Текст книги "Забрать своё (СИ)"

Автор книги: Марта Крон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

МИРА

Прошло три года

– Проснись, любимая. – почувствовав поцелуй в плечо, неохотно разлепила глаза. – Тебе пора собираться.

– Сейчас, Федь, сейчас… – сварливо прохрипела я, зная, что муж не отстанет, пока я не отвечу.

– Не уйду, пока не встанешь. – прилетело первое предупреждение.

Мысленно закатила глаза и замоталась в одеяло, а в реале повернулась к неотвязному молодому мужчине и уставилась на него заспанным взором.

– Надо. – прочёл он в моих глазах мольбу и оставил на моих стянутых от возмущения губах лёгкий поцелуй. – Лучше сразу пойти на экзамен и отстреляться первой, чем прийти под конец к уставшим преподам.

– Я в середине… – страдальчески проскрипела я, не желая мириться с окончанием сна.

– Я это уже слышал и ты тогда проспала. – бескомпромиссно промолвил муж, стягивая с меня одеяло и оголяя грудь. Дотронувшись до неё костяшками пальцев, нежно обвёл по кругу и жадно втянул носом воздух.

На миг его глаза потемнели и я напряглась.

За эти три года я приучила его не трогать меня по утрам.

Просыпаюсь я всегда не в духе и ненавижу, когда на меня тут же накидываются, требуя выполнять супружеский долг.

А Федя помешан на том, чтобы постоянно осязать меня. Просто какая-то мания.

Чувствует, наверное, что я безразлична и пытается привести меня в волнение. Вытянуть из меня возбуждение.

Только напрасно всё это. Его прикосновения вызывают лишь… ничего.

Правда ничего.

Ни радости ни горести.

Ни холодно ни жарко.

Есть и есть, я смирилась.

Но теребить меня каждые пять минут… вот это выводит.

Я не ручная игрушка, мне нужно своё пространство.

– Пойду приготовлю тебе кофе. – по обыкновению сбежал Федя, стягивая все свои желания в кулак.

Отлично, у меня есть три минуты, чтобы растянуться на кровати и воззвать к своей силе воли, в противном случае муж вернётся и напомнит, что я жена.

Прикрыв на время глаза, несколько раз повторила себе, что я счастлива, что жизнь налаживается, что все невзгоды позади.

Время идёт, я обрастаю новыми воспоминаниями, а старые пытаюсь задвинуть поглубже.

Бессмысленно жаловаться. Да и кому?

Я лишена такой ценности, как родственная душа. Обе части моего сердца загублены потерями, а разум закодирован просто бодрствовать, чтобы не лишиться рассудка.

Нету в моей жизни того, чей голос успокоит, чья поддержка так нужна, чьё присутствие сотрёт все боли, что накопились внутри.

Сама по себе.

Только муж.

Замечательный, добрый, заботливый. Определённо достойный лучшего.

Но всё ещё нелюбимый.

Как бы не хотела этого, сколько бы не надеялась… в сердце вырезано ножом другое имя.

– Мирослава! – раздался требовательный зов с кухни.

– Иду… – заставив себя сползти с постели, накинула халат и зашаркала к Феде.

– Я сегодня задержусь, так что после экзаменов езжай напрямик в больницу. – погладил он меня по спине, приглашая к столу, где меня уже ждал вкусный завтрак. – Я подъеду уже туда.

– Хорошо.

Ещё только проснулась, а уже морально вымотана.

Снова больница. Снова этот ненавистный запах, эти белые халаты и чувство страха, высасывающее последнюю энергию.

Будто белка, крутящая колесо. И остановится оно только, когда я сама выдохнусь.

– Пожалуйста, не волнуйся. – поцеловал меня в висок муж, неправильно расценив моё уныние. – Ты у меня очень умная и сдашь эти экзамены за один присест.

Всегда похвалит, обнимет, поцелует. В этом ему нет равных.

– Спасибо, Федь. – улыбнулась в благодарность.

– Я пошёл, любимая. – заправил мне волосы за ухо. – А ты не суетись, спокойно завтракай и езжай.

Кивнув и чмокнув его в подставленные для поцелуя губы, глотнула кофе и махнула рукой, чтобы уходил.

– Напиши, как сдашь. – крикнул он уже у дверей.

Оставшись одна, облегчённо вздохнула.

Остался всего год и я, наконец, закончу институт. А значит, впереди что-то новое и я смогу отвлечься от того одиночества, что преследует меня в последние годы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Экзамены я сдала на отлично.

Кто бы сомневался? Федя мне спуску не давал, лишь бы учила, учила и снова учила.

Выстраданные знания, не иначе.

Но муженёк может собой гордиться.

Вся трата времени на меня не прошла даром.

Успокоив себя, что первая часть дня позади и я немного разгрузила свою голову, поехала в больницу.

– К Градову в седьмую палату! – уже какой день подряд сообщаю о своём приходе. Просто так к этому пациенту не пропустят.

– Проходите. – проверив мой паспорт, администратор разблокировала пропускной барьер и я с тяжёлым сердцем направилась в кардиологию.

Мы с Дмитрием Максимовичем, Фединым папой, за этот год стали очень близки. Как и с его мамой. Они всячески поддерживали меня в трудные минуты и старались укрыть своей заботой при каждом удобном случае.

Я сама по себе очень закрытый человек. Точно не из тех, кто с лёгкостью заводит знакомства. Если только другие люди сами будут проявлять инициативу, тогда могу с ними поймать общую волну, но на глубину никогда никого не пускаю.

Хватило урока на всю жизнь.

Так уж вышло, мне привычнее держать всё в себе.

Этим, в принципе, и занимаюсь.

Но отрицать, что приблизилась к семье Градовых точно не буду. Родителями я их вряд ли когда-то назову, но они несомненно в списке хороших людей, к которым я испытываю тёплые чувства.

Поэтому ночной звонок Фединой мамы поверг нас в шок. У Дмитрия Максимовича случился инфаркт.

Три дня мы сидели у дверей реанимации. Сердце сжималось, как было жаль маму Феди. Она была так потеряна, что смотрела по сторонам опустевшими глазами.

Я знала через что она проходила, поэтому не трогала её. Просто присматривала за ней, зная не понаслышке, что срыв всё равно будет. Эмоции выплеснутся. Только когда, никто не знает. И чем это грозит тоже.

Каждый проживает боль по-своему. Кто-то хочет запереться и пронести всё в одиночку, а кому-то нужно приткнуться к чужой груди и почувствовать, что он не один.

Так и случилось.

Я стала той, кто протянула к ней руки в качестве поддержки. Когда врачи сообщили, что Дмитрий Максимович пришёл в себя, его жена кивнула и молча пошла в женский туалет. А я за ней, предполагая шок. Александра Витальевна стояла у окна и смотрела на улицу надломленным взглядом.

Я ждала. Давала ей время прийти в себя. Но она продолжала молчать и выглядела призрачной тенью.

Как знакомо…

Мне помогли руки. Тёплые руки.

Её руки.

Её объятия тогда не дали сойти с ума. Её безмолвные покачивания баюкали и согревали в холодный момент.

Это же требовалось и от меня.

Нужно было всего лишь моё тихое «Он выкарабкался» и мягкое прикосновение к плечу. И пузырь, в котором она задыхалась лопнул.

Вместе со слезами вышли страхи и волнения, а на их место пришло облегчение и новые надежды.

С тех пор прошло три дня. Папу Феди перевели в специальную платную палату, а мы всей семьёй поочерёдно дежурили у его койки.

Он был слаб, но на его лице блуждала улыбка, стоило кому-нибудь из нас появиться.

Сильный мужчина. Держался молодцом.

Но смотреть на него было тяжко. Особенно, когда я отправляла его жену спать, а сама оставалась с ним вдвоём. Спасались тем, что я вслух читала ему мировые новости, а потом рассказывала об успехах в учёбе.

Ему было также неловко. Сколько бы я не прятала эмоции, глаза выдавали, что мне было невыносимо больно проходить всё это заново.

Была бы моя воля, я бы больницы обходила за километр.

Но судьба за меня решила иначе и привела туда не просто так.

Уже подойдя к палате и взявшись за ручку, чтобы открыть дверь, застыла, как вкопанная.

– Я вернулся, пап. Прости, что не приехал раньше…

Сердце мгновенно вспыхнуло и все раны опять закровоточили.

Вот и случилось то, чего я так боялась.

Я увижу Руслана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сражаясь со своей трусостью, так и продолжала стоять у двери с глупым видом.

Что за ужасный момент. Память вырвалась из оков и в голове снова замелькали его руки, улыбка, голос, запах…

Всё то, что я топила в себе слезами. На самое дно, чтобы никто никогда не нашёл.

Даже он.

– Почему я узнаю всё в последний момент, мама? – его голос стал грубее, появилась незнакомая хрипотца.

– Ты просил не беспокоить тебя… – стушевалась Александра Витальевна. – Не хотела огорчать в день открытия твоего мотосалона, для тебя это было очень важно и…

– Не важнее родного отца. – жёстко прервал Руслан. – Меня заменил дядя, ничего страшного в этом нет. А если бы он не сказал мне? Ты бы вообще позвонила?

– Не кричи на мать. – раздался слабый голос Градова-старшего. – Ей и так нелегко пришлось.

– Прости, мам… – досадливый выдох. – Не хотел обижать тебя. Иди ко мне.

Отругав себя, что бесстыдно подслушиваю, уже хотела отступить назад и намотать круг по больнице, как разговор продолжился.

– Ты хоть не одна была? Федя с женой где?

С женой…

В горле застрял неприятный ком.

– Федя на работе, а Мира после учёбы подъедет. – ответила женщина. – Не знаю, что бы я делала, если б не она…

Руслан молчал. Тема насчёт меня ему, видимо, неприятна. Ещё бы, я стала камнем преткновения между братьями, у которых и так были не самые лучшие отношения.

Один – всерьёз, другой играл. Кто-то бы точно вылетел из этой тройки.

– Мне очень неудобно, что ей приходится возиться со мной. – тихо произнёс Дмитрий Максимович. – Вижу, что тяжело ей… я ей напоминаю об отце…

– А что с её отцом? – прозвучал изумлённый голос Руслана и я прикрыла себе ладонью рот, чтобы заглушить мучительный вздох.

– В смысле? – непонимающе изрёк мужчина. – Ты разве не знаешь?

– О чём? – вопрос резал мне слух напряжением.

– Оказывается, у Миры папа тяжело болел, не прошло и нескольких месяцев после свадьбы и он скончался от рака.

Я почувствовала, как у меня задрожал подбородок. Ненавижу эту свою реакцию. Каждый раз, вспоминая папу… по-другому не получается.

Мой любимый, самый лучший и родной папа на свете.

Надеюсь, ты обрёл покой вместе с мамой и больше никогда не узнаешь, что такое боль…

Глаза моментально увлажнились и я запрокинула голову к потолку, чтобы не позволить скатиться ни одной слезинке.

– Я не знал об этом. – приглушённо сказал Руслан. – Почему не сказала мне?

– Ты же сам тогда сказал, что ничего не хочешь знать. – огорошенно промолвила его мама. – Что ты начинаешь новую жизнь и оглядываться назад не будешь. Я и не звонила…

– Федя знал об этом?

– Нет.

– Как они это пережили?

Они…

– Ох, Руслан. Мы её еле вытащили… – горестно вздохнула женщина. – Девчоночка ведь ещё совсем… ничего нам не говорила, одна пыталась выстоять. Нам врачи потом уже сказали, что он давно уже болел и итог был известен сразу… Ты представляешь? Такая малышка, а жила с мыслью, что родной отец с каждым днём угасает… Мне даже больно думать об этом, а она, никому не говоря, выхаживала его, по больницам мотались… не знаю, как она это пережила, но мы старались всегда рядом быть, Федя с неё глаз не спускал.

– Ну, вроде, мы выкарабкались. – поддержал Дмитрий Максимович. – Время лечит.

Чудом у меня не вырвалась горькая ухмылка.

Ни черта время не лечит. Мне до сих пор мерещится, что папа держит меня за руку, что гладит по волосам и шепчет о том, как он горд быть моим отцом.

«– Обещай, Мир, что встанешь на ноги, что будешь идти дальше и что будешь смотреть только вперёд…

– Обещаю, пап… но зачем ты мне это говоришь?

– Год остался, Мир… всего год, чтобы я отправил тебя в самостоятельное плавание.

– Не надо, пап… я не хочу это слушать.

– Надо, Мир, сколько можно откладывать этот разговор?

– Не хочу, пап, и всё!

– Не плачь… мне больно смотреть, как ты плачешь.

– Я не хочу оставаться без тебя!

– Я знаю, доченька, знаю… но пора тебе задуматься, как ты будешь без меня! Тебе уже семнадцать, ты вот-вот станешь взрослой…

– Я не смогу одна… без тебя!

– Ты не будешь одна. Я что-нибудь придумаю…»

– Ты чего стоишь и не заходишь? – выдернул из воспоминаний внезапный голос за спиной.

Прижав руку к сердцу, перекрыла рвущийся наружу испуг.

– Там всё хорошо? – оценив моё бледное лицо, Федя кинул волнующийся взгляд на дверь палаты.

Медленно кивнула. Сбежать теперь не получится.

– Тогда пошли? – вопрошающе поднял одну бровь.

Получив от меня ещё один кивок, посмотрел странным взглядом, осторожно обогнул меня и дёрнул ручку двери.

То, как зашевелились мышцы на его спине означали одно.

Брата видеть он был не рад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 18

Федя сделал шаг вперёд, открывая мне обзор на палату, и моё дыхание в ту же секунду оборвалось.

Глаза с быстротою молнии нашли Руслана.

Не верится… этот подонок стал ещё красивее. Возмужал. Черты лица стали суровее, а глаза приобрели какую-то неведомую тень.

Руслан теперь мужчина.

От него исходила необычайно тяжёлая энергетика. У меня на миг даже закружилась голова. Умоляя саму себя, оторваться от него, я собиралась переключиться на что-то другое, но его взгляд ни на секунду не отпускал мой.

Над нами воцарилось напряжение. Федя первым решил разрядить обстановку. Безмолвно протянул Руслану руку. Второй также молча её пожал. Сердце ускорилось.

От меня тоже ждут приветствия?

Смогу ли я это осилить? Хочется ли мне?

Однозначно, нет. Руслана Градова в своей жизни видеть я не хочу. Но не всем желаниям суждено сбыться. Он часть семьи, в которую я вошла.

Придётся смириться и каждый раз включать равнодушие.

После короткого рукопожатия, Руслан повернул голову ко мне.

Его взгляд медленно проскользил по моей фигуре и вернулся к лицу.

О чём он при этом думал, останется для меня загадкой, но парень чуть видимо выдохнул и без эмоций произнёс:

– Привет, веснушка.

Ненавижу это слово!

Всем сердцем ненавижу! Только и мечтаю, чтобы они исчезли с моего лица. Чтобы сморя на себя в зеркало я не вспоминала об этом прозвище.

Ну же, Мира, лёгкий кивок, ты справишься…

Расцепить челюсть и что-то произнести у меня не получилось. Ну хоть дала понять, что я приветствую Руслана в ответ.

Это максимум.

– Иди, любимая. – сказал Федя, подтолкнув меня к койке, чтобы я присела на своё привычное место, у ног его отца.

Под пристальным наблюдением Руслана, я прошла к Дмитрию Максимовичу и ласково погладила его по плечу.

Цвет лица стал получше, меньше бледности. Это безумно радовало.

Улыбнувшись мне открытой улыбкой, мужчина похлопал пальцами возле себя, приглашая меня поближе к себе.

Чувствуя, как печёт спину от взглядов его сыновей, со вздохом примостилась рядом. Ощутив чьё-то прикосновение к своей голове, нервно дёрнулась.

А, фух…

Александра Витальевна.

Я и забыла, что она любит поправлять мне волосы. Непринуждённо, уже даже сама не замечает, как трогает меня.

Сначала настораживало, сейчас привыкла.

Руслан тоже всегда их перебирал и нюхал.

Феде не очень это позволяю. Не нравится.

– Ну не томи! – взглянула на меня мама.

– А? – в глубоком раздумье раскрыла я глаза.

– Экзамены, Мира! Как прошло?

– Ааа… сдала. – улыбнулась я.

– Замечательно! – радостно воскликнула женщина. – Мы тобой очень гордимся! Осталось защитить диплом и ты сможешь отдохнуть!

– Спасибо. – потупила я взгляд, кожей чувствуя, как стала центром всеобщего внимания.

– Надолго? – спросил Руслана Федя.

– Зависит от обстоятельств. – отрывисто ответил тот.

– Каких? – неудовлетворённо приподнял бровь мой муж. – Тебе незачем долго задерживаться. Папа идёт на поправку… а тебя наверняка ждут дела… работа, девушка…

В груди неприятно кольнуло и я почувствовала себя полной дурой. Ещё переживаю об этом…

– Спасибо за заботу, братец. – в голосе Руслана послышался металл. – Но я сам решу что и когда мне делать.

– Мальчики. – встала между ними мама. – Вы сюда к папе пришли? Вот и уделите ему внимание, а не друг другу. Ещё успеете наговориться!

Я правда старалась не смотреть в сторону Руслана. Делала вид, что участвую в разговоре Феди с родителями. Но Градов как специально не отводил глаз. Его вообще не волновало, что так делать некультурно. Что это нагло и он в край охамел.

Но это же Руслан. Что хочет, то и делает.

Ему же любопытно, что стало с той тупой целкой, с которой он развлекался перед отъездом.

Небось угорает, что я ещё и трусихой оказалась. Ни слова никому о его натуре не сказала. Для всех он придурок, но не подлец.

А второе перевешивает, как не крути.

Боковым зрением видела, как он уставился на меня критическим взором. Испытывал.

Я сто раз уже воспламенилась и сгорела от злости.

Что он себе позволяет? Козёл!

Прямо перед родителями и моим мужем.

Да и зачем это нужно делать? Вспоминает прошлое? Издевается?

Сил моих больше нет.

– Я отлучусь ненадолго? – вклинилась в диалог семьи. – Схожу кофе в автомате возьму.

– Иди, конечно. – кивнул Дмитрий Максимович. – На учёбе утомилась, ещё тут со мной сидишь… замучили мы тебя…

– Мне не сложно. – послала ему тёплый взгляд, вставая с койки. – Я ненадолго. – и держа курс на дверь, обогнула Руслана неровными шагами.

Минуя его, по глупости втянула носом воздух.

Лучше бы этого не делала.

Сердце подпрыгнуло и заметалось в пламенном желании.

Таков мой удел. Против воли сгорать и возрождаться вновь. Просто потому, что тот, кто этим сердцем завладел, идёт следом за мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты похудела. – облокотившись на кофейный аппарат, Руслан уставился на мой невозмутимый профиль.

Проигнорировала это высказывание и нажала на кнопку «Капучино».

– Сочувствую насчёт твоего папы. – сдавленно выдохнув, сложил руки на груди.

– Спасибо. – поблагодарила я безразличным тоном.

Удавалось с трудом, но на помощь приходила обида.

– Какие планы на будущее?

От его голоса и пристального взгляда по мне ходуном маршировали мурашки. И он это видел, летняя одежда ничуть не скрывала гусиную кожу.

– Не знаю. – холодно ответила я, вытаскивая из автомата стаканчик с кофе.

Возвращаться в палату не хотелось, но и перспектива остаться наедине с Градовым тоже особо не радовала.

Нервно поднеся горячий напиток к губам, сделала неудачный глоток и обожглась.

– Не торопись. – протянул к моему лицу руки Руслан.

– Ты что-то хотел? – раздражённо выпалила я, отстраняясь, как можно дальше.

– Да. – надвинул на переносицу брови. – Вспомнить…

– Вспомнил? – мои глаза налились яростью, а пальцы сильно сдавили стаканчик.

– К сожалению. – тихо сорвалось с его губ.

– Поздравляю. Теперь можешь вернуться к семье. – каждое его слово выводило из себя и я безостановочно теряла контроль.

Тот ненавистный вечер нагрянул в мысли, как ушат ледяной воды.

Тело пошатывало, меня так и подмывало разукрасить обидчику лицо. За каждое слово. Удар за ударом. За всю горечь, что скопилась за долгие годы и не может найти выхода.

Мир вокруг медленно уплывал на второй план, я снова в том номере, растерянно смотрю в любимые глаза и не знаю, что будет дальше.

Руслан не собирался уходить. Наоборот. Целенаправленно приближался.

С меня хватит. Это слишком близко, нечем дышать.

Развернувшись на месте, я быстрыми шагами направилась в другой конец коридора. К окну, чтобы сделать вздох и не сорваться. Не дать ему увидеть шрамы на сердце.

Остановившись и приказав себе успокоиться, приложила горячую ладонь к стеклу. Окинув взглядом территорию больницы, не запомнила ни одной детали. Просто пытка в чистом виде. Мозг, как в тумане.

Постояв так минуту или больше, немного расслабилась, подумав, что Руслан ушёл.

Но от внезапного голоса за спиной, чуть не разлила на себя кофе.

– Я хочу извиниться перед тобой. За те оскорбления, что ты не заслужила…

Всю душу мне навыворот.

– Извинения приняты. – дрожащими губами, прикусывая их до боли. – Уходи.

– Прости меня. – ощутив затылком слабое дуновение его шёпота, замерла в безмолвии.

Простить?

Он завёл меня в огненный круг, вытянул жизнь и оставил там умирать, жалкую и заледенелую.

Не могу простить. Ни его. Ни себя.

Замкнувшись в себе от замешательства, закрыла глаза, чтобы сбить знакомые ощущения.

Те, перед которыми я вновь спасовала.

Жаркое дыхание Руслана в моих волосах, осторожное прикосновение к моим плечам, его шершавые пальцы на моей коже.

Как и раньше, он самовольно вторгся в моё пространство, нарушил все выстроенные границы.

Только зачем?

Долгие пять секунд я копалась в себе, вытряхивала из неразобранного нутра хоть какое-то объяснение происходящему.

Но ничего не нашла. Продолжала стоять до тех пор, пока меня вдруг грубо не развернули.

Я оцепенела, не зная чего ждать.

Глаза Руслана неотрывно сканировали моё лицо, изучали реакцию, прощупывали мою душу.

Его руки настойчиво сжимали мне плечи, а грудь вздымалась от тяжёлого дыхания.

Нахмурившись, и вонзившись в меня острым взглядом, мужчина явно пытался что-то донести, но натолкнувшись на борьбу в моих глазах, отпустил также резко, как и вцепился.

Судорожно выдохнув, Руслан сделал шаг назад и стремительно ушёл в сторону палаты.

Снова оставляя меня одну с разодранным сердцем. Снова этот плевок в душу.

Что он хотел этим добиться? Ему нужна была исповедь? Повзрослел и осознал, как напортачил? Хочет восстановить отношения с братом, а для этого вернуть репутацию передо мной?

Да пропади оно всё пропадом!

Пусть общаются, но меня в помине близко не будет.

Я себе не враг. Остановка сердца мне не нужна.

Прождав ещё минут десять, чтобы стряхнуть с себя признаки волнения, я, морщась от отвращения, допила остывший кофе и неторопливо, мелкими шажочками вернулась к семье.

Нацепив на лицо повседневную маску, зашла в палату и приготовилась измываться над своим терпением дальше.

Но на сегодня основные превозмогания закончились.

Руслана не было. Он ушёл сразу, как вернулся.

Но ему удалось взбаламутить не только моё состояние, он благополучно поселил тревогу и в моего мужа.

Федя был сам на себя не похож. Его глаза пожирали меня пуще обычного, а рука, которой он меня обнимал, дрожала от напряжения.

Вновь вернулось то ощущение, что мы все сидим на пороховой бочке. И одно точно понятно, второго взрыва я не переживу.