Текст книги "Замок Вечности"
Автор книги: Марлизе Арольд
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Марлизе Арольд
Замок Вечности
Marliese Arold
Der Magische Achte Tag: Verborgene Krafte
© Edel Germany GmbH, Neumuhlen 17, 22763 Hamburg
© Таль Ж., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
* * *
Таинственные часы
– Пицца будет готова через восемь минут! – Донёсся снизу голос папы.
– Хорошо, буду через секунду! – отозвалась Лаура Лилиенштадт.
Тяжело вздохнув, она нехотя вложила серебряную закладку между страничек и захлопнула толстую книжку. Это было старинное издание замечательных русских сказок. Лаура просто обожала эту книгу. Какие в ней чудесные истории! А сколько картинок!
Мама снова начала бы ворчать, что Лаура слишком взрослая, чтобы читать сказки. Всё-таки ей уже тринадцать. Но для Лауры сказки были чем-то вечным, неподвластным времени. Она считала, что их можно читать и в восемнадцать, и в восемьдесят восемь – разумеется, если ещё позволяет зрение.
B который раз она с наслаждением вдохнула аромат бурой кожи старинного переплёта. Золотистый витиеватый шрифт уже изрядно потёрся и поблёк, но это совершенно не портило впечатления. Книга была прекрасна. Во всяком случае, в глазах Лауры.
Положив сказки рядом с собой на диван, она провела ладонью по красному бархату. До чего же он мягкий. Папа сказал, что этот диван не просто диван, а оттоманка. У оттоманок, как он пояснил, совершенно другие, особенные формы. У этой оттоманки, например, была косая спинка и округлые подлокотники.
Лаура очень гордилась отцом. Ведь он создаёт такие сокровища! Правда, в основном он ремонтировал или, точнее сказать, реставрировал старинную мебель. Это, конечно, тоже настоящее искусство. Ведь чтобы мебель выглядела совсем как раньше, необходимо подобрать подходящее дерево, найти похожую ткань. И, конечно, никаких новых гвоздей или шурупов, если что-то расшаталось. Только старинные, антикварные.
– Ещё четыре минуты!
– Дааа!
Взгляд Лауры медленно блуждал по комнате. Именно здесь, в этой огромной восьмиугольной комнате, расположенной в башне её любимого старого дома, ей было уютнее всего. Жаль, что теперь они с мамой живут в другом месте, а к папе она приезжает лишь на выходные и каникулы.
Через большие окна в форме античных арок, глядящие точно на север, юг, восток и запад, перед Лаурой открывалась сказочная панорама. Настолько сказочная, что порой она ощущала себя в этой башенке настоящей принцессой – хотя, наверное, для таких фантазий она и в самом деле уже слишком взрослая. Но девочка ничего не могла с собой поделать – среди изящных антикварных вещей, которыми папа наполнил эту комнату, просто невозможно было не мечтать.
Особенно выделялся среди всех этих вещей старинный письменный стол. Папа недавно отреставрировал его и с большим трудом затащил по крутой лестнице наверх в башню. Стол был настолько тяжёлым и громоздким, что папе понадобился специальный подъёмник и помощь двух человек.
Вообще-то это был не просто стол, а секретер. И ему было целых сто пятьдесят лет! В нём было много выдвижных ящичков и откидных досочек. И это Лауре нравилось больше всего, ведь в них так удобно прятать свои маленькие сокровища. Например, ракушки, которые она привезла из поездки на каникулах, или нежные письма, которые писали её прадедушка и прабабушка друг другу во время Второй мировой войны.
Мама не понимала Лауру. Для неё все эти вещи были чем-то бесполезным и, главное, занимающим много места. Она частенько издевалась, предрекая Лауре судьбу старьёвщика, если та не прекратит собирать и хранить весь этот хлам.
В комнате Лауры совсем не было книг. Только планшет для чтения электронных книг. Он не занимал много места, а это мама ценила в вещах больше всего. И если бы мама нашла у Лауры эти старые письма, она бы их тут же выкинула. А письма были такими трогательными. Начинались они часто вот так:
«Мой милый Хайнц, как же мне хочется верить, что ты жив и здоров. Я каждый вечер молюсь о тебе…»
А прадедушка отвечал:
«Моя маленькая Хельга, одна лишь мысль о тебе придаёт мне сил! И пока ты в моём сердце, я могу выдержать даже самое страшное…»
Лауре вдруг очень захотелось достать эти письма и перечитать. Прямо сейчас! Прежде чем они с папой усядутся за стол, после чего ей сразу надо будет возвращаться домой, к маме. Она решительно подошла к секретеру, открыла позолоченным ключом откидную крышку и окинула взглядом многочисленные ящички, скрывавшиеся за ней. И тут её внимание привлекло тёмное пятно на гладком полированном дереве. Оно выглядело как замочная скважина. И как она его раньше не замечала?
Лаура протянула руку, и её указательный палец коснулся пятнышка. О! Оно поддаётся! Это кнопка?
Лаура нажала посильнее. В самом деле! Ей удалось вдавить эту замочную скважину внутрь. И тотчас же в недрах секретера послышалось дребезжание, словно заработали старинные часы.
Лаура не верила своим глазам. Несколько отделений сдвинулись вправо. И в образовавшемся отверстии возник ещё один маленький ящик. Он словно выполз откуда-то снизу.
– Нет, не может быть! – воскликнула Лаура.
Тайник! Дрожащими пальцами она потянула за ручку появившегося ящичка.
Внутри лежал маленький бархатный мешочек, перевязанный чёрной шёлковой лентой. Сердце Лауры почти выпрыгивало из груди от волнения. Дрожащими руками она осторожно дотронулась до мешочка, и через мягкий бархат её пальцы почувствовали что-то твёрдое. Внутри что-то есть!
С едва сдерживаемым нетерпением она развязала ленточку и засунула руку в мешочек. Сначала её пальцы наткнулись на свёрнутую бумагу. Потом они нащупали тяжёлую цепочку и что-то прохладное и гладкое. Она медленно, как во сне, вынула руку и уставилась на лежащий у неё на ладони загадочный золотой предмет. У него было восемь углов, и висел он на такой же золотой цепочке.
Карманные часы!
Лаура уловила равномерное тиканье. С едва сдерживаемым любопытством она осмотрела часы и обнаружила, что крышечка открывается. Щёлк, и перед ней открылись сами часы…
Искусный циферблат с римскими числами мерцал серебром, и на его фоне завораживающе поблёскивали часовая, минутная и секундная стрелки – золотистые, вычурные, с завитушками. Секундная стрелка медленно двигалась по кругу. На большом циферблате Лаура увидела ещё один, совсем маленький циферблат. Но все его стрелки были неподвижны.
На внутренней стороне крышечки она обнаружила изящную гравировку: CARPE DIEM. Ка́рпэ ди́эм! Лови день! Папа когда-то рассказал ей, что означает это выражение. А именно – что надо жить здесь и сейчас, надо обеими руками хвататься за любой шанс, который тебе дарит жизнь, и непременно использовать его. Ведь любая жизнь рано или поздно заканчивается.
Под гравировкой Лаура увидела лежащую восьмёрку. Знак бесконечности.
Вот так находка!
Лаура обожала восьмёрки. Она родилась восьмого числа восьмого месяца, то есть восьмого августа. И, по иронии судьбы, ещё и в восемь часов восемь минут. Она как-то спросила маму, не подправила ли акушерка цифры забавы ради. Но мама поклялась, что всё записано правильно. Что так оно и было. До минуты!
– Пицца готова! Спускайся немедленно! Я жду! – Папин голос звучал уже гораздо громче и настойчивее.
– Да, сейчас!
Лаура захлопнула крышку и убрала часы обратно в мешочек. Потом развернула сложенную бумажку и обомлела. С листка на неё смотрели выведенные тёмными чернилами загадочные строки.
Разгадай тайну вечного календаря
Дано тебе не семь, а восемь дней.
Вот ключ от силы всеобъемлющей твоей.
В подаренные несколько часов
Откроешь ты от сотни тайн засов,
И многое увидишь ты иначе.
К добру иль не к добру – тебе решать задачу.
Будь с даром этим осторожен,
С умом ты вынимай кинжал из ножен…
А главное, чтоб не разбилось счастье,
Ты тайну никому не выдавай в веселье иль в ненастье…
Что это? Что такое, чёрт возьми, этот вечный календарь? И при чём тут восьмой день? Голова у неё пошла кругом.
– Лаура! – Папа, обычно такой терпеливый, был по-настоящему раздражён.
– Да иду уже.
Лаура спешно свернула листок, затолкала его обратно и опустила мешочек в свой рюкзак. А потом сломя голову сбежала с крутой лестницы на кухню, где папа уже накрыл на стол.
– Ну наконец!
Папа вынул из духовки противень, от которого поднимался ароматный пар.
– Опять не могла оторваться от книги, я угадал?
– Верно! – соврала Лаура и уселась за стол.
Честно говоря, ей очень хотелось рассказать папе о своей находке, но в голове всё ещё звучала последняя фраза стихотворения:
А главное, чтоб не разбилось счастье,
Ты тайну никому не выдавай…
Поэтому она промолчала, хотя обычно говорила с папой обо всём на свете. Например, о школе, о маме или даже об Элиасе, младшем братике, который часто действовал ей на нервы.
По комнате плыл чарующий аромат помидоров, лука и сыра. У Лауры потекли слюнки. Папа таки готовит лучшую пиццу в мире!
Они разделили пиццу на две равные половинки, и у Лауры на тарелке оказалась большая порция. На самом деле даже слишком большая. Но когда тебя целую неделю держат на строгой диете, можно же хоть иногда по-настоящему оторваться…
– Как вкусно! – похвалила Лаура, жадно, с наслаждением откусив первый кусок. При этом она чуть не обожгла рот.
Папа покраснел от удовольствия и улыбнулся. Красавцем его назвать было сложно. Круглое лицо, обрамлённое реденькими волосами, часто спрятанными под кепкой, большой нос картошкой и румяные щёки. Отрасти он бороду погуще, он был бы похож на гнома из сказки. Хотя коротышкой он не был. Наоборот, его метр восемьдесят шесть выглядели очень даже внушительно.
Раньше Лаура невероятно гордилась папой. Он был таким сильным! Он мог спокойно поднять самый тяжёлый шкаф. А как часто он подбрасывал в воздух саму Лауру, особенно пока она была маленькая.
– Лети, мой ангелочек, лети! – звонко приговаривал он, радостно подкидывая её ввысь.
И маленькая Лаура тогда на самом деле верила, что улетит в самые небеса. Сейчас, вспоминая об этом, она даже тихо посмеивалась над собой.
– О чём ты думаешь? – спросил папа.
– Я думала о том, как было раньше, – ответила Лаура, прожевав кусок пиццы. – О том, как ты меня подкидывал в воздух. И какой замечательный домик ты мне построил в саду. И как часто мы были вместе…
Стоило ей сказать это вслух, как она с болью почувствовала, как давно всё это было. То время осталось далеко позади… Время, когда они были настоящей семьёй. Когда Лаура жила с обоими родителями и маленьким братиком на этой старой прекрасной вилле с восьмиугольной башней.
– О! Ну тогда ты, наверное, уже не помнишь, как я действовал вам на нервы! – папа аж фыркнул от внезапно разобравшего его смеха.
Когда он смеялся, рот его широко растягивался, обнажая белые сверкающие зубы. И возникало ощущение, будто смеются не только губы, а всё лицо: особенно озорные голубые глаза, вокруг которых собирались весёлые морщинки.
Его смех был настолько заразительным, что все печальные мысли, как по мановению волшебной палочки, тут же исчезли из Лауриной головы. Папа словно прогнал их волшебным смехом, как солнце прогоняет ночную тьму. И, глядя в его смеющиеся голубые глаза, Лаура не удержалась и захохотала, почти подавившись последним кусочком пиццы. Откашлявшись, отсмеявшись и запив остатки пиццы апельсиновым соком, она уже спокойно возразила:
– Ничего такого не было!
– Ещё как было! Ты что, не помнишь, сколько раз ты просила меня почитать тебе или рассказать сказку? Но мне же постоянно надо было доделать очередной стол или шкаф! Читать приходилось маме, а ты вопила, потому что тебе не нравилось, как она читала.
– Неправда!
– Ещё какая правда! Потом ты, конечно, привыкла. А помнишь, как я по воскресеньям заставлял тебя и Элиаса ходить со мной в лес, когда вам так хотелось поехать в парк развлечений? И когда после долгой борьбы, во время которой мне приходилось подкупать вас игрушками, вы таки соглашались… Разве ты не помнишь, как вы скучали во время тех прогулок?
А… ну да, прогулки в лесу. Ну ладно, иногда они на самом деле были довольно скучными. Особенно утомительно бывало летом, когда приходилось часами ходить по жаре. А ещё они однажды устроили пикник прямо возле муравейника. Случайно, разумеется. И эти маленькие противные насекомые ползали по её ногам… потом всё так чесалось.
– И всё равно так жаль, что вы с мамой развелись, – тихо пробормотала Лаура.
– Солнышко… Мы ведь уже тысячу раз это обсуждали. – Папино лицо внезапно стало необычно серьёзным, а голубые глаза глядели на Лауру почти печально. – Ну не могло всё это так продолжаться дальше. Мы с мамой очень любили друг друга и провели вместе несколько по-настоящему замечательных лет. Но под конец, кроме споров и взаимных упрёков, ничего не осталось. Разумеется, ни ты, ни Элиас почти ничего не замечали, ведь в вашем присутствии мы старались сдерживаться. Но развод был лучшим решением для всех. Поверь мне.
– Ммм-ммм… – выдавила из себя Лаура.
Насчёт лучшего решения для всех – тут она могла поспорить. Но постоянно возвращаться к этой теме и пережёвывать её было, конечно, абсолютно бессмысленным занятием. Лаура пыталась, и достаточно часто. Но, увы, безуспешно. Мама и папа никогда больше не будут жить вместе, как бы сильно она этого ни хотела. И в тринадцать лет ты уже понимаешь, что желания не всегда исполняются, а чудес не бывает.
Чудеса… Непроизвольно у неё перед глазами возникли карманные часы, но она спешно прогнала эту мысль. Ещё не хватало, чтобы она себя возомнила обладательницей волшебной вещи. Вот из этого возраста она уж точно выросла!
– Чем будешь заниматься на следующей неделе? – спросил папа. Нить расплавленного сыра запуталась в его бороде, и он отчаянно пытался извлечь её.
– Ничем особенным. Школа и всё такое.
Она старалась говорить спокойно, но ей хотелось плакать, когда она думала об ужасном, безумно скучном однообразии, которое ожидало её у мамы. И если в школе ещё можно было найти хоть что-то интересное, то послеобеденные часы дома были совсем унылыми.
Мама составила для Лауры план питания и график тренировок. Она считала, что её дочь должна вести здоровый образ жизни. И хоть у Лауры не было ни грамма лишнего веса, мама не разрешала ей никакого шоколада, никаких сладостей, никаких перекусов. А ещё Лаура должна была три раза в неделю по два часа заниматься в спортзале. И в эти дни, понятно, ни о каких встречах с подружками не могло быть и речи. А поскольку у каждой из её подружек тоже были свои режимы и расписания, они, можно сказать, не встречались вовсе.
Ну и ко всему прочему мама недавно купила новый, суперсовременный домашний телефон. Когда кто-то звонил, на экране появлялось объёмное изображение собеседника. Как в 3D-фильмах. И всё бы хорошо, но эта крутая система своими суперволнами создавала помехи для Лауриного мобильного телефона. И любой её разговор, как и общение при помощи гаджетов, превращался в настоящее мучение. Разговаривать на фоне треска и шебуршания было почти невозможно, а часто связь вообще прерывалась в середине разговора. Так что Лауру лишили и этого удовольствия. Теперь даже с подружкой не поговоришь по душам. Даже в своей комнате! Лаура умоляла купить ей новые гаджеты, но мама была непреклонна – как мобильнику, так и планшету не было ещё и года. Оставались сообщения, которые можно было писать друг другу. Они пока проходили… Но разве это можно сравнить с доверительным разговором?
Наверное, именно поэтому у Лауры почти не осталось подруг. Собственно говоря, из всех осталась лишь одна – Оливия Маурер, её одноклассница.
– Как же у тебя хорошо, папа, – вымолвила Лаура, отодвигая пустую тарелку и нехотя поднимаясь из-за стола.
– Может, хочешь ещё что-то на десерт? У меня в холодильнике замечательный шоколадный пудинг!
Лаура на мгновение задумалась. Мысль о пудинге была, конечно, очень заманчивой. Она сомневалась. Но тут её взгляд упал на старинные часы, висевшие на стене папиной кухни. И этого было достаточно, чтобы отказаться. Ей уже давно надо было уходить.
– В следующий раз, ладно? – расстроенно ответила Лаура. – Мне, к сожалению, пора домой.
Домой. Это слово до сих пор ощущалось каким-то… фальшивым. Тут её настоящий дом! Эта старая вилла! А не та сверхсовременная квартира в сверхсовременном доме. Но родители приняли решение, и Лауре с Элиасом ничего не оставалось, как смириться.
Лаура поцеловала папу в щёку, коротко погладила его густую бороду. И, пытаясь не замечать подступивший к горлу комок, с трудом улыбнулась.
– Пока, пап! До следующей пятницы!
– До свиданья, малыш! Ты давай держись!
Странное утро
Лаура вышла на улицу и направилась по усыпанной гравием дорожке к калитке. Эту дорожку давно никто не полол, и всё вокруг поросло сорняками. Правда, папа предпочитал называть сорняки дикой травой. А кустов, которые росли по обе стороны дорожки, уже давно не касались садовые ножницы. Сад выглядел неухоженным, забытым. Лаура судорожно сглотнула, стараясь сдержать слёзы. И всё равно это был её сад, в котором они с Элиасом провели столько счастливых лет. И это был самый лучший сад на свете даже, несмотря на то что мама считает эти дикие заросли ужасными.
Прямо за калиткой на обочине дороги Лауру уже ждал красный автомобиль. Закинув рюкзак на заднее сидение, она уселась спереди.
– Домой!
Машина тронулась. Место водителя пустовало. Лаура до сих пор не могла привыкнуть к тому, что рядом нет шофёра. И каждая поездка была для неё маленьким приключением.
Этот автомобиль они приобрели всего четыре недели назад. И все соседи утопали в зависти. А вот папа, наоборот, лишь посмеивался. Он заявил, что приобрести такую штуковину – абсолютно типично для мамы. Ей же постоянно надо было выделиться и утереть всем нос.
Машина ехала почти бесшумно, лишь едва уловимо жужжа электрическим мотором. Она уверенно маневрировала по улицам города и через несколько минут остановилась перед домом номер 8 на улице Аквилегии. Это был совершенно новый высотный дом, похожий на огромный кубик с множеством окон. Окна, кстати, были особенные. Их не только не нужно было мыть (это они делали самостоятельно), но они ещё и автоматически затемнялись, когда солнце светило слишком ярко. А в ночное время окна светились всеми цветами радуги.
Но несмотря на всё это, Лауре дом категорически не нравился. Он казался ей уродливым. И пусть сконструировавший его японский архитектор получил какую-то очень престижную премию, дом всё равно был уродливым.
– В гараж! – скомандовала Лаура, выйдя из машины.
Автомобиль послушно тронулся, завернул в подземный гараж и скрылся за автоматической дверью.
Проводив машину взглядом, Лаура надела ранец и направилась ко входу. Коротко приложив палец к датчику на стене, она подождала несколько секунд, пока входная дверь не открылась. Девочка оказалась в огромном вестибюле. Причудливый цветок на длинном стебельке, похожий на летающую тарелку, выглядел ещё печальнее, чем в пятницу вечером, когда Лаура собиралась к папе.
– Бедная ты моя тарелочка… – пробормотала Лаура. – Никто тебя не любит.
Роботы-уборщики не справлялись с комнатными растениями. Они либо поливали их так щедро, что бедные цветы почти тонули, либо так скудно, что растения почти засыхали. Датчик, показывавший необходимое количество воды, был их слабым местом. И хотя поставщику роботов постоянно жаловались, ничего не менялось. Растения по-прежнему страдали.
Лауре повезло, лифт как раз был внизу. Она зашла и нажала на кнопку с цифрой 8. Двери закрылись, издавая мягкое «Ц-ш-шшшш…», и лифт поехал наверх. Ровно через восемь секунд он резко остановился. Так резко и жёстко, что Лауре пришлось «остановить» пиццу, съеденную у папы, которая сейчас тяжёлым комом лежала в животе. Наверное, всё же она была слишком уж жирной, подумала Лаура. Слишком много сыра и приправ. И главное, слишком уж большой кусок она съела… Но ведь было так вкусно.
С облегчением покинув лифт, Лаура медленно побрела по коридору к двери своей квартиры. К её изумлению, она была уже открыта, и у входа её ждала широко улыбающаяся мама. Как обычно, при параде – нарядная, идеально накрашенная, словно ждала гостей.
Мама всегда была такой. Лаура не могла припомнить, видела ли она маму хоть раз валяющейся на диване без косметики и в спортивном костюме.
– Привет, Лаура!
– Ты ясновидящая? Откуда ты знала, что я иду?
– Мне пришло уведомление, что машина снова в подземном гараже. Ну, я и вычислила, соответственно, когда ты примерно поднимешься. Как дела у папы?
– С лифтом непорядок. – Лаура попыталась уйти от ответа. – Он тормозит слишком резко.
– Да, мне тоже бросилось в глаза. Я уже сообщила в домоуправление. Есть хочешь?
– Нет, я поела у папы.
– Ах да. Ну и что же он тебе приготовил?
– Овощные котлеты с соевым соусом и кускусом, – не моргнув глазом соврала Лаура.
Она проскользнула мимо мамы в квартиру и спешно направилась в свою комнату. Дверь в комнату Элиаса была приоткрыта, и оттуда доносились звуки компьютерной игры – любимое занятие её девятилетнего брата.
Лаура только успела снять рюкзак, как тут же за дверью послышалось жужжание, и в комнату вкатилась Эми – робот-домохозяйка.
– Глязную одезду, позалста! Стилка! – потребовал механический голос. А ручки-телескопы сунули Лауре под нос корзину для белья, которую Лауре следовало заполнить.
– Секунду, Эми.
Лаура принялась рыться в рюкзаке. Пока она искала вещи, которые нуждались в стирке, красные глазки Эми беспрестанно мигали. И Лаура прекрасно знала, робот не сдвинется с места до тех пор, пока корзина не будет наполнена. Наконец она выудила из рюкзака любимую пижаму, джинсы и майку и положила всё в протянутую корзину.
– Благодалю! – прошепелявила Эми, а её глаза перестали мигать и стали нежно-зелёными.
Она уже было направилась к выходу, но внезапно заметила свитер, который Лаура как раз вытаскивала из рюкзака.
– Есё глязная одезда, позалста, сюда! – потребовал голос, а глаза вновь замигали красными лампочками. И вновь перед носом Лауры оказалась корзина.
Лаура раздражённо поёжилась. Этот дефект речи реально раздражал. И исправить его было невозможно, несмотря на все обновления и усовершенствования программы.
– Свитер не нужно стирать, я его ни разу не надевала! – пояснила Лаура. – А теперь марш из комнаты!
Эми продолжала стоять с протянутой корзиной. Ну что с ней делать! Лауре пришлось нажать кнопку «Далее по программе» на груди робота. И только тогда её красные глаза перестали мигать и снова стали нежно-зелёными, почти ласковыми, насколько это возможно у робота.
– Эми благодалит! – с этими словами робот, наконец, выкатилась из комнаты.
Лаура плотно затворила дверь. Потом положила свитер на диван, аккуратно развернула его и достала тщательно спрятанный в нём бархатный мешочек. И хотя её прямо-таки подмывало достать часы, она решительно перепрятала новые сокровища в ящик ночного столика. Ведь сейчас войдёт мама и начнёт расспрашивать, как там было у папы. Каждый раз одно и то же.
Совсем забыла! Лаура спешно нацепила свой фитнес-браслет. Мама заставляла носить его постоянно. Ей хотелось знать, сколько Лаура двигается, какой у неё средний пульс, какое давление и сколько калорий она сжигала. Но с тех пор, как одноклассник показал ей, как можно мухлевать с цифрами и остальными данными, Лаура его почти не носила. Так, время от времени, когда мама была рядом. И вместо того чтобы мучиться в спортзале, она всё это драгоценное время тратила на чтение. В рюкзаке как раз лежали две очередные книги от папы.
Лаура едва успела застегнуть ремешок браслета, как в дверь уже постучали. И, не дожидаясь ответа, через секунду в комнату зашла мама.
– Ну как прошли выходные? Ты довольна? – вопрос был задан необычайно милым, приветливым тоном. Типичный мамин «я-всё-из-тебя-вытяну» тон. Уютно расположившись на мягком красном кресле возле письменного стола, она вопросительно уставилась на дочь.
– Ну, так себе, – пробурчала Лаура. Со временем она уже поняла, что мама хочет услышать, а о чём лучше молчать.
– Кстати, у папы есть подружка?
Этот вопрос застиг Лауру врасплох. Его она уж никак не могла предвидеть. Её бросило в жар, и она почувствовала, как кровь стучит в висках. Папа и подружка? Эта картина не укладывалась у неё в голове, хоть она, разумеется, и знала, что многие люди снова влюбляются после развода и даже женятся во второй раз. Но чтобы в папиной жизни появилась новая женщина? Которая будет, как хозяйка, расхаживать по старой вилле, сидеть с папой за одним столом и… спать в одной постели?
– НЕТ! – Лаура произнесла это громко и отчётливо, стараясь говорить с убеждённым видом. – Совершенно точно – нет.
– Ну, а если ты получше подумаешь? Ты не заметила ничего необычного? – мама не сдавалась. – Может, новая зубная щётка в ванной? Или помада? Или флакон духов? Ну подумай!
Лаура яростно затрясла головой.
Она, если честно, проводила в ванной комнате немало времени – привычка читать в туалете. Но у неё и в мыслях не было осматривать её. А тем более проверять полочки над раковиной. Во всяком случае, не так тщательно, как этого явно хотела мама. Но нет! Никаких духов и щёток там точно не было!
– Нет! С чего ты взяла, что у папы есть подружка? – Эмоции переполняли её до краёв. – Откуда вдруг такие мысли? Зачем она ему?
Но уже на последних словах у неё сверкнула в голове страшная догадка. Мамины туманные намёки в последнее время… А ещё она время от времени куда-то уходила вечерами, оставляя детей на Эми, предварительно установив программу «Няня». Это было, кстати, по-настоящему смешно, так как бедный робот только и делал, что жужжал колыбельные песенки и ритмично толкал кресло-качалку, видимо, принимая её за колыбель. Но самое курьёзное – это когда Эми по несколько раз за ночь вкатывалась в комнату к Элиасу и будила его одним и тем же вопросом: «По-больсому хотим? Голсок плинести?»
Мама явно забыла указать в программе «Няня» возраст детей.
– Ну, я бы не отбрасывала эту возможность так уж радикально. У папы вполне может появиться подружка! – Мама нервно откашлялась, словно собираясь с духом. И Лаура поняла, что сейчас последует нечто, что она совсем не хотела услышать. – Возможно, ты и сама догадывалась, ты уже не маленькая… В общем, я уже некоторое время встречаюсь с мужчиной.
Лаура неимоверным усилием воли сдержала желание заткнуть уши и громко запеть «Ля-ля-ля!». Вместо этого она судорожно сглотнула и лишь тихо спросила:
– Кто это?
– Его зовут Бернд Ассхоф, – ответила мама. – Доктор Бернд Ассхоф. Мой шеф.
– О! – Лаура даже не знала, что сказать. В то время как в голове у неё зазвучал дерзкий голос: Бернд – баран, Бернд – баран, Бернд – баран…
Валери Лилиенштедт, мама Лауры, работала в крупной компании под названием «ТЕМП». Лаура не знала точно, чем она там занимается, но в любом случае мама отлично зарабатывала. Так хорошо, что могла себе позволить и эту шикарную квартиру, и дорогую машину, и робота. Помимо этого, она ежемесячно переводила папе внушительную сумму (о чём она постоянно напоминала), поскольку его доходы от реставрации были просто смешными.
– В ближайшее время я вас познакомлю с Берндом, – радостно сообщила мама. – Он, кстати, два года как развёлся. Это ведь наверняка был твой следующий вопрос.
Лаура пристально разглядывала маму. Та явно нервничала, этого не могла скрыть даже косметика. В остальном же она была в свои тридцать восемь очень привлекательной женщиной. Высокая, стройная, с потрясающей фигурой. Просто мечта, а не фигура! Ну и результат многих изнурительных часов в спортзале. У неё было нежное, идеальной формы овальное лицо, серые глаза, тёмные, почти чёрные волосы с изящной короткой стрижкой. А ещё полные красивые губы. Во всяком случае, когда они не были так сжаты, как сейчас.
– Ну и что ты молчишь? – мамин голос звучал напряжённо, так как Лаура за всё это время не произнесла ни слова.
– Почему я молчу? – медленно произнесла Лаура. И тут внезапно все чувства, которые она старалась в себе подавить: напряжение, ярость, обида, сомнения – всё это разом выплеснулось наружу. – Потому что у меня нет ни малейшего желания знакомиться с твоим Берндом! Тебе не нужен друг! A папе не нужна подружка! Вы не должны так поступать! Я хочу, чтобы вы помирились и чтобы мы снова переехали жить на нашу старую виллу!
Лаура судорожно всхлипнула. Комок в горле прорвался. И не в силах больше сказать ни слова, она бросилась на кровать и громко зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.
Она чувствовала, как мама наклонилась над ней. Словно сквозь туман, до неё доносился мамин раздражённый голос: «Лаура, ну будь же благоразумна! Бернд очень славный, он тебе понравится!», «Мы просто не можем больше жить, как раньше!», «Я думала, ты уже достаточно взрослая, чтобы это понять!»
И, в конце концов, последний залп: «Мне надоело! Прекрати сейчас же это ребячество, ты не маленькая!»
С этими словами мама вышла из комнаты. Лаура услышала, как хлопнула дверь.
Она медленно подняла голову с мокрой от слёз подушки. Ещё пошмыгивая носом, она уселась на кровати, вытерла лицо и основательно высморкалась. У неё появилась идея. Достав из рюкзака планшет, она вошла в интернет и написала в строчке поисковика: «Вечный календарь».
Как же много она узнала! Даже за короткое время. И в первую очередь она поняла, что её находка – это действительно нечто особенное.
Как оказалось, вечным календарём называются часы, которые никогда не останавливаются. Ни на миг. И они всегда показывают правильный день. Независимо от того, сколько дней в месяце – тридцать или тридцать один. Или всего двадцать восемь. Или двадцать девять, если год високосный.
Создание таких часов испокон веков было крайне сложной задачей для мастеров. Им приходилось использовать самые крошечные часовые колёсики, чтобы привести в действие часовую и минутную стрелки и показатель правильной даты. Эти колёсики должны были постоянно взаимодействовать друг с другом, чтобы показатель даты в нужный момент безошибочно перескакивал на следующий день, следующую неделю, месяц, год. И то, что для обыкновенного наблюдателя выглядело крайне просто, было на самом деле чудом механики, скрытой в недрах часов.
В интернете она нашла много примеров, и стоили все эти часы, признаться, недёшево. Однако ни одни из них не были похожи на те, которые Лаура обнаружила у папы в секретере.
Переполняемая противоречивыми чувствами и обилием информации, Лаура захлопнула планшет и потянулась за школьной сумкой. Пора собираться на завтра. Положив в неё планшет и книги, она нехотя запихнула туда же спортивный костюм и кроссовки. По понедельникам у них была физкультура. Этот урок вела фрау Пилау, и Лаура ненавидела его лютой ненавистью.
Перед каждым уроком фрау Пилау проверяла у всех ребят их фитнес-браслеты. Причём не только проверяла, а заносила цифры в свой планшет, чтобы потом, на следующем уроке, можно было сравнить показатели. Только, в отличие от мамы Лауры, фрау Пилау прекрасно знала, что с цифрами можно мухлевать. И как это делается, она тоже прекрасно знала. И если ей удавалось вычислить обманщика или обманщицу, им грозила плохая оценка. И что хуже всего – фрау Пилау обо всём рассказывала родителям.
