355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маркус Хайц » Ритуал » Текст книги (страница 13)
Ритуал
  • Текст добавлен: 18 апреля 2017, 09:00

Текст книги "Ритуал"


Автор книги: Маркус Хайц


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

«Что такое со мной происходит? Неужели это монастырь лишает меня рассудка?»

Когда Жан повернулся уходить, ему на глаза попалась записка, выпавшая из календаря Григории. Он наклонился, чтобы поднять ее и положить на стол. При этом листок развернулся.

Почерк и строчки Жан знал слишком уж хорошо.

Копию этого самого рецепта он купил за очень и очень крупную сумму.

Глава 16

13 ноября 2004 г. 18.43. Будапешт, Венгрия

Эрик и Лена застряли в Будапеште.

Объяснялось это множеством причин, начиная от плохой погоды и забастовки авиадиспетчеров и кончая сильной простудой, которую подхватила биолог и которую необходимо было вылечить.

А потому Эрик снял им номер на двоих в симпатичном отеле в Пеште, нижнем городе венгерской столицы, и отправился на поиски лекарств для Лены. Кроме того, ему нужно было на свежий воздух, чтобы подумать.

Прогулка по заснеженным бульварам и широким площадям Пешта произвела на Эрика немалое впечатление, а это было непросто. Слишком часто он гостил в чужих городах.

Эта сторона на плоском восточном берегу Дуная отличалась множеством уютных кофеен, некоторые из которых пользовались мировой славой, в особенности «Гербеауд», в котором еще царила атмосфера девятнадцатого столетия. Элегантные залы, которые он увидел через окно, любила еще императрица Сиси. Тем не менее, Эрик сомневался, что она взаправду отведала хотя бы один из вкусных тортов – слишком уж была тощая.

Прошел он и мимо моста королевы Эльжбеты. Это был один из шести мостов, связывающих воедино Буду и Пешт. В свете прожекторов он выглядел одновременно выразительным и величественным; современность блекла, давая ожить прошлому австро-венгерской монархии. Немного воображения, и за настоящих императриц можно было принять изредка встречающихся двойников Сиси – актрис, которые, рекламируя городские экскурсии по городу различных турбюро, раздавали листовки немногим прогуливающимся гостям столицы, подобно Эрику рискнувшим выйти под густой снегопад. Лицо одного такого двойника обрело вдруг перед внутренним взором Эрика черты Лены. И тут же он рассердился. Еще одно доказательство того, что он слишком часто думает о красавице биологе, о которой все еще почти ничего не знает.

Ход его мыслей прервал звонок мобильного телефона, который теперь реагировал мелодией из «Пчелы Майи». Как всегда, слыша эту мелодию, Эрик невольно улыбнулся. А в последнее время он делал это слишком уж редко.

Эрик нажал на кнопку ответа.

– Да?

Одна прилежная пчелка принесла долгожданные сведения.

– Здравствуйте. Пока мало что удалось выяснить, но некоторые факты ее биографии подтверждаются. – Голос принадлежал девушке-хакеру, с которой он никогда не встречался лично, да и не собирался этого делать. Достаточно было, что за плату она делала все, о чем бы он ни попросил. Законное и противозаконное. От нее он узнал, где Лена живет постоянно. – В полиции нет досье на Магдалену Херуку, нет даже записей о транспортных правонарушениях. Ее имя упоминается в различных публикациях о поведении волков, равно как и имя мужчины с той же фамилией. Судя по фотографии, это ее отец, но данные я еще проверяю. Если информация подтвердится, то он погиб во время пожара в деревянном доме в Дестракшн-бей. Это в Канаде. Мать живет в Берлине.

– Еще что-нибудь?

Хакер изложила все имеющиеся на данный момент сведения, кое-что в них особенно обрадовало Эрика: нет никаких свидетельство о том, что в жизни Лены есть мужчина.

– Электронный почтовый ящик, адрес которого вы мне дали, пуст. Последнее сообщение датировано первым ноября. Подтверждение заказа статьи зоологическим журналом.

– Хорошо. Держите меня в курсе.

Эрик отключился. Его взгляд скользнул к небу и нашел луну, которая с каждым вечером чуточку округлялась. Приближались внушающие любовь и страх ночи, когда она превратится в серебряный диск среди небесной тверди. На землю прольются ледяные лучи и изгонят бестий из человеческой кожи, в которой слишком уж любят прятаться «волки в овечьей шкуре». Настанет миг опьянения, охоты – и смерти. Ведь этих трех ночей полнолуния выжидал охотник, вооруженный до зубов, оснащенный высокотехнологичными серебряными снарядами или простым серебряным ножом – в зависимости от времени и места. И собачьими свистками. Эти, как по опыту знал Эрик, словно специально созданы для того, чтобы раздражать волков-оборотней.

Но охоту следует закончить до 25 ноября. У него не было никакого желания бродить при полной луне по пустынному заповеднику, который так и кишел медведями, волками и рысями. Ведь кто знает, сколько там еще обитает оборотней?

Отогнав мрачные мысли, Эрик вошел в аптеку, где толстый человечек лет шестидесяти в белом халате как раз собирался закрывать кассу.

– Вы говорите по-английски? – спросил Эрик и в ответ получил доброжелательный кивок. – Хорошо. Мне нужно средство от сильного гриппа. Даме двадцать пять лет, весит чуть меньше шестидесяти килограммов, и ей бы очень хотелось уже завтра гулять по Будапешту, осматривая достопримечательности.

– Никаких проблем! – Аптекарь рассмеялся. – Вы из Оксфорда. Я по акценту понял.

Эрик предоставил ему верить, во что хочется, при этом дышал неглубоко и старался, как можно реже вдыхать аптечный воздух. От острого запаха, в котором смешались вонь всевозможных веществ медицинской химии, традиционных мазей и пакетиков чая, сводило желудок и портилось настроение.

Аптекарь выложил на прилавок гору упаковок.

– Этого должно хватить. – Едва разборчивым почерком он пометил дозировки. – Завтра к вечеру она будет здорова, обещаю. – . Он положил руку на верхнюю пачку, словно на Библию. – Нельзя допустить, чтобы ваша жена не смогла посмотреть наш прекрасный город.

Аптекарь пробил покупки и показал сумму: 53,98 евро. По всей очевидности, здесь хорошо подготовились к туристам из близкой Австрии.

– Если хотите, можете расплатиться английскими фунтами, – предложил он.

Эрик протянул тридцать восемь фунтов, и в подарок аптекарь положил в пакет еще и кусок мыла.

Эрик заметил их, уже выходя на улицу. Трое мужчин стояли возле аптеки и делали вид, будто, невзирая на метель, рассматривают скудный ассортимент в витрине темной кондитерской. Никто, в сколько-нибудь здравом рассудке, не стал бы в это время в такую погоду торчать перед закрытым магазином, в витрине которого висела табличка с надписью кириллицей: «Сдается в аренду». Есть все-таки свои преимущества в том, чтобы говорить на многих языках.

Свернув на ближайшем же перекрестке, Эрик бросился бежать и нырнул в первый попавшийся дверной проем. Потом осторожно выглянул из-за притолоки и стал ждать, когда покажутся его тени.

Троица весьма непрофессионально бежала по улице, лихорадочно оглядывалась по сторонам и проскочила мимо укрытия Эрика, так его и не заметив.

Эрик размышлял чуть дольше обычного. Учитывая, что против троих противников при себе у него лишь серебряный кинжал и керамический нож, он явно в невыгодном положении. С другой стороны, непогода послужит ему достаточной маскировкой. Повесив пакет с лекарствами на один из ржавых гвоздей, торчащих из косяка двери, он снял очки и убрал их в карман. На дальнем расстоянии мир расплылся, зато его глаза теперь улавливали малейшее движение.

Беззвучно подкравшись к последнему из преследователей, он ударил его рукоятью серебряного кинжала в основание черепа. Мужчина рухнул как подкошенный. Шум вспугнул остальных, которые в начале (как увидел по удивленным лицам Эрик) сочли падение случайным.

Человек слева от него сунул руку в карман пальто и тут же получил кулаком в переносицу. Не успел он еще оправиться от боли, как на его голову и плечи обрушился град ударов, отбросивший его к стене дома. Эрик действовал лишь левой рукой, сжимая в правой серебряный кинжал.

Оттолкнувшись от стены, третий нападавший налетел в точности на удар в солнечное сплетение и рухнул без сознания.

Эрик встал перед последним мужчиной, мельком глянув на кроваво-красные следы на белых лаковых перчатках.

– Может, сразу поговорим или мне сперва вас избить, напихать вам снега в штаны, чтобы вы снова очнулись, потом оттоптать вам пальцы каблуками, чтобы вы объяснили, к какому объединению принадлежите вы и ваша банда? – по-английски спросил он.

Последний противник вытащил пистолет, который наставил на Эрика.

– Вы и ваша ученая не будете больше вмешиваться в наши дела, – прошипел он.

– Значит, вы прихвостень бестии. Что вам было нужно от Надольного?

– Божественному существу требуется защита. От себя самого и таких, как вы.

– Поэтому он выпрыгнул из окна? – Эрик презрительно глянул на пистолет.

– Он не так давно принадлежал к божественным. Он был слишком растерян и слишком взволнован. Он неверно понял наши добрые намерения. – Мужчина облизнул потрескавшиеся губы.

– Божественным? Вы называете бестий божественными?

– Богохульники вроде вас…

Эрик не стал ждать завершения фразы, ведь после непременно последовал бы выстрел. Внезапно он прыгнул вперед, острие кинжала прорезало тыльную сторону ладони мужчины и разорвало сухожилия, пистолет упал в снег. Мужчина сдавленно вскрикнул и попытался пнуть Эрика. Увернувшись от сапога, Эрик молниеносно бросился на колени и врезал своему преследователю между ног. С громким стоном тот втянул в себя воздух и навзничь повалился на мостовую. Схватке пришел конец, а Эрику даже не пришлось переводить дух.

Для надежности он перепроверил, как реагирует троица на прикосновение серебра. Когда не произошло ничего необычного, он ограничился тем, что забрал их оружие и запасные магазины, провел тонкие царапины у них на горле и оставил лежать в снегу. Амулеты, которые он нашел у всех троих, его не удивили. Они в точности походили на тот, какой он взял у мужчины в Санкт-Петербурге. Нет, это не спецслужбы. Преследователи принадлежали к совсем другой организации.

Его ждала Лена. Уже очевидно, что им придется переехать, чтобы избавиться от назойливых типов, которые казнили Надольного. Подставлять под удар Лену он не собирался. Эрику хотелось надеяться, что преследователи поймут его предостережение в виде ножевых порезов на горле, а именно, что он пощадил их только на этот раз.

Забрав пакет с лекарствами, он ушел.

В вестибюле отеля его поджидал новый сюрприз. На ней была теплая зимняя одежда, сидела она в маленьком кафе при отеле так, что ее невозможно было не заметить, читала французскую газету и прихлебывала кофе. Она хотела, чтобы он ее увидел. Когда он вошел, она подняла голову и окинула его взглядом карих глаз.

– Bonsoir, шоп frere[15]15
  Добрый вечер, брат (фр.).


[Закрыть]
. – Жюстина неряшливо и с шумным шорохом свернула газету. – Все купил, что хотел? – Она закурила, пока он подходил к ее столику. – Тебе незачем спешить. Малышка спит, и температура у нее спала. И вообще… спасибо, что натравил на меня немецких копов.

Стул он выбрал так, чтобы хорошо видеть стойку портье.

– Похоже, у тебя такой вид развлечения, таскаться за мной.

– Просто хотела разузнать, что у тебя такого срочного в Санкт-Петербурге. А еще присмотреть за моей частью наследства. – Подмигнув, она выпустила в его сторону струю дыма, а после тихо рассмеялась. – И что я вижу? Mon dieu![16]16
  Господи боже! (фр.)


[Закрыть]
Ты основательно взбаламутил орден.

«Какой еще орден?» – пронеслось в голове у Эрика. Он положил пакет с лекарствами на стол.

– Ты их знаешь?

– Тебя наш отец что, ничему не научил? Если бы ты получше собирал информацию, вместо того, чтобы порхать из города в город, ты тоже бы про них знал. Ты связался с «орденом Ликаона». – Она подозвала официанта. – Хочешь что-нибудь? Я угощаю.

Эрик заказал минеральную воду без газа и чашку чая.

– И что это за общество? – спросил он, когда они снова остались одни.

Его сестра по-волчьи улыбнулась, и эта улыбка напомнила ему не только отцовскую, но и его собственную.

– Они – твоя прямая противоположность, Эрик. Знаешь миф про Ликаона?

Он кивнул.

– Bon[17]17
  Хорошо (фр.).


[Закрыть]
. С их точки зрения, Зевс не наказал Ликаона, а превратил его в высшее существо и, тем самым, всех его потомков – в божественных.

К ним подошел официант с напитками, поэтому они помолчали, пережидая, когда он снова уйдет.

– Я уже не раз с ними сталкивалась. Они почитают луп – гару, уже много лет защищают их и стремятся к тому, чтобы однажды самим стать подобными божественными существами. Они устраивают какой-то путаный ритуал, в ходе которого либо добровольно погибают, либо становятся луп-гару. Какой-то поединок или quelque chose comme са[18]18
  или что-то в этом роде (фр.).


[Закрыть]
.

– Добровольно? – Эрик втянул в себя воздух. – Черт, этого мне еще не хватало, – проворчал он, решив поверить пока словам сестры, а после поискать им подтверждение. Вопрос о том, кто дал ей образование и от кого она получает информацию, он оставил на потом. – Что тебе о них известно?

Достав из пачки следующую сигарету, Жюстина прикурила от спички и глубоко затянулась.

– Bien sure[19]19
  Конечно (фр.).


[Закрыть]
, я знаю, что это вредно для здоровья, можно заработать рак легких и еще пару-тройку других разновидностей рака, – мимоходом бросила она, увидев отвращение у него на лице. – Нет, нельзя. Рак не для таких, как мы. Но зато я плачу государству налоги, не отягощая при этом систему здравоохранения.

Эрик заметил, что на пачке нет акцизной марки. Контрабандный товар. Вполне в ее духе.

– Где штаб-квартира ордена?

– А ты как думаешь, mon frere?

– Может быть где угодно.

– Tres bien[20]20
  Очень хорошо (фр.).


[Закрыть]
. – Она зажала мундштук в уголке рта. – Я мало что про них знаю. Или лучше сказать, – опершись локтями о стол, сестра подалась вперед, – с тобой не поделюсь. Ты не хочешь играть в команде, bien, я тебя принуждать не буду. Сам собирай сведения. Но я готова заключить сделку. – С усмешкой она посмотрела ему в глаза, во всей ее позе сквозила провокация.

– Я однажды тебе сказал, кто ты: алчная дрянь. – Эрик с виду остался спокоен, хотя ему и потребовалось взять себя в руки.

– Воп, но оскорбления мало помогут делу. – Жюстина раздраженно допила последний глоток. – Дам тебе один совет, не иди дальше по следу этой бестии, mon frere. Эти трое мужчин были seulement[21]21
  всего лишь (фр.).


[Закрыть]
любителями, но, можешь не сомневаться, профессионалы ордена уже на пути сюда. Вы гоняетесь за одной и той же добычей, хотя и по разным причинам. – Она встала. – Желаю тебе и твоей маленькой волчице bonne chance[22]22
  удачи (фр.).


[Закрыть]
. Она тебе понадобится. И против бестии и против ордена. – Надев шапку, она ушла, не заплатив.

Любой другой поступок его бы удивил. В следующий раз он плотнее ей займется, чтобы побольше узнать. До сих пор она оставалась загадкой, имевшей непреложные черты его отца. Он пустит по ее следу Анатолия.

Эрик бросил на стол несколько банкнот и вернулся в номер, где сначала заглянул к Лене. На двери их общего временного пристанища не было ни царапин, ни прочих повреждений. А значит, Жюстина или блефовала, или она чертовски хорошая взломщица.

Лена лежала под двумя одеялами, пропитавшиеся потом русые волосы липли к ее лбу, но температура, похоже, спала.

Сев на край кровати, Эрик, стараясь не шуметь, распаковал лекарства, разложил их на прикроватном столике по порядку и поставил рядом большой графин с водой и стакан.

Он стал думать про орден Ликаона, про который отец никогда ему не рассказывал. Он был создан недавно или существовал уже много лет, просто был слишком хорошо законспирирован? Может, за ними скрывается загадочный Фов? При следующей встрече он обязательно допросит какого-нибудь нападающего. А потому Эрик решил не выезжать из отеля. Если эти любители достаточно глупы, они снова попытаются его убить.

Вздохнув, Лена потянулась и выпростала из-под одеяла руку. Ее пальцы нашли его ладонь и сжали.

Он остался сидеть, любуясь ее расслабленным лицом, голым плечом и ключицами, соблазнительно выглядывающими из-под одеяла. Жар в комнате и пот усиливали ее запах, превращая в пленяющий аромат, которому он едва мог сопротивляться.

Медленно нагнувшись, Эрик нежно поцеловал ее лоб. Он ощутил на языке соль, слизнул ее с губ и снова выпрямился. А поскольку она его не отпускала, он остался сидеть на кровати и нести стражу.

Глава 17

16 августа 1765 г., Согю. юг Франция

– Бестия – порождение ада! – Толстый священник повысил неопрятно пронзительный голос, чтобы его слышали все, сидевшие в кабаке. – Господь поможет нам против нее, но лишь после того, как мы покаемся в своем безбожии и искупим наши прегрешения.

– Ага, теперь начнется веселье.

Малески надел пенсне, чтобы лучше рассмотреть мужчину в одежде странствующего проповедника. Жан продолжал есть, а Антуан и Пьер устремили взгляды на говорившего. Младший из братьев нахально ухмыльнулся.

– Покайтесь, братья и сестры, помолитесь о том, чтобы быть услышанными и прощенными Господом нашим. Лишь когда вы с чистым сердцем обратитесь к кресту, можно будет побороть бестию. – Воздев над головой Библию, проповедник пошел между столами. – Воистину говорю вам, отвратитесь от греха и нечистоты, чтобы Господь избавил нас от напасти. – Остановившись возле двоих мужчин, игравших в карты, он смахнул карты со стола. – Азартные игры суть грех! А грех притягивает бестию! – бранился священник.

Мужчины, еще год назад побившие бы за такое любого – даже проповедника, – сидели как испуганные дети, позволяя осыпать себя упреками.

– Епископ ведь предписал читать проповеди лишь в церквях. А теперь что, рассылает своих подручных по кабакам? – Жан запил хлеб глотком вина. – Что говорит бог о том, что людей склоняют к послушанию пустой болтовней и играют на их страхах? – громко спросил он, отирая рот тыльной стороной ладони.

Проповедник резко обернулся, его глаза гневно блеснули.

– Именно тебе, брат Шастель, живущему на краю деревни среди диких зверей и никогда не показывающемуся в доме Божьем, именно тебе, – Его узловатый указательный палец обвиняющее ткнул в лесника, – и твоим испорченным сыновьям надо молиться! Вернитесь в лоно матери-церкви и покайтесь в своих грехах перед Господом, чтобы даже самые черные души в Жеводане воссияли чисто и ясно. Лишь свет небесный прогонит бестию! Ни пули, ни ножи тут не помогут. – Переваливаясь, он прошаркал к выходу и открыл дверь. – Покайтесь, и Господь избавит нас от этого бича, – просипел он на прощание и ушел.

Качнув седой головой, Малески снял с носа пенсне.

– Нет, это было не смешно, только слишком отдавало комедиантством. Видали мы проповеди и получше. – Он попробовал прошлогоднего местного вина, которое как раз принес ему кабатчик. – Если вспомнить, что бестия уже больше года творит свои бесчинства, нельзя винить людей за то, что они верят в сверхъестественное, вроде духов и демонов.

Он недоуменно посмотрел, как один из игроков нагнулся подобрать карты, но товарищ остановил его подмигнув. Никто не хотел быть в ответе за то, что бестия придет в Согю.

Слова Малески с благодарностью восприняли за соседним столом.

– Если хотите знать мое мнение, никакой это не луп-гару и вообще не волк. Это все друиды виноваты! Они приносят жертвы старому богу, а после списывают их на волков, – убежденно заявил мужчина в простом платье. – Я вечером второго дня видел, как вокруг старых менгиров бродили две закутанные фигуры. Пусть Господь покарает их за их дела.

– Друиды? Правду сказать, такого варианта небылицы я еще не слышал. Я знаю лишь про ведьм, которые слетаются на шабаш на вершины трех гор. Приход Ла Бессейр славится своими колдунами и ведьмами.

Жан молча скривился. Сам того не желая, молдаванин снова перевел разговор на Шастелей. Точнее на него, на сына ведьмы. Малески же достал из заплечной сумы сверток газет. Одни были старыми и довольно мятыми, другие выглядели совсем новыми.

– Я заплатил целое состояние гонцу, который привез, мне их из Бордо, но в них немало занимательного. Оказывается, наша бестия прославилась.

Присутствующие тут же потребовали, чтобы он почитал.

Малески откашлялся.

– В «Ла газетт де Франс» пишут про одну женщину из Руже по имени Жанна Жув. На нее и троих ее детей напали в ее собственном саду. Описывают, как она вырывала детей из когтей зверя, в особенности он раз за разом бросался на младшего. Когда силы ее были уже на исходе, прибежал пастух и, увидев ребенка в пасти у зверя, ткнул бестию пикой. – Мужчины за столами как зачарованные следили за движениями его губ, в кабаке пикнуть никто не смел. – Все еще держа в зубах свою маленькую жертву, она перепрыгнула через невысокую ограду, но собака пастуха погналась за ней. Бестия выпустила ребенка, обернулась и нанесла псу такой удар, что тот отлетел на несколько шагов по воздуху. После тварь бросилась бежать. – Он перевернул несколько страниц. – За свою смелость пастух получил награду в триста ливров.

– Браво! – крикнул кабатчик. – Храбрый малый.

Он посмотрел на крестьянина, который утверждал, будто за убийствами стоят люди.

– Как ты это объяснишь?

– Ну, там-то был волк, – оскорбленно ответил тот. – Но остальные убийства уж точно дело рук людей.

– А в кого стреляли братья Шометт на полпути между деревнями Римейзе и Сен-Шели, защищая пастуха, которого собирались разорвать? В человека в волчьей шкуре? – вмешался еще один. – Два выстрела, но зверь снова встал, и на следующий день бестия убила маленькую девочку под Вантежем. – Он резко выдохнул. – Да нет же, это луп-гару.

– Кто знает? Английская «Сен-Джеймс кроникл» предполагает, что мы имеем дело с новым видом волков, выползшим из пещер под землей. – Малески ткнул пальцем в статью. – Как и всегда, непрекращающиеся смерти причина тому, почему вместо злополучных Данневалей у нас тут в Жеводане торчит главный охотник королевства Франсуа Антуан де Бютерн. – Он глянул на Жана. – Его считают лучшим стрелком королевства.

– Но это ничего не меняет. Он разъезжает по округе в красивом платье и с большой свитой, рисует местные пейзажи, когда ему положено охотиться на бестию, – возмутилась из-за стойки жена кабатчика.

Жан продолжал молчать. Когда Данневалей, которые слишком уж близко подобрались к истине со своими бесконечными вопросами о его семье, сменил де Бютерн, он вздохнул с облегчением. Ни для кого не было тайной, что юный граф сам бы хотел возглавить ставшее столь престижным предприятие, а не подчиняться и кланяться людям короля. Поговаривали, что граф уже послал в Париж письмо с жалобой на «нового», ведь никакими успехами он похвастаться не мог. Отсутствие единства среди охотников Жана только радовало. Ему и его сыновьям это было на руку.

Малески развернул перед собой ворох газет.

– Видите, все только и трубят о нашей бестии! О ней говорят даже в Германии и Англии. – Усмехнувшись, он поднял повыше карикатуру, где за спиной у Людовика XV хохотал похожий на собаку зверь, из пасти которого торчало десяток рук и ног. – Англия любит насмехаться над королем. Недееспособность – еще самое мягкое здесь слово.

– В этой стране никто не способен прикончить бестию, – громко и радостно рассмеялся Антуан. – Она никому в руки не дастся. Сам граф так говорит. Это сумеет только один из наших, из здешних уроженцев.

– Лейтенант де Бютерн сумеет, – гулко раскатилось по помещению.

Внезапно со своего стула встал мужчина могучего телосложения в синем мундире королевской гвардии и с нашив-нами капитана. Оглядев присутствующих, он громогласно заявил:

– Лейтенант знает об охоте больше всех остальных, вместе взятых.

Все тело Антуана напряглось: он готов был сейчас же продолжить словесную потасовку кулаками. А вот Жан держался расслабленно. Не поднимая головы, он ответил капитану:

– Возможно, лейтенант что-то понимает в охоте, как и мсье Данневаль, но он впервые у нас в Жеводане. А потому решение изучить местность, прежде чем отдавать приказ о бессмысленной травле, может быть признаком дальновидности. – Он сунул кусок хлеба в рот. – Посмотрим, чего он добьется.

– А вы кто такой, мсье?

– Вы не представились, с чего бы мне называться? – ответил Жан и указал на дверь, давая понять сыновьям, что им пора уходить. Ему не хотелось вступать в бессмысленные пререкания. Он встал, и Пьер и Антуан последовали за ним, а Малески остался ждать развития событий.

– Это те самые Шастели, – услышал у себя за спиной Жан. – Младший как дикарь живет в лесу и со зверьми разговаривает. Кто знает, может, он с бестией заодно. Может, ее потому не могут поймать, что они ее укрывают?

Замечание попало почти в цель, и Пьер виновато понурился.

Жан услышал, как скрипят по половицам ножки стульев, еще кто-то встал. Он почувствовал, как в нем поднимается страх.

– До нас дошло, что вы и ваши сыновья часто появляетесь там, где нападает бестия. Вы с ней заодно, Шастель? – с вызовом присоединился к первому второй голос. – Может, мы ближе к решению загадки здесь в кабаке, чем в лесах Жеводана?

– Я и мои сыновья – охотники, которые хотят заработать обещанные королем десять тысяч ливров. – Лесник заставил себя сдержаться и, чувствуя дрожь в коленях, сделал еще несколько шагов к двери. По пути он схватил за руку младшего сына, который уже собирался броситься на обидчиков, и потянул его за собой. – Спросите мсье Малески, имеем ли мы какое-то отношение к смертям.

– Но я спрашиваю вас, Шастель, – продолжил первый голос. – Ваш сын Антуан преследует маленьких девочек и молодых девушек. Вас не удивляет, что бестия предпочитает ту же добычу?

Обидчик хватил через край. Жан не посмел оставить без ответа столь серьезного и к тому же прилюдного обвинения, а потому обернулся, чтобы взглянуть в глаза обоим. Второй говоривший, невысокий человек, был одет в ливрею герцога Орлеанского, кровного родича короля. Теперь положение лесника становилось вдвойне опасным, ведь любая нападка могла быть расценена как оскорбление его величества.

– Советую вам воздержаться от подобной болтовни, – предостерег он. – Она мне совсем не по нутру.

– Ну, идите же сюда, болтуны! – поднял кулаки Антуан. – Я вобью вам в голову чуток здравого смысла.

Чужак поменьше смерил его взглядом.

– Смотрите, как лает подбитый пес. Или лучше сказать, подбитая бестия? – Он указал на дверь. – Прочь отсюда, бегите к Моншове, де Бютерн именем короля собрал там сегодня всех приходских мужчин. Будет большая охота.

Схватив за плечи сыновей, Жан грубо вытолкал их на улицу, прежде чем они дадут себя раззадорить и нападут на обидчиков. Со всей возможной поспешностью они направились к Моншове, чтобы принять участие в облаве и не навлекать на себя дальнейшие подозрения.

Шастели расположились у большого гранитного валуна, откуда хорошо просматривалась и местность у подножия внушительной горы, и опушка густого леса, поднимавшегося на ее склоны. Над границей деревьев виднелись усыпанные камнями скупые луга, поросшие дроком. В некотором отдалении поднимались крутые вершины Монмуше и Монграна. Охотники растянулись цепью. Временами слышался треск выстрелов, по ущельям раскатывалось эхо и с запозданием возвращалось, отраженное от склонов.

– Удивительно, что остались хоть какие-то волки, в которых еще можно стрелять, – сказал Пьер и прислушался. – Де Бютерн объявил им войну от имени короля.

– Плохо то, что де Бютерн тоже считает эту местность берлогой бестии, – возразил Жан, поворачиваясь к Антуану, который, накрыв лицо треуголкой, растянулся подремать. – Твои дела его привлекают.

– Мои дела? Пьер виноват не-меньше меня, – глухо ответил он.

Жан и Пьер почувствовали, что при этом он усмехается. Его все меньше заботило, что он жестоко калечил и убивал людей.

В ярости Жан сбил с него треуголку.

– Мы пожертвуем Сюрту.

– Что? – Антуан вскочил, глаза у него блистали.

– Это лучшее объяснение удовлетворит де Бютерна. Мы дадим ему бестию, которую и без того все подозревают. – Жан давно уже обдумал этот шаг. – После я увезу тебя, пока мы не прикончим истинную виновницу наших бед.

– Никто из вас двоих и пальцем Сюрту не тронет, – прорычал Антуан. – Я этого не допущу. Он не будет козлом отпущения.

Приближающийся топот копыт заставил всех троих поднять головы. С запада к их наблюдательному пункту приближался всадник. Жан впервые видел вблизи этого человека: Жан-Франсуа-Шарль, граф де Моранжье, тридцати шести лет от роду, недурной наружности и всегда одевающийся богато. Это был сын старого графа, который, в отличие от своего отпрыска, пользовался большим уважением.

Жан знал, что молодой граф служил в войсках и был бесславно уволен в отставку. С тех пор он не упускал случая навлечь своим поведением позор на доброе имя своей семьи. Женщины, азартные игры, временами – дуэли, если у него было на то настроение.

И, тем не менее, он стащил шляпу перед человеком значительно моложе себя.

– Bonjour, seigneur[23]23
  Здравствуйте, господин (фр.).
  До свиданья, месье (фр.).


[Закрыть]
.

Де Моранжье в модной треуголке поверх белого парика только небрежно кивнул леснику, мушкет он держал через плечо.

– Доброго вам дня, месье. Вам сопутствовал успех?

Антуан усмехнулся ему как старому знакомому, точно аристократ был его собутыльником.

– Нет, господин.

Антуан громко свистнул, и из кустов сосем рядом с графом вылетел Сюрту.

У Жана перехватило дыханье. Обычно мастифф всех и вся за исключением хозяина считал угрозой, на которую с радостью бросался. Но, к немалому удивлению лесника, на сей раз он даже не залаял, даже напротив, мирно сел рядом с валуном и принялся чесать задней лапой за ухом.

– Жаль, жаль, – с наигранным сожалением отозвался де Моранжье. – Значит, чудо-охотник короля снова оплошал. Это, несомненно, заинтересует двор. Местные по-прежнему умирают, покусанные бестией, которая тем временем даже начала стаскивать со своих жертв одежду и разбрасывать ее вдоль дороги. Если хотите знать мое мнение, мы охотимся не на волка, а на демона. – Он поднял голову, его взгляд устремился на склоны Моншове. – Сдается, на сегодня охота закончена, месье.

Проследив взгляд графа, Жан увидел, что загонщики спускаются с каменистых лугов. С собой они тащили двух тощих волков: невелик улов и крестьян не успокоит.

– Мсье Шастель, – любезно обратился де Моранжье к Антуану, – будьте так добры, привезите мне в ближайшие дни несколько ваших щенков в мой замок Вильефор. Мне снова нужны сколько-нибудь годные псы.

– Охотно, господин. – Казалось, ничто не может стереть ухмылки с лица Антуана.

– Прекрасно. – Де Моранжье развернул лошадь. – Передайте от меня привет де Бютерну. Я не стану дожидаться конца охоты, у меня есть дела поважнее, чем гонять породистого жеребца по кишащим клещами зарослям дрока, портить камзол и стрелять по исхудалым волкам. – Он поднял руку. – Au revoir, messieurs[24]24
  До свиданья, месье (фр.).


[Закрыть]
.

Они приподняли шляпы. Когда граф был уже вне пределов слышимости, Пьер уставился на брата.

– Какие у тебя дела с графом?

– Я поставляю ему собак, – небрежно ответил тот и, съехав спиной по валуну, закрыл глаза. – Он умеет ценить их достоинства.

Жан подозревал, что устраивал с собаками граф.

– Собаки для боев и пари, верно?

– А что в том дурного? Я развожу самых лучших. – Он указал носком сапога на Сюрту. – Все его потомки побеждали. Граф хочет взять меня с собой в Париж. Там я с моими собаками смогу заработать кучу денег, а не получать нищенскую зарплату от маркиза за то, что присматриваю за его лесом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю