Текст книги "Опальная страсть"

Автор книги: Марси Бэннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Но в любом случае, спасибо, – обняла сестру Розалинда.

– Ты уже оправилась?

На лицо Розалинды набежала тень.

– Отчасти. Я послушалась твоего совета нагрузить себя выше головы. Пожалуй, в университете нет начинания, к которому я бы не приложила руку.

– Отлично, – неохотно поднялась Эвелин. – Полагаю, нам пора возвращаться, мистер Хантер.

– Уже? – не стала скрывать разочарования Розалинда.

Уоррен Хантер лишь переводил взгляд с одной сестры на другую: эти две молодые женщины с густыми волосами и стройными фигурами были на удивление похожи, но чувствовалось, что Розалинда значительно моложе и беззащитнее.

– Я никуда не поеду, пока не поем, – решительно заявил он. – Из-за вашего сумасбродства, замешанного на упрямстве, у меня сегодня маковой росинки во рту не было.

Припомнив, что за ланчем в ресторане Хантер был так разгневан, что не стал есть, Эвелин, устыдившись, покраснела и смущенно прикрыла ладонями запунцовевшие щеки.

– Есть тут поблизости закусочная или что-то подобное? – спросил у Розалинды Хантер.

– Китайский ресторанчик. Я сейчас сбегаю и принесу что-нибудь, ладно?

– Нет, я сам схожу, – сардонически усмехнулся Хантер. – Не сомневаюсь, вам есть о чем поговорить с глазу на глаз с сестрой, и, может быть, хоть сейчас вы разберетесь, что к чему.

Эвелин не могла отрицать, что заслужила презрение и даже более того. Она безучастно раскачивалась на стуле, пока Розалинда объясняла, как найти ресторан, но, когда Хантер спросил у Эвелин, что ей принести, она лишь отрицательно покачала головой.

– Я не голодна, спасибо.

Внимательно посмотрев на ее опрокинутое от огорчения лицо, он не стал настаивать.

– Я скоро вернусь.

Когда он исчез, Эвелин обхватила голову руками и застонала.

– О Господи, Роз, как я вляпалась!..

– Да, я поняла.

– О, на самом деле все куда хуже! Понимаешь, я решила уничтожить человека, сломавшего тебе жизнь. Но это был не мистер Хантер, а другой человек… твой приятель, а я нацелилась на Хантера… Черт, запуталась совсем! Ты понимаешь, о чем я говорю? – Увидев, что Розалинда улыбается, Эвелин вышла из себя. – Это вовсе не смешно! Он-то считает, что я попыталась увести из его фирмы только одного человека, но на самом деле… – Она осеклась. Это ее проблемы, и она не имела права нагружать ими Розалинду, у которой хватало своих сложностей. – В общем, неважно. Я сама разберусь. – Не в силах успокоиться, Эвелин встала и подошла к окну. В комнате был электрический камин, который давал достаточно тепла, но на улице мело с такой силой, что от порывов холодного ветра колыхались тяжелые портьеры в комнате. – Тот человек… Пирс Уоррен-Хантер, он тоже специализируется на финансовых консультациях?

– Да, он биржевой маклер.

Что не имеет никакого отношения к занятиям моей жертвы, с тяжелым вздохом констатировала Эвелин, поняв, каким образом была сбита с толку.

– Не хочешь ли рассказать, как ты собираешься объясняться? – осторожно спросила Розалинда, чувствуя неловкость, что из-за нее заварилась такая каша.

Покачав головой, Эвелин криво усмехнулась.

– Наверное, я похожа на тебя: не могу заставить себя признавать ошибки.

– Когда ты встретилась с мистером Хантером?

– Сегодня за ланчем. – Эвелин вздохнула. Не упоминая о переговорах с другими служащими фирмы Хантера, она облегчила душу перед сестрой.

– Ну и ну! Понимаю, почему он так зол на тебя, – изумилась Розалинда. – Что, по-твоему, он может сделать: пойдет к твоему боссу с требованием уволить тебя? Или что-то иное?

Об этом Эвелин еще не задумывалась. Конечно, Грэхем будет недоволен, но, несомненно, когда узнает все обстоятельства, увольнять ее не станет.

– Понятия не имею, как поступит Хантер. Он сказал, что… что вываляет меня в грязи.

– Он смахивает на человека, который держит слово, – покачала головой Розалинда.

– Да, – сокрушенно согласилась Эвелин, – очень боюсь, что он его сдержит.

3

Когда Хантер вернулся, его куртка была запорошена снегом. В руках он держал коробку, от которой шел аппетитный запах китайской кухни.

– Снаружи здорово метет, – заметил он.

Эвелин не ответила, сделав вид, что изучает конспект Розалинды. Она старалась оттянуть момент, когда придется сказать ни о чем не подозревающему Хантеру всю правду.

– Эвелин, ты не поможешь мне привести стол в порядок? – тактично пришла Розалинда на помощь сестре.

Эвелин без всякой необходимости так долго перекладывала книги, что Хантер потерял терпение.

– Вы собираетесь садиться или нам придется есть стоя?

Эвелин неохотно подчинилась, сев на предложенный им стул, но постаралась отодвинуться от Хантера как можно дальше. Губы его дернулись в иронической усмешке, но он промолчал.

Принесенной из ресторанчика еды хватало на всех, но Эвелин кусок не лез в горло. Страх перед реакцией Хантера, когда он наконец узнает обо всем, что она натворила, буквально парализовал ее. Но зато вино, предложенное Розалиндой, Эвелин выпила с жадностью, надеясь не только расслабиться, но и обрести смелость, в которой отчаянно нуждалась. Эвелин сидела, не проронив ни слова и не поднимая глаз от тарелки, пока Хантер болтал с Розалиндой, интересуясь ее университетскими делами. Глядя на раскрасневшуюся, весело хохочущую сестру, Эвелин мрачно думала, как обаятелен Хантер. Интересно, чем все кончилось бы, завяжи Розалинда роман с ним, а не с его тёзкой?

Словно почувствовав ее взгляд, Хантер повернулся, но Эвелин поспешно отвела глаза. Заметив, что ее стакан пуст, он взял бутылку и снова наполнил его. Пробормотав слова благодарности, Эвелин потянулась к стакану, но заметила, что Хантер продолжает наблюдать за ней. Он не спускал с нее взгляда несколько невыносимо долгих секунд, и в глубине его серых глаз таилась насмешливая издевка.

– Значит, не голодны? – с иронией осведомился он. – Интересно, что же испортило вам аппетит?

Эвелин невпопад бухнула:

– Я должна вам за ланч в ресторане.

– Да, вы должны мне за ланч… – он сделал многозначительную паузу, – и за многое другое. Но можете не беспокоиться: я не заставлю вас расплачиваться чеком. – Он снова занялся едой, но, едва покончив с ней, встал и подошел к окну. – Снегопад все усиливается. Вы не против, если мы включим радио и послушаем сводку погоды? – спросил он у Розалинды.

– Конечно нет. А я пока сварю кофе.

Хантер включил приемник и, выслушав прогноз, суливший снегопад до утра и сильные порывы ветра, заметил:

– Нам бы лучше тронуться в путь.

Но тут же по радио последовало сообщение, что на шоссе, ведущем в Лондон, перевернулась цистерна с бензином и движение основательно застопорилось.

– На дороге выстроилась вереница машин, но вряд ли затор рассосется раньше, чем через два часа, – подытожил диктор.

– Знаете какой-нибудь объездной путь? – спросил Хантер у Розалинды.

– Конечно. Правда, эта дорога не такая широкая, как шоссе, и довольно извилистая, но зато миль через пятнадцать вы сможете выехать на трассу, по которой приехали из Лондона.

– Устраивает, – повеселел Хантер. – Я принесу карту, и вы мне покажете, как ехать.

Как только он ушел к машине, Розалинда повернулась к сестре.

– Почему бы тебе не остаться у меня на ночь? В Лондон вернешься утренним шестичасовым поездом. Придется рано встать, зато не будешь ёжиться под косыми взглядами Уоррена.

Эвелин отчаянно захотелось поддаться искушению. Несколько мгновений она уговаривала себя, что может сообщить Хантеру неприятные новости письмом, но затем расправила плечи и вскинула голову.

– Честное слово, я бы с удовольствием, но я должна исправить то, что еще можно исправить.

На лестнице прозвучали шаги, и появился Хантер. Он посмотрел на стоящих бок о бок сестер и вскинул бровь, заметив, что Эвелин торопливо отодвинулась. Когда он расстелил на столе карту, Розалинда показала ему объездной путь.

– Мда, он несколько длиннее, но лучше сделать крюк, чем куковать в пробке. Нам лучше ехать, не дожидаясь, пока погода ухудшится. – Повернувшись к Эвелин, он мрачно добавил: – Вы едете со мной, так что не питайте надежду остаться.

– Я не собиралась оставаться, – твердо заявила Эвелин и, накинув пальто, обратилась к сестре: – Береги себя, слышишь?

– Обязательно. И спасибо за… за заботу обо мне. – Розалинда смущенно посмотрела на Хантера. – Вы уверены, что все будет в порядке?

– Разумеется.

– Я позвоню тебе завтра вечером. – Тепло обняв сестру, Эвелин решительно вышла из комнаты, не дожидаясь Хантера.

Шел такой густой снег, что стоящие на улице машины превратились в сугробы. Дожидаясь, пока Уоррен откроет дверцу автомобиля, Эвелин подняла воротник пальто, прячась от ветра. Усевшись в салоне, она положила карту на колени.

Они без труда добрались до окраины города, откуда начиналась кружная дорога. Эвелин откинулась на спинку сиденья, прикинув, что следует все рассказать Хантеру до того, как они окажутся на шоссе. Она была благодарна ненастью и темноте в салоне, поскольку не хотела видеть лица своего спутника, когда он узнает всю правду. Искоса взглянув на нее, Хантер бросил:

– На обратном пути вы тоже собираетесь сидеть как в рот воды набрав?

Откашлявшись, Эвелин сказала:

– Нам надо кое-что обсудить.

– Надеюсь, вы не будете требовать, чтобы я сию минуту принял от вас извинения? – насмешливо спросил он.

– Нет, пока еще нет. – Она замолчала, тщетно подыскивая слова, которые могли бы смягчить удар, и понимая, что таковых не существует.

Ошибочно оценив ее смятение, Хантер, как и полагается мужскому шовинисту, развеселился:

– Вы просто не можете заставить себя признаться, что совершили ошибку, не так ли? Вы вдрызг проигрались, что свойственно всем женщинам: они, как правило, терпеть не могут признаваться, что были не правы.

– Можно подумать, у вас огромный опыт общения с женщинами, – неприязненно заметила Эвелин.

– Кое-какой есть, – скромно признал он. – Ну? Я все еще жду ваших извинений.

Эвелин почувствовала прилив возмущения от его оскорбительного тона, но, зная, что кругом виновата, набралась смелости и призналась:

– Кое-что я вам еще не рассказала.

– В самом деле? – Хантер сбросил скорость у перекрестка. – Куда теперь?

– Что? А, прямо. Речь пойдет о… о вашей фирме. Видите ли, Джонатан Картер не единственный из ваших работников, за головой которого я охотилась.

– И успешно? – мгновенно насторожился Хантер.

– Да.

Он бросил взгляд на нее и снова уставился на дорогу.

– Так. Кто же именно?

Впившись ногтями в ладони, Эвелин выдавила:

– Строго говоря, больше, чем один.

– Сколько?

Несколько секунд Эвелин собиралась с духом, и он нетерпеливо сказал:

– Теперь уж не молчите. Сколько?

– Семь, – прошептала Эвелин.

– Что-о?

Хантер ударил по тормозам, ибо его обуял столь сильный гнев, что он был не в состоянии вести машину. Но на скользкой дороге машина пошла юзом, перелетела через обочину и ухнула в кювет.

От неожиданности Эвелин взвизгнула, а ее спутник яростно выругался.

– Господи, только этого мне не хватало! Вы в порядке? – Он задал вопрос больше для проформы, поскольку Эвелин оказалась сверху и в любом случае пострадала бы меньше.

– Да.

– Вот уж чего вы, черт возьми, не заслуживаете.

– В аварию мы попали вашими стараниями, – отрезала Эвелин и отстегнула ремень безопасности.

– Хотя бы не давите на меня, – с сарказмом бросил Хантер.

– Не собираюсь. Приподнимите меня, чтобы я могла открыть дверцу.

Хантер без усилий выполнил просьбу, и Эвелин удалось выбраться из машины.

– Можете ли вы передать мне сумочку и перчатки?

Он бросил на нее взгляд, холод которого не уступал погоде, но передал вещи, дорожный атлас, большой фонарик и свою сумку, после чего выкарабкался сам. Подняв воротник куртки, он обошел машину и покачал головой.

Придется искать буксир. – Он огляделся, но не было видно ни зги. – Придется идти, пока не найдем телефона. – Он бросил на Эвелин убийственный взгляд. – Вы конечно же не могли выбрать лучшего момента для своего идиотского признания.

– Я не виновата, что вы паршивый водитель, – парировала Эвелин, обидевшись, словно ребенок.

Хантер презрительно посмотрел на нее, взял свою сумку и пошел вперед, подсвечивая себе фонариком.

– Могли бы и подождать меня, – догнала его запыхавшаяся Эвелин.

– Если не поспеваете, возвращайтесь и ждите в машине, – сухо посоветовал он.

– Чтобы до смерти окоченеть? Благодарю покорно.

Как и у большинства мужчин, которые предпочитают повсюду передвигаться в машине, у Хантера под курткой была только легкая рубашка. Но, казалось, он не чувствовал холода. Не исключено, что его грел гнев, потому что он гаркнул:

– Так кто эти семь человек, которых вы соблазнили бросить мою фирму?

– Не может ли это подождать, пока мы…

– Я хочу знать немедленно!

Эвелин добросовестно перечислила всех, и сердце ее замирало по мере того, как с каждым именем Хантер все больше мрачнел.

– Когда они собираются уходить?

– Все должны подать заявления первого декабря.

– Вот как. Отлично. Такую пакость могли придумать только вы. Теперь мне придется звонить каждому… Ладно, – перебил он сам себя, – оставим препирательства на потом, сначала надо выпутаться из передряги.

Снег шел все гуще, и, пробиваясь сквозь его пелену, они пару раз чуть не сбились с дороги. У Эвелин стучали зубы, пальто не спасало, и она промерзла до костей, лишь смутно представляя, как себя должен чувствовать в курточке Хантер.

Он приостановился и, вытирая с лица снег, осмотрелся в темноте.

– Мы должны были уже добраться до деревни, она обозначена на карте.

Но в поле зрения ничего похожего не попадалось, и они побрели дальше. На Эвелин наваливалась усталость, однако непреклонная решимость не давать больше Хантеру повода для насмешек заставляла ее двигаться вперед. Все же пришлось одолеть не менее полумили, прежде чем они вышли к перекрестку с дорожным указателем.

– Наконец-то! – Хантер уперся лучом фонарика в знак, но ему пришлось смахнуть с него снег. Разобрав буквы, он ошеломленно присвистнул. – Дорога-то осталась справа! Но этого не может быть, ибо… – Он обернулся к Эвелин, ослепив ее лучом. – Боже всемогущий! Да вы можете хоть что-нибудь сделать, как полагается?! Вы дали неправильное направление! И теперь мы в нескольких милях от нужной дороги!

– Этого не может быть! – Выхватив фонарик, Эвелин осветила надпись и с ужасом убедилась, что Хантер прав. – О нет!

– Из всех бестолковых, злых и глупых существ…

– Заткнитесь! Меня и без того мутит от одного вашего вида! – гаркнула в ответ Эвелин. – Любой может ошибиться!

– Ошибиться? Это не ошибка, это катастрофа! Разрешите сказать, что вы…

– Нет уж, разрешите мне сказать! Вы невыносимая и нетерпимая, полная отвратительного шовинизма крыса! И я… – Она остановилась, внезапно представив себе, как в чистом поле стоят два человека и, заносимые снегом, отчаянно ругаются. – Ах, да какой смысл? – Сунув ему в руки фонарик, Эвелин развернулась и побрела прочь.

Аккуратно спрятав фонарик в карман куртки, Хантер крикнул:

– Куда, по-вашему, вы направляетесь?

– Куда угодно, лишь бы подальше от вас!

– Вы с ума сошли! Вы заблудитесь, замерзнете!.. Вернитесь немедленно!

– А вы мне не приказывайте, – через плечо откликнулась Эвелин. – И можете не бежать за мной, потому что…

Она почувствовала, как из-под ног уходит земля, и слишком поздно спохватилась, что не посмотрела, куда идет. А шла она, как выяснилось, прямиком в реку.

Ее полный ужаса вопль ножом прорезал завывания ветра, и через секунду Хантер оказался рядом. Распластавшись на снегу, он ухватил Эвелин за руку.

– Все в порядке, я держу вас. Без паники. – Перехватив ее другую руку, Хантер попытался вытащить Эвелин, но через несколько минут бесплодных усилий предложил другой вариант: – Я не могу найти опоры. Можете ли вы ухватиться за мое плечо, а я попытаюсь поднять вас?

Он говорил спокойно и уверенно, и это помогло Эвелин прийти в себя.

– Да. Да, постараюсь. – Она сделала попытку, но намокшее пальто камнем тянуло ее вниз. – Мне придется скинуть одежду.

– Давайте. Последовательно перехватывайте руки. Не беспокойтесь, я вас не выпущу.

Эвелин колотила дрожь, когда она избавилась от отяжелевшего пальто, которое пошло ко дну вместе с сумочкой, но несчастная была так перепугана, что не обратила на это внимания. Собравшись с последними остатками сил, она вцепилась в Хантера, а он подхватил ее под мышки и медленно выволок на берег. После чего Эвелин рухнула плашмя на землю, переводя дыхание и испытывая несказанную радость, что спаслась.

– Вставайте, надо идти. В мокрой одежде вы закоченеете.

– Я… я не могу, – с трудом произнесла Эвелин, ибо зубы у нее выбивали пулеметную дробь.

– Нет, можете. Вперед! – Хантер поставил ее на ноги и накинул на плечи свою куртку. – Вот, наденьте.

– Но вы же…

– Делайте, что вам говорят! – повысил он голос. – А теперь придется прибавить шагу.

Обняв Эвелин, Хантер помог ей идти. Она даже не делала попытки понять, куда они движутся, была озабочена лишь тем, чтобы переставлять ноги. Она слышала, что товарищ по несчастью говорит какие-то ободряющие слова, но Эвелин больше занимала полная воды обувь, которая хлюпала при ходьбе. И еще было холодно, невыносимо холодно.

– Мы должны найти помощь, – пробормотала она.

– Знаю. Найдем. Теперь уж скоро, главное – не останавливаться.

Эвелин потеряла всякое представление о времени и понятия не имела, как далеко они ушли, когда Хантер внезапно остановился и воскликнул:

– Вижу какие-то строения!

Слава Богу! – с облегчением подумала Эвелин и попробовала разлепить ресницы.

– Я ничего не вижу.

– Вон там. Идемте, тут недалеко.

Едва ли не волоча ее за собой, Хантер направился к занесенным снегом строениям – и тут же издал стон разочарования.

– Это яхты. Но все же хоть какое-то укрытие. – Он обеспокоенно посмотрел на Эвелин и помог ей прислониться к дереву. – Эвелин! Откройте глаза! – Подчинившись, она увидела его осунувшееся и посиневшее от холода лицо. – Вот так. Хорошая девочка. Я пойду поищу какое-нибудь убежище. Постарайтесь не уснуть, хорошо?

Казалось, прошла вечность, но на самом деле Хантер вернулся через несколько минут. Он взял Эвелин на руки и понес к одной из яхт, поднял на борт и прикрыл брезентом. Эвелин, укрытая от студеного ветра, сразу же испытала облегчение и даже не осудила Хантера, когда он покусился на чью-то частную собственность, сломав замок на двери в каюту.

Хантер занес Эвелин в каюту, потом ненадолго отлучился, потом вернулся, стянул с нее верхнюю одежду, завернул в одеяло и с жесткой неумолимостью принялся растирать, пока Эвелин не разразилась протестами. Он перетащил ее в душевую кабинку, примыкавшую к кают-компании, где заставил встать под струи горячей воды. Через несколько минут окончательно пришедшая в себя Эвелин стала способна адекватно воспринимать действительность.

– Теперь вы можете сама справиться? – спросил Хантер.

Она кивнула.

– Хорошо. Разотритесь полотенцем, пока я разыщу сухую одежду.

Когда Хантер вернулся, он уже был в какой-то застиранной рубашке и джинсах. Он улыбнулся, заметив удивленный взгляд Эвелин.

– Это еще ничего, посмотрите, что я нашел для вас. – И продемонстрировал довольно длинный шерстяной свитер с заплатками на локтях и в масляных пятнах.

– Если он сухой, то буду считать это самой потрясающей одеждой, которую видела в жизни! – воскликнула Эвелин.

Он засмеялся и выложил еще одну хорошую новость:

– Воздух в каюте скоро нагреется, мне удалось запустить дизель. Думаю, что смогу приготовить что-то горячее. Какао, например. Хотите?

– О, пожалуйста, – взмолилась Эвелин.

Она натянула свитер, только сейчас заметив, что Хантер раздел ее донага, чтобы сунуть под душ. Эвелин не стала думать об этом, поскольку сейчас все ее мысли крутились только вокруг одной проблемы: как согреться. На полу каюты лежал ковер, но ноги все равно стыли, и Эвелин стала выдвигать ящики комода в поисках носков, но так и не смогла найти их.

– Должно быть, владельцы яхты забрали на зиму большинство вещей, – заметил Хантер, когда, войдя, застал ее шарящей в ящиках. – Какао не нашел, но… Вот, попробуйте.

Он протянул ей чашку дымящегося кофе, и Эвелин, сделав большой глоток, поперхнулась, почувствовав алкоголь. Она вопросительно подняла брови.

– Коньяк?

– Я всегда ношу в сумке небольшую фляжку, – объяснил Хантер.

Он сел рядом, и какое-то время они молча наслаждались горячим кофе, пока Эвелин не спохватилась:

– А как же вы? Вы хоть согрелись? Были под душем?

– Вместе с вами, – усмехнулся Хантер. – А вы и не заметили? Со мной все хорошо, но что-то надо натянуть на ноги. Вы ничего не нашли подходящего?

– В шкафчике есть какие-то спальные мешки, в них можно сунуть ноги.

– Хорошая идея. Как вы сейчас себя чувствуете?

– Прекрасно. – Она улыбнулась дрожащими губами. – Я уж думала, что больше никогда в жизни не согреюсь.

– Нам повезло, что мы нашли это убежище.

– Да.

Эвелин потянуло в сон. Она допила последние капли кофе, и Хантер встал.

– Еще?

Он ушел на камбуз приготовить вторую порцию, а Эвелин встала, чтобы взять спальные мешки, и тут только обнаружила, что вместо двух, как ей показалось, имеется лишь один большой двуспальный мешок. Оставив его в каюте, она прошла на камбуз. На газовой горелке пыхтел чайник, но Хантера не было. Испугавшись, что осталась одна, Эвелин обеспокоенно крикнула:

– Мистер Хантер!

Он тут же появился и кинулся к ней.

– Да? Что случилось?

Испытывая огромное облегчение, она залилась краской из-за своей глупости.

– В общем-то ничего. Я… Там только один спальный мешок.

– Значит, вы им и воспользуетесь. Кстати, коль скоро мы с вами товарищи по несчастью, называйте меня по имени. Посмотрите, что я нашел! – Он потряс бутылкой виски.

– А какой-нибудь еды тут нет?

– Боюсь, что нет. Идемте в каюту, там теплее.

В каюте Уоррен поколдовал над диванчиком и разложил его – получилось вполне приличное ложе.

– Здорово! – восхитилась Эвелин.

– Забирайтесь в спальник.

Повторять приглашение не пришлось, Эвелин стало куда лучше, но ноги по-прежнему сковывал ледяной холод.

Услышав свист закипевшего чайника, Уоррен отправился на камбуз и принес оттуда чашки с кофе.

– Я развесил подсушиться вашу одежду, – сообщил он. – Ну а пока мы можем прикончить коньяк. – Он разлил остатки из фляжки.

– Удобная ёмкость, – заметила Эвелин. – Это ваши инициалы на ней?

– Да, подарок.

Не от подружки ли? – подумала она, но расспрашивать не стала. Уоррен сидел рядом с ней, вытянув ноги в старых джинсах. Эвелин хмыкнула, и он вопросительно поднял бровь.

– Мы похожи на пару старых бродяг, – объяснила она.

– Мы и есть бродяги. – Он скользнул взглядом по копне ее спутанных белокурых волос и по лицу, на котором не осталось ни следа косметики. – Ваш респектабельный приятель с трудом узнал бы вас.

– С чего вы взяли, что мой приятель респектабельный? – с интересом спросила Эвелин.

– Ну, я думаю, вас привлекает именно такой тип мужчин: единственный, у кого есть надежда приручить вас или же посоревноваться с вами.

– Показываться на людях с кем-то еще не значит соревноваться с ним, – голосом, в котором появились суховатые нотки, заметила Эвелин.

– Держу пари, что в вашем случае так и есть. Кто ваш приятель? Он же работает с вами, не так ли?

– Откуда вы знаете?

– Я слышал, как вы попросили секретаршу отменить вечернюю встречу с ним. – Он посмотрел на часы. – Или, точнее, ночную. Должно быть, вы с ним составляете отличную пару охотников за головами.

Эвелин поймала себя на том, что ей не нравится эта характеристика, и решительно возразила:

– Он мой босс.

Повернувшись, Уоррен уставился ей в лицо.

– Соответствует.

– Почему? Почему соответствует? – потребовала Эвелин ответа.

– Потому что людям вроде вас всегда свойственно стремление к власти: вы не испытываете никакого уважения к тем, кто стоит ниже вас или хотя бы на одном уровне, и одержимы стремлением залезть как можно выше. Вы смотрите только на те ступеньки, что у вас над головой, не глядя ни вниз, ни по сторонам.

– Глубокое заблуждение, – отрезала Эвелин. – И уж я-то к этому типу людей не принадлежу!

Уоррен засмеялся.

– Уже лучше. Вы возвращаетесь в нормальное состояние.

Какое-то мгновение Эвелин в упор смотрела на него, затем расслабилась и откинулась на спинку дивана.

– Это радио? – показала она на прямоугольничек в дальнем углу.

– Возможно. Давайте выясним. – Повозившись несколько минут, Уоррен поймал музыкальную передачу. – Для снежной бури не самая подходящая музыка, но, думаю, чтобы провести ночь, годится.

– Сколько сейчас времени?

– Около половины третьего.

– Как мы будем выбираться отсюда?

Он пожал плечами.

– Сейчас не стоит ломать себе голову. Что-нибудь придумаем.

Эвелин помолчала, слушая музыку, потом робко попросила:

– Не можете ли налить мне немного виски?

– Конечно. – Уоррен от всей души плеснул ей в чашку солидную порцию. – Вам еще холодно?

– Только ногам.

– Дайте-ка я за них возьмусь.

Их глаза встретились.

– Но я…

Эвелин осеклась, когда он решительно засучил рукава. Покорно вынув ноги из спального мешка, она положила их на колени Уоррена. И, когда он начал массировать и растирать сначала одну ступню, потом другую, Эвелин испустила блаженный стон, который вскоре сменился удовлетворенным мурлыканьем.

– Просто фантастика. Потрясающее ощущение.

Уоррен явно не торопился прекращать свое занятие, но наконец сказал:

– Теперь согрелись? Вам бы лучше залезть обратно в спальный мешок.

Она нырнула в мешок и почувствовала, как слипаются глаза. Эвелин вспомнила про сидящего рядом Уоррена и с состраданием спросила:

– У вас тоже ноги мерзнут?

Он кивнул.

– Ммм… немного.

– Тогда почему бы вам?.. То есть я хочу сказать, что мешок двойной, и места в нем хватает… Так почему бы вам не… – С трудом подняв отяжелевшие веки, она встретила его удивленный взгляд. – Какого черта мерзнуть, когда внутри будет тепло обоим?

– Спасибо, – с радостью принял приглашение Уоррен.

Когда в довольно объемистом спальном мешке разместились два человека, внутри оказалось на удивление мало места. Им пришлось прижаться друг к другу. Ноги у Уоррена в самом деле были ледяными.

Эвелин обратила внимание, что яхта, которая только что качалась и дергалась под порывами ветра, замерла.

– Ветер вроде стих, – заметила она, обращаясь к Уоррену.

– Похоже. Не беспокойтесь, завтра мы найдем помощь.

Повернув голову, Эвелин расслабленно улыбнулась и многозначительно сказала:

– Я и не беспокоюсь. – Затем, вспомнив недавний обмен репликами, спросила: – А вы считаете себя респектабельным?

– Вот уж нет! – засмеялся Уоррен.

– Почему же?

– Потому что я веду такой образ жизни, какой меня устраивает. Самым большим моим желанием было создать собственную компанию. Теперь, когда я это осуществил, я мечтаю укрепить и развить дело.

– Она много значит для вас, не так ли?

Взгляд Уоррена остановился на ее лице.

– Да.

– И я… осложнила вашу жизнь?

– Скорее вы вынудили меня приостановиться, но выставить меня из бизнеса вам не удалось. Теперь, когда я знаю, за кем вы вели охоту, я смогу уговорить их остаться. Придется поднять им зарплату, но, если я хочу сохранить их, без этого не обойтись. У меня хорошая команда, я не хочу терять ее.

– Вы должны меня ненавидеть, – огорченно прошептала Эвелин.

С трудом повернувшись, Уоррен провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Нет, ненависти во мне нет. Я понял, что вами руководило. Если бы кто-то так же безобразно обошелся с моей сестрой, я бы тоже устроил вендетту.

– Правда? Вы в самом деле так считаете?

– Конечно.

Она вздохнула.

– Как хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы вы питали ко мне ненависть.

– Да?

– Да. – Она приникла к его плечу, и Уоррен обнял ее. – До чего здорово…

Он засмеялся.

– Ну и странная вы личность!

– Неужели?

– Ага. – Он собирался поцеловать ее в кончик носа, но заметил, как Эвелин подняла голову, чтобы он без труда нашел ее губы.

Отстранившись, Эвелин хрипло спросила:

– А у вас есть сестра?

– Нет.

Эвелин осторожно подняла руку, провела пальцем по четким линиям его лица.

– Вы спасли мне жизнь, когда я упала в реку, а я еще не поблагодарила вас. – И, повинуясь внезапному порыву чувств, нежно припала к его губам.

– Вы таким способом благодарите меня? – не спуская с нее глаз, спросил Уоррен.

– Нет, – покачала головой Эвелин. – Это тепло, эта наша близость, и… и…

– Желание? – подсказал он.

– Да.

Уоррен через голову стянул с нее свитер и положил руку на грудь Эвелин. Девушка, которой близость с мужчиной была внове, тем не менее не оказала сопротивления: ей до головокружения хотелось любить и быть любимой.