан не должно быть никакого светского меча, то как же в таком случае управлять ими? Ведь и среди христиан должна сохраняться власть». Отвечу: «Среди христиан не должно и не может быть никакой власти, каждый подчинен другому, как говорит Павел (Рим. 12): «Каждый должен считать другого своим начальником»60. И 1 Пет. 5: «Все же подчиняйтесь друг другу»61. Этого также хотел Христос (Лк. 14): «Когда ты будешь позван кем на брак, то садись на последнее место» 62. Среди христиан нет большего начальника, кроме Самого Христа и единственно Христа. И что за начальник может быть у них, если они все одинаковы и имеют одни и те же права, власть, имущество и честь? К тому же никто и не стремится быть главой другого, но каждый хочет подчиняться другому. Разумеется, там, где есть такие люди, можно было бы не учреждать никакой власти, даже если с этим охотно соглашаются. Ведь противоестественно заводить начальников, когда никто не хочет становиться начальником. А где нет таких людей, там нет истинных христиан». Но для чего нужны священники и епископы? Ответ: их правление – это не власть или сила, но служба или занятие; так как они не выше и не лучше других христиан. Поэтому они и не должны налагать на других никакого закона или запрета без их воли и разрешения; ведь их правление – не что иное, как распространение Божьего слова, поучение им христиан и преодоление ереси. Ведь сказано, что христиане не могут управляться ничем иным, кроме единственно слова Божьего. И христиане должны совершенствоваться в вере, а не в показных делах. Вера же может прийти не через человеческое, а через Божье слово, как говорит Павел (Рим. 10): «Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия». А те, которые не верят, не относятся к христианам, они принадлежат не к Царству Христа, но к светскому царству; принуждаются и управляются мечом и внешним правлением. Христиане же, не принуждаемые никем, сами делают все доброе и имеют все необходимое для себя единственно в слове Божьем. Но об этом я уже много и часто писал.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

А теперь, зная, каковы границы светской власти, поговорим о том, как надлежит править князю. И это делается ради таких князей, которые от всей души хотят быть настоящими христианами и задумываются над тем, как войти в Царство Небесное. Но таковых совсем мало. Ведь Христос раскрыл подлинное естество светских князей в таких словах (Лк. 22): «Светские правители господствуют, и кто главнее, применяет силу»63. Ибо они считают, что если родились или избраны правителями, то имеют право заставить служить себе и управлять при помощи силы. Однако тот, кто хочет быть христианским князем, воистину должен отказаться от мысли, что ему надлежит управлять и действовать лишь силой. И да будет проклято все, живущее на пользу и благо самому себе, да будут прокляты все дела, источник которых не любовь! К делам же любви причисляются лишь те, которые совершаются от всего сердца и не для собственного успеха, пользы, почета, удобства и святости, а для пользы, почитания и святости других.

Я не хочу здесь ничего говорить о светской деятельности и законах властей, потому что это далеко идущее дело; к тому же имеется слишком много сводов законов. Впрочем, если князь не умнее своих юристов и понимает не более того, что содержится в сводах законов, то, конечно же, он будет управлять в соответствии с изречением Притчей Соломоновых, 28: «Неразумный правитель много делает притеснений». Как хороши и справедливы ни были бы законы, все они имеют один недостаток: их нельзя распространить на все без исключения случаи. Поэтому князь должен держать закон в руке своей столь же крепко, как меч, и соизмерять со своим разумом; где и когда нужно применить закон во всей строгости, где и когда нужно смягчить его, так, чтобы разум постоянно превозносился выше всяких законов и оставался высшим законом и лучшим законоведом. Правителя можно сравнить с главой семейства, который, устанавливая распорядок работы и питания для своей семьи, всегда готов к тому, чтобы суметь изменить или смягчить его в случае болезни, плена, ареста, обмана, вообще непредвиденных обстоятельств, возникших перед членами его семейства, и не поступать с больными столь же строго, как со здоровыми. Я говорю это для того, чтобы не думали, будто бы написанный закон и советы юристов безупречны и можно вполне обойтись только ими. Нет, нужно нечто большее.

Но как следует поступать князю, если он не слишком умен и вынужден управлять с помощью юристов и свода законов? Ответ: по этому поводу я замечал, что княжеская служба – опасная служба. И если князь сам не умен и вместо него управляют законы и советники, тогда идет все согласно изречению Соломона: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок» 64. Убедившись в этом, сам Соломон отказался от всех законов, которые ему через Бога передал Моисей, и от всех своих князей и советников, и обратился к Самому Богу, умоляя Его о ниспослании мудрости для управления народом. Так же должен действовать и князь: со страхом Божиим, не надеясь ни на мертвые книги, ни на живых советчиков, а лишь на Бога, упрашивая и умоляя Его даровать правильное понимание всех книг и наставников, дабы мудро управлять народом. Поэтому не могу и я предписать каких-либо законов князьям, хочу лишь, поучая сердца их, указать, как они должны мыслить, на что должны обращать внимание во всех законоположениях, советах, решениях и делах. И если они будут поступать так, то воздаст им Бог сторицей, и они смогут справедливо, по-Божески вникать во все права, советы и действия.

Во-первых, [князь] должен иметь в виду подданных своих и с этим сообразовывать намерения свои. Но это он сможет сделать тогда, когда все его помыслы будут направлены на пользу и служение подданным. Не пристало ему думать: страна и люди мои, я хочу делать то, что мне нравится; но [ему подобает рассуждать] так: я принадлежу стране и людям, я обязан действовать им во благо. Мне нужно стремиться не к тому, чтобы вознестись высоко и властвовать, а к тому, чтобы охранять и защищать подданных посредством прочного мира. Кроме того, ему следует представить воочию Христа и сказать самому себе так: «Обрати внимание, ведь Христос, Высший Правитель, пришел и служил мне, не ожидая от меня власти, имущества и почитания, но видел только мои нужды и стремился к тому, чтобы я был наделен имуществом и окружен почетом. Я хочу поступать так же: искать не моего блага, а блага моих подданных; я стремлюсь приносить им пользу, стараюсь поддерживать и защищать их и управлять так, чтобы блага пожинали они, а не я». Да откажется князь в сердце своем от сладости власти, да обратится он к нуждам подданных своих, действуя так, как будто бы то – его собственные нужды! Ведь так к нам относился Христос, это и есть дела христианской любви.

Но ты скажешь: «Кто же захочет тогда быть князем? Ведь при таких требованиях княжеское звание стало бы самым непривлекательным на земле. С ним было бы сопряжено столь много труда и забот и столь мало веселья. И кто же захочет бросить княжеские увеселения: танцы, охоту, скачки, игры и подобные светские радости?» Отвечаю: «Мы сейчас учим не тому, как должен жить светский князь, но – как светскому князю стать христианином, чтобы и он попал в рай. Кто же не знает того, что князь – редкость в раю. Я говорю об этом, отнюдь не льстя себя надеждой, что светские князья [тотчас же] последуют моему совету. Однако, может быть, найдется кто-нибудь, кто возымеет желание стать христианином и захочет узнать, как он должен действовать. Ведь я убежден в том, что не Божье слово должно подчиняться князьям, склоняясь перед ними, а князьям надлежит руководствоваться им. Для меня достаточно, если я укажу, что в общем-то и князь может стать христианином, хотя это случается редко и достигается с трудом. И там, где [князья] действуют в рамках приличия, так что их танцы, охота и скачки не вредят подданным, и их служба по отношению к последним осуществляется в любви, Бог не будет настолько строг, чтобы запретить им танцы, охоту и скачки. Но если князьям подобает в соответствии со своими обязанностями заботиться о подданных и охранять их, то само собой разумеется, что у них должно оставаться очень мало времени и желания для увлечения танцами, охотой, скачками и играми».

Во-вторых, князь должен смотреть за важными вельможами и советниками своими: пусть он никого не обижает недоверием, но пусть и никому не доверяет настолько, чтобы допускать бесконтрольное ведение всех дел. Бог не одобряет ни первое, ни второе. Он однажды говорил через ослицу 65, поэтому ни один человек не может презираться, как бы ничтожен он ни был. А, с другой стороны, Бог даже ангелов низвергает с неба (Откр. 12). Поэтому не следует доверять ни одному человеку, как бы умен, свят и велик он ни был, но нужно выслушивать каждого и ждать, через кого Бог захочет говорить и действовать. Величайшим бедствием, присущим [многим] княжеским дворам, является то, что князь позволяет пленить свой ум важным вельможам и льстецам и управляет по их подсказке. Ведь такое заблуждение или слабоумие отражается не на одном человеке: такого глупца должны терпеть страна и люди. Поэтому пусть князь доверяет вельможам своим, пусть он дает им действовать, но так, чтобы узда была в его руке, чтобы он сам не почивал в надежде на них, а всегда присматривался и к управлению, и к суду, как Иосафат 66; тогда он сам увидит, что нельзя никому доверять. Ведь не можешь же ты полагать, что кто-то потрудится для тебя и страны твоей так же, как ты сам, разве лишь мудрец и добрый христианин; обычный же человек не сделает этого. К тому же, не зная, христианин ли он, или как долго он им останется, ты не можешь полагаться на него с уверенностью.

И остерегайся более всего такого, который говорит: «Милостивый государь, если бы вы не доверяли мне так и т. д.». Он, разумеется, неискренен и, воспользовавшись твоим ротозейством, хочет стать господином в стране. А если бы он был истинным и благочестивым христианином, то смиренно претерпевал бы твое недоверие, восхваляя и почитая тебя за строгий надзор. Действуя по-Божески, он стремился бы к тому, чтобы его поступки были на виду у всех. Ведь Христос отмечал (Ин. 8): «Поступающий по правде – идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» 67. А льстец хочет ослепить тебя и действовать в темноте. На это обратил внимание Христос, сказавший: «Всякий, делающий злое, ненавидит свет, чтобы не обличились дела его». Поэтому остерегайся такого; и если он будет из-за этого роптать, то заяви: «Любезный, я не допускаю по отношению к тебе никакой несправедливости, но Бог не хочет, чтобы я доверял даже самому себе, тем более – какому бы то ни было человеку; обижайся на Него, что Он возжелал такого и что Он создал тебя всего лишь человеком. Другое дело, если бы ты был подобен ангелу, но поскольку Люциферу не стоит доверять, не хочу я доверять и тебе; ибо следует доверять одному Богу».

Пускай не думает ни один князь, что он может поступать лучше, чем Давид 68 – пример для всех князей. У Давида, по свидетельству Писания (2 Цар, 16), был мудрый советник, которого звали Ахитофел. Он пользовался таким уважением, что его советы расценивались как наставления Божий. Однако пал он настолько низко, что хотел предать и убить Давида, своего собственного господина (2 Цар. 17). И тогда Давид постиг, что не следует доверять ни одному человеку 69. Подумай, почему Бог позволил и произойти этой ужасной истории, и описать ее? Только потому, чтобы предостеречь князей и господ от опаснейшего несчастья, с которым они могут столкнуться, и для того, чтобы они никому не доверяли. Ведь нет никакого толка, когда при господских дворах правят льстецы или когда князь перекладывает все на плечи других и позволяет каждому делать то, что ему заблагорассудится.

Но ты спрашиваешь: «Если нельзя никому довериться, то как же управлять страной?» Ответ: «Ты обязан повелевать и решать; а доверять и верить не должен никому, кроме одного Бога. Ты можешь поручить кому-нибудь разные дела и обсуждать их с ним; но доверять не более, как если бы его вообще не было, а смотреть за всем неусыпно предстояло бы тебе самому. Вот возница, он тоже доверяет своей лошади и повозке, которыми управляет, но не дает им воли, а держит вожжи и кнут в руке своей и не дремлет, а следует старой пословице, которая, несомненно, основана на опыте и является правильной: «Глаз хозяина делает лошадь тучной». И еще: «След ноги хозяина хорошо удобряет почву». Это означает, что там, где правитель не присматривает за всем сам, а полагается на советы и подданных, он поступает неправильно. Бог хотел и сделал так, чтобы правители принуждались обстоятельствами полагаться на самих себя, точно так же, как каждый должен посвятить себя своему делу, а все творения – своему предназначению; иначе правители превратились бы в раскормленных свиней и бесполезных тварей, которые никому не нужны, кроме самих себя».

В-третьих, о том, как князю справедливо действовать по отношению к злонамеренным людям. В этом подобает ему быть достаточно осмотрительным и мудрым, чтобы порок наказывался без ущерба для других. И в этом случае на найти мне лучшего примера, чем Давид. У него был военачальник, по имени Иоав, который совершил два тяжких проступка и предательски умертвил двух благочестивых вождей, чем дважды заслужил смерть. Однако Давид не убил его, а завещал это сделать своему сыну Соломону, не сомневаясь в том, что последний сможет сделать это лишь с большим сожалением 70. Так же должен наказывать зло и князь: не поддаваясь гневу, не ввергая из-за своенравия страну и людей в невзгоды и не наполняя землю вдовами и сиротами. В особенности же ему не подобает прислушиваться к таким советникам и бахвалам, которые, подстрекая и прельщая его начать войну, говорят: «Разве должны мы сносить такие слова и произвол?» Плох тот христианин, который ради одного замка рискует страной. Короче, здесь нужно придерживаться пословицы: «Кто не может смотреть сквозь пальцы, тот негодный правитель». Существует правило: где бесправие не может наказываться без большего бесправия, там нужно отбросить свое право, каким бы справедливым оно ни казалось. Не свою жалость князь должен принимать во внимание, а бесправие по отношению к другим, которые вынуждены будут страдать от его наказания. За что же наказывать многих женщин и детей, которые станут вдовами и сиротами только потому, что ты мстишь оскорбившему тебя вздорному языку или злой руке?

Но ты спрашиваешь, наконец: «Неужели князь не должен воевать, или его подданные не должны следовать за ним на войну?» Ответ: Это обширный вопрос, но я постараюсь быть немногословным. По-христиански поступать в данном случае, скажу я, – это значит: ни один правитель не должен воевать против своего владыки, например, против короля и императора или вообще против своего сеньора; пусть они забирают все, что хотят. Ибо власти следует противиться не силой, а лишь сознанием правоты своей; и если она примет это во внимание – хорошо; а если нет – то ты невиновен и терпишь бесправие ради Господа. Если же твой противник равен тебе [по положению], или ниже тебя, или иностранный вельможа, то ты сперва обязан предложить ему мир и соглашение, как учил Моисей детей Израилевых. Если он не пойдет на это, тогда уж думай сам о своих возможностях и силой обороняйся против силы. Все это хорошо описано Моисеем (Втор. 20). Но и тут имей в виду не себя самого и то, как тебе остаться государем, а подданных своих, которых ты обязан охранять и поддерживать, чтобы и в подобных делах ты руководствовался любовью [к ближнему]. Если вся страна твоя находится в опасности, должен ты взвесить, хочет ли Бог помочь тебе, чтобы не все было подвергнуто уничтожению. И если ты не можешь обороняться без того, чтобы не оставить некоторых вдовами и сиротами, то ты все-таки должен защищаться, чтобы не все было уничтожено на земле и чтобы не все остались вдовами и сиротами.

В таком случае подданные обязаны следовать за тобой, жертвовать и жизнью, и имуществом своим, ибо тут каждый должен рисковать и собой, и имуществом ради другого. При такой войне – дело христианское, дело любви – безбоязненно громить, грабить, жечь врага, делать все, что вредит ему, пока он не будет обращен в бегство, (остерегаясь лишь греха, не насилуя женщин и девушек); а после того, как враг побежден, с теми, кто сдался и покорился, обращайся милосердно и миролюбиво. На этот случай есть поговорка: «Бог помогает сильнейшему». Так поступал Авраам, разбивший четырех царей (Быт. 14). Правда, он проявлял чрезмерное милосердие и до того, как разгромил их. И такой случай следует рассматривать как ниспосланный Богом для того, чтобы Авраам освободил страну и изгнал злых разбойников.

«А что, если князь поступает беззаконно; обязан ли его народ следовать за ним?» Ответ: «Нет, потому что против закона не подобает действовать никому; ибо Богу, (Который ввел закон), надлежит повиноваться больше, нежели человекам» (Деян. 5).– «Ну, а если подданные не знают, правы они или нет?» Ответ: «Раз они не знают этого и сами не могут узнать, несмотря на всевозможные старания, то пусть они следуют за князем, не боясь греха. В подобном случае нужно применять закон Моисея (Исх. 21), где говорится, что убийца, который непреднамеренно убьет кого-нибудь, освобождается от суда и наказывается изгнанием в другой город. А сторона, которая в рассматриваемом случае потерпит поражение, права она или не права, должна воспринять это как наказание Господне. Тот же, кто нападет, не зная, [прав он или неправ], и победит, не должен терзаться угрызениями совести, подобно тому, как если кто упадет с крыши на другого и зашибет его насмерть, пусть предоставит дело Господу. Для Бога не имеет значения: забрать у тебя имущество или жизнь посредством справедливого или же несправедливого господина. Ты являешься творением, и Он может это сделать с тобой, как захочет; даже если твоя совесть неповинна ни в чем. Так, простил Бог царя Авимелеха (Быт. 20), когда он взял у Авраама его жену; не потому, что Авимелех поступил правильно, а потому что он не знал, что это жена Авраама».

В-четвертых, хотя это, конечно, следовало бы поставить на первое место, и о чем мы уже писали раньше: должен ли князь по отношению к Богу держать себя как христианин, это значит – подчиняться Ему с полным доверием, просить ниспослать себе мудрость для справедливого правления, как делал Соломон. Но о вере и доверии к Богу я уже достаточно писал, так что здесь не обязательно распространяться об этом.

А сейчас мы хотели бы остановиться и порассуждать о том, как неоднозначно должен вести себя князь в четырех обстоятельствах. Во-первых, к Богу [он должен относиться] с глубоким доверием и христианской молитвой. Во-вторых, к своим подданным – с любовью и христианским служением. В-третьих, к своим советникам и управляющим – с пониманием, без предубеждения. В-четвертых, по отношению к злодейским поступкам – решительно, серьезно и строго. Так будет твое сословие внешне и внутренне справедливо, угодно Богу и людям. Но оно из-за этого должно претерпеть много зависти и страданий, так как на пути такого начинания сразу же возникнет множество препятствий.

Под конец, в качестве дополнения, должен я также ответить тем, которые диспутируют о «Restitutio», т. е. о возвращении долга. Ведь это —также дело светского меча. Об этом много написано, и многие будут искать здесь снисходительной строгости. Однако я хочу все сжато обобщить и все законы и строгие предписания, которые созданы при этом, связать воедино следующим образом: нельзя здесь найти более ясного закона, чем закон любви. Во-первых, ты сталкиваешься с таким случаем, когда один должен возвратить долг другому. Если оба – христиане, то дело решается быстро, потому что никто не будет утаивать от другого своего [имущества] и никто не будет требовать возвращения [долга]. Если христианином является один, а именно тот, кому должны возвратить [долг], то это снова решается легко; потому что он не спрашивает о долге, даже если ему никогда не возвратят его. Подобным образом поступит и христианин, который должен возвратить долг; он также отдаст его. Следовательно, если один из двух христианин, то тебе так же следует решить дело о возвращении долга. Если должник беден и не в состоянии возвратить долг, а [кредитор] – богат, то ты должен здесь применить закон любви и освободить должника от уплаты долга; потому что [кредитор] обязан в соответствии с законом любви простить ему долг и к тому же оказать помощь, если это необходимо. Если же должник не беден, то заставь его возвратить [долг], сколько он сможет: полностью, половину, третью или четвертую часть, чтобы он, его жена и дети были в достаточной мере обеспечены жилищем, пропитанием и одеждой; потому что ты обязан сделать для него это. Если ты в этом не нуждаешься, а он без этого не может обойтись, ты должен взять меньшую часть.

Если же оба – нехристиане, или один из них не хочет [решить дело] по закону любви, ты должен позволить одному искать судью над другим и сказать им, что они поступают вопреки любви и естественному праву, а по человеческому закону они будут осуждены более строго. Ведь природа учит, как поступать по любви: поступай по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы поступили с тобой. Поэтому не могу я никого лишать такого хорошего права, каким я постоянно пользуюсь; в такой же степени я не хочу, чтобы кто-то лишал меня этого права; если мне угодно, чтобы другой смягчил свое право по отношению ко мне, точно так же и я должен смягчать свое право. Так следует поступать и со всяким чужим имуществом, тайным или явным, чтобы при этом присутствовали всегда любовь и естественное право. И если ты будешь судить в соответствии с принципами любви, ты легко будешь рассматривать и решать все дела безо всяких книг законов. Если же ты не будешь принимать во внимание любви и естественного права, то ты никогда не сможешь поступать так, чтобы это понравилось Богу, даже если бы ты сожрал все книги законов и всех юристов. Чем больше ты будешь доверять им, тем быстрее они тебя введут в заблуждение. Справедливое, хорошее решение может и должно приниматься не на основании книг, а на основе здравого смысла, как если бы не существовало никаких книг. Подобное свободное решение дают любовь и естественное право, наполненные разумом; из книг вытекают ограниченные и недостаточно четкие суждения. В этой связи я приведу тебе пример.

О герцоге Карле Бургундском71 рассказывают следующую историю. Один дворянин взял в плен своего врага. Жена пленника стала просить об его освобождении. Дворянин, однако, согласился на это лишь при условии, что она переспит с ним. Будучи благочестивой, женщина вместе с тем очень хотела освободить мужа. Придя к мужу, она спросила, может ли она ради его освобождения согласиться на предложение дворянина. Муж, страстно желая освободиться и сохранить свою жизнь, разрешил это жене. Но дворянин, переспав с женщиной, на следующий день приказал отрубить ее мужу голову и показал ей казненного. Она пожаловалась герцогу Карлу. Тот вызвал дворянина и приказал ему взять в жены эту женщину. Когда сыграли свадьбу, [Карл] приказал отрубить дворянину голову, а женщине отдал его поместье и выдал ее вновь замуж, и, таким образом, чисто по-княжески наказал порок.

Смотри, такого решения ему не могли бы подсказать никакой папа, никакой юрист, никакая книга. Оно принято при помощи чистого разума, который вознесся выше всех книг законов, рассудил настолько хорошо, что всякий должен одобрить это и найти у самого себя в сердце настоящее право. Об этом писал также святой Августин в поучении «De in monte» 72. Поэтому следует считать содержащееся в своде законов право ниже разума, из которого оно вытекает, как из родника права. А забвение связи права с родником ведет к пленению разума буквами.

В конце октября 1522 г. Лютер шесть раз выступал с проповедями в Веймаре при герцогском дворе. На проповедях, произнесенных 24 и 25 октября, присутствовали герцог Иоганн Саксонский и его сын Иоганн Фридрих. Эти проповеди (См.: WA. Bd. 10, III. S. 371—385) легли в основу произведения «О светской власти...». О своем намерении написать это сочинение Лютер заявил 3 ноября 1522 г. (См.: WA Br. Bd. 2. S. 613). К написанию произведения реформатор приступил не раньше середины декабря 1522 г. (См. письма Лютера к веймарскому придворному проповеднику Вольфгангу Штейну от 11 и 20 декабря 1522 г. (WA Br. Bd. 2. S. 624, 638). Обращение к герцогу Иоганну Саксонскому, помещенное в качестве предисловия к рассматриваемому сочинению, Лютер датирует -«наступившим 1523 г>. Опубликовано произведение в марте 1523 г.

Сочинение состоит из трех частей. В первой – обосновывается необходимость духовного и светского царств и правлений и раскрывается их сущность. Во второй, основной части произведения, Лютер рассматривает вопрос о границах светской власти и резко осуждает вмешательство князей в религиозную сферу. В третьей части содержатся советы и рекомендации властям по управлению светскими делами.

Небольшие отрывки из этого произведения были переведены на русский язык Д. Н. Егоровым (См.: О светской власти, в какой мере люди обязаны ей повиновением // Источники по истории Реформации. Вып. 1. М., 1906, с. 20—33). В полном объеме произведение переводится на русский язык впервые. Перевод сделан по изданию: Luther Martin. Von weltlicher Oberkett, wie weit man ihr Gehorsam schuldig sei // EA. Bd. 22. S. 59—105.

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

1 Иоганн Саксонский (1468—1532) —герцог, брат курфюрста Фридриха Саксонского, с 1525 – курфюрст Саксонский – Иоганн Постоянный, сторонник лютеровской реформации.

2 Здесь Лютер намекает на преследование реформационного движения.

3 Цитата приводится Лютером не дословно.

4 См.: Augustino epistolae 136, 138 // Migne J. P. Patrologia Latina. T. 33. P. 514, 525.

5 См. прим. 20 к произведению «К христианскому дворянству немецкой нации...»

6 Софистами Лютер называет средневековых схоластов.

7 Лютер имеет в виду свое произведение «К христианскому дворянству немецкой нации...»

8 Речь идет о выступлении имперского рыцарства под предводительством Франца фон Зиккингена (1481—1523) в 1522—1523 гг.

9 Лютер выступает здесь против преследования сторонников Реформации. В начале 1522 г. многие немецкие князья – ревностные приверженцы католицизма – издали указы, запрещающие их подданным читать лютеровский перевод Нового Завета, исповедовать реформационное учение и осуществлять церковные преобразования.

10 Имеется в виду Вормский эдикт 1521 г., поставивший Реформацию вне закона.

11 Намек на имперское правление в Нюрнберге, которое после Вормского рейхстага 1521 г. замещало отсутствовавшего в Германии императора.